Честный договор, или Меньшее зло (джен)

«Напрасно»… Эта мысль, это едкое, горящее в груди и давящее горло чувство не оставляли Леонардо весь путь до дома, непривычно долгий и тягостный в повисшем молчании. Столь несхожий с радостным почти что полетом навстречу мечте… Как же глупо, как наивно было надеяться… но не надеяться — как?..

Спешить было некуда, и обратный путь Леонардо проделал пешком, лишь изредка останавливаясь передохнуть, опираясь о стену. Впрочем, никто не торопился, и он без труда и довольно быстро догонял остальных, лишь слегка прихрамывая на левую ногу. Раньше, буквально полдня назад, это порадовало бы Лео, еще крепче уверяя в неизбежном выздоровлении. Показалось бы добрым знаком, что небо не отвернулось от них и все будет как надо. Раньше… сейчас же это не имело значения.

Остановившись, Леонардо медленно выдохнул, выравнивая дыхание, проводил взглядом рослую, невероятно прямую даже сейчас — особенно сейчас — фигуру учителя, смазанные в вечном полумраке силуэты братьев — такие же молчаливые, словно пришибленные. Случившееся зацепило всех, и даже Эйприл чувствовала себя невольно виноватой — хотя вот она совершенно зря. Нахмурился и сосредоточенно потер висок. Напрасно… Глупо, но сейчас ему казалось, что они напрасно поспешили уйти. Да, Караи нужно время свыкнуться с вернувшимися воспоминаниями, хотя бы попытаться собрать разбитую на части себя… но, возможно, лучше было бы в этот момент оказаться рядом. Помочь вспомнить, понять правильно, просто быть, поддерживая самим своим присутствием. Не сочтет ли она потом это новым предательством, бегством? Леонардо снова тяжело вздохнул. Спросить было не у кого.

Вернувшись в логово, Сплинтер отправился к себе, и Леонардо не мог его винить. Наверное, всем им надо как-то отвлечься, позабыть о неприятном инциденте, поразмыслить, что делать дальше… Он улыбнулся, глядя на Эйприл: та бросилась к отцу, не позволяя ему подняться с дивана. Девчоночьи страхи: мистер О’Нил за прошедшие дни неплохо оправился и уже выражал желание вернуться назад, на поверхность. Но пусть уж лучше так, чем вспоминает случившееся.

— Не тушуйся, бро, — Рафаэль хлопнул брата по плечу. — Все пучком будет, точно тебе говорю. Раз вспомнила, то и поймет обязательно, не совсем же она глупая.

— Не совсем, — эхом, почти машинально отозвался Лео, думая о чем-то своем. Краем слуха он слышал, как Майки что-то говорил про Кожеголового, но особых надежд на приятеля младшего брата не возлагал. Может, он предвзято судит по прежнему неудачному опыту — но что может знать о чувствах существо, выращенное ради опыта… не знавшее ни любви, ни ласки, ни привязанности? Сумеет ли он как-то успокоить Караи, хотя бы не дать ей снова сбежать? Леонардо очень хотел верить, но почему-то сильно сомневался.

Тряхнув головой, он постарался отогнать неприятные мысли. Что случилось, то случилось, и пережевывая это, делу не поможешь. Надо как-то двигаться дальше. По примеру мастера Леонардо решил успокоить себя проверенным способом — медитацией. А может, если останется время до вечерней тренировки, — и пособить себе духовным исцелением. Лишним не будет явно.

* * *

Планам его не суждено было сбыться. Отняв руки от голени, Леонардо повел плечами, сбрасывая напряжение, сердито оглянулся на дверь. Громкие голоса из гостиной не давали сосредоточиться как следует. В первый момент сердце, казалось, провалилось в низ живота: он опоздал на тренировку. Лео бросил быстрый взгляд на будильник и про себя облегченно выдохнул. Однако решительно поднялся на ноги, чтобы призвать к порядку слишком уж развеселившихся братьев. Слов нет, отвлечься нужно, но надо и меру знать!

Открыв дверь, он огляделся, но нарушителей тишины в непосредственной близости не оказалось. Должно быть, снова режутся в пин-бол, и скорее всего, снова Раф и Майки. Лео был готов поспорить, что Дон предпочел разговор с Эйприл игре… если, конечно, та не с Кейси.

В дальнем конце коридора с почти неслышным шорохом отодвинулась дверь в комнату Сплинтера. Леонардо поспешно подался назад. Не то чтобы он боялся столкнуться с учителем или как-то смутить его… так, просто.

Он уже почти вернулся к себе, как чужие шлепающие шаги привлекли внимание, и Леонардо, мысленно коря себя за любопытство, остановился и прислушался. Не братья, не Эйприл… и, кажется, даже не Кейси. Но зачем?..

— Прошу прощения, мистер Сплинтер, — голос и правда принадлежал отцу Эйприл, а спустя мгновение показался и он сам. Не заметив Леонардо, пересек коридор, поспешно и довольно неуклюже. Поравнявшись со Сплинтером, несколько раз шумно вдохнул и выдохнул, переводя дух и, очевидно, собираясь с мыслями. — Можно вас на пару минут?

— Да, конечно, — Сплинтер, скорее всего, сбавил шаг, а то и вовсе остановился. — Я вас слушаю, мистер О’Нил. О чем вы хотите меня спросить?

Тот откашлялся, явно чувствуя себя неловко, поправил воротник. Окажись поблизости не один Леонардо, а вся их ватага, он не заметил бы никого. Кирби О’Нил никогда не отличался особой храбростью и настойчивостью, а сейчас и подавно. Но и молчать дольше просто не мог.

— Не хочу, чтобы вы сочли нас неблагодарными, — он снова запнулся, зачем-то оглянувшись назад, на оставленную за спиной гостиную. И более решительно продолжил: — но… когда мы сможем вернуться к нормальной жизни? Вернуться домой?

Сплинтер тяжело выдохнул, сложил руки на трости. Леонардо качнул головой, уже не таясь вышел из укрытия, когда в коридоре показалась Эйприл. Девушка подбежала к отцу, схватила за руку, пытаясь то ли оттащить, то ли заставить замолчать. Тот не оборачивался, пристально глядя на Сплинтера. Лео про себя посочувствовал учителю: мало Караи, так еще и это. И все сразу. Ну почему с этим никак нельзя подождать? Гонит их кто-то, что ли?

— Боюсь, я не могу сказать наверняка, — отозвался наконец Сплинтер. — Наши враги все еще охотятся за нами, ища возможность навредить — и вы с вашей дочерью станете легкой добычей. Клан Фут вездесущ, и на поверхности мы просто не сможем защитить вас от его происков.

Леонардо согласно кивнул, ободряюще подмигнул Эйприл: подруга раскраснелась и, казалось, готова провалиться под землю от неуместной просьбы отца.

— Папа, давай не сейчас… — начала она. — Я… — Но ее уже никто не слышал.

Кирби испустил тяжелый вздох.

— Так я и знал, — горестно простонал он. Эйприл снова дернула его за рукав, но безуспешно — и Кирби высказал то, что долго копил в себе — буквально с момента знакомства с этими странными существами: — Вся наша жизнь пошла наперекосяк, стоило вас встретить.

Леонардо поперхнулся воздухом.

— Папа! — воскликнула потрясенная Эйприл. Перевела испуганные глаза на Сплинтера и сбивчиво, торопливо пояснила: — Он… мы так не думаем, правда. Просто папа перенервничал из-за всех этих похищений и мутации… и беспокоится о тех, кому мы помогаем там, наверху… и…

— Не трудись объяснять, Эйприл, — прервал ее Сплинтер, подняв ладонь. — Я сам когда-то был человеком и еще помню, как ошеломляет внезапно свалившееся на голову несчастье. Но кое в чем вы ошибаетесь, — он снова повернулся к гостю. — Ваша жизнь изменилась со времени нападения инопланетян, а не встречи с нами. Впрочем, вы вольны думать иначе, если желаете…

Лицо Кирби покраснело — то ли от смущения, то ли от возмущения, но добавить он ничего не успел.

— Вы взрослый человек, и я не вправе вас удерживать, — продолжил тем временем крыс обманчиво спокойным тоном. — Вы можете вернуться домой и на работу, сознательно подвергая себя риску. Это ваша жизнь и ваш выбор. Но, — и на этих словах Сплинтер чуть подался вперед, голос стал тверже, — Эйприл я с вами отпустить не могу. Она моя ученица, и я отвечаю за нее. И не могу подвергать ее такой опасности. Тем более, охота ведется как раз на нее.

Кирби мигом растерял всю уверенность и словно бы сдулся, став меньше ростом и объемом.

— Простите, — сдавленно пробормотал он. — Я… я, кажется, наговорил лишнего. Проклятый ирландский темперамент.

— Бывает, — великодушно кивнул Сплинтер. — Даже взрослые люди совершают ошибки. Хотя, — он хитро покосился на Эйприл, — детям лучше об этом не знать.

Он кивнул Леонардо, и тот смущенно понял, что был замечен с самого начала. Уже открыл было рот сказать что-то в свое оправдание…

— Тревога! — в коридор залетел Донни, махнул рукой с зажатым в ней че-фоном. — Караи… Простите, мистер О’Нил, — только сейчас заметил он Кирби и снова повернулся к учителю. — Сигнал с передатчика Кожеголового! Что-то случилось.

— Футы, — Леонардо хлопнул себя по панцирю, машинально ища рукоять катаны. Мысленно одернул себя и выпрямился. — Он не отвечает?

Дон кивнул, хотя в ответе не было нужды. Чего-то такого Леонардо и ожидал — смутно, неосознанно, все время с момента, как они вернулись домой. Теперь же, когда это наконец случилось, страха не было. Осталась лишь холодная решимость помешать врагам навредить им. Чего бы это ни стоило.

— Собираемся немедленно, — скомандовал он, вновь становясь лидером, которого так хорошо знали братья. И уже было последовал за метнувшимся в гостиную и дальше — в додзё — Донни, как неожиданно был остановлен.

— Учитель? — Лео недоуменно моргнул, уставившись на сэнсэя. Вернее, когтистую ладонь, упершуюся в пластрон, недвусмысленно перегораживая путь. Не может же учитель сейчас, когда он почти совсем восстановился, когда опасность грозит уже их дому и им всем… или может?..

— Ты остаешься, Леонардо, — приговорил Сплинтер неожиданно спокойным, ровным тоном, чуть заметно кивнув в сторону Кирби и Эйприл — почти теми же словами, какими черепашка собирался убеждать его самого. — Защитить наш дом и наших гостей — на случай, если враги вдруг объявятся здесь. Ты и Кейси; мы же поможем Кожеголовому и Миве.

Сказано это было так, что Леонардо отчетливо понял: все. Бессмысленно просить или требовать, что-то объяснять и настаивать. Лишь напрасная трата времени, могущая дорого стоить Кожеголовому и Караи. Сердце в груди вновь тревожно сжалось. Караи… одна, против Футов… без него.

— Хорошо, учитель, — он понуро склонил голову, почти не слыша, что пыталась возразить Эйприл. Лео знал, что в ее случае Сплинтер будет еще более непреклонен — и не только потому, что обещал защитить ее.

— Они справятся, Эйприл, — Лео перехватил руку подруги и ободряюще сжал в своей, стараясь придать словам побольше уверенности — гораздо больше, чем ощущал сам. И старательно не замечая Кирби, вид которого с некоторых пор вызывал только раздражение.

Уже на пороге Сплинтер обернулся.

— Ты сделал все, что должно, Леонардо. Все, что мог. Теперь мой черед.