У Шэнь Юаня новый план (джен)

* Шэнь Цзю *

Шэнь Цзю наслаждался жизнью. Его ци наконец-то была чистой и послушной, она тугим сильным потоком наполняла духовные вены и омывала все три даньтаня. И пусть он ещё не сформировал золотое ядро, но и так было ясно, что он это сделает играючи.

Ци, наполняющая мир, приводящая его в движение — она была повсюду, в былинках⁽¹⁾, в воздухе, в дожде, в огне свечи, в камне у ворот пика — и в нём, Шэнь Цзю.

Он дышал, казалось, что мог питаться только этим запахом пика Цинцзин — запахом травы, цветов, серебристого бамбука, запахом пыльных свитков и чернил!

Он касался предметов — всё имело текстуру, это так приятно ощущать. Кисть и шёлк, бамбуковые планки веера и металл меча.

Он наслаждался вечерними купаниями, скудной трапезой и музыкой, которая пронизывала всё на Цинцзин.

Казалось, что он только спал, ел и тренировался.

Новый меч был восхитителен. Не так. ВОСХИТИТЕЛЕН!!! Всё, о чём мечтал Шэнь Цзю, всё было в нём. К нему не надо было привыкать, не надо учиться заново держать его. Цветочный меч надо только направить.

И Шэнь Цзю направлял его, подчиняя руке, Сюя и просто мысли, меч разлетался на отдельные цветки и, кружась в воздухе, следовал за движением, поблескивая капелькой ци на тычинках.

Его можно было горстью металлических цветков рассыпать в густой траве, а потом поднять единым движением, кроша врага в мелкий фарш.

Его можно было разделить натрое и управлять каждым потоком отдельно, если хватало мозгов и воображения, а у Шэнь Цзю хватало.

Его можно было опустить на одежду и носить как декоративный элемент плаща или взять один цветок и посадить на заколку, а остальные цветы составить поясом.

Он не терял своих свойств и оставался оружием, каждый цветок которого нёс смерть.

Шэнь Цзю теперь спал в окружении стальных цветков сливы, чувствуя себя как никогда в безопасности.

В них можно было зарыться ладонями и спать всю ночь, не боясь порезаться, гладкие металлические цветы скользили по коже и не причиняли вреда владельцу.

Этот меч был создан для Шэнь Цзю, или Шэнь Цзю был рождён, чтобы получить этот меч.

Шэнь Цзю даже посещали мысли отдать Сюя насовсем Шэнь Юаню, но он медлил — не привык раздавать то, что получил с таким трудом.

Но долго наслаждаться жизнью ему не дали. Шэнь Юань почти поселился в своей лечебнице. Река из учеников, адептов и сторонних заклинателей со всеми делами, касающимися Цинцзин и Цанцюн, теперь текла через рабочий стол Шэнь Цзю.

Шэнь Цзю презрительно усмехнулся.

Первыми его увидели глава Юэ и старейшины с пика Цюндин. Как он и ожидал, глава Юэ не стал раздумывать, удовлетворился проверкой с помощью Сюя и просто отложил решение на потом, как часто делал, ему ли не знать. Он сам стал таким же отложенным решением не в первый раз. Тогда его это задевало, теперь же было всё равно. А старейшинам он смотрел прямо в глаза, прикрыв ехидную улыбку веером.

И никто не осмелился задать ни единого вопроса. Они все приняли как должное.

Он ждал вопросов от Мин Фаня или Нин Инъин, но и они смотрели на него как на Божество, что несколько утомляло, их нисколько не удивило, что Божество раздвоилось. Таково решение Божества, чего тут обсуждать.

Ло Бинхэ, по уши влюблённый и ошеломлённый этим, всюду ходил со своей девочкой, взявшись за руки, и смотрел по большей части только на неё. Учителю остались только редкие почтительно-восхищённые взгляды.

Смелая идея Шэнь Юаня о планировании на веере в потоках воздуха удачно подтвердилась, и грезивший веерами и полётами Ло Бинхэ был близок к возведению Шэнь Цинцю личного алтаря.

Теперь Ло Бинхэ был готов целовать землю, по которой ступал его учитель. Он, как и все, стал относиться к Шэнь Юаню как снизошедшему до него божеству. Благоговейно склонял голову и бегом нёсся исполнять малейшее приказание. И никаких неподобающих мыслей. Вот и пусть крутит романтику с девочками, а о Шэнь Юане как о будущем партнёре даже не задумывается.

Шэнь Цзю решил закрепить результат: девочка ещё страдала от последствий поражения демонической ци, пусть потренируют совместное совершенствование, а если что пойдёт не так, У Мин поможет. Конечно же, ничего из категории сексуальных практик. Старинный трактат с классической схемой: двое сидят в позе лотоса и циркулируют ци снаружи; чтобы облегчить взаимодействие, можно взяться за руки. Сотня страниц подробнейших объяснений витиеватым языком. Мальчишка будет счастлив.

Шэнь Цзю не зря столько времени наблюдал за Шэнь Юанем, его дела он знал лучше него самого. Он знал даже то, о чём Шэнь Юань и не подозревал.

Лечебница. Шэнь Юань упорно называл это место лечебным лагерем.

Ага, конечно! Походный лечебный лагерь! Живая изгородь из демонического боярышника, дарующего долголетие, стелющиеся колокольчики, которые живут только на земле, богатой природной ци, а в присутствии демонической ци они гибнут сразу. Высокие плетёные фонари, созданные лианой ясного взора, венчались огромным бутоном, внутри которого сияла зеленоватая ци Шэнь Юаня. Бутоны склонялись над дорожками, и ночью было так же светло, как и днём. А ещё они реагировали на движение, чем сильно усложняли жизнь всем, кто пытался пробраться на территорию лечебницы — в основном, Му Цинфану и его ученикам.

Шэнь Цзю даже спрашивать не стал, как Шэнь Юань это сделал, всё равно тот скажет: «Да это просто!» — и опять порушит все привычные представления. Так что лучше не спрашивать.

С У Мином они поняли друг друга с одного взгляда, этот битый жизнью бывший ученик Цяньцао тоже видел суть.

Шэнь Цзю обвёл тяжёлым взглядом бродячих заклинателей. Это Шэнь Юань готов был лечить всех бесплатно просто из интереса к процессу. У Шэнь Цзю война с Хуаньхуа на носу, дворянчики что-то попритихли, значит, опять интригуют, да и небесный демон подрастает.

Он больше не наивный юноша, верящий в бесконечную силу Юэ Цинъюаня. Хочешь сделать хорошо — сделай сам!

Ему нужна собственная армия!

И Шэнь Юань, даже не осознавая этого, уже её собрал.

Шэнь Цзю злобно сверкнул глазами, что тот тигр в зарослях, прикрыв многообещающую улыбку веером, заклинатель, сидящий напротив, вздрогнул и поёжился.

Старший глава Цинцзин методично переговорил с каждым пациентом и в разговорах был весьма прям. Шэнь Юань, конечно, на это закатывал глаза и показательно вздыхал. Дитя!.. Но ничего, Цзю объяснит ему позже.

Будто читая его мысли, Шэнь Юань прибежал на рассвете и сбросил на него всех призванных в Цинцзин бывших учеников, Шэнь Цзю захотел довольно потереть руки — даже просить ни о чём не пришлось.

Он никак не мог привыкнуть к утренним, да и вечерним тренировкам. Ещё в прошлой жизни, будучи главой Цинцзин, он читал, что совместная медитация имеет такой эффект, но одно дело — читать, другое — чувствовать. Совместная мощь тренирующихся ошеломляла и сбивала с ног. Волны совместной ци, которой Шэнь Юань умудрялся управлять, проникали в каждого, и уже сейчас ученики были на порядок сильнее, чем раньше. Шэнь Юань же не просто закрутил ци в общий поток, он смешивал её с природной и умудрялся объединить всю вместе, расплёскивая по площади и снова собирая.

Пока Шэнь Цзю был призраком, это не ощущалось так всепроникающе, а теперь при каждой медитации его вырубало, он лежал оглушённый, не в силах и руки поднять, пока совместная ци растекалась по его телу. Может, так действовала его связь с братом, но всё его знание о циркуляции ци говорило, что такое невозможно.

Радовало, что эти тренировки шли на пользу не только силе его учеников, ему, но даже бамбуку. Их бамбуковый лес из сребролистного скоро перейдёт в новую стадию — станет златолистным. Надо не забыть осмотреть остальные растения. И посадить побольше духовных чаёв.

Шэнь Цзю довольно улыбнулся.

1) То же, что и «травинки». Шэнь Цзю использует много простонародных слов, потому что он из бедных.

Вернуться к тексту