Волки и Овцы (джен)

Люциус нервно вышагивал по своему кабинету, всё ещё сомневаясь в услышанном. Всё-таки прав Северус! Лестрейнджа просто необходимо упечь в маггловскую психушку! И без смирительной рубашки его оттуда выпускать нельзя даже под угрозой смерти. Это же надо! Мало им проблем с этой мордредовой Аркой! Они уже битый месяц с ней возятся! А этот блаженный ещё и самого Гарри Поттера собирается туда забросить! Не то, чтобы Малфой был против. Наоборот! Он бы с удовольствием отправил этого очкастого выскочку в небытие, придав ускорение носком своей туфли. Но, к его глубочайшему сожалению, такие, как Поттер, умудряются отравлять жизнь окружающим, даже отсутствуя в оной. Если же о плане Рудольфуса кто-то узнает, тут уж проблем не оберешься и со стороны Светлых, и со стороны Лорда. Который непременно поймёт, кто зачинщики этого заговора! Как только Лестрейндж не видит очевидных вещей? Безумец!

И говорит так уверенно, так легко! Будто сообщает домашнему эльфу, что желает увидеть на своей тарелке за обедом, а не собирается их всех подставить очередной своей выходкой. Самонадеянный, нахальный псих! Чего только стоило Люциусу сдержать себя и не швырнуть в собеседника Аваду, когда тот с довольной улыбкой поделился с ним своим «гениальным» планом. Просто чтобы избавить от мучений, как бешеного пса. А ведь Малфой даже и представить не мог, к чему приведёт их неожиданный разговор:

— Добрый вечер, Рудольфус. Как я понимаю, ты решил удостоить мою скромную персону своим визитом, чтобы в очередной раз сцедить накопившийся яд?

— Друг мой, как я могу? Нет в том чести, чтобы бить лежачего.

— Как благородно! Тогда могу я узнать, с чем пожаловал?

— О, тебе это не понравится.

— Вот откуда эта наглая ухмылка! Предвкушаешь мою реакцию?

Лестрейндж улыбнулся ещё шире, и теперь Люциусу казалось, что он скалится перед нападением. Что ж, он и сам большой любитель таких игр. Руди не получит того, за чем пришёл. Так Малфой с присущей ему самоуверенностью думал ровно до тех пор, пока его непредсказуемый приятель не поделился своими планами на хоркрукс Лорда, заточённый в шрамоголовом герое Магической Британии. Действительно, всё до того просто, что можно счесть Лестрейнджа гением. Безумным гением. И ведь правда, все возможные риски он просчитал, обдумал пару вариантов на случай полного провала этой экстравагантной затеи. Но Люциуса всё равно не устраивало то, с какой лёгкостью говорил Рудольфус о подобных опасных и, без сомнения, судьбоносных решениях. И в то же время он прекрасно понимал, что может рвать и метать в своё удовольствие сколько душе угодно, но противопоставить этому плану ему попросту нечего.

— Я не буду спрашивать, каким диковинным образом в твоём воспалённом разуме рождаются подобные идеи. Это как раз очевидно. Но, скажи на милость, как ты умудряешься выживать, когда всё твоё естество толкает на столь самоубийственные, сумасшедшие, безрассудные...

— Продолжай. Я ведь совсем не часто слышу подобные эпитеты в свой адрес, — мягко улыбнулся Лестрейндж.

— А у тебя, случаем, не закралось сомнений в том, что возможно, только возможно, умалишённым тебя считают не просто так? Может, дело всё-таки в особенностях именно твоей личности? И может быть, именно сейчас самое время обуздать свой неукротимый норов? Если не ради собственной жизни, на которую тебе явно плевать, то хотя бы ради благополучия тех многих, кто от тебя зависит.

— Снова за старое, — Лестрейндж наигранно тоскливо вздохнул и откинулся назад. Однако его тонкие пальцы, постукивающие по подлокотнику кресла, выдавали его с головой. Малфой видел, что собеседнику не терпится воплотить в жизнь свой план. Руди был уверен в результатах и он жаждал увидеть их воочию.

— Огреть бы тебя Круциатусом! — обречённым голосом озвучил свои мысли Люциус, — Да разве ж это поможет? Ты ведь не отступишься, правильно я понимаю?

— В этом нет необходимости.

— Так просто. «Нет необходимости». Ты бы хоть постарался убедить в своей правоте. Просто из вежливости.

Лицо Рудольфуса просияло довольством.

— Думается, ты знаешь меня достаточно хорошо, чтобы моей уверенности тебе хватило в качестве основного аргумента.

Малфой окинул самодовольного сумасброда тяжёлым взглядом, но, увидев за лихорадочным блеском в глазах привычную ему самому холодную расчётливость, всё же уступил. «Этому хитрому бесу есть что терять», — напомнил себе Пожиратель. — «А, значит, он не пойдёт на поводу у своей неудержимой придури».

— Похоже, ты не оставил мне выбора. Я доверюсь тебе. Снова. Надеюсь, я об этом не пожалею.

— Не стоит так драматизировать, Люциус. Насколько мне известно, Министерство пока не планирует возвращать дементоров в Азкабан. Без них там даже уютно. Можно подумать о жизни...

— Да чтоб тебя фестралы драли, Лестрейндж! Ты можешь быть серьёзным?

Рудольфус над несдержанностью друга лишь посмеялся. Всё-таки этот стервец получил от Малфоя всё, что хотел. Но Люциус не находил причин злиться на него по-настоящему. Ведь если у них всё получится, в конечном итоге они одной Авадой убьют не двух и даже не трёх зайцев. Безумная затея Лестрейнджа могла обернуться для них полным фиаско, но так же она могла развязать им руки и продвинуть на шахматной доске сразу на несколько ходов вперёд. Здесь он с другом был согласен: игра стоила свеч.