Неправильно... или? - 6. Здравствуй, реальная жизнь... (джен)

Меряя шагами комнату, я вполголоса матерился и всерьез начинал думать, что какая-нибудь конструкция типа парализующего ошейника была бы как никогда кстати. Сунуться в Вашингтон! Одной! С начавшимся «разгоном», то есть риском чуть ли не в любой момент прилечь в обморок часика на полтора-два, а то и больше! Чем вообще она думает?

Встречное сообщение о том, что она в порядке, слегка притупило волнение. Но все равно взбучку напарнице хотелось задать конкретную. Кажется, пес уловил мое настроение, поскольку спрятался под Ринкину кровать и не подавал признаков своего присутствия.

— А вот и я, — раздался ее голос в тот самый момент, когда открылась входная дверь.

— Я, кажется, сказал тебе, чтобы ты не покидала Мегатонну.

— Я, кажется, пропустила момент, когда ты меня успел удочерить. Хотя если вдруг надумаешь — я искренне непротив, потому что ты явно будешь получше моего папаши. Правда, даже в этом случае приказывать мне будет как-то не торт, поскольку я уже вышла из того возраста, когда детки отчитываются папочкам о том, куда ушли ночевать.

Я поперхнулся воздухом. Когда Ринка была в таком устойчиво-веселом состоянии духа, переспорить ее было невозможно. Поэтому я просто замолчал.

— К тому же, не вижу объективных причин, по которым мне нельзя было бы делать то же, что и тебе. Ты имеешь право свалить по делам, а значит — имею такое же право и я. В подчинении у тебя согласна находиться только во время совместных вылазок, все остальное мое время принадлежит только мне и никому другому.

Жирная точка в качестве финального аргумента, который нечем крыть. Развожу руки в стороны.

— Но спасибо, что беспокоишься обо мне.

Из легких вышибает весь воздух в тот момент, когда я уже собираюсь что-то сказать. А Рин, казалось, не замечает, что загнала меня в состояние прострации. Собственно, в этом состоянии я и выслушиваю историю ее похождений сначала в Джорджтаун, а потом — к зданию «Галактических новостей».

На середине рассказа прижимаю руку к лицу и так и остаюсь. Как можно было надеяться, что эта особа не спалит свою паранормальщину посторонним? Хотя ценность спасенных союзников весьма сомнительная и, по моим прикидкам — явно не стоит тех проблем, что они могут доставить нам в будущем.

Из плюсов — ей хватило ума не рассказывать о том, что у нее есть паранормальный напарник. То есть я.

— Правда, я насчет своего имени Саре соврала. Нехорошо получилось, конечно, но если скажу настоящее и вдруг где-то просочится, то у отца могут проблемы быть. Так что если что — я Айрин Коннор.

Если бы не долгие года работы под прикрытием — я бы не сдержался. Заорал. Выплеснул бы наружу все далеко не радужные эмоции, с которыми связывал это имя. Как, впрочем, и кличку «Рин», которая следовала за стоящей передо мной девочкой из жизни в жизнь.

— Айрин? Я когда-то знал одну Айрин… Она плохо кончила.

— Оу… Ну, если тебе неприятно, то… Тебе ведь необязательно называть меня Айрин, верно? К тому же, имя — это просто имя. Его можно сменить, да и во всякие сказочки про «несчастливые имена» я не верю.

— Я знаю. По поводу Молла… Давай сначала разберемся с заданием Мойры.

— Согласна. Как раз по пути заглянем в Цитадель за моей наградой. Если они согласятся с нами работать — будет вообще замечательно.

Еще бы они не согласились. Рин можно было назвать какой-угодно: странной, непонятной… Ебнутой, в конце концов. Но привлекать на свою сторону она умела, в этом не откажешь…

День прошел суматошно — я составлял списки всего необходимого, Рин моталась по городу в поисках приключений на свою жопу тех предметов, которые могли быть у местных. Благо что крышек у нас было после ее вылазки вдосталь, спасибо «Когтям» и небольшому складу наркоты, который она обнаружила в туннелях между «Фридом-стрит» и «Чеви-Чейз».

Ближе к вечеру мы перенеслись к Анкориджскому мемориалу и, перейдя на другой берег, без приключений добрались до самой Цитадели.

Светиться рядом с ней я не стал, отправив вперед одну, но на всякий случай следил из укрытия, чтобы никто не посмел тронуть. Обошлось. Сначала она поговорила с мужчиной на входе. Потом — связалась через интерком с кем-то внутри… А потом на встречу с ней вышла примерно таких же лет девушка в силовой броне, которая даже внешне была уж слишком на мою идеалистку похожа. Судя по жестовому сопровождению диалога — эти две девочки отлично понимали друг друга, в переводчиках не нуждались и отлично между собой контактировали. И девушка передала моей напарнице списки. Их я и изучал, пока мы шли через мост от Цитадели на противоположный берег реки.

Правда, потом с изучением пришлось подождать, поскольку на противоположном берегу нас ждали чертовы супермутанты. Вопрос не в том, что они нас ждали, вопрос в том, ЧЕМ эти твари были вооружены!

У меня уже был шанс получить один гранатомет в Джорджтауне. Вот только тот гранатомет, вместе с использующим его супермутантом, мы абсолютно случайно уничтожили. В итоге теперь, встретив мутанта с еще одним гранатометом, нам пришлось подниматься к крытому переходу, который соединял остовы зданий на уровне четвертого этажа. При этом, конечно же, надо было в процессе пробежки к подъему на этот переход увернуться от выстрелов. На наше счастье, перезаряжать это оружие все-таки было долго.

В итоге грохнули и гранатометчика, и еще одного зеленого урода с автоматом. Кстати, тут я и заметил в очередной раз, что эти твари отличаются между осбой по размеру. От местных мне уже было известно, что есть обычные супермутанты, есть «бестии», а есть — мастера. Отличаются между собой как по защищенности и размерам, так и по уровню интеллекта. Рядовой супермутант — почти голая зеленая тварь, отдаленно напоминающая голема из фентезийных миров. Почти голая — потому что куски металлического хлама и автомобильных шин крест-накрест на груди, замусоленные полотняные обрывки штанов и непонятно из чего сделанные ножные обмотки — так себе одежка, меч все равно есть, куда вонзить. Ростом они выше меня где-то на пару голов, ну и в ширине раза в два больше будут. На вид — типичный халк, вот только при этом непроходимо тупой. Из оружия чаще всего либо доска с гвоздями, либо кувалда, либо же полупереломанное охотничье ружье, из которого он умудряется периодически попадать в цель. Периодически к ним попадают осколочные гранаты, которыми эти ублюдки неплохо умеют пользоваться. Но в основном они не такие уж и опасные.

Второй вид тварей — это бестии. По сути, обычные супермутанты, но закованные в непонятно где изготовленные доспехи из металла. Металлические щитки закрывают большую часть рук, ног и даже голову. Исхитриться и попасть по открытым участкам кожи — задача непростая, собственно, на чем и валятся местные. Молчу уже о том, что болевая чувствительность у них явно не уступает нашей с Ринкой «концепции похуизма», то есть большую часть травм в горячке боя они просто не замечают. Бестии неплохо стреляют из штурмовых винтовок, могут быть вооружены гранатометами или миниганами, но это редкость.

Мастера — явно в прошлом военные. Ринке я пока что не проболтался о том, что понял природу этих существ. Подозреваю, что как только она поймет, что супермутанты — бывшие люди, сразу же кинется искать их базу, чтобы прекратить эксперименты, ну и вдобавок — будет каждого встречного супермутанта перетягивать на «светлую сторону». И на мои слова о том, что последствия воздействия на их мозги необратимы, всерьез она не воспримет. Хотя… Поверила же она в сто шестом, что его обитатели поголовно свихнутые? И жалость, если даже она была, все-таки не помешала ей избавить их от мучений. Может быть, в этом воплощении она будет чуть более практичной и рациональной? Не помешало бы, глядишь — и проживет чуть дольше.

Мастера экипированы в некое подобие военной униформы, которая явно была изготовлена для них людьми. Ну сомневаюсь я, что эти тупые твари могут сами себе создать полноценное обмундирование! Из оружия в основном китайские автоматы, но могут быть и навороченные кувалды (явно из армейских запасов), и миниганы с гранатометами.

Ринка умудрилась впаяться в бегемота. Чрезвычайно редкая разновидность. К сожалению, я его не видел своими глазами, в память девчонке пока что лезть не лучшая затея, а описать она его толком не смогла. Ну, кроме реплики «рост — во, гидрантом машет, глазищи кровью налитые горят, по куполу лупить, ух, ужасть, ми-ми-ми-ми» я от нее ничего внятного добиться не смог.

Еще я только слышал про боссов. Это типа спецов по лазерному вооружению. Но как они выглядят, во что экипированы и какие виды оружия используют точно — я не знаю.

На крытом переходе нас дожидались «мастер» и «бестия». В разрушенном здании неподалеку от станции метро, при приближении которой пискнул «маячок» фаст-трэвела, нас поджидали еще две бестии и обычный урод. И парочка кентавров. Это вообще отдельная тема. Нечто розовое, на четырех руко-ногах, с пирамидообразным телом, приделанным (верней, вмонтированным в него) человеческим лицом. Изо рта лица висел очень поганый язык в полметра длиной, который бил противника, как плетью, причем удары порой оставляли на руках местных глубокие шрамы до кости. Вдобавок, эти кентавры швырялись издалека комками какой-то радиоактивной слизи. Броню отстирывать будет, наверное, то еще удовольствие. А она у меня новая, кожаная. Надо раздобыть себе комплектик от «Когтей», как и Ринка. И не забыть его потом перекрасить в буро-песочно-грязный цвет, как и она. А то пристрелят ненароком, верней, попытаются…

— Мэт, а от этого метро фонит радиацией. Спорим, местные внутрь не лазали, и тот участок, куда это метро ведет, до сих пор не разграблен?

Спорить мне не хотелось. Я просто понял, что в Ривет-сити мы сегодня не попадем. И оставил найденный гранатомет в тайнике рядом со станцией, сам вооружившись миниганом.

Убойность и красоту этого оружия мне предстояло оценить в месте, которое обозначалось как «Ланфан-Плаза». Правда, сейчас называть «Плазой» три переулка вокруг воронки от ядерного удара у меня не поворачивался язык. Равно как и не покидал голову вопрос, какого хрена мы тут забыли.

Впрочем, ладно. Я испытал новый миниган. Заодно и оценил скорость расхода боеприпасов. Если у местных торговцев нет постоянного притока новых боеприпасов, то об идее стрелять из крутой тяжелой пушки можно забыть. А жаль, ведь баллистический урон у него ого-го — даже встреченного все-таки босса замедлил, мешая стрелять из трехлучевой лазерной винтовки.

Вот, кстати, и с боссом познакомились. Как и говорили — спецы по лазерному вооружению. Правда, не знаю, что теперь с этой трехлучевой винтовкой делать, если микроядерных батарей к ней нет и в помине, а специфика вооружения Братства не предусматривала такого оружия (возможно, из-за риска подстрелить своих одним из трех неконтролируемых лучей, летящих «примерно туда»)? Похрен, если что — разберу на запчасти и соберу себе из нее потом что-нибудь новенькое. Или Ринке. Правда, снова поднимется вопрос поиска боеприпасов. Ладно, похрен. Не будет нужна винтовка — соберу стереосистему. Или портативную плитку. Или мотоцикл. С учетом того, что я из говна и палок могу собрать любую технику — уж найду, куда приткнуть довоенную трехлучевку.

Уже завершая обследования мы нашли две интересных вещи. Первая — еще один туннель метро, который вел от Ланфан-Плаза к Моллу. Тоже зараженный радиацией. Замечательно, мы сможем без проблем убраться из Молла, если туда полезем, и при этом… А, хотя нет. Супермутанты, как и мы, устойчивы к радиации. С другой стороны — Ланфан-плаза можно считать зоной, гарантированно свободной от «Когтей», потому что эти ребята, скорей всего, не настолько ебнутые, чтобы соваться через заполненные ядовитым газом туннели. Из минусов — Ринка не может направить в эту местность свой поисковый отряд, а ведь в обрушенном магазине и старом здании «Капитал-пост» наверняка можно найти что-нибудь интересное кроме небольшого количества химии и подлежащего выносу в мешке хлама. Ладно, срать. Интуиция мне подсказывает — работы народу хватит и без Ланфан-Плаза.

Телепортировавшись к зараженным туннелям, мы забрали из тайника гранатомет и, прикинув, решили, что грузоподъемность уже не позволяет продолжать путь.

— В Мегатонну? — с пониманием отозвалась Рин.

— В Убежище, — мотнул головой я. Слишком часто возвращаясь в город, мы навлечем на себя ненужные подозрения. К тому же, лично мне на нашей базе нравилось куда больше, чем в городке. Хотя бы тем, что кровати были намного чище и кроме Ринки рядом не было Фреда, пса, кучи мимопроходящих и на минутку заходящих друзей, а также шумящего над ухом робота.

В четыре часа утра мы завалились в обустроенную ранее «квартиру», где я принялся разбирать снаряжение, а Рин — сортировала найденное барахло по шкафчикам. Плечи неприятно ныли из-за веса минигана. Все-таки, в последнее время я как-то отвык таскать на себе большой вес. Впрочем, отвык я не только от этого…

— Мэт, все хорошо? — на плечо ложится рука.

— Нет, — я пожал плечами. Скрывать очевидное не было смысла. Она со мной всего лишь… Почти две недели, из которых три дня провалялась в отключке, а на два мы и вовсе разошлись. Но этого времени ей хватило, чтобы узнать меня. — Просто не дергай меня. Сделай вид, что все как обычно, а не в душу лезь, ладно?

— Если захочешь поговорить…

— Не захочу, — обрубил я. И вернулся к разбору силового блока от сломанного терминала. Кстати, надо будет собрать-таки «шиш-кебаб», как называл его Вэнс. Судя по тому, что глава Семьи сам пользовался своей поделкой — это явно не какая-то херня.

За ужином молчать не выходит. Рин постоянно срывает меня на какие-то пояснения по поводу телекинеза, защитных барьеров и телепатии. Уточняет по поводу собственной восприимчивости к ощущениям чужих людей и последствий, которыми это дело может обернуться. Сам не знаю, почему позволяю втянуть себя в разговор, но от отвлечения у меня происходит психологический разгруз. Недолгий, впрочем, но ночь проходит спокойно. Правда, уже засыпая и слушая сопение на соседней койке я успеваю понять, что так и не узнал ответ на один вопрос. Почему из всех возможных и известных ей фамилий она выбрала именно мою? Правда, вопрос этот я ей все-таки задал. На следующий день, когда мы расположились на отдыхе в мемориале Джефферсона, предварительно выбив из коридоров и жилых помещений супермутантов. Предварительно наведя достаточно шума, чтобы человек, заперевшийся в ротонде, проснулся и включил видеокамеру терминала, напротив которого мы «загорали».

* * *

Я сбежал из Убежища утром семнадцатого августа. Сейчас — второе сентября. Скоро третье. Прошло больше двух недель с момента, когда я принял решение снова начать работу над своим проектом. Больше двух недель с момента, когда оправдались мои подозрения по поводу сложности этого дела.

Но сегодня я наконец-то нашел то, что нужно. В наших данных среди документов в мемориале Джефферсона мне попалось упоминание о ГЭККе. Снова. Сведения о технологии, «дающей жизнь из неживого». Если получится раздобыть его и адаптировать под наш проект, то «чистая вода для всех и даром» перестанет быть вымыслом.

Лежа на старом спальнике в ротонде мемориала и таращась на мутное стекло очистителя, я открыл свой пип-бой и снова принялся изучать имеющуюся информацию. Станислас Брон. Один из ведущих разработчиков Волт-Тек и Смотритель в убежище 112. Если все будет хорошо, я доберусь туда через три дня. Если же нет…

Я глянул на часы. До вечернего выпуска новостей оставалось меньше минуты. Как раз достаточно времени, чтобы включить радио и узнать информацию о том, что день грядущий нам готовит. В Убежище я не слишком интересовался новостным каналом, но здесь, на Пустошах, ситуация была иной. К счастью, ничего неординарного не происходило, поэтому Тридог сразу перешел к новостям не о проблемах, а о новых событиях Пустоши.

— Помните, я говорил вам о Джеймсе? Парне из Убежища 101? — громкий голос Тридогнайта разрушил ауру тишины в Ротонде, эхом отдавшись от стен и стеклянных переборок очистителя. — И говорил, что кто-то еще вылез из этой дыры? Так вот, встречайте, выползень номер два, наша любимая детка из убежища сто один по имени Айрин Коннор! Кстати, этим людям в синих комбезах намазано медом рядом с моей студией, поскольку Рин тоже заявилась ко мне. Правда, по нерадостному поводу… Эй, Джабско, хватит натравливать своих «Когтей» на милашку Рин! И бесплатный совет — лучше засунь свой ствол себе поглубже и срочно свали за пределы пустошей. Иначе девочке надоест и она найдет тебя сама. А я ее видел в деле… Впечатляет. Кстати, талантливый человек талантлив во всем, ко всем прочим своим достоинствам детка круто поет. Встречайте, Андеграунд с треком «Кто ты» от группы «Лунатика». Имена назову, когда разберу почерк детки, пока сообщу лишь, что она младшая солистка этого коллектива и бессменный клавишник на протяжении всех альбомов. Впечатляет, правда?

— Что? Повтори что ты сейчас… — будто радиоприемник мог со мной говорить. Будто он мог дать ответ на вопрос. Что ты забыла снаружи, Кэтрин?! И почему Айрин Коннор?

Ответа мне на этот вопрос никто, понятное дело, не дал. Пока я уже привычно трясущимися руками закидывал в себя таблетки успокоительного, по ротонде разносилась одна из свежих записей хорошо знакомой мне группы.

«В холод продрогнув,

Потеряв дорогу,

Потеряв кусок души,

Ты прячешься от правды —

Но знаешь всё равно…

Ты чувства не вернёшь

И боли не уймёшь,

Не видишь ты, где правда, а где ложь,

Не узнав, кто ты

В лицо себе ты врёшь —

Ты первым не придёшь,

Пока ты своё место не найдёшь

И поймешь, кто ты.»

Ловлю себя на том, что механически шепчу слова песни. Слишком хорошо я ее знаю. Слишком часто ассоциировал ее с собой. И что? Нашел я дорогу? Разве этого я хотел для себя? И для нее? Почему она ушла из Убежища?! Почему?! Почему?! Почему?! Это было единственное место, где я мог не беспокоиться за нее. Единственно место, где мог оставить ее и больше никогда не переживать о том, что с ней происходит.

Стрельба заставляет выключить радио. Неужели мутанты подобрались слишком близко? Я не боец, но стелс-бой помог проскользнуть в Ротонду и забаррикадироваться внутри. Уроды так ничего и не поняли, но сейчас на них явно напал кто-то или что-то. Что именно? Надо знать… Вдруг я не смогу выскользнуть отсюда, что тогда? В пистолете еще были патроны, но воевать им с мутантами невозможно.

Поспешно включаю уцелевшие камеры. И соляным столбом замираю, пытаясь осознать увиденное.

— Рин, слева!

— Знаю, пригнись!

Там моя дочь. Моя дочь и еще какой-то человек. Я вижу, как они меньше, чем за три минуты, раскатывают пять супермутантов. Миниган, немного телекинеза, горящий синим пламенем меч и несусветные прыжки по вертикальным поверхностям. И скорость движения, за которой не может уследить глаз.

— Эй, Мэт, смотри. У нас есть целых… Четыре переломанных охотничьих ружья. Продадим, или ну нахер еще и этот хлам таскать? — Рин собирает оружие супермутантов, по пути быстро отрезая головы мертвым тварям. Понимаю, что это альтернатива контрольному выстрелу.

— Если ты поднимешь к двум миниганам еще и четыре ружья…

— Э, ты не охренел, у нас всего два минигана, причем один — твой.

— Довожу до твоего сведения, что на пути в Ривет-Сити у нас еще один аванпост. И там есть миниган. А еще — те же охотничьи ружья и черт знает что из боеприпасов. Напомню, что если у тварей будут гранатометные выстрелы, то выручим мы за них больше. Да и ружья переть недалеко те, что там найдем, а не отсюда тащить.

— Ладно, ладно, я поняла, — Кэтрин поднимает вверх руки. После чего выбрасывает руку вперед и гора хлама в центре комнаты съезжает к стене. Мужчина, составляющий ей компанию, в свою очередь так же «очищает» вторую половину зала. Я наблюдаю за тем, как они раскладывают на полу спальники, разваливаются «вальтом» по центру зала и подтягивают поближе оружие. Из сумок появляется пара упаковок с сахарными бомбами и четыре бутылки ядер-колы.

— Я хотел спросить… Почему ты назвала Тридогу и Саре мою фамилию?

— Айрин Андерсон… не звучит. Да и не хочу.

— То, что ты отца недолюбливаешь, я помню.

— Недолюбливаю?! — Кэтрин змеей подскочила на мешке и, разбив об стену пустую бутылку, принялась ходить по комнате, заложив руки за спину. Рассказывая этому мужчине обо мне… О нас… Я не ожидал услышать это. Все что угодно, но не такое… — Ненавижу. Я ненавижу его за то, что всю жизнь меня заставляли из-под палки общаться с людьми, которые мне неприятны. Я ненавижу его за то, что в десять лет на мой день рождения он пригласил обижающего меня хулигана. Потом сказал, что я должна научиться за себя постоять. Видимо, ему было невдомек, что на днюху ребенка надо поздравлять, а не выносить ему жизненные уроки. Ненавижу за то, что на этот праздник он пригласил девочку, которую вечно ставил мне в пример. И пока я тихо сидела в углу, она ходила вокруг и мило общалась с гостями, словно она, а не я, была центральной фигурой. Ненавижу за то, что мне никогда не доверяли, в мыслях делая меня хуже, чем я есть. Ненавижу за то, что он знал о творящемся в Убежище беспределе и нихера не сделал, одновременно поучая меня, что надо быть честной, отстаивать правду, заботиться о других…

— И поэтому ты берешь фамилию человека, который всем врет, плевать хотел на правду, да и заботится избирательно о конкретно понравившихся ему людях, и то пока ему удобно, — скептически усмехается мужчина, в свою очередь приподнимаясь на локте.

— Это другое. Да, ты саркастично-циничная сволочь, которой срать на людей здесь, на Пустошах, в которой нет сострадания, жалости и всего того, что технически должно быть в эдаком «парне для хорошего примера». И учишь ты меня банальному мародерству, способу убивать людей, врать, изворачиваться и маскироваться… Вот только фишка в том, что ты оставляешь за мной право применять эти знания так, как захочу я. И не пытаешься мне указывать, какой я должна быть. И, тем более, не лицемеришь так, как он. Когда я в пятнадцать замочила того урода, который меня, между прочим, убить пытался, стоял такой напротив меня… Ручки к сердцу прижал, глазки круглые вылупил… Кэтрин, да как ты могла! Это же человек! То что сам, сука, позволял Альмодовару убивать таких же людей и нихуя не делал, да еще и при этом прикрывался, мол, это же ради моего блага…

— Ага, ага… Учитывая, что он посвящен был в схему Альмодовара, было странно, что он рискнул тебя в Убежище оставить. Должно быть, приятный выдался денек.

— Ага. Просыпаюсь утром семнадцатого числа от того, что охрана по своей частоте связи обсуждаает, в какую дырку выебет меня каждый из них прежде чем убьет якобы за участие в побеге отца. Ненавижу за то, что не забрал с собой Джонаса. Может быть, он тогда был бы до сих пор жив. Блять, мог бы хоть спящего Альмодовара прирезать во сне, глядишь — не пришлось бы это тупое хуйло зарезать на глазах у его же дочери. И да — представь, я еще там как дура два раза требовала сдаться и опустить оружие, за что чуть не поплатилась. Если бы не рефлексы… — Кэтрин махнула рукой и опустилась на спальник. Открыла зубами вторую бутылку с ядер-колой и сделала большой глоток. — Самое смешное, что я вообще не понимаю, какого хуя он мне нихуя не сказал о том, что собирается свалить. Знал же, что я на поверхность хочу. Мог бы предложить вместе выбраться, а там бы уже разбежались. Так нет же, пришлось самой пробиваться сквозь тот переполох, что он устроил. Самое смешное, что я до сих пор не понимаю, от чего он пытался меня защитить. Тут же кайфово!

— Ну, милочка моя, среднестатистический человек не принимает в расчет твою мутацию и скорость прогресса. Как и не принимает во внимание человеческий фактор, благодаря которому тебя сначала считают дурой, а потом, уже перед смертью, понимают, как ошибались. Ты вспомни, на каком расслабоне на тебя «Когти» нападали. И как они на тебя охотились. Чтобы с грохотом и хохотом ходить по Джорджтауну, выдавая свое местоположение и численность отряда — это надо идиотами быть. Кстати, напомни в следующий раз придумать что-нибудь усыпляющее для мутантов. Представь, лезут за тобой «Когти в какой-нибудь условно безопасный «Ланфан-плаза», все на расслабоне такие зная, что после тебя местность как языком вылизанная, а их сразу на входе из метро встречают злые-злые франкенштейны. С дубинками наготове.

— С досками. Которые с гвоздями. Для анального применения, быггыгыггыы! — Кэт расхохоталась над плоской и пошлой шуточкой собственного сочинения.

— Извращенка, — зеленые глаза мужчины чуть сощурились. Будто бы он улыбнулся. Но губы остались неподвижны.

— И в кого же я такая?

— Кстати, на Ланфане такое не получится, там же радиация, кто из людей туда сунется? — Мэт тоже принимается уничтожать ядер-колу, заодно и участвуя в споре с Кэтрин.

— Ну, не скажи. Мы же нашли ту могилу и записку.

— Вот только и могиле и записке месяцев пять как минимум. Да еще и рейнджеры какие-то упоминаются. В любом случае, если кто-то туда разок сунулся без дозиметра, то возможно, вскоре после этого в еще одну могилу сыграл. А у «Когтей» радиационные датчики есть, не сомневайся.

— Да как я смею. Правда, лучше бы у них боеприпасов с собой побольше было. И чипсы какие-нибудь другие, а не с луком. Кстати, Фред мне тут написал, что они когда станцию «Мэриголд» исследовали, нашли проход. Судя по всему, ведет к Фоллз-Черч. Как думаешь, стоит сгонять?

— Сгоняем. Но я тебе напомню, что нам надо сначала добраться до Ривет-Сити и узнать об истории города. И что-то мне подсказывает — это будет сложней, чем прогуляться по минному полю, перебить банду рейдеров или перебить популяцию огнедышащих муравьев. И почему-то я уверен, что ты и там найдешь приключения на свою жопу.

— Но ты же поможешь мне распидорасить всех к хуям, если что-то пойдет не так? — Кэт улыбнулась так тепло, что я мысленно взвыл от бессильной ярости.

— Естественно. Но сейчас я — спать, ты — дежурить.

Сказав это, мужик невозмутимо подтянулся вместе со спальником поближе к моей дочери и завалился верхней половиной тела к ней на колени.

— Какой же ты оборзевший, Мэт.

— Ничего не знаю. Сама решила, что мы семья, теперь сиди и расхлебывай.

— Да я-то чего, я то не против! Могу тебе и сказочку рассказать, и колыбельную спеть.

— Этого не надо. А вот телепатические отпечатки будь добра перекрывай.

— Поняла, — девушка обняла мужчину за плечи. — Я тебя разбужу через три часа.

Все эти три часа я пялюсь в монитор, пытаясь осознать только что услышанное. Кэтрин снаружи. И она не искала меня. А с чего я вообще взял, что случись ей выбраться — и она будет нуждаться в моей помощи? Судя по всему, как они с этим «Мэтом» разносили супермутантов — ей в принципе не нужен был никто, кроме этого странного напарника. Который тоже был мутантом. И который слишком тепло относился к моей девочке. Было в нем что-то такое… Странное. Противное.

— Может быть, все дело в ревности? — голос раздался за моей спиной. Я обернулся слишком резко, но все равно не успел вскинуть руки вверх.

Мэт стоял за моей спиной. У терминала ротонды. В виде зеленой светящейся голограммы.

— Как забавно. Обычно я это делаю по собственному желанию, сейчас же все происходит непроизвольно, — он рассмотрел свои руки, будто впервые их видел. — Кажется, девчонка дает побочные эффекты. Интересно… Хотя да — взаимодействие противоположностей приводит к весьма необычным явлениям. Что смотришь? В первый раз видишь искусственный интеллект? Мне казалось, что с вашими роботами уже не будешь такому удивляться…

— Кто ты? Что тебе нужно от моей дочери? — отрывисто спросил я понимая, что вряд ли мой пистолет как-то подействует на это… существо.

— Кого-кого? Прости, я плохо чистил уши. Это где ты свою дочь-то увидел? Это в моей-то девочке?

— Она не твоя, — рыкнул я.

— Ты сам в это веришь? — Мэт издевательски сощурился. — Ваши индивидуальные части ДНК сейчас совпадают на пятнадцать процентов. И это лишь в начале развертки. В конце — совпадение будет не более четырех процентов. Немного… не тот результат для отцовства. И не надо так волком смотреть. Твоя жена не изменяла тебе. Но ребенок не твой. И не ее. Такое бывает. Почему — мне лень объяснять, а ты все равно не поймешь. Но посмотри сюда. Вот другой ДНК-тест.

Не знаю, почему, но я приблизился к терминалу. Увиденное заставило меня снова полезть за успокоительным. Потому что тест показывал девяносто девять процентов вероятности отцовства. Но не моего. А человека, который стоял напротив меня, издевательски улыбаясь и сложив руки на груди.

— Так чья она дочь? Все еще считаешь, что твоя? Как бы то ни было, спасибо, что воспитал. По крайней мере, в прошлый раз ее закинуло в куда более паскудную семейку. Хоть с этой реинкарнацией повезло. Джеймс Андерсон. Я по-доброму обращаюсь к тебе один раз. Второго не будет. Ты бросил ее. Отказался, когда ушел из Убежища. Теперь просто говори всем, что узнал о смерти своей дочери при попытке побега за тобой. В прошлый раз она погибла из-за того, что пыталась спасти своих близких. Давай не будем давать повод кому-то использовать тебя, как наживку, чтобы ее угробить, ладно?

— Постой! Объясни…

— Не буду. Она бы объяснила, а я — не буду. Я не единственный телепат в мироздании. Чем меньше ты знаешь, тем крепче буду спать я. Уходи. И удачи тебе, что бы ты ни задумал.

— Позаботься о ней, — резко выдохнул я. Сам не знаю, почему так быстро отступил. И почему смазались в памяти последующие два часа. Почему не проснулась Кэтрин, когда я проходил мимо спящей нее и сидящего рядом Мэта? Уже покидая мемориал я почувствовал, что из носа течет кровь. Воздействие? Телепаты… ну конечно. Почему же он просто не убил меня, когда была возможность? Ответ на этот вопрос мне довелось получить только полгода спустя. Пока же я уверенно, но максимально бесшумно шел в сторону убежища сто двенадцать. Странно, но после разговора с Мэтом я непонятно откуда знал, где именно оно находится. Пока шел, размышлял о нашем разговоре и о том, что… О том, что Мэт прав. И о том, что мне лучше последовать его просьбе-приказу. Правда, сделать этого не получилось, хотя и не по моей прихоти.