Вена не верит слезам... (гет)

«Дорогой комиссар Мозер, мы с женой желаем Вам и Вашей команде профессиональных и личных успехов и поздравляем с грядущими Рождеством и Новым годом. Мы с Кристиной улетаем в Америку через два дня и очень хотим снова отблагодарить Вас, и особенно Рекса, за всё, что Вы сделали для нас! С сердечными пожеланиями долгих лет и благополучия от Отто и Кристины Нойхольд.»

В посылке лежали дорогой костюм с галстуком и аппетитная косточка для Рекса. Мозер присвистнул: «Однако ж, Армани!» Брендовый костюм сидел на нём, как родной, никогда ещё комиссар венской полиции не был так не похож на копа, даже Рекс оторвался от вкусной косточки и посмотрел на хозяина. А ведь было на что посмотреть. Рихард относился к типу брутальных красавцев: крупные черты лица, исполненные решимости, большие голубые глаза, которые на контрасте с тёмными волосами казались ещё светлей, прекрасно сложенная фигура. Волосы у Мозера снова отросли и едва не доставали до плеч, придавая его образу какую-то задорную, если не развязную, мальчишескую нотку, не вяжущуюся с образом почти сорокалетнего мужчины. Во внешнем облике Рихарда было много контрастов, и другой человек, возможно, уже превратился бы в ходячий мем… Другой… Но не Рихард… Он создал из этих контрастов свой неповторимый стиль, прошлое мальчишки из подворотни нет-нет да проглядывало в этом уверенном в себе мачо-полицейском, которого так легко представить по ту сторону баррикад… Однако столило губам Мозера растянуться в доброй улыбке, как образ неотразимого секси-мэна тут же стирался, как губкой, и черты озарялись добродушием и искренним участием.

Однажды Рихард дал себе зарок «больше никогда», никогда не возвращаться в трущобы, никогда не жить в тех домах, которые окружали его детство плотным кольцом, никогда не зарабатывать на хлеб воровством, суметь пробиться в люди, занять достойную должность, стать мужем и отцом… Последние два пункта упрямо не давались Рихарду, а он принимал деланно-небрежный вид: «ничего, в следующий раз получится…» Но топливу под названием «оптимизм» свойственно заканчиваться, особенно когда стиль управления оставляет желать лучшего… Привлечь внимание девушки, и даже красивой девушки, а иногда очень красивой девушки, Рихарду не составляло труда… Но вот удержать… Когда он женился на Джине, ему казалось, что гештальт закрыт, что он всё смог, но несколько лет брака, и всё пошло под откос… Конечно, кому захочется быть замужем за полицейским… Но не только ведь работа была камнем преткновения… Рихард прекрасно понимал, что характер у него не подарок, что на протяжении семейной жизни сам с удовольствием отлынивал от решения каких-то бытовых проблем, оставляя всё на Джину… А ведь ничто так не разрушает отношения, как общий быт… Общий быт, который тащит на себе один… Рихард без укола совести превращал дела, которые не горят, в самые что ни на есть экстренные, вместо того, чтобы отложить написание того же отчёта и самому вызвать и принять слесаря или электрика. Да и быть внимательным ко второй половинке нужно не только в букетно-конфетный период, а всю жизнь…

Все эти размышления настигли Рихарда, наверное, через месяц после расставания с Патрицией… Тогда пришло понимание, что он просто меняет женщин как перчатки, пытаясь заполнить пустоту, образовавшуюся в его душе после ухода Джины… Только, что с этим пониманием делать, Рихард пока не решил. Для него было ясно одно: ему до смерти осточертело натыкаться на те же грабли…

— Ох, какой костюм! Хоть сейчас в элитный клуб очаровывать женщин! — лукаво улыбнулся вошедший Макс.

— Макс, Рекс здесь! — воскликнул Мозер, морально готовясь к тому, что пёс снова начнёт наполнять стиральную машину уже постиранным бельём.

— Ах, да, прости, старина, я и забыл, что ты ужасно ревнуешь при слове «женщина»! — спохватился Кох, поворачиваясь к дивану, на котором лежал Рекс.

— Однако, — продолжил он, — посмотри на пса! Он даже ухом не повёл! Ты не заболел, лохматый?

Но Рекс лишь посмотрел на хозяина задумчивым взглядом и никак не отреагировал на реплику Макса. Рихард подсел к Рексу и ласково потрепал по холке:

— Какой-то ты загадочный стал в последнее время, друг мой!

* * *

Всё семейство Финк, за исключением бабушки, было в сборе. Завтрак проходил в весёлой, непринуждённой обстановке, разбавляемый иногда сетованиями госпожи Финк:

— И почему мама решила поселиться в Пуркерсдорфе? Нет, я согласна, что ей нужен покой, но можно же было рассмотреть вариант поближе…

— А мне нравится Пуркерсдорф, — ответила Магдалена, отпив немного кофе, — и потом, я считаю, это прекрасно, когда у тебя есть свой собственный дом с садом, мы с бабушкой уже решили, какие розы там посадим.

— Две сообщницы, — мать усмехнулась и ласково потрепала старшую дочь по голове.

— Как дела в университете? — поинтересовался отец.

— Прекрасно, сегодня еду за справкой о продлении сессии, — ответила Магдалена.

— Что за справка? — спросила тётя Вики.

— Ну так принято, тётя*, я же сдавала сессию в Сорбонне, а теперь мне нужно закрыть её здесь, но это будет уже после рождественских каникул, — пояснила ей племянница.

— А у меня завтра экзамен по скульптуре, немного волнуюсь, она никогда не была моим коньком, — вздохнула Леони.

— Уверен, Леони, ты справишься! — ответил отец, откладывая в сторону газету.

— Что-нибудь интересное пишут? — спросил Руди и, пользуясь моментом, пока Леони отвернулась, чтобы заварить себе чай, стащил у неё вафлю.

— Руди, — процедила Леони, — тебе уже двенадцать лет, а ведёшь себя, как будто тебе лет пять!

— Леони, присаживайся, сейчас Руди сам нальёт всем дамам чай, и отцу тоже, — глава семейства строго посмотрел на сына поверх очков и тому ничего не оставалось сделать, как подчиниться.

— А в газетах, кстати, пишут об успешном мировом турне вашей тёти с коллекцией картин Густава Климта, — добавил он.

— А о предстоящих весенних соревнованиях по фехтованию венских школ там не напишут… — буркнул Руди.

— Потому что даже пятилетние мальчики знают, что это печатается в специальном выпуске спортивных газет, — шепнула Леони.

— Да, я кажется, понимаю, почему мама выбрала Пуркерсдорф, чтобы реже видеть ваши с братом разборки, — усмехнулась тётя Вики с наслаждением отправляя кусок вафли в рот.

— Как раз сейчас ещё ничего! — усмехнулась Магдалена. — А вот лет пять-семь назад!

— Ага! Особенно раздражало, когда Руди крал мои краски, а один раз он даже выкрасил на папиной кепке zorro, играя в благородного разбойника, да ещё таким каллиграфическим почерком, — хмыкнула Леони.

— Болтушка! — процедил Руди.

— Руди, так это всё-таки был ты? — отец нахмурил брови.

— Да, пап… Ну за сроком давности, ты прости, пожалуйста! — воскликнул парень.

— Воспитал юриста! — вздохнул господин Финк, усмехнувшись в усы.

— Папа, я буду фехтовальщиком! — ответил Руди, упрямо вздёрнув подбородок.

— Я считаю, что этот разговор лучше отложить лет на пять, — дипломатично заметила госпожа Финк, — Магдалена, не забудь, завтра к нам в гости придёт мистер Дэвид Миллер!

— Постараюсь быть, в любом случае, сегодня после университета я поеду покупать ёлку для бабушки и останусь у неё с ночёвкой, да, и по дороге загляну к Тессе, устрою ей сюрприз, — ответила Магдалена.

Госпожа Финк хотела было сказать, что не одобряет дружбу дочери с девушкой, имеющей отношение к полиции, но её опередил сын.

— Опять смотрины… — обречённо вздохнул Руди.

— Не обольщайся, Руди, будут смотреть не на тебя! Если ты, конечно, не заделаешься тамадой! А ты, мама, не беспокойся, Магдалена не единственная дочь на выданье в этой семье, — сверкнула глазами Леони.

— Ребята, перестаньте, ну какие смотрины! Куда на выданье! Это знакомый и коллега вашей тёти, приехал в Вену погостить, — воскликнула фрау Финк.

Магдалена и господин Финк понимающе переглянулись. Это были уже вторые смотрины… В последние полтора года матушка семейства сильно озаботилась поиском партии для дочери. Ну прямо миссис Беннет, только деликатней, никаких коварных планов не выстраивала, а просто подбирала кандидатов, которые, по её мнению, подходили, и приглашала их на семейные ужины. Все понимающе относились к маминому проявлению заботы, чтобы не расстраивать её.

— Он здесь пробудет неделю, правильно же, Вики? — обратилась госпожа Финк к сестре.

— Да, примерно, и он обязательно будет на показе работ Климта, завершающим моё турне по Европе и Америке, — довольно ответила Вики. — Ну а сейчас, позвольте откланяться, спасибо за завтрак! Детей я подвезу!

— Спасибо, Вики! — поблагодарила её госпожа Финк.

Когда за тётей и детьми закрылась дверь, господин Финк подошёл к окну и закурил трубку.

— Не рановато ли ты нашу девчушку замуж выдаёшь?

— Ой, милый, да какой замуж, об этом пока и речи нет, но надо же знакомиться! А она на мужчин смотрит, как на пустое место…

— Ну а ты бы хотела, чтобы она была кокетливой, как Леони?

— Я не думаю, что Леони заходит за рамки, я обеих дочерей старалась воспитывать достойно! Но Магдалена чересчур равнодушная…

— Милая моя, — ласково ответил господин Финк, — Магдалена все эти годы пахала и училась, не поднимая головы, я вообще считаю, что с этим делом спешить не стоит. Даст Бог, найдётся достойный человек, не даст, ну что ж, мир огромен и прекрасен. Вон возьми свою сестру, ни мужа, ни детей, и вполне счастлива!

— Однако при первой же возможности она проводит время у нас со своими племянниками… Стефан, мне тревожно… Не всем так повезло с мужем, как мне… — вздохнула госпожа Финк, приобнимая супруга за плечи.

* * *

В это время в пригороде Вены.

— Госпожа Хубер, ну Вы набиваете себе цену! — поднял брови мужчина.

— Ты меня не учи, одно дело из запасников вам таскать, а другое дело картину снять с экспозиции, спорить не буду, либо на моих условиях, либо «Любовь» Климта вам не видать, — гордо вскинула брови женщина. — Если Ваш заказчик действительно так бредит картиной, пусть раскошелится!

Мужчина почесал бороду. «А женщина умеет торговаться…»

Примечания:

*не знаю, как на самом деле обстоит с этим в Австрии, поэтому перенесла наши реалии