О людях и драконах (джен)

Дамблдор увёл новоиспечённых чемпионов в свой кабинет, чтобы объяснить им детали предстоящего Турнира, оставив разбираться со всеми проблемами МакГонагалл. Декан Гриффиндора к такому была не готова и, не приди ей на помощь в этот момент особо злобный Снейп, навряд ли справилась бы с недовольством толпы.

Иностранцы косо посматривали на студентов Хогвартса, те — на гриффиндорцев, а сами «грифы» — на друзей и приятелей самозванных чемпионов.

Их съёжившаяся до четырёх человек компания находилась в центре бури, вызванной решением Кубка Огня.

Первым дар речи обрёл Рон.

— Вот ведь с-с-с… — Его прервал резкий тычок в бок от Джинни. — С-с-с-лизеринка, — всё-таки прошипел он сквозь зубы.

В иное время это могло бы показаться забавным, но никто не рассмеялся.

— Заткнись, братец, — холодно произнесла Джинни. — Не при всех. Уходим отсюда, быстро! Найдём какой-нибудь класс и поговорим там.

Схватив всё ещё радостно улыбающуюся Луну за руку, она решительным шагом направилась к выходу из Большого зала, без грана уважения распихивая локтями преграждающих путь учеников. Рон от неё не отставал. От него чуть искры не летели — темперамент у них с сестрой был одинаков.

Невилл молча пошёл за ними.

Ужас переваливался под его кожей, глодал внутренности и отравлял мысли. Так он не боялся никогда в жизни — ни в первом полёте на метле, ни в тот момент, когда впервые пробудилась его магия. То, что страх был вызван опасностью для другого человека, не делало ситуацию проще.

Наоборот.

Он помнил, из-за чего была прекращена традиция проведения подобных Турниров.

Задумавшись, он чуть было не упустил, в какую сторону свернула маячившая впереди фигура Рона, но скрипнувшая в отдалении дверь подсказала ему направление.

Внутри уже кипели страсти.

Брат и сестра Уизли стояли в середине просторной аудитории и громко, самозабвенно ругались. Луна, приютившаяся за стоящей в глубине класса партой, со скучающим видом наблюдала за их перепалкой. Невилл, немного подумав, последовал её примеру.

— А я говорю — это Гермиона всё подстроила! — орал Рон. — Только она могла это сделать!

— «Могла» — не значит «сделала».

— А кто, как не она? Все последние недели в библиотеке сидела, змея… Готовилась! А теперь решила подставить по-крупному! Снова. Как тогда, с Чарли и тем драконом… Да хватит меня бить! — рассвирепел Рон, отмахиваясь от Джинни. — А то ведь не посмотрю, что ты девчонка!

— А если бы у близнецов получилось и кто-то из них стал чемпионом, ты бы тоже возмущался, братец? — зло оскалилась Джинни. — Сильно сомневаюсь. Так что прекращай истерику и начинай думать головой.

— Всё равно это она подбросила…

— Как и все, кто хотел это сделать, — перебив брата, продолжила она. — Но получилось только у Гермионы. Хотя нет, вру: не только у неё. Имя Гарри она бы в Кубок не вложила, уж я-то её знаю. А вот своё имя… Признаю — могла. Для этого у неё и причина имелась.

Рон подозрительно прищурился.

— Какая такая причина?

Перед глазами Невилла мелькали картинки: чемпионы тонули, сгорали, разбивались при падении с мётел. Их сжирали волшебные звери, калечили и убивали другие чемпионы, они попадали в ловушки и умирали в страшных мучениях, будучи не в силах выбраться… Про обычные, не смертельные травмы и речи не шло.

А некоторым чемпионам не везло особенно: они выживали. Травмы, с которыми не могли справиться лучшие колдомедики. Проклятия, за снятие которых гоблины не брались ни за какие деньги...

— Ты совсем дурак? — искренне удивилась Джинни. — Конечно же из-за Крама!

Рон опешил.

— Да ну… Она же заучка! При чём тут Крам? Квиддич её не интересует.

— Точно дурак, — констатировала Джинни. — Про квиддич вспомнил, а что Гермиона, вообще-то, девушка, забыл. Что ты вчера делал, если не в курсе, как Виктор за ней ухлёстывал? С француженками болтал? Тоже мне, фанат квиддича…

Сердце Невилла дало сбой — ни о чём подобном он и не подозревал. Он был ничуть не лучше Рона, и почему-то именно это больше всего выводило его из себя. Он с силой сжал руку в кулак. Осознание собственного бессилия выворачивало его сущность наизнанку.

Из прострации его вывел голос Джинни:

— Невилл! С братом мы собачиться можем хоть до утра, да всё бестолку. Скажи, что думаешь!

Это был шанс, и Невилл им воспользовался. Поделиться хотя бы частью того, что кипело в его душе — не тем, в чём он не мог признаться даже в собственных мыслях, но тоже важным, — было благом.

— За Седрика обидно, — произнёс он, не поднимая взгляда. — Или за Вуда. Или… кто там ещё из старшекурсников свои имена в Кубок кидал? Да не важно. За Хогвартс обидно…

— За Хогвартс?! — взвился вновь Рон. — Да какой к Мерлину Хогвартс, как же вы не понимаете!.. — Он резко осёкся и, криво усмехнувшись, сказал почти спокойным тоном: — А ведь и правда, не понимаете.

Он резко развернулся и быстрым шагом, почти бегом, вылетел из помещения, не забыв громко хлопнуть на прощанье дверью.

«Да, — подумал Невилл. — Мы не понимаем тебя, Рон. Так же, как не понимаем друг друга. И, что хуже, не понимаем самих себя».

Джинни выглядела так, словно уход брата разом лишил её всех жизненных сил. Она устало опустилась на скамью и спрятала лицо в ладонях.

— А ты, Луна?.. Луна?

Девочка дремала, уютно устроившись на задвинутой в угол класса парте.

— Луна! — повысила голос Джинни.

Та вздрогнула, подняла голову и обвела пространство непонимающим взглядом.

— Ну вот, а я такой сон видела, — протянула она и обиженно шмыгнула носом. — Мне что-то говорили, и это было так интересно, так интересно… Только я не запомнила ничего.

Джинни расхохоталась — громко, истерично, взахлёб. Успокоившись и утерев непроизвольные слёзы, она подошла к зевающей Луне и, буквально сгребя её в охапку, крепко обняла, пробормотала с надрывом:

— Я с вами с ума когда-нибудь сойду… Пойдём. Отдохнём немного и будем готовиться к встрече наших чемпионов. Больше мы всё равно ничего сделать не сможем. — Уже подводя не сопротивляющуюся Луну к дверям класса, она обернулась и спросила: — Невилл, ты с нами?

Он медленно покачал головой.

— Нет, я посижу ещё немного. Подумаю.

Джинни понимающе кивнула и они с Луной вышли из класса.

Кровь медленно стекала по пальцам его правой руки — ногти, распоров кожу, впились в ладонь, но Невилл этого не замечал.

Так бывает, когда внутри болит сильнее, чем снаружи.