Сны на две жизни (гет)

Когда по прошествии пары минут женщины, наконец, расцепили объятья, немного выбитая из колеи Падме улыбнулась замершим у порога родным и тихо, чуть виновато произнесла:

— Так было нужно, отец, и да, не стоит извиняться; я знаю о маме. Мне жаль, что она заболела, и я искренне надеюсь на то, что её состояние поправимо, а если нет, то я лично буду просить супруга о том, чтобы исполнитель был найден и получил подобающее своим действиям наказание.

— Исполнитель, я не ослышалась!? Внучка, такое на тебя не похоже.

— Заказчик, бабушка, давно и безповоротно слился с великой, что до его подельника, известного как Оби-Ван Кеноби, то я подозреваю, что его трупом прекрасно попировал крайт-дракон или, на худой конец, стая вомп-крыс.

— Вот даже так?

— Именно и только так; то, что они натворили, не имеет прощения. И если честно, то мне глубоко нет никакого дела до того, что практически все их планы были так или иначе сорваны. Само то, что они задумали, и если бы не вмешательство сил, кои, признаться, до того я считала не просто сказкой, но плодом чьей-то весьма и весьма воспалённой фантазии... Вот только трудно не верить, когда всё это происходит в буквальном смысле прямо у тебя на глазах. Как итог единственное, за что мне хотелось бы извиниться, так это за то, что вам пришлось пережить столько боли. Видят предки, это был не мой выбор. Но когда ты стоишь перед решением: обрушить всю галактику в тартар или же исчезнуть в далёком и очень надёжном месте, пусть даже зная, что всем твоим близким твой выбор принесёт только и исключительно боль…

— Не извиняйся, сам факт того, что ты жива, уже сам по себе извиняет всё то, что было. Не думаю, что вам бы дали просто и спокойно пожить. Уж слишком многим хотелось урвать кусок пирога, именуемого Энакин Скайуокер, и тот факт, что тебе он достался единолично… — договаривать Винама Наберрие не пожелала, но присутствующие всё поняли. А затем глава семьи с интересом кивнула в сторону юноши, что так отчаянно казался ей смутно знакомым. — Возможно, ты нас представишь, и, признаться, я полагала, что охрана будет, хм, несколько плотнее.

— Ой, прошу простить, бабушка, это Гарри. Гарри, это моя бабушка, Винама Наберрие.

— Приятно ознакомится, Леди Эйн. Четвёртый страж рода Эл. Можете называть меня Гарри.

— Страж! — неверяще прошептала поражённая своей догадкой глава семьи. — Неужели ты…

— Ношу в себе дух кого-то из героического рода? Да, это так, и я и Еримантес, в любой момент готовы защитить нашу госпожу.

— Невероятно.

— Как есть, учитель посчитал, что моё присутствие будет более чем желательным, а также решит проблему эскорта. Не думаю, что леди Эл была бы рада, если бы за ней бегал никак не менее чем батальон клонов-командос из 501-ого. А зная учителя и его паранойю относительно своей семьи… В общем, я вызвался сам. Оберегать жизнь и покой госпожи для меня не в новинку, во времена клонических воин я в этом деле признаться-таки поднаторел.

— Сколько?

— Что сколько?

— Сколько раз ты спасал мою внучку?

— Хм, дайте подумать, я никогда не считал. Точно помню миссии на Дженаке, Радоне, Карисе, Араксе, Лилате. Ещё был Корускант, это когда учитель вашими трудами остался без меча. Вы тогда слегка погорячились, и Бейн решил, что вы чересчур шумны. Но, если что, я этого не говорил. Учитель и о половине из перечисленного не в курсе. А ведь это только те моменты, которые я с ходу припомнил. Признаться, я уже столько раз менял само время, что некоторые его эпизоды уже и не помню. Ну и, конечно же, операция на Мустафаре. Вот только…

— Да-да, это очень большой секрет. Я думала, что твоих вмешательств было на порядок, если не на два, меньше, — немного виновато произнесла Падме.

— Госпожа, я ведь не всегда зову его в полную силу, это только когда экстренно и срочно. Таким примером было ваше похищение. Тогда даже вы заметили, но у меня не было выбора. Ведь когда я призывал Еримантеса обмануть время и не дать Вентресс забрать вашу жизнь, в нескольких сотнях метров от меня находился пребывающий в бешено-кровавом тумане учитель и то, как он выглядел на Мустафаре, было, прямо скажем, бледной тенью того, чему я стал свидетелем. В тот день я понял, что с вашей головы и волоска упасть не может. По крайней мере, так, чтобы об этом узнал учитель. Поэтому я не раз и не два корректировал и иногда отнюдь не боевые ситуации. Вы этого не помните, но как-то раз мне пришлось завернуть от вас господина Органу. В оригинальной версии бытия он был пьян и решил, что может себе позволить лишнего. Вы не приняли его, хм, назовём это интересом. Он разозлился в итоге вы оказались в весьма и весьма недвусмысленном положении, а на лётную площадку вашего пентхауса приземлился учитель. Пришлось прямо из кабины срочно решать. В итоге я материализовал себя у двери…

— Да, я помню, ты тогда так внезапно возник; Панака ещё сетовал, что надо сменить камеры, так как он так и не смог понять, как же ты оказался у входа. А ведь если припомнить, то Органа тогда выглядел как-то разочаровано. Получается, что…

— Госпожа, я не знаю, чем бы это закончилось, скорее всего, учитель бы понял, что вы находитесь под принуждением, а вот выжил бы сенатор Органа или нет… Не мне вам рассказывать, каким может быть его светлость, особенно если кто-либо, да ещё и в его личном присутствии, покусится на вас или вашу честь.

— Тут ты прав, он же даже одобренному им же для моего эскорта стражу грозился всеми муками ада.

— Ага, Малькольм мне потом рассказал, мы ещё его выдержке удивлялись. Услышал бы такое кто-то другой, вот не факт, что не сбежал бы. А Малькольм не только не удрал, но и впоследствии был вашим штатным эскорт-партнёром на всех требующих вашего присутствия мероприятиях.

— Мероприятиях? Интересная у тебя, судя по всему, была ссылка…

— И не говори, бабушка, супруг тут пиратов гоняет да армию строит, а я всё больше по политике. А то генералитет-то он создал, а вот из советников и иных гражданских у него разве что министр образования да сельского хозяйства и пара секретарей, один из которых его страж.

— Как интересно, быть может, ты нас познакомишь?

— Чуть позже, Наследник Раинхарт сейчас недоступен, а лорд Лонгботтом из теплиц вылазит только если за шкирку и строго под присмотром старшего Поттера. Они там изволят новый вид меча изобретать. Мне Эри по секрету рассказал, что ему рассказал Уайт, как тот видел, как его папа заставил растение то ли луч плазмы, то ли ещё чего выдать. Технология, прямо скажем, не отработана, но думается мне, что, когда доведут, в сельхоз-корпус нового ордена, будет очередь. Это ведь собрать меч не сказать, чтоб легко, но уж точно, что не невозможно, а вот вырастить…

— Рад, что моя идея пришлась ко двору, это ведь я предложил Неву попробовать если не полностью, то хотя бы частично вырастить меч. Не знал, что у него уже такие успехи.

— Конспираторы, блин, — с улыбкой подытожила Падме, а затем, вмиг посерьёзнев, попросила бабушку и Солу ввести её в текущие дела семьи и Набу, после чего следующие пять часов женщины, удалившись в кабинет главы семьи, обсуждали что, как и главное когда. А оставшийся, если так можно выразиться, не у дел Руви принялся за осторожные расспросы столь необычного телохранителя.

* * *

С момента возвращения Падме на Набу прошло немногим более недели, после чего тряхнуло так, что сонный и практически неизменный мир буквально встал вверх ногами. Началось всё с того, что Падме лично в сопровождении всей своей семьи, а также семьи Сабе почтила память последней и распорядилась о том, чтобы надгробие заменили, тем самым восстановив статус кво. Всё это сопровождалось громкими словами и церемониалом. Именно так жители Набу узнали о том, что, оказывается, в тот день за королеву приняли одну из её компаньонок. Женщины, оказывается, поменялись. Сам факт таких вот подмен был для набуанского двора скорее даже не нормой, а, прямо скажем, обыденностью. В итоге верно расставленные акценты, вовремя сказанные слова и церемониальные поклоны, и вот воскресшая экс-сенатор уже в упор смотрит на едва не приведшую собственную планету к гибели Апайлану. Церемония передачи власти прошла совершено тихо. Только пустой тронный зал и сама Падме были свидетелями того, как именно вела себя та, что получила тронное имя Апайлана.

Передача королевских регалий и власти прошла не многим более чем час назад, и вот из дворцового комплекса вышла никем не узнанная без своего грима молодая женщина. Сгорбившись, она проследовала к одиноко стоящему флаеру самой простейшей модели. Лишённая имени, без семьи и без права на возвращение. Отныне её уделом было полное забвение и ссылка. Иного выбрать было попросту невозможно. Жители Набу могли простить, простить практически всё. Единственное исключение составляло предательство, а именно таковыми и были действия носившей тронное имя Апайлана. Королева, разменявшая свой народ на некие мифические возможности, когда-нибудь в будущем полученные блага и в итоге чуть не приведшая свой народ и родину к гибели… Забвение и ссылка были её единственным шансом, в ином же случае это была бы первая за шесть с половиной веков смертная казнь представителя монархии. И дабы не начинать своё правление с чего-то подобного, Падме предпочла донести до преемницы, что волею судьбы стала той, кто вновь передала престол Набу в её руки, что и как именно она натворила. Где ошиблась и почему того, что она сделала, делать было категорически нельзя. Разговор получился долгим, но Падме посчитала, что это её долг, долг как истиной наследницы трона и как более чем успешной в прошлом королевы. С наследием и троном всё было совсем не просто. Эйнеи, вот уже сто пятьдесят лет как выдающие себя за Наберрие, происходили из линии, шедшей от чудом уцелевшей в чудовищной, устроенной неизвестными бойне дочери, правившей на тот момент королевы Ирам. Именно от этой девочки, а точнее из того, что рассказал ей спасший её пожарный, семья и узнала о том, что произошло в ту роковую ночь. Самой малышке тогда было всего четыре, и все её воспоминания о том дне состояли из гула и криков, а также того, что папа спрятал её в странную, давящую комнату. Именно из этого тайника, который, как помнила малышка, отец закрыл всего лишь взмахом руки, её и забрал нашедший ребёнка пожарный. Мужчина оказался верен короне и прекрасно понимал, что просто так такое не происходит. Факт своей находки мужчина оставил при себе. До своих полных десяти Арлин Эйнеи, трудами мужчины воспользовавшегося тем, что называть чадо в честь королевской семьи на Набу было в общем-то чем-то совершенно обыденным, сменил фамилию ребёнка на свою, молчала.

Всё детство она провела в горах и только в свои двадцать узнала о том, что спасший её пожарный вовсе даже не пожарный. Что он был одним из тайных телохранителей семьи. Тогда же уже ставшая молодой девушкой Арлин получила отныне тайно передававшиеся в семье Наберрие регалии рода, состоящие из медальона и небольшого ларца. Содержимое последнего и по сей день было неизвестным: открыть шкатулку никто так и не сумел. Но из описания про тяжёлую комнату было ясно, что описанное прапрабабушкой обладало возможностью подавлять способности к Силе. Спустя ещё десять лет у неё родился первый из трёх рождённых ей сыновей. Ирам Наберрие, названный в честь своей ныне покойной бабушки, стал первым из Наберрие, кто с головой окунулся в политику. Впоследствии по его стопам последовал и младший Камир. Именно дочерью Ирама и являлась глава семьи Наберрие Винама Наберрие, также известная как матриарх.

Всегда осторожные, никогда не впереди, Наберрие правили из тени и только Падме практически сто пятьдесят лет спустя рискнула выйти из тени. Ей позволили, и её опыт оказался куда как более чем успешным. Два срока на троне и практически непоколебимое желание народа оставить её и на третий. Некоторые тогда даже шутили, что династия вот-вот вернётся на престол, и именно эти шутки и стали тем, почему Падме отказалась. Семья была против, они чувствовали надвигающуюся беду, и именно тогда Винама Наберрие воспретила. Падме превратилась в сенатора, и чувство тревоги отступило. Увы, лишь для того, чтобы спустя несколько лет вернуться вновь. Именно в тот день, когда им вернули их якобы погибшую от рук пиратов девочку, глава семьи и вспомнила слова отца о тяжёлой комнате и рассказах своей бабушки. Один тот факт, о том, как именно спрятали ребёнка, более чем красноречиво указывал на то, что прятали одарённого и, судя по всему, от одарённых. Впоследствии по личной просьбе Падме Гарри, пройдя с ней на ставшее мемориалом место упокоения и гибели королевской династии Набу, подтвердит, что комната, о которой вспоминала Арлин Эйнеи/Наберрие целиком и полностью состояла из чистого электрума, а также то, что нападающими были джедаи. В те же дни Винама Наберрие виртуозно разыграла свою амнезию и, сделав вид, что подчиняется, затаилась.