Хрупкое счастье хранят дневники (гет)

16 июня

Забрал нас на вокзале Франкенштейн. Не знаю, кто ошалел больше: мы с Шинву от осознания, что встречает нас сам директор Ли, или же все-таки он, когда я сунула ему в руки плюшевого зайца в половину человеческого роста.

— Знал бы, что у нас еще будут попутчики, взял бы лимузин, — ослепительно улыбнулся мужчина и потеснее прижал к себе зайца, который сразу стал компактнее. — А хотя нет, должно все в багажник войти.

— Директор, а вы и машину водите? — одобрительно переспросил Шинву. — А я думал, за нами Тао приедет…

Вот лично я думала, что мы поедем на такси. Во всем полагаться на наших охранников, не говоря уж о директоре, — большая наглость. Но достаточно было перехватить беглый взгляд М-21 в сторону шефа, и все стало более или менее понятно. Похоже, директор беспокоился о нашей безопасности, вот сам и приехал… Хм, что же тут такого успело произойти?

В машине мы с Шинву взахлеб рассказывали Франкенштейну о поездке, прекрасно понимая, что историю придется повторить еще не раз и не два — гораздо экономнее было бы приехать домой (да, я так и написала — похоже, еще чуть-чуть, и реально дом директора начну считать собственным домом!) и рассказать там всем сразу. Но ведь это так приятно: сыпать кучей эмоциональных и не особо связанных между собой фактов, пока они еще свежие, словно бы только из печки, как горячие пирожки.

Франкенштейн нас похвалил (вот уж кто может учениками гордиться, не зря на соревнования отправлял), а потом огорошил радостной новостью: учитывая, что все переводные экзамены нам поставили на конец июня, две недели в июле были, по сути, свободны. Так что директор отвоевал нам их для каникул!

— Обалдеть! — выдал свой вердикт Шинву. — Каникулы стали на 25% длиннее! Это ж такая круть!

— Не каникулы, — сдержанно поправил Франкенштейн. — А две недели вам на практику. С этого года решили попробовать новый формат. Явка все равно обязательна, — он выразительно понизил голос: — Ясно, Шинву?

— Да ясно-ясно, — широко улыбнулся мой приятель, который, разумеется, практику принимать всерьез все равно не собирался: ведь что бы мы ни делали, там можно будет дурачиться всем вместе, а значит, это веселее, чем одиноко клевать носом на последней парте.

— Ваши друзья еще не знают, — почти заговорщическим тоном добавил явно пребывающий в добродушном настроении директор, — так что осчастливьте их сегодня же, если хотите опередить меня. Завтра всей вашей параллели объявлю на линейке.

17 июня, понедельник

Разумеется, сначала эта новость быстро разнеслась по классу в виде неподтвержденного слуха. Мои одноклассники возбужденно шушукались чуть ли не на математике, пытаясь доказать друг другу, что это правда. Потом директор подтвердил эту информацию, и все начали развивать мысль Шинву о продленных каникулах. Сразу возникли всякие хитрые схемы, как можно практику подсократить, отработав больше часов в один день или же взяв задание на дом. Такая возможность, наверное, действительно будет, ведь кто-то должен проходить практику в библиотеке, а заполнять всякие описания в базе данных вполне можно из дома. Тут же оказалось, что всем эти лишние две недели нужны позарез: кто-то мог бы с родителями поехать за границу, кто-то в деревню к бабушке, кто-то, наоборот, привольно пожил бы в пустой квартире, пока бабушка из Сеула уедет в деревню, у кого-то старший брат собирается жениться и так далее…

Я никаких предлогов не изобретала, понимая, что мои отговорки звучать будут не столь убедительно, как у некоторых… К тому же, какая-то очень практичная часть моего разума спокойно заверила меня, что лучшие задания все равно будут нашими, благодаря чему больше всего времени, опять же, выгадаем мы. А то мы не знаем, ради кого в этой школе вдруг продлили лучшие каникулы в году… Нет, ну действительно, человеком со связями быть удобно, но неловко…

Радость радостью, а годовых контрольных никто не отменял, так что понедельник сегодня был тяжелее обычного. Не знаю, что я там нарешала по геометрии: слишком небрежно учила теоремы вчера ночью, не говоря уж о том, что прямо во время теста в голову лезли всякие непрошеные мысли о наших с М-21 похождениях в Пусане. Стоит только вспомнить, как он вернул мне браслет, как спас от хулиганов и как обнимал прямо перед выходом из гостиницы… Наверное, поэтому я и плоскость обозначила в задаче как М1М2М3М4. Представляю, как удивится господин Пак, когда проверять будет.

Юна, очнись, ты со своей любовью ни один тест нормально не сдашь, а эта неделя — ключевая перед каникулами! Все, обещаю себе: ни на что не буду отвлекаться, пока все контрольные не кончатся.

После геометрии был еще опрос по литературе, благо там мою годовую оценку ничто уже не пошатнет. В отличие от оценок Шинву и Икхана: первый просто задолжал пару сочинений и несколько нерассказанных стихов, а второй весь год некстати высказывал свое мнение о некоторых поступках персонажей. Икхан во всем умница, но вот не дано ему понять, что люди не всегда в своих действиях руководствуются здравым смыслом — и это в нашей жизни. Что уж говорить о художественном произведении, где система персонажей и авторский замысел стоят не на последнем месте. Нельзя героев классики оценивать, как своих знакомых, точно нельзя…

После такого насыщенного учебного дня я чувствовала себя выжатым лимоном, поэтому была рада, что о поездке, когда мы все вместе смотрели фотки из Пусана, рассказывал Шинву. У него это получилось очень живо и смешно: друзья все обзавидовались и решили в следующем году тоже поехать куда-нибудь на конкурс, лишь бы тоже покачаться на безумном «Галеоне» или же поужинать, как миллионеры, в пятизвездочном ресторане. Между тем, в доме Франкенштейна еда ничуть не хуже, а у Суйи так вообще по части ресторанов богатый опыт. Но ничто не может сравниться с этой счастливой вседозволенностью подростков, дружной компанией выбравшихся в другой город.

Кстати, о Суйи. В сентябре у нее начинаются съемки в сериале! Дорама современная, и у Суйи были некоторые сомнения в том, насколько сюжет окажется стоящим. Но режиссер и агент Суйи тесно дружат, поэтому отказаться она в итоге не смогла. Теперь вот переживает, не совершила ли ошибки. Уже заранее начала себя накручивать. Даже меня спросила, хотя я в актерском мастерстве ничего не понимаю, что лучше: во всем придерживаться сценария, даже если он неудачен, или самой подробно исследовать все темы, которые затрагивает сериал, и играть как бы с полным погружением, давая собственную трактовку, на свой страх и риск?

Между прочим, актерские способности придется прокачать не кому-то, а мне: после нашей поездки я чувствую, что в наших отношениях с М-21 что-то изменилось. Отношениях? Ну да… ведь они не обязательно романтические бывают. То, как я периодически ловлю на себе его пытливые взгляды сегодня… Наверное, в начале нашего знакомства я бы уже растаяла, как восковая свечка, от таких-то знаков внимания. А теперь ничего — молчаливо терплю, скрывая улыбку. Неужели он на полном серьезе сказал мне тогда в гостинице, что поговорит со мной, как только я захочу? Я правда прошу не слишком многого?

Вторник

Сегодня я доказала, что фраза «хочешь жить — умей вертеться» — правда. На перемене прибежала девчонка из параллельного класса с пренеприятнейшим известием: контрольную по информатике перенесли со следующей недели на эту! Ну, разумеется, по старой дружбе фотки заданий нам притащили, но вот с ответами — беда. Общеизвестно, что использовать ответы чужого класса — самый ненадежный метод, ведь для учителя ничего не стоит составить другие варианты, пусть и с теми же заданиями. Ну а если ответов и вовсе нет, потому что их-то никто сфоткать и не успел…

Девчонки — и с ними же я и Суйи — тут же уселись решать задания в надежде за две перемены управиться. Но скоро убедились, что задачки попались заковыристые, а ответы ни у кого не сошлись. Кто не учился в старшей школе, тот не знает этого ощущения замораживающей паники от осознания собственного бессилия. А ведь с полугодовой оценкой по информатике у меня все не так радужно, как с литературой!

В подобных случаях утопающему не возбраняется искать спасения, хватаясь за все соломинки разом. Увы, соломинка в лице Икхана с первого урока была на медосмотре с остальными парнями, а безликая соломинка по имени Интернет плохо грузилась и ничего дельного не предложила. Да как учитель эти тесты составлял, если в сети таких заданий вообще нет?!

Поэтому на перемене перед тестом, сжав кулаки и стиснув зубы, я спросила себя, что мне важнее: сохранить лицо или оценку за полугодие. Должна признать, классические героини ответили бы не так, как я. А я бросила у закрытой двери в класс свой рюкзак, чтобы не таскать, и рысью припустила в школьный двор. Вообще-то я искала Тао, но…

— Не бегать! — услышала я и подняла голову. Передо мной стоял М-21 и улыбался. Вот ведь невовремя! — Куда спешишь? Вон как запыхалась!

— Вы не видели Тао? — выдавила я, восстановив дыхание. В глазах М-21 промелькнул и тут же погас огонек удивления.

— Тебя попросили его найти? Говори, что нужно, я ему передам, — предложил он, явно не понимая моей экстренной ситуации.

— Нет! Это мне самой он очень нужен! — в отчаянии взмолилась я. — Аджосси, подскажите, а?

В ответ М-21 махнул рукой в сторону спортивной площадки, и я со всех ног ломанулась туда, кажется, прервав М-21 на середине какой-то фразы.

Тао действительно обнаружился на площадке, где сейчас почему-то никого, кроме него, не было. Ах, да, наверное, не только наш класс медосмотр проходил! Охранник что-то настраивал в аппаратуре, которую мы в основном используем на спортивных праздниках, когда всем стадионом делаем что-то под музыку. И параллельно ел. Мне вспомнилось, что во время нашей вынужденной совместной ночевки он вел себя так же: заедал работу бутербродами. Как же он не толстеет совсем, если нежно любит всякие вкусняшки и перекусы?

Наверное, меня редко можно увидеть в таком взвинченном состоянии, потому что Тао отвлекся от еды и спросил, что случилось. Я сбивчиво объяснила. Короче, мне повезло: Тао не стал мне выговаривать за непонятливость, а тем более — за читерство, и в оставшиеся пятнадцать минут мы с ним решили все задачи, причем объяснения Тао я так хорошо поняла, что смогла бы теперь даже пересказать Суйи — если бы только у нас осталось время. Но ей я до звонка успела только скинуть фотку с ответами, даже не сказав, откуда они взялись.

Разумеется, теперь-то класс был в сборе, и Икхан с эдакой снисходительной улыбочкой решил тест минут за десять. Но остальные почти ощутимо заставляли крутиться заедающие на каждом вопросе шестеренки, а в кабинете было так жарко, словно мы еще и перегревались, как бурно что-то вычисляющие компы. Я свой лист с вопросами перевернула, моля школьных богов, чтобы вариант оказался тот, который мы с Тао решали. Стоит ли говорить, что получилось наоборот. Но в задачах были другими только некоторые данные, а суть была точно такая же. Так что я ни о чем не жалею. Если бы мне успел помочь Икхан, он ведь только ответы бы сказал, а объяснять решение подробно бы не стал. А Тао всему успел уделить внимание…

На следующей перемене я с чувством выполненного долга прогуливалась у столовой, поджидая Сейру и Суйи. Есть у нас такая привычка постоянно друг друга ждать, хотя кто-то где-то обязательно задерживается.

— Ну? — услышала я и снова подняла голову. Передо мной опять стоял М-21, которого обычно еще надо поискать, а тут ни с того, ни с сего по несколько раз на дню попадается! — Нашла Тао-то?

— Нашла, — подтвердила я. — Он меня так здорово выручил! Ему надо учителем работать, а не охранником.

М-21 усмехнулся, а я заметила в толпе Суйи и, махнув М-21 на прощание, побежала ее догонять.

Вечером

На традиционном собрании в доме директора Ли были: 1) рамен с кимчи, 2) одна быстрая настолка, 3) много-много обсуждений летней практики. С первыми двумя пунктами все понятно, ну а про третий скажем так: эти две недели мы не выгадаем на свои дела, но это и не нужно, потому что наша миссия куда круче!

— Фестиваль будет длиться неделю, — собрав нас всех за столом, вещал Франкенштейн. — Но так как вы будете отвечать за его проведение, приехать туда надо чуть раньше, а уехать придется позже. Место и время уже согласовано, осталось только решить вопрос с тем, где вас разместить на эти десять дней.

— А что там решать, — несколько самоуверенно заявил Шинву, — раз мы будем отрезаны от цивилизации, давайте поучимся выживать в дикой природе! Как Робинзоны!

Он тут же схлопотал оплеуху от Суйи, настоящей дочери XXI века. Но директор задумчиво почесал переносицу и кивнул. Шинву сразу засветился от гордости: вот оно, важные люди с ним соглашаются!

— От цивилизации вы не будете отрезаны, — Тао во всем любит точность, в том числе — в формулировках. — Напротив, ваша задача — разобраться с ее плодами, в нашем случае — с избытком одноразовой упаковки. Так что связь прослеживается прямая… А насчет выживания… — Он словил недвусмысленный взгляд шефа. — Вы поедете не одни и, конечно, вас никто в обиду не даст.

— Вообще жить в палатках — идея хорошая, — сказал Франкенштейн, отрываясь от телефона. — Я тут посмотрел, погоду обещают теплую, дождя не предвидится.

— Ха! — сказали мы хором, прекрасно понимая, что прогнозу погоды веры нет. Но тут же спохватились и замолчали: под дождик попасть не страшно, а вот если Франкенштейн передумает нас отправлять в палаточный лагерь — будет весьма досадно.

— Директор, а если у меня нет палатки? — скромно уточнила Суйи.

— Не волнуйтесь на этот счет, я свяжусь с организаторами, попрошу, чтобы вам все предоставили. — Франкенштейн стал еще чуточку задумчивее. — Ребят, кто-нибудь из вас когда-нибудь был в походе?

Как истинные городские жители, мы только переглянулись и пожали плечами. Руку поднял только Шинву, о чьем незабываемом посещении летнего лагеря лет восемь назад я, безусловно, знала. И Регис, чем очень нас удивил, если не сказать — впечатлил. М-21 так вообще прожег его испытующим взглядом, на что Регис только вскинул подбородок.

В голове у меня сразу возник образ: Регис, весь промокший и перемазанный грязью, ставит в тропическом лесу пеструю туристическую палатку. Мне стало так смешно, что я тихонько хихикнула. Благородный сверкнул глазами в мою сторону, но ничего не сказал. Тогда мой разум вдруг обожгла другая картинка: Регис, какой-то более щуплый и нескладный, чем сейчас, оставляет за плечами свиту из рыцарей и сурово глядящего ему в спину деда и, ничего с собой не взяв, отправляется в лес, где ему предстоит пять лет самостоятельно выживать в диких условиях, тренировать выдержку и силу духа… Мда, суровые в Лукедонии воспитательные методы! Ведь по человеческим меркам Регису там спасибо, если лет двенадцать… Судя по всему, кое-кто очень буквально понял фразу про выживание и решил, что походы — они все такие.

Потом я вспомнила, что когда-то, года четыре назад, мы с родителями тоже ездили на природу и стояли в палатке на берегу реки. Я неуверенно подняла руку, догадываясь, что лучше бы мне этого не делать. Сейчас точно главной в каком-нибудь ответственном деле назначат… Но нет, Франкенштейн никаких поручений давать пока не стал, опять отвлекся на свой телефон.

Его мысли были заняты какими-то цифрами. Догадаться, что это были цены на новенькие палатки, большого труда не составило. «Свяжусь с организаторами?» Теперь-то мы вычислили, кто тут организатор, уважаемый директор Ли! Интересно, зачем ему понадобилось устраивать такой фестиваль да еще и нас туда приглашать?

— А ничего, что мы сами в этом мусоре ничего не понимаем? — продолжил рубрику «Вопросы и ответы» Шинву.

— Во-первых, — отозвался директор, — не «мусоре», а «вторсырье». А во-вторых, — он оторвал взгляд от экрана, и в его глазах блеснуло что-то типично учительское, — ты же не думаешь, что мы вас туда отправим без инструктажа? И без зачета по основным пунктам инструкции?

Шинву заморгал, а разошедшийся директор обвел взглядом всю комнату и припечатал:

— Это всех касается.

Тогда настороженно переглянулись уже охранники.

Среда

Вчера мы с Суйи до часу ночи переписывались, решая, какие фильмы возьмем с собой в поездку. И не важно, что она еще только через две недели. Ну, пока решали, я еще параллельно слова к диктанту учила, конспект по географии дописывала.

Уроки сегодня прошли в меру занудно: так, пару контрольных написали, неизбежное школьное зло. Зато на перемене нас всех (то-то мы перепугались, обычно только троих избранных ведь зовут!) вызвали в кабинет директора, и Франкенштейн торжественно вручил нам под подпись электронные пропуска на будущий фестиваль. Смешно: мероприятие в экологическом парке, в паре часов езды от города, а вот вход по электронным карточкам. Кажется, не только Суйи XXI век все не отпускает. Еще директор презентовал Икхану флешку с инструкцией. (Или одолжил? Так ведь на 256 ГБ, Икхан возвращать не захочет!) Велел ему всем переслать файлы с информацией по раздельному сбору и еще сделать какой-то опрос. Я особо не вникала, залипла на М-21, который сидел на диване и чистил апельсин.

— Хочешь? — М-21, как обычно, слишком быстро поднял взгляд, почувствовав, что его разглядывают. Растерявшись, я просто кивнула, и он сунул апельсинку мне. Так я и пошла из кабинета на следующий урок: в одной руке пропуск, в другой — суперсочный цитрус, так и норовящий по капле утечь сквозь пальцы.

* * *

Сегодня обошлись без посиделок у Рея: завтра у нас городская контрольная, и директор нас в гости не пустил. Знает, что опять будем дольше языком чесать, чем готовиться! «Какая же это запара — конец июня!» — приведем мы слова Шинву и будем правы.

Четверг

Все, городская контрольная позади, как и тест по МХК, который я, после моего-то конкурса, и с закрытыми глазами решила бы. Что касается благородных, то они то же самое могли бы провернуть и с городским срезом, если не сказать — вообще лишь сделать вид, что писали его.

Но не стали, о чем почти пожалели. Пока сидели и корпели над пятьюдесятью вопросами, нет-нет да и вспоминали вчерашнее щедрое предложение Франкенштейна: ему, мол, гороно уже прислал все варианты с ответами, можно открыть сейчас… Вот же директор! Знает, что благородные учатся старательно, но пропускают много, плюс базы у них никакой. Как он за честь школы-то печется, даже жульничать готов…

— Нет, — как печатью, приложил Рейзел. — Мы откроем задания на уроке, как и все остальные школьники.

Регис и Сейра солидно кивнули, тоже гордо отказавшись от списывания.

Франкенштейн беспомощно развел руками и возразил:

— Но… Мастер, вы не представляете, какой это стресс. Пусть это и немного, но я хочу сделать все возможное, чтобы уберечь ваши нервы от…

— Франкенштейн, — прозвучало это лучше любого аргумента, и тот с принципиальным Мастером больше не спорил. Поправочка: Франкенштейна не столько честь школы волнует, сколько благородные нервы. А о наших мещанских нервах кто подумает?!

Эх, мы бы не были столь принципиальными, правда? Будь у нас ответы, так просто их бы не выпустили из рук. Я вот до сих пор сомневаюсь, правильно ли ответила на вопросы с семнадцатого по двадцать третий… Зато нам контрольную по информатике проверили, радость-то какая! Теперь про этот дремучий лес можно до сентября забыть и не вспоминать…

Собственно, так бы оно и было. Но как минимум надо на следующей неделе сходить на два занятия, пусть там и будет бесполезная новая тема, по которой в этом полугодии никакого теста уже точно не будет… Плюс еще Тао поблагодарить!

* * *

Это я и сделала, на перемене отыскав его рядом с учительской. Вид у Тао был замученный, будто он тоже школьник и пишет все эти контрольные вместе с нами. (Ну, одну-то написал, но это было самое легкое из того, что Тао делал за последние месяцы.) Видимо, он продолжает помогать KSA с зашифровкой (или расшифровкой?) каких-то данных. Но стоило охраннику увидеть шоколадку, которую я осторожно протянула, как Тао буквально расцвел.

— Это мне? — спросил он, уже, впрочем, разворачивая фантик. — За что?

— У нас, в смысле, у школьников, принято благодарить шоколадками, — сбивчиво пояснила я. — Если кто-то с заданиями помог, или конспект одолжил, или ответил вместо тебя… Словом, это вам за ту контрольную по информатике.

Тао рассмеялся и пообещал, что будет помогать и впредь, были бы шоколадки. Его, кажется, принципиальность не мучила ни грамма.

— Уже смотрела таблицу с видами пластика? — поинтересовался он, воюя с шоколадной оберткой, тоже, кстати, на вид пластиковой.

Я покачала головой.

— Не успела еще! Мы все так заняты были с этими тестами, но вот на выходных обязательно изучу…

— Да это не к спеху, — махнул рукой Тао, но добавил: — А нас вот шеф гонял вчера, заставил весь документ наизусть вызубрить, представляешь? Теперь можем у вас зачет принимать.

— Как-то он очень серьезно относится к теме раздельного сбора, вам не кажется?

— Только попробуйте мне устроить засор в партии — я вам так ауру Тёмным Копьем засорю, век помнить будете!

— Ну что вы, шеф, это же ваше собственное предприятие — отсортируете, если что…

— Я отсортирую? — прищурился директор, и Тао мгновенно сник под легчайшей темной аурой. — Если ваш косяк, вам и сортировать. И вообще, пусть это и моя идея, но раз я переработчик — я же и бизнесмен. Мне прибыль терять вообще не хочется, так что качество любой партии критично. Так что, ребятки, открываем файл, который я прислал, и начинаем учить…

— Еще две недели же… — брякнул было М-21, но быстро понял, что босса не переспорить.

— Что поделать, — философски откликнулся Тао. — Переработчики — они же и бизнесмены. Для них качество любой партии вторсырья критично, так что придется вам глядеть в оба... На маркировку, в смысле, — добавил он, поняв, что последнее предложение звучало почти как угроза.

Из-за угла вывернули Такео и М-21 и оба первым делом просканировали взглядом фантик в руке аналитика.

— А, это Юна угостила! — тут же сдал меня он. — Простите, ребят, я уже все доел, — опережая их вопрос, извинился он, ничуть, впрочем, не сожалея. Шоколад попался вкусный, будем знать, что Тао такой нравится…

— Мы и так из буфета, — благосклонно принял извинения Такео, но голодный и чуть хмурый взгляд моего волчка говорил об обратном. В любом случае, ни у меня, ни у Тао вкусняшек больше не было, так что на том и простились. Охранники вновь рассредоточились по школе, продолжая дежурство, а я убежала на урок корейского — писать сочинение в формате выпускных экзаменов.

* * *

На завтра после школы договорились пойти в компьютерный клуб, давным-давно ведь не были. Мальчишки то отвлекались на свое прохождение игры, то делали вид, что готовятся к контрольным. Теперь вот снова вспомнили о своих стрелялках и решили гулять по полной, то ли в награду за пережитую неделю тестов, то ли, так сказать, авансом перед десятью днями без интернета. Может быть, мы и зря так себя напугали, но нам никто ничего не говорил ни про электричество, ни про интернет. Спросить бы надо.

А сегодня мы снова ходили к Рею, и порядком уставшие за день благородные поделились впечатлениями о корейских полугодовых контрольных.

— Пересказывать деду историю семьи и государства куда проще, — как недовольная сова, нахохлился Регис.

— А вы что же, семейное древо наизусть шпарите? — поразился Шинву. — Ну вы даете!

— Конечно, — синхронно кивнули наши юные благородные.

— А давай-ка тебя проверим! — загорелся Шинву. — Скажи-ка, кто у вас был во главе семейства двести лет назад?

«Мой дедушка», — чуть было не сказал Регис, но вспомнил о разнице в восприятии времени. Шинву, видя, что его экзаменуемый колеблется, ухмыльнулся и решил «помочь» бедняге:

— Ну тогда пятьсот лет назад?

«Мой дедушка», — обреченно подумал Регис, которому и в голову не пришло, что соврать можно было все, что угодно: все равно Шинву не проверит.

— Ты бы лучше спросил, чем их род так известен, а то «двести лет», «пятьсот лет», — вступилась Суйи.

Вот на этот вопрос Регис ответить мог с легкостью, только чуть-чуть перекроил истину под наши реалии.

— Так у тебя семейство… придворных воспитателей! — ахнул Шинву. — Неужели сама принцесса у твоего деда училась? А тебя он по всей строгости воспитал, потому что стандарт королевский, да?

— Должно быть, — кивнул Регис и только потом удивился: как это ему самому этот довод не приходил в голову?

Темные стены дедовского кабинета, на столе играют отблески огня. Свеча уже сгорела наполовину, а дедушка продолжает свой допрос, придирчиво щурясь на каждый ответ Региса и сверяясь с фолиантом, уже пестрящим закладками на каждом из разворотов, где Регис допустил ошибку.

— То ночь на крыльях онемелых с небес на землю простерлась…

— Не «онемелых», а «пламенея»! — сердито поправляет Геджутель. — Не смей заменять слова в древних текстах!

— Но я же по смыслу, — оправдывается Регис, тоненький и бледный в этой внушительной, массивной комнате. — Да и вообще, мне это в жизни никогда не понадобится! Дедушка, вот скажи, какая разница, если одно слово перепутаешь?

— Огромная! Ведь под ночью тут разумеется само древнейшее правосудие, призвавшее свои огненные крылья, чтобы укрыть беззащитных и покарать виновных! А ты — «онемелых»… — укоризненно качает головой Геджутель.

Стоп, это стих про Рея, что ли? Огненно-алые крылья истинного Ноблесс… Это не мои слова, это все Регис подумал, переосмысляя выученный в детстве стих. Вот вам и история государства… Рейзел успел и в истории засветиться!

Сам Рей сидит с совершенно обыденным видом и внимательно рассматривает пригоршню конфет. Вертит их и так, и эдак, фантики разворачивает и даже и не подумывает развернуть красные крылья. Регис, похоже, тоже удивлен такой разнице между тем, чему его учили, и тем, что он видит в реальности. Но с удивлением ловит себя на мысли, что Ноблесс уже не вызывает такого цепенящего благоговения, как раньше. Он не похож на то высшее существо, которое в любую секунду может вынести приговор и покарать виновного…

— Этот можно сдать, а эти нет, — с суровой уверенностью вдруг заключает Ноблесс, отрывая взгляд от фантиков. Регис тут же убеждается в ложности своих умозаключений. Истинный Ноблесс — всегда высший судия. Он может объявить вердикт в любой момент — все так, как их и учили. Дедушка был прав…

— Они же одинаковые, — непонимающе пожимает плечами Суйи.

— Они разные, — с пониманием дела говорит Рейзел и подносит ей к глазам конфету, указывая на какой-то значок. Моя подруга, кажется, готова залиться краской. Она никогда не видела Рея в такой непосредственной близости от себя…

* * *

Охранников сегодня не было видно, похоже, подготовка к поездке уже идет полным ходом. Мы тоже решили не отставать и открыли файл с пометкой «Спасительная памятка», тем более, Рейзел уже задал тему, продемонстрировав нам два фантика с разными обозначениями — которые, надо признать, нам пока что ни о чем не говорили.

— Шпаргалка, что ли? — обрадовался Шинву. — Директор даже продумал, как спасти наши мозги от чрезмерного напряга!

О, это он просто текст не читал. Через пять минут мозг вскипел у нас буквально у всех, когда мы сели разбираться. Но тогда мы еще об этом и не догадывались.

— Нет, поправила Суйи, — читай дальше: «Спасительная памятка: спасем мир от самих себя».

«Ничего себе у нас директора экологическая тема захватила», — подумала я. Что-то мне подсказывало, что его беспокойство о «бизнесе», которое я подслушала, когда общалась с Тао, — это только верхушка айсберга, а настоящая причина лежит глубже. Может, он просто прогрессивный такой?

— Тогда это слоган, — сразу понял Шинву. — Настораживающий, правда. А если я собой и так вполне доволен, с какого перепугу я должен от себя спасать кого-то?

— От тебя и правда спасу нет! — засмеялись мы. — Может, это господин Пак памятку писал, тогда в конце добавить надо: «И поставить на последнюю парту звукоизоляцию, а то Шинву так сопит, что мысли путаются, особенно на первом уроке…»

— Вот последней парты попрошу не касаться, — солидно изрек Шинву. — Давайте ближе к делу, тут экология без нас совсем пропадает…

Оказалось, что никто из нас и понятия не имел, сколько в природе (извините, в использовании у людей — в природу-то все это попадает по роковому недосмотру) существует видов пластика. И все это надо сортировать!

— Какие молодцы, — просиял Франкенштейн, увидев нас всех за столом, но не с «Монополией», а с его достопримечательной памяткой. Он вернулся домой уже ближе где-то часам к восьми. — Я знал, что ученикам моей школы можно смело доверять самые ответственные задания.

— Директор, я ничегошеньки не понял, — бесстрашно разрушая весь позитивный имидж, пожаловался Шинву, — что это за буквы, и почему тут то есть цифры, то нет? Это какая-то головоломка?

— Директор, а PS и PP — это одно и то же? — тут же подключилась к квесту «расспроси авторитетный источник» Суйи.

— А почему написано, что стаканчики от кофе и чеки вместе складывать, а стаканчики от воды из кулера — отдельно? Почему не сложить стаканчики вместе, а чеки…

— Врозь, — на автомате досказал кто-то из нас.

Директор выразительно ткнул в памятку, мол, там все есть. Поняв, это не очень-то поможет, принес нам всем чаю, включил телевизор и вывел на него презентацию. Ого, так он подготовился, будто знал, что мы его затюкаем вопросами! На любой случай жизни что-то найдет! Ну и поведал нам о разнице стаканчиков, о небумажных чеках, которые нельзя сдавать с макулатурой, о том, что не всякий пластик можно переработать, и уж точно не надо мешать один с другим, потому что у них разные температуры плавления и, скажем, когда один толком не расплавился, другой уже во что-то там химически перестроился и ухитрился отравить всю партию сырья… В смысле, буквально отравить! Они, оказывается, ядовитые бывают… Я даже номера запомнила: третий и шестой…

Если бы это нам рассказывали на уроке, мы бы уснули. Но Франкенштейна невозможно слушать равнодушно. У нас, конечно, уже иммунитет, но все равно его очарование и на нас действует. И не только на девчонок. Я искоса поглядывала на Икхана и Шинву — тоже слушали, как завороженные. Причем не важно, о чем вещает наш директор: это может быть поход на каток, поездка за город, теория вероятности, прогноз погоды, доказательство подобия треугольников или вот ода раздельному сбору. Все равно! Внимание публики ему обеспечено. Прирожденный спикер.

Под конец лекции я потянулась за остывшей чашкой чая и вдруг наткнулась взглядом на М-21, который стоял в дверях с недовольным видом. Когда вернулся-то? Мы даже и не заметили…

«Стою тут минут пятнадцать, а она только заметила», — эхом откликнулся он, и я пожала плечами, не сразу понимая, что укор адресовался мне. И правда, чем это я провинилась? Он бы сказал, что пришел — мы бы сразу поздоровались, зачем обижаться-то…

— Вопросы есть? — лучась ораторским вдохновением, уточнил Франкенштейн, и мы только очарованно замотали головами, выходя из какого-то медитативного транса.

— У меня есть вопрос, — как заправский ведущий лекций, нашелся М-21. — Как эти бедные школьники все упомнят?

— Ты прав, — поправил очки директор. — В таблице, конечно, все есть, но все же там слишком общие сведения, а реальность нам иногда такие замечательные образчики подсовывает, что иначе, чем на собственном опыте, и не разберешься… Я подумаю, спасибо за вопрос!

«Ну точно, они попутали дружеские посиделки с конкурсом научных работ», — с улыбкой подумала я, еще не понимая, в какую Аджосси — сам того не желая — ввязался авантюру. И нас, разумеется, впутал.

21 июня, пятница

Когда мы в следующий раз пришли в гости к директору, его дома не наблюдалось. Нам открыл Тао, в кои-то веки одетый не в костюм, а по-домашнему. Икхан так вообще вытаращил глаза, как только увидел на своем кумире не офисный с иголочки костюм, а в модные рваные джинсы и какой-то веселый полосатый джемпер. Учитывая, что полоски были всех цветов радуги, на Тао это выглядело необычно. Никто из нас, по-моему, иначе как в черно-белой одежде, его и не видел.

— Как настроение, как школа, вам еще не все оценки за полугодие выставили? — сразу же посыпались его вопросы, свидетельствуя о том, что Тао все больше и больше погружается в нашу школьную жизнь. Разговаривать с ним — все равно, что со сверстником, он в курсе всех наших дел и границу между нами держит весьма условно.

— Почти, — сказал Икхан. — Буквально пара предметов осталась. А помните, — с намеком продолжил он, — мы как-то договаривались, что в конце учебного года…

Он-то хотел прощупать почву для какой-то там онлайн-игры, где очень сложная регистрация и слишком много платного контента, поэтому они с Шинву дотуда еще не добрались. Вся надежда на Тао, у которого то ли с деньгами получше, чем у нас, то ли с хакерскими способностями… Но Тао не пришлось мучиться моральными дилеммами, потому что его тут же отвлек телефонный звонок.

— О, привезли! — только глянув на экран, радостно объявил он. — Да, сейчас встречу! — сказал он уже в трубку.

— Доставка пиццы? — мечтательно потянул носом Шинву, и мы все тоже оживились.

— Нет, — легкомысленно ответил Тао, раскрывая пошире входную дверь и прижимая ее табуреткой. Та, конечно, упрямо поехала куда-то в сторону. — Так, кто-нибудь, подержите, пожалуйста, я мигом!

Рейзел, случайно оказавшийся ближе всех, послушно сел на табуретку, не давая ей сдвинуться с места и подпирая таким образом дверь. Регис и Сейра на него ошалело уставились, а мы начали обсуждать интригующую доставку.

— Что он такое пошел получать?

— Да, интересно.

Посылка нас несколько обескуражила.

— Тао-оппа, как же так? — Шинву покрутил в руках бумажный стаканчик (ах нет, прощения просим, это тетрапак!) из-под какого-то кофе. — Тут же ничего нет! Курьер сам все выпил, что ли?

— Да нет же, — усмехнулся Тао. — Это маленький квест от нашего дальновидного директора и… весьма инициативного коллеги, — при этих словах он с едва уловимым упреком представил себе моего Аджосси. Они беспокоятся, что теория без практики слишком скучна, ну вот и…

— Так нам это все разбирать?! — ужаснулся Шинву. — А как же настолка?!

— А как же обещание… — на обделенного онлайн-игрой Икхана жаль было смотреть.

В дверь тем временем внесли еще пару коробок, в каждой из которых уместился бы небольшой холодильник.

— Да мы быстренько! — оптимистично заявил Тао. — Вот увидите, за двадцать минут все сделаем!

Два часа спустя

— Тао-оппа, проверьте, пожалуйста!

— Нет-нет, нечего у них там смотреть! Сначала к нам! — нагло вмешивается Шинву. — Куда вот этого монстра девать? — Везде-то Шинву монстров найдет, что в игре, что на улице, что даже при сортировке вторсырья.

— А ты, Шинву, со своими «монстрами» не лезь, — резковато отшивает его Суйи, — между прочим, мы внимательно читаем правила. Если бы ты тоже читал, ты не задавал бы таких вопросов!

— Не задавал бы, да?! А вот рассмотрите-ка поближе!

Разумеется, брошенный фантик не долетает, приземляясь на голову Регису, у которого и до того из ушей чуть пар не валил от усердной деятельности, а тут еще и такое оскорбление. «Меня — благородного! — и завалить мусором! Как я дошел до жизни такой?»

— Ой, Регис, не дергайся, — ничуть не смущаясь, хихикает Суйи. — Тебя прямо хоть на промо-обложку нашего мероприятия помещать, так мило выглядишь. Я тебя сфотографирую…

«Спасите», — читается в глазах Региса, но вынуждена признаться: выглядит он и правда мило. Перед ним — аккуратнейшим образом рассортированные стаканчики, контейнеры, коробки, флаконы, больше всего похожие на городок, какие строят дети из всего, до чего дотянутся, года эдак в четыре. На лице застыло выражение сосредоточенной уверенности напополам с ответственностью за спасение мира, не меньше, а на голове — разноцветный фантик, который удобно устроился на светлых волосах наподобие крыши, придавая смутное сходство с маляром с детских картинок.

Суйи сделала несколько фоток, и Регис отряхнулся, отчего «крышу» тут же снесло.

— C/PP/LDPE, — прочитал он. — Что?! Это вообще возможно — скомбинировать такое?

— Вооот, — назидательно поднимает палец Шинву, и его глаза светятся победным блеском.

Тао между тем проверяет нашу работу, а потом натыкается на гору «это никуда не подошло». На секунду на его лице появляется озадаченное выражение, но по-настоящему смутить нашего супер-консультанта, знающего всю памятку назубок и запомнившего все исключения, невозможно. А главное, у Тао лучше, чем у кого-то из нас, с критическим мышлением и логическими связями.

— Так, смотрите, — по-хозяйски отпихнув зонт шефа куда-то совсем в угол (да Франкенштейн уже тоже вернулся, как и все остальные, и да, на улице начался дождь, чем немного нас смутил — ведь когда мы шли в школу, было ясно) тоном деловой всезнайки начал Тао. — Во-первых, если видим на крышке вот такой значок, — (похожий на овальчик с двумя наклонными полосками, заметим в скобках), — то можно положить его к «двойке».

«Двойка» — это вид пластика, HDPE, или ПНД иначе. «Полиэтилен низкого давления» — вот, видите, какая я умная.

— Во-вторых, — Тао без проблем соскабливает ногтем остаток этикетки, — твердый пластик берем без этикеток. Если никак не отдирается — допустимо ее просто вырезать.

Меня в этот момент не столько этикетка волнует, сколько вопрос: это у Тао на ногтях все-таки лак или нет? Наверное, нет, иначе бы он не стал так оптимистично ковырять этикетки! Выходит, это часть его модификации!

— В-третьих, — свободно льется его комментарий, — PET и PETE — это одно и то же, зачем вы их разлучили? Давайте их снова объединим! Эта «е» на конце — все равно что ноль после запятой в десятичной дроби целого числа. Не меняет ничего абсолютно… А вот это, наоборот, две разные категории, посмотрите! — И мы внимательно смотрим на обертки из-под шоколада с маркировками «C/PP» и просто «PP».

— Ну тут же буквы одинаковые… — робко возражает Суйи.

— Не все же, — мягко поправляет Тао, тыкая аккуратным черным ногтем (да что я все на эти ногти пялюсь-то?) в букву «с». — «С» значит «комбинированный», там кроме полипропилена может быть намешано все, что только у производителя оказалось под рукой. Нельзя это ассорти к скромной «пятерке» класть!

«Какой Тао все-таки умный! Для него это все так просто — и нам объясняет доходчиво!» — молча завидуем мы. И не единственные. Чувствую на шее чей-то взгляд и оборачиваюсь. М-21! Я ему непроизвольно улыбнулась, стоило только встретиться взглядом, но Аджосси мое дружелюбие проигнорировал, слишком погруженный в свои мысли. А думал он о том, что… Да собственно, он тоже Тао завидовал! За то, что с такой легкостью становится центром любой активности… И что категоризация у него, прямо как у новенького компьютера. Эх, Аджосси-Аджосси. Лучше бы сел поближе к нам и тоже поучаствовал, глядишь, мы бы не Тао дергали, а тебя. Уж я бы точно не отстала.

— Ой, Тао-оппа, смотрите, к вам ценник приклеился! — с неловким смешком замечает Суйи. Тао начинает крутить головой, но этикетку не видит, потому что она прицепилась к спине.

— Да где? — заразительно смеется он. — Ну, отцепите, что ли, а то еще купят меня за бесценок!

— Никому вас не отдадим, — качаю головой я.

Суйи сидит рядом с Тао, но почему-то глядит на меня. В смысле? Я бы еще поняла, она Такео стеснялась, она вроде в него все еще слегка влюблена. Но Такео вообще на кухне, вместе с Сейрой чай заваривает в качестве долгожданной награды за наши труды. Тао — он же вообще свой. Чего она смущается?

Не поднимаясь с пола, на коленях подползаю к Тао и аккуратно, чтобы не повредить новый джемпер, мягким медленным движением отлепляю от него ценник. Тао благодарит, а я только сейчас замечаю, что у него слегка изменилась прическа. Волосы отросли, что ли? Ему так больше идет.

Потом приходит Сейра с подносом, и мы, стараясь не перемешать с таким тщанием разобранные кучи вторсырья, вскакиваем и бежим к столу.

— Опаньки! — восклицает Шинву. — А фантики-то, оказывается, это тоже тетрапак!

— Тебе об этом Рей, как бы, еще в начале вечера сказал, — фыркнул Икхан. Тот же схватывает все на лету, как и Тао, просто со зрением у нашего друга не ахти, а маркировки часто мелкие печатают, так что мы его посадили бумагу разбирать — там не перепутаешь. А по части запоминания информации нам Икхан сто очков вперед даст — несмотря на очки. (Простите за каламбур).

— А-а, я теперь не смогу спокойно есть столько конфет, — под одобрительным взглядом Рейзела стонет Шинву, все еще рефлексируя о фантиках. — Я раньше не думал, что мы выбрасываем столько мусора…

— Не переживай, — подает голос Сейра, — директор Ли все это тщательно сортирует. Но вообще я уже предложила покупать продукты в другом магазине — там они на развес, а значит — никакой упаковки.

— Сейра, ты гений! — Шинву показывает большой палец, а Сейра вдруг счастливо улыбается и заправляет серебристую прядь волос за ухо.

— Пойду еще цитрусового чая принесу, — предлагаю я и срываюсь с места. На подходе к кухне слышу приглушенные голоса в коридоре и чуть сбавляю шаг.

— М-21, что это такое? — строго вопрошает Франкенштейн. — Сам, по сути, не тренировался, я видел, что в основном Тао с детьми разбирается. Тогда почему ты весь в этикетках? Иди приведи себя в нормальный вид!

— Я не виноват, что пришел позже, — бурчит Аджосси. — Вы же сами попросили сначала в спортивный магазин заехать, пока я там все модели палаток пересмотрел… А то, что у вас весь дом теперь в этикетках — это да, спасибо Тао, а не мне…

— С Тао за креативный мастер-класс я еще спрошу, — обещает Франкенштейн, и я прямо-таки живо представляю себе, как у него чуть подергивается глаз от одного воспоминания о бардаке, который мы развезли в его идеально чистой гостиной. С другой стороны, его переполняет гордость преподавателя, который наконец-то наставил подрастающее поколение на путь истинный. «Давно пора было на это решиться, — думает он в этот момент. — Глаз радуется, когда эти дети заняты чем-то полезным». — Но я не поверю, что эти пять этикеток на тебя просто из воздуха прилепились!

— Думаете, я их сам специально от делать нечего наклеил? — ощетинился мой волчок, стараясь не вспоминать, что именно так и было.