Новелла об Янгчен (джен)

ЯСНОСТЬ

Бинь-Эр засосало в пучину. Сокрушительный лёд смыкался, угрожая раздавить и пронзить всё, что оказалось внутри. Бойня в доках была лишь краешком водоворота.

Зайдя в глубь города, Кавик обнаружил, что, вместо того чтобы собираться толпами на площадях, люди стали перекрывать улицы баррикадами, иногда создавая их с помощью магии воды или земли, а иногда просто из груд мусора. Он узнал, что протестующие по ночам боролись с псами шанов, пытавшимися расчистить грузопоток и заставить людей вернуться к работе.

Несколько артерий в городе оставались открытыми для официальных дел, но все уже ожидали скорого вмешательства Царя Земли Фэйшаня. Поступали сообщения о марше войск к Бинь-Эру. Некоторые уже радостно заявляли, что шаны скоро получат по заслугам. Другие судорожно качали головами от одной только мысли об интервенции. На чью сторону встал бы Царь Земли? Был ли он вообще в курсе о наличии сторон или готовился просто сровнять город с землёй, чтобы начать всё сначала?

Владельцы магазинов сквозь щели в досках, прибитых к окнам, матери, загонявшие домой своих детей, мужчины и женщины, выстраивавшие баррикады против силовиков — все предупреждали его, что бродить по городу опасно. Каждый раз он благодарил и продолжал идти навстречу новым предостережениям. Однажды ему кое-кто сказал, что он хорошо передвигается. Так что сумеет выскользнуть из лап опасности.

По мнению Кавика, поручение брата он выполнил в полной мере. Аватар отправилась в Порт-Туугак, не ведая о предательстве, и упустила важнейшую поставку. Хэньше получил своё и больше не имел причин угрожать Каляану.

Чего такого особенного было в этих людях, раз они стоили стольких хлопот? Как минимум одна из них была магом огня, а то и все трое, скорее всего. От беспокойства у Кавика сжался желудок. Парень должен был предупредить Аватара об их роковой ошибке: обсуждаемой поставкой были живые люди. «Единодушие» ускользнуло от него и Янгчен, оказавшись в Бинь-Эре под контролем Хэньше.

Каляан говорил, что Кавик сможет играть за обе стороны. Ещё не всё было потеряно. Нужно было найти почтового ястреба, срочно.

— Ты не виноват, — сказал ему Бома в подсобке крошечной гостиницы, в которой остановился.

За чашечкой чая, прямо перед отъездом из Бинь-Эра, Янгчен познакомила Кавика со своим ворчливым старым советником, что было не столько надлежащей первой встречей, сколько возможностью запомнить лица друг друга. Взгляд Бомы был всё таким же хмурым — высеченной на кирпичеподобном лице прямой линией — тем не менее добрым и тёплым. Старик удивился возвращению Кавика без Аватара, но было достаточно рассказать ему полуправду. Ассоциация заставила Кавика сопровождать груз «Единодушия», и теперь им нужно было извлечь максимум из плохого развития событий.

Бома посчитал, что мальчик на побегушках Аватара проделал хорошую работу в сложившихся обстоятельствах. А почему бы и нет? О своём брате и предательстве Кавик не рассказал. Он не мог рисковать тем, что Бома потеряет к нему доверие и не позволит дальше работать. Услышав признание, старик мог пленить Кавика до тех пор, пока не дождётся дальнейших указаний от Янгчен. Драгоценное время было бы потрачено.

Кавик сморгнул слёзы. Бома, должно быть, подумал, что парня переполняло чувство вины за то, что он не смог предотвратить поставку.

— Мы должны связаться с Аватаром и велеть ей вернуться в Бинь-Эр как можно скорее, — сказал Кавик. — Возможно, она всё ещё ходит по ложному следу в Порт-Туугаке.

— Я немедленно отправлю ястреба в Порт-Туугак, — сказал Бома. — Но что, если она уже улетела оттуда? Если она вернётся в Джондури, то мы не сможем передать ей сообщение по воздуху. Вот почему я не мог доложить вам, насколько ухудшилась ситуация в Бинь-Эре. Тогда она застрянет на острове в ожидании новостей, которых не будет.

У Кавика был ответ на этот вопрос, просто не очень хороший:

— Она не задержится в Джондури. Если и вернётся туда, то потом сразу направится к нам, без промедлений. Гарантирую.

Бома не выглядел уверенным.

— Доверьтесь мне, — сказал Кавик. — Отправив птицу в Порт-Туугак, мы будем готовы к любому развитию событий.

Старик кивнул и встал. Он достал из сумки небольшую трубку, миниатюрный свиток, чернила и тонкую кисть.

— Предоставлю это тебе, а сам займусь ястребом, — сказал он, передавая Кавику всё необходимое. — Пиши мелко.

Бома даже не проверил письмо Кавика перед отправкой. «Доверься мне». Парень продолжал требовать, и это продолжало работать.

Кавик остался в гостинице на следующие несколько дней, не имея возможности вернуться домой и встретиться с родителями. Бома вновь проявил к нему дружелюбие и сходил удостовериться, что они в порядке. В безопасности. Полагают, что их младший сын тренируется с Аватаром.

Днём он прерывисто дремал, покидая гостиницу, только чтобы разведать обстановку с «Единодушием». Он пытался избавиться от мысли, что сделал всё, что мог. Ожидание заставляло его чувствовать себя беспомощным. Не в этом ли был корень всех проблем? Источник каждого принятого им решения? Он вернулся в то самое место, в котором не хотел находиться, и теперь ждал Аватара, ждал, когда городу настанет конец, ждал, как что-то разобьётся вдребезги.

Однажды ночью, когда терпеть больше не мог, он попытался связаться с последней личностью в Бинь-Эре, от которой мог получить хоть немного стабильности. С коренной породой города, которая, безусловно, пережила огромные неприятности за последние десятилетия. Он отправился к Маме Аюнерак.

Только чтобы на пороге ему сказали, что её нет. Она покинула город.

Ошеломлённый Кавик проковылял вокруг её здания к куче мусора, где хранил потрёпанный кирпич вместе со своим ключом от дома. Ноги волочились по привычке. Он начал плакать, сбивчиво и без слёз, как будто частичка его всё ещё должна была быть непричастной, даже в его глубочайшем отчаянии. Хриплым шёпотом он взмолился о любом облегчении.

Должно быть, духи его услышали. И небеса осудили его сурово, потому что ответом стал проклятый шар пламени и раскат грома, повалившие парня на четвереньки.

Высокий свист в ушах. Горячий воздух прошёлся по затылку. Кавик поднял взгляд, и ореол дыма, неясно, откуда взявшийся, развеялся на ветру.

Хотя и не так много, как раньше, но люди на улице всё же присутствовали, будучи столь же озадаченными, напуганными и оглушёнными, как и Кавик. Он и другие прохожие, сбитые с ног горячим, мощным взрывом, медленно вставали, пытаясь понять, что стряслось.

Сквозь звон в ушах Кавик услышал тихий «хлоп-хлоп», словно отскакивающий удар пальцев по натянутому барабану. За ним последовала ещё одна вспышка дальше по кварталу.

В этот раз он видел всё целиком. Резкое расширение света, подобное праздничной дудке. Но вместо облака разноцветных капелек оно явило гневно сжатую прочную сферу, огненный шар в небесах. Пыль и обломки осыпали всю улицу, так что парень прикрыл глаза, прежде чем отлететь от ударной волны, такой же мощной, как и те, что Аватар создавала магией воздуха.

Когда он сморгнул песок, от силы, прибившей всех к земле, вновь и след простыл. Рты окружающих разевались в криках. Люди в ужасе уползали, вскакивали на ноги, в панике бросались наутёк.

«Ничего страшного не произойдёт, если Аватар не добьётся своего».

Кавик всё ещё не слышал воплей людей, бегущих по улице, но мог слышать голос Каляана, который говорил, что переживать не нужно, что всё будет в порядке, что «Единодушие» — это не так уж и плохо. Что оно стабилизирует ситуацию в Бинь-Эре.

Над крышами домов прозвучал третий грохот, достаточно далеко, чтобы Кавик пережил только факт известия о взрыве, а не его непосредственно. Ущерб систематически распространялся по всему городу.

«Не переживай», — постоянно повторял Каляан. И в Бинь-Эре, когда Кавик ссорился с ним из-за того, что тот редко приходил домой. И в более далёком прошлом, когда они застряли в той страшной метели, и Кавик был убеждён в неизбежности их погибели.

Сколько раз он слышал это, когда они ступали сквозь ослепляющую белизну, жгучий снег, бурю, заметающую следы так быстро, что Кавик уже сомневался, были ли они с братом живы вообще или их души покинули тела, лишь бесцельно паря над сугробами? «Мы будем в порядке. Я же твой брат. Я бы никогда не позволил чему-то плохому случиться».

Каким бы хорошим лжецом ни был Кавик, но в своей семье он всегда был вторым.

Своей семье. Нужно было вернуться к родителям. Он встал, обошёл дом Аюнерак и направился прямо в квартал Племени Воды. Люди пробирались внутрь зданий, бросали баррикады, бежали по улицам. Лёгкие пылали, пока он мчался в одном направлении с группой ребят. Некоторых из них он узнал из «Нукингака».

Очередной взрыв справа оборвал их шествие. Члены его маленькой стаи поскальзывались на пятках, теряли равновесие, падали. Некоторые уже встали на колени, моля духов о пощаде, слишком напуганные, чтобы сделать ещё хоть шаг. Кавик отвёл взгляд. Как и Пан, он тоже уверовал не в тех людей.

Он оставил их и продолжил бежать, пока не достиг квартала Племени Воды, своего дома. Парень несколько раз стукнул ключом по двери, промахиваясь дрожащими руками, пока наконец-то не сделал всё правильно (хоть одну мелочь в своей жизни) и не открыл замок.

Внутри его родители прижались друг к другу как можно дальше от стен, а вокруг них с каждым новым взрывом осыпалась пыль. Смотреть на их безмолвное облегчение при виде сына было невыносимо. Опустившись на колени, Кавик обнял перепуганных отца и мать крепче, чем когда-либо.

— Кавик, где Аватар? — спросила его мать сквозь слёзы. — Почему она не здесь? Почему не с тобой?

Та, кто могла противостоять кошмару в небе, кто видела назревающие бедствия в шанах, цзунду и «Единодушии», кто с самого начала была права во всём, кроме выбора друзей, была где-то далеко за морем. И виноват в этом был Кавик.

— Она скоро будет здесь, — сказал он, покачивая родителей в своих руках, прямо как они его в детстве. — Она всё исправит.

«Не теряйте веру».

Они оставались дома как можно дольше. Глядя через окна на пустые улочки квартала Племени Воды, они поняли, что соседи тоже попрятались.

Ночью в городе было совершенно темно. Никто не зажигал свет в своих домах, боясь привлечь внимание разгневанных духов свыше. Также никто не мог заснуть из-за шума, который иногда проходился обстрелами, подползал всё ближе и ниже, спускался, подкрадывался до тех пор, пока Кавик не становился уверен, что финальные залпы прорвут его крышу.

В течение недолгого времени весь Бинь-Эр казался поверженным. Жителей города наказывали непостижимые для них силы. Хэньше обеспечил своё понимание стабильности. Кавик не знал, как маги огня могли быть столь могущественными, какая техника позволяла им создавать взрывы издалека, но был уверен, что пока цзунду владеет «Единодушием», никто не сумеет бросить ему вызов.

От недостатка сна парень потерял счёт времени и уже не помнил, как давно вернулся в Бинь-Эр. Когда в двери постучали, Кавик вскочил, боясь любого звука, похожего на слабые удары, которые иногда предвещали более мощные толчки.

Он держал своих родителей подальше от входа. Прежде чем открыть дверь, парень прижался к стене, держа воду в руках. Он осторожно отворил замок и заглянул в щель. Увидев стоящего за дверью, Кавик полностью распахнул её и встал лицом к лицу со своим посетителем.

Джуджинта пристально глядел на него не меньше минуты. Затем наклонился в сторону, чтобы посмотреть через плечо Кавика на его сбитых с толку родителей, сидевших за столом. Он осмотрел дом настолько тщательно, насколько мог с порога, прежде чем снова, наконец, обратить внимание на Кавика.

Джуджинта очень бережно сунул руку в свой воротник и вытащил оттуда бизоний свисток, который Кавик отдал ему перед отъездом из Джондури, велев использовать во время каждой медитации или подношения духам в святилищах. В одиночку.

— Ты был прав, — сказал Джуджинта, кладя свисток в руки Кавику. — Ответ снизошёл на меня.

Он был совсем другим человеком. Раньше, когда бы они ни разговаривали, взгляд Джуджинты всегда был немного пустым и вялым, как будто часть его была пленена в другом месте и времени. Но теперь он присутствовал целиком. Он сиял внутренним предназначением. Встреча с Аватаром лицом к лицу могла и не так повлиять на людей.

Тот факт, что он со свистком стоял у порога Кавика, говорил сам за себя. Послание было успешно передано Янгчен. Аватар прибыла в Бинь-Эр.

— Пошли, — сказал Джуджинта, который никогда не тратил слов впустую. — Тебя уже все ждут.