Новелла об Янгчен (джен)

ПРОЛОГ. ГОЛОСА ПРОШЛОГО

Джецун в панике мчалась по широкому коридору Западного Храма Воздуха, пытаясь заглушить собственными шагами отголоски криков и эхо разбивающейся керамики на каменных полах.

Вернувшись из лазарета под бдительное око старейшин, ее девочка-воспитанница не могла сдержать своих воплей что метались по сводам храмового пространства, будто птицы в ловушке.

Не вынеся этого хаоса, Джецун бросила всякую осторожность и устремилась сквозь ряды сестёр: одежда развевалась на ветру повинуясь её движениям, опрокидывались чернильницы, рушились песчаные мантры, содержимое перевернутых сосудов заливало пестрые узоры в этих почти доделанных композициях.

Её бегство осталось без порицания — все воспитанницы понимали причины такого отчаянного поступка.

Когда закончились привычные опорные поверхности, Джецун решительно шагнула в пустоту за пределы храма с его перевёрнутыми архитектурными чудесами и пропастью под ногами, что казалась бесконечной бездной. Без планера она ринулась вниз, полагаясь лишь на магию воздуха — её мастерство оказалось сильнее страха перед гибелью.

На бастионе Великой библиотеки Джецун ожидаемо встретила Церинг, поджидающую ее с тревогой во взоре:

— Видела тебя издалека... Опять это? — спросила та, указывая на небосвод, но явно имея в виду крики. Эта старая монахиня занимала пост главного библиотекаря. — И что на этот раз?

Джецун утвердительно кивнула и без лишних пояснений произнесла одно лишь слово, словно код:

— Месосе.

Церинг задумчиво вздохнув, предположила:

— Возможно, это имя учёного времён Жу Мин... Или деревня в Ху Синь, названная в его честь? Но если просто случайное совпадение имени — тупик для расследования.

Аватары обычно либо сами входили в высшие круги власти, либо создавали вокруг себя подобный ореол, возводя туда свое окружение.

— Думаю, это первый вариант... — ответила Джецун, когда новый крик ребёнка заставил их обернуться.

— Давайте поспешим! Ищи иероглиф «Жу» с водяным ключом на полке поэзии в северо-западном углу, — дала указания Церинг...

Они разошлись по древним секциям библиотеки — каждая со своей миссией.

Не все книги помещались на полках. Многие писания, сберегавшиеся в Западном Храме, ввиду своей древности, были нанесены на бамбуковые пластинки, а не бумагу. Свёртки текста, мимо которых прошла Джецун, были шире некоторых колон, удерживающих потолок.

Пять минут спустя она вышла из глубин библиотеки, сжимая в руках трактат, даже не зная о чём он. Значение имело лишь имя автора.

Церинг встретила её у выхода.

— Я не нашла никаких зацепок. В твоих руках наш единственный шанс.

— Спасибо, — с книгой под мышкой Джецун убежала туда же, откуда пришла.

— В следующий раз используй планер! — крикнула Церинг ей вдогонку.

Джецун снова ворвалась в лазарет. Старейшины расступились, чтобы пропустить её. Конвульсии девочки превратились в сухие, хриплые рыдания. Она била кулаком по подушке снова и снова, но это были не лихорадочные судороги, — скорее, намеренные движения, порождённые постоянной, всепоглощающей болью, слишком сильной для восьмилетнего ребёнка.

— Мы оставим вас наедине, — сказала аббатиса Дагмола. Она покинула помещение вместе с другими монахинями. Иногда большое количество людей мешало достичь результата. Джецун открыла книгу на случайной странице и начала читать:

— Степень риска определяется по высоте расположения, близости к водоёму, уязвимости к быстрым течениям и потенциальному экономическому ущербу.

Сбитая с толку Джецун на миг замолкла, чтобы посмотреть на обложку. «Дискурс об управлении поймой».

«Зачем нам вообще эта книга?» — подумала она, прежде чем покачать головой. Это не имело значения.

— Понимание предыдущих мер, принимаемых для смягчения ущерба от наводнения, является очень важным, поскольку они могут и усугубить ситуацию, а не уменьшить риск.

Девочка судорожно вздохнула, а затем расслабилась.

— Полгода работы, и это твой результат? — сказала она, улыбаясь непонятно кому. — Перестань браться за столько проектов одновременно, Се-Се.

Сработало. Хвала духам, это сработало. Джецун продолжала читать, механически произнося незнакомые термины:

— К вопросу об илистых отложениях…

Когда малышка впервые прошла через это, монахини понятия не имели, что происходит. Целители делали всё возможное, чтобы понизить жар и обеспечить ей максимальный комфорт. С каждым новым случаем в её поначалу бессвязном бормотании проявлялись отдельные предложения, имена и фрагменты разговоров. Воспитатели не придавали этим словам значения, пока однажды девочка не обратилась к Его Величеству Царю Земли Чжоулаю — человеку, которого никогда не встречала, умершему за три века до её рождения.

К счастью, аббатиса додумалась делать заметки. Она записывала все осмысленные фрагменты, а затем, перелистывая страницы, нашла закономерность. Имена: Ангилирк, Прау, Ётогава — имена из каждого народа.

Имена компаньонов предыдущих Аватаров.

Не каждого из тех, с кем говорила малышка, запомнила история. И даже у тех, кого всё-таки запомнила, не всегда удавалось установить близкую связь с Аватаром. Джецун могла только представить, как потерянные во времени события просачивались сквозь девочку, а мельчайшие их фрагменты выскакивали из её уст.

Чаще всего разговоры были приятными. Дитя смеялось со своими друзьями в городах, которые теперь носили другие имена, и в провинциях, коих более не существовало. Джецун доводилось видеть, как малышка вскакивает с кровати, громко радуясь успехам легендарной зимней охоты, или, сидя на полу, медитирует с чужим внутренним миром.

Но временами ей снились кошмары наяву: приступы печали и ярости, грозившие разорвать её на части. Девочка уже не бормотала имена, а выкрикивала их так, словно её предала сама вселенная.

Окружающие случайно обнаружили, что иногда кроху можно было привести в чувство, выяснив личность собеседника, когда это возможно, и ответив от его лица. Подобно тому, как родители читают детям сказку на ночь, чем сильнее они вживались в роль, тем лучше. Знакомые образы были лучшим лекарством из имеющихся, а монахини очень старались ради неё.*

Когда Джецун изучила раздел о достойном устройстве морских укреплений и устала настолько, что уснула, в комнате появилась Церинг.

— Где планер? — удивлённо заметила Джецун по пробуждении. — Вам видимо, тоже захотелось проверить собственные силы?

Библиотекарша, войдя в комнату, спросила:

— Как самочувствие девочки?

— Лучше стала, — отвечала Джецун. — А кто такой Месосе?

Церинг подойдя к спящему ребёнку, пояснила:

— Он из свиты Аватара, эпоха Гунь. Поэт и инженер, что ушёл в Ха'анские воды вместе со своим господином при неудачном сдерживании цунами.

Во рту Джецун ощутилась горечь от таких слов.

— Неудача? — переспросила она.

Возможно, речь шла о другом Аватаре, но стоило бы иным образом оценить подвиг человека, бросившего вызов стихии. Ха'анский порт уцелел чудом. А мог быть сметён вместе со всеми жителями.

— В летописях так написано: после гибели Месосе Аватар Гунь исчез на время и лишь затем вернулся к своим обязанностям, — продолжила Церинг.

"Так ты скорбишь", — подумала Джецун. Если это были те же воды... Девочка в своём прошлом могла видеть последние мгновения друга, поглощённого морем; потом искать его останки среди развалин.

Самое ужасное — эти "что если". Что, если бы он поступил иначе? Вопросы без ответов. Возможно, Гунь сам пожелал оставить в истории это как печать неудачи.

"Как же тяжело", — вздохнула про себя Джецун. Переживать чьи-то жизни — это как быть затянутым водоворотом: беспомощность перед судьбой и прошлым, которое невозможно изменить.

— Эта малышка Янгчен умнеет не по годам, — заметила она. — Если видения продолжатся, узнает своё предназначение задолго до шестнадцати лет.

Церинг вздохнула глубоко и погладила девочку по влажным от сна волосам.

— Ох, малютка Янгчен... Что же ждёт нас обеих?

ПЕРВЫЙ ШАГ

К возрасту одиннадцати лет Янгчен уже осознавала свою уникальную судьбу, которая воспринималась ею с недетской серьёзностью. «Это тайна великая, как рецепт нежнейшего сливочного крема Церинг, — шептала она. — Пока не разберёмся со всем, ни словом наружу».

Внезапные вспышки ярких воспоминаний прежних Аватаров, проникающих в её сознании, вызывали беспокойство среди старейшин Западного Храма. Маскируясь под подоконниками с помощью заклинаний воздуха или скрываясь за колоннами, Янгчен подслушивала их разговоры.

— Видали ли вы, как мы все эти годы мучительно ищем ответ на один и тот же вопрос? — донеслось до неё однажды от Джецун, чьи слова обычно звучали мягче. — Решение просто: мы не дадим ей опозориться, а когда пройдут видения, продолжим обучение. Это её путь, и мы его поддержим, не больше и не меньше.

В сердце Янгчен вновь зажглось восхищение старшей сестрой, хотя кровной связи между ними не было. Возможно, они были дальними родственницами, но это не имело значения. Та, кто с любовью нарезает фрукты, пусть и не идеально, но с душой, — это сестра. Та, кто смело противостоит в играх и смеётся, не давая уныния, — тоже сестра. Их взаимоотношения были полны контрастов: то Джецун утешает рыдания Янгчен, то сама заставляет слёзы наворачиваться.

Именно Джецун была выбрана в качестве спутницы для первого путешествия в Мир Духов. Её роль заключалась не только в навигации, но и в том, чтобы быть голосом, ведущим через тьму, связующим с миром физическим. — Не надейся слишком, — предостерегла она Янгчен, чьи глаза сверкали от предвкушения. — Не каждому дано перемещаться между мирами. Если не удастся, это не изменит твоего статуса — ни Аватара, ни воздушной кочевницы, ни просто человека.

— Пфф. Если ты это сделала, то и я смогу.

«Если ты сделала, то и я должна, чтобы быть похожей на тебя».

Старшая монахиня закатила глаза и щёлкнула Янгчен по лбу, где в конце концов будет наконечник её стрелы.

Они поднялись наверх, на луга над скалами Западного Храма Воздуха. Не было необходимости проделывать долгий путь до Восточного Храма, отправной точки для многих духовных путешествий, когда можно было сначала попробовать поближе к дому. Кроме того, отличительная священность Восточного Храма была в большей степени хорошей репутацией, и в меньшей доказанной истиной, как с насмешкой говорила Джецун.

В траве был круг для медитации — каменная плита, уложенная вровень с грунтом. Пять колонн из булыжника стояли по кругу на неравномерном расстоянии друг от друга. Они напоминали руку с изображениями трёх завитушек, символа Воздушных Кочевников, на кончиках пальцев. Янгчен знала об этом месте, но всегда избегала его.

— Такое чувство, будто меня великан вот-вот схватит.

— Или отпустит, — сказала Джецун. — Пальцы либо сжимаются, либо разжимаются, но не могут повторять одно и то же действие дважды подряд.

Янгчен всегда было невдомёк, как Джецун удаётся быть столь прямолинейной и в то же время такой загадочной одновременно. Они вдвоём сидели на ладони великана лицом друг к другу, но были не одни. Аббатиса Дагмола и библиотекарша Церинг тоже пришли, взяв на себя роли помощниц, устанавливающих благовония и духовой рог. Аббатиса собралась собственноручно звонить в колокол для медитации. Две женщины гораздо старше Джецун без колебаний доверились ей как проводнице.

Процесс начался. Запах тлеющих благовоний был резким и землистым, как древесная смола. Через своё каменное сиденье Янгчен могла чувствовать обертоны, издаваемые рогом. Она потеряла счёт ударам колокола, которые в одно и то же время отсчитывали время и указывали на его бессмысленность.

Неожиданное просветление охватило её в тот миг, когда сквозь плотные веки вспыхнуло ослепительное сверкание — словно невидимый художник окунул кисть в солнечный свет и коснулся мира за пределами век. Открыв глаза, Янгчен обнаружила, что мир преобразился: каждый вздох земли был пронизан новым сиянием.

Возрождённая палитра природы словно под чутким руководством стихийных магов раскрывалась перед ней — красные дикие розы на лугу пылали как искры костра, прожилки жадной зелени пульсировали в листьях величиною с домовую крышу. Небо же стало таким глубоким синим, что казалось застывшим оттенком индиго.

Янгчен воплотила состояние Аватара не как внезапное наваждение или удар молнии, а осознанно и мощно — её тело наполнила сила без боли. Это было её триумфом личной воли:

— Вот так! — воскликнула Джецун с привычным снисходительным смешком.

Внутри Янгчен бушевала радость, готовая взметнуть её на небеса, но она удерживалась, сохраняя спокойствие проводницы.

— Может быть... — задумчиво произнесла она, — это память прошлых жизней?

Джецун прервала:

— Не прикрывайся скромностью! Это твоя собственная сила.

Сердце Янгчен колотилось в груди, словно маленький барабан. В небе над духовными холмами плыли величественные полупрозрачные киты-облака, а неподалёку гриб взорвался искрящимся облаком спор — светлячковые феи танцевали в воздухе.

— Теперь... что будет? — спросила Янгчен, озадаченная новым статусом.

— Вот истинное чудо Мира Духов! — ответила Джецун.

— Здесь нет места пользе или целям обыденным. Существуй просто так, как дух... без стремлений к наживе, борьбы за статус, беспокойства о потерянном и обретённом.

На лице Янгчен мелькнула тень разочарования:

— Но ведь можно хоть иногда исследовать другие миры?

Джецун улыбнулась с тайной в глазах:

— Да... но только для тех, кто умеет ценить мгновение здесь и сейчас.

Янгчен крепко взяла Джецун за руку — впервые не испытывая страха перед своим новым предназначением Аватара.

ГОЛОСА НАСТОЯЩЕГО

Центрянам было невдомёк, как быстро может одно место разбогатеть за счёт другого. Вследствие Платинового Дела многие из новоприбывших в Бинь-Эр, казалось, были удивлены стремительным ростом города, несмотря на то, что сами ему способствовали, увлечённые переменами.

Кавик, с другой стороны, знал, что важнейшие локации могут без предупреждения перемещаться на большие расстояния. Стада пребывали в постоянном движении, словно вода. Стаи рыб пребывали в постоянном движении, словно вода.

Люди поступали точно так же, когда от этого зависела их жизнь.

И течение не всегда было размеренным. Потоки из людей могли слишком быстро устремиться в единый закрытый водоём, разрушая айсберги и корабли на кусочки. Если ваша лодка когда-либо попадала в такой водоворот, то единственным спасением было выяснить, сколько времени осталось, прежде чем вас постигнет та же участь.

Кавик не был уверен, сколько в целом оставалось Бинь-Эру, но что касалось его самого, то прямо сейчас он думал, что есть минут, быть может, десять—двадцать, прежде чем всё обернётся кошмаром. Неуправляемым кошмаром. Он пытался пересечь площадь в международном районе, когда большая, враждебно настроенная толпа преградила ему дорогу. Тяжёлая зимняя одежда, которую они носили, чтобы выжить на самом севере Царства Земли, мешала протиснуться между ними.

Обычно Кавик был в курсе подобных ситуаций.

— В чём дело? — спросил он людей вокруг.

— Наконец-то мы прижали шана Тэина, — ответил крупный мужчина, глядящий поверх толпы. — Должен же был он когда-нибудь покинуть стены своего поместья. Либо выслушает нас здесь и сейчас, либо пусть ночует в святилище Гиду.

Кавик смог подавить дрожь в голосе.

— А… как именно вы это сделали? Тэина обычно трудно найти, разве нет?

— Мы скинулись деньгами и наняли человека на побегушках, чтобы тот раздобыл расписание частных резерваций храма, — рассказал мужчина, довольно ухмыляясь. — Пришлось использовать методы врага против него самого. И разве ты не в курсе? Сегодня годовщина смерти дедушки Тэина.

Это не могло закончиться хорошо. Тэин был человеком дела, а не слова. Одна только мысль, что могущественный шан прервёт свои семейные ритуалы, появится на ступенях святилища Гиду и доброжелательно признает жалобы своих работников, была в лучшем случае ошибочной, а в худшем — опасной.

Кавику нужно было убираться отсюда.

— Преподайте этому козлопсу урок, — сказал он, собираясь уходить.

Тяжёлая рука схватила его за плечо и развернула назад.

— Останься с нами, брат, — сказал мужчина, пристально глядя на него. — Если шанам не напоминать о наших проблемах, то они будут притворяться, что нас не существует. Каждый голос имеет значение.

С новенькими ведь не бывает просто, да? Он просил Кавика выразить чёткую позицию, ведь мальчишка, задающий много вопросов, мог быть человеком Тэина или другого шана — шпионом, посланным следить за толпой. Мужчина дружественно, и в то же время угрожающе, толкнул его.

— Извините, но мне срочно нужно к аптекарю, — сказал Кавик.

У него было чем заняться, а заводить новых друзей не хотелось.

— В такое время суток? — спросил мужчина, усилив хватку.

— Знаю, что уже поздновато, — быстро парировал Кавик, — но дядя Пин не торопится с закрытием и всегда обслуживает меня, прежде чем уйти домой.

На его глазах мужик переваривал услышанную историю. Возможно, деталей было многовато. Но и просто задержать его было достаточно.

— Вон он! Там Тэин! — раздался крик.

Когда мужчина обернулся, Кавик выскользнул из его рук и нырнул в толпу.

Парень пробивался сквозь движущуюся массу, проплывая параллельно водоёму, и бросил взгляд на святилище. Каменные ступени Гиду возвышались на четыре с половиной метра и вели к залу с двойной крышей, где богачи могли отдать дань уважения своим предкам или оставить подношения духам. Шан Тэин, худощавый, но крепкий мужчина шестидесяти лет, появился на вершине священного островка и с отвращением насмехался над людьми вокруг.

— Обманщик! Мошенник! — кричали они. — Заплати нам то, что должен!

Гневные вопли, похоже, беспокоили Тэина не сильнее опадающих листьев. Он глубоко вдохнул через нос, и сердце Кавика забилось быстрее. Это было не выражение лица человека, которого загнали в угол, а гримаса нападавшего.

Шан подал знак пальцами, и за ним из святилища вышла группа людей: наёмные бандиты, затаившиеся в засаде силовики. С помощью взяток, предательства или найма собственных шпионов Тэин разузнал о планирующемся протесте и заранее подготовил контрмеры.

Нанятые бойцы спустились по ступенькам и набросились на первые ряды толпы. Начались крики, и Кавик натянул капюшон как можно сильнее. Он закрывался локтями, крутился на носочках и толкал людей впереди него, когда приходилось, пока не добрался до края площади.

Он старался не оглядываться. Не хватало только влезть в драку. Да, будут махать кулаками, а силовики Тэина, вероятно, припрятали в рукавах дубинки и палицы, но не более. Применение любой магии не зайдёт дальше пары синяков, ибо никто в Бинь-Эре, шан или кто-либо другой, не хотел бы привносить в город законы Царства Земли, совершив преступление, караемое смертной казнью.

Происходящее не имело к нему никакого отношения. Неважно, что Кавик был тем самым мальчиком на побегушках, ворвавшимся в святилище Гиду, чтобы скопировать список резерваций. Если не он, то за эту работу взялся бы кто-то другой.

— Всё будет хорошо, — сказал он сам себе, перебивая хор насилия позади.

Всего в двух кварталах от площади царил мир: ни беспорядков, ни следов боя — только мирная тишина уходящего дня. В Бинь-Эре, просто прогуливаясь, ты мог оказаться в совершенно другом мире.

Кавик прошёл мимо мужчин и женщин, покидающих здания судоходных контор. Они не оглядывались по сторонам ни на пустые прилавки, где подавали одни лишь полдники, ни на закрытые магазины, торгующие тюками бумаги и кистей, аукционные дома, где определялись цены на ткани и фарфор в Четырёх Народах, а смотрели только прямо перед собой, в сторону своих постелей.

Узнают о потасовке на площади — просто обойдут её стороной. Точно так же, как вы сменили бы маршрут, если бы на дороге перевернулась телега. Несомненно, лишь неудобная суматоха. В последнее время это часто происходило в Бинь-Эре, но ведь такова плата за ведение бизнеса, да?

Кавик свернул с главной улицы в переулок. Он не знал, кто окажется покупателем информации из храма. В этом и заключалась вся суть посредников вроде Цю — сохранить анонимность обеих сторон сделки. Кавик предположил, что это был просто очередной шан, который хотел получить преимущество над своим соперником, ибо в основном именно так у людей на побегушках в Бинь-Эре появлялась работа.

Он добрался до дома, в который собирался проникнуть.

«Голубой особняк» находился на окраине земли шан. За ним не было ничего, кроме обширного открытого поля, разделённого пополам границей, собственно, Царства Земли. Из сторожевых постов вдалеке виднелся свет фонарей.

Агенты Царя Земли по всему континенту, предположительно, были в состоянии повышенной готовности после недавней вспышки ярости Его Величества в Ба Синг Се. Если верить Цю, стены Верхнего кольца были расписаны всеми высокородными предателями и шпионами, изгнанными со двора во время последнего приступа. Не кровью, а самими людьми. Царю удалось повесить на стены достаточно заговорщиков, чтобы создать равномерное покрытие.

Как посреднику, который обязан торговать достоверной информацией, Цю стоило бы поменьше верить в наиглупейшие истории. Но всё же Кавик знал, что ввязываться в национальный конфликт вредно для здоровья. Его работа полностью держалась на шанах, за что он был благодарен.

Он укрылся за садовым сараем, который, вероятно, использовался в течение лишь одного месяца в году. Всё чисто — он побежал по открытой местности и прижался к нужной стене. От неё исходил холодок, который парень мог почувствовать на своём неприкрытом лице. В отличие от его кирпичных и деревянных соседей, особняк был полностью выстроен изо льда.

Кавик пошевелил носом, который чесался от сразу нескольких раздражителей. «Голубой особняк» был чьей-то задумкой о великой полярной резиденции, но достойно сымитировать архитектурные традиции Агна Кел’а ему так и не удалось. Причудливый гостевой дом был слишком квадратным, слишком массивным, построенным без учёта таяния льда и снежного покрова. Парень был уверен, что для изменения формы и замораживания стен здания требовалась регулярная помощь магов воды.

«Простите, приятели, — подумал Кавик. — Зато у вас будет работа».

Он снял свою парку, аккуратно сложил и бросил в тени, чтобы она оставалась сухой. Охваченный холодом и сожалением, он сложил руки так, как это делают пловцы, ныряя, и заставил нишу в углу здания растаять. Кавик вошёл внутрь.

Ледяная могила блестела вокруг него. Дивная птица, зажатая в дивной скорлупе. Он не мог позволить себе больше пространства, иначе бы преждевременно вылупился в коридоре.

Теперь самое сложное. Плавными движениями он превратил лёд у себя над головой в воду и осторожно-осторожно заставил его стекать по поверхности перед собой. Пока ноги не намокли, он полез наверх, держась за стены по бокам. Как только пятки возвысились над поверхностью, он обратно заморозил воду под собой.

Пятнадцать сантиметров. Серия сложных шагов, на которую у него ушли недели практики, подняла его примерно на пятнадцать сантиметров. Теперь ему приходилось повторять это снова и снова до самого третьего этажа.

Сторонний наблюдатель мог бы задаться вопросом, почему бы Кавику не двигаться быстрее, пускай и намокнув. А ещё сторонний наблюдатель мог бы закрыть рот и вернуться к себе на экватор, где тёплая и мягкая погода. В нынешнем виде, если Кавик останется совершенно сухим, то у него будет около получаса до смерти от переохлаждения, но если на него попадёт ледяная вода, он может стать недееспособным менее чем за пять минут.

Он старательно поднялся выше через угол здания, параллельно закрывая за собой туннель. Возможно, более умелый маг воды, например, Великий Каляан, смог бы беспрепятственно протечь через твёрдый лёд. Менее-Великому Кавику пришлось пробираться сквозь него, и, как только он закончит, ему понадобится исцелить обмороженные руки.

Стены «Голубого особняка» намеренно сделали непрозрачными, чтобы обеспечить уединение, но всё же они не были идеальным прикрытием. В то время как углы представляли собой самый толстый слой льда, в котором Кавик мог спрятаться, кто-нибудь, проходя мимо, мог заметить его. Он слышал голоса, исходившие из центра первого этажа — какое-то большое собрание, которое, по словам Цю, должно было отвлечь внимание.

Это сработало достаточно хорошо. Никто не забрёл в его угол, и Кавик без проблем прошёл через первый этаж. Он остановился, чтобы перевести дух, прислонившись к толстому слою льда, составлявшему потолок первого и пол второго этажа, и частично расплавил его, чтобы заглянуть на следующую ступень.

На этот раз в коридорах извне были люди. С темнотой ночи позади и светом масляных ламп внутри дома у него было небольшое преимущество в видимости. Он мог разглядеть около четырёх или пяти размытых силуэтов, стоявших молча, совершенно неподвижно. Очередь какая-то, что ли?

Внезапно двое из них отделились и синхронно зашагали по коридору, не опережая друг друга. Кавик ударился бы головой о стенку своей крошечной комнатки, если бы не боялся её пробить. Это были не праздные гости, а стражники.

«Цю, свинообезьянья ты морда!» — подумал Кавик. Его заверили, что это будет просто мелкая кража у приезжего бюрократа, и что никакой формальной охраны не предвидится. Теперь он, отморозив себе копчик, застрял между небом и землёй в нескольких сантиметрах от настоящих солдат, а не наёмных бандитов, как у Тэина.

Ему пришлось подождать, пока они не ушли, прежде чем продвигаться. А ещё нужно было выбрать направление: если вверх, то это значит пойти на самый большой риск за всё время его работы, а если вниз — потерять то, над чем работал в течение нескольких месяцев.

Кавик был вынужден потратить впустую то время, которое ему осталось, просто сидя там и отсчитывая развороты охраны, чтобы можно было сместить окошко. Зубы начали стучать друг об друга. Сильно. «Когда следующая пара уйдёт. Не эта. Следующая».

Как только они повернулись спиной, он продолжил подниматься. По его самым смелым подсчётам, теперь нужно было двигаться в два раза быстрее, чем он был готов.

Холодные струйки стекали по затылку. Даже будь это пот — всё равно довольно плохо, но это был лёд, стекающий сверху. От холодной воды Кавику хотелось кричать, но, кроме как терпеть это, выбора не было. Стражники вот-вот вернулись бы, а он прополз только треть пути.

Парень поторопился и промок от своих неприятностей. Что ещё хуже, из-за поворота показался свет ручного светильника — кого-то, кого он не учёл. Слуга, что нёс выпивку или закуску.

Одна мысль о том, что его схватят по такой глупой причине, была невыносимой. Кавик карабкался вверх, отбрасывая в сторону всякую осторожность, хотя именно так он пообещал себе не делать. К тому времени, как человек с лампой прошёл снизу, парень затаился во льдах между вторым и третьим этажами, а его промокшие колени были прижаты к подбородку.

С тем же успехом он мог нырнуть головой вперёд в подводный туннель тюленя-черепахи. Не хватало места, чтобы полноценно высушиться магией воды. Меньше чем через минуту мышцы онемеют, и тогда его сможет забрать любая смерть: переохлаждение, удушье, пол под ним может провалиться, заставив рухнуть с третьего этажа.

Ему нужно было немедленно согреться и обсохнуть, а ближайшим местом, куда он мог попасть, была комната, в которую он и намеревался проникнуть. Другого выбора не было. Если жильцы всё ещё были внутри, то он бы молил их о милости, потому что холоду было на него плевать.

В порыве отчаяния Кавик поднял руки и растопил небольшой портал, через который протиснулся и, задыхаясь, плюхнулся на третий этаж, как выброшенная на берег рыба.

Первое, что он сделал, — стряхнул с себя воду, словно рой комаров-пиявок. Он заметил в другом конце комнаты большую масляную лампу и пятками подтолкнул себя к ней, надеясь, что сможет подобраться достаточно близко, прежде чем потеряет сознание. Кавика ничего не заботило, кроме как согреться. Поймают так поймают.

Но впервые за ночь ему повезло: пока он полз, пытаясь выжить, никто не прервал его. Комната была пуста. Судьба позволила гигантскому светильнику из мыльного камня сделать своё дело, и кровь медленно приливала к конечностям Кавика. Как только у него хватило сил поднять голову, он огляделся.

Он попал, очевидно, в самые роскошные апартаменты «Голубого особняка». Богатая деревянная мебель, изготовленная и собранная из деревьев, преимущественно растущих в континентальном климате. Стены, утеплённые коврами из заморской шерсти. Декоративные растения, которые наверняка бы погибли за пределами этого священного места. Но что странно — никаких мехов. Ни единого лоскута, тогда как желанные шкуры и кожи были одним из основных товаров, предлагаемых Бинь-Эром.

Внимание Кавика привлёк стол, покрытый гигантской плитой из полированного обсидиана, на котором лежала беспорядочная груда книг и свитков, стопки корреспонденции. Именно за этим Цю послал его. Информация. В Бинь-Эре она ценнее золота, если получить её от правильных людей, а великолепие комнаты указывало на то, что жилец определённо был из таких.

Кавик встал и, шатаясь, подошёл к столу, опёрся на него рукой. Заказом было проникнуть сюда и запомнить всё, что казалось важным, но тут было так много потенциальных сокровищ, а его мозг почти не функционировал. Правильный документ может стоить в сто раз дороже лежащих с ним по соседству.

Ещё можно начать с тех, которыми пользовались недавно. Был развёрнут большой свиток, а его углы прижаты книгами. Чертёж какого-то здания. Кавик не мог прочесть заметки, поэтому осторожно убрал учебник, запомнив, как они лежали, чтобы потом вернуть на место, и поднёс бумагу к свету.

Дверь открылась. Он опустил свиток. Девушка его возраста, лет шестнадцати-семнадцати, вошла с закрытыми глазами.

На ней было несколько слоёв оранжевой и жёлтой ткани, а на плечах висело влажное полотенце. От взмаха её руки длинные чёрные волосы развевались позади, обдуваемые невидимым ветром. На лбу был небольшой порез, выше, чем была бы её обычная линия роста волос. Красная ранка выделялась на широкой синей стреле, вытатуированной на её голове.

«Порезалась во время бритья», — подумал Кавик. Воздушная кочевница? Зачем воздушной кочевнице оставаться в «Голубом особняке», который обычно предназначался для…

О, нет.

О, нет!

Девушка открыла глаза. Они слегка выпучились, как увидели Кавика. Она перестала сушить волосы и посмотрела на свиток в его руках.

— Пожалуйста, не забирай, — сказала она. — Я его ещё изучаю.

Кавик сглотнул слюну. Если бы он мог заговорить, то молился бы Луне и Океану, чтобы всё это было не на самом деле, а только у него в голове. Но единственным человеком, который мог заступиться за него перед духами, была та, кого он только что ограбил!

Она могла бы отмахнуться от него, оставив его несчастной покинутой шелухой.

Парень вернул свиток, ибо не мог поступить иначе.

— Спасибо, — сказала Аватар Янгчен, когда забрала у него свёрток. — Теперь можешь заткнуть уши. Говорят, я довольно громко кричу.

ПОЛЕТ

О всевышние духи, она не шутила. Крик Аватара, усиленный магией воздуха, ударил Кавика по ушам даже сквозь ладони и погасил фитили всех масляных ламп в помещении. Сила её лёгких обрушивалась на него волнами, как рык бронетигра.

Пара стражников пробежала по коридору и заблокировала выход.

— Злоумышленник! — завопили они, заметив Кавика. — Злоумышленник в покоях Аватара!

Один из них поднял кулак. Маг огня. Кавик, не задумываясь, интуитивно вцепился в ближайшее укрытие и пригнулся за ним. Ко всеобщему шоку, в том числе его собственному, укрытием оказалась сама Аватар.

— Свинья! — маг огня охрип от ярости. — Как ты посмел!

Эй, Кавик в этой ситуации чувствовал себя хуже всех. Использовать самого святого человека в мире в качестве живого щита — не лучший его поступок. Он повернул её лицом к стражникам, а сам остался на полу, держась за талию девушки, как выживший в кораблекрушении за обломки судна.

Прижатой к её спине частью лица он почувствовал дрожь. Она что, хихикала?

— Будьте осторожны, — сказала она своим охранникам. — Это маг воды.

Да, он был магом Воды. А они все были внутри ледяного дома. Одно неверное движение, и он мог бы пронзить её плоть осколками со всех сторон. Если бы был полнейшим чудовищем.

Стража колебалась, и этого было достаточно. Предупреждение Аватара помогло Кавику больше всего на свете. Он отпустил её и отступил назад, чтобы освободить место, толкнув стол позади себя. Куча конвертов разлетелись, как опавшие листья.

— Каковы шансы, что мы сможем забыть о произошедшем? — спросил Кавик у всех присутствующих. — Искренне интересуюсь.

Мёртвая тишина.

— Нет? Ну, ладно, — раскинув руки, он откинулся назад и провалился сквозь пол.

План Кавика состоял в том, чтобы игнорировать холод, смягчить своё падение, плавя под собой лёд в «Голубом особняке», опуститься на уровень земли, а затем выбежать через парадную дверь.

На долю секунды он был гением. Отряд охраны, несущийся вверх по лестнице, чтобы защитить Аватара, не заметил, как парень свалился прямо позади. Кавик достиг ледяного потолка первого этажа и достаточно растопил его, чтобы избежать неприятного эффекта, протиснулся через импровизированный портал, а затем…

… застрял. Вода замёрзла вокруг одной из его лодыжек, чуть не вывихнув ему бедро, и теперь он болтался вниз головой в общей комнате, заставленной столами с хорошей едой.

Вечеринка была покинута: важнейшие гости, без сомнений, разбежались, когда Аватар закричала. Остались только два стража из Племени Воды, которые осторожно подошли к Кавику. Один из них носил бурдюк через плечо, чтобы ему не пришлось разрушать архитектуру при использовании магии, как это делал незваный гость. Мужчина, должно быть, был магом воды, который заманил Кавика в ловушку, подвесив как кусок мяса на коптильне.

— Братья? — попытался Кавик.

Не-маг поднял свою булаву, а его напарник сдёрнул крышку с бурдюка.

Ладно, ожидаемо. Кавик развёл руками, заморозив воду внутри мешочка. Это дало ему фору, пока воин в замешательстве изо всех сил пытался вытащить свою стихию из сосуда. Огонь всегда был огнём, а камни камнями, но загвоздка магии воды заключалась в переходе из твёрдого состояния в жидкое и обратно.

Пока маг отвлёкся, Кавик подтянулся к лодыжке и высвободил ногу — как раз вовремя, чтобы уклониться от дубинки и свалиться на её обладателя, сбив с ног. Он крепко вцепился в одежду стражника, упёрся ступнями в его тазовые кости и перекатился, чтобы противник оказался сверху и мог принять на себя удар водяного залпа, который магу наконец-то удалось выпустить.

Удар был настолько сильным, что мужчина потерял сознание. Эти ребята жаждали крови. Кавик сбросил с себя тушу стражника, развернулся на спине, не удосужившись подняться, и направил из стены поток воды, которым связал ногу второго охранника со своей. Резким рывком он сбил с ног и его.

Чем ближе к земле они стояли, чем сильнее шлёпались на пол, тем лучше. В традиционных боевых техниках магии воды Кавик был середнячком, но в борьбе ему не было равных. А магия ещё и давала ему дополнительные конечности.

Он увернулся от водяного хлыста, задевшего его голову, и приморозил его к полу, обратив всю жидкость в лёд вплоть до руки другого мага, пригвоздив того к месту. Теперь у парня был шанс уйти. Он вскочил на ноги и побежал за дверь.

Но ещё до того как его ноги коснулись земли, невидимая сила, потянув за рубашку, засосала его обратно в пасть «Голубого особняка» и проглотила, как лапшу в супе. Он потерял слишком много времени. Маг воды, должно быть, освободился быстрее, чем ожидалось, и снова связал их хлыстом. Кавик упал на землю в приветственных объятиях ещё четырёх стражников. Всё кончено.

Они набросились толпой, закручивая ему руки за спину. Сквозь шум их мехов он услышал голос Аватара.

— Не трогайте парня, — приказала она. — Отведите в подвал и убедитесь, что он невредим. Я хочу поговорить с ним через несколько минут.

Вся тяжесть сия преступления обрушилась на Кавика, когда его уволокли прочь. Это была не просто неудача. Его ожидал не простой магистратский суд. Он перешёл дорогу самой...Аватару! Чем может караться проступок такой тяжести?

ПРОЩЕНИЕ

Наказание оказалось довольно банальным. Всё началось со старого доброго избиения.

— Уличная мразь! — раздался крик. Удар ботинком пришёлся ему прямо в живот, пока Кавик лежал на подвальном полу, свернувшись калачиком. Он сильнее обхватил больное место.

— Как ты посмел осквернить покои Аватара?! — орали на него. — Трогать её своими гадкими руками!

Пока его пинали, Кавик обратил внимание на одежду стражников: красная, зелёная, синяя. По крайней мере, его избиение было проявлением международного единства. Он попытался объясниться, хотя в лёгких не хватало кислорода:

— Я не хотел…

— Заткнись! — услышал он от одного из стражей, после чего получил кулаком в челюсть.

Во рту кровь. Кавик закрыл лицо локтями, но дальнейших ударов не последовало.

— Поднимите его, — сказал их главный. — Она идёт.

Они поставили оцепеневшего парня на ноги. Он услышал, как кто-то спускается по лестнице. Шуршание подола, звон бус. Как только его зрение прояснилось, перед ним предстала Аватар во всей своей красе. Расцвет жёлтого и оранжевого цветов, усеянный деревянными медальонами. Она была поразительно красива. На фоне ледяных стен подвала её безмятежное лицо и глубокие серые глаза выглядели как произведение искусства.

Он взял себя в руки и немедленно выбросил эту мысль из головы. Это же Аватар!

Она заметила, что уголки губ Кавика кровоточат.

— Капитан Гай, — обратилась она к командиру своей охраны.

— Да, госпожа?

— Ты уволен.

От её прямоты у Кавика дёрнулись уши. Гаю тоже понадобилась минутка.

— Прошу прощения?

Аватар повернулась к нему.

— Ты и твои люди уволены. Я приказала не трогать его, а вы не послушали. Что непонятного?

— Но… но...

— Никто из вас больше не подходит на роль стражи Аватара.

Несмотря на то что она ни разу не повысила голос, все мужчины съёжились, словно на них дышали огнём.

— Доложите Боме о своём проступке, чтобы он вычеркнул ваши имена из списков. Сейчас же.

Кавик никогда не видел, чтобы столько взрослых мужчин расстроились словно дети. Они ушли вверх по лестнице, оставив его наедине с Аватаром. Она подошла ближе.

Он бросился к её ногам, прижав лоб к ледяному полу.

— Мне жаль! — рыдал он. — Я так виноват! Я не знал! Я не знал!

—Тсс, всё в порядке, — она опустилась на колени и подняла его голову.

Сквозь слёзы он увидел, как она магией достала немного воды из тазика. Пульсирующая жидкость засияла, коснувшись его лица. Отёк прошёл, а Кавик почувствовал, как рана во рту затянулась.

— Теперь давай руки, — сказала девушка. — Пока не отвалились.

Она заметила ранние стадии обморожения. Кавик протянул ей ладони. Аватар обхватила его пальцы своими, что было до неловкости интимно, и на этот раз сияние согревало. Чувства вернулись к его коже. Лечение повреждений от холода было длительным и специфическим процессом, но она владела им в совершенстве и парень задался вопросом, где Аватар этому научилась.

— Ещё что-то болит? — спросила она. — Как твоё тело?

Он покачал головой. Его живот был покрыт синяками, но ребра были целы.

— Я в порядке.

Похоже, она очень в этом сомневалась.

— Ты выбрал не лучшего Аватара для ограбления. В плане имущества у Воздушных Кочевников мало что есть.

Она заслужила узнать от него правду.

— Я не знал, что это комната Аватара, и искал не ценные вещи, а информацию, которую смог бы продать.

— А-а, — протянула она, заинтересованно подняв брови. — Ты, должно быть, один из тех мальчиков на побегушках, которыми так славится Бинь-Эр. Меня предупредили перед приездом сюда, что я попаду в город шпионов.

Значит, она слышала об этом. На землях шан разведданные были самой желанной валютой. Богатства путешествовали на бумаге. Договоры, контракты, протоколы совещаний, даже дерзко написанные письма могли предвещать деловые возможности с неограниченным потенциалом роста для каждого, кто о них узнает. Иногда были устные соглашения, связывающие неприлично большие суммы денег, и тогда нужен был человек, кто всё подслушает в правильном месте и в правильное время.

Аватар вздохнула и покачала головой.

— «Кого не встретишь в Бинь-Эре, так каждый в чьей-то власти», как говорится. На какого шана ты работаешь?

— Ни на какого, — сказал Кавик. — Я независим. Просто пытаюсь свести концы с концами.

— Помогаешь семье? — спросила Янгчен.

— Нет, — его голос дрожал. — Я в одиночку приехал в Бинь-Эр после смерти родителей. Думал, что найду постоянную работу, но не смог. У меня вообще ничего нет.

— Сирота. Ты совсем один.

Девушка посмотрела вдаль, словно задумалась о странном аромате, прежде чем вернуться к разговору.

— Мне жаль, ведь я никогда не была по-настоящему одна, так что не могу представить, каково это.

— В городе тяжко, — он пошмыгал носом и вытер его. — Сначала в твою деревню приходят зазывалы рабочих бригад, рассказывая о том, как улицы Бинь-Эра вымощены золотом, и что любой достаточно смышлёный человек может стать великим торговцем, если будет усердно работать. А как приедешь сюда, то узнаешь суровую правду: ты ничего не стоишь, пока кто-то другой не решит иначе.

Свет лампы мерцал. Кавику показалось, что он увидел вспышку гнева, близкую к ненависти, промелькнувшую у девушки на лице, но, должно быть, показалось. Её губы скривились, что делало изящные черты воздушной кочевницы только выразительнее.

— Надеюсь, что смогу изменить такое отношение прежде, чем оно станет постоянным. Когда проблема длится слишком долго, люди перестают её замечать, — она прикусила щеку. — Может, стоит начать с тебя. Ты занимаешься этим всем только ради денег, так?

Кавик пожал плечами.

— Ради чего ещё кто-нибудь занялся бы таким?

— Ну, это не проблема, — она потянулась за кошельком в своём широком рукаве. — Если бы тебя отягощало немного серебра, то, возможно, ты был бы менее усердным воришкой.

— Погоди, — в какой-то момент они явно перескочили несколько этапов разговора. — Я не понимаю.

Его смутило не только панибратство, но и то, откуда у неё вообще деньги.

— Это на дипломатические расходы, — пояснила она.

— Я не об этом, — зачем набивать ему карманы деньгами, перед тем как отправить на кару, если только… — Ты собираешься отпустить меня?

— А чего ты от меня ждал? Что я брошу тебя в тюрьму Храма Воздуха? Поверь мне, так будет удобнее для всех: мне не нужно будет разбираться с последствиями твоей деятельности, а ты сможешь не прибегать к ней настолько долго, насколько хватит моего подарка.

Она ослабила шнурки на кошельке.

Кавик не мог в это поверить. Глаза и уши обманывали его.

— Погоди! — пробормотал он, попутно перебирая в голове различные духовные заповеди, в правильности которых даже сам не был уверен, — Аватар Воздуха не должна прикасаться к деньгам!

Она закатила глаза и специально для Кавика расширила горловину мешочка, не касаясь самого содержимого. Держа кошелёк словно кувшин, девушка высыпала из него поток монет прямо в руки парнишке. Тот смотрел на проявление щедрости — чудо для такого корыстного города как Бинь-Эр.

Закончив, она указала на стену позади Кавика.

— Выход на улицу там. Уходи, пока есть шанс, и пусть тебя никто не увидит.

Воздушные Кочевники действительно отличались по духу. Кавик благословлял мир за их существование. Он растолкал монеты по карманам и распахнул ледяную дверь. Тем не менее он поднимался по тесной лестнице, не доверяя каждой ступеньке. Вопреки тому, что он натворил, они вели на улицу, на свободу.

Никто к нему не приставал. Будто бы благословение Аватара оберегало его как броня. Он обошёл здание и забрал свою парку. Как только полностью оделся, он вернулся в международный район, где уже мало кто оставался.

«Что сейчас произошло?» — подумал парень, глядя на звёздное небо. Он никогда не смог бы объяснить это, ни в этой жизни, ни в следующей.

Кавик прошёл ещё пару кварталов, а затем резко свернул направо, используя крупного прохожего в качестве прикрытия, чтобы никакой преследователь не заметил, как он сменил направление.

Пробежав по переулку, юноша открыл дверь, которая, как он знал, была не заперта, и оставил её приоткрытой, чтобы создать ложное впечатление, что вошёл внутрь. Настоящий путь лежал через кирпичную стену, покрытую толстым слоем льда из протекающей водосточной трубы. Кавик пересёк её с помощью поручней, созданных магией воды, а затем расколол весь лёд — тот упал на землю и разбился, словно под действием простой гравитации.

Кавик повернул направо, затем налево, и снова направо. Только убедившись, что за ним не было хвоста, он обошёл квартал, направился к входу в тусклую ночлежку и просто постучал в дверь, без какого-либо шифра.

Она распахнулась. Седая женщина из Племени Воды пристально посмотрела на него.

— Что ж, ты выглядишь потрясённым, — сказала Мама Аюнерак. — Я не видела этой вялой ухмылки с тех пор, как Мэйхуа порвала с тобой.

Люди, побывавшие на грани смерти, могут и не так измениться. Кавик заглянул внутрь помещения через плечо женщины. В этот вечер приют был забит — скамейки и столы заполонили мужчины и женщины, уплетающие тарелки каши из морского корня.

Аюнерак содержала харчевню для безработных, в основном новоприбывших, которые выживали на её бесплатном питании. Возможно, старушка жила в городе уже так давно, что он успел за это время вырасти вдвое, но она не могла допустить, чтобы обычаи гостеприимства Племени Воды были забыты. Едой положено делиться с каждым, кто в ней нуждается.

— У меня для тебя кое-что есть, — сказал Кавик, доставая горсть монет, первую из нескольких.

Челюсть Аюнерак отвисла от шока.

— Что… Где ты…

— Не спрашивай.

Он выгреб деньги из карманов ей в руки, стараясь не выронить. Стоило бы попросить у Аватара и сам кошелёк. Она была достаточно добра, чтобы отдать и его.

— Ты давно не навещала родичей в Порт-Туугаке, так? — спросил Кавик. — Возьми эти деньги и съезди к ним. Сделай это ради всех нас, болванов без права на выезд.

Он быстро ткнул ошеломлённую женщину носом в щёку.

— Меня здесь не было.

Аюнерак была слишком озадачена, чтобы кричать на него, когда он убежал обратно за угол. На земле рядом с кухонной свалкой лежал потрёпанный кирпич, прикрытый гниющими листьями капусты. Там же был спрятан ключ.

Без дальнейших происшествий Кавик добрался до квартала Племени Воды в Бинь-Эре. Местные жилища были приспособлены ко временам года и на данный момент состояли из снега, принесённого ветром. Сооружены с помощью зимы, чтобы пережить её же. Когда к лету теплело, жители по мере необходимости переселялись в палатки и дерновые дома.

Глядя на белые купола, Кавик сморщил губы от раздражения, снова вспомнив идеально квадратный лёд в «Голубом особняке». Он мог легко представить, что тот был построен для высокопоставленных центрян, которые просто хотели чего-то новенького, поспать под замороженной водой.

Но кто он такой, чтобы судить? Неподалёку стоял один из самых больших домов в округе, ветхий очевидец времён старого Бинь-Эра, больше походящий на здания Омашу. Кавик прошёл по твёрдой грунтовой дорожке, стряхнул снег с ботинок и открыл дверь своим ключом.

Тёплый, насыщенный паром воздух омывал его лицо.

— Я дома, — окрикнул он.

Женщина в помещении отвела взгляд от котелка с рагу, которое помешивала.

— Что вкусненького, мам?

Его мать убрала с лица прядь волос и улыбнулась.

— Ты поздно сегодня, сынок. Как прошёл твой день?

— Нормально.

«Чуть не умер, познакомился с Аватаром, обокрал её» — добавил он мысленно. Кавик снял ботинок и достал из него сложенный конверт, который успел подобрать в комнате кочевницы, прежде чем провалиться сквозь пол.

Лучше было оставлять сами предметы нетронутыми, чем воровать их. Аватар поймёт, что одного из писем не хватает, и тогда начнётся бесконечный цикл её дознания того, что кто-то ещё знает то, что знает она. Игра в информацию частенько обращалась в такие бесконечные спирали, похожие на змеепаука, проглатывающего собственный хвост.

Но даже то, что конверт побывал в руках Аватара, уже придавало ему какой-то ценности. Кавику нужно было решить, стоило ли его распечатывать, ведь аура таинственности могла повысить цену.

Он припрятал конверт под рубашку до лучших времён.

— Будь осторожен завтра, как пойдёшь через площадь, — сказал он человеку, сидевшему за письменным столом в углу. — Отец, слышишь? Там сегодня неприятности были.

Его отец едва отвёл взгляд от гроссбухов, которые принёс домой с работы. В ответ он только проворчал. На большее признание с его стороны Кавик и рассчитывать не мог по вечерам. Он повесил свою дорогую парку. Без дополнительных слоёв одежды стало слышно урчание в желудке. Несмотря на болящий от синяков живот, ему всё равно хотелось есть.

— Так что на ужин? — спросил он у своей семьи.

РАЗМАТЫВАНИЕ

Кавик ожидал более долговременного восторга. Но, похоже, после крупной победы нужно вернуться домой, умыться и запихать в рот еду (на этот раз в меню была арктическая курица с тушёным морским черносливом), выполнить обязательства, ни одно из которых не было особо увлекательным.

Кавик вышел из своей комнаты, его трофей был спрятан, а руки и лицо очищены от следов его деятельности. Ни родители, ни он сам не заметили и ранки. Аватар безупречно владела исцелением

— Писем нет? — спросил Кавик. Он постоянно это спрашивал, а ответом всегда было «нет».

— Нет, — сказала мама, зная, насколько важным был вопрос. — Я проверила незадолго до того, как ты вернулся

Его отец закончил заполнять таблицы, проводя взад-вперёд по воображаемым счётам левой рукой и записывая результаты в книгу правой. Справившись, он отложил заострённый кусочек древесного угля и встал из-за стола.

Мать Кавика перенесла котелок к ковру и поставила его на низкий столик. Три тарелки с приборами были расставлены на одинаковом расстоянии друг от друга. Пока мама разливала бульон по мискам, Кавик обдумывал слова Аватара: «Если пустить вещи на самотёк, то будешь обманут, думая, что дела всегда обстояли таким образом»

— Что ты забыл на площади в такое время? — спросил его отец.

Кавик многое отдал бы за возможность хоть немного поразмышлять в тишине.

— Я был… Старина Чань попросил меня сходить в аптеку для него.

Старый материал можно использовать повторно. Родители слышали от сына о череде случайных подработок, с тех пор как он ушёл из «Нукингака». В настоящее время он якобы подметал в чайной.

— Я заглядывал к Чаню сегодня, — сказал отец. — Он говорит, что не видел тебя уже несколько недель.

Проклятье! Промах. Им так здорово давалось избегать всех ссор по поводу занятий Кавика. И вот он чувствовал схватку впереди. Неизбежную как морской прилив.

— Я работал на другом конце города, — честно сказал Кавик. — Ничего опасного, — уже не столь честно. — Я не говорил вам, что ушёл от Чана, потому что вы волнуетесь из-за любых перемен в моей жизни.

— Хотелось бы, чтобы ты не держал нас за дураков, — заявил отец. —Скажи хоть, на кого работаешь?

«Если вдруг и ты пропадёшь». Ужасно, что Кавик не мог ответить, даже если бы хотел. Пусть парень и солгал Аватару о потере семьи, но то, что он независим, — абсолютная правда. Он действительно не был во власти Тэина или кого-либо из торговых лидеров. Ему удалось занять в Бинь-Эре нишу мальчика на побегушках, который за заказ много денег не брал, но взамен требовал ответов на определённые вопросы.

— Кавик?— сказала мать в ответ на его молчание. — Ты знаешь, куда ведёт этот путь.

— Да, — он невольно перестал держать язык за зубами. — Прямо сюда, где вы двое сидите сложа руки!

— Кавик! — сказал отец.

Это казалось таким несправедливым, когда в ссорах с родителями он всякий раз прибегал к аргументам, но в ответ им было достаточно просто назвать его по имени. Ему никогда не удавалось уравновесить чаши весов, ибо вес его идей и чувств был для взрослых не больше пера. Разочарование, сдерживаемое месяцами, выплеснулось наружу.

— Вы просили меня подождать. Что нам дало ожидание? Там я ищу его, иду по его следу. Я работаю над тем, чтобы вернуть Каляана домой.

— Кавик, прошу, — умоляла мать. — Прошу, прекрати.

«Прекрати причинять нам боль, — читалось по их лицам. — Прекрати разбивать нам сердца. Мы не можем потерять и тебя».

Моргнув, он пришёл в себя. В какой момент он успел поднять руки вверх? Насколько сильно он повысил голос? Он покраснел от сожаления и стыда. По отношению к нему мать и отец были любящими, добрыми и терпеливыми сверх всякой меры. Потеря самоконтроля была проявлением его незрелости.

В дверь постучали. Хвала духам за это.

В такой поздний час, вероятно, это кто-то из коллег отца из «Нукингака», пришёл, чтобы забрать бумаги или принести новые. Кавик и его родители удостоверились, что их лица вновь спокойны, не желая вызывать у посетителей подозрений в семейном раздоре. В эти дни они со всем кварталом Племени Воды были не в ладу.

Распахнув входную дверь, мама вскрикнула. Её невозмутимая маска слетела прежде, чем успела закрепиться.

— О сияние!

Кавик подумал, что она кричит из-за него. В каком-то смысле так и было, ведь на пороге их дома стояла молодая Воздушная Кочевница.

— Здравствуйте, — сказала Аватар. За матерью Кавика она заприметила его самого. Её уста разошлись в необычной блестяще-белой кривоватой улыбке, напоминавшей острый кинжал, рассекающий кожу лица.

— Меня зовут Янгчен, — продолжила она. — Могу ли я зайти на пару слов?

ПОСЕТИТЕЛЬ

Мать Кавика попыталась встать на колени, но Янгчен придержала её.

— Прошу вас! — сказала Янгчен. — Я не хотела причинять неудобств.

— Аватар, для нас это огромная честь! — сказал отец Кавика, вытерев лоб рукавом, и попутно пытаясь вспомнить правила приветствия величайшей духовной сущности. — Конечно, вы можете войти! Наш дом — ваш дом.

Родители Кавика лучше него узнавали лица с портретов. С другой стороны, Аватар сама представилась им. Янгчен разулась и вошла внутрь. С ней никого не было.

— У вас чудесный дом, — она орудовала комплиментами как булавой против Кавика. — Позволите?

Она приподняла свой планер, показывая, что хочет прислонить его к стене рядом с паркой Кавика. Родители кивали ей так интенсивно, что у них чуть головы не отвалились. По мере продвижения Аватара внутрь дома, они отступали назад всё дальше и дальше. Мать дала сыну подзатыльник, ибо его взгляд был недостаточно смиренно опущен.

— Оставьте формальности, — сказала Янгчен. — Может… сделаем вид, что я просто пришла просить милостыню? Так пойдёт?

Ради удобства она предложила обращаться с ней как с обычной Воздушной Кочевницей, остановившейся посреди путешествия в поисках еды и ночлега. Но даже за такое родители Кавика отдали бы всё на свете. Многие семьи во всём мире, независимо от страны или обстоятельств, отдали бы.Оказать гостеприимство монаху или монахине из этого чудесного народа считалось большой удачей, возложенным благословенным миром на душу хозя

Но не для Кавика. Не в этот раз и не с этой монахиней. Он попал в западню. Как загнанный в угол длинноухий кролик, он не мог позволить страху овладеть собой.

«Спокойно, — подумал он, тяжело сглотнув. — Пусть всё идёт своим чередом. Я не обязан действовать первым».

— Мы как раз садились за стол, — максимально приветливо сказала мать Кавика. — Будем рады разделить с вами трапезу.

Она учтиво подвела Янгчен к ковру, но муж внезапно загородил собой котелок, и начал махать руками как будто сам пар мог отравить Аватара.

— Стойте! — крикнул он. — В рагу есть мясо!

Мать Кавика побледнела. Своей нечаянной небрежностью она чуть не извратила Аватара?! На её глаза навернулись слёзы.

— Всё в порядке! —Янгчен изо всех сил старалась избежать драмы. — Монахини Западного Храма считают, что мы можем есть мясо, если нам оно предложено в гостях. Некоторые всё ещё воздерживаются, но это их выбор. Вы не сделали ничего плохого.

Маму это, похоже, не убедило.

— Может, я просто попробую всё остальное? — предложила Янгчен.

Такого компромисса было достаточно, чтобы предотвратить катастрофу. Отец Кавика достал четвёртую тарелку и переставил имеющиеся в соответствии со сторонами света.

Янгчен грациозно подложила свои одежды под себя и присела на колени.

— Вас всего трое? — спросила она.

Неловкая пауза.

— Да, нас всего трое, — сказал Кавик и взглянул на родителей. Они не были уверены, но всё же позволили ему ответить на вопрос. — У нас не так много гостей в последнее время.

— Насколько я знаю, Бинь-Эр — оживлённый город, — сказала Янгчен, пристально глядя на Кавика. — Много чего происходит.

Семья вместе с гостьей вкушали трапезу. У Кавика в рагу не было морского чернослива, ибо его порция сухофруктов досталась Аватару. Всё равно аппетит пропал. Котелок превратился в доску для игры в пай-шо, а сидящая напротив девушка выступала противницей.

— Позвольте поинтересоваться, что вас к нам привело? — спросил отец.

— Я в городе по аватарским делам, — непринужденно сказала Янгчен, не сводя глаз с юноши, — Но дабы лучше с ними справляться, я должна говорить с людьми лично, узнавая об их жизни из первых уст, — каким-то образом она даже отхлебнуть своего бульона умудрилась, поглядывая в сторону Кавика. — Расскажите о себе. Чем вы занимаетесь? Как живётся в городе?

Его родители, непривыкшие говорить о себе, начали с самого начала. Они были родом из Долгой Дали, региона к западу от Агна Кел’а, обычно богатого своими рыболовными угодьями и дикими стадами. Но из-за череды неудачных сезонов охоты и скудных уловов их семья стала искать другие варианты для жизни.

Вдохновлённые своими дальними родственниками, которые уже пересекли пролив, они переехали в Бинь-Эр, чтобы переждать тяжёлые времена. Тогда власть шанов ещё только зарождалась, поэтому город был не таким огромным, а система безопасности не столь строгой. Семейство осело в квартале Племени Воды, где по соседству жили их бывшие соратники по охоте. Они нашли работу в «Нукингак и партнёры», где в основном работали их новые соседи. Этот магазинчик товаров из Племени Воды был одной из многих контор, которые трижды перепроверяли данные о потоке товаров между городами шан. Он пользовался безупречной репутацией благодаря хорошей памяти и безграничному терпению родичей Кавика.

— Как давно это было? — спросила Янгчен.

— Пять лет назад, — ответил Кавик. Сказать это вслух было само по себе поражением.

— Вы когда-нибудь подумывали вернуться на Север?

— Каждый грёбаный день.

Правду можно было бы выразить и более деликатно. Неодобрение со стороны его родителей было очевидным.

— Мы бы очень хотели вернуться домой, — сказал отец. — Но достать подлинный пропуск на выезд невозможно, ибо контрольно-пропускные пункты настолько коррумпированы в последнее время, что получить разрешение можно только в том случае, если самим шанам от этого будет какая-то выгода. В Бинь-Эр может въехать сколько угодно рабочих, но если попытаетесь покинуть его, то вы вдруг угроза для безопасности.

— И всё-таки мы из числа везунчиков, — сказала мать Кавика. — Город очень изменился с тех пор, как мы здесь поселились. Вот новоприбывшие... уж не знаю. Шаны выбрасывают их по прихоти, словно мусор.

— Сегодня в центре города прошёл бунт, — пробормотал Кавик, помешивая ложкой еду. — Народ уже сыт по горло от происходящего.

Он увидел, что Аватар была искренне потрясена. Она понятия не имела о жестокости, происходящей в нескольких кварталах от её жилья. Её нельзя было винить в незнании, ведь, судя по всему, примерно тогда же, когда обстановка на площади накалялась, у Янгчен в «Голубом особняке» проходила встреча с высокопоставленными лицами.

— Я хочу изменить это, — сказала она, повторив то же самое, что уже говорила Кавику наедине. — Я хочу изменить отношение к беспомощным.

Кавик верил ей, но простое заявление о её намерениях ему и родителям не улучшит ситуацию. Говорить нужно было с теми, у кого в Бинь-Эре есть власть.

— Хотеть не вредно, — сказал он. Звенящее напряжение казалось зависло в воздухе.

Ему следовало держать рот на замке. Услышав саркастичный комментарий, Янгчен приподняла бровь, что было ещё сильнее заметно из-за её сбритой чёлки. Девушка не заставила себя ждать с ответом. Она отодвинула миску в сторону.

— Ваш сын, — строго обратилась она к отцу и матери Кавика. — Каким бы восхитительным ни был этот вечер, но именно из-за него я на самом деле здесь. Он не рассказывал о том, что сделал ранее?

Воцарилась гробовая тишина. Этот вечер был одним из самых счастливых событий в жизни родителей Кавика, которое теперь грозило кануть в небытие из-за глупости их чада. Упрёк от самой Аватара. Они никогда не пережили бы такой позор.

— Что… Что он натворил? — прохрипел отец.

Аватар повернулась и посмотрела на Кавика, как убийца, упивающийся предсмертной агонией своей жертвы, дёргая нож туда-сюда.

— Он остановил вора, обокравшего меня.

Все уставились на Кавика. Янгчен не стала ничего уточнять, ибо хотела, чтобы он сам нашёл выход из чащи, в которую она его завела.

Ему пришлось собрать воедино несколько разрозненных фрагментов и вспомнить, кто что знал.

— До меня дошли слухи, что вот-вот на площади что-то случится. Мне стало любопытно, так что вечером я пошёл туда, — сказал он. Намеренная попытка найти приключений на свою голову была бы преступлением в его запоздалом признании перед родителями. — Итак, я шёл с краю от толпы и увидел, как мужчина убегает от каких-то стражников. В руках он держал сумку, что было странно, ибо такие сумки обычно носят через плечо.

Янгчен откинула голову назад, как будто пыталась получше рассмотреть его издалека. Уже во второй раз он лгал у неё на глазах. Может, даже произвёл на неё впечатление.

— Я не вставал у него на пути, — продолжил Кавик. — Это было бы опасно. Я как бы отступил в сторону, а когда он пробежал мимо, я выбил сумку из его рук. Сам вор удрал куда подальше. Стража поблагодарила меня и забрала сумку. Потом я просто ушёл. Понятия не имел, что это как-то связано с аватарскими делами.

Самое то. Превосходно. Его родителям не нужно было представлять, как он сражается с опасным преступником, а ему не нужно было признаваться в личной встрече с Янгчен.

— Ваш сын вернул важный фрагмент политических сведений, — сказала она, с лёгкостью продолжая с того же места, на котором остановился Кавик. — Представить не могу, что произошло бы без него.

Её медленное качание головой подразумевало худшие из возможных исходов: войну, голод, духовное опустошение по всей земле.

— Как ты узнала, где найти меня? — спросил её Кавик. Только он с Аватаром распознали в вопросе ответный удар: «Я прошёл через это. Теперь твоя очередь». — Откуда ты узнала, где я живу, если мы не встречались лично?

— О, я попозже прибыла на место происшествия и расспросила свидетелей. Один из них сказал, что знает тебя, и дал мне адрес, — Янгчен поклонилась его родителям. — Сегодня Кавик оказал миру огромную услугу. Не возражаете, если мы с ним немного поболтаем наедине?

Они не просто согласились, а чуть ли не вылетели из главного зала. Аватар попросила Кавика показать его комнату. Мать бросила ещё один предупреждающий взгляд, чтобы сын не опозорил семью.

К тому времени, как Кавик закрыл дверь, Янгчен уже оглядывалась по сторонам, рассматривая каждую деталь в комнате, которая могла охарактеризовать его: книги или их отсутствие, уровень опрятности, коллекционировал ли он сувениры, украшения, оружие.

Обыск был окончен.

— Серьёзно? — спросила она. — Ты спишь в совершенно пустой комнате с голыми стенами, где из мебели только кровать? Да уж, действительно тот, кому нечего скрывать. Тебе бы понравилось в Храме Воздуха.

— Ты следила за мной.

А он ведь был так уверен в своей осторожности.

— Да, — подтвердила она, указав пальцем в небо. — Большинство людей забывают смотреть наверх.

Её планер. Всё это время она наблюдала с высоты птичьего полёта, наверное, смеясь над его жалкими попытками замести следы.

— Ой, да не смотри на меня так, — сказала Янгчен, слегка ударив его по руке. — Ты умеешь передвигаться. Хорошо умеешь.

Насколько глупо было думать, что он переиграл её? Те её маленькие жесты открытости во время исцеления: приоткрытые губы, лёгкие кивки, — она лишь притупляла его бдительность.

Теперь она была полна наигранной печали:

— Как же низко с твоей стороны лгать мне, когда так много людей в этом городе еле сводят концы с концами. Насколько я могу судить, у тебя есть любящая семья и крыша над головой, — она протянула руку и провела кончиками пальцев по стене. — Я к тому, что в этом доме даже второй этаж есть. Да ты богатый парень!

— Не такой уж и богатый, — пробормотал Кавик с полным осознанием, что использует ту же отговорку, с помощью которой торговцы отказывали Маме Аюнерак в пожертвованиях.

— Но не такой уж и бедный. Я следила за тобой, чтобы выяснить, какому шану ты докладываешь. Представь моё удивление, когда я обнаружила, что у тебя есть собственная маленькая база. Родители не знают всего масштаба твоей деятельности, не так ли? Зачем выполнять поручения и чуть ли не замерзать до смерти, когда можно было бы в тепле и уюте работать на счетоводов вместе с друзьями и соседями?

Действительно, почему? Не все ответы можно так просто получить, ибо некоторые нужно заработать. А от него Аватар ничего не заслужила.

— Ценю свою свободу, — сказал он, ухитрившись произнести это кратко и в то же время медленно.

Кавик надеялся, что теперь у неё было достаточно кусочков пазла, чтобы убраться подальше из его комнаты, из его дома, из его жизни. Вместо этого Янгчен без спроса села на кровать и устроилась поудобнее, закинув ногу на ногу.

— Что ж, это плохо, — сказала она. — «Кого не встретишь в Бинь-Эре, так каждый в чьей-то власти». С момента нашей встречи я пыталась выяснить, в чьей же ты. Теперь у меня наконец появился ответ.

На её лице растянулась наглая ухмылка.

— Моей, — заявила Аватар Янгчен. — Теперь ты в моей.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Кавик быстро выглянул наружу, чтобы проверить, не подслушивали ли родители, так как забыл сделать это ещё в начале разговора. Нет, не подслушивали. Конечно же, они уважали право Аватара на уединение больше, чем его собственное.

Он вновь закрыл дверь и прислонился к ней спиной, прижатый к стенам собственной комнаты этой вторгшейся персоной.

— Если ты хочешь, чтобы я понёс наказание, то давай, и дело с концом.

— Я пришла не чтобы сдать тебя с потрохами, — сказала Янгчен. — А чтобы завербовать. Я хочу использовать твои навыки для более благородных целей, — после небольшой паузы она уточнила. — Для себя. Я и есть более благородная цель.

— Ты… хочешь, чтобы я был у тебя на побегушках? — он разговаривал с мировым лидером, а не с дешёвым посредником вроде Цю. — Почему?

— Потому что не могу руководить ими всеми одна, — ответила Янгчен. — Хороший Аватар должен принимать обоснованные решения, базирующиеся, в свою очередь, на достоверной информации, а сведений, которыми меня регулярно пичкают мои так называемые советники и компаньоны... недостаточно.

Она поняла, что сбила Кавика с толку.

— Подумай сам, — сказала она. — Возможно, ни за кем в Четырёх Народах не следят так интенсивно, как за мной. Все эти помощники, приставленные ко мне мировыми лидерами, министрами, дипломатами, советниками и мудрецами, — это по большей части шпионы, докладывающие обо мне своим истинным хозяевам. В прошлом принятые мною решения становились известны до того, как я о них официально объявляла, мои ходы предугадывались заранее, а меня саму кормили ложью, пока не лопну.

Обхватив колени руками, она качала ногами вперёд-назад.

— То есть на публике я придерживаюсь традиций: посещаю встречи, провожу церемонии. Но когда нужно собрать информацию или действовать тайно, чтобы не быть отягощённой официальными условностями, я делаю это в тени, в чём мне помогает ограниченный круг лиц, в преданности которых я не сомневаюсь. Вот тут мне и понадобишься ты.

Это была совсем не та девушка, которая ранее застукала Кавика у себя в комнате. Не та нежная монахиня, вылечившая раны на его лице. Он мог бы сейчас разговаривать с уроженкой Бинь-Эра, одной из представительниц этой хитрой молодёжи, которая всё рассматривала с точки зрения сделок. Даже говорила она, скорее, как информационный посредник, нежели как мудрая женщина.

— Ты могла бы нанять кого угодно, — сказал Кавик. — Почему именно меня? Мы не знакомы и ничем не связаны.

— Именно поэтому, — сказала Янгчен. — Редко удаётся найти хорошего кандидата. Ты из благополучной семьи и ни с кем не связан договорами или долгами. Ты не достаточно знатного происхождения, чтобы заслуживать чьего-либо внимания, но достаточно опытен, чтобы принести пользу.

— Ого, ну спасибо.

— Не подумай, что я тебя недооцениваю, — сказала Янгчен. — Ты обвёл меня вокруг пальца, убедив, что являешься сиротой. Нечасто мне не удаётся распознать ложь. И ты действительно хорошо передвигаешься. Не вмешайся я тогда лично, ты бы сумел удрать от охраны. Оба раза.

Кавик зажмурился. Ну, конечно же! Аватар по определению была магом Воды. Это она поймала его за ногу! Именно она затем засосала обратно в «Голубой особняк» с помощью магии Воздуха.

— А на тебя лично ещё люди работают?

— Не так много, как хотелось бы. В основном это либо мои близкие друзья, либо те, кто мне чем-то обязан, либо те, кто фанатично предан Аватару. Этого недостаточно. Мне нужна свежая кровь, чтобы помогать миру. Так что скажешь?

Долго думать не потребовалось.

— Нет, — ответил он. — Спасибо за предложение, но нет. Я ценю это. Нет.

— О, прошу прощения, — бесстрашно сказала Янгчен. — Я не имела в виду, что ты настолько особый случай. Ты вполне подходишь под вторую категорию. Я спасла тебя от наказания за очень серьёзные преступления. Не каждый Аватар в истории воспринимал попытку кражи важных сведений так легко, как я.

— Ты шантажировать меня собралась?!

Это обвинение, похоже, её нисколько не задело.

— Я бы выразилась иначе. Скорее, даю тебе шанс сделать что-то действительно хорошее и надеюсь, что ты им воспользуешься. Города шан: Бинь-Эр, Джондури, Таку, Порт-Туугак — плодят коррупцию и страдания в мире. Просто не в каждом из них это так заметно, как в других. Мне нужен кто-то вроде тебя, привыкший к этой среде, чтобы помочь решить их проблемы. Можешь считать, что делаешь то же самое, что и раньше, но просто со мной в качестве своего посредника.

Девушка постукивала пальцами по краешку кровати.

— Но ты прав, — признала она. — Несправедливо с моей стороны угрожать тебе тюремной камерой. "Мух-муравьёв легче выманить мёдом, чем вытравить уксусом".

Янгчен вскочила и пальцами рук направила в Кавика поток ветра, который, образовавшись слишком резко и быстро, оттолкнул его в сторону.

Она вышла из спальни, не дождавшись его.

— Эй! — сказал Кавик, следуя за ней. — Что ты…

Аватар вернулась в главный зал. Родители Кавика обернулись на неё, не вставая.

— У меня есть объявление, — сказала им Янгчен, гордясь словно сифу, завершающий наставление своего ученика. — В знак признания его доброго сердца и храбрости я предложила вашему сыну статус моего официального компаньона: встать на мою сторону и помочь сохранить равновесие в мире.

Мать Кавика завизжала от радости. Отец попытался что-то промолвить, но ему пришлось отвернуться, чтобы скрыть слёзы радости. Спутники Аватара входили в анналы истории. Их бездарь сын готовился стать легендой! А это значит, что намучились они с ним не напрасно. Воистину, этим вечером на них снизошло благословение.

Кавик смотрел, как его родители рыдали от счастья.

— Конечно, ты можешь отказаться, — прошептала Янгчен, используя свои способности говорить почти не открывая рта. — Моё предложение о дружбе базируется на законных основаниях. Ты вполне можешь сказать «нет».

Как будто он смог бы и дальше жить здесь, поступив так. Она, можно сказать, столкнула его со скалы, не оставив выбора.

С каждым восторженным всхлипыванием отца и матери, частичка души Кавика покидала его тело.

— Я тебя ненавижу, — отчаянно пробормотал он.

— Утро вечера мудренее, — лукаво ответила Аватар.

ПАРАД

Янгчен открыла глаза и уставилась в потолок. Глиняный — не ледяной. Тем не менее она всё ещё была в Бинь-Эре. Всё ещё была Янгчен.

В чём была вполне уверена.

Лёжа в постели, девушка выполняла упражнение, разработанное для неё аббатисой Дагмолой ещё в детстве. Она вспоминала события прошлой ночи и пыталась связать их со своими планами на грядущий день, игнорируя кашу в голове, произошедшую между ними, дабы создать осмысленную взаимосвязь для самой себя.

Суть заключалась в том, чтобы провести прочный мост между её воспоминаниями. Лишь иногда он чуть-чуть не дотягивал до берега, оставаясь на плаву, удерживаемый только потрёпанной верёвкой.

Сегодня всё было особенно запутанно из-за смены места для ночлега. Господин Сыдао и господин Бома оба настояли на этом из-за произошедшего вторжения. Янгчен отклонила все постоялые дворы, предложенные Сыдао. Вероятно, он заранее разведал каждый из них, узнав обо всех потайных дверях и местах для подслушивания.

Новые покои Янгчен выбрала наугад. Ну, почти. Возможно, она инстинктивно указала место на карте, где оказалась крохотная старинная гостиница, в которой, к счастью, были полы с подогревом. Она была более чувствительна к температуре, нежели её братья и сёстры. Прискорбно, что согревающая техника огненного дыхания истощает её силы. А ведь бинь-эрская зима подобна дикому зверю, исполненному решительности и злобы.

Удалённое место шло на пользу и комфорту, и делу. Ей нужно было убедиться, что Кавик был не частью коварного плана, не уловкой, не иллюзией бесполезной победы, чтобы все утратили бдительность перед настоящей кражей.

Дерзкого лгунишку звали Кавик. Её губы сложились в улыбку. Она завидовала ему в каком-то смысле. Безумства прошлого вечера будут мерцать в его памяти, словно свет маяка. Он никогда не забудет день, в который дважды столкнулся с Аватаром.

Господин Бома постучал в дверь.

— Аватар, — раздался грубый старческий голос. — Завтрак готов. Господин Сыдао сказал, что если мы хотим успеть на встречу с шанами, то тебе нужно скорее поесть.

«Аватар не отвечает перед шанами, — мысленно ругнулась Янгчен. — Десяток лет истории не превзойдёт наследие тысяч поколений».

— Мигом спущусь, — миролюбиво сказала она.

Вмешательство Бомы отвлекло Янгчен. Она заметила, что возобновлять умственные упражнения с того места, на котором она остановилась, слишком пугающе, а начинать заново казалось невозможным. Потому она и не пыталась. В этом крылась опасность. Не то чтобы мудрость аббатисы Дагмолы была неэффективна, но Янгчен всё чаще не следовала ей.

Девушка по привычке медленно встала. Иногда она забывала, что её суставы ещё молоды, ведь им всего семнадцать лет. Она прислонилась к стене, надеясь, что затуманенный разум прояснится, и подняла руки, чтобы Пик и Пак смогли приземлиться на них.

Лемуры не прилетели. Точно. Она ведь оставила их в Северном Храме Воздуха. Может быть, всё-таки стоило выстроить мостик до конца.

Чтобы не думать об этом, она переключилась на беспорядок в комнате. Беспорядок она не любила. Её документы в спешке перенесли сюда из «Голубого особняка». Записи не были рассортированы, черновики речей были разбросаны повсюду, и, что хуже всего, переезд дал возможность ненадёжным людям изучить её исследования и переписки. Тот самый коварный план мог произойти во время передачи.

Янгчен подошла к краю своей кровати и вытащила из кучи свитков тот самый, который пытался украсть Кавик. Она разложила на коленях архитектурный план старого бинь-эрского чертога собраний. Здание сносили и реконструировали так много раз, что сразу несколько разных людей считали себя владельцами оригинального чертежа. Но именно это была самая старая версия, происхождение которой гарантировал один из надёжных источников Янгчен.

Она вдоль и поперёк осмотрела планировку строения. Умелый генерал изучал местность вне зависимости от того, предвещалась ли битва. Моряк поглядывал на небо, даже если оно было ясным. А Янгчен когда-то была и первым, и вторым. Если она сегодня не сможет добиться каких-либо продвижений на своей официальной встрече, то придётся прибегнуть к нетрадиционным методам.

Она заметила в чертежах интересную деталь. Расплывчатость в ушах начала проясняться.

«Ну, что же вам известно? — подумала она. — Полы с подогревом».

Одной из немногих забав для Янгчен на публичных появлениях было возиться с Сыдао. Министр по делам территорий особого статуса появлялся в её свите всё чаще и чаще. По большому счёту на правах преподавателя по этикету. На деловые встречи с высокопоставленными лицами спускаться с неба на Нуцзяне либо на планере было неприемлемо. Аватар же не хищная птица.

Наземное путешествие к месту назначения излучало правильную ауру достоинства, а выбор подходящего спутника в поездке позволял публично подать определённые сигналы или заявить о благосклонности к нему. Например, важность министра территорий особого статуса можно было продемонстрировать всем, посадив его бок обок с Аватаром во время процессий.

Послушавшись его, Янгчен научила Нуцзяня ходить рысью, имитировать высокий шаг не шестиногих животных всякий раз, когда нужно было удовлетворить прихоти Сыдао. Это выглядело нелепо и смешило детей, а сам министр вдруг расхотел быть её пассажиром. Одни только плюсы.

В этот раз, холодным зимним днём она проехалась по Бинь-Эру, сидя на холке Нуцзяня, тогда как Бома расположился в седле позади. Он привык к любой езде: по ухабистой дороге и ровной, даже по грозовому небу. Жители Бинь-Эра выстроились вдоль главной улицы, чтобы узреть Аватара. Она была готова показать лицо, если это сделает их счастливыми.

Дрожащий Сыдао ехал в карете перед Янгчен. Он был родом из Наньяня, что вблизи Туманного болота, и холод не любил ещё больше неё. Мужчина, должно быть, использовал тонизирующее средство на водной основе для своей тридцатисантиметровой козлиной бородки, ведь та уже превращалась в сосульку.

— Госпожа Аватар, — сказал он, поворачиваясь к Янгчен. — Позвольте вам напомнить, что та, кто повелевает всеми четырьмя стихиями, всё ещё не может повелевать временем. Мы стали опаздывать чаще.

— Ах, упавшая песчинка, что безжалостно гонится за нами по пятам, — спица колеса времени, — процитировала Янгчен. Всякий раз, когда Сыдао сердился из-за отхождений от графика, она любила вспоминать пословицы из прошлых веков, дабы напомнить ему, что на самом деле значит время в общей картине мира. — Десятитонный бизон, бегущий по земле, издавая звуки землетрясения, напугает горожан и навредит их имуществу. Ты можешь первым добраться до шанов и предупредить их, что мы опоздаем.

Её позволение ехать вперёд ввело Сыдао в ступор. «Мне известно, что ты на них работаешь, — подумала она. — Покажи мне своих настоящих хозяев, которым ты действительно боишься не угодить».

Нахмурившись, Сыдао приказал кучеру ускориться и свернуть за поворот. Вот оно. Оставить Аватара позади — грубо для человека, столь озабоченного этикетом, но его звал долг.

Теперь она осталась только с Бомой на Нуцзяне. Янгчен огляделась. Она откинула капюшон, и толпа ответила ей тем же, обнажив свои головы. Их блестящие восторженные взгляды. Многие сложили ладони вместе в понятном жесте: «Пожалуйста».

«Я стараюсь», — подумала она.

Возможно, это единственный в их жизни раз, когда они смогут хоть мельком увидеть её. Ей хотелось остановиться и поговорить с кем-нибудь, как прошлой ночью с родителями Кавика, но сегодня на это действительно не было времени. Многие мечтали, чтобы Аватар благословила их лично, но мало кому выпадал такой шанс.

В любом случае было недостаточно помахать рукой и улыбнуться, чтобы помочь жителям Бинь-Эра. Шаны сделали всё возможное, чтобы улицы блестели от чистоты к приезду Янгчен. Её маршрут проходил через процветающие кварталы, мимо зданий торговых офисов с острыми крышами и замёрзших фонтанов, демонстрирующих старую резную архитектуру города, которая уже десятки лет была неактуальна.

Но зоркий глаз Воздушной Кочевницы, привыкший разглядывать горные вершины издалека, было не так легко провести. Не прошло и пяти минут, как Янгчен заметила пропущенный переулок, полный выброшенных одеял и матрасов, владельцев которых, вероятно, угрозами заставили освободить участок.

Но это так не работает. Нельзя сложить всё зерно на краю седла и надеяться удержать равновесие.

— Пожалуй, нам стоит ещё немного поторопиться, — сказал Бома из-за спины, спустив её с небес на землю.

— Тебя тоже беспокоит терпение шанов?

— Нет, меня беспокоят люди. На мой взгляд, они подошли слишком близко, — Бома обычно не был так резок к толпам преданных поклонников. Словно соглашаясь с ним, Нуцзянь заурчал и фыркнул, замедлив шаг. Янгчен огляделась.

Стоящие впереди немного подступились, но это не было проблемой. Как минимум в сравнении с неизвестными в капюшонах, скрывающимися позади. Трое мужчин старались не отставать от движущейся процессии.

Всё в порядке. Здесь не могло быть иначе. Янгчен явилась сюда помочь несчастным людям, так что несправедливо было бы жаловаться на их присутствие.

Было понятно, что это лишь хулиганы, а не подосланные убийцы. Она наблюдала то же самое в видениях из прошлых жизней, потому не чувствовала особой опасности. Неожиданно попасть в неё чем-то будет нелегко. Хотя холодный воздух доставлял ей дискомфорт, но она мастерски ощущала и реагировала на его колебания.

Поэтому гнилой фрукт, брошенный ей в голову, с тем же успехом мог двигаться со скоростью улитки-ленивца. Лёгким движением руки Янгчен образовала небольшую воздушную воронку, чтобы виртуозно поймать снаряд.

«Папайя, — с потехой отметила она, держа плод в руках. — Должно быть, её подобрали среди мусора у горожан, достаточно богатых, чтобы купить…»

— Ах!

Треск разбивающейся глины заставил её повернуться. Кровь стекала по пальцам руки, которой Бома прикрывал лицо, а в седле лежали осколки кувшина

Янгчен покраснела от ярости. Они не смогли попасть в неё, поэтому атаковали старика, её друга. Она взобралась выше по шее своего бизона и выкрикнула:

— Я здесь, чтобы помочь вам!

Почувствовав её безудержный гнев, Нуцзянь ударил своим плоским хвостом по земле, сметая толпу порывом ветра. Любые испуганные крики уже издавались слишком далеко, чтобы их слышать.

Среди множества людей, выстроившихся в полукруг, Янгчен заметила метателя. Это был не юный негодяй, а мужчина одного возраста с Бомой, если не старше. В его глазах горечь и страх читались как раскрытая книга: «Как ты нам поможешь? Ты там, наверху, а мы здесь, внизу, так как ты поможешь?»

Не важно, что у Воздушной Кочевницы имущества было меньше, чем у любого из них, ведь у неё была свобода, положение — наиболее почётное положение, между прочим. Более почётное, чем у кого-либо в мире.

Но стоит ей последовать примеру Сыдао, свернуть за угол и пропасть из виду, как люди вернутся к своей убогой повседневности. Если она не сможет никак им помочь, то даже самые ярые поклонники Аватара поймут, что она словно прохладный ветерок в адскую жару: на мгновение приятно, но в целом ничего не меняет. Некоторые из них расстроились бы, а некоторые бы разгневались. Старик, покалечивший Бому, просто осознал гораздо больше остальных.

В порыве эмоций она швырнула сочащимся фруктом в стену прямо над его головой. Кожура лопнула, а семена и гнилая мякоть посыпались дождём. Кто-то в ужасе вскрикнул от этого.

Она знала, что пожалеет о своём поступке уже через день, а то и через несколько минут. Такие вспышки портили представление народа о ней, позволяя им прозреть.

Янгчен покачала головой и скомандовала Нуцзяню ехать дальше.

ТЕАТР

— Ай, да не переживай, — сказал Бома, пока Янгчен со свежей водой занималась его макушкой. — Обильное кровотечение из ран выше шеи никогда не соответствует их серьёзности.

— Это моя вина, — сказала Янгчен. — Если бы я не уволила капитана Гая, охрана была бы надёжнее.

Она закончила исцелять старика и отбросила в сторону порозовевшую воду, которая окрасила снег на лужайке, словно точка разбавленных чернил белый лист бумаги. Из-за нападения они теперь точно опоздают.

Сегодняшняя встреча должна была состояться в бинь-эрском чертоге собраний — разрозненном комплексе, состоящем из здания магистратского суда, крыла для совещаний и небольшой казармы. Как ей сказали, регулярно использовалось только здание суда, ибо городские советы давно канули в небытие, а в рамках своих полномочий шанам не позволялось содержать вооружённые силы.

Она оставила Нуцзяня у ворот и пошла по лужайке с Бомой, плетущимся позади. Когда снег грозил намочить краешки её рясы, она магией раздвигала его вокруг себя. Они вошли в крыло для совещаний — продуваемую сквозняками башню, построенную в порыве оптимистичного отрицания преобладавшей погоды.

Вдоль просторного помещения стояли ряды скамеек, но лишь малая их часть была занята. Это непубличное собрание. Шаны были небольшой группой торговцев из Царства Земли, Народа Огня и Племени Воды, поселившихся в Бинь-Эре по условиям соглашений, гарантирующих им исключительное право на международную торговлю.

Сыдао, стоя у двери, вздохнул с облегчением, когда вошла его подопечная. Он поправил украшенный драгоценными камнями значок на шее, который указывал на его должность, и взялся объявить о присутствии девушки, пока Бома забирал её плащ.

— Позвольте вам представить Аватара Янгчен из Западного Храма Воздуха, повелительницу стихий, мост между людьми и духами, — сказал Сыдао.

Шаны медленно поднялись со своих мест, покрытых тёплыми роскошными мехами и шкурами. А некоторые и не встали вовсе. Эта разрозненность в действиях, их нежелание снимать капюшоны в присутствии Янгчен, могла быть как естественной реакцией на её опоздание, так и намеренным шагом.

Бома мог многое стерпеть, но никак не фривольность со стороны каких-то невеж по отношению к его подопечной.

— В Четырёх Народах принято вставать в присутствии Аватара! — рявкнул он.

Опекун занимал странную, неопределённую роль в её свите, а Янгчен даже и не пыталась формально конкретизировать её для остальных. Это был Бома, просто Бома, а его пребывание в ближнем кругу не подлежало обсуждению. Со своим грубым морщинистым лицом и просторечным говором он был ни капли не похож на высокопоставленных сановников, отчего некоторые дворяне его недолюбливали. И это было взаимно.

После запоздалых поклонов шаны уставились на Бому, словно играя с ним в гляделки. Девушка взяла его за руку. Миссия не заладилась с самого начала.

— Приношу извинения, Аватар Янгчен, — сказал мужчина в центре комнаты. — Холод делает всех нас слегка медлительными. Я Хэньше, цзунду Бинь-Эра. Для нас честь принять вас здесь.

Хэньше был очень красивым мужчиной лет двадцати пяти. Если сведения Янгчен были верны, то это самый молодой человек, когда-либо занимавший эту должность. Она поклонилась ему в ответ со словами:

— Спасибо, господин Хэньше. У вас…. Чудесный город. И это несомненно ваша заслуга.

Первая часть комплимента вырвалась по привычке, а вторая по долгу службы.

Он указал на большой высокий стул, подготовленный специально для неё. На подлокотниках привязаны мягкие подушечки.

— Для, вас и ваших... Ах, вы не привезли своих знаменитых лемуров? Какая жалость! Я слышал, что они очаровательны.

Это правда, но временами было трудно воспринимать Янгчен всерьёз, когда Пик и Пак наматывали круги вокруг неё, гонясь друг за другом. Она села на своё место и задумалась, не было ли оно специально подобрано таким большим и скользко-гладким, чтобы девушка с него свалилась при первой же попытке откинуться на спинку.

Всем налили чаю. Янгчен заметила серебряные узоры на чашках: металл был вплетён в фарфоровую посуду руками неприлично дорогого ремесленника. Один только осколок обошёлся бы в десятикратно большее количество денег чем то, которое Кавик получил от неё днём ранее.

— Я так понимаю, что вы впервые на земле шан, — сказал Хэньше. — Позволите ли кратко поведать вам о нашей замечательной системе и о том, как она сформировалась?

Ей уже было известно, как образовался Бинь-Эр в его нынешнем виде. И Таку, и Джондури вблизи Народа Огня, и Порт-Туугак около Южного Племени Воды. Система древней не была и многолетней истории за собой не имела. Янгчен собиралась сказать об этом, но Сыдао, сидевший обок цзунду, посмотрел на потолок и раздул ноздри, как будто чувствовал запах ещё не произнесённого ею отказа.

Так и быть. Если не соблюсти все правила, не выслушать, то потом кто-нибудь обязательно обвинит её в невежестве. Она пыталась обхватить подлокотники, но обнаружила, что они на слишком большом расстоянии друг от друга, так что просто сложила руки на коленях.

Прокашлявшись, Хэньше начал повествование:

— Будучи ещё мальчишкой, жившим на окраине Среднего кольца Ба Синг Се, я мечтал о месте, где пожинать плоды возможностей сможет каждый, кто готов их сеять. Повзрослев, я начал частенько наблюдать, как повозки, полные товаров, движутся туда-сюда через ворота снабжения, подобно крови через бьющееся сердце…

Янгчен усердно пыталась не застонать от скуки и в итоге издала истощённый звук, как будто пыталась покорить слишком тяжёлый камень. Ничего не заметив, Хэньше без стеснения продолжил рассказ. К его описанию общей ситуации, последовавшему сразу после всей истории его жизни, в целом было не придраться. Но суровая правда заключалась в том, что Бинь-Эр и другие города шан были обязаны своим привилегированным статусом самому большому промаху в международной политике за многие десятилетия. Платиновому Делу.

За всю его историю в Царстве Земли сменилось множество правителей, а также различных военачальников, министров и членов монаршей семьи, пытавшихся свергнуть тех. Со временем споры за власть над крупнейшим из Четырёх Народов уже приелись. Это были всего лишь редкие баталии, внезапно случавшиеся время от времени.

Жизнь в такой среде была не так хороша, как её изучение. Восемь лет назад мир, затаив дыхание, наблюдал, как преданные войска Царя Земли Фэйшаня и повстанческие легионы генерала Нуна избегали прямой конфронтации, опасаясь полномасштабного сражения. Ни одна из сторон не хотела в одно мгновение упустить свои шансы на победу.

Лорд Огня и вождь Племени Воды, устав от этого, тайно сговорились поддержать Нуна. Создавая видимость нейтралитета в данном конфликте, они выслали Царю Земли письменное обязательство о выдаче кредита, в то время как Нуну — слитки платины, которая была чище от примесей и легче транспортабельна, чем золото.

Идея заключалась в том, чтобы повлиять на ход гражданской войны в пользу генерала-повстанца, снабдив его более ценными деньгами. Получив только письменные обещания, преданные солдаты царя потеряли бы уверенность в том, что он может обеспечить их, и в конечном итоге отказались бы сражаться на его стороне.

Но никто не учёл, что Царь Земли неожиданно проявит смелость и стратегический ум на поле боя. Он наконец-то выждал подходящий момент и атаковал генерала Нуна на перекрёстке Ламальпака, стерев своего врага с лица земли.

Царь знал о поступке других глав государств. В отместку он закрыл все порты, оборвал дипломатические связи и прогнал иностранных послов. А платину, изъятую у Нуна, приказал переплавить и покрыть ею гигантскую статую кротобарсука позади царского трона. Фэйшань заявил, что дипломатические отношения придут в норму только тогда, когда весь металл потускнеет и станет похожим на камень. То есть не меньше, чем через век.

Племена Воды и Народ Огня ответили тем же, объявив об аналогичной изоляции. Какое-то время за закрытыми дверями царила тихая паника. Три из Четырёх Народов теперь ничего не знали о планах и действиях друг друга, что способствовало развитию паранойи. Очень немногим людям, помимо Воздушных Кочевников, было разрешено путешествовать по миру как раньше.

Но, несмотря на атмосферу международной вражды, Царь Земли и его придворные по-прежнему любили перец Народа Огня и масло для ламп из Племени Воды. Экспорт прекрасного шёлка из Омашу тоже принёс бы немалую прибыль. Таким образом, в качестве компромисса, чтобы спасти репутацию царя, вождя и лорда, несколько городов выступили пунктами контроля объёмов международной торговли под строгим наблюдением избранных дворянских и купеческих семей. Их члены впоследствии стали известны как шаны.

— В каждом городе шан есть выборное должностное лицо, называемое цзунду, которое отвечает за решение проблем и таможенные сборы от имени соответствующих нам стран, — сказал Хэньше, закончив объяснять положение дел в мире. — Цзунду избираются всего на несколько лет, прежде чем их сменит следующий кандидат.

— Они тоже в своём роде Аватары, — сказал Сыдао.

Это привлекло внимание Янгчен:

— Они в своём роде кто?

— Цзунду это как современная версия Аватара, — сказал Сыдао. — Они служат народу в беспрерывно повторяющемся цикле. Их очень мало, каждый занимает важную должность, полученную не по наследству. Они ведут переговоры между разными государствами, но им необязательно быть гражданами страны, в которой работают. Цзунду Душим был предшественником Хэньше, как Аватар Сзето — вашим.

Хорошее сравнение. И ещё одно проявление пренебрежения к ней и её прошлым жизням. Янгчен подняла ладонь, чтобы успокоить Бому, который уже точно был в ярости, а затем взглянула на самого цзунду. Хэньше вцепился в свои записи и покачал головой с широко раскрытыми глазами, в которых читалось: «Я не просил его говорить это».

— Города шан стабильны, сбалансированы и самодостаточны, — продолжал Сыдао с такой гордостью, как будто сам их изобрёл. — Аватар Сзето наверняка бы одобрил нашу превосходную систему.

Нестандартному Аватару Сзето также в своё время удалось занять должность Великого советника Лорда Огня. Многие люди без доли стеснения рассказывали Янгчен, юной Воздушной Кочевнице, что бы подумал или как бы поступил её почтенный предшественник. Она ждала, что кто-то перебьёт Сыдао, но все молчали. Упростили ей жизнь.

Отлично. Это что-то новенькое.

— Спасибо, что просветили меня в современной истории, — сказала она. — Бинь-Эр и его города-побратимы — настоящее чудо человеческого взаимопонимания. Свидетельство великих подвигов, которые можно совершить, если Четыре Народа объединят свои силы для общей цели.

Шаны немного покивали. Все любят комплименты.

— Но ни одна система не идеальна, — продолжила Янгчен.

Сыдао так резко повернул голову, что было слышно, как его борода рассекает ветер.

— "Гора это не только её вершина," — сказала она. — Мы не можем заявлять об истинном процветании, глядя только на несколько отчётов. Ни одна башня не устоит на болоте человеческих мучений.

"Что она делает?"— этот вопрос всегда висит в воздухе, Янгчен уже привыкла читать его во взглядах. Обычно беззвучно, но иногда и вслух. Взгляды метались по чертогу, словно стрелы в ожесточённой битве.

— Этот город полон горя, на которое не обращают внимания, — сказала она. — Я призываю всех здесь присутствующих, которые так много приобрели от договоров, подписанных после Платинового Дела, прислушаться к зову щедрости. Я уверена, он звучит в сердце каждого из вас.

Хэньше прочистил горло.

— Вы просите у моих господ милостыню, Аватар?

Она была рада услышать прямой вопрос, ведь теперь можно было закончить с красивыми речами:

— Нет, я прошу вас помочь мне создать место, где милостыню просить не будут.

Окружающие нахмурились. Благодаря Кавику, который уже проявил себя как полезный информатор, у неё был подготовлен пример.

— Вчера на площади были беспорядки, не так ли? — спросила Янгчен.

Хэньше выдало его выражение лица. Груз ответственности за замалчивание этого свалится на него.

— Был такой инцидент, да, но его быстро решили.

«Скрыли от меня, ты имеешь в виду», — подумала она. Основываясь на описании Кавика, Янгчен в центре группы заприметила старика, одетого в стратегическую смесь приглушённых цветов. Это было забавной особенностью шанов, что, в отличие от некоторых радушных дворян и министров, торопящих её во время аудиенций, надеясь отпечатать свои имена у неё в памяти, большинство этих торговцев предпочитало оставаться частью общей массы.

Ну, не судьба. Пришло время назваться.

— Это вы, господин Тэин, недодавали зарплату своим рабочим до такой степени, что те подняли бунт, верно? — сказала Янгчен, указав на мужчину пальцем. — Кажется, вы по собственному желанию отменили строительный проект прежде, чем он был завершён, а затем решили, что вообще не обязаны платить рабочим, в таком случае.

По комнате пробежался недовольный шёпот. Не из-за отточенной схемы Тэина, а из-за того, что Аватар узнала о ней. Тэин поёрзал на своём месте, а затем ответил ей так тихо и невнятно, что его голос напоминал шипение текущей воды:

— Прошлым вечером меня поджидали жестокие бандиты, с которыми я не знаком. Что касается моих договоров, то это лишь моё дело и ничьё больше.

«Для договора нужны как минимум две стороны, господин».

— Я хочу сказать, что можно минимизировать проблемы Бинь-Эра, уважительно относясь к его обитателям, пока те не стали такими отчаянными, как прошлой ночью, — объяснила Янгчен. — А значит, нужно платить по совести, а не злоупотреблять отсутствием у них выбора из-за ограничений, наложенных Платиновым Делом.

Она поморщила нос.

— Несмотря на то, что я сказала ранее, чем больше милостыни, тем лучше. Ситуация настолько плачевна, что попрошайки без разрешения сбегают из города в поисках крова в Северном Храме Воздуха. Аббат Сонам только и занят тем, что заботой о них. Существует прямая корреляция между чрезмерными желаниями в настоящем и людскими страданиями в будущем.

Она старалась не прибегать к слову «жадность», чтобы не обидеть своих слушателей. «Почему?» — недоумевала она. Почему она должна была выкручиваться перед ними?

— Аватар, — взмолился Сыдао. — Для того, что вы просите, даже формальных правил не существует.

— Так давайте составим список таковых, — сказала Янгчен. — Я могу держать кисть. Друзья мои, каждый день у нас появляется шанс сделать Четыре Народа лучше. Каждый день, и в дождь и в снег, возможность приходит. Нельзя отказывать столь важному гостю.

Она сделала паузу и сглотнула слюну. Неплохая речь. Ну, по крайней мере, Янгчен так думала. Возможно, не на уровне Сзето, но достаточно хорошо, чтобы прояснить её точку зрения. Так ведь?

Ответа от публики ожидать не стоило. Шаны молчали, как мертвецы. Она попыталась заполнить неловкую паузу:

— У меня есть несколько идей на основе успешных политических стратегий из архивов Омашу, которыми я с радостью поделюсь. Никто из вас не понесёт значительных убытков…

— Аватар, — перебила её дама, плечи которой были увешаны жемчугом. — Есть ли в этой комнате духи?

Янгчен растерянно моргнула.

— Я не понимаю вопроса, госпожа...

— Ноэхи, — произнесла женщина с быстрой отточенной ухмылкой, зажмурив глаза. — Многие из нас слышали о вашей отваге в столкновениях с духами. О том, как вы избавили клан Саовон в Народе Огня от несчастий, как спасли множество жизней в Тиеньхайши от великого духа, закованного в железные доспехи, — женщина наклонила голову. — Хотя поговаривают, что город разрушил простой тайфун.

Янгчен ничего не ответила, как часто делала в случаях, когда речь заходила об её битве с Генералом Старое Железо — Олд-Айроном.

Заметив это, Ноэхи ухмыльнулась.

— Я спросила, ибо, ну, если нас не преследует светящееся нечто, которое жаждет серебра из наших кошельков, то я не вижу смысла в ваших требованиях. Бинь-Эр — город торговли и разума. Мы не суеверные деревенщины, вроде жителей Тиеньхайши, которые полагаются на гадалок, и не мелкие лорды Народа Огня, съёжившиеся в своих замках, моля духов о хорошем урожае.

Очевидно, Ноэхи не впервые кого-то деликатно унижала в столь щекотливой социальной ситуации.

«Бедняжка, лучше уж быть прямолинейной».

— Всё дело в том, что вы не имеете никакого права указывать нам, что делать.

Попытайся Янгчен возразить — выглядела бы глупо. Потому что ей было нечего ответить. Она думала, что пришла в Бинь-Эр, вооружённая правдой. Но её противники, как оказалось, тоже. И оружие у них было заточено лучше.

Ноэхи вонзила остриё копья точно в цель.

— У вас здесь нет никакой власти, Аватар, — сказала она. — Попросту нет.

ВЕДЕНИЕ СЧЁТА

Янгчен моргнула и огляделась, хотя понимала, что зов о помощи в этой ситуации равен признанию своего поражения. Бома не мог смотреть ей в глаза. Её опекун был посвящён во все дела Аватара в той же степени, что и она сама, но в этой ситуации был бессилен. Как и она сама. Слова Ноэхи были не оскорблением в сторону деяний Янгчен, а простой констатацией фактов.

Пожалуй, Сыдао следовало бы сказать что-то в защиту Аватара, ведь он, в конце концов, формально был подчинённым Янгчен, однако, мужчина разрывался между своим долгом и материальной выгодой.

В итоге её пожалел не кто иной, как миротворец Хэньше, её предполагаемая замена.

— Аватар, мы ценим вашу мудрость, — изящно сказал он, как подобает дипломату, правда, тому, который на стороне победителя. — Мы поразмыслим над вашим советом и тем, как вплести его в нашу жизнь.

Советом. Существует ли на свете более бесполезный дар? Советовать — это как обмахивать небо веером, заявляя, что контролируешь погоду. Сидя на своём величественном стуле, Янгчен предвосхищала будущее так же чётко, как видела прошлое в воспоминаниях предыдущих жизней. Она покинет Бинь-Эр, чтобы приступить к очередной своей миссии из их бесчисленного множества. А шаны будут спрашивать друг у друга: «Что ж, это было занятно, да?»

— Определённо… определённо, нельзя отрицать наличие долгосрочной… долговременной… — Янгчен сделала глубокий вдох. Ей нужно что-то им предложить, но что? — Определённо, нельзя отрицать наличие долгосрочной выгоды в том, чтобы сделать вклад в горожан, — сказала она. — Духи благоволят тем, кто заботится о ближнем своём.

Не только Ноэхи, но и все остальные шаны в помещении изо всех сил пытались скрыть свои самонадеянные ухмылки.

«Мы воюем с Аватаром и даже выигрываем, — думали они. — Может, мы ещё и летать умеем?»

— Если бы духи за что-то гневались на Бинь-Эр, то они бы дали знать об этом, — сказала Ноэхи. — Разве что…

Она начала разыгрывать забавную сцену, оглядываясь по сторонам в поисках фантома, о котором уже говорила ранее.

Вокруг раздался хохот. Они насмехались над Аватаром. Всё в порядке. Янгчен была готова позволить издеваться над собой, дать им любые желаемые привилегии, вплоть до равных с ней прав за воображаемым столом переговоров.

— Прошу, — сказала она, унизительно отдавая им последнее, что у неё осталось. — Те, кто поддержат мои стремления, войдут в историю. Призываю вас, присоединитесь ко мне в качестве союзников в исполнении моих обязанностей.

Статус аватарского компаньона подешевел в последнее время. Но найти желающих ей не удалось.

— Наша обязанность — контролировать товарный поток между Четырьмя Народами, — сказал Тэин. — А не кидать кости каждой бродячей собаке. Пока Царь Земли Фэйшань получает свою часть дохода, его не заботит, как именно мы распоряжаемся нашим бизнесом.

Тэин шмыгнул носом и закутался в свой толстый плащ. Как смеет девчонка тратить его время?

— Хэньше выразился как нельзя точно, — сказал мужчина, считающий, что избивать людей выгоднее, чем платить им по заслугам. — Ваш совет был принят к сведению. Думаю, вопрос закрыт.

Янгчен впилась в подлокотники пальцами, словно когтями. Только Бома чувствовал приближающуюся опасность.

Было бы несложно свалить всё на прошлые жизни, притвориться, что их воспоминания о подобном презренном отношении заставили её потерять самообладание. Но не кто иной, как сама Аватар Янгчен решила, что советов раздавать больше не будет. И что вопрос не закрыт.

Она встала, прежде чем Тэин успел это сделать.

— Царя Земли заботит тот факт, что его дурачат, — сказала она. — Его ещё как заботит факт государственной измены.

В чертоге повисла гробовая тишина, которая удушающе давила на всех присутствующих. Слова Янгчен заставили их лица побледнеть, челюсти отвиснуть, а их самих окаменеть.

— Что… Почему вы такое говорите? — спросил Сыдао, потрясённый до такой степени, что вся воспитанность в его речи вмиг исчезла.

— Аватар, вы не хуже нас должны понимать, к чему может привести использование столь бестактных выражений в отношении Его Величества Царя Земли, — сказал Хэньше, протерев губы ладонью. — Могли бы вы объясниться?

Она могла.

— Согласно последней версии ваших договоров, шанам этого города позволено осуществление грузоперевозок на двадцати восьми заранее одобренных крупных джонках. Однако, я могу лично подтвердить, что с месяц назад в порту пришвартовались сорок четыре судна.

Отсутствие ответа дало понять, что в цифрах она не ошиблась.

— С неба легко посчитать, — объяснила Янгчен, указывая пальцем вверх. — Я уже несколько недель наблюдаю за городом.

Раскрыв шанам, что официальный день её прибытия был ложным, и что она тайно следила за ними, Янгчен непреднамеренно выдала свои планы. Для себя она оправдывала это политической провокацией. Никак не попыткой самоутвердиться среди кучи стариков, выразивших презрение в её сторону.

«Спрыгнув со скалы, тоже ничего не остаётся, как в отчаянии размахивать руками».

— Подкупить столько портовых начальников, чтобы проворачивать незаконные перевозки, должно быть, дорого вам обошлось, — сказала Янгчен. — Значит, и в ответ вы получите сполна. Как такое возможно, что Бинь-Эр приносит огромную прибыль, а Царь Земли ни сном, ни духом? Тем более, исходя из восхитительной лекции цзунду Хэньше, мы уже знаем, как чувствительно Его Величество реагирует, когда не получает по справедливости.

Чувствительно — ещё мягко сказано. Этот человек истерзал мир до крови из-за денег.

— Более того, — продолжила Янгчен, — несанкционированные корабли могут скрывать шпионов или другие факторы, способные пошатнуть правление Его Величества.

Никто больше не смеялся, даже в отчаянной попытке самозащиты.

— Если денег в городе больше, чем должно быть, то, возможно, это всего лишь ошибка подсчётов, которую можно сгладить, направив средства на благотворительные цели, — сказала она. — Прежде, чем я вновь повидаюсь с Царём Земли.

Прокашлявшись, Бома добавил:

— Аватар, если я не ошибаюсь, аудиенция с Его Величеством у вас назначена через три месяца.

— Правда? — сказала Янгчен. — Замечательно.

Шаны ничего не ответили. Хэньше посмотрел в сторону, чтобы Янгчен не увидела эмоций, выступивших на его лице. Очередной конфликт, который улаживать придётся ему.

— Спасибо, Аватар, — сказал он усталым, хрипловатым голосом. — Я уверен, мы сможем достигнуть согласия.

ЗАПАСНЫЕ ПЛАНЫ

Остаток встречи… прошёл. Языки произносили слова, те вылетали из уст, но ничего существенного сказано не было. Все разговоры вертелись вокруг брошенного Аватаром вызова, словно люди вокруг железного столба посреди дороги.

Ближе к концу Янгчен осознала, насколько большую ошибку совершила. Она проклинала себя снова и снова. Стратегическая провокация? Ничего подобного. Это была безрассудная ставка, вызванная задетой гордыней юной девушки.

Собрание завершилось ещё одним перекусом. Никогда прежде чаепитие не проходило так быстро. Янгчен объявила, что отправляется в своё жилище, объяснив это болью в горле.

— Аватар, с вашего позволения, я задержусь ненадолго, — сказал Сыдао. — В чертоге есть некоторые незначительные исторические артефакты, представляющие для меня интерес.

Просьба легко вырвалась из его уст, а оправдание было заготовлено заранее. Люди в этой комнате платили Сыдао во много раз больше его официального жалования, так что у него оставалось ещё целое гнездо недовольных гусей, которых предстояло успокоить. Она отпустила его.

Хэньше предложил проводить её, на что она согласилась. Янгчен шла по длинному коридору бок о бок с цзунду Бинь-Эра, а Бома следовал за ними, как сваха молодой пары, обсуждающей инициативу династического брака.

— Аватар, я… ах… — сказал, Хэньше пытаясь обрести уверенность. — Было бы лучше, если бы вы сначала обсудили вопрос кораблей со мной наедине. Я был бы в более выгодном положении, чтобы оказать вам помощь.

Она думала точно так же. За закрытыми дверями цзунду мог бы сам убедить шанов поменять условия. Вместе с Хэньше она могла бы поначалу позволить торговцам сказать «нет», а затем постепенно перебарывать их упрямство, пока новое будущее не будет готово к своему расцвету. Можно было бы сделать вид, что это не шантаж.

— Я сожалею о том, как выразилась, — сказала Янгчен. — Но не о том, что сказала. Мужчины и женщины, которым вы служите, настолько самовлюблённые, что находят себе оправдание в притеснении простолюдинов и обмане царей.

Хэньше вздохнул, как будто это было достаточно легко опровержимо. «Ты просто не понимаешь, как устроен мир».

— Забота о себе и своих семьях — их право.

Янгчен вполне понимала, как устроен мир, поэтому так себя и вела.

— Семья не повод угнетать других, господин Хэньше.

— Хорошо сказано. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы убедить их в вашей мудрости.

Хэньше медленно и низко поклонился, демонстрируя своё безоговорочное уважение к Аватару.

То, как он дрожал, нагибаясь, вызвало у Янгчен долю жалости. В тот момент она могла бы и поверить словам Сыдао, что цзунду — эквивалент Аватара.

— Простите, что доставила вам хлопот.

Хэньше пожал плечами и улыбнулся.

— Решать проблемы — наша работа.

Янгчен дождалась, пока Хэньше не уйдёт, чтобы подозвать Бому поближе:

— Мне нужно кое-что от тебя.

Инструкции она прошептала ему на ухо.

Она должна была хоть как-то спасти то безвыходное положение, в которое столь неуклюже загнала себя. Шаны отреагируют, посовещаются друг с другом. "Если предвещался сильный ветер, то нужно было узнать, в каком направлении он подует".

Когда Янгчен изложила свой план, волосы на бакенбардах Бомы встали дыбом.

— Прошу, подумай хорошенько.

— Мне нужно просто послушать. Разве не в этом заключается работа Аватара? В том, чтобы слушать?

Он должен был хотя бы попытаться отговорить её от новой затеи, просто чтобы не мучиться от угрызений совести. Старик поклялся старейшинам Западного Храма оберегать её. К счастью, в этот раз ничего опаснее, чем сражение с гигантским бронированным металлом духом, не предвещалось.

— Дай знать, когда, — сказал Бома.

— Дам. Пока просто идём дальше.

Вдвоём они шли по сводчатым коридорам чертога. Чем сильнее солнце отражалось от снега, тем сильнее ослеплял свет из окон. Они подошли к двери, которую Янгчен запомнила по строительным планам, чуть не украденным Кавиком. Как только они скрылись за небольшим фойе, девушка огляделась.

— Сейчас, — сказала она.

Янгчен сняла свой тяжёлый плащ с капюшоном и накинула его на плечи Бомы. Выйдя на улицу, он выпрямил спину и стал на носочки, чтобы попытаться выглядеть немного выше. Любой человек, смотрящий из окна, увидел бы, как Аватар возвращается к своему бизону.

Получилось... не очень. То, как Бома её изображал, со стороны создавало впечатление, что Аватар Янгчен была подвыпившей. А ещё она не приняла во внимание очевидный факт: из двух человек, покидавших здание, вышел только один.

У неё не было времени огорчаться из-за недочётов своего плана. Магией Земли она открыла проход сквозь отштукатуренную стену прямиком в тесную комнатку. Войдя внутрь, девушка вернула кирпичную кладку в исходное положение.

Через это служебное помещение она должна была попасть к подземным дымовым каналам, проведённым под изначальным чертогом собраний. Давным-давно по ним поступал дым и горячий воздух из древней печи, чтобы согревать правителей Бинь-Эра. Янгчен не знала, почему при последующих перестройках система отопления была заброшена. Возможно, это оказалось слишком дорого. Щёлкнув пальцами, Аватар зажгла пламя в своей ладони, чтобы оглядеться.

Уже привыкшие к темноте глаза зажмурились. Перед собой Янгчен видела пыльную щель, высотой не доходившую ей даже до пояса. В чертежах был представлен вид сверху, а этот нюанс в них не отмечался.

Не важно. Она опустилась на пол, помяв свою одежду и согнув всё тело, а затем просунула ноги в расщелину. Не переставая ворчать, она сумела полностью пролезть туда.

Места хватало, чтобы перевернуться на живот и поползти. Перед тем, как навеки забросить обогревающее помещение, его не прочистили, так что Янгчен пришлось пробираться через слой сажи.

Она ударилась головой об одну из низеньких каменных колонн, удерживающих землю над ней. Они, по крайней мере, были отмечены на чертеже. От точки входа ей нужно было проползти пять колонн на север и двадцать на восток.

Двадцать. Нужно было поторопиться.

К лицу приставала невидимая паутина, а попадающий в нос пепел заставлял Янгчен шмыгать, слово страусовая лошадь. И Бома, и Сыдао содрогнулись бы от стыда за унижение, которому она подвергла себя.

«Всё ради благого дела. Да и, помню, не раз я совершала и более унизительные поступки».

Теоретически её затея должна была сработать. Веками люди собирали важные разведданные, подслушивая из тайных ниш в стенах Храма Огня или за непрозрачными ширмами во дворце Северного Племени Воды. Янгчен уже могла слышать, как проходящий сверху слуга бормотал себе под нос, в каком же плохом настроении будет его господин к вечеру. Но ей нужно было поспешить к комнате для совещаний, чтобы добыть хоть что-то полезное.

Её громоздкие одежды зацепилась за полуразрушенную колонну. Янгчен тихонько выругалась, используя слова, которые подслушала в доках. Она перевернулась набок и сильно потянула за подол своего наряда. Последовал отчётливый «хрясь!», совсем не похожий на звук рвущейся ткани, который она ожидала услышать.

Матёрая шерстяная ткань вырвала кусок рыхлого известкового раствора. Глаза Аватара расширились, когда трещина пошла по колонне прямо к потолку.

Тяжёлая каменная кладка начала обрушиваться. Факел в ладони Янгчен погас, когда она использовала обе руки, чтобы магией Земли поймать обвалившийся камень, прежде чем грохот сорвёт все её планы. Словно служанка в комедийном спектакле, извивающаяся в поисках опрокинутых чашек, она поначалу успешно увёртывалась от летящих сверху обломков, пока последний кусок не упал прямо ей на рёбра.

Янгчен задыхалась в полной темноте. Плитка, пробившись сквозь толстый слой наряда, которым она так хвасталась ранее, не вонзилась глубоко, но была тяжёлой и острой. Хуже того, боль была мучительно знакома кому-то, кроме самой девушки.

Определённый вид травмы, полученный в определённый момент, мог выбить её из колеи, независимо от того, сколько упражнений аббатисы Дагмолы она выполнила с утра. В пустой тёмной коморке Янгчен не могла ни видеть, ни слышать ничего, что вернуло бы её в настоящий момент. Воздух, насыщенный известью, царапал ей горло. Сердце билось о стенки груди, угрожая выскочить.

— Только не ты, — осмелилась прошептать она, несмотря на то, что не должна была шуметь. — Только не ты. Только не ты.

Она не знала, чей именно страх парализовал её, чьи воспоминания загнали её в угол, но это не имело значения. Это ведь чистая математика. Хоть один из тысячи прошлых воплощений уж точно боялся замкнутого пространства.

Тысячи прошлых жизней. Это их ногти скребли сажу, пытаясь найти опору. Их голоса смыкались в хоре удушья. Она изо всех сил пыталась сохранить контроль над своим телом.

«Аватар Янгчен не боится быть погребённой заживо. Ты не умрёшь здесь. Ты не умрёшь».

Но она ведь уже не раз это делала, не так ли? У бесконечного цикла перерождения есть и обратная сторона — свою кончину тоже придётся встретить бесконечное количество раз. Тело и разум Янгчен помнили, каково это, делать последний вздох. Она обхватила руками живот и свернулась калачиком, пытаясь сжать своё тело в безликий комок, прежде чем смыкающиеся стены сделают это за неё.

«ПРОСНИСЬ».

Это был голос не из прошлой жизни, а человека из её собственных воспоминаний. Голос Джецун.

«ПРОСНИСЬ».

Её собственных воспоминаний. Разве парень из Племени Воды, который пытался пролезть сквозь стены её комнаты, не застрял точно так же? Он выжил. Его звали Кавик, и он пережил своё испытание. Она была вполне уверена в этом.

Она медленно моргнула. Никто из Аватаров больше не встречал дерзкого грабителя по имени Кавик. Парня звали Кавик, он не умел держать язык за зубами, а она вылечила его обмёрзшие руки. Это сделала Янгчен. Её звали Янгчен, и замкнутого пространства она боялась не больше, чем высоты.

Она глубоко вдохнула и подавилась пылью. Точно. Она оказалась в ужасно неловкой ситуации ради исполнения долга. Кто она, если не Янгчен?

В приступе чужого страха Аватар потеряла время. Секунды или часы — она не могла быть уверена наверняка. Узнает, как только доберётся до пункта назначения. Вытянувшись, чтобы оценить пространство вокруг, она выровнялась в направлении на восток. Она уже однажды проделывала этот трюк, пролетая через столбы на поле для аэробола, за что Джецун ещё неделю обижалась на неё.

Пусть лучше преемницу Аватара Сзето считают безрассудной, чем трусливой. Для опоры Янгчен ухватилась за рассыпающиеся колонны, а затем запустила своё тело вперёд, вращаясь, как стрела со смещённым оперением.

Ряса обвивалась вокруг её тела, пока девушка с помощью потока воздуха пыталась не врезаться в пол или потолок. Она приземлилась на спину и по инерции ещё немного пролетела, прежде чем остановиться. Удивившись, что не вышибла себе мозги, она щелчком пальцев вновь создала вспышку света, чтобы пересчитать столбы позади. Двадцать два. Немного перескочила, но не сильно.

Голоса и скрип скамеек сверху дали понять, что она под комнатой для совещаний, где можно было послушать, как шаны отреагировали на её выходку.

Люди наверху были, но почти не разговаривали. По счастливой случайности оказалось, что Янгчен не многое пропустила. Шаны, похоже, ждали Хэньше, так как его голос она ещё не услышала. Значит, и ей придётся запастись терпением. Янгчен устроилась поудобнее, насколько это было возможно, и приготовилась узнать, как поступят её противники.

ВНЕШНИЕ ВОЗМОЖНОСТИ

Хэньше умылся водой из бадьи. Окуни он голову дольше, чем на минуту, и от холода бы посинели губы. Он был «центрянином», как молодёжь Племени Воды в Бинь-Эре любила называть граждан Царства Земли и Народа Огня. Однако цзунду никогда особо не волновал холодный климат. Это всегда было наименьшей из его забот.

Он зажмурил глаза, позволив жидкости стечь по носу. Затем он обеими руками схватил маленький деревянный тазик и швырнул его в дальнюю стену пустой казармы. Вода разлилась по полу. Будто пренебрегая его яростью, бадья издала глухой стук и отскочила, вместо того чтобы разломаться.

Вот до чего его довели. Плачет, прячась в умывальне. Хэньше хотелось кричать о несправедливости всего этого.

Он не торопился вытирать лицо рукавом. Умывание было одним из немногих моментов дня, когда он цзунду свободен от прихотей шанов. Будь их воля, они бы и во сне ему нотации читали. Он прошёл мимо пустых деревянных кроватей и неиспользуемых стоек для оружия. Бинь-Эр, как и его города-побратимы в других странах, был лишён любой возможности обороняться от суверенных земель вокруг.

В коридоре он подозвал лидера своих наблюдателей — молодую женщину по имени Мики. Он приказал слугами выглядывать из-за углов и окон, на случай появления чего-либо подозрительного.

— Где Аватар? — спросил он.

— Ушла. Я лично видела, как она взлетела на своём бизоне.

— А её спутник?

Глаза Мики расширились.

— Я не знаю.

Хэньше уставился на неё.

— Вы потеряли из виду медлительного старика?

Женщине было нечего ответить. Хэньше вспомнил, что она была не-магом с маленьким братом под опекой. Не самый здоровый озорник: вечно болел тем или иным видом кашля.

— Вот что я тебе скажу, Мики. Почему бы тебе не проверить, не влез ли он на крышу, чтобы шпионить за нами?

Хэньше указал на строительные леса из бамбука, доходящие до самого высокого окна чертога, которые остались ещё с давней незаконченной работы по перекраске интерьера.

— На… на крышу, господин?

— Я знаю, что она крутая и немного обледеневшая, но именно там ты нужна мне, как никогда, — Хэньше положил руку ей на плечо. — Над нами обрели преимущество, потому что мы не ожидали наблюдения с высоты. Давай не будем повторять одну и ту же ошибку дважды.

Хэньше платил всем своим наблюдателям из собственного кошелька, специально набрав людей, у которых было мало альтернативных способов заработка. Без его регулярной щедрости они оказались бы на улице. У Мики задрожали губы, но она всё равно подошла к подмостям и с трудом вылезла на первый уровень.

Заброшенная конструкция со временем потеряла в устойчивости. Она шаталась и скрипела под тяжестью веса Мики, а собиравшаяся месяцами пыль осыпалась. Девушка оглянулась через плечо, прежде чем попытаться подняться выше.

Хэньше ободряюще улыбнулся ей.

— Ты отлично справляешься, Мики, — сказал он. — Продолжай в том же духе.

Ему потребовалось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем распахнуть двери комнаты для совещаний. Мужчины и женщины внутри уже встали со своих мест. Будь они зеркалами под солнцем — он бы сгорел заживо.

Хэньше не переставал улыбаться.

— Ну что за встреча, а?

Тэин, известный среди простолюдинов Бинь-Эра тем, что никогда ни слова не говорил на публике, стал первым, кто потерял самообладание:

— Я не люблю, когда на меня указывают пальцем, Хэньше! — крикнул он. — Я не люблю, когда на меня указывают пальцем! Ты сказал, что с Аватаром у тебя проблем не возникнет! А это что тогда?!

Тэин обернулся к Сыдао, который должен был быть их шпионом, внедрённым в ближний круг Аватара.

— А ты? За что мы тебе платим, идиот?! — продолжал орать Тэин. — Ты позволил ей целый месяц наблюдать за портом? Это что, настолько трудно, уследить за девчонкой?

— Она непредсказуема! — прорыдал Сыдао. — Ничего из этого не случилось бы, если бы вы знали меру!

Неправильный ответ. Тот, кто платил тебе, никогда не был виновен. Хэньше наблюдал, как торговцы набросились на Сыдао, словно стая рыб, обгладывающая труп в воде. Каким-то образом этот город менял людей, стирая внешний слой приличия до самых костей.

Высокопоставленный представитель Народа Огня никогда бы не поднял скандал в официальной обстановке. Гражданин Царства Земли, которого не заботит его репутация? Торговец Племени Воды, отказывающий в своей легендарной щедрости? Неслыханно. Только если речь не о шанах.

«Воздушная кочевница схватила нас за горло», — задумался Хэньше. Только в Бинь-Эре.

Сколь бы ни было забавно смотреть, как в кои-то веки за него отдувается кто-то другой, но Хэньше действительно нужно было выполнять свою работу. Он поднялся на помост, где ранее сидела Аватар, и топнул ногой, как делали судебные приставы минувших дней.

— Друзья мои, — сказал он, — пожалуйста, сохраняйте спокойствие.

Госпожа Ноэхи, которой так понравилось провоцировать Аватара, теперь обкусывала свой кулак, как суповую кость.

— Спокойствие?! Царь Земли сровняет нас с землёй, Хэньше! Сам попробуй сохранять спокойствие!

Он и сохранял. Пытался. В отличие от остальных, он не мог допустить общественной паники. Хэньше продолжал постукивать ботинком по платформе, пока все не обратили на него внимание.

— Мои уважаемые друзья! Как ни трудно в это поверить, но мы должны благодарить юную Янгчен.

Хэньше бы никак не сошло с рук такое высказывание, если только он не припас туз в рукаве. Поэтому шаны решили довериться ему, позволив продолжить.

— Она напомнила нам о фатальном изъяне нашей системы, — сказал он. — Мы существуем исключительно по прихоти истеричного Царя Земли. Мы не менее бессильны перед Лордом Огня или вождём Племени Воды, если они вдруг решат отказаться от своих торговых соглашений. Любой мировой лидер может покончить с нами, если того захочет.

— Хочешь сказать, что у тебя есть способ исправить это? — фыркнула Ноэхи.

— Именно. И я уже говорил вам о нём раньше. «Единодушие».

Несколько более молодых шанов, недавно занявших свои должности, не распознали кодового слова.

— Я думал, что проект «Единодушие» так ни к чему и не пришёл, — сказал Тэин, старый ветеран своего дела. — Что это лишь теория, которой был одержим твой предшественник. Он никогда не делился с нами подробностями, только возможностями.

— Уверяю вас, проект совершенно реален и уже готов, — сказал Хэньше. — Душим работал над ним с Чайси, цзунду Джондури, на случай подобного развития событий.

Шаны нервничали, несмотря на то, что проект и был ответом, который искали они. Их нерешительность вызывала у Хэньше отвращение. По крайней мере, у Аватара хватало смелости повышать ставки.

— Мы оказались не в лучшей ситуации, — сказал Хэньше. — «Единодушие» позволит нам снова подняться на ноги. У нас никогда не было жёсткого ультиматума, на который можно было бы опереться, когда дело доходит до переговоров с Царём Земли, но теперь есть.

Он прошёл вдоль помоста, обходя большой стул и маленький столик, на котором стоял чайный сервиз Аватара.

— Если мы втянем этот проект в игру, то ни Аватар, ни Царь Земли не будут иметь над нами власти. У нас будет полная безнаказанность. Царь Земли подпишет любую хартию, какую вы захотите. Мы сможем переписать законы Омашу, если захотим. И Аватару придётся не совать нос в чужие дела.

Вот тут монахиня ошиблась. Чтобы прийти к соглашению в чём-то, нужно сначала давать обещания, а только потом беспокоиться об их исполнении. "Продаёшь луну за сребреник, а покупателю отдаёшь лестницу"

— Теперь же, — сказал Хэньше, — я, как и всегда, решу вашу проблему. Возражения?

Ну, хоть в этот раз их нет. Хэньше взял полупустую чашку, оставленную Аватаром, и поднял её в воздух. Поднимая тост лишь для самого себя, он произнёс слова противника.

— За наше будущее, — вымолвил он, а затем допил чай Янгчен.

Одним из самых глупых аспектов должности цзунду было то, что тебя оценивали изо дня в день, каждое мгновение. Беседа с утра не задалась — навсегда останешься неудачником. Произнесёшь убедительную речь во второй половине дня — в глазах окружающих снова будешь выглядеть солидно, как надёжная личность.

Сегодня рабочий день у Хэньше прошёл так себе. Мужчина привнёс щепотку надежды в катастрофу, имея за плечами лишь искреннюю уверенность. Когда другие шаны ушли, госпожа Ноэхи сказала ему пару слов на прощание.

— Что моё — то моё, Хэньше, — заявила она. — Я не позволю отобрать то, что заработала. Позаботься об этом.

— Конечно.

Хэньше поклонился, чтобы скрыть свою насмешливую ухмылку. Ноэхи делала вид, будто голыми руками вытащила свои богатства из морских глубин, тогда как, вероятно, в глаза не видела спиралевидную устрицу прежде, чем с неё снимут раковину. Её отец заполучил монополию на добычу жемчуга только потому, что их с Царём Земли обучал каллиграфии один и тот же мастер. А Ноэхи унаследовала состояние папочки, когда у того прихватило сердце и он скончался.

«Заработала». Вот в чём была проблема этих торговцев. Они притворялись предприимчивыми и рисковыми, в то время как всё, что они делали, — пили из реки, к которой больше никого не подпускали.

Когда шаны разошлись, Хэньше не сразу осознал, что министр Сыдао всё ещё в комнате. Как только они остались вдвоём, советник Аватара сел на помост и обхватил свои колени, как будто Хэньше заботился о его проблемах и позволил бы поплакать себе в плечо.

— Всё пропало, — простонал Сыдао. — Теперь ни Тэин, ни кто-либо ещё мне и гроша не заплатит.

«Ты мне в отцы годишься, жалкий морской слизняк».

— Не беспокойтесь об этом, — сказал он, смотря на Сыдао со спины. — Ещё не всё пропало, пока Аватар вас не уволила. На самом деле вы играете важнейшую роль. Мне нужно, чтобы вы лично направились в Джондури, передав цзунду Чайси, что «Единодушие» продвигается вперёд. Пусть перестанет валять дурака и позаботится, чтобы грузовые суда добрались до Бинь-Эра в кратчайшие сроки.

Сыдао погладил свою бороду, ухватившись за проблеск надежды, что его кошелёк не убавит в весе.

— Почему бы не отправить к ней почтового ястреба?

— Чайси не решает важные дела через ястребов, ибо не считает их достаточно надёжными, — лишь одна из множества её черт, которая раздражала Хэньше. — Встретиться нужно лично.

— А что вообще такое «Единодушие»?

«Так бы тебе и рассказал, трепло ты эдакое».

— Крайне убедительный аргумент. Чайси всё объяснит, когда вы доставите послание.

— В своих перемещениях я привязан к Аватару, — сказал Сыдао. — Мне придётся обманом склонить её к выбору Джондури для следующего официального визита.

Для Хэньше странно было наблюдать, как двое взрослых мужчин строят козни юной девушке, так ещё и Воздушной Кочевнице.

«Мы объявили войну Аватару, — подумал он. — Просто она ещё об этом не знает».

— Это не должно быть трудно, — сказал Хэньше. — Она точно захочет повторить своё послание перед другой аудиторией. Готов поспорить, что она уже рассматривает Джондури в качестве следующей остановки на своём пути. Заставьте её подумать, что она получит там то, что хочет.

Повелительница четырёх стихий всё ещё была человеком со своими потребностями, а в потребностях людей он что-то да понимал.

— Аватар должна получить то, чего желает больше всего. Место в учебниках истории, довольно маленькое: несколько формальных побед и аккуратный портрет. Чтобы показать Четырём Народам, как ей не всё равно.

Он уставился на пустой стул на помосте, а затем спросил:

— Вы знаете, что сделал бывший цзунду Душим, после того как ушёл в отставку?

— Нет, — сказал Сыдао, несмотря на то, что сам ранее упомянул имя этого человека. — А что?

Просто наглядный пример.

— А я вам поведаю. За накопленные богатства Душим выкупил гостиницу на реке Су Оку. Целыми днями купался в маслах и парфюмах прямо над водопадом. А потом он умер! Тихо, во сне. Пришёл и ушёл.

Хэньше вздохнул.

— На деле никому нет дела до моих предшественников. Никто не хочет их помнить. Каждый из них получил то, что хотел, а затем, так или иначе, исчез.

Снаружи донёсся робкий вопль, а затем глухой стук, словно снег упал с крыши.

— А им повезло, да? От кого то остается несколько строк в учебнике, а от кого-то и тире между дат не останется...— сказал Хэньше.

Янгчен пробралась в свои покои через окно. Там уже ждал Бома, задремавший на стуле. Увидев её в разорванных одеяниях, покрытую сажей, он испуганно завизжал.

— ЧТО… — он быстро спохватился и понизил тон, — Что произошло?

— Не сейчас. Просто… не сейчас.

Бома видел её в любом состоянии и любом настроении, раненой и здоровой. Он знал, когда ей просто нужно было остаться наедине с собой. Старик кивнул и ушёл. Янгчен села на кровать, не удосужившись даже переодеться, и закрыла лицо руками. Она растирала щёки ладонями вверх и вниз.

Злоба и решительность цзунду потрясли её. То, как он изначально казался простым, загнанным в угол руководителем, выглядело столь убедительно. Она окончательно потеряла хватку? Сначала Кавик почти провёл её, изображая бедного и набожного воришку, теперь это.

Вся её кожа была покрыта грязью. Чтобы сбежать, ей нужно было дождаться, пока Хэньше и Сыдао уйдут, а затем медленно и тщательно проложить себе магией земли путь, ведущий на безопасное расстояние от здания. Она выбралась из-под грунта, прикрыла нору и запрыгнула на соседнюю крышу, пока её никто не видел. Технически идеальный план побега.

Но затем она заметила какой-то переполох в чертоге, какую-то ​​толпу, собравшуюся вокруг горя. Она прижалась телом к крыше, чтобы подождать, пока люди медленно разойдутся. Выглянув из-за козырька, она увидела женщину на носилках без сознания, тело которой не двигалось, а рука была вывернута.

Должно быть, это произошло, когда Янгчен ещё была под землёй. Больше всего в жизни она хотела в ту же секунду спуститься и вылечить покалеченную, но если бы резко вернулась, то Хэньше догадался бы, что она и не покидала чертог собраний. Несколько логических выводов, и он бы осознал, что его планы всё это время подслушивали.

Так что она, впиваясь ногтями в ладони, просто ждала, пока женщину не унесли. Кем бы ни была раненая, теперь её страдания были на совести Янгчен. Аватара, не оказавшей помощь.

Она должна была загладить свою вину и перед женщиной, которую бросила, и перед жителями города в целом. Ей никогда не удастся всё исправить, если её противники обладают тузом в рукаве, который сделает их неприкосновенными.

«Единодушие». Какой проект, ценность или оружие могли дать Хэньше и шанам такую ​​уверенность в противостоянии с Царём Земли? Да, Янгчен неудачно впутала в дело переменчивого и вспыльчивого правителя. Но Его Величество должен был представлять собой ту грань, которую, ввиду взаимного риска, и Аватар, и шаны согласились бы не переступать, оставаясь в определённых рамках.

Хэньше заверил своих хозяев, что в скором времени у них не будет никаких рамок. «Единодушие» позволило бы им ни перед кем не отчитываться. Она не могла позволить это. Она не думала, что мир сможет с этим справиться. На её долю выпало отказать шанам в том, чего они хотели.

Иногда Янгчен задавалась вопросом, имеет ли она право непосредственно вмешиваться в проблемы, вместо того чтобы просто реагировать на них. Но она не один раз наблюдала за пассивными Аватарами, переживая переполнявшие их сожаление и стыд. Она вспоминала случай в Тиеньхайши из своей жизни и думала о том, как всё могло сложиться, если бы ей удалось поговорить со Старым Железом прежде, чем он облачился в свои доспехи и достиг суши.

Ни в одной из великих библиотек мира не было сказано, что стоит просиживать кресло, пока где-то происходит чудовищная несправедливость. Лучше отразить удар меча, чем залечивать рану.

Янгчен встала и стряхнула грязь со своих рук. «Хотите боя — вы его получите». Подозвав Бому, она приказала ему обойти всех врачей вблизи чертога собраний в поисках раненой женщины, соответствующей её описанию, и оплатить лечение из остатков бюджета, который был рассчитан на поездку в Бинь-Эр.

Вернувшись, он смог помочь ей собрать вещи.

— Если ты покидаешь город, то это может стать хорошей возможностью избавиться от Сыдао, — сказал Бома. — Эта продажная локтевая пиявка даже не скрывает, за кого воюет.

— Нет, не сейчас, — ей нужно было прикинуться глупышкой, касаемо преданности министра. В конце концов, послание Хэньше к своей коллеге в Джондури должно быть доставлено доверенным курьером. — У нас с Сыдао есть планы на поездку, которые нужно обсудить.

И ещё Янгчен нужно было завербовать кое-кого. В одиночку. Того, кто внезапно стал ещё более необходим.

ТОРГОВЛЯ

«Новое правило», — подумал Кавик. Больше никогда не пересекать саму площадь, насколько бы длинный крюк не пришлось делать.

Это просто было чересчур рискованно. После того как Тэин кровью проложил себе путь из святилища Гиду, на площади стали регулярно собираться обиженные жители Бинь-Эра. С каждым днём ​​к толпе стекалось всё больше и больше людей, выкрикивающих свои лозунги так громко, что ветер разносил шум на несколько кварталов.

Лёд нарастал. Воды бурлили. Придёт время — и центр Бинь-Эра обрушится сам на себя, а так как Кавик не знал, когда точно это произойдёт, то лучше было вообще никогда там больше не появляться. Вы не попадёте в водоворот, если вовсе не будете плавать.

Ему всё-таки удалось вовремя добраться до чайной «Золотая морошка», о которой раньше никогда не слышал. Внутри было темно, а полустены и ширмы образовали очень много углов в помещении. Хозяин, судя по звону кастрюль, возился на кухне. Кавик решил подождать, не снимая капюшона.

Цю таки пришёл и выбрал кабинку позади Кавика, чтобы они сидели спиной друг к другу. Самого же Кавика это раздражало. Предположительно, юноша постарше хотел, чтобы со стороны не было заметно, как они разговаривают друг с другом. Но в этом не было смысла, так как кроме них в заведении не было ни души.

Как угодно. После его неудачи с Аватаром, у Кавика больше не было права жаловаться на то, как другие выполняют свою работу.

— Капустный ты слизень, — пробормотал Кавик. — Знал же, в чью комнату меня посылал?

— Эта миссия была безопаснее какой-либо другой, — сказал Цю, смотря в пустоту, что, конечно же, выглядело совсем не подозрительно. — Что тебе сделает Воздушная Кочевница? Убьёт, что ли? Себя послушай, нытик. Вошёл и вышел без заминок.

Кавик обдумывал откровенно ложное заявление. Значит, молва на улицах о его встрече с Аватаром не разошлась. Семейный ужин оставался в тайне, а уволенные охранники то ли из-за своей преданности, то ли из-за щедрого выходного пособия не распускали по Бинь-Эру слухи о незваном госте в «Голубом особняке».

Это означало, что рыночная стоимость письма, которое он украл у Янгчен, по-прежнему была превосходна — настолько высока, насколько возможно.

— Заход прошёл не идеально, — сказал Кавик. — Мне удалось стащить лишь один конверт.

Он слышал, как Цю взволнованно выпрямился, а затем резко расслабился, пытаясь казаться хладнокровным.

— Возможно, ничего стоящего. Ты же печать не повредил?

— Сам посмотри, — сказал Кавик, передав конверт понизу, не оборачиваясь. Цю вслепую пытался нащупать бумагу, пока его пальцы не наткнулись на неё и не вырвали из чужих рук, словно голодная снежная чайка булочку.

Кавик позволил ему не торопиться в изучении внешней части письма. Как бы это ни печально, но Цю был самым близким подобием друга из всего, что осталось у Кавика. Как только жители Квартала Племени Воды перестали с ним разговаривать, круг общения сузился до одних только его товарищей-воров. Мама Аюнерак не в счёт.

— Хватит баловаться, — сказал Кавик. — Я только что предпочёл тебя Аватару, а она посимпатичнее будет. Скажи мне то, что я хочу знать.

Кавик провёл подушечкой большого пальца по кончикам других. По правде говоря, он не хотел завышать цену за такой крупный улов. Подсчитать, сколько в среднем берут за работу люди на побегушках в Бинь-Эре, было легко, но вот наладить отношения с родителями — нет.

— Итак, хорошо, моему контакту в контрольно-пропускном пункте выдался шанс наедине ознакомиться с записями, — сказал Цю. — Она не нашла имени «Каляан» в разделе одобренных, но зато там было описание внешности. «Восьмипалый человек из Племени Воды, просящий разрешения покинуть Бинь-Эр». Место назначения не выявлено, что бывает крайне редко. Это наверняка он, да? Информаторша говорит, что пропуск он получил примерно тогда же, когда ты, я или кто-либо ещё в последний раз о нём слышали.

Цю поёрзал на своём месте.

— Всё именно так, как ты подозревал. Твой брат покинул город.

* * *

Двенадцатилетний Кавик переживал перед тем, как ступить на материк. Хотя пасмурный климат по эту сторону пролива отличался не сильно, но в морском путешествии его страхи вскипятились.

— Мы совершим прыжок вместе, — сказал ему Каляан. — Тогда духи защитят нас, несмотря ни на что.

Следуя его указаниям, вся семья сняла рукавицы и взялась за руки, образовывая единую цепь. Кавик схватил руку брата, аккуратно заполняя пространство отсутствующих безымянного пальца и мизинца Каляана своим кулачком. Пока тот считал от десяти до одного, родители игриво дразнили младшего сына за глупость, а старшего за то, что он разыграл брата такой плохой идеей. От холода их открытая плоть показывала и трескалась.

Каляан сосредоточился и подмигнул Кавику, заканчивая обратный отсчёт:

—… Три… Два… Один!

Вчетвером они синхронно сошли со своего умиака, а затем зааплодировали, размахивая в воздухе соединёнными руками. Другие семьи, совершавшие посадку, закатывали глаза и качали головами, но Кавик почувствовал неописуемое облегчение. Он не провалился сквозь гравий и его не пронзили стрелы. Очаровывающая сила единства уберегла их.

Великие доки Бинь-Эра располагались с глубокой стороны моря. Рабочие копошились на огромных грузовых кораблях, обложенных деревянными досками, и разламывали содержимое железными крюками и лопатами. Бочки скатывались по импровизированным пандусам, иногда со всплеском падая в воду, но на них никто не тратил время. Определённое количество утерянного имущества было допустимым ущербом.

Кавик вздрогнул, вспомнив, как полярная медведесобака поедает свою добычу, оставляя нетронутой на снегу кучу мяса. Но их группа северян смогла без происшествий добраться на собственных судах, подходящих для мелководья и позволивших безопасно пришвартоваться. Не хуже простого передвижения между лагерями.

«Может быть, эта новая земля окажется не такой уж и плохой», — подумал он, когда подошёл человек в громоздкой зелёной униформе, чтобы встретить их.

Начиная работать младшим сотрудником в «Нукингаке», Кавик поражался тому, насколько стабильной была заработная плата. Ты точно знал, сколько монет заработаешь за неделю. И хотя можно было и не рассчитывать на счастливый улов, вроде кита-моржа или сети, лопнувшей от целой стаи окуней-каракатиц, но никогда не приходилось подолгу в чём-то нуждаться.

Протирая свои уставшие глаза, он сидел за столом в конторе и думал о том, как же ему повезло. Многие его коллеги приехали в Бинь-Эр в одиночку, оставив жён и мужей, родителей и детей, но Кавик всегда был под одной крышей с теми, кого любил больше всех.

Каляан же проработал в «Нукингаке» менее полугода.

Недовольства он никоим образом не высказывал. Просто одним утром не явился на смену, а затем и следующим. Третьей попытки не последовало, потому как его уволили и запретили более посещать предприятие.

Бесшумный переполох, последовавший за уходом Каляана, и то, как его семья стала изгоями на собственной работе, многому научили Кавика о настоящем положении дел в Бинь-Эре. Подслушивая разговоры своих опечаленных сослуживцев, он узнал, что истинным преимуществом «Нукингак и партнёры» был не низкий процент ошибок в работе, а минимальное участие в большом круговороте сил в городе.

Так как сотрудники конторы держались особняком и почти не контактировали с кем-либо из Народа Огня и Царства Земли, а сам бизнес не был во власти кого-то из шанов, «Нукингак» оставили в покое. Потому его рабочим было легче получить пропуск на выезд из Бинь-Эра, если они захотят. Но Каляан, внезапно уехав в неизвестном направлении, угрожал этой привилегии, если она, конечно, когда-либо действительно существовала.

Бинь-Эр был рыболовной плотиной, которая затягивала и не отпускала неосторожных индивидов. Никто из счетоводов, включая Кавика, не планировал жить здесь вечно. На полюсах было просто не принято подвергать всю группу риску из-за собственного безрассудства. Каждый присматривал за своими людьми.

Каляан по-прежнему приходил домой по вечерам, хоть так и не дал понять, чем занимался. Он сказал Кавику, что нашёл другую работу. Всё было нормально.

Где бы он теперь не трудился, но платили там явно выше, чем счетоводу. Кавик слышал в «Нукингаке», как в отношении его брата шептали такие слова как: «на побегушках», «вор», «шпион».

Каляан появлялся дома всё реже и реже. И это тоже нормально. Молодые люди со временем покидают родительский дом, чего и следовало ожидать. Конечно, обычно этому предшествовала женитьба, но про свою личную жизнь Каляан рассказывал не больше, чем про работу.

А ещё он подарил им целый новый дом. Не насильно, но принудительно. Он считал, что лучше жить ближе к международному району. Конечно, деревянное помещение было сложнее содержать в чистоте и тепле, но оно было лучше. Почему? Ни Кавик, ни его родители не знали. Они послушались Каляана и перенесли туда свою масляную лампу вместе с остальными вещами. Он звучал очень убедительно. Переезд не остался незамеченным соседями.

И вот однажды утром это произошло. Все счетоводы, писари и ассистенты были вызваны на предприятие. Начальник объяснил, что некто, хорошо знающий список клиентов и даты окончания их контрактов, переманил самых важных покупателей. Многим из собравшихся это грозило потерей работы.

Кавик наблюдал, как избавляются от его соседей. Это был первый настоящий урок о том, как устные соглашения и написанные числа, мистические слова, бесследно витающие в физическом мире, могут привести к тому, что человек останется без возможности жить. Он и его отец не попали под раздачу. В этом решении не было никакой логики.

Жители квартала Племени Воды сплотились вокруг своих менее удачливых соседей, тем самым поддерживая друг друга. Но не было сомнений в том, кто виноват в произошедшем, ведь Каляан так и не вернулся домой.

Кавик с родителями ждали его, заслуженно страдая. На полюсах те, кто совершил непростительные преступления против общества, могли проснуться одним утром и обнаружить, что лагерь двинулся дальше, оставив их позади. В Бинь-Эре некуда было двигаться, кроме как убежать за угол, когда приближался Кавик, отсесть подальше, когда он садился за своё рабочее место, отойти в сторону, когда он пытался заговорить.

Был ли вообще какой-то переломный момент? Конкретная точка во времени, когда Кавик слишком сильно пропитался Бинь-Эром, что его тело пыталось очиститься? Он не мог вспомнить такого. Зато мог вспомнить, как очевидное решение его проблем ярко вспыхнуло в голове, склонив собрать вещи и стать вторым в истории человеком, добровольно покинувшим «Нукингак».

В большинстве случаев охота требовала терпения и награждала за него хорошей добычей, но не всегда. Чтобы настигнуть плавниковых оленей, не имело смысла ни блуждать в случайном направлении, ни выжидать их возвращения в засаде. Необходимо было идти по следам, не отставая. Чтобы отыскать своего брата, Кавик был вынужден пойти по его стопам.

Он начал работать на побегушках точно так же как Каляан. Он был готов играть по этим правилам и выискивать любые зацепки, пока не найдёт того, кого раньше в Долгой Дали считали золотым ребёнком. А затем вернёт его домой, даже если придётся применить насилие и крики, чтобы их семья могла уехать из этого покинутого духами города так же как прибыла в него.

Вместе.

Его поиски начались. Проникаться информационной игрой поначалу было так захватывающе и очаровательно, как и перебирать украденные протоколы совещаний или углубляться в криминальные конфликты.

Но эта клятва была дана давным-давно. Дальнейшие перспективы его расследования были мертвы, а Цю, видимо, выступал гробовщиком. Кавик не знал, что делать.

Если предположить, что Цю говорил правду, то всё сходится. Это объяснило бы, почему Кавик не смог найти Каляана в городе, который большинство людей покинуть не могли. И это значит, что его старший брат, не оставив никакой весточки, бросил свою семью навсегда.

* * *

Кавик чувствовал себя очень слабым и одиноким, сидя перед никем. Он прокашлялся. А затем снова прокашлялся, но не помогло.

— Эй, — сказал Цю с сочувствием, что было для него довольно редким. — Мне жаль. Я знаю, что в Племени Воды члены семьи очень близки друг с другом.

— Да, я… — промямлил Кавик, желая перевести тему. — Что будешь делать с письмом?

— То же, что и Каляан, — сказал Цю. — Валить отсюда.

Его сочувствие было не настолько велико, чтобы не сыпать соль на свежую рану. Он издал хлопок резким движением бумаги.

— Я знаю, где можно найти агентов, представляющих покупателей из-за рубежа, к которым и направлюсь. В приоритете Таку. Осточертел мне этот холод.

Цю некого было взять с собой. Кавик откинул прочь странное чувство внутри себя, прежде чем оно успело превратиться в жалость или зависть.

Уходя, Цю встал и поправил своё тяжёлое пальто. Он остановился у выхода, позволяя увидеть выражение безудержной радости на своей круглой рябой физиономии. Он был свободен.

— Передай Каляану мои наилучшие пожелания, если когда-нибудь снова встретитесь, — сказал он, а затем растворился на улице.

И вместе с этим шансы Кавика на воссоединение семьи канули в небытие. Он рухнул на своё сиденье и прижался головой к стене, пока не стало больно.

ГАДАНИЕ ПО ЧАИНКАМ

— Делай заказ или выметайся, — прозвучал грубый голос.

Открыв глаза, Кавик увидел над собой сердитого бочковатого старика. Чтобы обратить на себя внимание, тот стучал по только что вымытой бамбуковой тарелке, недовольный тем, что потенциальный клиент то и дело выглядывал из кабинки туда-сюда, но ничего не покупал.

Они уставились друг на друга. Кавик уже собирался послушаться, но в максимально медленной и раздражающей манере. Это он ещё был в настроении.

— Прости, прости, — излишне фамильярно сказал чей-то голос, — он меня ждал.

Загадочная фигура уселась напротив Кавика. Она была одета в простую зимнюю одежду Царства Земли из стёганого хлопка, вероятно, чтобы не использовать натуральные меха Племени Воды или Народа Огня. Её волосы тем не менее были тщательно завязаны в два пучка, характерных для высшего общества. Густые пряди ниспадали со лба до бровей.

Это был второй раз, когда он сидел за одним столом с Аватаром, и всё же его чуть не одурачили.

— Площадь полностью заблокирована, — объяснила она, запыхаясь. — Мне пришлось сделать огромный крюк. Надеюсь, ты не обижаешься.

— Конечно, не обижается, милая, — сказал хозяин, внезапно начав улыбаться. — Пожалуйста, не торопитесь. Меню на доске.

Кавик нахмурился, глядя на старика с мыслью: «Серьёзно?» В ответ он получил только предупредительную презренную ухмылку, как будто спутница была слишком хороша для него.

В духовном плане, действительно, была.

— Это какой-то парик? — спросил Кавик Янгчен, когда они остались наедине.

— Нравится? — сказала она, насмешливо поправив укладку руками в перчатках. — Я слышала, что у Народа Огня такое в моде. К сожалению, с нарядом не гармонирует, но найти маскировку получше я просто не успела.

Она выглядела гораздо привлекательнее, чем он хотел признавать.

— Выделяешься из толпы немногим меньше, чем с ярко-голубыми татуировками.

— Да уж, особого выбора у меня-то и нет. Теперь город оказал мне официальный приём. За мной сейчас следят настолько активно, что девушка с татуировками банально поздороваться с кем-то на улице не может без ведома шанов.

— Пфф.

Если уж на то пошло, то совершённая Кавиком попытка кражи должна была наглядно показать ей, что такое Бинь-Эр.

— Ты хорошо присмотрелась к моему делу, посредник?

— Да. Ты не лгал о своей независимости. Этот парень — полная противоположность тем, кого принято называть могущественными. В жизни не видела, чтобы передача осуществлялась настолько неумело.

Тем вечером, прежде чем покинуть его дом, дабы нанести заключительный удар по его профессиональной гордости, Янгчен сказала Кавику, что он был не таким проворным, как думал. Она заметила, что он украл письмо из её комнаты и спрятал у себя в ботинке. Но, вместо того чтобы потребовать конверт обратно, она приказала доставить его Цю, как и было обещано.

— Что в нём было? — спросил Кавик.

— Мусор. Время от времени я делаю копии своих переписок, каждая из которых отличается одной крошечной, но важной деталью. Я позволяю перехватывать дубликаты, а по реакции моих оппонентов могу отследить, как именно до них дошла утечка информации. Ну, и ещё я не хотела, чтобы ты вернулся с пустыми руками, а то мало ли. Таким образом, всё в порядке.

Ух ты! Если бы Кавик работал на Аватара, то у него была бы гораздо более умная и расчётливая начальница, чем Цю. Но до этого они ещё не дошли, так ведь?

— Я обдумал твоё предложение, — сказал он. — Мне нужно больше конкретики. Было бы справедливо знать, во что ввязываюсь.

Ей понадобилось время, чтобы ответить. Кавик намеренно поставил её в затруднительное положение, и справедливость тут ни при чём. Девушка могла либо раскрыть больше информации, рискуя, что он сбежит со знанием её намерений, либо потерять потенциального кандидата. Выбор за ней.

Немного поразмыслив, она определилась, и Кавик мог видеть, как её поза наполняется решимостью, словно насос водой. Девушка больше не колебалась, как только взяла определённый курс.

— У меня есть основания полагать, что шаны Бинь-Эра и Джондури намереваются реализовать некий проект, который даст им неограниченные рычаги давления на своих горожан и Четыре Народа в целом, — сказала Янгчен. — Мне нужен тот, кто поможет предотвратить это и убедиться, что их план никогда не увидит свет.

Интересно.

— Что за проект?

— Пока не знаю. Логика подсказывает, что это какое-то оружие. Однако я с трудом представляю, что может дать кучке торговцев столько могущества и уверенности, чтобы воротить носы от всех мировых лидеров. А ещё оно помещается в транспортировочные ящики и может быть перевезено на судне.

— Может быть, много оружия? — предположил Кавик. — Достаточно мечей, чтобы вооружить собственную армию?

— Возможно, но тогда они идиоты, если думают, что сумеют собрать больше стали, чем одна дивизия армии Царя Земли. Я перебрала уже так много вариантов. Яд? Аптечный наркотик? Тайный шантаж главы государства? Может, маленькое сокровище огромной ценности? Мне известно, что Верховный вожак Оялук одержим идеей возвратить утерянный родовой амулет, за который всё отдал бы.

Янгчен протёрла глаза. Похоже, она ночами не спала, гадая над ответом.

— Они называют это «Единодушием», — сказала она. — Больше я не знаю ничего.

Очень-очень интересно.

— Я полагаю, у тебя недостаточно доказательств, чтобы привлечь к делу правителей Четырёх Народов.

— А я не хочу привлекать их, — сказала она. — Если «Единодушие» действительно обладает такой силой, как верят шаны, то оно может склонить чашу весов в пользу того, кто им завладеет. Я хотела бы разузнать, что это такое, а затем избавиться. По-тихому.

Волна криков снаружи заставила их обернуться. Это были крики людей на пути к площади. Чары любопытства, которые она наложила на Кавика, развеялись.

— Это странно, — сказал он, качая головой. — Ты, Аватар, обдумываешь тактики в тёмной чайной. Разве ты не должна сохранять мир там, снаружи?

— Сохранять мир? — воздух задрожал. — А как, по-твоему, надо «сохранять мир»? Ты считаешь, что я должна пролететь над площадью, повелевая беднякам и голодающим Бинь-Эра заткнуться и разойтись по домам?

— Я не это имел в виду.

— Именно это, пока я на тебя не надавила.

Нахмурившись, она рухнула в своё сиденье. Забросила ногу на ногу, скрестила руки на груди. В кои-то веки Янгчен выглядела на свой возраст.

— Я пыталась говорить с теми, кто действительно может что-то поменять, но они плюнули мне в лицо. Если я позволю шанам завладеть "Единодушием", то они и дальше будут мучить горожан. Я думаю, ты слышал, как маги Воды говорят, что "тяжесть пера всю повозку наклонит"?

— Слышал. Классическое учение о том, чтобы сосредоточиться на перенаправлении силы вместо грубого сопротивления. А ещё на плавных движениях для максимального эффекта.

— В этой тактике, как ты выразился, я применяю перо, — сказала Янгчен. — Если хотя бы это осилю.

Она снова протёрла глаза, и в этот раз её пальцы немного намокли.

— Я устала, — вполне нормальную вещь она произнесла как признание в непростительном преступлении. — Я очень устала сражаться в этой войне снова и снова.

Явился хозяин и поставил на столе кипящий чайничек, а затем и две большие чашки с заваркой, хотя ребята ещё ничего не заказали.

— Вот, дорогая, — сказал он Янгчен. Имени не называл, так как был не знаком или просто она под прикрытием? — Лучшее, что у нас есть. За счёт заведения. Похоже, тебе это нужно.

Кавик вопросительно посмотрел, увидев немое подтверждение, что похоже они не знакомы, потому опешил от подобных событий. Ни один продавец в Бинь-Эре ничего не раздавал обычным клиентам. Старик не знал, что она Аватар. Она ведь даже не была одета как Воздушная Кочевница. Личное обаяние?

— Спасибо, дядюшка, — мягко сказала Янгчен. Она изящно потянулась к чайнику и разлила содержимое по чашкам.

Пока чай заваривался, она нашла в себе силы поговорить с хозяином о том, как Бинь-Эр, должно быть, изменился в его глазах за эти годы. Видимо, её характерной особенностью было разговаривать с людьми лицом к лицу, независимо от того, знали они, что она Аватар, или нет. Пожилой мужчина охотно поделился своим мнением с внимательным слушателем. К тому времени, как закончил рассказ, уже чуть ли не переписал заведение на Янгчен.

— Ты, — обратился хозяин к Кавику. — Правильно обращайся с такой милой девушкой, понял? — он бросил последний предупреждающий взгляд и пошёл присматривать за печкой.

Кавик смотрел на плавающие чаинки в чашке.

— Это будет опасно? — спросил он.

Ответ был и так известен, но уточнить стоило. Бессмысленный вопрос могли принять за должную осмотрительность.

— А ты как думаешь? — фыркнула она, не сдержавшись. — Это очень разозлит влиятельных людей. Забавно, что мы так говорим, да? Ведь если что-то случится, то это наша вина, а не их.

По крайней мере, она была честна.

— Я хочу кое-что взамен, — сказал Кавик.

— Так и думала. Чего же?

Просьба далась ему так легко, словно это было возмездие его исчезнувшему брату. После признания Цю уже ничто не удерживало Кавика и его родителей в Бинь-Эре.

— Мне нужны пропуска на выезд из города для меня и моей семьи. Неподдельные. Чистые, как фрукты на твоём столе, — ответа не последовало. — Учитывая твой статус, ты можешь достать их, не так ли?

— Могу. Просто... — она прикусила губу. — Ты сам слышал своих родителей. Контрольно-пропускные пункты Бинь-Эра — одно из самых коррумпированных и ненадёжных учреждений на континенте. Если я запрошу пропуска на ваши имена, то это станет сигналом для шанов о том, что ты работаешь на меня, и в качестве шпиона от тебя толку не будет. Я не смогу достать пропуска, пока ты не завершишь миссию.

Он мог догадаться, почему ей было неловко.

— Тебе не нравится такой расклад, — сказал Кавик. — Ты бы предпочла сначала проявить ко мне великодушие, а затем просить меня о службе из чувства долга. Из доброты душевной.

Намерения, стоящие за подарками, обманчивы, что Кавик прекрасно знал.

— Но если мы пойдём в обратном порядке, то ты не заплатишь мне, пока я не выполню свою часть сделки. Так становится более очевидно, что ты просто используешь меня ради получения желаемого.

Было у центрян выражение: «стрелка, смотрящая в небо» — а значило оно идеально сбалансированные весы, абсолютно взаимовыгодную сделку. Идея, некогда чуждая и отвратная для ребёнка из Племени Воды, привыкшего делиться с каждым встречным тем, в чём тот нуждался, не ведя подсчёт долгов на бумажке.

— Добро пожаловать в Бинь-Эр, — пробормотал Кавик. — У тебя есть другие варианты?

Янгчен вздохнула.

— Нет. Мне срочно нужен агент в Джондури.

Нежный жасмин закончил завариваться. Кавик взял свою чашку и некоторое время рассматривал напиток янтарного цвета. Чай, налитый самой Аватаром. Многие дворяне за всю жизнь могли не удостоиться такой чести.

— Тогда, я думаю, тебе просто придётся довериться мне.

Прежде чем он успел выпить, ее на вид нежные ручки сжали его запястье железной хваткой. Капли чая забрызгали стол. Янгчен резко наклонилась вперёд, словно пружинная проволока.

— Пока мы не закрепили соглашение официально, скажи мне, кому ты передал подаренные мною деньги? Наблюдая за тобой сверху, я увидела, как ты кому-то отдал монеты, но не разобрала кому.

Он понимал, что она делает, и промолвил:

— Я отдал их…

Янгчен приблизилась к нему настолько сильно, что они уже дышали одним воздухом. Сторонним наблюдателям могло казаться это проявлением страсти между парой, на деле же...

— Смотри мне в глаза, когда отвечаешь, — абсолютно холодно сказала она. — Не моргай.

Кавик уставился в её радужные оболочки, серые, словно грозовые тучи перед ливнем.

— Я отдал их женщине по имени Аюнерак, которая жила здесь ещё до Платинового Дела. Она держит кухню для голодающих. Ей деньги лишними не будут.

Аватар отодвигала голову вперёд-назад, пытаясь рассмотреть его под разными углами. Следователь на допросе.

— Ладно-ладно. Очко в твою пользу. Теперь скажи мне, ты работаешь на шана? Тебя подослали?

— Как меня вообще могли подосла… Ай! — попытался возразить Кавик.

Она сжала его пальцы до хруста, будучи сильнее, чем казалась.

— Ты моего возраста, — сказала Янгчен, так словно оценивала товар. — Неплохо выглядишь, позволь сказать. Ты уж точно не очередной министр или сановник, пытающийся мной командовать. В квартале Племени Воды мне о тебе не рассказали ничего плохого.

Скорее, там вообще ничего о нём не сказали. Его соплеменники, как правило, держали дела, будь то хорошие или плохие, при себе.

— Мы встретились при очень маловероятных обстоятельствах, и тебе удалось продемонстрировать мне ряд полезных навыков. В том числе, умение искусно лгать. Я решила привлечь тебя на свою сторону. Знаешь стратегию лучших мошенников?

Кавик знал.

— Заставить жертву верить, что она держит всё под контролем. Ты думаешь, что это может быть одна большая уловка, чтобы завоевать твоё доверие.

— Как говорят игроки в пай-шо: «Хороший ход для тебя — хороший ход для твоего соперника». Теперь ответь на мой вопрос. Ты работаешь на шана? На цзунду Хэньше?

— Нет, — сказал Кавик, не сдерживая ухмылку. Целью его ответа была прямота, как и в её вопросе. Она проверяла реакции его организма. — Я не работаю ни на шана, ни на цзунду, ни на кого-либо из политических сил Бинь-Эра. Я ненавижу этот город всей своей душой и ничего не хочу больше, чем бросить и его... и тебя.

Он позволил ей переварить эти слова.

— Теперь, если ты закончила измерять мой пульс и проверять ширину зрачков, мой чай остывает, — сказал он.

Она отпустила его запястье. Хорошо, что ни он, ни его родители не упоминали Каляана. Аватар ни за что не дала бы Кавику такой шанс, если бы узнала, что его брат был человеком на побегушках у тех самых людей, которых она пыталась одолеть.

Янгчен изучала его ещё немного, сидя неподвижно, словно статуя. Затем она неохотно взяла свою чашку и протянула её Кавику.

— Полагаю, этого пока достаточно, — сказала она. — За плодотворное сотрудничество.

Они оба медленно выпили чай, не сводя друг с друга глаз.

СЕВЕРНЫЙ ХРАМ ВОЗДУХА

Если бы вы спросили в квартале Племени Воды, что там со своенравным сыночком Уджурака и Таписы, то вам бы сказали, что он подхватил влажный кашель. Болезнь средней тяжести, требующая пару недель постельного режима, а иногда даже больше, если не повезёт. Вероятно, он заразился на одной из сомнительных прогулок по международному району, но никто бы уж точно не поделился этой догадкой ни с центрянином, ни с кем-либо ещё, имеющим даже косвенные связи с правительством Царя Земли. Если мальчику было хоть сколько-то стыдно, то он затаился бы ещё на какое-то время после выздоровления.

Кавик, новоиспечённый компаньон Аватара Янгчен, под её крылом интенсивно углубился в учёбу и медитации, так что на публике не появится ещё долго. Родители понимали, насколько важен тренировочный процесс, так что поклялись сохранить это в тайне. Очень распространённым и нежеланным побочным эффектом от работы с Аватаром была известность. Для начала необходимо укрепить свой разум без постороннего вмешательства, чтобы лучше служить духовным нуждам мира.

В то же время некий «Цзинли», обладавший поразительно высоким уровнем допуска из города, сидел в задней части повозки и оберегал груду глиняной посуды. В караване с припасами его не беспокоили с вопросом, почему у него такое необычное имя для мага воды. Население Бинь-Эра было достаточно разношёрстным чтобы эта деталь ни у кого не вызывала недоумения.

Одна только мысль использовать чужую личность заставляла Кавика чувствовать себя ужасно некомфортно. Одно дело выдумать краткую предысторию, когда это необходимо, но принять чужую жизнь как свою собственную — в какой-то мере воровство, которого парень хотел бы избежать. Вручив Кавику деревянную бирку, похожую на его собственный пропуск для передвижения в границах города, Янгчен заверила, что Цзинли — самое дорогостоящее и труднодоступное прикрытие, так как полностью вымышленное. Одежда без хозяина, в которой из Бинь-Эра можно было добраться только до Северного Храма Воздуха. И больше никуда.

Караван, в котором ехал Кавик, был частью благотворительной миссии. Несколько владельцев торговых лавок в Бинь-Эре жертвовали множество непроданных товаров местным Воздушным Кочевникам, намереваясь очистить карму и склонить удачу повернуться к ним лицом. Группа добровольцев, в которую внедрился Кавик, десятилетиями добиралась до храма через горы, поэтому для них сделали исключение из правил Платинового Дела. Парню было любопытно, волновало ли эту суровую, незаинтересованную шайку то, что многие горожане были готовы немало заплатить за такой же уровень свободы в передвижении.

Окраины Бинь-Эра представляли собой холодные кустарниковые степи, усыпанные обледеневшими камышами и сугробами снега месячной давности. Сторожевые посты на границе земель шан и Царства Земли казались до жалости мелкими для контроля такой обширной территории. На самом же деле, стражники внутри были полны решимости преследовать беглецов по открытой местности, пока не отловят, ведь ничего не загораживало им обзор.

Когда караван остановился у сторожевого поста, внутренности Кавика выворачивало точно так же, как при первом прибытии на материк, — тошнота от перегрева на солнце пыталась склонить его повернуть назад и не идти дальше. С возрастом он стал больше бояться солдат Царства Земли. Вместо безликих, стойких зелёных гигантов, какими они казались в детстве, он стал видеть обычных людей, непредсказуемых и опасных. Парень мог учуять как запах лука, исходящий из их ртов, так и ненависть к своим командирам из сердец. Весь план мог запросто провалиться, окажись один из них в плохом настроении.

Он затаил дыхание, пока солдаты, стянув брезент с повозки, осматривали баночки с уксусной маткой, свёрнутые обрывки тряпья, бочки с дроблёным зерном. Он отдал им свой пропуск, стараясь не завизжать из-за потери оберега. Шанс попасться был крайне высок.

Весь караван пропустили без задержки.

Кавик не мог поверить, что мечта последних лет наконец-то осуществилась. Он покинул Бинь-Эр. Аватар сделала невозможное возможным. Таково было её благословение.

Благодарный трепет пропал, как только парень вспомнил, что этот грандиозный побег был лишь частью более крупного плана. Его родители всё ещё были заперты в городе позади.

— Благословение Аватара, — проворчал он, как только сердце перестало восторженно колотиться.

Они достигли гор. Оставались жалкие четыре дня пути в задней части ведущей повозки. Магией воды Кавик уберегал хрупкие товары, чтобы они не разбились друг о друга на ухабистых тропах. Возничий по имени Чой изредка разговаривал с ним, пока они спускались и поднимались по склонам, петляя по коварным перевалам. Ночёвка проходила в тишине, у костра.

На пятый день, когда караван свернул за поворот, раздался восторженный визг. Кавик посмотрел вверх, высунув шею, и увидел шпили, возвышающиеся из тумана.

Он и ещё несколько членов группы, которые раньше здесь не бывали, поднялись на ноги, сняв капюшоны, чтобы восторженно узреть сие великолепие. Удержаться было невозможно. Издалека Северный Храм Воздуха выглядел как произведение искусства, вырезанное с ювелирной точностью в самой вершине горы. Зелёные крыши его башен были хрупки и нежны, как шляпки грибов. Дворец, парящий в небесах.

— Можешь не таращиться, — сказал Чой. — Туда мы не едем.

Технически он был прав, ведь до самого храма повозка добраться не могла. Вместо того чтобы подниматься выше, их группа спустилась к долине, где было несколько невспаханных ячменных полей и, к удивлению Кавика, маленькая деревушка. На вопрос, как она называется, Чой лишь пожал плечами.

Они выехали по главной дороге прямо к складу, где затем выгрузили товар — простые банки для хранения зерна, уксуса и растительного масла. Простая уличная работа, и всё же Кавик был ошеломлён посёлком в той же мере что и храмом. Как минимум треть прохожих составляли Воздушные Кочевники.

Он никогда раньше не видел так много представителей кочевого народа в одном месте, занимающихся своими делами. Если, конечно, это можно было назвать делами. Монахи всех возрастов просто… прогуливались, ногами касаясь земли.

Дети в оранжевых одинаковых нарядах гонялись друг за другом под ногами взрослых, иногда врезались в прохожих, за что их, можно сказать, не ругали. Взрослые же непринуждённо беседовали с крестьянами, выслушивая жалобы на погоду, на буйных зверей, на количество снесённых курами яиц за последний месяц. Эти Воздушные Кочевники корчились, вступив в грязь, и стонали от ужаса, когда забывали планеры на другом конце посёлка.

Невероятно. Кавик наблюдал за местными жителями, задаваясь вопросом, сколько из них взорвутся от набожной радости у него на глазах?!

Нисколько. Простолюдины уступали дорогу Воздушным Кочевникам, но не пресмыкались перед ними. В начале и конце диалога с монахом они немного кланялись, сложив ладони вместе, но лишь в знак хороших манер, а не своей недостойности.

— Откуда родом эти люди? — спросил Кавик, попутно с помощью водного столба перемещая на землю ещё один заполненный банками поддон.

— Местные, — сказал Чой. — Они не маги воздуха или кто-то ещё. Просто живут здесь, выращивают всё, что может уродиться в горах. Вокруг каждого храма воздуха есть поселения вроде этого, где монахи и монахини могут достать то, что им нужно.

Кавик закончил выгрузку. Чой что-то проворчал в знак признательности его способностям.

— Мы быстро управились, так что можешь прогуляться по деревне, если хочешь. Но не забывайся. Ты всё ещё вблизи священного места.

Попробуй забыть об этом в окружении стольких обритых голов. Кавик спрыгнул с повозки. Не успел он сделать и нескольких шагов, как к нему подбежал мальчишка в жёлтой рясе.

— Фруктового пирога? — мелодично спросил юный Воздушный Кочевник, держа поднос с выпечкой над своим черепом неправильной формы.

— Эм, конечно?

Кавик не был голоден, но и не хотел показаться невежливым. Он взял круглое пирожное размером с блюдце, украшенное завитушкой из фиолетового крема, и откусил его. Начинка из сладкого батата была хорошей, но растеклась, испачкав пальцы.

— Кхм.

Мальчик протянул миску с несколькими монетами и звякнул ими, ожидая получить ещё.

Ой. Так угощение не было подарком в знак гостеприимства. Кавику пришлось плясать как посмешище, роясь свободной рукой в ​​карманах и стараясь держать недоеденный пирог подальше от одежды.

Мельче серебра у него ничего не было.

— Сдачи не будет, — пропел маленький монах, уставившись на Кавика своими тёмно-серыми, как бездна, глазами. — Выручка идёт на пожертвования в лечебницу.

Он указал на большое здание, дальше по склону долины.

— Аватар ждёт тебя там. Поторопись, путник.

«Как скажешь, непоседа», — подумал Кавик. Он бросил деньги в блюдце и пошёл в гору, чтобы встретиться со своей новой начальницей.

Особенностью Кавика как бинь-эрского мальчика на побегушках было умение быстро и точно считать. По его оценкам, с учётом населения деревни размер лечебницы вдвое превышал необходимый. Он остановился у входа в каменное здание, чтобы осмотреться на наличие ловушек, способных поглотить его целиком, а затем вошёл внутрь.

Просторное помещение было заставлено койками. Воздушные Кочевники осматривали больных и раненых, пытаясь оказать помощь, но тех было слишком много, чтобы сразу излечить каждого. Куда бы Кавик ни посмотрел — видел пострадавших от переохлаждения, недоедания, гнили стопы или снежной слепоты. Людей с перевязанными конечностями и впалыми щеками. Всё это результат попадания в среду, которая быстро прикончит непривыкшего.

По углам горели благовония из высушенных трав. Ещё там сидел монах, единственная обязанность которого заключалась в том, чтобы поддерживать циркуляцию ветра через открытые окна. Однако смрад разлагающейся плоти всё равно оставался легкоразличимым. Последние несколько дней Кавик дышал чистым горным воздухом, отчего новая обстановка становилась ещё более невыносимой.

«В Бинь-Эре пахнет так же. Ты просто отвык и позабыл».

Аватара было трудно не заметить. Она ходила между кроватями в сопровождении пожилых монахов и монахинь, которые перебирали в руках деревянные чётки, пока она исцеляла прикованных к постели людей. Работая, Янгчен перешёптывалась, в частности, с одним из старейшин. Усатый старик был настолько лыс от природы, что остатки седых волос образовывали крошечную юбку вокруг его гладкой головы.

Он посмотрел на Кавика. Определить эмоции мужчины по глазам, окружённым морщинами, было так же легко, как прочитать тексты, написанные поверх друг друга на одной и той же бумаге. Его взгляд мог выражать как дружественное приветствие, так и неистовое презрение. Затем мужчина снова наклонился к уху Янгчен, возобновив разговор, без сомнений, колоссального духовного значения.

— Серьёзно? — сказал главный аббат Сонам едва уловимым шёпотом, звучащим, как протестующий вопль.

Янгчен не сводила глаз с пациентки.

— Да.

Большинство из Воздушных Кочевников были умелыми чревовещателями. Все они, даже такие древние развалюхи как Сонам, когда-то были юны, и большую часть своего детства провели сидя рядами, смотря в одном направлении, выслушивая неимоверно длинные лекции старейшины. Умение переговариваться со своим соседом, почти не раскрывая рта, было отличительной особенностью народа Янгчен.

— Аватар, мы это уже обсуждали, — усы Сонама давали ему преимущество в виде дополнительного прикрытия для губ. — Вы не можете приводить в храм своих шпионов.

Янгчен нависла над женщиной, которая всё никак не могла избавиться от лихорадки. Аватар отбросила использованную воду в ведро для отходов и взяла новую из бадьи помощника. Меж её рук жидкость сияла холодно-голубым светом. Кочевница осторожно приложила её ко лбу больной, как влажное полотенце.

— Во-первых, мы сейчас не в храме, — сказала она. — Во-вторых, он ещё не начал шпионить для меня, так что для всех окружающих он просто мой гость. В-третьих, оглянитесь вокруг. Мы терпим бедствие. Это лишь один город, вышедший из равновесия, не говоря уже о целом мире. Мне нужен этот парень.

— Впутывая нас в дела других народов, вы не облегчите ситуацию. Вы не представляете, как отреагировали бы мировые лидеры, если бы узнали, что храмы служат вам базой для запуска своих операций.

Янгчен освежила воду, пролив немного на пол, и начала заново.

— Привести её в сознание может быть нелегко, — сказал Сонам. — Пожалуй, вам стоит пока что оставить её.

«Нет».

— Не сейчас, когда она так близка. Она так близка к тому, чтобы поправиться.

«Давай, — мысленно прошептала она своей пациентке, горящей изнутри. — Борись. Помоги мне бороться».

Руки и ноги женщины начали дёргаться. Янгчен выругалась сквозь зубы, а Сонам ​​отступил, чтобы дать ей больше пространства.

— Принесите большую бочку! — крикнула она через плечо. — Женщину нужно полностью погрузить в воду!

— Все переполнены! — сказал помощник. — У нас больше нет!

Пациентку стало трясти сильнее. Лицо отекло. Янгчен не могла пошевелить руками, боясь окончательно потерять её. Она прошептала столько проклятий, что если бы кто-нибудь их услышал, это навредило бы её репутации Аватара гораздо больше любого публичного инцидента.

— Пропустите! — услышала она крик Кавика.

Должно быть, он выбежал на улицу и растопил снег, ведь только так мог бы достать столько воды, сколько нёс над головой. Ему потребовалось много сил и времени, чтобы пробиться к Янгчен, удерживая огромную массу жидкости, но Аватар не собиралась жаловаться на это.

— Окружи её тело водой и заставь ту течь! — приказала Янгчен.

Кавик погрузил женщину в пресную воду с головы до пят, размахивая руками от самых плеч. Он нежно вернул её дёргающиеся конечности на место своей стихией, стабилизируя пациентку, чтобы Янгчен смогла спокойно работать.

Парень громко ахнул, когда вода засияла от рук девушки. Группы водных магов часто прибегали к упражнению по совместному контролю жидкости, где им нужно было водить по кругу парящий поток и направлять его, тем самым исправляя неточность свою и стачивая чужую. По мнению многих сифу, из всех стихий магия Воды наиболее склонна к коллективному подходу.

Но кооперативное исцеление вышло далеко за рамки простого оттачивания принципа «тяни-толкай». Янгчен могла представить, какой восторг, должно быть, испытывал Кавик: чудотворный потенциал на кончиках пальцев, тесную связь между ними и пациенткой, узы самой жизни.

Через несколько минут ей удалось взять отёк под контроль.

— Подними её, чтобы я смогла добраться до позвоночника.

Руки парня напряглись. Янгчен просунула ладони под женщину и работала с Кавиком сообща, дабы нежно удерживать её в воздухе.

На лбу Кавика выступили капельки пота, но сам аббат Сонам, лидер Северного Храма Воздуха, ​​протёр его тряпочкой, как бы одобрительно кивая юному чужаку.

Лихорадка женщины спала, а едва заметное понижение температуры прошлось по воде как волна, разбивающаяся о берег.

— Опускай, — сказала Янгчен, облегчённо выдохнув. — Опасность миновала.

Кавик положил пациентку обратно на койку и разлил оставшуюся воду по нескольким маленьким вёдрам, которые монахи бережно расставили вокруг. Когда последнее было заполнено, он выдохнул и рухнул на пустой угол кровати.

— У меня руки ватные, — прохрипел он.

Янгчен дождалась, пока он не набрался сил, чтобы поднять голову. Его глаза сияли от возбуждения, кожа покраснела, а улыбка была чуть ли не маниакальной.

— Я никогда раньше не помогал оживлять кого-либо подобным образом.

— Ты молодец.

Радость Кавика омывала Янгчен. Аватар словно купалась в лучах солнца. Спасение жизни может быть мощным порывом.

Их пациентка зашевелилась.

— Где…

— Вы недалеко от Северного Храма Воздуха, — сказала Янгчен, держа её за руку. — Мы нашли вас в горах. Вы были очень больны, но сейчас идёте на поправку. Вы пережили это, и теперь находитесь в безопасности.

Женщина не поверила своим глазам.

— Вы... вы...

— Да, я, — сказала Янгчен. — Отдохните.

Пациентка опустила голову, а по ушам стекали слёзы.

— Спасибо, Аватар. Да хранят вас... Да хранят вас духи, — она вздрогнула от облегчения. — А где мой сын?

— Ваш сын?

В ближайших кроватях не было детей. Янгчен повернулась к аббату Сонаму. Он побледнел.

— Патрульные вчера нашли её, лежащую на одной из троп, — сказал он. — Одну.

— Не может такого быть, — сказала женщина, с трудом приняв сидячее положение. — Мой сын был со мной. Мы вместе бежали из Бинь-Эра. Где мой сын?

Янгчен было нечего ответить.

— Ты не видел чьих-нибудь следов по пути сюда? — спросила она Кавика.

Он покачал головой с широко раскрытыми глазами и пепельной кожей. На его лице не осталось ничего от прежней радости. Кавик был родом из краёв, где сама земля могла быть враждебна. Он очень хорошо знал, каковы шансы выжить ночью, в такой местности, при такой погоде и в полном одиночестве.

Женщина схватилась за одежду Янгчен в порыве неистовой силы.

— Аватар, где мой сын? — воскликнула она. — Где он? Где мой сын?

ПОДГОТОВКА

Кавик ждал её в кругу притоптанной травы за лечебницей.

— Все эти люди из Бинь-Эра? — спросил он у Янгчен, как только та явилась.

Он звучал спокойно, хотя давалось это с трудом.

— Большинство, — сказала она. — Незаконно сбежавшие из города редко обладают достаточным количеством провизии или знаний о том, как безопасно добраться до Храма Воздуха. Мы патрулируем окрестности на наших бизонах, отыскивая тех, кто застрял или потерялся в горах. Если заблудишься тут, то, что ж…

— А с ней что? — спросил он, указывая подбородком на лазарет.

— Аббат Сонам ​​пошлёт ещё одну команду на поиски её ребёнка.

Каким его найдут, однако, неизвестно. Оставалось только молиться. Янгчен увидела напряжённую, беспокойную позу Кавика — как он перенёс вес своего тела на носочки, словно за судьбу пропавшего мальчика предстояло бороться врукопашную. Было бы всё так легко.

— Не падай духом, — сказала она то, что помнила наизусть — слова, которые она слышала на протяжении не одной жизни. — Ты спас чью-то жизнь. Нужно держаться за победы и отпускать поражения, иначе не сможешь спать по ночам.

Он уставился себе под ноги, как будто в грязи мог найти совет получше.

— Пойдём, — сказала она, хлопая его по руке. — Я собиралась показать тебе Храм Воздуха. Нужно же будет о чём-то родителям рассказать.

— Я думал, что останусь здесь. Мне позволено быть на священной земле?

— Ты гость Аватара. Тебе много где позволено быть. Шаг назад.

Янгчен отошла подальше, прежде чем свернуть язык, вытянуть губы трубочкой, а затем издать пронзительный свист, тембр которого становился всё выше и выше, пока человеческое ухо стало не в силах воспринимать его. Над Кавиком нависла гигантская тень. Он осторожно отскочил в сторону, подумав, что громкий звук спровоцировал обвал или лавину.

Но обрушения не последовало. Вместо этого с небес свалился летающий бизон Янгчен, сотрясая землю под своими шестью ногами. Нуцзянь откинул назад курчавую гриву и погрелся в золотом свете заходящего солнца, подняв одну переднюю лапу.

— Хватит красоваться, — сказала Янгчен своему зверю-хранителю.

Появления на публике и всеобщее восхищение были смыслом жизни для Нуцзяня, упивавшегося тем, что среди всех бизонов он был именно аватарским. Но иногда это было неуместно.

— Ух-х, — Кавик сумел сдержаться, когда его руки уже тянулись к пушистой шерсти. — Можно?

Янгчен кивнула. Он погладил блестящую белую шубку бизона, получив в ответ одобрительное урчание.

— Нуцзяню ты понравился, — сказала она. — Это хороший знак.

— Ты назвала бизона «Стрелой»? Тебе не кажется, что у тебя проблемы с фантазией?

— Мне было восемь! Заткнись! — раздражённая, она взобралась на холку своего зверя с помощью небольшого торнадо и приземлилась со звуком хлопка от одежды. — Залезаешь или нет?

Кавик с неохотой прекратил гладить необыкновенную громадную зверушку и вскарабкался на седло позади. На широкой платформе не было никаких сидений. Он схватился за перила и посмотрел через край те части рамы седла, в которые был вплетён мех.

— Как он понимает, когда нужно взлететь, а когда идти? Ты направляешь его с помощью поводьев или используешь какие-то особые слова-а-а-а-А-А-А!

Нуцзянь взмыл в воздух так же быстро, как его тёзка. Стрелой. Янгчен умела подавать знаки своему компаньону с помощью пяток, взгляда, изменений в тоне голоса. Кавик упал на спину, сумел удержаться и начал кричать на дурёху, сидящую у руля. Но головокружение настигло его слишком быстро.

Янгчен хотела, чтобы он развеялся. Получилось. Их лица обдувал холодный сильный ветер. Звук, вырывавшийся из его горла, был чистым возбуждением.

Они летели.

Янгчен не могла сдержать улыбки, наблюдая за криками безудержного восторга Кавика. Как бы глупо это ни звучало, но она не шутила, когда сказала, что оценка Нуцзяня имела большое значение. Её бизон инстинктивно не любил многих её приближённых, впоследствии оказавшихся шпионами, в том числе Сыдао. Но Кавика просто тянуло в небеса.

— Сделай петлю! — крикнул он.

Пожалуй, даже слишком сильно тянуло.

— Если собираешься путешествовать со мной, то тебе придётся самому научиться управлять Нуцзянем. Следовательно, ты должен знать, что можно и нельзя делать в воздухе. Бизоны могут свободно летать, но люди — нет! Даже маги Воздуха.

Он прослушал её великие поучения.

— Я смогу взяться за поводья?!

Закатив глаза, Янгчен потянула своего бизона в крен над протяжными стенами Северного Храма Воздуха. Среди закрученных лестниц и пандусов было трудно найти естественную ровную поверхность, а то, как резко выделялись башни на фоне неба, лишь усиливало ощущение изоляции.

В то время как Южный Храм Воздуха был окружён карстовым рельефом, а Восточный и Западный представляли собой соединённые «островки», Северный располагался на одинокой вершине.

Она позволила Кавику с высоты поглазеть на тренировочную площадку с круговыми узорами, на внутренние дворы под открытым небом. Она даже пролетела через кованые ворота для поло на бизонах. Нуцзянь приземлился на террасе, прямо на большую центральную посадочную полосу голубого цвета.

— Это было потрясающе! — провопил Кавик, уже привыкший перекрикивать ветер. — Прости. Это было потрясающе. Летать всегда так весело?

В Бинь-Эре он был столь угрюм, но теперь сиял заразительным счастьем. Янгчен почувствовала тепло, словно от солнечных лучей. Ей нравилось то, что согревало её.

— Ну, мне пока не надоело.

Кавик слез первым и потянулся к ней, чтобы помочь спуститься. Она перепрыгнула через его голову и приземлилась за спиной.

— Конечно же, — пробормотал он. — Маг Воздуха!

— Но плюсик за галантность.

С прощальным порывом ветра Нуцзянь улетел к растущим внизу деревьям, чтобы поесть. Янгчен привела Кавика к Храму, предупредив его не наступать на усеявших путь мохнаторуких крабов-отшельников.

На входе в великий зал не было дверей. Можно было пройти прямо внутрь, не сводя глаз с устрашающего барельефа небесного бизона на дальней стене. Янгчен казалось, что он больше похож на огнедышащего дракона, но, возможно, тысячи лет назад, когда его создали, любимцы Воздушных Кочевников были не столь дружелюбны.

Ей больше пришлись по душе произведения искусства на стенах — цветные картины с монахами на фоне облаков, которые должны были поблекнуть с течением времени, чтобы преподать созерцателю урок о непостоянстве. На протяжении многих веков, из поколения в поколение передавался непосильный долг поддержания этой красоты в первозданном виде. Что было, в конечном счёте, безрезультатной попыткой бороться с силами времени, но всё же продолжать стоило. Как в жизни обычно и бывает.

Следуя за девушкой, Кавик оборачивался на статуи великих старейшин в специально отведённых нишах.

— Их так много, — сказал он. — А твоя здесь когда-нибудь будет?

— По традиции храмы обязаны установить мне памятник после смерти, как Аватару, — ответила Янгчен, вздрогнув. — Надеюсь, мой будет поменьше этих. Мне не нужно, чтобы все таращились на мою гигантскую голову до скончания времён.

Они добрались до круглых внутренних дворов. Группа молодых монахинь из Восточного Храма, идущих им навстречу, торжественно поклонилась Янгчен, а та благословила их соответствующим жестом. Некоторые из них глянули на Кавика, приподняв брови, но не проронили ни слова. Все хорошо понимали, что вести мирские дела Аватару должны помогать иностранцы.

Оскорбление последовало только после того, как они разошлись.

— «Как там дела у девчонок на Западе»? — крикнула главная в группе. Янгчен обернулась и увидела, как та указывает тремя пальцами вниз. Остальные монахини прогорланили хором:

— «КВЕРХУ ДНОМ»!

По закону, такому же строгому, как и любой у Воздушных Кочевников, Янгчен обязана была дать ответ. Она приложила ладони к устам и закричала:

— Вас разгромили со счётом десять-семь! «У тех, кто играет за Восток, шанс-то выиграть невысок»!

— Разрыв уже не так велик, Аватар!

Восточные монахини с ухмылками попятились, насмешливо раскинув руки и приняв подобающую позу только тогда, когда добрались до выхода из великого зала.

Кавик, похоже, был озадачен.

— Соперницы по аэроболу, — объяснила Янгчен.

Она повела его вверх по лестнице к одной из башен. Они обогнали группу монахов помладше, которые заканчивали уборку и несли в руках деревянные ведёрца с пенистой мыльной водой, бившиеся об их коленки. Кавик окинул взглядом скалы. Возможно, он чувствовал в них слабые отголоски своей родной стихии. Янгчен уж точно чувствовала.

— Знаешь, — сказал он. — Если просверлить несколько отверстий и снести некоторые старые стены, то можно было бы не бегать за водой так далеко.

Должно быть, в нём говорил дух города. Янгчен покачала головой.

— Люди должны знать вес воды. Смысл жизни кроется не в удобстве.

Тем не менее она повернулась и применила магию Воды, подняв в воздух жидкость из вёдер. Радостные мальчишки последовали за ней и Кавиком наверх, на время освободившись от своей ноши.

— Это первый и последний раз! — сказала она им. — И аббату ни слова!

Достигнув вершины, они оставили позади свой маленький парад и вошли в башню. Внутри их ждало ещё множество ступеней, поднимающихся всё выше и выше по стене. Она не стала ускоряться, чтобы не пошатнуть его гордость. В горах воздух был разрежён, а немногие привыкли к таким жилищам, как у магов Воздуха. Долгий путь наверх, долгий путь вниз, и в конце концов окажешься на той же высоте, откуда начал. Ничего такого.

Вершина башни представляла собой небольшую площадку для медитации, открытую со всех сторон. Заходящее солнце окрашивало туманное одеяло, укрывшее горные склоны, в нежно-фиолетовый цвет. Скалы вокруг Северного Храма Воздуха обрывались так резко, что земли внизу было не видать, будто вы дрейфовали по самим небесам.

— Великолепно, — вздохнул Кавик.

Янгчен обошла его, чтобы не загораживать вид.

— При каждом посещении Северного Храма, я должна встретить хотя бы один закат. Это было любимое место моей… — ей пришлось себя заставить произнести это, ведь не было смысла избегать воспоминаний о Джецун. — Моей сестры. Впервые мне его показала она.

— У тебя есть сестра? — повторил за ней Кавик, всё ещё очарованный оранжевым светом вдалеке.

Янгчен скривила губы.

— Это что, так странно?

— Нет. Прости. Это нормальная часть тебя, — он обернулся, так что солнечные лучи касались его высоких скул. — Есть такая большая разница между… в смысле…

Он махнул руками, словно чтобы очистить полотно и начать всё заново.

— Здесь, наверху, ты именно такая, какой я себе представлял Аватара. Героическая. Вдохновляющая. Там, внизу, ты совсем другая. У меня просто в голове это не укладывается.

Ах. Точно. Старый добрый вопрос: «Почему ты такая?» Правда, обычно его задавали в другом контексте. В прошлом это говорили старейшины, переживая и боясь за неё.

— Ты слышал о месте под названием Тиеньхайши? — спросила она. — Раньше это был центр развития искусства и культуры. Величайший город в мире, с определённой точки зрения.

— Ты сражалась там с великим духом, — сказал Кавик. — Я знаю основные аспекты этой истории. Трудно поверить, что я стою прямо перед той, кто одолела гиганта из морской пучины, — он сделал паузу. — Но со временем я всё чаще слышал мнение, что это был просто тайфун, обрушившийся на сушу. Не пойми меня неправильно: я был бы не менее впечатлён тем фактом, что ты остановила наступающее стихийное бедствие.

Янгчен утомляло то, что, независимо от произошедшего, независимо от множества свидетелей произошедшего, в один день кто-то топнул ногой по земле и заявил, что всё было совсем иначе, предпринимая ничтожные попытки переписать историю, которая не имела к нему или к ней никакого отношения.

— Кто бы что ни говорил, это был дух, — сказала она. — Ты бы видел нашу схватку. Я была такой, как здесь, наверху. Мощной. Великолепной.

Она сжала руку в кулак перед своим лицом, а затем раскрыла ладонь, — это был наиболее лаконичный вариант описать, что такое Состояние Аватара. Кавик, вероятно, точно не знал, что она подразумевала под этим жестом, но, похоже, достаточно хорошо уловил суть.

— Я заключила сделку с титаном, — сказала она. — Он согласился унять свой гнев, если та часть побережья останется необитаемой. Мой народ в настоящее время заботится о земле, где раньше стоял Тиеньхайши, поддерживая надлежащие ритуалы в соответствии с договором. Пока это работает. Если существует нечто, что чтят все Четыре Народа, так это священные места Воздушных Кочевников.

Кавик кивнул. Аватар хорошо выполнила свою работу. Действительно хорошо, но проблемой стали именно последствия — ураганы, пришедшие ей на смену, облака дыма после пожара.

— После битвы от города остались одни лишь руины, — продолжила Янгчен. — Дома разрушены, жителям было некуда идти. Я осталась с ними, чтобы помочь найти новое пристанище. Я не думала, что это будет легко, но надеялась хоть на какой-то прогресс. «Не теряйте веру», — сказала я тогда горожанам Тиеньхайши.

Солнце уже едва виднелось из-за горизонта.

— Мы ездили из города в город. Двери захлопывались у нас перед носом одна за другой, а потом и вовсе перестали открываться. Мы встречали солдат на службе у мэров, говорящих нам идти дальше. Мы ночевали в полях, выживали на милостыню. Другие монахи и монахини проделывали долгий путь, чтобы помочь нам, выпрашивая припасы.

Она вспомнила, как скомандовала Нуцзяню улететь, опасаясь, что он съест всю добытую на природе провизию: собранные семена, съедобную древесную кору и тому подобное.

— Как только люди стали погибать от болезней, — сказала Янгчен, — я поклялась уговаривать, льстить, давить на жалость, использовать любые тактики, пока не добьюсь того, что должна. Всё стало проще, когда я начала играть по установленным правилам, применяя подходящие рычаги давления в определённых ситуациях.

Она не должна была посвящать его в подробности, но они лились из её уст водопадом.

— Так, например, я смогла пристроить большинство ремесленников из Тиеньхайши, солгав двум конкурирующим дворянам о том, как сильно их оппонент хотел иметь при себе столько умелых работников, — сказала она. — Пришлось подделать пару писем. Было весело. А однажды я так сильно запугала набожного мужа губернаторши, что он пригрозил сбежать от неё, если она не проявит больше милосердия и не пустит беженцев на свои земли.

Янгчен хотела посмотреть, не противно ли Кавику, не разрушила ли она образ Аватара в его глазах. Потом вспомнила, что сделала это ещё в Бинь-Эре.

— В конце концов жители Тиеньхайши разбрелись по всему континенту, — сказала она. — Некоторые нашли для себя пахотные земли, другие воссоединились с родичами в Ба Синг Се. Уверена, кто-то из них сейчас живёт и в городах шан, а значит, нуждается в дополнительной помощи. Представляешь, каково это? Когда Аватар с треском подвела тебя уже второй раз.

Уставившись на растущие тени башен, Янгчен корчила лицо от эмоций, пока не убедилась, что не потеряет самообладания. Свет над горами был холодным и тусклым. Подходящий момент, чтобы раскрыть, как появилась та она, что внизу.

— Я поняла, что не могу заставить людей поступать правильно. Но могу... манипулировать ими. Я могу преподносить более желанную и целесообразную истину, которая позволит им посмотреть на ситуацию с более просвещённой точки зрения. Маги Воздуха называют это «обтекающим подходом к обучению».

Она испортила смысл термина, чтобы почувствовать себя лучше. Освоение методов шпионажа, обмана и лжи не составило труда. Аватары часто были одарёнными в определённой области и быстро обучались, если их должным образом замотивировать. Янгчен имела доступ к воспоминаниям многих своих предшественников, доживших до благополучной старости. И многие из них так никого и не обманули до самой смерти? Конечно, нет. Даже Величественный Сзето был целым кладезем интриг.

Наступила тишина.

«Он меня осуждает», — подумала Янгчен.

— А что твоя сестра думает об этом? — спросил Кавик.

Она была застигнута вопросом врасплох.

— Что?

— Как твоя старшая сестра относится к твоим действиям в качестве Аватара? — повторил он, почесав голову. — Почему-то мне кажется, что она старше тебя.

— Я... я не знаю, как она бы отреагировала на мои действия, — для Янгчен жизнь до и жизнь после Джецун делилась на обрывки, которые никогда не получилось бы соединить, даже прибив на гвозди. — Она умерла ещё до того, как я полноценно приступила к своим обязанностям. Я ровнялась на неё больше, чем на кого-либо в мире.

Бок о бок с Джецун Аватар Янгчен могла бы стать совершенно другим лидером.

— Думаю, она сказала бы мне не торопиться, быть менее опрометчивой, сосредоточиться на долгосрочной перспективе. Как ты узнал, что она была старше меня?

Кавик крепко сложил руки вместе. Он либо пытался удержать себя от ответа, либо наоборот — заставить себя произнести его.

— Однажды и в моей жизни был такой человек, — сказал он. — Тоже человек на побегушках, которому я пытался подражать. Старше. Умнее. Кажется, я до сих пор оглядываюсь через плечо каждый раз, когда принимаю решение, проверяя, не наблюдает ли он.

Значит, у них была общая слабость.

— Потому что он никогда не позволит тебе сделать неправильный выбор, — сказала Янгчен. — Без такого человека, кивающего или качающего головой, без его влияния и присутствия вы теряли равновесие, вечно сомневаясь в своём следующем шаге. Этот твой друг, он теперь не с нами?

— Вообще не с нами, — сказал парень. — Его на самом деле в Бинь-Эре ничего не держало, поэтому он и сбежал, как только получил пропуск.

Кавик, видимо, был с ним очень близок, раз уже не мог скрывать своё горе под маской. Он потёр грудь всё ещё сложенными руками, словно поправлял сползающую кольчугу.

— Я полагаю, нам обоим теперь приходится самостоятельно принимать решения? — сказал он. — Никто больше не скажет нам, какому пути следовать.

— Именно так.

Янгчен обрадовалась, что наконец-то кто-то её понимает. Было неблагодарно с её стороны так думать, но даже вся мудрость её прошлых жизней не могла заменить Джецун, крепко держащую за руку и нежно подталкивающую в правильном направлении.

— Ты не жалеешь, что присоединился ко мне?

— Нет, если мы сможем уберечь больше людей от того ужаса, который сегодня видели в лечебнице!

Его вдруг возникшая свирепость удивила её.

— Если бы граждане Бинь-Эра жили в лучших условиях, то эта женщина не рискнула бы бежать через горы, — сказал Кавик, проводя языком по зубам в знак искреннего разочарования. — И потому в итоге она бы не разлучилась со своим ребёнком.

«И мы бы победили».

Было очевидно, что её новый агент мог увидеть взаимосвязь между жадностью одних и страданиями других. Что ещё более важно, он был готов увидеть проблему. И реакция его была полна недовольства.

«Отлично».

— Знаешь что? — спросила Янгчен.

— Что?

— Кажется, с каждым нашим разговором я доверяю тебе всё больше и больше.

Светлячки пустились в сумеречный пляс. Земли храма превратились в абажур из тысячи маленьких лампочек. В это время года солнце садилось рано, что сократило количество часов, в течение которых спасательные группы могли безопасно рыскать по горам.

Фонарь на вершине башни, ещё один яркий источник света в небе, спровоцировал бешеный звук махания крыльями, заполонивший воздух. Кавик насторожился, услышав это, но не мог определить источник.

— Что это за шум? — сказал он прямо перед тем, как что-то белое и мохнатое врезалось ему в лицо. А второе подобное нечто прилетело ему в затылок. — А-а-а!

Хаос вырвался на свободу. Янгчен было трудно сказать, кто визжал громче, этот юноша или ее крылатые лемуры.

— Пик! Пак! — крикнула она. — Перестаньте!

Кавик размахивал руками, а Пик крепко вцепился ему в волосы.

— Убери их от меня!

— Перестань паниковать! Это мои друзья! Я просто надолго оставила их, вот они и расстроились! Успокойся сам, и они успокоятся!

Совет был проигнорирован. Ей пришлось отцеплять когти Пака от ушей Кавика по одному. Кавик смог отодрать Пика от себя и выбросить сопротивляющееся животное в окно, а затем согнулся пополам, сплёвывая и вытирая язык пальцами.

— Пхе! У меня шерсть во рту! Пхек!

Пик и Пак получили свои имена в честь звука, который издавали люди, когда им в рот попадал мех лемуров. И Кавик теперь знал об этом не понаслышке. Питомцы часто хватались за незнакомцев, подходивших к Янгчен слишком близко, а ещё обильно линяли. Она не могла поесть рядом со своими лемурами без того, чтобы вся еда не покрылась шерстью.

— Если они и в дальнейшем будут вредничать рядом с тобой, то просто делай то же, что и сейчас, — сказала она. — Запусти их в воздух, и они улетят.

Чтобы продемонстрировать это, она позволила Паку пробежать по её руке и снова скрыться в темноте.

— Они ещё и летать умеют?!

Она покосилась на Кавика.

— Ты выбросил моего лемура из окна башни, не зная, что он переживёт падение?

— Я защищался от мелкого, ужасного, крысоподобного чудища, которое на меня напало, если ты об этом!

Она смерила его взглядом. И подумать только, что они вместе испытали такие эмоции.

— Похолодало, — сказала Янгчен после долгой паузы. — Пойдём, покажу тебе остальную часть Храма. Надеюсь, ты не напрудишь в штаны от вида кошачьей моли.

— Ненавижу тебя.

— Уже слышала.

* * *

Кавику не спалось. Возможно, разрежённый воздух в гостевой комнате не давал полностью расслабиться под стёганым одеялом. Может, он дрожал от прохлады и задыхался одновременно. И во время вечерней прогулки по Храму парня одолевало ещё большее раздражение. Раздражение, которому он никак не мог дать определение.

В животе зудело, когда он видел монахов, закончивших с учёбой и медитациями, которые беседовали при свечах или сидели на ступеньках террасы, ни о чём не заботясь. И когда соседи, пригласив его на ужин, показывали, как перемешивать сливочное масло в ячменной каше.

Только к концу приёма пищи чувство стало различимым — Зависть!

Кавик завидовал магам Воздуха, находясь у них дома, в великом Храме. Он думал, что для кочевников дом был где угодно, но в окружении стольких довольных людей, находящихся в своей стихии, его тоска по Северу стала непреодолимой. Ему пришлось уйти спать пораньше, чтобы не расплакаться от вида счастливых детей, которых он сам опрометчиво научил играть в перетягивание палки.

Порыв ветра ворвался в его комнату через маленькое окошко. Он встал и опёрся локтями о подоконник, чтобы посмотреть на горы. Храм стоял на такой крутой вершине, что из окна даже землю под ним было не видать. Если бы Кавик был неосторожен, то мог свалиться с края света.

Его взгляд привлекла одинокая фигура на самой высокой колонне в поле для аэробола. Даже издалека он узнал Аватара. Она была легко одета в шелка и стояла на цыпочках, навстречу ветру.

Возможно, она приняла насмешки восточных монахинь слишком близко к сердцу, поэтому начала тренироваться. Кавик наблюдал, как она пальцами рассекла невидимый поток и свалилась с колонны. Только когда она исчезла из поля зрения, он понял, что ни бизона, ни планера при ней не было. Он помнил, что маги Воздуха не летают, а лишь подчиняют порывы ветра, создавая иллюзию полета. Потому всегда рискуют разбиться, если будут не осторожны или недостаточно умелы.

— Эй! — закричал он, хоть она бы его и не услышала. — Стой!

Не было причин паниковать. Янгчен была мастером своей стихии, взмыла в воздух, раскачиваясь на ветру, как засохший лист, летая без направления. На максимальной высоте она хлестнула взмахом рук по земле.

Благодаря силе собственной магии воздуха Янгчен поднималась всё выше и выше. Она постоянно сворачивала то в одну сторону, то снова в эту же, то, наконец, в другую. Зрелище было красивым, но Кавик чувствовал какое-то отчаяние в ее движениях. Это был не полёт, а беспорядочный вихрь в знак поражения перед ветром. Казалось Аватар потеряла контроль. Танцевала в пустом пространстве.

«Нет, — подумал Кавик. — Это не танец».

Будь он случайным наблюдателем, сконцентрированным лишь на изящности её движений, он бы мог подумать, что она танцует, развлекается. Но Кавик уже успел познакомиться не с одной гранью личности Янгчен. Эта версия с такой силой ударила по земле потоками воздуха, что в результате её откинуло в небеса.

Казалось, он через весь Храм чувствовал гнев, разносимый лёгким ветерком. К утру в её стихии не останется и следа от горечи, которую она испытала. Выпустит все эмоции.

«Нужно отпускать поражения».

Кавик знал, что Янгчен не последовала собственному совету и не отпустила душевный груз из-за пропавшего в горах ребёнка. Она вообще ничего не отпустила. И это был ее способ снять напряжение.

Несмотря на мастерство и силу Аватара, находиться столь высоко в воздухе без посторонней помощи всё ещё было очень опасно. Кавик подождал, пока она хаотично и устало не долетела до земли. Он смотрел, как она возвращается в монастырь на ночь, и прежде, чем вернуться в постель, убедился, что она там и осталась.

После этого заснуть стало гораздо легче.

ВЗЛОМ

Как и обещала, Янгчен позволила Кавику полетать на Нуцзяне, но только по прямой траектории, низко над уровнем моря и недолго. Не успел парень взяться за поводья, как она отняла их обратно.

— Мы не можем рисковать, отклоняясь от курса, — объяснила она. — В будущем у тебя ещё будет возможность полетать.

Они скользили по низким волнам моря Байчжи. От тёплого, влажного воздуха кожа Кавика стала липкой на ощупь. Он был одет в один только куспук. Тяжёлая зимняя одежда была пережитком прошлого, бесполезна, куда они направлялись.

— Мы уже в водах Джондури, — сказала Янгчен, изучая небо и горизонт, анализируя ветры и течения, которые, как полагал Кавик, позволяли ей определить их местоположение. У него не было особого опыта в морских путешествиях. Питомцы Аватара уселись на рожке седла, пристально смотря на парня своими зелёными глазами-самоцветами на случай резких движений с его стороны.

Он мог признать, что при свете дня, когда они не кричали и не пытались залезть ему в рот, лемуры были очень даже милы. Пик, тот, что с порванным ухом, съел несколько семечек с ладони Кавика и даже позволил почесать себя под подбородком.

Больше с ними никого не было. Хотя они улетели на Нуцзяне в сопровождении других Воздушных Кочевников на бизонах, а жители посёлка под храмом поприветствовали их, завидев в небе. Ближе к концу путешествия Янгчен свернула с пути. Другие маги Воздуха притворились, что просто не заметили, как духовный лидер оставила их, не сказав, куда направляется.

— Есть конкретное место, куда должна приплыть лодка, стоит мне только объявить о визите в Джондури, — объяснила Янгчен ранее. — Я передам тебя на неё, а затем вернусь к каравану, так как это часть моего официального прикрытия.

У неё не было и доли сомнения в том, чтобы так называть своих товарищей-монахов.

— Мой министр отплыл на корабле, когда мы ещё были в Храме Воздуха, и уже организовал публичные мероприятия, где я смогу отстоять свою точку зрения.

Аватар всё ещё надеется на лучшие условия в городах шан, ради чего готова податься в каждый из них. Подобно настоящим нищим.

— Это тот министр из Наньяня, который тебя предал?

— Да, — сказала Янгчен, сморщив губы. — Всё это происходит из-за того, что я с треском провалила свою первую попытку в Бинь-Эре. Уверена, этот министр уже сообщил каждому шану на острове, что мне отказали.

— А когда я окажусь в убежище, тогда что?

— Будешь сидеть тихо, пока не закончатся мои унижения перед цзунду Чайси. Это не займёт много времени, ведь и тут я получу отказ. В конце концов, именно она сейчас контролирует проект. У моих контактов есть опыт и знание местных условий, поэтому обсудим с ними, как нам выяснить местоположение «Единодушия».

— Если верные тебе люди в Джондури знают, что делают, то почему бы не подобраться к Чайси через них, а не через меня?

— Они слишком старые, — коротко ответила Янгчен. Кавик наклонил голову.

— Я имею в виду, что они уже давно живут в Джондури, а местные знают их, — объяснила она. — Ты же на острове будешь совершенно новым лицом. Даже прикрытие придумывать не надо. Приплыл с Севера, получив предложение о работе. Ни семьи, ни друзей в городе у тебя нет.

— На тебе я использовал ту же историю.

Его единственная победа над ней, какой бы недолгой она ни была. Аватар хорошо восприняла напоминание.

— Что же поделать, раз работает.

Несколько минут спустя Нуцзянь остановился, застыв над поверхностью воды. Янгчен запрыгнула в седло и стала рыться в припасах, пока не нашла большой пустой мешок. На одном дыхании она надула его силой магии воздуха, а затем туго завязала.

— Что это за штука? Какой-то сигнал? — сказал Кавик. — А если мы уже добрались до места пересадки, то где лодка?

Она бросила пузырь за борт, где он мягко покачивался на воде, как импровизированный буй.

— Лодка прибудет только через час. Нас с Нуцзянем не должны видеть в окрестностях. А этот поплавок для тебя. Чтобы держаться. Я знаю, что обещала пересадить, но, скорее, тебя подберут.

Янгчен взмахнула руками, и Кавика засосало потоком воздуха, прямо как при их первой встрече. Он перелетел через край седла и упал в воду. Вынырнув, он схватился за поплавок. Его глаза горели от соли и негодования.

— Так было изначально задумано, — сказала Янгчен. — Считай это расплатой за попытку убить моего лемура.

Море было тёплым. Кавик был магом Воды, к тому же хорошо плавал, так что опасность утонуть или замёрзнуть ему не грозила. Но дело было не в этом.

— Пик же простил меня!

Янгчен бессердечно ткнула его своим посохом в лоб, оттолкнув по воде.

— А Пак — нет.

Безмятежные волны подталкивали Кавика вверх-вниз, и с каждым толчком он проклинал имя Аватара. Она улетела, даже не оглянувшись.

Какое-то время он обдумывал подходящий розыгрыш в качестве мести, прежде чем вспомнил, что не планирует оставаться в компании Янгчен дольше, чем необходимо. Целью было выбраться из Бинь-Эра, а не оправдать мечты и надежды родителей, что их сын станет прославленным компаньоном.

Лодка прибыла раньше, чем обещала Янгчен. Мужчина, стоявший на корме, толкал судно со спущенными парусами в сторону парня. Его стиль магии воды отличался от того, который практиковал Кавик, выделяясь внезапными резкими движениями среди плавных. Его руки переплетались между собой, словно он наматывал ими рулон шёлковой нити.

Лодка остановилась рядом с Кавиком. Мужчина наклонился, и они схватили друг друга за предплечья. Когда сильный, надёжный человек помог ему выбраться из воды, Кавик на мгновение подумал, что это Каляан явился в другом обличье, чтобы подобрать младшего.

Однако спаситель совсем не был похож на его брата. Жилистый маг воды был вдвое старше: лет сорока-пятидесяти. С более вытянутым лицом и похожим на каменный пьедестал подбородком. Затащив Кавика на борт, он широко улыбнулся.

— Эй, — сказал он. — Так ты земляк!

Это было правдой. Кавик высушил себя лёгким движением магии воды, отступил назад и поклонился.

— Кавик из Долгой Дали, названный в честь прадеда по матери. Сын Уджурака и Таписы.

— Таягум, — ответил мужчина. — С островов Косатки. Назван в честь кузена. Сын Ангтана и Таганак. — он бросил Кавику в руки тяжёлую груду снастей. — Мне нужна твоя помощь, чтобы покинуть эти экваториальные воды, Кавик из Долгой Дали.

Вместе они развернули лодку и создали волну, чтобы хоть как-то плыть по морю в штиль. Быть единственной силой, движущей судно, утомляло, так что Кавик обрадовался, когда ветер усилился. У них появилась возможность поднять паруса и перевести дух.

— Приятно встретить ещё одного мага воды, — сказал он, пока они возились с такелажем. Таягума, похоже, позабавил новый пассажир.

— А в Бинь-Эре таких нет?

Кавик пожал плечами.

— Приятно быть не в Бинь-Эре.

— М-м, я бывал там однажды. Конечно, ещё до Платинового Дела. Можешь немного свернуть кливер?

Кавик сгорбился над битенгом и завязал тросы туже.

— Ещё чуть-чуть, — сказал Таягум. — Мама Аюнерак всё ещё работает во внутреннем коридоре?

Кавик не удивился, что мужчина знал Аюнерак. Женщина была достопримечательностью, немного менее заметной из-за перемен в городе, но до сих пор известной посетителям отовсюду.

— Теперь там международный район, — ответил он. — Однако её местечко до сих пор стоит. Достаточно?

— Идеально! А ещё говорят, что городским детям чуждо мореплаванье.

Кавик усмехнулся вставая.

— Я не городской. Мы переехали на материк, когда мне было…

Трос обвился вокруг шеи. «Удавка», — кричал разум Кавика. Парень едва ли успел протянуть руку через верёвку, ударив себя предплечьем по голове, прежде чем петля затянулась.

Гик грота опустился, и Кавика подбросило в воздух на привязанном тросе. Его ноги болтались и брыкались. Свободной рукой он метнул водяной хлыст в Таягума, но тот отклонил удар движением запястья.

Таягум посмотрел на свой улов, который барахтался и вертелся на ветру.

— Плавники Ла, что же туи у нас, — сказал мужчина в непоколебимом ритме, и без намёка на вопрос. — Хорошо, что я нашёл тебя. Что стряслось с твоей лодкой?

Кавик ухватился за верёвку над головой и потянул её, чтобы ослабить давление.

— Волна-убийца выкинула меня за борт, — сказал он, глотая воздух. — Не следовало мне отправляться в плаванье в одиночку. Повезло, что ты пришёл на помощь.

— Я следовал за стаей сребробрюхих рыб. Похоже, мне было суждено привезти домой другой улов.

На этом подготовленный обмен закончился. Наконец-то удовлетворённый Таягум ловко дёрнул за конец верёвки, на которой был подвешен Кавик. Трос размотался, а парень упал на четвереньки.

— Значит так, смотри, — сказал Таягум. — Я не знаю, что за детский сад творится у вас в Бинь-Эре, но в Джондури тебе бы лучше держать голову прямо, если не хочешь остаться без неё. Твоя пересадка могла быть скомпрометирована. Только завидев меня, ты уже должен был быть готов выпотрошить меня и угнать лодку.

Кавику хотелось отчитать мужчину, но ведь тот был прав. Стыд причиняет гораздо больше боли, чем верёвка, впивающаяся в кожу. Для этого парня он был как Цю. Это действительно задевало.

— А я бы смог? — спросил он, переводя тему от собственной невнимательности. — Одолеть тебя и угнать лодку?

Таягум фыркнул:

— Нет. Просто в следующий раз не забывай кодовые фразы.

Джондури быстро разрастался на горизонте в виде скалистой волны между слоями синевы. Контакты с привилегиями на выезд за границу рассказывали Кавику об этом жарком островке. Это место славилось тонкими стенами и строгими контрольно-пропускными пунктами.

— Большая часть острова окружена скалами и опасными отмелями, — объяснил Таягум. — То бишь, мы не можем высадиться на берегу, чтобы доставить тебя.

— Насколько всё опасно?

— Большинство участков побережья носят такие названия как Рёв Бронетигра или Зубы Морского Блюдечка. Ни один из нас не является достаточно хорошим магом воды, чтобы выбраться на берег живым. Во всём Джондури есть только один пригодный для использования порт.

— Который, я полагаю, тщательно охраняется, — сказал Кавик.

— Правильно полагаешь. На этой лодке покидать и заходить в гавань можно только двум людям: мне и моему помощнику, — сказал Таягум и бросил в руки Кавику медную пластинку, позеленевшую от коррозии из-за солёного воздуха. — Вот его пропуск. Он сегодня прячется, а ты притворишься им. Портовые агенты знают нас в лицо, но один из них — новенький и пока не самый блестящий сотрудник. Если прошлой ночью всё прошло по плану, то сегодня его должно мучить слишком сильное похмелье, чтобы он заметил подмену. Ты такого же роста и телосложения, как мой помощник, так что стой спиной к солнцу, и тогда инспектор даже в глаза тебе не посмотрит.

Кавик не мог поверить своим ушам. После того, как Таягум предупредил, что работать нужно на высшем уровне, парень представлял тайный подводный проход или взятку в крупных размерах для получения пропуска. А в итоге они должны были идти прямо через парадный вход, надеясь, что никто ничего не заметит.

— Ты шутишь, что ли? Я видел, как двенадцатилетки в напёрстки играют хитроумнее.

— На другой план у нас времени не хватило. В большинстве случаев, сложнее не значит лучше.

Было отчётливое чувство, что это как раз один из меньшинства случаев.

— Расскажи хотя бы, как этот человек звучит, как говорит. Есть ли какие-нибудь особенности в его походке?

— Пацан! Я не прошу тебя сыграть главную роль в «Любовь среди драконов». Просто держи рот на замке и делай то, что скажет агент.

От страха и высокой влажности на лбу Кавика выступил пот, когда они приблизились. Теперь он мог узреть город Джондури: возвышающиеся бамбуковые строения, встроенные в крутые склоны холмов, буйство зелени покрытых виноградниками скал. Более пологий склон был изрисован в полоску террасированными чайными полями.

Огромные джонки с закреплёнными на древесине парусами занимали большую часть гавани, словно проголодавшиеся бегемоты у кормушки. Их швартовые концы свисали с носа и кормы высоко над водой, деревянный борт был толщиной со стены замка, словно чтобы любой стоящий на палубе мог насмехаться над всеми снизу.

В меньших доках стояли лодки такого же размера, как у Таягума. Вдалеке Кавик уже видел человека, хромающего вдоль длинного пирса, предположительно, чтобы встретить их.

— Дело плохо, — пробормотал Таягум. — Дело плохо. Дело плохо. Это не Пин, а его начальник.

Лодка закачалась под ногами Кавика.

— Как это повлияет на план?

— Он уже видел моего помощника. Не так часто, как младшие агенты, но определённо встречался с ним хотя бы раз.

Кавик подумал, что они словно плыли вверх по ручью и постоянно роняли весло.

— Думаешь, вспомнит?

— Заткнись и дай мне подумать.

— У тебя мало времени на раздумья!

Таягум подбежал к корме и изо всех сил замедлил лодку с помощью магии воды. Кавик начал ему помогать, но был отвергнут:

— Нет! Если мы остановимся слишком рано, то это будет выглядеть подозрительно!

Сохранять правильную скорость, приближаясь к провалу, казалось неправильным приоритетом. Кавику пришла в голову только одна идея, пускай и далеко не лучшая.

— Ты сказал, что я такого же роста и телосложения, как твой помощник. А волосы у меня такие же?

Другой маг воды был слишком занят лодкой, чтобы обернуться на него.

— Чего?

— Волосы у меня такие же, как у него?

— Да, Туи тебя побери! Ты такой же долговязый паршивец с волчьим хвостом! А что?

Кавик подождал, пока лодка качнётся, на случай если человек на причале уже наблюдал за ними. На следующем толчке он зацепился носком одной ноги за пятку другой, упал лицом на фальшборт и с хрустом приземлился на нос.

От боли потемнело в глазах. Кровь, текущую из носа, Кавик размазал по всему лицу. Ладонь задела сломанный хрящ, отчего парень закричал, стиснув зубы.

Прибежал Таягум:

— Ты что... ой! Ой. А это может сработать.

Лучше бы сработало. Кавик держал глаза закрытыми, пока лодка подплывала, а Таягум её привязывал. Ему помогли взобраться на доски причала.

— Начальник порта Ли, — сказал Таягум. — А где, э-э, где Пин?

— Пина уволили за некомпетентность, — сказал голос, звучавший как скрежет сухожилий. — Что произошло?

— Он споткнулся и разбил лицо, — сказал Таягум. Кавик застонал и закрыл голову руками. Капли крови стекали по локтям.

— Позволь посмотреть, насколько всё плохо, — попросил Ли.

Кавик подглядел сквозь пальцы. В поле зрения появился расплывчатый силуэт дряхлого старика из Народа Огня. Хмурый взгляд морщинистого Ли выражал безразличие и хладнокровие, но Кавик уловил в его тускло-золотых глазах долю дедушкиной заботы. В списке всех рассмотренных Кавиком факторов, которые могут привести к аресту в Джондури, добродушие агента службы безопасности на первом месте не стояло.

Кавик внезапно согнулся, и его вырвало розовой слизью прямо возле сапог Ли, отполированных до блеска. Это было не в полной мере притворством. Горло парня было полно крови.

Зашипев от злости, Ли отскочил, достаточно быстро для его возраста.

— Идиот, — рявкнул начальник порта. — Столько работаешь на судне, а стоять на нём так и не научился?

— Прошу прощения, — сказал Таягум. — Я с ним разберусь.

Он схватил Кавика за воротник.

— Наклони голову вперёд, слышишь? — сказал он. — Иначе задохнёшься.

— Угу, — простонал Кавик. Таягум повёл его вниз по пирсу, тоже опустив голову из солидарности. Люди расступались перед ними.

Кавик проник внутрь. А ещё пролил свою кровь за Аватара. Родители бы гордились.

МЕСТО, ГДЕ МОЖНО ПРИКЛОНИТЬ ГОЛОВУ

Они пробирались сквозь людей на улицах Джондури. Таягум шёл впереди. Видел Кавик размыто, но мог слышать, как прославленные уличные торговцы зазывали попробовать приготовленные на открытых прилавках закуски, как гремели железом продавцы галантерейных товаров, демонстрируя прочность своих металлических изделий.

Когда они прошли через полную неразборчивых воплей площадь, парню показалось, что это был бунт, как в Бинь-Эре. Но Таягум объяснил, что там был клиринг на бирже: торговцы через огромную толпу криком заключали устные платёжные поручения, распоряжаясь тоннами золота с помощью жестов и зрительного контакта. Кавик, конечно, хотел бы узреть городскую достопримечательность, но не сильно переживал из-за этого. В Джондури он прибыл не как турист.

Они проскакали по бамбуковым ступеням к зданию на сваях. Таягум указал парню на место, где можно было присесть и капать кровью на пол сколько душе угодно. Когда нос стал меньше кровоточить, Кавик смог увидеть, что находится в гостиничной комнате отдыха.

В гостинице Племени Воды. Посреди помещения стоял большой куллик — лампа из мыльного камня, излучавшая бездымный свет. Хотя комната была слишком просторной, чтобы полностью покрыть её шкурами, но всё же стены и пол были украшены несколькими чудными образцами. Дом Кавика в Бинь-Эре выглядел примерно так же. Попытка привнести кусочек дома вдали от полюсов.

— Я пока оставлю тебя на попечение Акуудана, — сказал Таягум. — Нужно уладить дела в доках. Скоро вернусь.

Он ушёл прежде, чем Кавик успел спросить, кто такой Акуудан. Видимо, медленно спустившийся по лестнице великан им и являлся. Кавик удивился, как второй этаж вообще выдержал такого здоровяка.

— Какого… Таягум! — взревел огромный южанин. — Вернись!

— Он ушёл, — сказал Кавик. — Ты Акуудан?

— Я, — вздохнул Акуудан, — А ты выглядишь скверно. Могу вправить нос. Не дёргайся.

Он зашёл за прилавок. Пока мужчина перебирал полки, Кавик заметил, что у того всего одна рука, хотя в обхвате больше, чем две ноги у некоторых.

Акуудан зубами развязал узел на кожаном свёртке, скрывавшем несколько мешочков с различными полированными деревянными инструментами. Из них он выбрал дугообразную шину и два стержня размером с рукоять щётки.

— Прижми эту изогнутую к скулам, — сказал он Кавику. — Будет больно.

Без дальнейших предупреждений Акуудан воткнул стержни глубоко в ноздри Кавика, чтобы выровнять дыхательные пути.

«Ах, ослепляющая боль». Старый друг.

— Это было тяжёлое утро, — сказал Кавик, нащупывая пол, чтобы прилечь, пока накладки оставались прикреплёнными к лицу. — Могу я подремать немного? Всего минутку.

— Гулять так гулять. Можно две.

Проснувшись, Кавик обнаружил, что лежит на шкурах с привязанной к голове защитной маской, которая уберегала его нос от дальнейших травм. А ещё Таягум вернулся. Он тихо болтал с Акууданом у светильника. Двое взрослых выходцев из Племени Воды время от времени поглядывали на своего гостя.

Кавик с трудом поднялся на локтях. Отёк спал с лица — оно стало чистым и немного холодным. Должно быть, пока парень был без сознания, Таягум промыл его раны и приложил лёд с помощью магии воды. Возможно, мужчина использовал и какие-то базовые техники исцеления, но и не близкие к тем чудесам, которые творила Аватар. Дыхание восстановилось в достаточной мере, чтобы учуять нечто аппетитное.

— Кровяной суп, — сказал Акуудан Кавику. — Чтобы восполнить то, чего в тебе убавилось. Ещё я приготовил лапшу из морских водорослей, а Таягум достал кусок тюленя-черепахи. Ещё свежий. Добыт как положено: охотник благодарен и напоен в ответ.

Кавик сглотнул слюну.

— Где вы достали свежее мясо тюленя так далеко от полюсов?

— В Джондури больше всего любят две вещи, — сказал Таягум. — Порядок и еду. Многие биржевые торговцы из Племени готовы раскошелиться за вкус родины.

В землях шан было примечательно то, что населяли их представители каждого народа. Суп показался Кавику таким же сытным как дома. Было трудно признавать, но лапша была столь же вкусной, как у его матери. Мясо срезали прямо с позвоночника — это, обычно, первый кусок, который извлекают из добычи после удачной охоты.

Из-за великолепия трапезы Кавик не сразу осознал, что вкушали они её в абсолютной тишине.

— Клиентов, похоже, маловато, — сказал он. Шутник. Гостиница была пуста, даже при том, что улица снаружи казалась оживлённой. — Этот помощник, которым я притворился. Он здесь не живёт?

В ответ они только проворчали. От изначального радушия Таягума не осталось ничего. Их недружелюбие терзало Кавика сильнее, чем можно было подумать. Это были первые люди из Племени Воды со времён его переезда в Бинь-Эр, которые не держали на него зла из-за брата.

Парень около минуты внимательно разглядывал гостеприимных хозяев. Несколько маленьких голубых дисков свисало с повязки на руке Акуудана. У Таягума на бицепсе был похожий кусок ткани, но лишь с одним резным амулетом.

— Так вы двое раньше служили в страже на Севере? — спросил Кавик. — Может, вы из Тонких Когтей, раз оказались так далеко от дома?

Он имел в виду элитных воинов из Агна Кел’а, названных братьев самого вождя. Помимо своей службы на полюсах, они исполняли роли разведчиков вдали от земель Племени Воды.

Таягум фыркнул.

— Ну, а что? — сказал Кавик. — Вы оба похожи на умелых бойцов. По крайней мере, один из вас давным-давно бывал на континенте.

Его попутчик, пожалуй, имел полное право отчитать мальчишку за нарушение мер предосторожности, однако сам же проболтался.

Акуудан покачал головой.

— Не делай этого, — сказал он.

«Не делать что? Не совать свой нос в чужие дела? Не изучать? А в чём, по-вашему, заключается моя работа?»

— Я просто предполагаю, — сказал он, обращая своё внимание на здоровяка. — Например, если ты свою конечность потерял не в результате несчастного случая, то, думаю, мог бы оказаться родственником правящей семьи. Возможно, членом одной из побочных ветвей клана.

Среди предков вождя Севера значился, по крайней мере, один с рождения однорукий представитель. Легендарный китобой так-то.

— Ты нас нервируешь, вот что делаешь, — сказал Таягум. — Ещё и доверия не вызываешь. Никому из нас не нравится содержать ходячую обузу.

Вот оно как. Кавик ещё ведь даже не проинформировал их о миссии.

— Аватар избрала меня.

— Я знаю, — сказал Акуудан. — И я говорю, что она могла ошибиться. Девочка в первую очередь ищет хорошее в людях. И всем сердцем хочет найти. Она слишком доверчива.

Кавик покачал головой, не поверив.

— Мы говорим об одном и том же Аватаре? Янгчен? Той, что шпионит за людьми? Умело маскируется? Самой не-воздушной кочевницей из всех Воздушных Кочевниц когда-либо живших?

Ноздри Таягума раздулись, а губы Акуудана сжались в тонкую линию. Очевидно, мужчины не оценили то, что Кавик говорил об их госпоже без должного почтения.

— Смотрите, мы с ней заключили сделку, — сказал он. — Она должна сделать кое-что для меня со своей стороны, а я для неё — со своей. Я не понимаю, почему вы двое так презренно относитесь ко мне из-за этого.

Акуудан изучал Кавика словно ювелир, решивший отказаться от камня.

— Известно ли современным детишкам о Платиновом Деле? — спросил он после продолжительных размышлений.

«Знаю ли я об обстоятельствах, ввиду которых моя семья застряла в ненавистном мне городе, мой брат пропал, а я сам оказался на другом конце света?»

— Что-то да знаю.

— Таягум и я тогда были квартирмейстерами экспедиции, — сказал Акуудан. — Под дипломатическим предлогом мы перевозили средства, переданные Племенем Воды генералу Нуну. Силы Царя Земли настигли нас на перекрёстке Ламальпака вместе с платиной, которую мы стерегли. У послов Племени Воды сразу не получилось добиться нашего освобождения. В конце концов они перестали даже пытаться.

— Оялук отрёкся от нас, — с горечью сказал Таягум. — Может быть, в наказание за неспособность защитить груз, может быть, чтобы не навредить своей репутации. В любом случае нас бросили в тюрьму Царства Земли. Мы бы и по сей день гнили там, если бы Аватар не добилась для нас амнистии. Никто её не просил. Она сама это сделала.

— Поэтому мы с ней не из-за сделки, — сказал Акуудан. — И не потому, что она — мост между людьми и духами. Мы с ней потому, что она без доли сомнения готова помогать другим.

— А-а, — кивнул Кавик. Они были истинно верующими. Или, может, просто были в долгу. — А на свадьбу свою вы тоже её пригласили, или сошлись ещё до Платинового Дела?

Оба мужчины уставились на него.

— На вас, я полагаю, обручальные повязки, — сказал Кавик. Если он был прав, то они изменили обычай дарить суженой ожерелье ручной работы. — Единственное, чего я не понимаю, так это почему на повязке Акуудана так много камней.

Акуудан расплылся в улыбке — первом искреннем, тёплом выражении, которое увидел на его лице Кавик.

— Мы познакомились ещё до этого. Глупыш-глупыш напортачил с каждым камнем. Но я заставил его достать из мусора все неудачные попытки. По ним можно отследить, как он с каждым разом немного совершенствовался.

Наклонившись, Таягум потёрся носом об щеку мужа.

— А твой-то получился великолепным с первой попытки.

Они закончили трапезу и помыли посуду. За чаем с травами Кавик рассказал хозяевам, какую роль в Джондури Янгчен подготовила для него. Несмотря на свою верность Аватару, заявленную ранее, их не распирало от энтузиазма.

— Что ж, она определённо ошиблась, — сказал Акуудан, потирая виски мизинцем и большим пальцем. — Это безумие. Ты погибнешь.

— Меня уже ловили, когда я шнырял по складам и докам, — сказал Кавик. Чаще всего один шан хотел разузнать о богатствах другого, прежде чем заключать или расторгать с тем сделку. Больше информации означало больше рычагов воздействия. — Обычно я отделываюсь лёгкими тумаками, и меня отпускают.

— Ха, — сказал Таягум. — Никогда раньше не слышал, чтобы кто-то хвастался тем, как проигрывал в драках.

Сын бухгалтеров нашёл иное применение их навыкам. Стандартный подсчёт затрат и выгод применялся к любому физическому противостоянию в Бинь-Эре. Тэин нанял отряд силовиков, потому что ему бы это сошло с рук при условии, что никто не погибнет.

— Бинь-Эр это не Джондури, — сказал Акуудан. — И хоть они оба являются цзунду, но Хэньше похож на Чайси в той же мере, что лосельвёнок на взрослую особь. Если Аватар отнесётся к ней с недостаточной серьёзностью, с неправильным подходом, то это обернётся катастрофой.

— Что такого страшного в этой Чайси?

— Её власть над шанами Джондури абсолютна, — объяснил Таягум. — Они ведут дела именно так, как она говорит. Она держит Лорда Огня подальше от их дел, так что все получают огромную прибыль. Она — самый эффективный их лидер за всю историю системы.

— А ещё всю информацию на острове контролирует она, — сказал Акуудан. — Каждый человек на побегушках в Джондури работает на неё как член единой ассоциации. Они следят за горожанами, представляющими потенциальную угрозу для её деятельности: торговцами, рабочими и кем-либо ещё, кто не доволен её методами управления. Здесь нет независимых агентов вроде тебя, которых можно было бы убедить выступить против неё.

Двое грозных на вид мужчин, которые определённо повидали свою долю неприятностей, говорили о Чайси как о духе, приносящем несчастья. Вроде тех, чьё имя местные даже называть опасались. Ради своей же безопасности.

— Аватар собирается встретиться с ней лицом к лицу, — сказал Кавик.

Они запнулись от беспокойства.

— Если это будет открытая официальная встреча, то всё должно быть в порядке, — сказал Таягум. — Аватар явится сюда прежде, чем ты отправишься навстречу погибели?

Таков был план. Кавик кивнул.

— Хорошо, — сказал Акуудан. — У нас будет время отговорить её.

«Или, может, она уговорит вас». Несмотря на то, что мужчины явно чтили Янгчен, парень понял, почему она не решалась действовать через них. Они видели только затраты, а не выгоды.

— Не смотри на нас так, — сказал Таягум. — Мы играем в эту игру намного дольше тебя. Профессионалы знают, когда риск слишком велик.

Если бы Кавик хотел избежать риска, то его бы сейчас здесь не было.

— Ах, да? Тогда скажите мне, кто из столь серьёзных профессионалов завтра сломает нос вашему помощнику?

Они были в замешательстве, так что Кавик указал на своё лицо.

— Чтобы соответствовать моей внешности. Когда Ли увидит, что ваш человек ходит по докам как ни в чём не бывало, он поймёт, что сегодня на лодке вернулся кто-то другой.

Наступило долгое молчание, прежде чем все трое рассмеялись.

Кавик не мог остановиться. Бока болели сильнее носа. Мысль о том, что какого-то бедолагу накажут за что-то, к чему тот был непричастен, была совершенно несправедливой. Наверное, поэтому такой смешной.

Внезапно Акуудан затих, а затем прорычал:

— Я сделаю это, — он стукнул по столу своим кулаком размером с кирпич, отчего даже чай пролился.

ВСТРЕЧА УМОВ

Высадив Кавика посреди моря (один только его визг стоил всего путешествия), Янгчен довольно улыбаясь присоединилась к процессии Воздушных Кочевников на пути в Джондури. Поскольку визит в островной город был частью её публичных дел, жители знали о нём заранее и радостно поприветствовали Аватара. Небольшое плато у подножья холмов, служившее посадочной площадкой, окружила ликующая толпа, синхронно размахивая оранжевыми и жёлтыми ленточками. Янгчен так и видела, как дирижёры среди народа направляли свои группы со словами: «Больше! Больше энтузиазма для Аватара!»

Приземлившись, она вместе с другими магами Воздуха была в тот же миг осыпана яркими лепестками, подброшенными высоко в небо. Улыбчивые детишки, несомненно, избранные для такой чести, велели ей низко наклониться, чтобы дать им возможность повесить ей на шею ожерелья из цветов. Несмотря на то, что Сыдао заранее организовал этот пышный приём, самого министра поблизости не было. Единственным, кто осмелился заговорить с ней, был сдержанный, хорошо одетый мужчина со шрамом над бровью. Он был представителем цзунду Чайси, счастливым привести Аватара к ней, в то время как остальным кочевникам был оказан тёплый приём. Как его звали? О, это не имело значения.

Янгчен обменялась взглядами с Самтеном, старейшиной Северного Храма, ответственным за организацию этой поездки. Он не участвовал в миссии. Самтен путешествовал с другими монахами, как подобает обычным магам Воздуха, а присутствие Янгчен было отклонением от нормы, вызвало чрезмерное гостеприимство в их сторону. Он сказал, что с ними всё будет в порядке прямо перед тем, как звук дуновения рогов сбил его с ног.

Она оставила своих питомцев с Самтеном. Представитель Чайси повёл девушку по тропинке, которая уводила их от основного города мимо ограждённых шанских участков, скрытых так глубоко в зарослях, что видны были только ворота. В конце концов они вышли на идеально ровную дорожку, ведущую прямо к небольшому квадратному домику, выступающему со склона холма.

Резиденция цзунду была чрезвычайно невзрачной на фоне некоторых позолоченных врат, которые Янгчен увидела по пути. Не знай она, кто ждёт внутри, то подумала бы, что это дом сельского врача или исследовательская станция профессора из университета Ба Синг Се. Вероятно, это была самая высокая точка острова в пешей доступности.

С вершины открывался прекрасный вид на город, на входившие в гавань корабли, на толпы торговцев, заполнявшие биржевой зал. Если всё прошло по плану, то Кавик уже был там, внизу. Стараясь не смотреть слишком пристально на общую территорию убежища, она вошла внутрь.

Голые древесные стены усадьбы Чайси были специально обработаны таким образом, чтобы противостоять сырости во влажном климате. Перед рабочим местом стояли два стула и маленький столик, но не было ни дорогих украшений на стенах, ни керамических предметов интерьера, которые заполнили бы пустое пространство. Как будто её кабинет раньше был тренировочным залом для рукопашного боя, готовым в любой момент использоваться по прямому предназначению.

Единственной вещью, которая потенциально могла охарактеризовать личность хозяйки, была массивная книжная полка за столом. Янгчен обратила внимание на ближайшие к стулу корешки.

По тематикам их никак не рассортировали. «Жемчужины Лагхимы». Она знала эти эссе наизусть, ибо, как и многие люди на протяжении поколений, пыталась интерпретировать учения самого легендарного гуру её народа. «Десять глав о небесных сферах и другой замысловатой математике» за авторством Хуэйлю. И это она тоже читала — хотя она ли? Может, другой Аватар? В трактате объяснялось, как рассчитать бесконечное соотношение между внешней стороной круга и его шириной, используя постоянно сужающиеся объёмные фигуры с прямыми сторонами.

«Пламя в сознании: Колебания и гармонии» — старый, популярный среди дилетантов сборник медитативных техник со всех Четырёх Народов В нём описывались благовония и поющие чаши Воздушных Кочевников, мерцающие свечи мудрецов огня для концентрации, бой барабанов Племени Воды и проволочные щётки, используемые в Царстве Земли для лёгких ударов по конечностям, открывающих потоки «ци». Люди со всего мира разделяли интерес к тому, чтобы уйти от реальности с помощью света, звука и чувств.

Янгчен не узнала тонкий, помятый, вырванный из тома листок, который лежал сам по себе и был так же изрядно потрёпан, как и соответствующий ему учебник. «Полный сборник трудов Шокэна». Кем бы ни был этот Шокэн, карьера его длилась не шибко долго. А может, он просто изъяснялся крайне лаконично.

Её любопытство прервала Чайси, медленно пройдя в комнату через дальнюю дверь. Цзунду Джондури была немногим старше Хэньше — где-то около тридцати лет. Невысокая женщина с простой причёской и одеждой.

К удивлению Янгчен, Чайси была примерно на седьмом месяце беременности. Ни в одном из отчётов за последний год, прочитанных Аватаром, не упоминался этот нюанс.

— Цзунду Чайси, — сказала Янгчен, вставая, чтобы поприветствовать её. — Мои поздравления. Не знала, что вы ждёте ребёнка.

Она подошла, чтобы помочь старшей женщине присесть на один из стульев, но Чайси только отмахнулась.

— Прошу, Аватар, садитесь. Вы же моя гостья, и я польщена вашим присутствием, — цзунду повернулась к своему слуге, который слонялся позади Янгчен. — Не принесёшь нам чаю?

Мужчина поклонился и вышел.

Наступила минутная пауза, пока Янгчен ждала неизбежной просьбы. Обычно будущие родители охотнее всего хотели получить благословения от Воздушных Кочевников, в чём Аватар была бы рада услужить. Но Чайси не просила об этом. Женщина была довольна спокойно присесть и дать слово своей гостье.

Янгчен прокашлялась. Ложное начало разговора. Плата за опрометчивое предположение.

Она вспомнила о плане: вести себя как приезжий Аватар, а потом выбраться отсюда. К настоящей работе она приступит после того, как вновь свяжется с Кавиком в убежище. Сейчас нужно было просто оправдать своё присутствие в городе.

— Я тут восхищалась вашими книгами, — сказала она, чтобы облегчить разговор. — По всей видимости, наши вкусы схожи. Хотя Шокэна я ещё не читала.

— О-о, а стоило бы, — голос Чайси был гладким и без лишних ноток, словно интерьер её дома. — Он утверждает, что человек есть не что иное, как поверхность, точка соприкосновения, не существующая без взаимодействия с окружающим миром и другими людьми. Единственное, что связывает колесо и дорогу, — бесконечно тонкая, постоянно меняющаяся полоса их соприкосновения. Общими усилиями они заставляют телегу двигаться.

— Отрицание личности как таковой, — сказала Янгчен. — Концепция в стиле Воздушных Кочевников.

Чайси кивнула.

— Он был современником вашего Великого Лагхимы. Хотя в своих изречениях он может быть немного более склонен к драматизму. «Чтобы завладеть разумом, его нужно уничтожить». Звучит как более жёсткая версия «опустошись и стань ветром», не находите?

— И правда. А из какого он народа?

— Шокэн? Неизвестно. Как и в случае со мной. Наверное, поэтому я так неравнодушна к нему.

Янгчен нахмурилась так вежливо, как только могла.

— Я думала, что цзунду Джондури будет избран из подданных Лорда Огня.

— Да, но речь больше о территориальной принадлежности, нежели этнической, — сказала Чайси. — На деле я не принадлежу к Народу Огня. Я выросла на маленьком острове, на юге моря Мо Це, в семье ныряльщиков за моллюсками. Никаких магов в роду, никаких клановых традиций, которые нужно поддерживать. Моё собственное происхождение остаётся для меня загадкой, что, я полагаю, печально, но достаточно обыденно для тех из нас, кто прибыл из приграничных территорий.

Она решила посмотреть ей прямо в глаза. Карие.

— Вы достигли больших высот, — сказала Янгчен. — Мне известно, что вождь Оялук и Царь Земли Фэйшань завидуют Джондури как жемчужине системы шан.

От попытки лести цзунду лишь пожала плечами.

— Если есть нечто, чем я могу гордиться, так это то, во что превратила этот город, — в место, где не важно, откуда ты родом. Возможности доступны для людей со всего мира. Укоренившиеся традиции могут быть отброшены.

— В интересах торговли, — сказала Янгчен, допуская в своих словах невольную нотку дерзости.

— Да, в интересах торговли.

Янгчен позволила паузе напитаться, пока сама обдумывала, как дальше вести разговор. Передавая просьбу доставить «Единодушие», Сыдао не мог не сообщить Чайси о катастрофическом ультиматуме в Бинь-Эре. Продолжит ли Аватар угрожать шанам, используя в качестве оружия ближайшего главу государства, или она заметила ошибку в своём подходе?

Лучший вариант — соответствовать своему образу. Она была молодой Воздушной Кочевницей и, несмотря на все доказательства обратного, не полной идиоткой. После Бинь-Эра она была бы унижена своим поступком. Она и была унижена своим поступком.

— Цзунду Чайси, правда в том, что... у меня есть серьёзные опасения по поводу природы самой системы шан. Я не хочу принижать ваши достижения, но они базируются на изначально ненадёжном фундаменте. Небольшое количество людей пожинает несоразмерно тому, что посеяли, в то время как всё больше и больше простолюдинов…

— Остановитесь, умоляю, — мягко сказала Чайси. — Вам не нужно вдаваться в каждую деталь. Ситуация в Бинь-Эре мне известна.

Янгчен сжала в руках ткани своей рясы, притворяясь, что старшая, более опытная хозяйка загнала её в угол.

— Министр Сыдао, должно быть, уже всё изложил вам. Почему его здесь нет?

Вопрос должен был выставить Янгчен похожей на ребёнка, нуждающегося в твёрдой руке старшего советника, но ещё она и впрямь хотела знать ответ.

— Он решил вернуться в Бинь-Эр, после того как помог мне подготовиться к вашему приезду, — сказала Чайси. — Несмотря на его недолгое пребывание, я очень хорошо понимаю, чего вы хотите. Вы явились сюда, чтобы озвучить своё послание и в Джондури тоже. Права ли я?

«В общих чертах».

— Вы всё правильно поняли, — сказала Янгчен.

— Заставить шанов расстаться со своим золотом — всё равно, что полить пустыню водой. Сложно. Глупо, — цзунду мотала головой из стороны в сторону. — Но осуществимо.

— Прошу прощения?

— Это осуществимо. Мы можем сделать город более справедливым и сбалансированным.

— Прошу прощения, — повторила Янгчен, а на шее у неё выступил румянец. — Речь идёт о Джондури или о Бинь-Эре?

— Об обоих. А ещё о Порт-Туугаке и Таку, если проявим терпение. Шаны этого острова будут делать то, что я скажу. Но у меня не так много влияния за границей, а к старым скрягам вроде Тэина нужен определённый подход. Сыдао говорил, что вы упомянули реформы из истории Омашу в качестве ориентира. Я с ними ознакомлена, что ускорит процесс.

Янгчен не могла в это поверить. Цзунду Джондури не только шла Аватару на уступки, так ещё и предлагала свою помощь. Это как пытаться выбить дверь и обнаружить, что она не заперта.

Пленённая в её груди надежда извивалась. Девушке пришлось ткнуть себя языком в щёку, дабы не ухмыльнуться как дура.

— Ваш коллега в Бинь-Эре не был столь решителен.

— Хэньше — пустышка, разодетая в мантии. Он получил своё положение лишь потому, что хорошо выглядит перед толпой, — сказала Чайси, подчёркивая свою оценку фырканьем. — Теперь, когда мы вдвоём встретились и оказались в одной команде, мы можем сосредоточиться на том, чтобы действовать. Как колесо и дорога. Сообща.

Янгчен всё это время ошибалась. Не было нужды в обмане. Просто надо было поговорить с правильным человеком. Плодородный, значимый слой грунта был не глубже, чем они могли докопать. Теперь ей не придётся посещать Царя Земли Фэйшаня и рассказывать ему неприятную правду о злодеяниях шанов…

Ох.

Она ведь получила всё, что хотела, так ведь?

Несколько секунд Янгчен казалось, что она падает, что земля уходит из-под ног. Она чуть вслух не повторила «ох» — настолько резким было воздействие приземления.

Как родители справляются с вредными детьми? Как сказать им «нет», не говоря «нет»? Сказать «да», но ничего затем не делать. Чайси помахала своей уступчивостью перед лицом Янгчен, а та проглотила её как наживку на крючке, хотя всё ещё разговаривала с той самой женщиной, на которую Хэньше полагался в транспортировке чего-то, что обеспечит им полную безнаказанность. Аватару не помогали. Ею манипулировали.

Скрип половиц возвестил о возвращении слуги. Он поставил чашку чая, из которой исходил пар, а для Чайси подал простую горячую воду. Янгчен подняла свой напиток, но не могла собраться с силами, чтобы поднести его к губам. Она держала чашку, пока жар ослаблял её пальцы.

— Вам что-то не по душе? — спросила Чайси.

— Нет, — сказала Янгчен. — Просто... как вы думаете, сколько времени уйдёт на такие реформы?

— Сколько потребуется.

Хороший ответ. Чтобы успокоить кого-то.

— Разве на то, чтобы правильно всё это осуществить, не уйдут годы? — Янгчен пыталась выкинуть из головы события в Тиеньхайши. Битва длиной в одну дочь, а всё равно такая долгая. — Возможно, мне придётся работать с кем-то из ваших преемников, а я не знаю, будут ли они столь же способными и преданными делу. Быть может, есть какой-то план или лазейка, чтобы удержать вас на посту цзунду дольше положенного срока?

Глаза Чайси метнулись в сторону слуги, который ждал, когда его отпустят. Её рука устремилась к животу.

— Нет, — быстро сказала она. — Это один из нерушимых законов моей должности. Мы обязуемся сделать всё, что в наших силах, за отведённое нам время.

Янгчен не могла согласиться с ней ещё больше.

— Аватар, не составите ли мне компанию на прогулке в саду? — сказала Чайси. — Чем дольше чай заварится, тем вкуснее будет.

Было трудно отличить между собой пышно разросшиеся джунгли и тщательно отобранные культурные растения хозяйки. Сладкий, но резкий аромат вьющихся орхидей бил по носу.

— Вы уверены, что это не слишком большая нагрузка для вас? — спросила Янгчен, пока они пробирались по гравийной дорожке. Она раздвинула свисающие лозы и ветки у них на пути. Под деревом девушка заметила кучу разбитой яичной скорлупы, принадлежавшей, должно быть, какой-то крупной птице, а когда подняла глаза, то увидела досочную платформу с гнездом. Орлов-воронов, судя по выпавшим перьям.

— Моим опухшим стопам это только на пользу. Аватар, дам вам небольшой совет. Будьте осторожны с тем, что говорите в присутствии непроверенных людей. А если конкретно, мой слуга — шпион Лорда Огня.

Янгчен удивлённо повернула голову, и её шлёпнули по виску росистые листья. Она держала Сыдао под рукой, да, но никогда не позволяла никому, кого подозревала в измене, приближаться так близко к местам, где ела и жила. Её внеслужебное время, её спальные места в Храмах Воздуха, особенно в Западном, были неприкосновенны.

— Вы уверены?

— Уверена, — Чайси поправила плечо своего льняного халата. — Лорд Огня Гонрю доволен принесёнными мною доходами, но не желает, чтобы какой-либо конкретный цзунду задерживался на посту. Появись у него повод верить, что я намерена оставаться у власти дольше положенного срока, то возникло бы очень много неприятностей.

— Прошу прощения, — сказала Янгчен. — Я… Я даже представить не могу, каково это. Жить в постоянной слежке.

— Я могла бы научить вас очень многому на этом опыте. На данный момент этот мужчина — полезный инструмент, позволяющий мне убедиться, что Лорд Огня Гонрю слышит только то, что я хочу. Как только перестанет им быть, избавлюсь от него.

Янгчен остановилась.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что заставлю его исчезнуть окончательно, так что даже собственные хозяева зададутся вопросом, существовал ли он вообще. Люди будут позволять себе столько вольностей в отношении вас, сколько вы им позволите, Аватар. Я могла бы научить вас, как правильно справляться с подобными оскорблениями.

Чайси всё ещё была зациклена на том, чтобы дать совет. На философии. Она не видела ничего плохого в своих словах и обогнала Янгчен по тропе, словно погрузилась в свои мысли.

— Например, мне известно, что в Бинь-Эре хулиганы пытались забросать вас камнями, — сказала она. — Нападение на Аватара посреди улицы? В Джондури такого никогда бы не случилось. Позор, что Хэньше никак не поспособствовал наказанию виновных. Будь я на его месте, то прибила бы гвоздями им руки к черепам, чтобы просили у вас прощения в правильной позе. И с соответствующим энтузиазмом. Такая кара была бы не смертельна.

Чайси сделала ещё несколько шагов, прежде чем заметила, что Янгчен не следует за ней, а затем медленно обернулась. Аватар посмотрела на цзунду. Они двое были окружены зелёным бамбуком. Растения будто прижимали их ближе друг к другу, словно азартные игроки, подгоняющие пару улиток-сверчков драться.

— В моём присутствии извольте воздерживаться от столь ужасных шуток, — сказала Янгчен. Упиваться насилием у неё на глазах? Ну уж нет. Должна быть грань, где игрища останавливаются и маски откладываются в сторону. — А ещё отбросьте любые ошибочные убеждения, которые могли у вас сложиться, что я когда-либо приложу руку к таким гнусным делам.

Чайси глубоко вдохнула через нос.

— Я вас оскорбила. Я подумала, что лидер на вашем месте будет открыт к обсуждению любых стратегий. Конечно же, я говорила чисто гипотетически, — она слегка поклонилась, ограниченная в своих движениях. — Прошу прощения. Пожалуй, на этой ноте нам стоит завершить аудиенцию.

По просьбе Чайси Янгчен подождала у тропинки, пока цзунду пошла за чем-то в дом. Она вернулась с тонким, перевязанным ниточкой учебником

Труды Шокэна. Чайси сунула их в руки Янгчен.

— В моей родной деревне было принято дарить почётным гостям при отъезде предмет личной ценности. Этот обычай обеспечивал прочную связь между прошлым хозяина и будущим гостя. Я вижу в вас великого Аватара в процессе становления и хочу быть вашим единомышленником.

«Она дорожит единодушием, — подумала Янгчен. — В самом что ни на есть прямом смысле этого слова». Натянутые улыбки отобранных жителей. Манипулирование как информационной, так и внешней составляющей. И лежащая в основе всего этого угроза насилия. Порядок в Джондури был под полным контролем.

Один только неопытный Хэньше с неограниченной властью представлял собой опасность. Но вот раскрепощённая Чайси... Янгчен не могла предсказать, во что это выльется, — женщина была подобна статуе, ожидающей высвобождения из куска мрамора. И это пугало. Аватар должна была под прикрытием проникнуть в город и убедиться, что Кавик благополучно добрался. Оттуда они смогут выяснить местоположение критически важного груза, прежде чем…

— Ещё кое-что, — сказала Чайси. — У меня есть послание для вас, которое попало ко мне по ошибке, — она достала небольшой свиток, помятый и распечатанный.

Янгчен взяла его, нахмурившись от маловероятности произошедшего.

— Откуда это у вас?

На задней части были царапина и коричневатое пятнышко — капля запёкшейся крови, быть может.

— Я по случайности нашла раненого почтового ястреба на склоне холма. Над Джондури проходит несколько их маршрутов, оттого птицы иногда оказываются здесь, даже когда не должны. Они удобны, быстры, но не защищены от падений. Ничто не заменит надёжного гонца.

Янгчен развернула кусок пергамента и прочла написанное. Послание действительно было адресовано ей. Пальцы задрожали всего от нескольких слов.

— Это от герцога Золяня из клана Саовон, — сказала Чайси. — Простите, что прочла вашу переписку, но я не знала, что она предназначена только для глаз Аватара. Похоже, что на Ма’инке дела пошли хуже с тех пор, как вы в последний раз бывали там. Никогда раньше не слышала, чтобы герцог выражался настолько отчаянно.

Янгчен сжала свиток в кулаке. Она сжимала его до тех пор, пока не вспыхнул. Горячий пепел превратился в пыль на её ладони. Несмотря на упрёк в сторону Чайси, который девушка сделала ранее, она ещё никогда не была так близка к тому, чтобы самой прибегнуть к насилию.

— Бедные дети, — сказала Чайси. — Можете себе представить, как я переживаю за них.

Цзунду Джондури смотрела в сторону моря. Из своего имения она могла наблюдать за гаванью, за каждым кораблём, входящим и выходящим из её владений.

— Я полагаю, вы бы хотели немедленно отправиться на Ма’инку, — сказала она Янгчен. — Каждый миг, проведённый здесь, может означать ещё одну потерянную жизнь.

Чайси едва заметно улыбнулась лёгкому ветерку, а затем добавила:

— И это ведь то, что сейчас не потерпит отлагательств, правда?

АЗАРТНАЯ ИГРА

Аватар должна была появиться в убежище, как только выдастся шанс. В ожидании Кавик слонялся по пустой гостинице и помогал Акуудану с домашними делами, пока Таягум был на рыбалке. Парень осматривал улицы Джондури и наблюдал за горожанами столько, сколько мог, не вызывая при этом подозрений. Среди уроженцев острова существовали фразы, которые громко вырывались из их уст то тут, то там, словно звук праздничных дудок. Люди повторяли слова по два раза для выразительности, а ещё использовали термин «сифу» как повседневное приветствие — шокирующее применение уважительному обращению, столь чтимому в Четырёх Народах. «Эй, Сифу! Не преграждай мне проезд своей нищей-нищей задницей!»

Однако к середине третьего дня Янгчен так и не появилась.

— Что-то не так, — сказал Кавик своим старшим соратникам.

— Какой ты проницательный, — огрызнулся Акуудан, раздражённый, как отец, чей ребёнок вышел в открытое море посреди шторма.

Кавик узнал, что Таягум имел привычку замораживать, растапливать и снова замораживать воду меж своих пальцев в различные узоры, когда нервничал. Игра в ниточку, но для магов воды.

— Скорее всего, за ней ведётся слежка, вот она и не может показаться, — сказал он, пытаясь убедить как остальных, так и себя самого. В его ладонях блестела тонкая, как шёлк, кристаллическая сетка. — Никто в здравом уме не попытается навредить Аватару.

— Я в этом не уверен. — Кавик не был силён в истории, но мог навскидку вспомнить хотя бы парочку известных представителей, павших в бою.

Таягум бросил в его сторону презренный взгляд:

— Ты сейчас думаешь о героях войн, ушедших в лучах славы. Аватаров не пыряют в живот посреди шумных городов, — он нечаянно уронил свою водную петлю, разбив частичку ледяного моста. — Насколько мне известно, — пробормотал он затем.

— А ястребом она никаких известий не послала? — спросил Кавик.

Акуудан покачал головой:

— Присланные по воздуху сообщения, как правило, бесследно исчезают в Джондури, поэтому мы никогда не могли полагаться на ястребов при отправке писем с острова или на него.

Значит, они оказались в тупике. В их группе последнее слово было за Янгчен. Она должна была принимать окончательное решение о том, каков будет их следующий шаг.

— У нас появилась хорошая лазейка, как тебе попасть в ассоциацию Чайси, но проблема в том, что последняя возможность выпадает сегодня вечером, — сказал Акуудан. — Портовые грузчики недовольны условиями своей работы, грузопоток замедляется. В какой-то момент Чайси придётся послать своих людей, чтобы разрешить конфликт. Это самый громкий случай народных недовольств за весь её срок, поэтому она ищет свежую кровь для подготовки. Ты бы мог стать одним из её рекрутов.

Ситуация в Бинь-Эре переродилась за морем.

— Я думал, что в Джондури не бывает народных недовольств, — сказал Кавик.

— Ты так думал, потому что Чайси каждый раз посылает своих людей «урегулировать конфликт», — сказал Таягум. — Это шанс подобраться поближе к тому, что мы ищем.

Проинструктировав Кавика, они все сошлись во мнении, что доки — лучший способ перехватить «Единодушие» с грузового судна.

— Как думаете, что это? — спросил Кавик, интересуясь их мнением по вопросу. — Оружие? Алхимические ингредиенты?

Таягум и Акуудан слушали, как Кавик перечисляет полный список возможностей, составленный вместе с Янгчен во время полёта. Мужчины в унисон покачали головами.

— Как по мне, это может быть только одно, — сказал Таягум. — Деньги: штампованные монеты, необработанные слитки, стопки контрактов на заоблачные суммы, возможно. Но я гарантирую, что это — деньги, в той или иной форме.

Хотел было Кавик сказать, что этой догадке не хватало фантазии, но чем больше он думал о ней, тем логичнее она казалась. Платиновое Дело вывело мир из равновесия, а эти двое мужчин наблюдали за этим своими глазами. За достаточное количество денег можно было нанять армию или поставить на колени целый город. Её можно было перевезти на судне и скрывать сколько угодно времени, пока в конце концов не выпустить как стрелу из лука.

— Полагаю, что единственный способ узнать это наверняка — внедрить меня в ассоциацию сегодня вечером, — сказал Кавик. — Придётся нам действовать без благословения Аватара.

«Без её защиты».

Там, в Северном Храме Воздуха, он признался Янгчен в пустоте за плечом. В некомфортном чувстве свободы, которое возникало, когда никто не присматривал за ним. У Кавика от этого земля уходила из-под ног, толкала его на ненадёжный путь, ускоряла. Он уже привык к этому после столь долгого отсутствия Каляана.

— Вы могли бы быстрее бежать вниз по склону, если бы ноги поспевали.

Двух старших мужчин он, кажется, не убедил.

— Она пошла бы на это, — сказал Кавик. Он узнал в Аватаре родственную душу прямо перед тем, как её лемуры испортили момент идиллии. — Конечно, я не знаю её так же хорошо, как вы, но, думаю, она сама бы рискнула, будь возможность.

Акуудан смиренно проворчал.

— Значит, ты отлично её знаешь, — сказал он.

Ночной Джондури был залит красным светом фонарей, резким запахом пролитых напитков, хриплыми, слишком громкими разговорами за пряными трапезами. После наступления темноты температура на улице не попытается убить вас, как в Бинь-Эре, а на деле станет даже терпимой. Горожане воспользовались этим в полной мере и заполонили улицы, перетекая с одного ночного рынка к другому.

Место встречи для потенциальных рекрутов цзунду было установлено в скрипучем здании, безобидно названном Торговой ассоциацией Ки-Хоп.

Кавик недоумевал, почему она располагается над гниющими доками, как будто для обитателей должна была невольно стоять особняком от сухопутной части Джондури. Ответ стал ясен, как только его пропустил внутрь крепкий вышибала. Там было казино.

Вместо нормального пола в помещении было множество досок, беспорядочно уложенных на бамбуковых подпорках, а отверстия в них были достаточно велики, чтобы видеть плескающуюся под зданием воду, а то и ловить в ней рыбу. Столы подпрыгивали и шатались от ударов игроков по ним. Время от времени благодарные победители или нуждавшиеся в удаче проигравшие бросали монетку в одно из отверстий, вызывая небольшой всплеск. Всё здание стояло на людских желаниях.

Акуудан и Таягум сказали Кавику, что его может ждать испытание. Нужно уметь быстро соображать, чтобы попасть в конфедерацию людей на побегушках, шпионов и силовиков Чайси.

Управляющий бросил взгляд на парня, а затем в дальний конец помещения, где плотно расставленные бумажные ширмы образовывали угловой кабинет. Внутри кто-то был, а небольшая свободная тканевая шторка позволяла ему смотреть на пол вне кабинки, при этом оставаясь в тени.

Управляющий уже не просто бросил взгляд, а пристально смотрел на Кавика, что подкинуло тому догадку, каким может быть первое испытание. Его потенциальные работодатели хотели посмотреть на него в порыве азарта. Был ли он из тех, кто играет по принципу «всё или ничего»? Может, он любил поболтать с оппонентами? Или блефовать?

Он провёл несколько минут, оценивая окружение. В углу небольшая группа разношёрстных личностей преклонного возраста играла в уличную версию пай-шо. Но большая часть помещения была отведена под игру на четыре человека, в которой использовались плитки для пасьянса со знаками стихий. Так как иногда даже превосходный игрок не мог победить только из-за того, как сложены фишки, Кавик никогда не любил пасьянс, так что к его соревновательной версии решил даже не приближаться. По скорости и сноровке участников было понятно, что они просто съедят его живьём.

У парня были деньги при себе, но не много, а он был уверен, что если обанкротится до сигнала, то вылетит как из казино, так и из отборочного тура. Кавик ещё немного поразмыслил и таки выбрал пай-шо. Он попросил одного из суетливых старикашек сыграть по классическим правилам, но получал отказ вплоть до того, как пообещал поставить в четыре раза больше стартовой суммы.

Однако до этого никогда не дойдёт. В отличие от динамичных азартных версий, партия стандартного пай-шо может прерываться практически на неопределённый срок. Кавик сидел на табурете, словно каменная стена. Ба Синг Се ему и в подмётки не годился. Он не собирался ни выигрывать, ни проигрывать, но если вдруг кандидатами становились те, кто остался не с пустым кошельком, то лучше бы удача отвернулась от них всех.

Он гладил свой подбородок, мудро созерцая положение фишек на доске в течение, по ощущениям, часа, пока на весь зал не была объявлена лотерея. Вынесли большую птичью клетку, наполненную игральными костями, а все присутствующие прервались, чтобы проверить листочки бумаги с написанными на них иероглифами.

Кавик поднял голову и увидел стоящего над собой управляющего.

— Босс-босс велит тебе идти на задний двор.

Кавик бросил партию в пай-шо, несмотря на протесты своего престарелого соперника. Маленькая дверца рядом с ширмами была открыта. Он смотрел в пол, не желая оскорбить босса-босса при приближении. Он задержал дыхание, когда внутри пробежала тень, а выдохнул, только оказавшись за дверью. Возможно, он только что прошёл в нескольких сантиметрах от печально известной цзунду Чайси.

Снаружи находился причал, едва вмещавший Кавика и ещё четырёх кандидатов. Лодочник подплыл ближе на гребном судне.

— Вы двое, залезайте, — сказал он, указывая веслом на Кавика и ещё одного парня примерно его возраста. У того была дырка в ​​ухе, прямо как у лемура Янгчен Пика. Или всё-таки Пака? — Вы трое, возвращайтесь внутрь.

Значит, уже больше половины из них отсеяли. Победители сели в лодку, а проигравшие начали негодовать, но лодочник всё равно оттолкнулся от причала. Судно растворилось в ночи, оставив тех, кто не прошёл дальше, с вопросом, что же теперь делать.

— Как успехи? — спросил другой пассажир. Кавик заметил, что тот играл в плитки стихий как профи. Он подбросил тяжёлый кошелёк и швырнул его в сторону. — Всё так плохо, а? Мне, пожалуй, стоило остаться там, раз их так легко обыграть в воробьиные кости. Я удваивал ставку как минимум трижды.

Наверное, боссу-боссу нравились люди с кардинально разными стратегиями. Быть может, Господин Счастливчик станет новым напарником Кавика в ассоциации. Других вариантов особо-то и не было, но одна только мысль об этом наводила ужас.

Отражение луны сопровождало их вдоль берега к крутой бухте, которую было бы трудно заметить при свете дня. Их ожидало большое плоское здание, забавно втиснувшееся за пляжем. Свет комнатных светильников выглядывал из множества окон.

Они высадились и остановились перед дверью, где долговязый тип, больше похожий на клерка, чем на охранника, обратил на них внимание и что-то нацарапал мелом на доске. Осознав, что его записали, Кавик резко окунулся в неприятные воспоминания о том, как впервые ступил на континент Царства Земли.

* * *

— Мне понравилось ваше маленькое испытание — сказал другой мальчик, швырнув мешочек с монетами на грифельную доску так, что державший чуть не выронил её вместе с кошельком. — Но, думаю, я выручил побольше прибыли, чем наш дорогой друг из Племени Воды.

Деньги, похоже, ввели мужчину в недоумение.

— Что? Какое испытание?

— Вы весь вечер следили, как мы играем. Смотрели, кто из нас заработал больше всего денег, — малец ткнул Кавика локтем. — Ты ведь тоже это заметил. Скажи ему.

В ответ от Кавика он получил только унылый, пустой взгляд. Улыбка парнишки, изначально широкая, как полумесяц в небе, постепенно угасала.

— Ну, серьёзно, — сказал он Кавику, как будто они были заодно. — Для чего ещё им заставлять нас ждать там до самого сигнала? И зачем им брать лишь меня и тебя, если только не собрались нас оценивать?

— Мы припозднились, — сказал лодочник. — А другим я велел остаться, ибо плыть на перегруженном скифе небезопасно.

Терпение клерка кончилось.

— Ладно, пацан, знаешь что? Убирайся отсюда. Тебя довезут обратно, но больше мы не хотим тебя здесь видеть, — он указал на Кавика своим мелком. — Ты. Оставайся.

— Но... но...

Отталкивая веслом, лодочник увёл своего протестующего пассажира.

— Грубовато, — пробормотал клерк. Он достал из-под своих одежд деревянный ключ с замысловатой бородкой и вставил его в дверной замок.

Прежде чем провернуть его, мужчина сделал паузу.

— Мы действительно наблюдали, — тихо сказал он Кавику. — И нам нравятся те, кто умеет прикидываться дурачком и не быть замеченным, — механизм с лязгом встал на место, оттого дверь распахнулась. — Добро пожаловать в ассоциацию.

Кавику в нос ударил резкий запах пота, рыбы и гниющих водорослей. Доносящуюся от половиц вонь можно было объяснить разве что тем, что в здании раньше вялили рыбу, но теперь это была некая смесь тренировочной площадки и кружка по интересам. На соломенных матрасах, которые уже необходимо было проветрить, лежали наборы гирь и утяжелённых атлетических булав. В другой части помещения, рядом с раскладушками стояли столы с плитками для той же игры, что и в казино. Дрова рядом с печью.

Члены ассоциации могли здесь отдохнуть, размяться, вздремнуть. Кавика это озадачило, но затем он вспомнил про свою работу: как настоящую, так и про ту, которую здесь якобы искал.

Это было конспиративное убежище. Соотношение ввело его в ступор на мгновение. В противовес крошечной гостинице Акуудана, Чайси для своих людей держала гигантское частное здание. Всего лишь один мальчик на побегушках у Янгчен против множества сотрудников ассоциации. Кавик почувствовал собственную ничтожность и небольшое возмущение в сторону Аватара.

В данный момент ни один из перечисленных атрибутов не использовался. Находившиеся в дюжины человек глумились, орали и смеялись, все во внимании. В ответ на странный звук «тыщ!» толпа восклицала: «А-а-аргх, да ну!»

— Можешь звать меня Таэль, — сказал впустивший его человек.

— Кавик.

Как и говорила Янгчен, в Джондури он было совершенно чист, так что выдумывать что-то не было нужды.

— Мы платим за работу, Кавик. Мы даём тебе работу, а ты её выполняешь без лишних вопросов. Тебе повезло попасть сюда, понимаешь? Боссу-боссу ты нравишься. В последнее время много чего происходит в доках, так что я хотел бы иметь мага воды под рукой.

Это было легко. Но что поделать, если уж он так востребован?

— Так ты знаешь, что я маг воды, — сказал Кавик. Он не хотел, чтобы это звучало как вопрос.

Таэль ухмыльнулся, гордясь своей наблюдательностью.

— То, как ты реагируешь на море, на луну. Ты смотришь на воду чаще других. Трудно игнорировать столько родной стихии вокруг. Маги земли вон смотрят под ноги чаще, чем думают, знал?

Ха. Кавик предполагал, что это правда.

— Босс-босс любит, когда люди сразу приступают к делу, — сказал Таэль. — На заре ты выйдешь на задание вместе с победителем вот этого состязания, кем бы он ни был.

Таэль предложил Кавику пойти посмотреть, что там происходит у стены. Вдвоём они кружили вокруг толпы, пока не нашли щель, через которую могли бы понаблюдать.

«Тыщ». Звук врезающегося в древесину металла. Соревнование по метанию ножей.

Двое участников, должно быть, так долго занимались этим, что перевёрнутый набок пень, игравший роль мишени, уже превратился в миску. Большинство членов ассоциации болели за энергичного, хорошо одетого юношу, который выглядел почти как сын шана, рыскающий по убогим районам города в поисках приключений. На него определённо поставили кругленькую сумму.

Его соперник, коренастый пацан с рваными рукавами, который казался напряжённым и разъярённым, даже когда просто ждал своей очереди, пользовался значительно меньшей поддержкой. Через центр его лба прямо к носу проходила широкая сморщенная линия шрама, словно он обгоревшую на солнце кожу намазал не кремом, а кислотой.

Толпа затихла, когда хорошо одетый парень подошёл к линии. Одной рукой он держал два кинжала за их кончики таким образом, что они выглядели как перевёрнутый иероглиф цифры восемь. Он протёр лоб от пота и проигнорировал критику в сторону своей затеи. Тщательно продуманным броском он отправил орудия в воздух. Первый нож попал в центр мишени, а мгновенно последовавший за ним второй — прямо в деревянное навершие первого. Попадание стрелой в стрелу, только с кинжалами. И на удивление одним броском.

Зрители разразились одобрительными возгласами. Такое бывает только раз в жизни. Но шум затих, как только мальчик со шрамом подбежал к грани, аналогично сжимая клинки в руке, вероятно, чтобы соответствовать ловкости оппонента. Он, похоже, не считал это чем-то сложным. Лишь пустой тратой броска.

— Да ну, Джуджинта! — крикнул кто-то. — Просто сдайся уже! Некоторым из нас есть чем заняться!

Заметив Таэля, Джуджинта подозвал его своим гнусавым, писклявым голосом.

— Ты сказал, что если я проиграю, то Шигоро выйдет на следующей миссии вместо меня, да?

— Именно так я и сказал, — ответил Таэль.

Джуджинта хрустнул шеей и обдумал свой следующий ход. Без предупреждения он вонзил один из своих кинжалов в рабочее плечо противника, оставив лезвие в плоти. Шигоро завопил и рухнул на пол.

— Я проиграл, — сказал Джуджинта Таэлю сквозь шум шокированной толпы и крики боли, заполонившие зал. — Но не думаю, что он сможет работать ещё какое-то время.

— Железная логика. — Таэль повернулся к Кавику и похлопал его по спине. — Познакомься со своим новым напарником. Я уверен, что из вас выйдет отличная команда.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ДЕЛА

Глядя на Ма’инку с высоты, Янгчен всегда находила её похожей на рыбью голову. С открытым ртом, выпученными глазами. Отсечённую от тела. Аватар могла прочувствовать, каково это.

Один из восточных островов вулканического архипелага, Ма’инка был во власти клана Саовон — древнего, гордого семейства Народа Огня, которое восходило своими корнями к временам до объединения государства. Её непосредственный предшественник, Аватар Сзето, умело справился с Саовонами и враждующими с ними дворянскими домами в эпоху глубокого кризиса на его Родине, преобразовав многовековые распри в крепкий мир.

Янгчен считала, что продолжила наследие Сзето, одержав собственную победу на Ма’инке в последний раз, когда была здесь. Послание, перехваченное Чайси, доказало обратное.

Она облетела резные шпили каменного поместья герцога Золяня и приземлилась между замшелыми стенами и зеркально-чистым прудом, на котором уже образовывалось зелёное цветение. Она была мрачно поприветствована слугами. Они сказали, что, хотя герцога проинформировали о прибытии Аватара, ещё когда её бизона завидели в воздухе, но он до сих пор заканчивал кое-какие дела со старейшинами клана. Ей пришлось подождать.

На мгновение Янгчен задумалась, что подумают потомки, если Аватар Воздуха вызовет на Агни Кай дворянина из Народа Огня. Она была вполне уверена, что и в бою с ним, и битве за народные симпатии выйдет победительницей.

Успокоившись, она оставила Нуцзяня конюхам, а затем её сопроводили внутрь родового имения клана Саовон. Янгчен сидела одна в личном кабинете Золяня, запивая копчёным чаем свои дурные предчувствия.

Она поставила всё на кон, заявившись сюда, вместо того чтобы встретиться с Кавиком, как договаривались. Да, был вариант связаться с ним в убежище до вылета на Ма’инку. Но из-за хорошего обзора из дома Чайси на вершине Джондури, а также шпионов, которых цзунду наверняка послала наблюдать за Янгчен сразу после их разговора, пробраться обратно в город было бы долгим и трудоёмким процессом. А время здесь играло решающую роль. Ей оставалось только надеяться, что Кавику хватило ума затаиться с Акууданом и Таягумом до тех пор, пока она не вернётся в Джондури.

Двери распахнулись, и в комнату вошёл герцог Золянь. С их последней встречи он похудел, а в его бороде прибавилось седых волос. Позади него шёл наследник клана — Лохай, кузен герцога, моложе чем тот сам. Он держал в руках большую резную шкатулку. Подарок. Её собирались задобрить подарком, чтобы она всё исправила. Двое мужчин низко поклонились.

— Аватар, — сказал Золянь дрожащим от облегчения голосом. — Вы получили наше послание. Хвала духам, вы получили наше…

— Закрой рот, — рявкнула Янгчен. При первом посещении она была как нельзя тактична, но теперь обстоятельства поменялись. — Закрой рот. Закрой рот. Закрой. Рот.

Её приказ повис в воздухе. До дальнейших распоряжений. Они послушно ждали, опустив головы. Их стыд свидетельствовал о том, как сильно они ошиблись и как отчаянно нуждались в ней.

Должно быть, со стороны казалось, будто она держит паузу, чтобы проявить свою власть, но на самом деле Янгчен просто не могла подобрать слов. Она спотыкалась о каждое предложение в своей голове.

— Вы… От вас требовалось лишь одно, — сказала Янгчен без всякого красноречия. — Это сработало. Это сработало, и вы… Всё, что вам нужно было сделать, так это выполнить свою часть сделки! Вам нужно было сделать только одну вещь, а вы всё испортили!

Контролировать громкость своего голоса она тоже перестала. Янгчен недоумевала, почему они ей ничего не отвечали, пока не вспомнила, что сама отдала им приказ.

— Говорите.

— Аватар, — Лохай переложил в руках шкатулку, которую Янгчен по-прежнему отказывалась принимать. — Я понимаю, вы наверняка разочарованы, но, пожалуйста, позвольте нам объяснить.

— Что тут объяснять?! Ни один человек не должен был подходить к пещере ближе, чем на три ли! Разве мы не установили предупреждения о границах? Разве мы не сообщили собравшимся главам рода об условиях ещё до моего отъезда? Здесь нечего объяснять!

Это должен был быть один из её самых простых подвигов на посту Аватара. Одна из её основных обязанностей. Можно сказать, лёгкая победа. Саовоны попросили её помочь справиться с невидимыми силами, причиняющими вред на окраинах деревень. И она это сделала.

Растолковав волю духов, она сообщила живущим по соседству людям, что, дабы положить конец несчастьям, им придётся держаться подальше от сенотов на острове и оставить нетронутыми территории, которые казались идеальными для земледелия. Поселения отступили, разрушения сенотов прекратились, а на Ма’инке наступила гармония. Хрупкая, но вполне реальная.

Все труды были напрасны. Подбородок герцога Золяня дрожал. Не важно, что он просто не мог осмелиться заговорить, ведь было так много ответов на выбор. «Мы не думали, что закон распространяется на всех». «Мы нарушили закон случайно, и сразу ничего плохого не произошло, поэтому решили, что всё в порядке». «Мы не думали, что вы всерьёз». «Мы подумали, что проблема со временем решилась сама собой». «Оглядываясь назад, мы понимаем, что тогда нас просто не заботило ничего, кроме наших корыстных желаний».

У мелодии было много вариаций, но песня не менялась из раза в раз.

— Вы пренебрегли моим состраданием. Назовите хоть причину, почему я не должна уйти прямо сейчас, оставив вас один на один с духами.

Вырвавшаяся из уст угроза поразила даже саму Янгчен. Она бы не бросила тех, кто попал в беду. Тогда почему она это сказала? Почему было приятно представлять, как она улетает прочь, оставляя их молиться небесам?

Но тут у Золяня ответ был заготовлен.

— Наши дети, — сказал он. — Всё так, как мы изложили в письме. Духи угри-фениксы... Они что-то сделали с нашими детьми. Наложили проклятие. По всему острову юноши клана Саовон не просыпаются ото сна. Они зачахнут, если мы ничего не сделаем.

— Каждый целитель, с которым мы консультировались, говорит, что хворь кроется в душе, а не в теле, — сказал Лохай. — Знаю, вы можете не верить нам, но позвольте отвести вас в больницу, показать эффекты…

— НЕТ!

Её резкий отказ ввёл их в недоумение. Аватар Янгчен была известна тем, что собственными руками лечила больных. Возможно, таковой она больше всего нравилась людям Четырёх Народав. Это правда, что она исцелила множество отвратительных травм и болезней, видела худшие случаи телесных повреждений.

Но смотреть на истощающий сон, на здоровое тело, раненное в душе... Нет. Она не могла пойти на это после того, что случилось с Джецун.

— Я вам верю, — сказала Янгчен. — Не нужно ничего доказывать.

Золянь опустился на колени и коснулся головой пола.

— Умоляю, не позвольте мучить их за наши согрешения. Пожалуйста, Аватар. Вступите от нашего имени в переговоры с духами ещё раз. Мы вечно будем чтить и вас, и результаты.

Лохай сделал шаг вперёд со шкатулкой в руках.

— Мы собрали дань с нашего клана, чтобы доказать свою искренность.

Он снял крышку и показал её содержимое. Янгчен пришлось отвести взгляд, когда она поняла, что это за тёмные комочки внутри. В шкатулке, словно кишки убитого животного, были сложены пучки человеческих волос. Судя по намеренно оставленным в них драгоценным и позолоченным булавкам, все высшие чины клана Саовон добровольно обесчестили себя.

Значимость и тяжесть этого урожая обрушились на плечи Янгчен, вызвав у неё головокружение и тошноту. Её хотели вывести на эмоции. Они даже представить не могли, насколько преуспеют в этом.

Множество раз она сама была из Народа Огня, высоко ценила свою честь и пару раз её теряла. И сей факт оказывал на неё такой же эффект, как катакомбы под бинь-эрским чертогом для собраний.

Янгчен отшатнулась и приземлилась на стул.

— Убери это от меня, — сказала она. — Закрой шкатулку.

Когда всё давило на неё, она не могла позволить себе потерять самообладание на глазах у лидеров крупного клана Народа Огня. Она боролась со вздутием в животе. Она заглатывала воздух, пока опасность не миновала. Проявлением силы воли нельзя было гордиться. Грубое подавление имело свою цену. Её тело и разум наверняка с лихвой отплатят попозже.

Золянь и Лохай восприняли её дрожь как принятие их жеста. Конечно, доброжелательная и любящая Воздушная Кочевница была бы тронута.

— Не хватает только двух, — сказал Лохай. Он отложил шкатулку в сторону, вытащил клинок из-за пояса и опустился на колени рядом со своим старшим кузеном.

Янгчен и Лохай оставили Золяня, чтобы слуги привели его в чувство, сидящего в кресле с влажным полотенцем на глазах. Акт позора напоказ сработал — Аватар согласилась, но психологическое напряжение от потери пучка на макушке лишило герцога возможности дальше вести разговор.

Младшему Саовону понадобилась всего минута, чтобы прийти в себя и предложить Янгчен проводить её. Они прошли по коридору, одна из сторон которого выходила на открытый двор. Пятна влаги просачивались через щели в каменной кладке на потолке. Поместье имело храмоподобную конструкцию — его древний архитектор, без сомнений, вдохновлялся тесной связью между кланом Саовон и мудрецами Огня.

Рука Лохая потянулась к состриженной макушке всего раз — чтобы с удивлением обнаружить, что остальные волосы ещё не осыпались с его головы. Но затем он сжал ладонь в кулак и прижал к боку.

— Мой клан хотел бы, чтобы я попросил у вас прощения, — сказал он. — Нам нужно было столько земли, сколько мы могли засеять. В неурожайные годы каждый акр на счету.

Ещё при прошлом визите Аватара Лохай показал себя здравомыслящим человеком, с которым она могла работать. Он определённо понимал, как слабо звучали оправдания, вылетавшие из его уст.

— Мы опробовали другие способы, прежде чем вновь связаться с вами, — Лохай указал на пустую нишу, когда они проходили мимо неё. — Семейные ценности. Некоторые из них были безрезультатно сожжены на ритуальных кострах, а остальные пришлось распродать, чтобы прокормить наших подданных. Всё из рук вон плохо, Аватар.

— Этого можно было избежать.

Вот это была самая неприятная часть. Ни Янгчен, ни духи не требовали полного разорения Саовонов.

— Верно. Вы безукоризненно донесли своё послание, но наши упрямые уши отказывались слышать.

Янгчен вспомнила первоначальное собрание между главами рода, когда она изложила требования духов. Старейшины мялись и ворчали, вместо того чтобы кивать, а когда Золянь объявил, что клан подчинится, несколько человек посмотрели друг на друга, а не на своего лидера.

— Мой герцог не смог удержать некоторые ветви клана от несоблюдения договора, — сказал Лохай. — Он хороший человек, но иногда слишком мягок в отношении родственников. Как придёт мой черёд возглавить Саовонов, я обещаю обеспечить единодушие среди членов клана.

Всего лишь совпадение в подборе слов. И всё же Янгчен еле сдержалась от крика.

Слуга принёс её планер. Нужно было скорее улетать.

— Скажи мне кое-что, — попросила она, как только они с Лохаем снова остались наедине. — Главы рода, которые нарушили соглашение. Послушались бы они с первого раза, если бы я сказала, что договор был волей самого Аватара Сзето, не моей? Если бы я сказала, что предварительно пообщалась с его духом, а условия записала под диктовку?

Она придумала эту стратегию после своего провала в Бинь-Эре — слишком поздно, чтобы пригодится там, и ещё намного позже первой попытки выручить Саовонов. Говоря от лица своей прошлой жизни, более зрелого и уважаемого государственного деятеля, она могла бы лучше выстоять перед Тэином и Ноэхи. Хуже точно не стало бы.

Но в Народе Огня имя Сзето было кувалдой. Если бы она им козырнула, то указ держаться подальше от священных сенотов обрушился бы на Саовонов с силой матери, отца, сифу и Лорда Огня в одном лице. Она могла бы воспользоваться авторитетом своего предшественника, однако признаваясь тем самым в отсутствии собственного.

Недолгое молчание Лохая было единственным ответом, в котором она нуждалась.

— А вы общались? — спросил он. — Вы говорили с Сзето?

Янгчен нахмурилась, распахнула крылья своего планера и взмыла в воздух.

СПОР

Она не собиралась брать с собой Нуцзяня в самый большой сенот. В последнее время её компаньон стал нервничать в присутствии духов, на что имел полное право после того случая со Старым Железом. Янгчен пролетела над влажными джунглями Ма’инки на своём планере, изо всех сил разгоняя его на ветру.

Она заметила прогалину среди деревьев и приземлилась на поверхность из сплетённых между собой корней. Последнюю часть пути нужно было пройти пешком, в уязвимом состоянии, иначе бы она просто летала туда-сюда над пунктом назначения и удивлялась, почему внизу не видать ничего необычного.

Сквозь стволы деревьев просачивались солнечные лучи. Было слышно, как трещат насекомые, и поют птицы. Запах жизни был так же и запахом разложения. Ошеломляющий дух гниения и плодородия пробивался через ноздри. Янгчен перешагивала с камня на камень, с ветки на ветку. Не было никакого навеса, под которым можно было пройти напрямую. Она не решилась использовать свой посох для поддержания равновесия, чтобы не повредить задние крылья, нечаянно погрузив конец шеста во влажную почву.

Обеспокоенные переполохом белки-жабы прыгали кругами. Некоторые решили поскакать за ней, не отставая. Сверху опадали листья. Подняв глаза, она увидела, что за ней по пятам следуют сурки-обезьяны.

— Кыш, — сказала она.

Пушистые, похожие на лемуров создания в ответ только моргнули и потрясли хохолками на своих головах. Янгчен вздохнула.

Животные часто тянулись к ней без видимых на то причин. Так она обзавелась Пиком и Паком. Многие этому завидовали, но были и свои минусы. В День единения остальные дети рыдали, когда большинство детёнышей небесных бизонов столпились вокруг Янгчен, вместо того чтобы распределиться поровну. Ей пришлось спасаться бегством на Нуцзяне, чтобы не стать счастливой обладательницей целого стада зверей-хранителей.

Спустя полчаса блужданий она нашла корень проблемы. Истинную причину, по которой оказалась здесь.

Огромный участок земли был выкошен и выжжен. Посреди расчищенной под земледелие почвы стоял лагерь на бамбуковых сваях, выглядящий как миниатюрная версия Джондури на тонких ножках. Сеть промышленных желобов расходилась от центра поселения. Они вели в никуда: не было никаких резервуаров, которые могли бы вместить в себя отходы. И если бы вся пульпа не высохла ещё со времён эвакуации лагеря, то волнами бы разошлась по поверхности джунглей.

Шагая вдоль водостоков, Янгчен нашла последнюю улику — вышку со шкивом наверху, устройство для опускания бура. Механизм, дробящий почву тупым железным сверлом до тех пор, пока полезные ископаемые не окажутся на поверхности. Либо владельцы буровой установки не успели спрятать её, спасаясь бегством, либо самонадеянно подумали, что если Янгчен и обнаружит её, то не поймёт, что это. В конце концов, Воздушным Кочевникам проку от таких вещей не было.

Истина исказилась, дойдя от непослушных представителей клана до Золяня и Лохая, а затем от тех к самой Янгчен. На участке велось не сельское хозяйство, а раскопки.

Возмущённые угри-фениксы ясно выразили своё недовольство. Длинные дома и строительные леса из бамбука были многократно разломаны, а узкие продолговатые отверстия в них создавали впечатление, будто разрушения спровоцировали упавшие деревья. Но среди обломков не было ничего, кроме гигантских пятен обесцвечивающей кислоты, простирающихся от разваленных зданий до растительности вокруг. Дорожка из мёртвых лоз и неестественно-жёлтых кустов вела в глубь леса.

Янгчен вздрогнула. Посёлок был словно шрам, перечёркнутый другим шрамом.

Она перешла на другую сторону, причём во всех смыслах. Дальше звери за ней не последовали — один из первых признаков того, что лагерь стоял на границе другого царства, где законы природы Четырёх Народов теряли силу. С её приходом серный ветер, обдувавший ветки, издал такой низкий стон, который воспроизвести могло только горло.

Глаза жалил пот, неконтролируемо стекавший по её выбритому лбу. Теперь в лесу были слышны не вой и щебетание зверей, а шуршание языков и бессвязный шёпот, похожий на слова утешения. В тот момент Янгчен поняла, что даже если она развернётся и пойдёт прямо назад, то дорога не приведёт её ни в лагерь, ни в поместье Саовонов, ни вообще в какие-либо людские владения.

Усики неизвестных растений обвивали её колени, словно она шла по дну океана. Она не обращала внимания на скользкие ростки, которые иногда запоздало и плотно смыкались, пытаясь сковать её ноги. Краем глаза она заметила тень слева от себя. Существо с длинными конечностями и мускулами, как у козла-пумы, в высоту было не меньше шести метров. Янгчен не осмелилась посмотреть прямо на него, так что просто замедлила шаг, чтобы оно могло спокойно уйти своей дорогой. Как только зверь исчез, Аватар заметила оставленные им гигантские отпечатки ладоней, напоминавшие человеческие вплоть до линий на них.

Пройдя ещё немного, она дошла до ямы в полтора километра шириной. В центре она была такой тёмной и глубокой, что у Янгчен перехватило дыхание, а ровная поверхность под ногами словно кренилась всё ниже и ниже в пустоту. В её долгом падении достичь дна было бы непозволительной роскошью.

— Яичко.

Перенеся вес на пятки, чтобы не упасть вперёд, Янгчен позвала их:

— Я здесь. Нам нужно поговорить.

Из дыры вознеслись водяные спирали, извиваясь всё выше и выше, словно плющ. Жидкость приобрела цвет и чёткость, а под лицом из сверкающих красных глаз выросла борода из клювов. Угри-фениксы. Переплетение конкурирующих голов и мыслей, объединяющихся только тогда, когда им причиняют вред. И вот перед Янгчен они объединились.

Когда она впервые говорила с ними от имени Саовонов, они были не такими мрачными. Даже напоминали зверей из физического мира — сияли энергией, как лучики солнца с танцующими в них пылинками. Тогда угри-фениксы разваливали множество поселений, вторгшихся на их землю, частично затапливали поля, уносили домашний скот. Их единственной целью было предостеречь людей от посягательства на некоторые части Ма’инки, а их действия даже можно было назвать озорными. Всё ещё был шанс договориться.

По выдвинутым Аватаром условиям духи получали желаемое. В определённой степени. Людям же нужно расширяться. Хоть немного. Ни одна из сторон не оставалась полностью довольна, но с таким исходом Янгчен могла смириться.

Однако некоторые родичи Золяня, очевидно, не могли. В сердцах угрей-фениксов осталась лишь жажда возмездия. Янгчен чувствовала, как гнев и ненависть исходили от их сущностей, пылающих углей, разожжённых предательством.

В отличие от людей, духи не будут просто смотреть на проявление несправедливости и рассчитывать, что когда-то каждый получит по заслугам. Они как заострённый забор, предупредительный знак перед обрывом, суровый учитель каллиграфии, который шлёпает тебя по руке, если мазок вышел не идеально ровным. Родители всегда забывали то, чему учили своих же детей. «Не трогай этот цветок, иначе уколешься шипами. Вот так и бывает. Если не хочешь этого — не трогай». «Не приближайся к этим лесам, иначе духи заберут тебя. Именно так оно и будет».

Угри-фениксы изворачивались и закручивались, а вода капала с их мерцающей чешуи. Змеи тоже извивались перед атакой.

— Пустая скорлупа. Яичко без желтка внутри. Мы знаем, зачем ты здесь.

— Если знаете, то избавьте детей от болезни.

— Она осмелилась. Вопреки собственным словам, она осмелилась.

Клюв чудовища бросился на Янгчен и захлопнулся прямо перед её лицом. Он был чересчур большим, заполнял слишком обширную часть поля зрения, чтобы вызвать у неё должный испуг. Но стой она чуть ближе — лишилась бы носа.

Пока сердце выскакивало из груди, она смогла лишь медленно моргнуть. Цена, которую они потребуют за потерю контроля над ситуацией, могла оказаться немыслимой. Угри-фениксы понимали, почему она молчит.

— Ты пришла ни с чем. Тебе нечего предложить.

Правда. Со стороны Саовонов это было проявление самой человеческой из глупостей — попытки избежать последствий.

— Люди, которые нарушили своё обещание, доказали, что готовы искупить вину. Они показали, насколько им стыдно.

— Наказание не должно быть забыто со временем. Мы будем упиваться их сожалениями. Они будут смотреть, как их род пресекается!

Это было не пустое заявление. Констатация факта, а не уловка, чтобы требовать от Янгчен большего. Духи стали соскальзывать обратно в бездну.

В отчаянии она решила прибегнуть к своему первому достижению, если таковым можно было назвать разрушение города.

— Старое Железо послушал меня! — крикнула она. — А взамен получил почтение на веки вечные!

— Мы не Старое Железо! — раздался крик. — Мы не испытываем ни любви, ни жалости.

Скользящие завитушки перестали спускаться. Ярость не давала им уйти. Теперь они отплатят Янгчен за оскорбление. Но хотя бы они не ушли.

Стена из красных глаз опустилась к её собственным. В облике угрей-фениксов всё ещё были черты, понятные человеку, а это значит, что в них всё ещё было нечто светлое. Она видела мерцающую тень, настолько тёмную, насколько возможно — сферическую совокупность плавников и клювов, неспособную избрать направление своего движения.

Однако пока она была готова понести их наказание, надежда всё ещё жила. Янгчен взяла себя в руки. Тонкий усик духа, существа из дыма, коснулось острия стрелы на её лбу.

Боль оказалась не такой, как ожидала Янгчен. Вместо того чтобы страдать, она видела.

Видела блуждающие тени, пронизанные агонией. Человеческих существ, содрогающихся и стонущих в глубоком бессилии. Раны, которые они наносили сами себе, наполняли их рты кровью и опустошали лёгкие, словно жгучий, удушающий химус.

Они взывали к туману. Но ответа не было. Как и поверхности, от которой могло бы отражаться эхо.

В Мире Духов всё было податливым, включая точку зрения. Янгчен уже не раз смотрела на мир чужими глазами. Прошлые жизни закидывали её в другие места и эпохи, закованную в кандалы из давно минувших дней.

Но это было совсем иначе. Могущественные духи дали ей шанс впервые понаблюдать со стороны другого живого человека. Джецун.

Усик вернулся к угрям-фениксам. Янгчен стояла на четвереньках, упав ниц перед ними, прямо как Золянь перед ней.

— Отпу… — она била кулаком по камню, словно пыталась запустить сердцебиение в собственной груди. — Отпустите её. Отпустите её!

— Мы не владеем ею. Никто не владеет ею. Ничто владеет ею. Нравится, чем ты её наградила? Это то, что она видит сейчас и будет видеть вечно.

Иллюзия. Иначе быть не могло. Джецун умерла. Янгчен была там, когда сердце сестры перестало биться.

Стена из чешуек перед ней начала рассеиваться. Угри-фениксы намеревались уходить. Янгчен с трудом удавалось здраво мыслить, не то чтобы помнить, зачем она пришла сюда. Её измученный разум перебирал каждую просьбу, каждую мольбу.

— Подождите! — прорыдала она. — Дети клана Саовон! Они... они недостаточное наказание.

Заинтригованные духи остановились.

— Вы хотите настоящего унижения, так? — сказала Янгчен. — Если дети просто погибнут во сне, то горе семьи продлится лишь до смерти родителей. Можно иначе и лучше нанести им ущерб. Длительный ущерб.

Она уже была не переговорщиком, а врачом, который прижигает открытую рану раскалённым железом. Ей придётся истязать Саовонов, чтобы спасти их.

— Давай поговорим о причинении боли, яичко, — сказали угри-фениксы. — Вместе.

* * *

Когда всё кончилось, каменистая яма, на краю которой стояла Янгчен, была всё ещё большой, но не ошеломительно обширной. С неё свисали зелёные лозы, тянувшиеся к голубой, прозрачно-чистой воде. Дно сенота было заполнено каменными зубцами, но в остальном — совершенно пусто.

Физический мир вновь стал преобладать. Может, так будет и в дальнейшем. Зависит от реакции Саовонов на новые требования. Большой валун словно преподносил Янгчен её планер, лежавший на плоской вершине камня. Иногда духи могут быть не менее наглыми, чем люди.

Янгчен расправила крылья, чтобы осмотреть их на наличие повреждений. Она ничего не нашла, поэтому немедленно отправилась в поместье.

Лохаю хватило приличия дождаться её самому. Он одиноко стоял фигурой во внутреннем дворе имения, с краю от безводного фонтана. Солнце клонилось к закату, но это толком ничего не говорило о том, сколько точно времени прошло.

— Как долго я отсутствовала? — спросила Янгчен. Она осмотрела его лицо на предмет признаков старения, что было гораздо менее нелепой мерой предосторожности, чем может показаться. — Какой сегодня день?

Получив ответ от Лохая, Янгчен выругалась себе под нос. Если бы она покинула Ма’инку прямо сейчас, то к тому времени, как доберётся до Джондури, опоздает на встречу с Кавиком больше чем на три дня. Тем не менее ей очень повезло. Она не пропала на недели или месяцы, как заявляли об этом менее удачливые люди, забредшие в другой мир.

— Дети будут исцелены, — сказала она. — При соблюдении нескольких условий.

Лохай вздрогнул от облегчения.

— Я рад, что духи приняли нашу жертву. Это был сокрушительный удар по чести клана, но со временем мы сможем оставить эту неприятность…

— Вам запрещено отращивать волосы последующие пятьдесят лет.

— … позади... Прошу прощения, вы сказали пятьдесят лет?

— Пятьсот месяцев, если быть точнее. Именно столько времени, по мнению духов этого острова, вы должны нести свой позор. Нельзя уравновесить чаши весов одним лишь раскаянием. И это ещё не всё.

Пока Лохай всё ещё находился в состоянии шока, Янгчен перечислила полный список запретов, которые Саовоны должны будут соблюдать, дабы задобрить угрей-фениксов. Некоторые из них причинят неудобства. Другие серьёзно ударят по казне или сделают поведение Саовонов странным до такой степени, что члены клана наверняка больше не примут участия в ритуалах и празднествах среди властей Народа Огня.

Лохай шатался, как будто с каждым её словом получал кулаком в живот.

— Мы будем унижены на целое поколение! — воскликнул он с явным неверием. — У нас не останется и шанса бороться за места при дворе! Враги будут плясать на наших головах! Вы должны были исправить это!

Про детей он и не вспомнил. Лохай так сильно вывернул руки, что мог пожалеть об этом.

— Вы не можете поступить с нами так! — он шагнул вперёд, чего делать не стоило.

Вот оно. Спокойный молодой человек, который, скорее всего, назвал бы себя самым рациональным членом клана, превратился в обиженный нервный узел. Янгчен взмахнула рукой снизу вверх и обрушила ему на спину тяжесть небес, отчего он остановился и согнулся пополам. Она наклонилась и заговорила прямо ему на ухо, чтобы он мог слышать сквозь бушующий ветер:

— Я вам ничего не сделала. Эту кашу заварил твой клан. А управлял им ты. И ты волен нарушить условия договора в любое мгновение. Нужно просто снова перейти черту. Расскажешь потом, как себя ведут духи, которых предали дважды.

Янгчен усмирила поток. Пока его голова всё ещё была опущена, Лохай сделал глубокий вдох спокойного воздуха. Он угомонился, выпрямился и примерил маску раскаяния.

— Простите меня, Аватар. Это просто… немыслимо. Клан Саовон сильно ослабнет.

— Зато следующие поколения будут жить. Со временем они смогут достичь процветания. Разве это того не стоит? — Янгчен самой понадобилось смириться с этим. — Коль не осталось дыни, — сказала она, цитируя одну пословицу, — сбереги кунжут, так ведь?

В глазах Лохая промелькнула искра, когда он узнал фразу. Это было туманное и малоизвестное высказывание Аватара Сзето, которое редко можно было услышать за пределами Народа Огня. Щепотка мудрости её предшественника сделала выбор более привлекательным.

— Я поговорю с другими лидерами клана, — сказал Лохай. — Это будет самая трудная задача в моей жизни, но я поговорю с ними.

Трудная. Она чуть было не рассмеялась. Будет ли он винить членов своей семьи, которые уверовали в свою безнаказанность, нарушили данное слово и разозлили духов? Или он возложит всю ответственность на Янгчен? Она знала, какой вариант удобнее, а ведь удобство правит как царями, так и крестьянами.

Янгчен попросила отвести её к бизону. Она должна была выбраться отсюда и проверить, как там Кавик. Чем больше думала об этом, тем менее вероятным казалось то, что парень, который полез через глыбу льда и согласился отправиться за незнакомой девушкой на другой конец света, будет сидеть тихо, не высовываясь, и не попадёт в неприятности.

Окружённый конюхами Нуцзянь ждал её в открытом загоне. Янгчен отпустила Лохая и его слуг, поскольку ни она, ни молодой дворянин не были настроены на официальное прощание. Ей пришла в голову мысль, что он ждал её в одиночку не из чувства личного долга, а чтобы возыметь полный контроль над передачей её послания клану.

Она запрыгнула на холку Нуцзяня и услышала шорох. Под собой девушка нашла лист бумаги, сложенный в конверт, но без печати. Она нахмурилась и огляделась, прежде чем открыть его.

«Здравствуй, Аватар. Это Чайси».

Янгчен подскочила на ноги и запрыгнула в седло. Она повернулась на цыпочках, вновь осматривая травянистое поле на предмет наблюдателей. Её не было рядом достаточно долго, чтобы ястреб смог добраться от Джондури до Ма’инки и чтобы кто угодно мог подбросить письмо, в том числе Лохай. Несмотря на то, что цзунду не доверяла птицам, она без доли сомнения нарушала собственные правила.

Янгчен хотелось скомкать листок и выбросить, чтобы уклониться от ещё одной тщательно спланированной манипуляции Чайси, но в этом не было смысла. Она продолжила читать:

«Учитывая, что мы теперь партнёры по благотворительности, я надеюсь, что могу обращаться к тебе в менее формальном тоне. К моменту прочтения ты либо уже решила духовные проблемы Саовонов, либо дала им вдоволь нахлебаться той горькой каши, которую они сами же заварили. Если тебе интересно, откуда мне известна полная история, что ж, поразительно, как много можно узнать о тех, чьи долги держишь.

Держу пари, ты нашла идеальное решение, Аватар, потому что я верю в тебя. И я не одна такая. Ведь на днях я встретила мальчика из Бинь-Эра, который искал у меня работу. Он тоже в тебя очень сильно верил, вплоть до самого конца нашего разговора».

Внутри Янгчен всё стало вверх дном. Кавик.

«Я говорила тебе, что могу научить бороться со шпионами. Первый шаг — поймать их. Знаешь лучший способ поймать шпиона, Аватар?»

Первая половина коана, парадоксального риторического вопроса. Но все коаны в той или иной степени были лишь дразнилками. В них просветлённые люди насмехались над непосвящёнными. Весь ответ на этот вопрос отражал еле различимую победную ухмылку Чайси.

«Открыть ему двери и пригласить войти».

НЕЗАКОНЧЕННОЕ ДЕЛО

Оттащив своего раненого сослуживца для оказания медицинской помощи, в дальнейшем члены ассоциации постоянно проходили через вход в убежище, чаще выходя из него, до тех пор, пока внутри не осталось почти никого. Но эти немногие, кто не ушёл, разговаривать ни с Джуджинтой, ни, как следствие, с его новым напарником не хотели.

Кавик не возражал. Благодаря Каляану он знал, каково это, унаследовать от кого-то презрение окружающих.

Что для него было менее комфортно, так это наблюдать за победным ритуалом Джуджинты, который начался с глубокой, пламенной молитвы какому-то неизвестному духу. Метатель ножей нацарапал на стене ряд отметин: треугольники, кресты и прямые линии — пока они не сложились в замысловатый геометрический узор, чем-то напоминающий птицу, расправившую крылья. Встав перед этим символом на колени, Джуджинта с закрытыми глазами шептал себе что-то под нос. Его бормотание звучало как разгневанное осуждение какого-то непростительного преступления из прошлого. Речь явно о чём-то хуже лёгкого удара, который он нанёс Шигоро.

«Что ж, это ни капельки не пугающе», — подумал Кавик.

Закончив, Джуджинта умостился с Кавиком на одну скамью. Даже то, как этот парень отдыхал, будоражило. Он сидел так, словно прикосновение спиной к стене грозило чем-то заразить его. А ещё он постоянно смотрел прямо перед собой, почти не моргал. Это могла бы быть идеальная поза для медитации, не выгляди она так, будто его мускулы борются друг против друга в беспощадном, безвыходном положении.

Вскоре тишины стало многовато.

— Ты владеешь магией? — спросил его Кавик.

Это была не пустая болтовня. На случай если между ними что-то не заладится, как с Шигоро, Кавик хотел знать, придётся ли ему иметь дело с внезапным огнём. Сокрытие своих способностей было довольно распространённой уловкой среди людей на побегушках, полезной для обретения преимущества на какое-то время. «Ха-ха, тайный маг из ниоткуда!» А безупречное владение клинком могло быть идеальным прикрытием для Джуджинты. Человек может быть хорош и ни в чём-то одном.

Джуджинта нахмурился, поняв логику вопроса. И ему совсем не нравилось, когда кто-то суёт нос в его дела. Ни капельки.

— Нет, — прорычал он, не поворачивая головы.

Джуджинта мог врать, но язык его тела подсказывал Кавику, что это не ложь. Последний было подумал, что вопрос улажен, как минуту спустя парень из Народа Огня парировал:

— А ты владеешь чем-то кроме?

Кавик покосился на своего соседа по скамейке. «Да ну тебя, приятель».

Пришёл Таэль, чтобы прервать медленную перепалку.

— Пора.

— Уже час как достаточно светло, — сказал Кавик. Колени онемели, пока он долго сидел.

— Ага, но ещё надо, чтобы течение шло в правильном направлении. Иначе Зубы Морского Блюдечка измельчат тебя на кусочки и выбросят на берег. Пошли.

Мужчина постарше повёл Джуджинту и Кавика в заднюю часть общежития. Сладковатая мясная вонь, даже более резкая, чем привычная рыбная, прокралась в эту часть здания. Запах выброшенного на берег наземного животного, которое гнило всю ночь? Чувствовался смрад кишок, рождённый уж точно не в море. Таэль распахнул широкие двери, впуская в помещение свет нового дня с небольшого галечного пляжа.

— Вот твоя первая работа, — сказал он. — Избавиться от этого.

Сначала Кавик руками прикрыл глаза от солнца, но затем быстро закрыл ими рот. Жгучая желчь просочилась сквозь его пальцы. На ложе из морских водорослей, рядом с серебристой рыбёшкой, слишком уродливой и жирной, чтобы её продать, лежали два трупа, которые уже начали опухать.

Одним из них был Цю.

Следующие несколько шагов Кавик боролся изо всех сил, но его всё равно вырвало на обтёсанную приливами гальку. У парня было отчётливое ощущение, что все, кроме Таэля, расступились, чтобы он смог опустошить желудок. Некоторые похихикали.

— Первый раз с трупом работаешь, да? — сказал кто-то, но без злобы. — Это будет незабываемый опыт.

Схватившись за живот, Кавик плевался, плевался и изворачивался. От вида опухших, посиневших пяток Цю его снова стошнило. Почему он… то есть его тело было здесь? Почему не в Таку?

— Каждый из вас видел, как парни по имени Кавик и Джуджинта отправились в плаванье с двумя людьми: один был одет, как высокопоставленный чиновник Царства Земли, а другой как бинь-эрский модник, — заявил Таэль. — Вернулись из путешествия только Джуджинта и Кавик. Должно быть, с двумя другими разделались. Если власти Джондури заявятся, то мы дадим именно такие показания.

Таэль почесал глаз.

— Новенький, вот как мы обеспечим твою верность. Ты уже виновен, потому что являешься одним из нас. Радуйся, что мы уважаем закон в этих краях. Я слышал, что настоящие мерзкие банды Царства Земли заставляют новичков самих марать руки.

— Чем эти двое так нам насолили? — невозмутимо спросил Джуджинта.

— Это шпионы. А если босс-босс что-то и не любит, так это шпионов.

Мужчина приблизился к чиновнику из Царства Земли. Кавик недоумевал, как Таэлю удавалось не закрывать нос руками. Тот поднял свисавшую с головы трупа тридцатисантиметровую бороду, а затем отпустил.

— Вот это действительно важная шишка, мудрец земли. А тот, — он ткнул тело Цю ногой. Кавик будто почувствовал ступню на собственных рёбрах, — посредник с подарками, слишком дорогими для него. По этому признаку легче всего выявить крысу.

Конверт. Конверт, который он украл из комнаты Аватара. Смерть Цю была на совести Кавика.

— Давайте, тащите их в лодку, пока не поздно, — сказал Таэль. — Вы не захотите грести против течения.

Кавика пришлось подтолкнуть к голове Цю. Джуджинта присел на корточки и взялся за лодыжки трупа, предварительно закатав пропитанные солью штаны, чтобы лучше ухватиться за холодную, влажную, серую плоть под ними.

— Работай коленями, — проворчал он.

Далеко-далеко за горизонт. Именно туда Кавик направил своё сознание, чтобы удержаться от визга, когда схватил Цю за запястья и почувствовал, как пальцы его бывшего посредника сомкнулись вокруг его собственных. Он едва успел отвернуться, чтобы не смотреть на обвиняющий в убийстве взгляд Цю, голова которого откинулась под собственным весом, а челюсть отвисла.

Кавик то терял связь с реальностью, то приходил в себя. Он смутно ощутил два глухих удара о днище лодки. Затем они с Джуджинтой вышли в море; каждый грёб одним веслом.

— Так, ты должен будешь заморозить трупы в глыбу льда, — услышал он от Джуджинты. — Затем мы толкнём их в воду и позволим уплыть. К тому времени, как лёд растает, течение унесёт тела к местам нагула акул-кальмаров, так что не будет никаких останков, которые можно было бы распознать.

Кавик не помнил никаких инструкций от Таэля. Должно быть, он дал их, пока разум парня был окутан мраком. А может, его напарник уже знал, как избавляться от жертв убийства.

Заморозить Цю и его нового товарища по погребению стало легче в процессе. Кавик представлял, что просто накладывает слои льда друг на друга. Если нога торчала, он сразу прикрывал её. Когда не видишь, что внутри, можно сделать вид, что там ничего и нет.

Когда небольшие айсберги отплыли, Джуджинта снова взмолился.

Остаток работы прошёл как солнце по небосводу. Они погребли обратно к берегу. Таэль похвалил их труды и призвал вновь взяться за работу на следующей неделе. Джуджинта сверлил Кавика взглядом, когда тот шёл из одной части казино в другую… Вот где начался этот лихорадочный сон, да? В казино? Кавик уже ни в чём не был уверен.

Домой он проковылял средь бела дня мимо рынка свежих продуктов. От звука тесаков, врезающихся в кровавые куски мяса и рыбы, его снова начало тошнить. На лодке Джуджинта предложил поработать ножом, мол, порезать тела на куски, ведь для этого Таэль и послал их обоих. Однако Кавик позволил себе не осквернять тела покойных ещё больше.

Нет, не совсем домой, а в убежище. По привычке, которая выработалась ещё в Бинь-Эре, он не мог просто пойти по прямому пути. Останавливаться время от времени и проверять, нет ли за ним хвоста, парень тоже не забывал. Когда Кавик распахнул двери гостиницы, удивив Акуудана и Таягума, он мог бы с уверенностью сказать, что за ним не следили. Ну, как только к нему вернулся дар речи.

Аватар ждала его. Судя по всему, она пришла от силы на пару минут раньше. Её маскировка состояла из горстки вещей, плаща и широкой шляпы — более простой наряд, чем в Бинь-Эре, собранный на скорую руку. Янгчен вскочила на ноги, как только увидела его.

— Ты жив, — с облегчением сказала она.

Тот факт, что у неё были основания полагать иначе, разозлил его только сильней. Они обсуждали риски. И Кавик согласился на них. Но теперь застрявший в горле поток обвинений угрожал вырваться, словно цунами.

Не в силах говорить, парень указал дрожащим пальцем на Янгчен, как сразу обнаружил в ладони какой-то предмет.

Небольшой мешочек с монетами. Раньше у Кавика его не было. Плата за сброшенного в море Цю.

ПАМЯТЬ

Их охота была обречена благодаря восьмилетнему Кавику. Он был в этом уверен. Мальчик забыл взять один из своих оберегов, нарушил какой-то запрет, выходя из дома, или же обратился к духам с подходящим жестом, но без должного уважения. И теперь они с Каляаном откололись от остальных, а яростная метель набросилась на них словно хищник.

Это была вина Кавика. Он рыдал, а слёзы замерзали у него на носу. За своё горе он получил «шлёп!» рукавицей по лицу.

— Нет, — сказал Каляан, нависая над ним. — С нами всё будет в порядке.

Это было ещё до того, как Кавик скакнул в росте, но его старший брат уже был великаном, способным заслонить суровые небеса своим телом. Вдвоём братья тащились в направлении, как они думали, дома, пока сугробы не стали непреодолимыми. Тогда Каляан на скорую руку соорудил укрытие, в котором они провели первую из многих ночей, содрогаясь и голодая.

Буря стихала только на короткие перерывы. И когда наступило одно из затиший и стало возможным продвигаться дальше, всё вокруг было белым и чистым, как лист бумаги, без каких-либо ориентиров. Кавик не знал, как долго они блуждали. Возможно, они бродили по духовной полости — переменчивому кусочку пространства, где граница между мирами стиралась. Каляан отрезал полоски кожи со своей рукавицы и прожевал, размягчив их до такой степени, чтобы его младший брат смог проглотить. Отчаянная тактика, но лишь бы Кавику хватило сил дальше идти по морозу.

Даже при этом Каляан принёс брата в лагерь на плечах, почти без сознания. Они пропали на месяц, так что их уже оплакивали как погибших. Старший брат спас Кавику жизнь и отнёс к родителям. Ради безопасности своей семьи Каляан был готов на всё что угодно.

Однако из-за обморожения он лишился двух пальцев. Тех, которые остались без своих лоскутов защиты. Лоскутов, которые он скормил брату.

— Не переживай, — сказал он нервничающему Кавику. — Центряне вон считают восьмёрку счастливым числом, — для большей выразительности он пошевелил культями на руке.

Но Кавик переживал. Он и так был обузой, а теперь его слабость навсегда запечатлелась на брате — главном примере для подражания. И он всё ещё был убеждён в своей причастности к провалу экспедиции. То, что именно он с самого начала совершил оплошность, будто никто не учитывал.

С тех пор он часто задавался вопросом, должен ли был заплатить большую цену и оставить часть себя лежать на снегу позади, как это сделал Каляан. Возможно, Кавик обдурил духов, оставшись в живых.

Оглядываясь назад, он понял, что это и был переломный момент. Когда охотничье ремесло во всём регионе стало медленно, но затем неизбежно приходить в упадок, когда сезон за сезоном оказывались провальными, тогда всё больше людей начали пересекать море в поисках работы в Царстве Земли и новомодных поселениях шан.

Переезд его семьи с Северного полюса, их раскол, уход Каляана, невзгоды в Бинь-Эре — следы были разными, но могли исходить от одного и того же зверя-оборотня, шагающего по непрерывной линии из прошлого в настоящее.

В таком случае Кавику оставалось винить только себя самого.

* * *

Аватар собственной персоной удержала его от падения. Её магия Воздуха, плюс вторая пара рук, тянущаяся через комнату, подняла Кавика на ноги, а поток ветра в лицо привёл его в чувство, как пощёчина.

— Перестань отрубаться в моей гостинице, — сказал Акуудан.

В этот раз Кавик был не в настроении дразниться. Его рёбра, словно меха, пытались протолкнуть чересчур много воздуха в слишком маленькое отверстие. Янгчен его агония показалась знакомой, так что она приподняла ладонь, призывая двух других мужчин к тишине.

— Дыши, — сказала она Кавику. — Сначала дыши. Не пытайся говорить, пока не будешь готов.

Она стояла в позе эксперта-зоолога, готового броситься на выручку, если зверь потеряет сознание, но не подходящего слишком близко, чтобы не напугать.

Только через пять минут Кавик смог всё-таки рассказать о том, как попадают в ряды людей на побегушках Чайси в Джондури. И о том, как первым телом, сброшенным его усилиями в океан, стал Цю — тот самый Цю, которому Янгчен и Кавик подбросили информацию в бинь-эрской чайной. Они убили его. Вместе.

Янгчен побледнела.

— Как такое могло произойти? Ты не говорил, что твой посредник приедет в Джондури!

— Очевидно, он передумал после нашего с ним разговора! — сказал Кавик.

Он понимал, что Цю мог тоже пронюхать о вербовочной кампании Чайси и заметить возможность получить за информацию больше денег, чем в Таку. Вот только Чайси учуяла заговор и отреагировала с применением самых крайних мер.

— Что делать-то будем?

Взгляд Янгчен был вялым, а её щеки покраснели.

— Делать что будем? — снова спросил её Кавик.

— Аватар, — сказал Таягум. — Тебе решать.

— Я не знаю.

Её губы приоткрылись, затем сомкнулись, а слова из них так и не вырвались. Если у неё и были ответы, то во рту они погибали прежде, чем она успевала вымолвить их.

Это была не та Янгчен. Кавик нуждался в интриганке, которая крепко держала его в узде, когда они были в Бинь-Эре. Той, кто всегда была на шаг впереди. Но эту замершую, сбитую с толку девушку он словно в первый раз видел.

— Как ты можешь не знать?! — сказал ей Кавик. — Мы выполняли твои приказы, а теперь два человека мертвы! В чём здесь план?!

— Сказала же, не знаю! — от выкрика Янгчен бумага в комнате подлетела. — Вот бы ты просто заткнулся хоть раз! Тебя слишком много! Тебя всегда слишком много, но ты никогда не прекращаешь! Никогда не прекращаешь!

Схватив плащ и шляпу, она выбежала из гостиницы.

— Ават… — Акуудан оборвал себя на полуслове, чтобы не называть её настоящую личность через открытые двери. С удивительной ловкостью он перепрыгнул через прилавок, упёршись в него одной рукой.

Кавик последовал за мужчиной на улицу, а сзади поспевал и Таягум. На одной улице с их гостиницей располагался ряд продуктовых лавок, которые не оставались без работы благодаря многочисленным ресторанчикам Джондури. Покупатели уносили корзины с горькой тыквой и капустой, фруктами падающей звезды и папайей. Взгляд Кавика метался от головы к голове. Они трое были всего в нескольких шагах от Янгчен, они знали, как она замаскировалась, но Аватар всё равно сумела сбежать. Они потеряли её.

— Мы никогда её не найдём, — пробормотал Акуудан.

Кавик вспомнил последний раз, когда видел её такой расстроенной. Это было в Северном Храме Воздуха: она пробиралась сквозь бессонную ночь, поднимаясь и падая в лесу из столбов. Помимо шума от её магии воздуха, она не издала ни звука. А это не так-то просто.

У него появилась догадка.

— Где здесь самый шумный пляж? — спросил он.

Под скалами Рёва Бронетигра грохот прибоя был оглушающим. Столкновение белой воды с коричневатым от песка обратным течением напоминало линию боевых действий, извивавшуюся вдоль побережья. Эти скалы не были ни самыми высокими, ни самыми крутыми, ни самыми острыми, но от брызг стали очень скользкими.

Кавик заметил кусочек дикого пляжа, выглядывающий из-за голой скалы, и внезапно пожалел, что пришёл сюда с одной лишь догадкой за плечами. Спуститься с отвесного склона будет трудно, а подняться обратно практически невозможно, если ты не маг Воздуха.

«Что ж, — подумал он, — это будет испытанием веры».

Кавик разулся и присел. Он двинулся вперёд и, как только почувствовал, что соскальзывает, обморозил камень под руками и ногами, отчего его кожа прилипла и остановила движение. Он спускался по трещинам в скале. Пару раз поцарапал икры и локти, шипя от попадания соли в раны.

В паре метров над землёй он спрыгнул на песок. Онемение пальцев пройдёт со временем, ведь в Джондури было слишком тепло, чтобы холод представлял такую же опасность, как в Бинь-Эре. Утёс сверху образовывал плоскую крышу, затенявшую небольшой кусочек тихого пляжа, словно навес.

На другом конце была Янгчен. Её маскировка лежала в сырой куче вкупе с тяжёлой рясой воздушной кочевницы. Она была в более лёгких шелковых одеждах и двигалась по кругу, держа руки на боках. В центре условного кольца вальсировал небольшой вихрь, которому пыль придавала видимости.

Кавик отступил, не желая прерывать медитативную практику. Но мог и не бояться, что всё испортит. Маленький циклон и так развеялся, а Янгчен, пошатываясь, вышла из круга.

Упражнение не помогло. Она кричала океану в лицо. Сжав кулаки, зажмурив глаза и согнувшись пополам, она вопила в глубочайшем разочаровании, способном измучить самого Аватара.

Волны полностью её заглушили. Ни один человек не мог быть услышанным сквозь шум непреклонной стихии. Янгчен снова крикнула, бессмысленно вывернув лёгкие наизнанку. Она запустила лезвие ветра в сторону моря, отчего линия столкновения течений разорвалась, но затем сразу же затянулась, словно зашитая рана. Девушка повторяла это снова и снова, но, несмотря на невообразимую силу, которую она проявила, превращая море в разворот открытой книги, воды каждый раз возвращались в исходное положение, не оставляли и следа от её действий.

Она вымоталась и упала на колени, тяжело дыша. Затем подняла голову.

Пряди её непослушных, растрёпанных волос свисали по лицу. Она заметила Кавика.

Похоже, он нашёл её и стал свидетелем приступа гнева. Янгчен это ни удивило, ни пристыдило. Она встала. Хотя от напряжения бока дрожали, а глаза покраснели, она решила вернуться к делу, раз он пришёл. Янгчен поманила его пройти в каменное углубление под утёсом.

Кавик последовал за ней. Место было достаточно, чтобы они оба могли стоять. Аватар заставила его подойти как можно ближе, а когда они оказались на расстоянии вытянутой руки друг от друга, она топнула ногами в низкой, мощной стойке магии земли.

От одного движения нижней половины её тела песок начал вздыматься, образуя стены и перегородки, приглушающие шум моря. Кавик был поражён. Тем, сколько земли она покорила, насколько изощрённой была сама идея, и как быстро Янгчен осуществила её. Порой он забывал, что эта девушка была самым могучим магом на свете.

Раскрыв ладонь, Аватар образовала в ней пламя для освещения.

— Ты говорил, что было и ещё одно тело, помимо твоего друга, — сказала она так, что он теперь мог расслышать.

— Мудрец Царства Земли с длинной бородой в наньяньском стиле, — сказал Кавик. Он щёлкнул пальцами, когда к нему пришло осознание. — Это был тот мужик, который предал тебя. Сыдао?

— Сыдао, — Янгчен вытерла одну сторону лица, а затем другую. — Значит, я и его убила. Две смерти на моей совести.

Если она и здесь закричит, то оглушит их обоих.

— Знаешь, что делает тебя Воздушным Кочевником? — спросила она.

Она что, ему коан рассказывала? Кавику всегда казалось, что свобода перемещения по миру делает тебя кочевником. Он покачал головой.

— Умение спокойно присесть, где бы ты ни был. Будь то тёмная комната или пустое поле, просто… сесть, — сказала Янгчен. В её глазах плясал огонёк. — Присесть наедине с собой, не причиняя окружающим ни проблем, ни вреда. Именно оно. И ничего больше. Магия Воздуха меркнет по сравнению с этим.

Он понимал, что она утрирует, хоть и не сильно. Виной всех людских бед был эгоизм.

— Мне жаль, — сказала Янгчен, а её губы задрожали. — Мне жаль твоего друга. Я виновата в том, что с ним случилось.

Несколько минут назад Кавик искренне согласился бы, отметив, что тоже виновен, — это был их общий позор. Но солёный морской воздух прочистил его нос от смрада паники и гниющей плоти, хотя парень был уверен, что после них вообще больше не почувствует запаха. Кто-то принял сознательное решение прикончить Цю. Воспринимать его убийц как данность, значит обделять виной тех, кто её заслуживает.

— Нам придётся разойтись, — сказала Янгчен. — Я не могу подвергать тебя опасности. Мы отвезём тебя к родителям, а я добуду вам пропуска. Ты выполнял свою часть сделки настолько, насколько мог.

— Нет.

Огонёк дрогнул. К их обоюдному удивлению, Кавик схватил Янгчен за запястье, как она его в Бинь-Эре, когда пыталась проверить на честность. Он сжимал не настолько крепко, но всё ещё чувствовал неравномерный и тёплый пульс.

Как он мог объяснить это? Он хотел сказать, что должна быть какая-то цель за рамками сделки. Мир нуждался в таких сильных людях, как Янгчен, которые были готовы поделиться, не пересчитывая. Узнавая Аватара глубже, он видел в ней всё больше частичек себя, потерянных ещё со времён переезда на материк.

— Это нам на руку, — сказал он вместо этого. — Они думают, что поймали шпионов Аватара. Они введут свою стражу в заблуждение. Мы должны продвигаться дальше.

Она покачала головой.

— Ты слышал Таягума. Слишком высок шанс, что ты попадёшься.

— Хотели бы меня прикончить — уже бы это сделали, — сегодняшнее утро было прекрасной возможностью избавиться от него, если бы в чём-то подозревали. Условия были идеальны: Джуджинта с ножами наедине с Кавиком, в одной лодке. — Думаю, мне ничего не грозит.

— Ты говоришь о махинации, одна подготовка которой стоила нам двух жизней, — сказала она. — Путь вперёд лежит через горы трупов. Я не могу даже добиться справедливости для Сыдао и Цю, пока ты под прикрытием, ведь тогда будет сразу ясно, откуда я узнала об этом.

Янгчен сделала глубокий вдох, отчего её импровизированная свеча в импровизированной пещере возросла, но с выдохом вновь уменьшилась.

— Не думаю, что я переживу, если с тобой что-то случится. Я… я не могу потерять ещё одного друга.

Кавик не знал, что ответить. Он дождался, пока ему в голову не пришёл идеальный вариант:

— Утро вечера мудренее.

Когда они отбросили песчаные барьеры и вышли на пляж, приходилось кричать друг другу в уши, чтобы быть услышанными.

— Нам нужно выбраться отсюда до того, как поднимутся волны, — сказала Янгчен, держа свои тяжёлые одежды на плече. — Если не хочешь, чтобы тебя бросило в море или об скалу, то сохраняй равновесие, будто балансируешь на воде. Ты должен сохранять вертикальное положение, а не плюхнуться на живот или спину. А теперь подними руки.

Кавик сделал всё так, как она сказала. Янгчен взмахнула свободной рукой, и поток воздуха хлынул вокруг его талии. Его одежда вздулась, как жареное тесто. Оторвались от земли сначала пятки, а затем пальцы ног.

Она образовала под ним небольшой торнадо. Он знал об этой технике, ибо её часто использовали на портретах Аватаров, символически отображая их превосходство в силе. Но Кавик никогда не слышал о маге Воздуха, обернувшем контролируемый циклон вокруг кого-то другого.

— Это, эм, кажется опасным.

— Только если испугаешься.

Янгчен закружилась, чтобы создать вихрь и для себя. Они вдвоём поднялись в воздух, покачиваясь в глазах миниатюрных ураганов. Она двигалась как листик на ветру, а он — как пойманная на крючок рыбёшка.

Они уже были так высоко, что при падении могли переломать ноги. Кавик совершил ошибку, посмотрев вниз, отчего его засосало внутрь. Он всё кружился и кружился словно судно, попавшее в водоворот.

— Я облажался! — крикнул он. — Я испугался!

Янгчен взяла его за руку и связала их вихри воедино. Воздух прижал их друг к другу, а она обхватила Кавика за талию. Теперь, когда ей нужно было контролировать только один ураган, они поднимались быстрее, устремляясь вверх над утёсом.

Посадка прошла мягче. Их ноги одновременно коснулись земли. Сердце Кавика колотилось в груди.

— Теперь можешь отпустить меня, — сказала Янгчен.

Когда он понял, что прижался к девичьему телу под тонким шелком и крепко обнимал саму Аватара, резко покраснел, отпрянул назад. Девушка не стала дразнить его, так что просто надела свою верхнюю одежду, легко высушив ее, изящно поправляя высокий воротник и разглаживая оранжевые рукава, как будто ей просто нужно было выглядеть презентабельно.

Она не сразу облачилась в свой маскировочный простенький плащ.

— Стой на стрёме, — сказала она, прежде чем Кавик успел отметить, что её могут узнать в таком виде. — На случай если кто-нибудь придёт сюда.

Аватар Янгчен встала на краю скалы, совсем не скрываясь, и начала исполнять свои обязанности. Петь в память об усопших.

Кавик наблюдал, как она говорит с морем. У Племени Воды были свои похоронные обычаи, но он уже однажды видел, как Воздушный Кочевник вёл траурную процессию по улицам Бинь-Эра. Оттого ему было знакомо, как один её голос преумножался, как назальные звуки дополняли горловые и гармонировали с языком, чтобы зачитывать обряды. После нескольких повторений она резко переключилась на ритмичные, высокие ноты — красивую бессловесную песнь, ему незнакомую.

Своим глубоким голосом Янгчен придавала мелодии мощную основу, а затем позволила той унестись следом за ветром.

— В конце была наньяньская траурная песня в память о Сыдао, — объяснила она. — Лучшее, что я могла сделать в память о нем. Откуда Цю был родом?

— Не знаю, — моргнув, Кавик прослезился. — Откуда-то, где тепло. Он не хотел больше мёрзнуть, потому и покинул Бинь-Эр.

Его всхлипывание переросло в дрожь.

— Я не так хорошо его знал. Он был просто… Он был просто каким-то парнем, да? Не кем-то важным. Но родители-то у него точно были. Может, братья и сёстры. А из-за меня он исчез навсегда.

Кавик почувствовал, как кто-то ободряюще положил руку ему на плечо.

— Я видела вас вместе, — нежно сказала Янгчен. — А это значит, что он не исчез. Раз он часть моих воспоминаний, то, как бы странно это ни звучало, есть небольшой шанс, что через меня кто-то из следующих Аватаров будет знать, кто такой Цю.

Кавика утешало то, что даже плебеи могли занять хотя бы такое место в истории подле сильных мира сего.

— Не знаю, почему веду себя так, — он вытер лицо тыльной стороной запястья. — Мы не были с ним так близки.

— Тебе не нужно быть близким с кем-то, чтобы знать, что он заслуживает большего, — сказала Янгчен. — Вот что значит быть Аватаром. Вот что значит быть компаньоном Аватара. Мы сражаемся за людей, которых никогда не встречали и никогда не встретим.

Её слова утешали, когда как могли быть и тяжким бременем.

— Я твой компаньон? — спросил Кавик. Он не забыл, что они рассказали его родителям, но это совсем не то же самое. — В смысле, на самом деле?

Янгчен улыбнулась.

— Большинство людей думает, что я решаю, кто служит мне, а кто нет, но ни одно утверждение не может быть более ложным. Твой вопрос в том, являешься ли ты моим компаньоном? Выбор за тобой, Кавик. И всегда был за тобой.

Кавику понадобилось некоторое время, но он, наконец, понял:

— Мой выбор мне известен, — сказал он Аватару.

ИГРА ЧИСЕЛ

По мнению Кавика, необходимость пить чай с кем-то, кто тебе не по душе, — одна из самых неприятных мелочей в жизни. Во время ритуалов, томительного ожидания, наливания напитка партнёру нужно постоянно поддерживать стандарты вежливой беседы или же двухсторонней медитативной тишины. Если тебе не хотелось проводить время в компании, то становилось неловко.

Они с Джуджинтой сидели за накрытым столом перед чайным ларьком, напротив главного ряда складских зданий в Джондури. В последних лучах дневного света очертания города почернели на фоне розового неба. Парни заказали самый дешёвый чай и самый большой кувшин с кипятком, так что закончить предстояло не скоро.

Раздался неприятный булькающий звук.

Дабы Кавик мучился ещё больше, Джуджинта оказался одним из тех монстров, которые пьют с поджатыми губами, всасывая вместе с жидкостью ещё и воздух, издавая звук забитой соломинки. Каждый раз, когда Джуджинта делал глоток, Кавик повторял за ним в надежде, что парень из Народа Огня прозреет и перестанет пить так громко, но всё было тщетно.

Неприятный звук повторялся.

До сих пор им удавалось не разговаривать друг с другом, но, не выдержав, Кавик решил, что лучше поболтать с напарником, лишь бы не слушать, как он хлебает.

— Расскажешь о себе? — спросил он.

Джуджинта наконец-то отставил свою чашку, хвала духам.

— Ты о чём?

«Что привело тебя в ассоциацию? Почему не носишь пучок? Что за обряды ты проводишь в убежище?»

— Просто пытаюсь поддержать разговор.

— Мне особо нечего рассказать, — ответил Джуджинта, глядя через улицу. Его манера речи была противоположна говору жителей Джондури: медленная, низкая, равномерная даже тогда, когда изменить темп было бы более естественно. — Совершив преступление, я ушёл от семьи, чтобы вымолить прощения у духов. По итогу оказался в Джондури. Ассоциация меня кормит, но ничего более. У меня нет большой любви ни к нашим работодателям, ни к сослуживцам.

Это было вполне очевидно.

— Что ты такого натворил?

Джуджинта снова поднёс чашку к губам.

— Убил своего брата.

Кавику больше нечего было сказать.

Солнце окончательно спряталось за горами. У Кавика не было времени решить, как он относится к тому, что его напарник — братоубийца. Если, конечно, Джуджинта не соврал. Рядом с продавцом мяса на гриле четверо мужчин из ассоциации отбросили свои бамбуковые шпажки и встали со скамейки. Ещё трое мужчин, вышедших из-за угла, слились с ними в единую группу. Бросив на стол несколько монеток за чай, Джуджинта встал, чтобы последовать за толпой.

С одной стороны, он переплатил, а с другой, его напарнику ведь пришлось стащить кувшин, так что это было честно. Взяв со стола большой глиняный сосуд, Кавик сунул его под мышку. Он считал вопиющей несправедливостью то, что, как оказалось, законы Джондури не позволяли людям носить с собой огромное количество воды без уважительной причины. Тогда как маги огня могли сами воспроизводить свою стихию, а у магов земли она почти всегда была под ногами.

Однако постоянно таскать за собой достаточное количество жидкости было утомительно. Более умелым магам воды нужно было не так много — один кожаный бурдюк от силы. Но когда Кавик знал о приближающейся опасности, он предпочитал иметь при себе столько боеприпасов, сколько мог унести.

«Люди должны знать вес воды», — как-то сказала Аватар. Спасибо большое, Кавик был с ним очень близко знаком. Он охладил кипяток до комнатной температуры, ведь не был чудовищем, в конце-то концов. Затем он встал в хвосте группы. Рейд начался.

— Не нравится мне это, — сказал Кавик. — Я не силовик.

Несколькими днями ранее Таэль подготовил для них с Джуджинтой новое задание. Работка непыльная. Им с несколькими другими членами ассоциации предстояло в определённое время проникнуть на определённый склад возле доков и «настойчиво сопроводить» всех, кого встретят внутри. Если кто-то из рабочих пострадает — тем лучше.

Деталей было примерно столько же, сколько обычно получают люди на побегушках низкого ранга. Но Кавик следовал за старшими по логову ассоциации, учился играть в воробьиные кости и намеренно проиграл им деньги, неохотно предоставленные Акууданом и Таягумом, чтобы вытянуть подробности об их собственных заданиях на ту ночь. Информация, которую он принёс Янгчен, в сочетании с её собственными знаниями позволяла узреть полную картину.

— Похоже, тебе придётся сделать это, — сказала Янгчен. — Исходя из того, что нам известно, твоя группа собирается нанести удар по основному хранилищу товаров, идущих из Джондури в Бинь-Эр. «Единодушие», скорее всего, там и находится.

— Помнишь, мы рассказывали о недовольствах городских грузчиков? — сказал Акуудан, склонившись над примерной картой города, которую нарисовал сам. — Ситуация достигла критической точки. Они заблокировали склады, где подлежали сортировке и перестановке грузы, привозимые и вывозимые с острова. Товар всё накапливается и накапливается, но не покидает гавань. Те поставки, которые уже несколько дней как должны были отправить, и те, которые не подлежат отправке ещё пару недель, — всё там.

— Прежде чем груз допускают к транспортировке из города, его тщательно проверяют начальниками портов, которые отчитываются перед главами своих государств, — сказала Янгчен. — Чтобы пройти проверку, товары должны поступать из назначенных им складских помещений и проходить через запланированные доки для погрузки на определённые корабли. Иногда во время рейса их сопровождают конкретные члены экипажа, назначенные заранее. Чайси безукоризненно следует соглашениям о безопасности, составленным после Платинового Дела, и никому не позволит обойти их побочными поставками.

Заметив, как Кавик уставился на неё, Янгчен покраснела.

— Что?

— Не понимаю, откуда Воздушная Кочевница так много знает о законах торговли?!

Она пожала плечами:

— В прошлой жизни я была бухгалтером.

Забавно, ведь Кавик тоже был им. Аватар продолжила излагать свой план.

— Как только проникнешь внутрь, твоей целью станет журнал регистраций, — сказала она. — Он содержит всю упомянутую мною ранее информацию о складах: названия кораблей, имена сотрудников, а также содержимое, источники, вес, имена покупателей и пункты назначения грузов. Обладая таким уровнем информации, мы сможем найти и перехватить «Единодушие» во время перевозки. Без журнала установить содержимое ящиков никак не выйдет, если только не попросить саму Чайси провести экскурсию.

— Хотел бы я, чтобы у нас была какая-нибудь зацепка. Любая мелочь, которая хоть немного бы сузила круг возможностей, — проворчал Кавик.

«Единодушие» оставалось разочаровывающей пустотой, пробелом в их знаниях.

С виду казалось, что Янгчен берегла свою реплику ещё со времён ужина в доме его родителей.

— «Хотеть не вредно», — сказала она с чистейшим сарказмом в его сторону, хлопая ресницами.

Он заслужил.

— Действовать придётся быстро, — добавил Таягум. — Если дело дойдёт до драки, то каждый попытается заполучить журнал регистраций. Поскольку транспортировка товаров без записей невозможна, тот, кто завладеет ими к концу вечера, будет обладать абсолютной властью за столом переговоров.

Янгчен вложила Кавику в руку небольшой деревянный цилиндр со шнурком.

— Чтобы обезопасить тебя.

— Это духовный оберег? — спросил Кавик, накидывая его на шею.

— Бизоний свисток, — сказала Янгчен. — Нуцзяня. Подуй, если попадёшь в беду, и он это услышит. Диапазон звука должен охватывать большую часть острова. Мы с Нуцзянем прилетим прямо к тебе.

— Но если я это сделаю, миссия провалена, — сказал Кавик. — Я не только про сегодняшний рейд, а в целом. Джондури. «Единодушие».

Разоблачение путём Аватара, прилетевшей на своём бизоне, чтобы спасти Кавика, хоть это и было бы неимоверно эффектным, но всё ещё оставалось разоблачением.

— Я не могу отправить тебя без плана отступления. Что я говорила о потере друзей?

Точно. Но как бы тронут он ни был, его безопасность не была существенной проблемой.

— Знаю, я должен это сделать, — сказал он. — Но это всё ещё кажется неправильно. Если я пойду туда, то придётся драться со складскими работягами. Речь о простых людях, которые всего лишь хотят лучших условий. Это ведь…

— Это ведь именно те, кому я должна помогать, — с горечью сказала Янгчен. — Знаю. Но не могу. Если свяжусь с ними, то Чайси заподозрит, что мы нацелены на этот склад, и примет дополнительные меры предосторожности. А ещё она ждёт, что после потери двух «шпионов» мне понадобится время, чтобы оклематься. Чайси должна поверить в то, что переиграла Аватара, ежели мы хотим, чтобы уловка сработала.

«Ей тяжело это даётся», — подумал Кавик, когда Янгчен склонилась над столом в гостинице. Когда они только познакомились, он думал, что хитрость доставляла ей удовольствие. Но теперь, узнав девушку лучше, он видел, как из неё сочился солнечный свет. А для хитрости ей приходилось переступать себя, затенять.

— Джуджинте, вероятно, эта миссия придётся по вкусу, — пробормотал Кавик.

— Да. Расскажи-ка побольше об этом своём напарнике, — сказала Янгчен.

Кавик изложил все свои наблюдения о метателе ножей, включая одержимость духами. Кавик столько раз видел, как Джуджинта бубнит что-то себе под нос или кланяется в углу, что смог даже примерно нарисовать для Янгчен символ, хвалу которому воздавал напарник.

— Интересно, — сказала она. — Думаешь, паренёк доставит неприятностей?

Кавик вспомнил, как Шигоро бился на полу от боли из кровоточащей руки. Ещё он смутно помнил, как Джуджинта учил его избавляться от тел. К тому моменту ничего не оставалось, кроме как просто совладать с напарником.

— Ничего такого, с чем я бы не справился, — ответил Кавик.

— Сколько их там внутри? — спросил Джуджинта, когда группа пересекла улицу.

— Сейчас плюс-минус пять, — ответил лидер отряда ассоциации, исхудалый переселенец из Царства Земли по имени Пан, который в каком-то давнем бою лишился нижних передних зубов. — За последние пару дней оттуда выходили и заходили люди. Таэль сказал, что сегодня они не в полном составе.

В группе ассоциации было девять человек, включая Джуджинту и Кавика. Два к одному. Крупная стая была готова растерзать меньшую. По спине Кавика пробежали мурашки от удовольствия, но ему это не нравилось. Ну, по крайней мере, с таким соотношением сил был шанс, что он даже не понадобится другим членам ассоциации в драке. Так что сможет отделиться от группы и отправиться на поиски журнала регистраций.

Они добрались до склада. Ударом ноги Пан распахнул служебный вход, разломав щеколду. Он нырнул в помещение, а остальные последовали за ним. Кавик на мгновение задумался, почему дверь не была забаррикадирована, но раз в конце каждой смены работники уходили на перерыв и перекус, то вполне логично было не блокировать проход себе же самим.

Больше вопросов вызывало отсутствие какой-либо охраны у дверей. Зажжённые светильники внутри располагались вдоль на одинаковом расстоянии друг от друга. Их установили высоко, чтобы тени не были большими. Стопки деревянных ящиков в помещении были вдвое выше среднего человека, а некоторые из коробок настолько велики, что без лебёдки их не перетащить. Самые маленькие же были вплотную аккуратно размещены на вершинах башен, образуя перпендикулярные им ограды. Каждая маленькая крепость была окружена рвом пустого пространства.

Парень практически невольно поднял голову к потолку, подтвердив наблюдения самодовольного Таэля. Сверху, в гигантском резервуаре с тонкими металлическими стенками, содержалась дождевая вода. Сначала Кавику она показалась слишком грязной для питья, но потом он осознал, что её, вероятно, использовали для тушения пожаров на складе. Когда так много его стихии оказалось поблизости, он почувствовал себя глупо, притащив свою.

Рабочих было нигде не видать. С характерным свистом Пан всосал воздух через щель меж зубов.

— Они, кажись, испугались и попрятались среди ящиков. Ещё гоняться за ними по саду из коробок, как в грёбаных детских играх.

— Не-е, сифу, — раздался голос с другого конца здания. — Мы здесь. И я думаю, что гоняться будем мы.

Из-за ящиков вышел мужчина. А потом ещё один. И ещё один. Ряд рабочих становился всё длиннее.

— Их, эм, больше, чем нас, — сказал Кавик.

Мало того что складская бригада превосходила в количестве, так ещё и все её члены были почти ростом с Акуудана, с бычьими шеями и напряжёнными мускулами на руках.

«А чего я ждал?» — подумал Кавик. Эти ребята ведь зарабатывали на жизнь тягая грузы.

Один из членов ассоциации сердито ткнул Пана в локоть:

— Ты сказал, что их всего пять!

— Таэль сказал, что их всего пять!

— Да их тут двадцать пять!

Действительно. Напротив стояли две дюжины очень крупных и злобных рабочих. И не придумать лучше примера, почему не стоит скупиться на хорошего человека на побегушках. Интеллект играет роль. В Бинь-Эре Кавик на каждом задании заботился об абсолютной точности всех цифр.

Складские грузчики, многие из которых, похоже, были родственниками, шагнули вперёд и заорали, высунув языки и выпучив глаза.

— Мы никуда не идём, — сказал Пан своим людям. — Хотите объяснять боссу-боссу, что вы развернулись и дали дёру, — валяйте, но если вам хоть на секунду показалось, что… Эй!

Позади него никого не было. Двое членов ассоциации уже пытались открыть дверь, но она была снова заперта — на этот раз снаружи. Кавик сбежал, проскользнув между ближайшими ящиками, где ему открывался превосходный вид на то, как мужчина вдвое тяжелее Пана на бегу снёс того плечом.

Парень петлял по узким коридорам склада, пытаясь добраться до конца помещения. И чтобы найти другой выход, и чтобы поближе подобраться к журналу регистраций. Если кабинет, где тот хранился, запирался изнутри, Кавик не побрезговал бы закрыться там и переждать гнев рабочих.

Яркая вспышка осветила стропила, а в рассекаемом пламенем воздухе прозвучал характерный «фух!». Воспылала магия Огня, правда, Кавик не понял откуда. Сбитый с толку светом и шумом, на бегу он чуть не попал прямо в руки мужчине, стоявшему на пути.

— Куда собрался, сифу? — спросил неповоротливый грузчик.

В другую сторону. Но, обернувшись, Кавик увидел ещё одного парня с другой стороны коридора.

— Несёшь напитки для вечеринки? — сказал второй мужчина, указывая на сосуд в руках Кавика. — Просто пить уже хочется.

Оба работника расхохотались, но первый резко оборвал смешок, осознав, зачем кому-то неуклюже таскать за собой ёмкость с жидкостью.

— Погоди-ка, — сказал он.

Кавик швырнул в мужика напротив целый кувшин, не опустошив. Размахивая руками, маг воды разогнал свою стихию внутри, и тяжёлый снаряд врезался в живот грузчика с такой силой, что глина раскололась. Рабочий ахнул и рухнул на землю, схватившись за живот.

«Прости». Потянув с такой же силой, с какой толкнул, он отдёрнул воду к себе, оставив глиняные осколки позади (опять же, он не был чудовищем), и направил мчащуюся массу в противоположную сторону.

Второй парень сгорбился и скрестил руки перед лицом, надеясь выстоять за счёт своей стойкости и массивности. Но это хулиганы били выше, а борцы целились ниже. Кавик направил летящий поток под другим углом, сбив мужчину с ног. Бедный работяга жёстко приземлился на твёрдый пол и не поднялся. Стоная, он искал руку помощи, которую ему никто не протянул. «Прости».

Кавик притянул к себе воду и при помощи плавных движений, известных как «Поймать птицу за хвост», сформировал из неё сферу. Ранее Таягум посмеялся над парнем, когда тот признал свои поражения в драках. Но он далеко не всегда терпел поражение.

Журнал регистраций. Важные документы явно хранились бы в конце помещения. Кавик пришёл к выводу, что в каждом здании Джондури есть угловой офис. Парень крался по перекрёсткам и медленно обвивал жидкость вокруг себя, удерживая её в движении, чтобы в любой момент нанести удар.

Он остановился, услышав треск древесины. Когда он выглянул из-за угла, летящая щепка чуть не выбила ему глаз.

Четверо мужчин размахивали перед загнанным Джуджинтой деревянными досками, словно пытались отпугнуть хищника факелами. Напарник Кавика отбивался от них с одним кинжалом в руке, высоко замахнувшись. Первый, кто осмелился бы подойти к нему, получил бы кинжалом между рёбер.

Проблема была в том, что если бы Джуджинта метнул своё орудие в одного из них, то на него бы сразу набросились остальные. «С ним всё будет в порядке», — подумал Кавик. Его напарник и так хорошо справлялся, сдерживая целую банду в одиночку.

На кону стояли другие приоритеты. Кавик отошёл в сторону, чтобы обойти потасовку и пройти остаток пути до кабинета на бегу. Рефлекторно, страдая от какого-то неприятного чувства внутри, он вновь остановился и выглянул за угол.

С этого ракурса его заметили. Не рабочие, а Джуджинта. Напарники встретились взглядами. Джуджинта отвлёкся, за что получил доской по плечу. Он рухнул на землю, принимая яростные пинки от своих противников.

Кавик выругался. С такими темпами кто-то может добраться до журнала регистраций раньше него. Будь то член ассоциации, желающий добыть небольшой трофей, или рабочий, в попытке обезопасить самое ценное, что было у них на складе.

Взглянув последний раз в ту сторону, в которую направлялся, он вышел из укрытия.

— Эй, вы, сифу!

Они перестали выбивать из Джуджинты всю дурь. Хоть одна цель была достигнута. Предстояло ещё несколько.

Четверо мужчин посмотрели на Кавика, затем друг на друга, и усмехнулись.

— Ты глянь на него, — сказал ближайший к Джуджинте рабочий. — Считать, кажись, не умеет.

Вместо того чтобы прибегнуть к технике осьминога и распределить воду на несколько щупалец, слишком тонких для нанесения большого урона, Кавик обернул всю имеющуюся жидкость вокруг своей правой руки, превратив её в массивную конечность, достаточно большую, чтобы сложить груду досок в одну огромную булаву.

— Один, — сказал Кавик. — Достаточно?

Внезапно Джуджинта очнулся. С его лица стекала вода.

— Какого… Где мы?

— Тсс, — сказал Кавик. — Мы всё ещё на складе.

Они были на вершине башни из ящиков, если быть точным. Драка прошла не в пользу ассоциации, а Кавик не придумал ничего лучше, как забраться повыше, пока Джуджинта не проснётся. Проблема была в том, что теперь их загнали на дерево, словно карликовых пум.

— Ты одолел тех мужиков, — сказал Джуджинта. — А потом исцелил меня магией воды.

— Конечно. Так всё и было.

Точнее было бы сказать, что Кавик отпугнул их, размахивая булавой как сумасшедший. А ещё он не владел исцелением. Просто обрызгивал Джуджинту снова и снова, пока тот не пробудился. Это всё, что он мог сделать с тем небольшим количеством воды, которое у него было. И теперь даже этого не осталось.

Они подползли к краю своей башенки и глянули вниз. У основных проходов, на погрузочной площадке других членов ассоциации окружили и посадили на пол. Вломившиеся выглядели избитыми и ошеломлёнными, однако, живыми. Даже Пан, хотя после стольких ударов он должен был стать плоским, как лепёшка с зелёным луком.

— Вы там, на ящиках. Нас всё равно больше, — крикнул главарь их противников. Это был самый старший или израненный в боях член толпы, а молодой человек с длинными, волнистыми волосами, спадающими ему на плечи.

Джуджинта метнул свой кинжал не глядя, как ребёнок бросает снежок из-за своего форпоста. Вращающийся кусок стали вонзился в ногу рабочему, стоявшему подле главаря.

— Уже не настолько, — крикнул Джуджинта, пригвоздив визжащую жертву к земле.

Вместо того чтобы рассердиться, главарь работяг скривил лицо и протёр глаза. Кавик чувствовал себя так же. Чем дольше все присутствующие находились в этом неловком, безвыходном положении, тем больше достоинства теряли.

— Не мог бы ты перестать бросать ножи в людей, пожалуйста? — сказал Кавик Джуджинте настолько спокойно, как только мог. Ему нужно было время подумать.

Джуджинта кивнул.

— У меня осталось только два. Ты прав.

Пан расхохотался. Кавик подумал, что член ассоциации расхрабрился, слишком сильно получив по голове, но тот был в настолько здравом уме, насколько это было возможно.

— Ты и твои дружки теперь бессильны, ты в курсе? — сказал он своему молодому пленителю. — Благодаря тому, что наши мальчишки, вон там наверху, отвлекли вас, мы достали журнал регистраций. У вас больше нет никаких рычагов давления.

В панике Кавик пересчитал пленников рядом с Паном. Одного не хватало. Парень перевернулся на спину и в отчаянии ударил локтями по поверхности ящика. Если бы он не прервался на спасение несчастной туши Джуджинты, то мог бы и выполнить свою миссию.

— Видите ли, вот чего я в вас не понимаю, членах ассоциации, — сказал главарь складской бригады дрожащим голосом. — Чего такого вам пообещала Чайси, чтобы заслужить вашу преданность, а? Помимо шанса унизить нас? Вы готовы сдохнуть лишь бы удержать её у власти, тогда как она бы и свою сандалию не отдала, попроси вы у неё еды.

Мужчина провёл рукой по своим длинным волосам, разделяя их на пряди. Его лицо покрылось потом.

— Нет смысла вести с ней переговоры, так ведь? — пробурчал он.

Подойдя к основанию башни, на вершине которой были Кавик и Джуджинта, он принял низкую стойку лошади и сделал глубокий вдох.

— Нет-нет-нет! — в ужасе закричал Кавик. — Не делай этого! Мы можем поговорить!

Лидер бригады пустил огненную струю по деревянным ящикам. Легковоспламеняющимся деревянным ящикам.

— Ты что творишь? — крикнул Пан. — Это место взлетит на воздух, прежде чем ты успеешь это понять!

— Вы когда-нибудь наблюдали с причала, как надвигается огромная волна? — сказал мужчина, распространяя огонь повсюду. — Не зная, утихнет ли она прежде, чем доберётся до вас, или будет набирать силу, пока не ударит в лицо?

Пламя из его рук иссякло, а он сам плюхнулся на пол рядом с Паном, смиренно положив локти на колени. Посиделки у костра после тяжёлого дня.

— Мы пойдём ко дну вместе, сифу, — сказал он, глядя на разожжённое полымя. — Думаю, нам остаётся только сидеть здесь, пока не будет нанесено достаточно ущерба.

Его люди, похоже, с ним согласились. Двое грузчиков поднесли к огню веники и свёртки бумаги. Они прошлись по стопкам ящиков со своими импровизированными факелами. Воздух начал наполняться дымом.

— Вы двое там, что делать-то собираетесь? — крикнул главарь. — Сгореть во имя Чайси?

Кавик посмотрел на своего напарника.

— Худшее задание в жизни, — сказал Джуджинта так же безмятежно, как и снаружи, за чайным ларьком. Треск пламени стал громче. — Ты когда-нибудь думал, что тебя прокляли духи?

«И не раз». Очевидным решением был резервуар с водой, почти на уровне их глаз. Но всё же далековато. Размахивая руками, маг воды попытался притянуть к себе свою стихию. Безуспешно. Резервуар находился слишком далеко, а ещё был плотно запечатан.

— Мне бы только открыть его, — пробормотал он.

Джуджинта встал на колени, но всё ещё шатался от полученных травм.

— Отойди.

Он взял один из двух оставшихся ножей, прицелился и со всей силы метнул его вдаль. Остриё вонзилось в металл.

Ничего не произошло. Веса клинка было недостаточно.

— Я должен вонзить его поглубже, — сказал Джуджинта. Он взвесил последний кинжал в руке, как будто мысленно просчитывал малейшие отклонения в массе и балансе.

— Промахнёшься — мы оба безоружны, — сказал Кавик.

Джуджинта остановился. Он тихо прошептал себе под нос так тихо, что Кавик едва услышал:

— Юянь не промахиваются.

Эти слова прозвучали так, словно произнести их было физически больно, будто шипы вонзались в горло.

Что бы это понятие ни значило для Джуджинты, он пришёл в себя и сделал второй бросок, повторив свои предыдущие движения с невероятной точностью. Кавик даже было подумал, что надышался дымом и улицезрел один и тот же момент дважды. Второй кинжал пролетел по воздуху и вонзился в рукоять первого, вдавив лезвие ещё глубже. С ножей стекали капельки воды, а затем давление и вовсе вытолкнуло орудия из стенок сосуда. Вода потекла из отверстий.

— На самом деле это сложнее, чем трюк Шигоро, — сказал Джуджинта, прежде чем снова сгорбиться, лечь и прикрыть глаза рукой.

Кавик не знал, что такое Юянь, и не думал, что его таинственный напарник решит поделиться, если они когда-либо поднимут эту тему. Но сейчас это не имело значения. Меткость Джуджинты открыла брешь.

Стенки резервуара больше не были препятствием. Усилив поток, Кавик расширил дыру и выпустил огромное количество накопленного давления. Вес воды. Он бы не смог остановить такое большое её количество, даже если бы захотел. Он перенаправил поток из резервуара в сторону пламени, обливая водой всех и вся на складе.

Пока мужчины внизу визжали под волнами, Кавик понял, что теперь он у руля. Единственный маг воды среди присутствующих. Царь горы на своей вершине.

И прямо сейчас у царя было задание от Аватара, которое нужно было выполнить.

ПЛАТА ПО СЧЕТАМ

— Ты поступил необдуманно, — сказал Таэль, ведя Кавика через обломки на складе.

Верно. Это было спонтанно. Как и большинство импульсивных поступков, этот был в одночасье победоносным и прискорбным.

У некоторых стопок, в которых ящики были выровнены по вертикали, Кавик сумел отсечь всю плоскую грань с помощью водяных лезвий. Другие коробки он разорвал изнутри давлением воды, достаточно сильным, чтобы вытолкнуть гвозди и колышки из своих отверстий. Только его и Джуджинту не сбили с ног волны вязкой, грязной дождевой воды.

Будучи последним, кто ещё мог стоять на ногах, Кавик решил внимательно осмотреть руины, пока не прибыло подкрепление от ассоциации. К его искреннему ужасу, он не нашёл ничего необычного. Ничего, что можно было бы использовать для захвата власти. Ни денег, ни оружия, ни спрятанных в ящиках контейнеров, закрытых на замок.

Вероятнее всего, он просто-напросто что-то упустил. Но оказалось, что Таэль был из тех придурков, которые тыкали своих питомцев носом туда, где те нагадили, чтобы преподать урок бедным животным.

— Шкуры комодских носорогов, содранные, пять поддонов, — сказал Таэль, заглядывая внутрь. — Повреждено.

— Шкуры комодских носорогов, содранные, пять поддонов, — повторил за ним Кавик. Он вздрогнул, пометив запись в том самом журнале регистраций, за которым пришёл сюда. — Повреждено.

— Заготовки для печатей, десять дюжин. На удивление, в порядке.

При проверке с Таэлем установили, что примерно половина поставок была испорчена.

— Заготовки для печатей, в порядке, — вплоть до мельчайших подробностей Кавик получал каждую крупицу информации, на которую мог рассчитывать, так ещё и своими глазами убеждался. Мечта шпиона. Единственная проблема заключалась в том, что регистрационный журнал в его руках содержал точный подсчёт того, насколько дорого обошлись действия парня цзунду Джондури. И цифра росла в геометрической прогрессии с каждым товаром, который объявляли неподлежащим к восстановлению.

Это как заставить заключённого самому строить себе виселицу.

— Пятнистый морской чернослив, сушёный, двадцать бочек. Повреждено, — сказал Таэль. — Полосатый морской чернослив, сушёный, двадцать бочек. Повреждено. Меха норки-змеи, воротники и опушки, полный ящик. Повреждено. Шерсть верблюда-яка, второсортная, пятьсот мотков, Повреждено.

Таэль повернулся к Кавику.

— Вот и всё. На этом твоя череда провалов как бы завершилась.

Общая стоимость испорченного имущества была настолько велика, что точные цифры уже не имели значения, поскольку на кону стояла жизнь самого Кавика.

— Они бы здесь всё сожгли — сказал он. — Я не уничтожил эти товары, а сберёг половину из них.

— Сильное заявление. Посмотрим, примет ли босс-босс твои объяснения. Пошли. Снаружи нас уже ждёт возничий.

Кавик сломал кончик своего угольного карандаша. Босс-босс? Ему предстоит встретиться с Чайси? Конечно. Чем крупнее ошибка, тем выше должен развеваться флаг вашего позора. Когда он следовал за Таэлем к выходу, руки и ноги словно стали тяжелее.

Джуджинта ждал у выхода вместе с другими низшими членами ассоциации из отряда Кавика. Пан, их номинальный лидер, презрительно кивнул и ухмыльнулся Кавику. По традиции вину на себя брал новичок.

— Не зазнавайся, Пан, — сказал Таэль. — Ты тоже за это ответишь.

Пан начал возмущённо плеваться, отчего язык вылез из щели в зубах:

— Что?! Я-то тут причём? По-твоему, я похож на мага воды?

Таэль был непреклонен.

— Без разницы. Главным был ты. Твой рейд — твой провал.

— Ты не дал нам достаточно боевой мощи, посылая туда, и просто бросил! Мы сделали всё, что могли! — одна только мысль, что его без разбора накажут вместе с Кавиком, приводила Пана в бешенство. — Я сам всё объясню Чайси, если надо! Не виноват я!

Таэль остановился. Он скорчил лицо так, словно ударился пальцем ноги, будто ничто его не так раздражало, как собственная глупость. Он медленно развернулся и ударил Пана в живот.

У Пана глаза вылезли на лоб, а он сам слабо закашлял. Сначала Кавик подумал, что Таэль ему просто хорошенько врезал. Неожиданный удар по корпусу. Нет ничего постыдного в том, чтобы рухнуть на землю от такого. Но на пол брызнула тёмная капелька.

— Чайси? — громко сказал Таэль, чтобы каждый присутствующий мог его слышать. — Кто это? Я не знаю Чайси.

Кавик отскочил от лужицы стекающей на землю крови, словно это было живое, быстрое насекомое. Он закрыл глаза и отпрянул. Таэль одной рукой держал Пана за шею, а другой поднимал нож остриём вверх. Это зрелище будет сниться Кавику в кошмарах.

«Нет, — прошептал он в своей голове, приседая на корточки, как будто если он опустится ниже, спрячется, то сможет укрыться от очередной смерти. — Нет-нет-нет».

Хрип захлёбывающегося кровью Пана был громче всего слышен на складе. А потом затих.

— Прежде чем заколотить шерсть в ящик, замотайте его в неё и намочите, чтобы всё сгнило, — услышал Кавик от Таэля. — Она скроет запах, пока мы не выбросим товары.

Сквозь приоткрытые, замыленные глаза Кавик видел, как двое мужчин утаскивали тело Пана. Они работали гораздо уверенней, чем он тогда с Цю. Должно быть, много практиковались.

— Вставай, сифу маг воды, — сказал Таэль Кавику, вытирая тряпочкой орудие убийства. — У босса-босса нет времени ждать, пока ты расхрабришься.

Джуджинта встал между ними. Он оправился после боя и вернулся к своей привычной невозмутимости. Смерть Пана ни коим образом не повлияла ни на него, ни на Таэля.

— Это мой напарник, — сказал он.

Откинув голову назад, Таэль вздохнул.

— Джуджи, я поставил вас в пару только смеха ради. И если ты сейчас не успокоишься, то, что ж, есть ещё много ящиков на выброс.

Все мысли Кавика были заняты тем, что у Джуджинты ножи-то закончились, тогда как у Таэля всё ещё оставался один. Кавик встал в полный рост и положил дрожащую руку на плечо Джуджинты.

— Всё будет в порядке, — сказал он, стараясь унять дрожь в голосе.

У него был ещё шанс отделаться от напарника, обхватив его шею ладонью.

— Я буду в порядке.

Он попробовал успокаивающе подёргать плечо Джуджинты трясущейся рукой. Потребовалось три повторения, чтобы окончательно убедить его отступить.

Кавик последовал за Таэлем на улицу и сел в ожидавшую их карету. Вместе они уехали посмотреть, чем же закончится вечер.

По меркам Джондури было ещё не очень поздно. Карета Таэля была изолирована от звуков безудержного веселья на улице. Услышав, как кто-то из кутил внезапно взорвался смехом, Кавик крепче сжал журнал регистраций в руках. Вероятно, заставить парня носить его было издевательством. Тяжёлым бременем на плечах.

Колесо проехалось по выбоине. Кавик навострил уши в ожидании всплеска воды, которую мог бы использовать в самообороне. Но его не было.

— Тебя что-то гложет? — сказал Таэль.

Много чего.

— Пан был верен тебе на все сто. Он сражался за ассоциацию, и вот как ты отплатил ему?

— Меня не касается, во что там уверовал Пан. Он не мог держать язык за зубами, а ещё провалил рейд. Те, от кого вреда больше, чем пользы, в Джондури часто пропадают без вести.

В горле Кавика накапливалась желчь. Любые утверждения, что этот город лучше Бинь-Эра, — полнейшая чушь. Джондури был просто более организован.

— А с рабочими что?

— Ну, у них есть семьи, так что бесследно исчезнуть не заставишь. И ещё будет нелегко свалить на них вину за повреждение груза, ибо ни один из грузчиков не маг воды. Пока что побудут на бриге начальника порта. В целости и сохранности. — Таэль постучал костяшками пальцев по стенке кареты. — Если я правильно помню, у тебя нет семьи в городе. Не так ли?

Кавик сжался в своём сиденье. Как они с Янгчен и обсуждали, он был новым лицом в Джондури. Абсолютно чистым. Ассоциации не нужно было беспокоиться, что кто-то начнёт искать его.

Он старался не притрагиваться к бизоньему свистку под своим куспуком. «Рано». Его разум разделился на множество частей, прямо как лист инвентаризации. Несмотря на то, что он ничего не нашёл даже при повторной проверке склада, было что-то эдакое в журнале регистраций, будто недостающий кусочек пазла в его задании. Кавик просто ещё не установил, что именно. Если он выберется живым и свяжется с остальными, то сможет восстановить содержимое документа по памяти. Если.

Карета остановилась. Кавик услышал снаружи, как водитель спрыгнул со своего места и открыл им двери. Жестом Таэль приказал парню выйти первым.

Кавик ступил на тропинку, ведущую к роскошному загородному дому с двумя этажами. В нём были яркие окна — настоящие стеклянные окна. Стрекотание сверчков-цикад над лужайкой и тихое кудахтанье страусовых лошадей, навели парня на мысль о ферме. На фермах забивали скот.

— Сюда, — сказал Таэль. — Книгу бери с собой.

Они подошли к входным дверям. Таэль открыл их перед ним, как почётным гостем. Кавик остановился, задумавшись о том, слышен ли звук бизоньего свистка внутри здания. Он рассматривал возможность прямо сейчас наброситься на мужчину и бороться за свою жизнь. Как только он ступит на порог дома, у кого-то появится отличная возможность всадить нож ему промеж рёбер.

— Ты не идёшь? — спросил Кавик.

— Мне приказали остаться, — сказал Таэль. — Я всего лишь скромный доставщик. Босс-босс просил тебя присесть и подождать внутри.

Сейчас или никогда. Кавик глубоко вздохнул и переступил порог. Дверь за ним захлопнулась.

Он оказался в узком лабиринте из роскоши. Заперт в благоухающем деревянном коридоре. Ноги утопали в ворсистом ковре, как в трясине. Многогранный, драгоценный светящийся кристалл свисал над головой.

— Ау? — окликнул он. Никто не отозвался.

Кавик двигался медленно, словно каждый предмет мебели на его пути мог быть ловушкой. Сундук раскроет свои челюсти и проглотит парня целиком, или же тот провалится сквозь скрипучие половицы в яму с кольями. Единственная открытая дверь вела в небольшой кабинет.

Как и было приказано, он присел на один из стульев и стал ждать. Сердце стучало так же быстро, как стрекозы-колибри размахивают крыльями. Успокаивало только то, что это место было слишком приятным для убийства. Его труп нарушил бы идиллию в помещении.

С потолка донёсся звук шагов. Хозяин дома спускался по лестнице над кабинетом. Кавик выпрямил спину. Его губы раскрылись. Он застыл в наклонённой позе на полпути к тому, чтобы встать, но будучи не в силах подняться со стула.

Живя в своём деревянном доме и работая на самом нижнем этаже в «Нукингаке», Кавик выяснил, что можно по одному лишь звуку определить, кто спускается или поднимается по лестнице, если хорошо знать человека. Его отца сопровождал медленный, глухой «тук-тук-тук», ибо тот ловил и удерживал всю массу своего тела перед каждым следующим шагом. Его маму выдавал скользящий «фью-ю-ю-ть», так как она всегда старалась держаться за перила, если таковые были. А если не было, то женщина проводила рукой по стене.

Но только один человек в жизни Кавика ходил с характерным мягким топотом, вилял от одного края лестницы к другому, как будто спускался с горы по серпантину, замедляя шаг. Двери распахнулись, и в кабинет вошёл босс-босс ассоциации.

— Привет, Кавик, — сказал его старший брат Каляан.

СДЕЛКА

«Нет».

Это всё, что Чайси удосужилась ответить Хэньше насчёт доставки «Единодушия» в Бинь-Эр. Через ястреба, не гонца. Сыдао так и не вернулся. Не нужно быть гением, чтобы понять, почему.

Сидя в своём кабинете в Бинь-Эре, Хэньше скомкал крошечный свиток с письмом в одно слово и швырнул в доставившего его ястреба. Испуганная птица улетела прежде, чем к её лапе успели привязать ответное сообщение. Хэньше ненавидел вопиющее лицемерие Чайси в отношении этих животных. Она сама отправляла письма через них, когда это было удобно, но при этом всё равно требовала навещать её лично.

Придётся снова играть по её правилам. Мужчина немедленно собрался в путь. Паникующих шанов он заверил, что всё в порядке и что он скоро вернётся с решением всех проблем.

«В порядке? — отреагировали они. — В порядке?!» Разве он не видел, как народ выстраивает баррикады? Что целые районы города были перекрыты? Что грузопоток сократился вдвое! Ходили слухи, что Царь Земли готовится вмешаться!

Хэньше сказал шанам, что именно поэтому им и нужно «Единодушие». Чтобы потушить пожары, которые разгорелись под стульями торговцев по их собственной воле. В беспорядках на улицах была виновата не Аватар. Как и в растущем недоверии Царя Земли. Это был урожай идиотизма и жадности. Теперь, пожалуйста, не будут ли они так любезны позволить Хэньше выполнять свою работу?

Никогда прежде он так сильно не отчитывал своё начальство. Но ничего страшного. Из Джондури он вернётся либо ходячим мертвецом, либо человеком с таким количеством власти, что не будет знать ей применения.

Преимуществом его положения было неограниченное персональное передвижение между городами шан. Он был одним из немногих пассажиров, которые не подвергались допросам от портовых начальников. Большую часть пути на борту он провёл лёжа на койке, уставившись в потолок своей уединённой каюты и размышляя над иронией судьбы.

Кто бы мог подумать, что сокращение незаконных поставок станет переломным моментом для жителей Бинь-Эра? После того как Аватар покинула город, Хэньше и шаны попытались замести все следы неучтённого грузопотока, которым девушка попрекала их. Этот шаг был простым проявлением здравого смысла. Они велели джонкам отплыть, расторгли контракты, уволили сотрудников, которые должны были работать с этими товарами.

Последний пункт и вывел ситуацию из-под контроля. Хэньше не мог не спросить: «Почему?». В прошлом множество дел под руководством других цзунду заканчивались аналогичным образом. Почему именно в этот раз город должен был сойти с ума?

Он ведь не многого просил. Не хотел заставить мир танцевать под его дудку. Он всего лишь хотел справедливости. Чтобы шестерни цеплялись друг за друга и крутились в правильном направлении.

Титул цзунду предоставлял владельцу возможность зарабатывать поразительные суммы денег на откатах, умышленном завышении статей бюджета и управлении потоком сделок и контрактов. Вот так оно и работало. Именно поэтому столь дорого обходилось подкупить нужных людей, чтобы стать первым в очереди кандидатом на это место.

Стандартная схема среди предшественников Хэньше заключалась в том, чтобы взять взаймы огромные суммы, потратить их на взятки, получить ещё большую прибыль во время пребывания на посту цзунду, а затем погасить долги. Разница могла быть настолько велика, что понадобилась бы каждая пара штанов в Среднем кольце, чтобы прикарманить её.

Предыдущие «поколения» цзунду успешно наваривались на своих полномочиях и двигались дальше. Тот же Душим нырнул и вынырнул с деньгами. Вот так оно и работало.

Но, видимо, именно сейчас, когда Хэньше занял пост, шестерёнки должны были соскочить. Аватар решила сделать себе имя, используя именно его как ступеньку. О прибыли можно было позабыть. Если срок не закончится необходимым образом, то Хэньше разорится. Окажется ниже Нижнего кольца.

Он ведь просто хотел того же, чего добились другие на этой должности. Нырнуть и вынырнуть. Разве это так много? Неужели Аватар не могла отложить свои потуги на несколько лет, к тому моменту, как Хэньше уже покинул бы Бинь-Эр и в Четырёх Народах его бы позабыли? Честно говоря, ему не нравилась сама суть «Единодушия», и он не возлагал на неё таких больших надежд, как Чайси. Но это был единственный инструмент в его распоряжении, потенциально способный предотвратить катастрофу.

Когда Хэньше сошёл на берег Джондури, чувствуя себя изнасилованным жарой и влажностью, в доках он заметил женщину, ожидавшую его среди мотков верёвки и бочек со смолой. Уста симпатичной дамы были раскрыты в улыбке, достаточно широкой, чтобы целиком поглотить манго. Он знал, что это одна из служанок Чайси, и спросил, как её зовут.

Женщина ответила, что это не имеет значения. А также спросила, не будет ли цзунду Бинь-Эра так любезен пройти за ней, так как госпожа уже ожидала его.

Хэньше бывал в доме Чайси раньше, так что вытерпел прогулку через влажные, коварные джунгли. Оказавшись внутри, он увидел всё тот же простой, маленький тренировочный зал, стремящийся походить на пристанище аскетичного гуру. С последнего визита Хэньше здесь не изменилось ничего, кроме его хозяйки, сидящей в кресле.

— Похоже, роды уже не за горами, — сказал он Чайси. — Что случилось с твоим старым слугой? Тем мужчиной со шрамом над глазом.

— А что с ним не случилось? — спокойно сказала она. — Я наняла кое-кого другого. В целях безопасности.

Хэньше подождал, пока новая служанка не налила им чаю и не ушла. Девушке не стоило знать о незавидной судьбе тех, на которую её госпожа обрекала неверных.

— Было бы неплохо, если ты не прибегала к одному и тому же методу каждый раз, когда у тебя случается приступ паранойи. Ты прикончила моего посланника.

— Ты выбрал плохого посланника. Сыдао состоял в свите Аватара и мог легко от тебя передать информацию ей. Ты не думал, что он мог радостно брать плату с тебя и бинь-эрских шанов, при этом сохраняя ей верность? Усесться на двух стульях.

Нет, Хэньше никогда и не рассматривал шанс, что Сыдао мог переиграть его. Однако не собирался признаваться в этом.

— Я лишь хочу сказать, что тебе не стоит сразу же прибегать к радикальным мерам.

— Сыдао был не единственным потенциальным шпионом, с которым мне пришлось разбираться, — продолжила Чайси, проигнорировав его совет. — Ещё был мальчик из Бинь-Эра, очевидно, засланный шпион. А затем на мой остров явилась и Аватар собственной персоной. Ты поступил небрежно, Хэньше. До боли небрежно.

Она произнесла то, что он опасался услышать на протяжении всего пути сюда.

— Мой ответ неизменен: нет. «Единодушие» — плод моих исследований и моих расходов. Мы не будем применять его лишь потому, что ты напортачил в своём собственном городе.

Хэньше встал со стула. Высокий мужчина пугающе навис над Чайси, словно тень пальмы.

— Знаешь, в чём разница между тобой и мной? — спросил он, опуская взгляд. — В отличие от тебя, я не стремлюсь основать династию.

Теперь он привлёк её внимание. Чайси сдвинулась и слегка согнулась в своём кресле.

— Мне известно о твоих планах, — сказал Хэньше. — Грандиозных планах. Вписать твой род в историю. Восхитительно. Правда. Но если мне не выдастся шанс улицезреть завтрашний день, то и тебе тоже. Я знаю слишком много о тебе и твоих маленьких экспериментах, которые, как ты думаешь, смогут вечно удерживать тебя у власти. Мне не составит труда убедить Лорда Огня в том, что ему стоит доверить Джондури менее амбициозному чиновнику.

Он взял кипящий чайник, почти полный.

— Если не поможешь потушить пожар в моём доме, то я позабочусь, чтобы пламя перекинулось и на твой, — сказал он своей коллеге-цзунду. А затем швырнул сосуд в стену над полкой. Из разбитого фарфора горячая вода стекала на драгоценные писания Чайси.

Она и не шевельнулась, а только окинула Хэньше взглядом сверху вниз. Он не возражал. Чем более злобным и безрассудным она его видела, тем лучше. Чайси обладала долгосрочными перспективами. Она хотела сохранить свой титул на веки вечные. Хотела сделать этот островок владением своего клана, а город — жемчужиной своей короны. В её глазах на кону стояла судьба поколений её потомков.

Она пришла к выводу:

— Уступаю. Ты убедил меня, что лучшее место для «Единодушия» — Бинь-Эр. Но мне нужно ещё время.

Хэньше начал беспрестанно кивать головой. «Вот оно как». Он достаточно хорошо знал, что в конце разговора, когда Чайси не собиралась ублажать ни одну просьбу собеседника, она закармливала его обещаниями и подробностями. Затем же деликатно откладывала их исполнение, пока те не завянут на корню.

— Конечно, — сказал Хэньше, собираясь на выход. — Это важное решение. Не следует торопиться.

Выходя из её дома, он точно знал, что делать. Предстояло обратиться к единственному человеку, который мог быстро стащить «Единодушие» из Джондури в Бинь-Эр прямо из-под носа Чайси. Когда сокровище покинет берега острова, её реакция на это не будет иметь ни малейшего значения.

Наверное, Чайси думала, что её коллега неспособен к долгосрочному планированию, но это было совсем не так. Как бы она не хвасталась своим отловом шпионов, она упустила агента Хэньше, глубоко внедрённого в её организацию. Того, кто был в его власти с самого первого визита в Джондури.

Хэньше просто надеялся, что Каляан ещё не забыл сигнал о назначении встрече. Много воды утекло с тех пор, как они виделись в последний раз.

ДО САМОГО КОНЦА

— Ну? — спросил Каляан. — Скажешь что-нибудь?

Кавик с криком бросился на брата.

Каляан был единственным, кому каждый раз удавалось побороть его. Поэтому даже когда Кавик сумел-таки повалить брата на ковёр и начать избиение, в глубине души он понимал, что это был подарок в знак извинения. Каляан сам позволил этому случиться.

А значит, наносить удары нужно было быстро.

— Ты… — закричал Кавик, пытаясь обхватить предплечья Каляана, пока тот смеялся внизу. Смеялся. — Ты!…

Он так и не закончил оскорбление, ибо в тот момент не знал, кем в действительности был Каляан. Тем, кого он не видел годами. Тем, кто бросил семью. Кавику удалось схватить Каляана за волосы и ударить затылком об пол.

— Ай! Так, хватит!

В мгновение ока Каляан оказался позади брата, обвил его шею рукой и дёрнул назад. Он сжал пальцы ещё сильнее, пока Кавик не захрипел от слюны во рту и не начал хлопать соперника по локтю, моля о пощаде.

Каляан поставил Кавика на ноги, а отпустил хватку только когда они оба встали на ноги. Как только трахея вернулась в привычную форму, Кавик резко вдохнул. Чтобы отдышаться, он обошёл кабинет по периметру, держа руки на почках, как сгорбленный старик на утренней прогулке.

Каляан прислонился к книжной полке и терпеливо ждал. Лицо брата Кавика осталось всё таким же худощавым, не оставляя им и шанса на семейное сходство. Волосы отросли, и он, похоже, перестал даже пытаться их заплетать. Хоть братья уже были примерно одного роста, когда виделись в последний раз, но Кавика это всё равно шокировало.

— Итак, — сказал Каляан. — Как там папа и мама?

— Не смей спрашивать об этом! — огрызнулся Кавик. — Не смей спрашивать об этом, ведь ты мог навестить нас! Написать нам! Дать знать, что ты жив!

— Кавик, ничего из этого я никак не мог сделать, — Каляан развёл руками, мол, «оглянись вокруг».

Да, они были в Джондури. В этом и проблема.

— Ты был здесь всё это время, — пробормотал Кавик. — Работал на цзунду Чайси.

Каляан выглядел смущённым.

— Технически я работаю на цзунду Хэньше.

Каляан объяснил, что в начале своей карьеры мальчика на побегушках общался с молодыми, амбициозными единомышленниками в Международном квартале. Это был хороший способ найти потенциальных клиентов. Так он подружился с руководителем низшего звена по имени Хэньше, столь же жадным до риска, как он сам. Они начали работать вместе, добиваясь небольших выгод и обменивая их на более крупные.

Из этих двоих получился успешный дуэт. Благодаря Каляану Хэньше стал известен среди властей Бинь-Эра, отчего смог располагать более обширными ресурсами для осуществления ещё более амбициозных планов. Таких, как отправка Каляана за море.

— Суть в том, что я был бы ещё более полезен на другом конце торгового пути, — сказал Каляан. — Глубоко внедрённый агент в организации другого цзунду? Такое дорогого стоит. Джондури был самым выгодным вариантом. Я прибыл сюда, начал свой путь в ассоциации Чайси и передавал информацию Хэньше. Думаю, план сработал даже лучше, чем ожидалось.

— Лучше?! — сдавленно ответил Кавик, словно брат всё ещё душил его.

Каляан снова сделал жест «оглянись вокруг».

— Мы и мечтать не могли, что я продвинусь по карьерной лестнице так далеко и быстро. Я занимаюсь проектами, с которыми Чайси не хочет связывать своё имя, а это значит, что последнее слово всегда за мной. Например, ты устроил беспорядок на складе? Не проблема, потому что я так сказал. Каждый, включая Чайси и Таэля, будет видеть в этом героический подвиг: новенький уберёг половину товара, не уничтожил. Потому что я так вижу.

Он будто хотел, чтобы Кавик разделил с ним это чувство изобилия.

— Внедрившись достаточно глубоко, я утратил возможность безопасно связаться с семьёй. Даже через почтового ястреба.

— Ох, как заботливо с твоей стороны! — крикнул Кавик. — Так ты нас защищал!

— И всё ещё защищаю, Кавик. Я провёл тебя через двери ассоциации, потому что в противном случае ты попал бы прямо в лапы Чайси. То, что я проскользнул мимо её охраны, не значит, что ты сможешь так же. Зачем тебе рисковать своей жизнью именно ради Аватара? В этом нет никакой выгоды.

— Тебе не известно, на кого я работаю, — сказал Кавик, пытаясь звучать уверенно. Его попытка увильнуть была жалкой. Нельзя спрятаться от того, кто знает тебя как облупленного.

— Известно, однако. Учитывая, сколько усилий потребовалось, чтобы привезти меня в Джондури, ты бы никак не смог попасть сюда, не злоупотребляя привилегиями Воздушных Кочевников. А с учётом того, что одновременно с тобой в город прибыла известнейшая из кочевников, ты здесь, очевидно, не просто так. Подай-ка регистрационный журнал.

Кавик поднял книгу с пола и швырнул брату в голову. Каляан увернулся и поймал журнал, как только тот отскочил от стены. И затем вновь рассмеялся.

— Я полагаю, ты стал работать на неё по той же причине, по которой я объединился с Хэньше. Думал, что так будет лучше для семьи.

Пропуска. Кавик просто хотел достать пропуска на выезд, чтобы оставить хаос городов шан позади. Вот с этого всё началось.

Каляан разложил журнал на столе, изучая подробные сведения об ущербе и содержимом. Все страницы были исписаны почерком Кавика.

— Ну, теперь, полагаю, ты ещё и запомнил всё это. Будь она проклята, превосходная память нашей семьи. Убил бы Таэля за то, что перекладывает свои обязанности на других.

— Так же, как убил Цю? Ведь он мог узнать тебя, если бы слишком далеко продвинулся по ассоциации? Так же, как убил того министра, который работал на Аватара?

Каляан не отводил глаз от книги. И на вопросы не ответил.

— Ты поставил меня в очень неудобное положение, — сказал он. — Если Аватар будет слишком отчаянно нуждаться в ответах, слишком сильно переживать за тебя, то может уничтожить весь торговый путь, невзирая на последствия.

Когда Каляан перевернул страницу, стало заметно, как его быстрый, неистовый, неугомонный разум работал на таких скоростях, которые Кавик никогда не мог даже примерно измерить. Ни раньше, ни сейчас.

— Нужно дать ей видимость победы. Отвлечь, пока я не вырву «Единодушие» из рук Чайси и не передам Хэньше. Как только оно окажется в Бинь-Эре — всё закончится.

Такой же, как прежде. Совершенно такой же, как прежде, Каляан. Шагающий навстречу метели, невосприимчивый к погоде.

— Не просветишь, что такое «Единодушие»?

Каляан ухмыльнулся ему точно так же, как в юности, когда вернулся в лагерь с более крупной рыбиной, чем у кого-либо ещё.

— Ничего ужасного. Просто необходимый Хэньше рычаг для поддержания баланса в Бинь-Эре. Он ведь хочет того же, что и твоя нанимательница, серьёзно. Стабильности. Мира.

Та Аватар Янгчен, с которой был знаком Кавик, была против самой идеи мира, построенного на страданиях. Бинь-Эр нельзя было назвать сбалансированным, раз уж люди бежали из него в горы.

— Ты боишься рассказать мне, — заявил Кавик. — Благодаря тебе Хэньше сможет делать всё, что ему вздумается. При этом ты хочешь, чтобы я закрыл на это глаза, якобы всё будет в порядке.

— Потому что так и будет. Ничего страшного не произойдёт, если Аватар не добьётся своего. Наступит новый день, торговля продолжит развиваться своим чередом. Завтра мир будет таким же, как вчера, — он ещё раз перевернул страницу. — Надо, чтобы она просто получала правильную информацию из правильного источника. И тогда всё будет хорошо.

Подтекст был ясен.

— Ты хочешь, чтобы я пошёл против неё, — сказал Кавик. — Ты хочешь, чтобы я предал Аватара.

По крайней мере, его брату хватило приличия поднять взгляд и не пожимать плечами.

— Говоришь так, будто тебе предстоит вонзить нож в бьющееся сердце Четырёх Народов. Я дам тебе хорошие, ценные сведения, которые она будет рада получить при любом раскладе. Они будут просто немного устаревшими.

Каляан говорил о предательстве Кавика уже как о неизбежном факте. Лишь допущение о том, кому он окажется верен. Сильное допущение, однако.

— С чего бы мне это делать?

— С того, что ты ей ничего не должен! — рявкнул Каляан. — Как ты не понимаешь? — он ударил кулаком по книге. — Кавик, Хэньше поставил меня в безвыходное положение. Или я выручу его прямо сейчас, или он выдаст меня Чайси. Если она прознает о моём предательстве, то не убьёт, никак нет. Об этом я буду только мечтать. Лучше уж стать кормом для акул-кальмаров, чем понести наказание от Чайси.

Он всё дальше давил кулаком на страницы, пока костяшки пальцев не хрустнули.

— Мы все сейчас в большой опасности. Ты, я, те двое из Племени Воды, у которых ты скрываешься. Тебе неплохо удаётся отрываться от слежки, Кавик, но не так хорошо, как я умею её вести. — Каляан скривил губы. — Их зовут Акуудан и Таягум, верно? Похоже, они о тебе хорошо заботятся. Они что, тебе родителей в Джондури заменили?

— Быть может, они заменили тебя.

Его брат, похоже, был искренне обижен.

— Я ведь собирался вернуться, — тихо сказал Каляан. — Как только появились бы деньги и шанс, я бы вернулся. Ты должен мне поверить.

Кавик ничего не ответил.

Каляан покачал головой, а гримаса с его лица исчезла. Теперь он снова был у руля. Он знал больше.

— Защити меня, Кавик. Ты забыл, что мы семья? Эти люди: Хэньше, Чайси, Янгчен — они все не важны, в конце-то концов. Пусть и дальше играют в свои игрища. Признаю, сейчас мы оба зашли слишком далеко. Но лишь для одного из нас неудача обернётся кончиной. Если и есть в этом мире человек, перед которым ты в долгу, так это я, братец. Не Аватар.

В какой-то момент их взаимоотношения пропитались духом центрян. Каляан спас жизнь брата, а теперь требовал расплатиться за это. Что с ними стало? Как они до этого докатились? Никто не сводит счёты с собственной плотью и кровью. Сама идея этого звучало дико.

— Знаешь, если отыграешь всё правильно, то сможешь извлечь двойную выгоду, — сказал Каляан. — Просто заставь Аватара поверить, что ей нужно отправиться в Порт-Туугак. Испытания над проектом проводились там. Там есть достаточно улик, чтобы задержать её подольше. Для неё ты станешь героем.

Каляан улыбнулся сам себе. Чем больше он обдумывал свой план, тем больше тот ему нравился.

— Она потеряет немало времени, так что настоящую поставку упустит. А у тебя будет правдоподобное алиби. Учитывая все улики, она не увидит в этом твоей вины. Не заподозрит, что ты сделал что-то не так. Ты даже сможешь остаться её компаньоном, раз уж тебе это так нравится.

Преимущества. Возможности. Каляан видел гораздо больше, чем Кавик. Целился и попадал в мишени далеко за горизонтом, будто они были в нескольких сантиметрах от него.

— Ты был бы этому рад, — сказал Кавик. — У тебя бы появился свой человек среди приближённых Аватара.

— Ну да, — сказал Каляан. — Раз уж мы откровенны друг с другом.

Вот и всё. Больше Кавик не выдержал. Он сломался. Это причиняло боль, физическую. Глубокий судорожный всхлип прорвался сквозь грудную клетку.

Он попытался засмеяться, но не смог издать лишь сухой, глухой скрип, похожий на то, как черпак царапает стенки пустой бочки. Это был звук капитуляции. Слабости.

— Просто скажи, что конкретно ей передать, — сказал Кавик.

По возвращении в гостиницу Кавик уже точно знал, что уловка брата сработает.

Всё дело было в том, как горели глаза Янгчен, когда увидели его. Аватар была просто рада, что её друг возвратился живым и здоровым. Она решила не заваливать парня вопросами, пока он не расслабится и не устроится поудобнее. Даже велела Акуудану и Таягуму принести ему что-нибудь попить.

— Мы ошиблись насчёт склада, — сказал Кавик, держа в руках чашку горячего чая. Невзирая на жару Джондури, Янгчен укутала его в одеяло, заметив, как он дрожит. — «Единодушия» там пока нет.

Начал он с правды. Драка на складе. Битва бок о бок с Джуджинтой, которого Кавик выделил отдельно. О пожаре, устроенном рабочими, и о том, как он раскрывал ящики с помощью грубой силы, не имея в тот момент других вариантов.

История получилась отличная, ведь полностью правдивая. Тогда он в полной мере действовал в интересах Аватара. Слушатели очень хорошо понимали риск, на который он пошёл ради миссии.

— Мелкий безрассудный балбес, — пробормотал Таягум. В его ухмылке, однако, можно было разглядеть долю уважения.

Это была идеальная подводка к тому, что он рассказал далее.

— Они заставили меня составить список повреждений. Так я получил доступ ко всем товарам и журналу регистраций. Сейчас на складе нет ничего подозрительного. Но есть груз, который должен прибыть в Джондури из Порт-Туугака. Под него зарезервированы три слота в очереди на погрузку, чтобы по прибытии сразу же переправить из Джондури в Бинь-Эр.

Они быстро обработали информацию. Янгчен щёлкнула пальцами.

— Чайси не заботил товар на складе. Она просто хотела освободить место.

То, как неглупая жертва пытается собрать кусочки лжи в цельную картину, было совершеннейшей формой искусства. Каждое слово, вылетавшее из уст Кавика, склоняло чаши весов к победе его брата.

— Мы не опоздали в Джондури, — сказал он. — Мы пришли слишком рано. «Единодушие» направляется сюда из Порт-Туугака.

— Ты знаешь, на каком оно корабле? — спросил Акуудан.

Кавик хлебнул чая, чтобы справиться с тошнотой.

— «Луч солнца». Трёхмачтовая джонка. Я не знаю, отчалила ли она уже или ещё нет.

На этом он остановился. В кармане у него был клочок бумаги, подтверждающий эту историю. По плану парень должен был заявить, что взял чистый лист и прижал его к написанным углём заметкам в регистрационном журнале, сняв «доказательство» прямо со страницы.

— Забавно. Со стороны Аватара было довольно умно искать эти сведения, — сказал Каляан, пока они репетировали эту историю. — Ты был так близок к тому, чтобы получить их из журнала регистраций. Так близок.

Кавик был абсолютно уверен, что веские доказательства не понадобятся.

— Мне нужно попасть в Порт-Туугак, — сказала Янгчен даже раньше, чем он ожидал.

Доверие Аватара тронуло его до глубины души. Милосердием с её стороны было не сомневаться в его памяти, не заставлять повторить всё сначала для ясности. Того, что он дал ей слово, было достаточно.

— Я должна покинуть город как можно скорее, — сказала она. — Прямо сейчас. Раз «Луч солнца» должен прибыть в ближайшее время, то я могу перехватить его посреди моря, следуя по судоходным маршрутам с другого конца. А если доберусь до него прежде, чем он покинет гавань, так даже лучше.

— Это может быть как быстрый полёт, так и длительный, — сказал Акуудан. — Найдёшь ты «Луч солнца», а дальше что?

— Что-нибудь придумаю, — сказала Янгчен. — Духовное вмешательство. Проверка на наличие чумы. Главное остановить корабль, а остальное уже вторично.

Было больно смотреть, как радовалась Аватар. Её положение оказалось более выгодным, чем она предполагала. Кто не был бы рад иметь больше времени?

Янгчен посмотрела на остальных.

— Вы двое, — сказала она Таягуму и Акуудану. — Держите ухо востро, на случай если Чайси попытается отомстить складским рабочим. Кавик, оставайся под прикрытием в ассоциации. Если груз ускользнёт от меня, то ты наш последний шанс уберечь его от рук цзунду.

— Ты не можешь отправиться в Порт-Туугак в одиночку, — сказал Кавик. — Некому будет прикрывать тебе спину.

Слова вырвались без доли лукавства. Он стоял на распутье и перестал понимать, на чьей стороне играл.

— Всё будет в порядке, — заверила Янгчен. — Наши враги, конечно, бессовестны, но вряд ли решатся убить Аватара.

Она подскочила к Кавику и крепко обняла его.

— Я знала, что не ошиблась в тебе, — прошептала она ему на ухо, излучая нежность своими объятиями.

Янгчен уже надевала свой простой наряд, в котором посещала гостиницу с самого первого раза. Когда девушка нацепила шляпу из пальмового листа, её поза и походка стали походить на самых распространённых представителей фауны Джондури — рассеянных ночных гуляк. Она вышла за дверь и растворилась во тьме.

Как и приказал Каляан, Кавик провёл следующие два дня в убежище ассоциации, а не в гостинице. Он сказал Таягуму и Акуудану, что если ночевать там, то это будет вызывать меньше подозрений.

На деле их же разделили, чтобы за каждым следить по отдельности.

— Если ты предупредил своих друзей, то ассоциация об этом узнает, — сказал ему Каляан. — Ничего им не говори. Ради их же безопасности.

Кавик последовал его совету и ничего не рассказал мужчинам, которые рисковали собой, чтобы приютить и накормить его. Ничего не рассказал об опасности, в которой они находились.

В убежище ассоциации работы было мало, поэтому оно пустовало. Единственный, с кем Кавик мог поговорить, был Джуджинта — ещё один изгнанник, которому в городе больше некуда было идти. Немного пообщавшись с ним, Кавик стал лучше понимать сильную озабоченность своего напарника духами, даже несмотря на то, что Джуджинта отказался объяснять, откуда родом, как именно погиб его брат и каким образом он сам был к этому причастен.

— Не за всякое преступление можно искупить вину, — сказал Джуджинта за столом в воробьиные кости, где они вдвоём просто передвигали плитки в выигрышные комбинации, ибо не имели возможности полноценно сыграть без ещё пары участников. — Некоторые поступки не могут быть прощены.

— Даже правильным человеком?

Казалось, что Джуджинта твёрдо решил остаться недостойным.

— Человек, который мог бы простить меня, мёртв, — сказал он. — Каждый день я безответно взываю к духам. Уже не знаю, у кого просить напутствия.

Уж точно не у Кавика. Ему ещё предстояло завершить собственное предательство. На следующий день, по приказу Каляана, он покинул Джуджинту, покинул оба своих убежища. Он отплыл в Бинь-Эр на том же корабле, вместе с теми самыми ящиками, в которых хранилось «Единодушие».

СНЫ ВО СНАХ

Янгчен следовало быть осторожной в пути, ведь южные бури могли резко налететь из-за горизонта. А если непогода застанет тебя в воздухе, то прожуёт и выплюнет в море.

В таких ситуациях её проблемы со сном имели свои плюсы. Когда получалось, она немного дремала. Аватар поручила Нуцзяню урчать, если он увидит внизу какие-либо признаки присутствия людей. А как бизону нужно было отдохнуть, он дрейфовал на одном месте, передав долг наблюдения хозяйке. Питались они одним скудным запасом сушёных овощей на двоих, а питьевую воду Янгчен магией извлекала из облаков. Но она знала, что её компаньону приходилось сжигать свои жировые накопления, пока он не мог нормально поесть на суше.

Когда они пересекли невидимую границу холодного фронта, а от ползущих по волнам туманов по её спине пробежали мурашки, Янгчен отчасти пожалела, что всё же улетела в одиночку, не послушав Кавика.

Будучи уже не первый раз в Мире Духов, Джецун была готова сопровождать Янгчен в её первом путешествии. Старшая монахиня уверенно перешагнула через ручей текучих кристаллов. Янгчен нужно было просто идти за ней.

— Мир Духов выглядит по-разному для разных людей в разное время, — сказала Джецун. — Но он не представляет угрозы, пока твоё сердце преисполнено уважением. Чем больше ты можешь спрашивать, слушать и благодарить окружающую среду, прежде чем она почувствует твоё воздействие, тем лучше. Даже держать свои намерения в уме — уже хорошо.

Янгчен посмотрела вниз на странную смесь земли и воды, обвивающую их лодыжки — жидкие самоцветы, прохладные на ощупь.

— А магию здесь использовать можно?

— Нет, так как наши тела всё ещё в физическом мире. Церинг с аббатисой присматривают за ними. Если почувствуешь необходимость, то нужно вспомнить, где ты находишься, подумать о пробуждении, и тогда проснёшься.

В своём объяснении Джецун избегала слова «просто». Она ведь знала, что у Янгчен были проблемы с тем, чтобы пробудиться, вернуть себя в правильный промежуток времени и пространства.

Аватар взглянула на свои ладони, которые могли смыкаться и разжиматься. Они выглядели точно так же, как её плоть и кровь, вплоть до мозолей. Раз все чувства уверяли, что её тело здесь, в водовороте сияющих цветов, то придётся бросить вызов собственному разуму, чтобы выбраться отсюда

Эта мысль заставила её немного понервничать. Вода вокруг замерцала, угрожая измениться. Но девочка видела Джецун, стоящую на другом берегу ручья, и знала, что ничего не случится, пока они вместе. Потащив за собой свою рясу, Янгчен ступила на твёрдую почву. Обе монахини упустили из виду предупреждение, которое Джецун сама произнесла вслух: «Выглядит по-разному для разных людей».

Не ведая, они прогуливались в сторону одинокого леса, границы которого возвышались над равниной, словно торт на столе. Возможно, это и было ошибкой. Воздушные Кочевники совсем не остерегались лесов. С вершин своих гор маги Воздуха глядели на ряды деревьев внизу, и ни один когтистый или клыкастый зверь не мог добраться до них.

Едва они успели пройти, как Янгчен услыхала глубокое фырканье. Мощные лёгкие, больше, чем у человека, выталкивали воздух. Она выросла среди рёва небесных бизонов, но это было явно не сонное урчание травоядного, а звук хищника, быстро прочищающего ноздри, чтобы лучше учуять добычу.

Дыхание Янгчен охладело, хотя несколько секунд назад было совершенно тёплым. Некое существо вышло из-за деревьев, будто они были плоской театральной декорацией. Зверь чем-то был похож на броненосного тигра, раскрашенного в синий. На голове у него была либо остроконечная шляпка, либо очень похожий на неё рог. Окрашенные в красный губы разомкнулись, обнажив ряды зазубренных белых клыков, изогнутых в случайных направлениях, отчего больше похожих на шипастый забор, чем на челюсть.

Затем появился и второй дух, и третий.

— Шиши, — сказал Джецун, глядя на них. — Выглядят устрашающе, но на деле очень игривы, — не получив ответа, она обернулась.

Аватар замерла на месте.

— Что такое? — спросила Джецун. — Ты же не боишься зверей. Когда тебе было восемь, ты с руки кормила полярную медведесобаку южного вожака.

Верно. Янгчен не боялась животных. Животные любили её, и это было взаимно. Но ужас, который учуяли шиши, исходил не от Янгчен.

Монахини Западного Храма совершили ошибку. Дагмола, Церинг, Джецун и даже сама Янгчен. Все они верили, что посещение Мира Духов сможет помочь ей укрепить свою личность, своё незрелое сознание в противовес стародавним мукам. Создать дополнительный трос, за который она могла бы ухватиться, когда призраки Четырёх Народов становились слишком сильны.

Но никто никогда не рассматривал шанс, что и в Мире Духов возникнет ошеломляющее видение, вызванное страхом одного из прошлых Аватаров перед царством за пределами физического. Шиши облизнули слюнявые губы. Поначалу их глаза казались простыми мазками на развёрнутом свитке, но со временем взгляд стал глубоким и сосредоточенным. Их морды были морщинистыми, со злобными человеческими чертами.

— Янгчен, — спокойно и твёрдо сказала Джецун. — Тебе необязательно оставаться. Ты можешь вернуться.

Девочка почувствовала вкус крови во рту. Она прокусила щёку изнутри. Янгчен не могла пошевелить коленями. Стая духов расползлась и выстроилась для охоты.

Джецун схватила Аватара, закинула себе на плечо и побежала. Держа свою подопечную так близко, Джецун не видела дитя, в которое та превратилась. Рукава Янгчен обесцветились. Её руки скукожились в размерах, и она закричала незнакомым образом: «А-ам, а-ам», — не «ма», «мама» или «ам-ма». Духи обратились в чёрное пламя, разгораясь по траве, преследовали их, приближались.

Громкость рыка и фырканья усилилась. Есть ли на свете менее избитый сюжет? Женщина с ребёнком на руках бежит сломя голову, спасаясь от хищников на хвосте.

— Проснись, — прошептала Джецун ей на ухо. Янгчен не понимала, как та не задыхалась, убегая и разговаривая одновременно. — Я тебя здесь не брошу. Сначала проснись ты, ради меня, а я сразу за тобой.

Они остановились. Ручей превратился в бушующую, бурлящую реку. Другая сторона могла стать их спасением, но на место самоцветов пришла тёмная, липкая смола, которая шипела, разбрызгиваясь по берегу.

Они бы никогда не перебрались. Джецун определилась с планом действий. Янгчен почувствовала, как решимость сестры пронзила их груди насквозь, словно копье пробило их тела.

Резким движением руки Джецун сорвала с плеч оранжевую шаль и накинула её на голову Янгчен. Она не хотела, чтобы Аватар видела судьбу своей сестры. Обхватив Янгчен руками, она подбросила её в воздух так высоко, как только могла.

— Проснись! — крикнула Джецун.

Янгчен всё падала и падала, но так и не приземлилась. Ни на берегу реки, ни в её желчном потоке. Она открыла глаза, оказавшись в своей собственной коже. Девочка увидела, как аббатиса Дагмола качает сгорбленное тело Джецун, пытаясь разбудить её. Церинг уставилась на Янгчен словно музыкант, которому не дали сыграть последнюю ноту в представлении.

Янгчен навсегда запомнила, как ей впервые задали вопрос не по годам, вымаливая ответ, который она дать не могла.

— Аватар, — прошептала Церинг. — Что… что случилось?

ОСНОВЫ ШПИОНАЖА

Даже лучшие целители не смогли бы спасти тело без души.

— Проснись, — рыдала Янгчен у постели Джецун. — Проснись. Пожалуйста. Прости, что я испугалась. Прости.

Когда всё закончилось, они почтили память её сестры как старейшины храма и спутницы Аватара, пожертвовавшей собой, чтобы защитить мост между людьми и духами. Возможно, будущие Аватары будут смотреть на имя «Джецун» с восторгом и уважением. А может, просто закроют книгу, в которой его увидели, и продолжат жить, как жили.

Янгчен иногда казалось, что с тех пор, как сестра подбросила её в воздух, она так и не приземлилась в физическом мире, а словно повторила знаменитый подвиг Гуру Лагхимы в искажённой форме — достигла невесомости, обречённая больше никогда не коснуться ногами земли. Оправившись от похорон Джецун, она две недели провела в историческом крыле библиотеки, дабы выяснить, кому же из её предшественников была так противна другая сторона моста (а ради чего, осуждать мертвеца за трусость, что ли?), но так ничего и не нашла.

Когда, наконец, Янгчен смогла вернуться в Мир Духов, шиши там уже не было.

При следующих посещениях она попадала не в то место, где была с Джецун, и найти его тоже не удавалось. Так что она бродила по множеству безумно похожих пейзажей грёз в поисках звероподобных духов. Безуспешно. Янгчен так и не выпал шанс уверенно доказать, что это не её вина, что она сможет выстоять перед тем существом, перед которым не сумела прошлая жизнь.

Видение якобы от лица Джецун, которое показали угри-фениксы, было вдвойне невозможным. Тот воющий туман. Сама Янгчен никогда не слышала о подобном месте, а если его секреты таились глубоко в затхлых архивах или памяти прошлых жизней, то поиски предстояли тяжёлые. Может ли дух человека продолжать жить спустя много времени после того, как умерло тело? Существовало немало историй и баек о гуру, мирно покинувших свои физические оболочки, но, естественно, без каких-либо непосредственных очевидцев. Чтобы найти ответ, потребуется гораздо больше времени и сил, чем у неё было на это тогда.

Проще всего было предположить, что видение — всего лишь уловка. Ложь. Потому что в противном случае её сестра была заточена, до сих пор заточена в месте бесконечных мук.

Она поклялась, что найдёт Джецун, если Джецун в принципе можно найти.

Остаток пути до Порт-Туугака Янгчен не спала. Маршрут подходил к концу, а нужный корабль она так и не заметила.

Навстречу ей плыли лишь небольшие лодки, которые будут настолько долго проходить через портовые путаницы при швартовке, что она могла позволить им уплыть. Скорее всего, ей придётся раскрыть себя, чтобы перехватить груз, так что не стоило тратить драгоценный шанс на проверку маловероятных вариантов.

По итогу облака рассеялись, раскрывая вид на Порт-Туугак — самый южный из городов шан. Острова Шимсом всегда были домом для торговых постов и сезонных ярмарок, располагавшихся вдоль местных рек, но Платиновое Дело вынудило здешних жителей отдать предпочтение одному месту. Победила самая глубокая гавань Большого острова, а из брёвен и камней на ней быстро воздвигли город.

Торговцы Южного Племени Воды сумели не угодить в ловушку с пропусками, держась подальше от новоявленных границ города и перевозя товар: драгоценные шкуры, бивни, практически непортящуюся сушёную треску-камбалу — через небольшое количество посредников. Купцы посещали и покидали земли вокруг Порт-Туугака, когда им заблагорассудится, а это значит, что город не был ни таким же большим, как Бинь-Эр, ни таким же несчастным. Здешний цзунду, Ашуна, добрую половину года проводил на оздоровительных прогулках в Агна Кел’а, так что вряд ли он был замешан в текущей игре. Если Аватара здесь и поджидала опасность, так это были разве что агенты Чайси и Хэньше.

Скрываясь за облаками, Янгчен описала круг на Нуцзяне высоко над унылыми кварталами Порт-Туугака, которые обрывались на гравийном берегу так же ровно, как мука, разделённая руками пекаря. Её бизон пошатывался на лету. Нуцзянь слабел и нуждался в питании после тяжёлого путешествия. Она уже отдала ему все свои припасы, чтобы удержать в воздухе вплоть до прибытия. Да и сама Янгчен уже чувствовала себя тростинкой, протянутой между пальцев до тех пор, пока не станет абсолютно плоской.

Она не могла оставаться в небе, без конца выжидая, пока судно, соответствующее описанию «Луча солнца», не покинет гавань. Она решила подобраться к докам из самого города. Нужно было просто спланировать проникновение.

В связи со своими скромными размерами, Порт-Туугак был окружён частоколом. С одного края город выходил к морю, а с другого обступал массивный лесной склад, где хранились поленницы размером с дома. У Янгчен было несколько вариантов, как попасть внутрь города, но ни один из них не был хорошим. При лунном свете она была бы столь же заметна, как при солнечном. Вылезши из воды, она стала такой же лёгкой добычей, как на суше. Со сторожевых постов открывался превосходный обзор на прилегающие к городу земли.

Она почувствовала внезапное рвение броситься вниз с Нуцзяня в объятия одного лишь ветра, как привыкла делать на поле для аэробола, и приземлиться посреди города. Эта глупая идея раскрыла бы Янгчен, но вкус сэкономленных часов, минут насладил бы её гораздо сильнее еды, в которой так нуждался организм. «Нет, — напомнила она себе, — Ты ведь так близка. Ты ведь так близка. Поступай рационально. Поступай правильно».

Как бы то ни было больно, она развернула Нуцзяня в обратную сторону, чтобы приземлиться подальше от города.

Янгчен притаилась за небольшим холмом, на склоне, в слепой зоне сторожевых постов, патрулирующих Порт-Туугак вдоль склада лесоматериалов.

Нанеся ребром ладони рубящий удар в сторону, она магией земли освободила почву открытого поля из-под слоя льда, но не сдвинула её. Не сейчас. Пыль и грунт, движущиеся сами по себе, выдали бы причастность мага земли к происходящему.

Но вот пыль на ветру — всего лишь следствие погоды. Подготовив достаточно земли, Янгчен стала притягивать воздух к себе.

Морской бриз, дувший в сторону города, обратился в бурю, а грязь — в кружащийся по воздуху песок. За стенами тянулись толстые тропы из щепок и древесной коры, которые уместно дополнили остальную труху.

Янгчен видела, как стражники на своих постах отворачивались, прикрывали лица, плотнее натягивали капюшоны. Самый щедрый дар, который они могли преподнести ей. Взобравшись на вершину холма, она усилила ветер за спиной.

Она мчалась, едва касаясь земли, используя ступни лишь для лёгких толчков, чтобы удерживать равновесие. В мгновение ока она достигла стены и пробежала через врата склада.

Янгчен не прекращала движение, пока не достигла массивной кучи брёвен, за которой смогла затаиться. Когда она резко затормозила, её пятки от инерции выкопали небольшие канавки в земле. Затем она оглянулась, чтобы проверить, не заметили ли её.

Двое стражников над воротами протирали лица и ругались в небеса. Один из них проклинал духов, а другой смеялся. Янгчен какое-то время смотрела на них, прежде чем натянуть капюшон на голову и скрыться.

* * *

Порт-Туугак построили из необтёсанных брёвен с острова Ессо, до сих пор истекающих соком. Стены домов были утеплены дёрном. Вымощенные древесными щепками улицы были истоптаны бесчисленными шагами.

Из безопасного угла Янгчен уставилась на большой проспект, видимо, одну из артерий, питающих международный сектор. Чудаковатые конторские служащие, поджав плечи навстречу ветру, суетливо бегали от дома к дому, но в целом народу было не так много, как она ожидала.

Ей нужно было добраться до места с видом на доки. А в идеале ещё и отдохнуть. Поесть. Ускорение магией воздуха так утомляет. Если бы она признала, что после этого пути была на грани краха, то точно рухнула бы за край.

Её тяжёлое стёганое пальто с юбкой, которые она носила ещё в Бинь-Эре, хорошо вписывались в окружающую среду. Поджав подбородок, она направилась к побережью по главной улице. Минуту спустя она щёлкнула пальцами в воздухе, как будто забыла нечто важное. Янгчен оглянулась через плечо, задумавшись, стоит ли ей вернуться за этим, но потом отмахнулась от этой мысли и продолжила путь.

Она повернула за следующий угол и прижалась спиной к стене, чтобы оставаться в тени. Один человек прошёл мимо, не обращая внимания ни на что, кроме лепёшки с луком-шалотом, которую поедал. Янгчен чуть не сбилась со счёта на нём же — настолько её отвлёк аромат. Затем прошёл второй человек, третий. Третьей была женщина с тюком пустых мешков в руках, которая бросила на Янгчен косой взгляд, заметив, что та слоняется без причины. Но это не имело значения.

Четвёртый человек, который шёл позади Янгчен в том же направлении, так и не показался, хотя на этой стороне улицы не было ни одной двери, в которую он мог бы войти. А это значит, что он приостановился, потеряв её из виду. Держался на безопасном расстоянии.

«За мной хвост», — подумала Янгчен.

Основываясь на том, что она успела увидеть, когда «забыла что-то», в сочетании с методом исключения, можно было умозаключить, что преследовал её невысокий мужчина с заплаткой на парке. При других обстоятельствах это привело бы её в восторг. Если за тобой ведут слежку, значит, ты на правильном пути.

Янгчен перешла на другой конец квартала и продолжила двигаться в том же направлении по параллельному проспекту. Если Заплатка появится снова, то она убедится в том, что он её преследует. Но с его стороны это было неуклюжим ходом, а она ожидала большего.

На противоположной стороне улицы группа людей столпилась вокруг костра и кипящего котла с горячим перебродившим рисовым напитком. Она прошла мимо собравшихся настолько близко, что потёрлась с ними одёжками. Это их удивило. Конечно, она тут же услыхала, как двое мужчин прощаются со своими друзьями. В спешке они обожгли языки на последнем глотке и слишком громко выкрикнули имена людей, которым хотели передать привет.

Итак. Двое идут прямо за ней, и ещё один где-то блуждает. Мужчины, которые, скорее всего, работали на Чайси или Хэньше, явно посчитали Янгчен подозрительной. Но знали ли они, кто она на самом деле? У них не было правдоподобных причин предположить, что она Аватар. Как бы то ни было, её планы рухнули. Любой шанс на восстановление мог быть достигнут лишь с помощью быстренькой операции.

Она снова начала ходить окольными путями, двигаясь зигзагами, как не поступил бы ни один здравомыслящий человек. Заплатка снова показался, но на этот раз прямо перед ней. «Ну, это просто небрежно».

Янгчен направилась к мужчине, ожидая, что он уйдёт с дороги в надежде, что его ещё не вычислили. Но он не шелохнулся. Нахмурив брови под капюшоном, она притормозила на перекрёстке, чтобы сориентироваться. Позади, с юга, был только один из распивавших напиток на улице. Другой же пошёл в обход, чтобы перекрыть улицу на западе.

За ней не следили. Её загоняли.

«Убегай на восток», — подумала Янгчен. Они и хотели, чтобы она двинулась на восток: вероятно, там подготовили западню. «Убегай по крышам». Было бы слишком банально использовать магию Воздуха, чтобы спастись. А ещё это подсказало бы им, что поблизости Воздушная Кочевница, желающая под прикрытием проникнуть на секретный проект их босса.

Ей пришлось выбрать лишь одну стихию (любую, кроме воздуха) и придерживаться её в дальнейшем. Вода? Не было под рукой. Огонь? Здесь быстро темнело, а она не хотела привлекать ещё больше внимания. Или, что ещё хуже, осветить им своё лицо. Оставалась только земля.

Должно быть, она выдала своё решение, неосознанно взглянув на грунт под ногами, потому что Заплатка сделал точно так же, опустив взгляд. Он был магом Земли, а теперь предполагал, что и она тоже. По мере сближения он будет ждать, слушать, и, вероятно, попытается противодействовать любому её движению с использованием земли между ними, в то время как его напарники атакуют слева и справа.

Тактика стаи. В руках одного из них сверкал металл. Трое мужчин приблизились. В ближайшем доме свет не горел, значит, внутри не было никого, кто мог бы прийти на крики о помощи.

Все её тело стремилось броситься наутёк. Дыхание Янгчен превратилось в туман от похолодания. Возможно, ей более не удавалось найти шиши в Мире Духов потому, что во время медитаций её сердце было исполнено эгоизма, вопреки совету Джецун просто существовать, а не искать. Она хотела доказать, что храбрее своих прошлых жизней, а Мир Духов, зная об этом, навеки отказал в этой возможности.

Физический мир, однако, был только рад дать ей множество шансов посмотреть своим страхам в лицо.

Она сильно топнула ногой по земле, повернув голову левее и ниже. Маг земли посмотрел туда же, ожидая атаки с этой стороны улицы. Но её взгляд был блефом. Янгчен подыскала другую породу.

Когда её кулаки оказались в боевой стойке, куски некачественного дернового покрытия вылетели из бревенчатых стен дома позади трёх мужчин. Пускай и мягкие, но увесистые клочки земли и травы с такой силой влетели в затылки Заплатки и парня справа от него, что те погасли, словно свечи. Третьему, правда, в последний момент удалось увернуться, получив куском дёрна только по рёбрам. Он рухнул на локти и колени, а его кинжал со звоном отлетел в сторону. Мужчина поднял взгляд как раз в тот момент, когда один из летящих камешков снёс капюшон Янгчен с её головы.

На миг они оба замерли. Эмоция осознания того, кто перед ним, на лице мужчины сменилась полным недоумением. Если раньше он и не знал, что она Аватар, то теперь уж точно понял. Янгчен пришла в голову мысль, что они были похожи на полотно: проситель падает ниц пред мостом между людьми и духами.

Воспользовавшись растерянностью мужчины, она вырубила его, подбросив вверх магией воздуха, а затем резко швырнув об землю.

Узрев последствия своей победы, Янгчен укусила себя за ладонь. Пленники. Теперь у неё были пленники. А один из них знал, что она Аватар. И речи не шло о том, чтобы отпустить их, но заключи она их под землёй или во льдах за пределами города — погибнут. Нужно было спрятать их где-то внутри. Немедля.

Она уставилась на своих обмякших, поверженных врагов, как будто они могли предложить выход из ситуации. Ей самой в голову пришёл лишь один, а она очень, очень не хотела прибегать к нему.

Хотя большую часть Порт-Туугака отстроили после Платинового Дела, торговые ярмарки Племени Воды проходили здесь ещё с незапамятных времён. В городе было несколько больших кармаков — межсезонных жилищ из дёрна и камня, за которыми тщательно ухаживали на протяжении веков, так что они оставались важными центрами для тех, кто знал об их значимости.

Янгчен постучалась в одну из таких хаток. Дверь чуть приотворилась. Мерцающие лампы внутри излучали тепло и свет. Через щель на неё уставился мужчина из Племени Воды лет тридцати — сорока.

— Я ищу с кем бы сыграть, — сказала она.

С такого расстояния он просто не мог не заметить её лица и татуировок. Глаза расширились, и он попытался закрыть дверь. Приударив ногой, Янгчен магией земли подпёрла петлю камушком, чтобы мужчина не мог запереться.

— Я же сказала, что хочу сыграть. Не будете ли вы так любезны сесть со мной за стол?

— Что-то мне подсказывает, что вы не из наших, — сказал он.

Не такого ответа она ждала.

— «Вижу, вы выбрали гамбит Белого Лотоса. Немногие сейчас так чтят традиции», — сказала Янгчен, понизив свой голос отчасти для правдоподобной имитации, а отчасти в насмешке над мужчиной, пытавшимся закрыть садовые ворота перед той, кто испробовала плод и познала его тайны. — А те, кто чтят, всегда найдут друзей, — ответила она сама себе обычным тоном.

Мужчина потянул за ручку с ещё большей силой, но безрезультатно. Янгчен была готова и дальше вести диалог от обеих сторон, если это было необходимо.

— Жасмин на один-семь, — сказала она, — Роза на два-шесть, Белая лилия на три-шесть, Хризантема — четыре-шесть, Белый нефрит — пять-шесть, Рододендрон — шесть-шесть, Дракон — два-пять, начиная с Горца на пять-два.

Она остановилась, чтобы перевести дух.

— Отражаем последовательность фишек симметрично линии ноль-ноль шесть-шесть, затем повторяем для трёх оставшихся квадрантов, вслед за Горцем проставляя фишку со стихией в порядке цикла. «Добро пожаловать, сестра. Белый Лотос широко раскрывается тем, кто знает его секреты».

Он озадаченно уставился на неё. У неё не было времени на то, чтобы убедить его в правильности всех мер удостоверения личности.

— Смотрите, последняя часть кодовой фразы говорит сама за себя, — сказала она. — Вы никак не можете утверждать, что я не из ваших. Преградой является знание секретов, а я знаю секреты. Вы обязаны широко раскрыться.

Пускай он не и стал воодушевлённо повиноваться, но хотя бы высунул голову, чтобы проверить, не преследовал ли Янгчен кто-нибудь.

— Чего ты на самом деле хочешь?

Она отступила назад, чтобы показать три бессознательных тела, которые под покровом ночи притащила сюда с использованием магии земли.

— Небольшой помощи в этой проблеме.

Мужчина совсем побледнел.

— Мне нужно спросить у лотоса более высокого ранга, — сказал он, захлопнув дверь с такой силой, что нижняя петля сломалась. Янгчен осталась ждать на морозе в ночи.

РАЗГОВОРЫ

В конце концов привратник с ещё двумя мужчинами вышли утащить преследователей, которых одолела Янгчен. Её пустили в кармак. Первым делом она присела рядом с кулликом. Не обратив внимания на какие-либо особенности в помещении, она задремала прежде, чем успела бы себя остановить, беспомощная перед усталостью.

Девушка проснулась, выкрикивая проклятия, не зная, где она и отплыл ли её корабль.

— Спокойно, — сказала женщина, которая занималась моховыми фитилями масляной лампы. — Ты проспала всего час. До восхода солнца конец света не наступит.

Ей было легко говорить.

— Корабли, — невнятно пробормотала Янгчен. Она обеими руками давала себе пощёчины, пока полностью не проснулась. — Какие-либо корабли покидали порт на закате?

— После полудня не осталось никаких судов. На завтра отплытий тоже не запланировано, если тебя это беспокоит.

Янгчен уже наговорила больше, чем хотела, перед этой женщиной, а та уже любопытствовала. «Единодушие» ещё не покинуло Порт-Туугак, а это значит, что технически у неё было немного времени спокойно отдохнуть. Технически.

— Что там с теми, кого я принесла?

— Они находятся в надёжном месте, пока ты не решишь, что делать.

Женщина уловила потребность Аватара Воздуха заставить их молчать, но не страдать. Она наклонилась ближе к свету костра, позволяя Янгчен лучше разглядеть её обветренное лицо и бледно-голубые глаза.

— Можешь звать меня Мама.

Мама проверяла, не узнала ли её Аватар. И единственной причиной делать это могло быть только то, что они уже пересекались. Но Янгчен не видела её нигде, где могла бы запомнить. По крайней мере, вблизи.

Тем же лучше для женщины, что её приютила.

— Спасибо, Мама.

Кроме них, в комнате никого не было. Старушка подозвала свою гостью к котелку на огне. Она ручьём перелила суп в миску, которую затем передала Янгчен.

— Без мяса, — сказала женщина.

В этом случае Западный Храм, безусловно, простил бы Янгчен, но она всё равно была благодарна за учтивость. Ухватив миску, она не промолвила ни слова, пока не съела целых три порции. Это был её первый приём пищи за последние дни.

— Пути Белого Лотоса и Аватара обычно пересекаются только по вопросам, значимым для поколений, — сказала Мама, — а не когда кому-то нужно спрятать несколько тел. Я не знаю, как одна из твоих прошлых жизней получила доступ к нашим кодам распознавания, но это была ошибка.

— Почему вы так уверены, что я не сама получила к ним доступ?

Мама пристально взглянула на неё.

— Потому что ты дилетантка, — наполнив чашку чаем, Мама сунула её в руки Янгчен. — Самая отъявленная дилетантка. Ты слишком активна, на операциях слишком много делаешь сама, и слишком быстро ждёшь результатов. Ты совсем не умеешь ждать.

Вот почему она не просила помощи у членов Белого Лотоса. Исходя из слов Мамы, они наблюдали, как Янгчен боролась за жителей Тиеньхайши. Когда она мучилась, не было ни малейшего повода полагать, что организация мудрейших мастеров мира тайно помогала ей за кулисами. Белый Лотос, как и все остальные, игнорировал несоизмеримые страдания людей и ничего не делал с этим. Чего она простить не могла.

Возможно, Мама говорила про её борьбу с «Единодушием», и всё это время Янгчен находилась под наблюдением словно насекомое, убеждённое, что веточка и листик в банке — это вся вселенная.

— Вы не местная смотрительница склада, — сказала Янгчен. — Насколько я могу судить, вы довольно высокопоставленный лотос. А ещё родом с Севера, а не с Юга. Значит, проделали весь путь до Порт-Туугака для выполнения важной задачи, которую нельзя было доверить никому другому. Вы что-то расследуете, не так ли?

Мама не ответила.

— Мы могли бы обменяться сведениями, — предложила Янгчен. — Ведь так поступают профессионалы, да? Раз считаете меня такой дурочкой, то давайте сравним улики и посмотрим, кто дальше продвинулся к своей цели.

— Перестань, — сказала Мама, на вид столь же раздражённая, как любая из старейшин Западного Храма. — Просто перестань. Перестань баловаться и хоть раз задумайся о том, каким Аватаром хочешь быть.

«Вы имеете в виду, каким подставным лицом я хочу быть? — подумала Янгчен. — Как мне позировать для статуи? Достаточно ли благоговеют окружающие предо мной? И как долго сможет человек прокормиться на благоговении, во всяком случае? Как долго оно будет согревать его?»

Мама видела, что Янгчен не справляется.

— Ты считаешь разведку, шпионаж и обман хорошими применениями для твоей силы. Тратишь свой потенциал, тогда как ещё никто в известной истории не имел возможности так вдохновить людей истиной, как могла бы ты.

— И что вы имеете в виду?

— Почти каждый Аватар испытывал трудности в установке контакта со своими прошлыми воплощениями, — сказала Мама. — Но ты! Богатство знаний и мудрости в твоих руках! Если бы ты приняла свой дар, исследовала жизни своих предшественников вдоль и поперёк, как, похоже, первая за много поколений, кому такое под силу, то твоим достижениям не было бы предела! Ты смогла бы начать новый золотой век для Четырёх Народов, если бы лично застала старые!

— Откуда вам известно о моём даре?

Вопрос Янгчен был достаточно внезапным и дерзким, чтобы старушка осознала свою ошибку. Свет померк. Эмоции магов огня могли проявляться в окружающем их пламени, и прямо сейчас Аватар была готова взорваться.

— Откуда вам известно о моём даре? — медленно повторила Янгчен.

Только старейшины Западного Храма в полной мере понимали её связь с прошлыми жизнями. Они надёжно хранили этот секрет, как и пообещали друг другу. Раз об этом знал член Белого Лотоса…

Значит, за Янгчен шпионили с самого детства. С тех пор как она была явлена ​​миру как Аватар.

— У вас был свой человек в Западном Храме Воздуха, — пробормотала она. — У вас был свой человек в моём доме, который определял мою ценность. В моём доме.

— Ты была самым важным ребёнком на свете, — сказала Мама, не смотря ей в глаза. — И была нестабильна. Не следить за тобой было бы безответственно.

Лампы начали светить крестами в замыленных слезами глазах Янгчен. Насколько же лицемерно убеждать её не волноваться о шпионах, а затем раскрыть, что за ней следили столько, сколько она себя помнит.

— Это был мой дом, понимаете? Это был мой дом!

Почему-то Янгчен держала в руках чашку. Затем положила её и встала. От резкого вскакивания у неё закружилась голова, вынудив облокотиться плечом о стену.

— Это был мой дом, — вновь сказала она, как будто достаточное количество повторений помогло бы Маме полностью осознать степень надругательства. Понять, что Янгчен имела в виду не место, а период своей жизни, своей собственной жизни.

Детство в Западном Храме должно было быть настоящей частью Янгчен, свободной от манипуляций и скрытых мотивов. А теперь и этого не осталось. Оно окрасилось теми же грязными чернилами, что и любые другие махинации в истории Четырёх Народов.

Могла ли Дагмола или Церинг докладывать Белому Лотосу? Стоило ли ей теперь вечно подозревать Бому? И Джецун. Если Джецун служила хозяевам за пределами храма, симулировала сестринские отношения с Янгчен, чтобы добиться результата, более подходящего для их нужд...

Тогда не существовало никакой Янгчен. Под этими одеждами не было личности. Угри-фениксы были правы насчёт неё. Пустая оболочка без желтка внутри.

Когда она скользила по стене, швы пальто рвались о грубо отёсанный камень.

— Это был мой дом, — сказала она, задыхаясь от лживости всего происходящего.

Янгчен забилась в угол. Мама подошла и встала на колени рядом с ней.

— Прости, — сухость её сделала извинения бессмысленными. Она повернула Янгчен так, чтобы та не изгибала свой позвоночник, и подложила свёрнутое стёганое одеяло между стеной и девушкой.

Из-за признания Мамы этот жест не выглядел проявлением тёплых чувств. Она не пыталась сделать так, чтобы Янгчен было комфортно, а следила за тем, чтобы Аватар не ударилась головой. Внедрённый в храм агент рассказал Белому Лотосу об ответственности. Сокровище нужно было оберегать.

Лучше уж не знать, кто это был. Лучше никогда не спрашивать.

— Я пробовала, — прошептала Янгчен. Её горло першило и пересохло, как будто простая болезнь решила поразить её в худший момент.

— Что пробовала?

— То, что вы предложили, — она вздрогнула и закуталась в одеяло. — Искать Аватаров минувших эпох. В какой-то момент я подумала: почему бы не пойти в атаку, понимаете?

Эмоциональные бури, вызванные настолько яркими воспоминаниями из прошлых жизней, что она терялась в том, где, когда и кем была, не исключали возможности пообщаться более достойным образом.

— Старейшины только частично знали о моих успехах, — сказала Янгчен. — Я говорила с десятками предыдущих Аватаров. Десятками и десятками. И десятками.

Она наблюдала, как хмурится Мама. «Не нравится, да? — подумала Янгчен. — То, что я сделала именно так, как вы предложили». Велеть Янгчен с головой нырнуть в историю, вероятно, старушке показалось мудрым советом, но что если он был действительно выполнен и претворён в жизнь? Если священная сторона Аватарства оказалась не такой ценной.

— Я видела их глазами, смотрела, как разворачиваются их жизни, — сказала Янгчен. — Внутри видений время течёт иначе, нежели в физическом мире. Сначала я была ошеломлена этим шумом. Как человек, разбирающийся в разведке, думаю, вы понимаете. Огромное количество информации, которую нужно просеять, чтобы найти нечто актуальное.

— А потом я начала замечать закономерности в эпохах, свидетельницей которых стала. Повторения. Я смиренно сидела перед своими предшественниками, задавая так много вопросов и выслушивая так много ответов. Знаете, чему я научилась?

Янгчен сжала одеяло в ладонях.

— Их жизни полны сожалений, — сказала она. — Упущенных шансов сделать мир лучше. Эта часть их воспоминаний для меня была наиболее заметна. Их сожаления о том, что они ничего не добились в своё время.

«Почему ты такая?» — вот и ответ.

— Я чувствовала стыд усопших Аватаров, — сказала она. — Пережила их провалы, незафиксированные в истории. И могу сказать вам с абсолютной уверенностью: ни один из моих предшественников, с которыми я общалась, не стал бы медлить с решением проблем.

Действовать только в моменты, значимые для поколений. Кто решал, какие конкретно моменты были значимы? И сколько людей должно было пострадать тем временем? Исходя из того, что увидела Янгчен, золотого века не было никогда.

Взяв аткун, специальную маленькую палочку для обрезки фитиля, Мама подошла к куллику. От нескольких касаний пламя восстановилось на краю светильника из мыльного камня.

— Я регулярно приезжаю сюда с Севера, чтобы встретиться со своими товарищами, — сказала старушка. — Но на этот раз я в городе расследую возможные духовные беспокойства. Поступали сообщения о ярком свете и громком шуме из тундры за городом.

Причина пребывания Мамы в Порт-Туугаке настолько не впечатлила Янгчен, что той потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что её предложение об обмене сведениями было принято.

— И всё? — сказала она. — Свет и шум?

Этого мало, если речь зашла о духовной активности.

— Признаю, эта зацепка возымела больший интерес с прибытием Аватара.

Мама наклонила голову, как бы говоря: «Теперь твой черёд». Она, очевидно, ожидала получить нечто лучше по итогам обмена.

Могла ли Янгчен доверять Белому Лотосу? И, что более важно, нуждалась ли она в их помощи? Трое мужчин в синяках, которых удерживали против их воли, говорили «да». Её усталость и недостаток знаний о местности говорили «да». Она не могла позволить гордыне поставить под угрозу всю миссию. Не сейчас.

«Надеюсь, я об этом не пожалею».

— Я здесь не по духовным делам, — сказала Янгчен. Она изложила Маме всё, что знала о «Единодушии».

СЛЕДЫ

— Вот это… новость, — сказала Мама, пытаясь переварить суть услышанного. Янгчен не думала, что женщина притворяется невеждой. Белый Лотос был застигнут врасплох секретным проектом Хэньше и Чайси. Хотя Мама могла сколько угодно критиковать Янгчен за безрассудство, её организация была на несколько шагов позади Аватара.

— Как там назывался корабль, который ты искала?

— «Луч солнца», — сказала Янгчен.

— Уверена? Я не видела никаких записей о том, что «Луч солнца» заходил в гавань за последние два месяца.

Пфф. В какой-то момент своего расследования Мама, должно быть, мельком увидела какие-нибудь журналы регистраций. Янгчен почувствовала себя оправданной в том, что её тактика была не лишена достоинств. Но противоречия были лишены смысла.

— Мой источник подтвердил это название. Трёхмачтовая джонка.

Ответ Мамы последовал рефлекторно и незамедлительно:

— И ты доверяешь этому источнику?

— Да, доверяю.

Янгчен почувствовала себя энергичнее, когда пища усвоилась. Она решила, что слишком пренебрежительно отнеслась к информации, предоставленной Мамой.

— Покажите мне место, где сообщалось о духовных беспокойствах.

— Я могу, — Мама поднесла чашку к губам, но затем опустила, прежде чем успела сделать глоток. — Сейчас, что ли? Ты почти не спала!

Янгчен сбросила с себя одеяло и встала на ноги.

— Ночь ясная, — сказала она. — Луны достаточно. И я уже объяснила вам, как отношусь к ожиданию.

Кем бы Мама ни была, у неё хватало влияния, чтобы покинуть Порт-Туугак поздно ночью в сопровождении гостя. При себе у неё имелись два пропуска, которыми она помахала стражникам у ворот, но свой Янгчен не довелось даже в руках подержать.

Когда они отошли достаточно далеко, Янгчен призвала Нуцзяня свистком. Она заметила лёгкость Мамы в обращении с гигантским бизоном. Они забрались на него и взмыли в небо над свежевыпавшим слоем блестящего снега, направляясь в глубь острова.

— Там, — сказала Мама, указывая на большой холм вдалеке.

Они приземлились на самой высокой вершине, где склон резко обрывался в утёс. Когда они спрыгнули с Нуцзяня, снежная пудра подскочила им до коленей. Потирая руки, Янгчен сначала оглядела белый склон холма, а затем равнину, над которой и возвышался утёс. На свежем снегу никаких следов не было.

— Не чувствуешь присутствие духов? — спросила Мама.

Янгчен не чувствовала. Этот участок был просто... пуст. Похоже, ни в одном из двух миров не нашлось живого существа, которое бы им заинтересовалось. Она задумалась, каково бы это было, жить здесь в одиночестве.

— Нет.

Она собиралась сдаться и первой и предложить вернуться, но её внимание привлекла тень — точнее, даже несколько. Она наклонила голову и снова посмотрела на равнину.

— Видите эти впадины? — спросила она.

— Погоди, зрение уже не то, — сказала Мама, прищуриваясь и хмурясь. — Ты про эти равномерно и систематически расположенные впадины?

— Как пироги на подносе.

Вдали по сторонам снег был совершенно ровным, но здесь, под утёсом…

Он закрывал ландшафт, который Янгчен очень хотела увидеть.

— Оставайся здесь, Нуцзянь, — сказала она. — Ветер вот-вот усилится. Она разбежалась и спрыгнула с обрыва.

Янгчен позаботилась о том, чтобы немного времени провести в свободном падении, прежде чем замедлить свой спуск с помощью магии воздуха, кружась в полной позе лотоса. Если бы она вошла в Состояние Аватара прямо под вершиной утёса, то её единственный свидетель бы находился в меньшей опасности. Между снегами и звёздами Янгчен закрыла глаза и позволила себе, ничем не удерживаемой, зависнуть в пространстве. Будучи открытой и уязвимой перед накопленным могуществом её прошлых жизней.

Она надеялась, что если будущие Аватары увидят этот момент, то не осудят её за использование их самой невероятной способности для небольшой уборки. Она подметала всю равнину, растапливая и отбрасывая в сторону снег, гоняя вихри туда-сюда, пока процесс, ради которого обычно должно было смениться время года, не был выполнен за пару минут. Когда гравийная почва обнажилась, Янгчен опустилась на землю и позволила энергетической волне улетучиться. Со времён битвы со Старым Железом ей стало гораздо легче входить в Состояние Аватара. Но держаться за него она могла не дольше, чем пловец за волну.

Янгчен шла по оттаявшему полю, собственноручно созданной ранней весне. Земля была покрыта кратерами. Самые крупные ямы в ширину были размером с целый дом, а в глубину — с его половину. И каждая была круглой формы.

Она спустилась в одну из впадин, чтобы рассмотреть поближе. Та была размером с гостиную. Куски гравия внутри этой чаши расплавились и почернели. Глина внизу была выскоблена какой-то огромной силой. «Метеор?» — подумала Янгчен. Метеор был подходящей версией, но поблизости не было ни кусков руды, ни глубоких отверстий от столкновения. На привычные внешние признаки использования магии, даже противостояния огня и земли, окрестности тоже не походили.

Услышав отголоски крика, Янгчен обернулась. Её спутница размахивала руками с вершины холма, призывая вернуться.

— Оставаться там было пустой тратой времени, — сказала Мама, как только Аватар поднялась обратно. — Отсюда ты поймёшь гораздо больше. Смотри.

С возвышенности было видно, как обнажённые кратеры образовывали множество идеальных полукруглых дуг. Одна близко, другая далеко, ещё одна прямо посередине, разделяя расстояние между первыми двумя.

— Видишь те сверкающие камешки? Те, что не вписываются в окружающую нас среду?

Под таким углом и с такого расстояния лунный свет мерцал на маленьких грудах камней, которые, должно быть, содержали отражающие минералы. Они были равномерно размещены, будто бы образовывая воображаемую решётку, сужавшуюся вплоть до холма, который был её своеобразным фокусом.

— Это метки расстояния, — сказала Мама. — Осадные инженеры Народа Огня используют их для тестирования пращей, арбалетов и метательных аппаратов. Солдаты-маги земли тренируются на подобных полях, чтобы каждого можно было рассортировать по силе и точности.

— Но во всех Четырёх Народах не сыскать боевой машины, способной образовать такие кратеры, — сказала Янгчен. — И я никогда не видела, чтобы маг бы способен на такое.

— Я не всё могу объяснить, — сказала Мама. — Могу сказать тебе только то, что думаю. И в данный момент я думаю, что это место — полигон!

ПОСЛЕДНИЕ ШАНСЫ

«Царица Омашу» представляла собой громоздкую пятимачтовую джонку, сконструированную больше с расчётом на устойчивость, нежели на скорость. Каляан провёл Кавика на борт, выдав за одного из уполномоченных помощников по грузу — члена экипажа, который отвечал за безопасную транспортировку конкретного объекта. У Кавика в голове не укладывалось, как «боссу-боссу» удалось так быстро подготовить фальшивую личность, которая прошла проверку начальника порта. Но только потом до него дошло, что Каляан разработал это прикрытие ещё давным-давно. Для самого себя. Кавик израсходовал средства своего брата, чтобы вернуться домой.

— Я отправляю тебя обратно в Бинь-Эр на одном корабле с «Единодушием», — сказал Каляан. — Хэньше отплывает раньше на более скоростном судне и будет ждать прибытия. Он должен получить его без заминок, ты понимаешь? До того момента я не в безопасности. Ещё я хочу, чтобы после этого ты вернулся домой и позаботился об отце и матери. Если люди Аватара начнут что-то вынюхивать, я заставлю их решить, что ты покинул город по приказу ассоциации, — огонь в его глазах плясал быстрее, чем когда-либо. — Следующие несколько дней могут оказаться… важными. И я предпочёл бы, чтобы ты защищал нашу семью, на случай если что-то пойдёт не по плану.

Как только путешествие началось всерьёз, Кавик чуть не расхохотался. Он всё ещё не знал, что такое «Единодушие», и, возможно, никогда не узнает. Он навсегда останется блуждать во тьме без фонаря.

Но в трюме стало до боли очевидно, что ценность, за которой всё это время охотилась Аватар, хранилась в трёх больших деревянных ящиках из множества подобных, каждый высотой с Кавика. Как он это понял? По горе мышц, сидящей напротив.

Двое мужчин и женщина ни на шаг не отходили от контейнеров. Ели отдельно ото всех и спали посменно. Они были высоки и крепко сложены. По их золотым глазам Кавик предположил, что все трое были из Народа Огня. Могли быть и магами, ведь оружия при себе не имели, но, опять же, он сомневался в том, насколько разумно было кидаться огнём на борту деревянного корабля. Одних только их габаритов хватало, чтобы пережить не одну драку.

Кавик попытался немного поболтать, когда других членов экипажа не было поблизости, даже вызвался принести им еду с камбуза — каждый из них съел двойную порцию. Но они были дико скупы на слова. Женщину звали Инсу, бородатого мужчину — Сяоюнь, а длинноухого парня — Тапа.

Играть с Кавиком в воробьиные кости они не захотели.

Уже второй раз в жизни он приближался к берегам Бинь-Эра. В прошлый раз гавань казалась такой громадной, словно широко открытая, ненасытная пасть.

Но теперь он подбирался к континенту с другой стороны. На корабле побольше. А с верхней палубы, высоко над уровнем воды, Кавик заметил признаки неприятностей, прежде чем корабль подплыл достаточно близко, чтобы бросить якорь.

Несколько пирсов в дальнем конце гавани сгорели дотла, а из воды торчали почерневшие обломки. Двери склада, которые обычно держали широко открытыми в дневное время суток, были заперты цепями. Мужчины с дубинками патрулировали доки и ловили на себе настороженные взгляды настоящих портовых грузчиков, проходя мимо них.

Шанам, должно быть, понравилась тактика Тэина в святилище Гиду и они наняли больше силовиков. «До Чайси им ещё далеко», — подумал парень.

Мельтешившиеся вокруг Кавика профессионалы закрепили «Царицу Омашу» на якорной стоянке. Он сам в этот раз был словно камень в бурной реке. Чтобы извлечь груз из трюма, были мигом установлены лебёдки и подъёмники. Он, шаркая, ушёл с дороги, сосредоточив своё внимание на складах. Вдоль проспектов, ведущих от доков, то и дело возникали стычки: группы мужчин и женщин, выкрикивающих проклятия, цепочки из людей, держащихся за руки, разбитые товары, разбросанные по земле, как будто попали в засаду на пути в глубь города.

«Что здесь произошло, пока меня не было?» — начал задаваться вопросом он. Однако затем понял, что удивляться тут нечему. Он очень хорошо знал раны, которые Бинь-Эр прятал под бинтами и которые теперь начали гноиться.

Команда портовых начальников поднялась на борт лодки, чтобы проверить пропуска. Это прибытие должно было быть таким же чистым, как блюдца на столе Царя Земли. Прикрытие Кавика, а точнее Каляана, работало безотказно, так что инспекторы не обращали на него особого внимания.

Он заметил цзунду Хэньше, стоящего у разгрузочной зоны в предвкушении своего приза. Кавик уже видел его на публичных мероприятиях в Бинь-Эре. Поговаривали, что Хэньше, по сути, был ручным пёсиком шанов. Но имело ли значение, насколько устрашающей была его репутация, когда он фактически держал Каляана в заложниках? Кавик стиснул зубы и старался не попадаться ему на глаза.

Трое тех здоровых охранников, закутанных в громоздкие пальто, спустились по трапу, чтобы проследить за доставкой груза на сушу. Даже просто зайдя на разгрузочную зону, они её, можно сказать, оцепили. Хэньше приблизился, но не заговорил с ними.

Возвышающаяся конструкция, которая соединяла судно с причалом, была завершена. Силами нескольких мужчин, тянущих за подъёмные канаты, из трюма был поднят первый ящик «Единодушия». Деревянные планки скрипели, когда вес груза висел на них, переступая с корабля на берег. Кавик затаил дыхание, когда сокровище начали спускать. Заключительный этап пути.

И тут над его головой пролетел небольшой огонёк. Меньше фитилька свечи. Он чуть было не поверил, что он вылетел из пальцев Инсу, пока никто не видел. Обернувшись, парень увидел выжженную, сверкающую рану, разъедавшую канат. Подъёмник дрожал с каждым мотком.

— Назад! — воскликнули он и ещё несколько человек одновременно. Предупреждение помогло расчистить участок от людей, но не спасти груз. Верёвка оборвалась, и «Единодушие» рухнуло на землю.

Когда пыль рассеялась, Кавик высунул голову из-за фальшборта. Люди шанов пришли в движение, стали вопить и пихать напуганных докеров, требуя объяснений, откуда взялось пламя. Ящик был уничтожен, а его содержимое вывалилось на причале. Кавик в шоке уставился на великую тайну, выставленную на всеобщее обозрение.

«Единодушие»… было грудой камней. Заготовок для печатей, если быть точным.

Это не могло... как...

Кавик искал Хэньше в толпе. Цзунду Бинь-Эра уже уходил в сопровождении трёх охранников, используя суматоху, чтобы не попасться на глаза начальникам порта. Четверо скрылись за углом склада.

«Ты был так близок к цели с журналом регистраций», — сказал тогда Каляан.

«Грузы во время рейса приходится сопровождать конкретным членам экипажа, которых назначают заранее», — говорила Аватар.

Хэньше не заботили сами товары. Ему нужна была конкретная поставка только из-за людей, которых допустили отплыть вместе с ней из Джондури в Бинь-Эр. Они были грузом. Они были «Единодушием».

Кавик бессвязно завопил. У него в голове не было никаких идей, чтобы сформулировать слова. Окружающий шум заглушил его голос. Сбежав по трапу, он пробирался сквозь потасовку, переросшую в уличную драку, пока не потерял из виду Хэньше и трёх других.

Но он опоздал. Они ушли.

ЯСНОСТЬ

Бинь-Эр засосало в пучину. Сокрушительный лёд смыкался, угрожая раздавить и пронзить всё, что оказалось внутри. Бойня в доках была лишь краешком водоворота.

Зайдя в глубь города, Кавик обнаружил, что, вместо того чтобы собираться толпами на площадях, люди стали перекрывать улицы баррикадами, иногда создавая их с помощью магии воды или земли, а иногда просто из груд мусора. Он узнал, что протестующие по ночам боролись с псами шанов, пытавшимися расчистить грузопоток и заставить людей вернуться к работе.

Несколько артерий в городе оставались открытыми для официальных дел, но все уже ожидали скорого вмешательства Царя Земли Фэйшаня. Поступали сообщения о марше войск к Бинь-Эру. Некоторые уже радостно заявляли, что шаны скоро получат по заслугам. Другие судорожно качали головами от одной только мысли об интервенции. На чью сторону встал бы Царь Земли? Был ли он вообще в курсе о наличии сторон или готовился просто сровнять город с землёй, чтобы начать всё сначала?

Владельцы магазинов сквозь щели в досках, прибитых к окнам, матери, загонявшие домой своих детей, мужчины и женщины, выстраивавшие баррикады против силовиков — все предупреждали его, что бродить по городу опасно. Каждый раз он благодарил и продолжал идти навстречу новым предостережениям. Однажды ему кое-кто сказал, что он хорошо передвигается. Так что сумеет выскользнуть из лап опасности.

По мнению Кавика, поручение брата он выполнил в полной мере. Аватар отправилась в Порт-Туугак, не ведая о предательстве, и упустила важнейшую поставку. Хэньше получил своё и больше не имел причин угрожать Каляану.

Чего такого особенного было в этих людях, раз они стоили стольких хлопот? Как минимум одна из них была магом огня, а то и все трое, скорее всего. От беспокойства у Кавика сжался желудок. Парень должен был предупредить Аватара об их роковой ошибке: обсуждаемой поставкой были живые люди. «Единодушие» ускользнуло от него и Янгчен, оказавшись в Бинь-Эре под контролем Хэньше.

Каляан говорил, что Кавик сможет играть за обе стороны. Ещё не всё было потеряно. Нужно было найти почтового ястреба, срочно.

— Ты не виноват, — сказал ему Бома в подсобке крошечной гостиницы, в которой остановился.

За чашечкой чая, прямо перед отъездом из Бинь-Эра, Янгчен познакомила Кавика со своим ворчливым старым советником, что было не столько надлежащей первой встречей, сколько возможностью запомнить лица друг друга. Взгляд Бомы был всё таким же хмурым — высеченной на кирпичеподобном лице прямой линией — тем не менее добрым и тёплым. Старик удивился возвращению Кавика без Аватара, но было достаточно рассказать ему полуправду. Ассоциация заставила Кавика сопровождать груз «Единодушия», и теперь им нужно было извлечь максимум из плохого развития событий.

Бома посчитал, что мальчик на побегушках Аватара проделал хорошую работу в сложившихся обстоятельствах. А почему бы и нет? О своём брате и предательстве Кавик не рассказал. Он не мог рисковать тем, что Бома потеряет к нему доверие и не позволит дальше работать. Услышав признание, старик мог пленить Кавика до тех пор, пока не дождётся дальнейших указаний от Янгчен. Драгоценное время было бы потрачено.

Кавик сморгнул слёзы. Бома, должно быть, подумал, что парня переполняло чувство вины за то, что он не смог предотвратить поставку.

— Мы должны связаться с Аватаром и велеть ей вернуться в Бинь-Эр как можно скорее, — сказал Кавик. — Возможно, она всё ещё ходит по ложному следу в Порт-Туугаке.

— Я немедленно отправлю ястреба в Порт-Туугак, — сказал Бома. — Но что, если она уже улетела оттуда? Если она вернётся в Джондури, то мы не сможем передать ей сообщение по воздуху. Вот почему я не мог доложить вам, насколько ухудшилась ситуация в Бинь-Эре. Тогда она застрянет на острове в ожидании новостей, которых не будет.

У Кавика был ответ на этот вопрос, просто не очень хороший:

— Она не задержится в Джондури. Если и вернётся туда, то потом сразу направится к нам, без промедлений. Гарантирую.

Бома не выглядел уверенным.

— Доверьтесь мне, — сказал Кавик. — Отправив птицу в Порт-Туугак, мы будем готовы к любому развитию событий.

Старик кивнул и встал. Он достал из сумки небольшую трубку, миниатюрный свиток, чернила и тонкую кисть.

— Предоставлю это тебе, а сам займусь ястребом, — сказал он, передавая Кавику всё необходимое. — Пиши мелко.

Бома даже не проверил письмо Кавика перед отправкой. «Доверься мне». Парень продолжал требовать, и это продолжало работать.

Кавик остался в гостинице на следующие несколько дней, не имея возможности вернуться домой и встретиться с родителями. Бома вновь проявил к нему дружелюбие и сходил удостовериться, что они в порядке. В безопасности. Полагают, что их младший сын тренируется с Аватаром.

Днём он прерывисто дремал, покидая гостиницу, только чтобы разведать обстановку с «Единодушием». Он пытался избавиться от мысли, что сделал всё, что мог. Ожидание заставляло его чувствовать себя беспомощным. Не в этом ли был корень всех проблем? Источник каждого принятого им решения? Он вернулся в то самое место, в котором не хотел находиться, и теперь ждал Аватара, ждал, когда городу настанет конец, ждал, как что-то разобьётся вдребезги.

Однажды ночью, когда терпеть больше не мог, он попытался связаться с последней личностью в Бинь-Эре, от которой мог получить хоть немного стабильности. С коренной породой города, которая, безусловно, пережила огромные неприятности за последние десятилетия. Он отправился к Маме Аюнерак.

Только чтобы на пороге ему сказали, что её нет. Она покинула город.

Ошеломлённый Кавик проковылял вокруг её здания к куче мусора, где хранил потрёпанный кирпич вместе со своим ключом от дома. Ноги волочились по привычке. Он начал плакать, сбивчиво и без слёз, как будто частичка его всё ещё должна была быть непричастной, даже в его глубочайшем отчаянии. Хриплым шёпотом он взмолился о любом облегчении.

Должно быть, духи его услышали. И небеса осудили его сурово, потому что ответом стал проклятый шар пламени и раскат грома, повалившие парня на четвереньки.

Высокий свист в ушах. Горячий воздух прошёлся по затылку. Кавик поднял взгляд, и ореол дыма, неясно, откуда взявшийся, развеялся на ветру.

Хотя и не так много, как раньше, но люди на улице всё же присутствовали, будучи столь же озадаченными, напуганными и оглушёнными, как и Кавик. Он и другие прохожие, сбитые с ног горячим, мощным взрывом, медленно вставали, пытаясь понять, что стряслось.

Сквозь звон в ушах Кавик услышал тихий «хлоп-хлоп», словно отскакивающий удар пальцев по натянутому барабану. За ним последовала ещё одна вспышка дальше по кварталу.

В этот раз он видел всё целиком. Резкое расширение света, подобное праздничной дудке. Но вместо облака разноцветных капелек оно явило гневно сжатую прочную сферу, огненный шар в небесах. Пыль и обломки осыпали всю улицу, так что парень прикрыл глаза, прежде чем отлететь от ударной волны, такой же мощной, как и те, что Аватар создавала магией воздуха.

Когда он сморгнул песок, от силы, прибившей всех к земле, вновь и след простыл. Рты окружающих разевались в криках. Люди в ужасе уползали, вскакивали на ноги, в панике бросались наутёк.

«Ничего страшного не произойдёт, если Аватар не добьётся своего».

Кавик всё ещё не слышал воплей людей, бегущих по улице, но мог слышать голос Каляана, который говорил, что переживать не нужно, что всё будет в порядке, что «Единодушие» — это не так уж и плохо. Что оно стабилизирует ситуацию в Бинь-Эре.

Над крышами домов прозвучал третий грохот, достаточно далеко, чтобы Кавик пережил только факт известия о взрыве, а не его непосредственно. Ущерб систематически распространялся по всему городу.

«Не переживай», — постоянно повторял Каляан. И в Бинь-Эре, когда Кавик ссорился с ним из-за того, что тот редко приходил домой. И в более далёком прошлом, когда они застряли в той страшной метели, и Кавик был убеждён в неизбежности их погибели.

Сколько раз он слышал это, когда они ступали сквозь ослепляющую белизну, жгучий снег, бурю, заметающую следы так быстро, что Кавик уже сомневался, были ли они с братом живы вообще или их души покинули тела, лишь бесцельно паря над сугробами? «Мы будем в порядке. Я же твой брат. Я бы никогда не позволил чему-то плохому случиться».

Каким бы хорошим лжецом ни был Кавик, но в своей семье он всегда был вторым.

Своей семье. Нужно было вернуться к родителям. Он встал, обошёл дом Аюнерак и направился прямо в квартал Племени Воды. Люди пробирались внутрь зданий, бросали баррикады, бежали по улицам. Лёгкие пылали, пока он мчался в одном направлении с группой ребят. Некоторых из них он узнал из «Нукингака».

Очередной взрыв справа оборвал их шествие. Члены его маленькой стаи поскальзывались на пятках, теряли равновесие, падали. Некоторые уже встали на колени, моля духов о пощаде, слишком напуганные, чтобы сделать ещё хоть шаг. Кавик отвёл взгляд. Как и Пан, он тоже уверовал не в тех людей.

Он оставил их и продолжил бежать, пока не достиг квартала Племени Воды, своего дома. Парень несколько раз стукнул ключом по двери, промахиваясь дрожащими руками, пока наконец-то не сделал всё правильно (хоть одну мелочь в своей жизни) и не открыл замок.

Внутри его родители прижались друг к другу как можно дальше от стен, а вокруг них с каждым новым взрывом осыпалась пыль. Смотреть на их безмолвное облегчение при виде сына было невыносимо. Опустившись на колени, Кавик обнял перепуганных отца и мать крепче, чем когда-либо.

— Кавик, где Аватар? — спросила его мать сквозь слёзы. — Почему она не здесь? Почему не с тобой?

Та, кто могла противостоять кошмару в небе, кто видела назревающие бедствия в шанах, цзунду и «Единодушии», кто с самого начала была права во всём, кроме выбора друзей, была где-то далеко за морем. И виноват в этом был Кавик.

— Она скоро будет здесь, — сказал он, покачивая родителей в своих руках, прямо как они его в детстве. — Она всё исправит.

«Не теряйте веру».

Они оставались дома как можно дольше. Глядя через окна на пустые улочки квартала Племени Воды, они поняли, что соседи тоже попрятались.

Ночью в городе было совершенно темно. Никто не зажигал свет в своих домах, боясь привлечь внимание разгневанных духов свыше. Также никто не мог заснуть из-за шума, который иногда проходился обстрелами, подползал всё ближе и ниже, спускался, подкрадывался до тех пор, пока Кавик не становился уверен, что финальные залпы прорвут его крышу.

В течение недолгого времени весь Бинь-Эр казался поверженным. Жителей города наказывали непостижимые для них силы. Хэньше обеспечил своё понимание стабильности. Кавик не знал, как маги огня могли быть столь могущественными, какая техника позволяла им создавать взрывы издалека, но был уверен, что пока цзунду владеет «Единодушием», никто не сумеет бросить ему вызов.

От недостатка сна парень потерял счёт времени и уже не помнил, как давно вернулся в Бинь-Эр. Когда в двери постучали, Кавик вскочил, боясь любого звука, похожего на слабые удары, которые иногда предвещали более мощные толчки.

Он держал своих родителей подальше от входа. Прежде чем открыть дверь, парень прижался к стене, держа воду в руках. Он осторожно отворил замок и заглянул в щель. Увидев стоящего за дверью, Кавик полностью распахнул её и встал лицом к лицу со своим посетителем.

Джуджинта пристально глядел на него не меньше минуты. Затем наклонился в сторону, чтобы посмотреть через плечо Кавика на его сбитых с толку родителей, сидевших за столом. Он осмотрел дом настолько тщательно, насколько мог с порога, прежде чем снова, наконец, обратить внимание на Кавика.

Джуджинта очень бережно сунул руку в свой воротник и вытащил оттуда бизоний свисток, который Кавик отдал ему перед отъездом из Джондури, велев использовать во время каждой медитации или подношения духам в святилищах. В одиночку.

— Ты был прав, — сказал Джуджинта, кладя свисток в руки Кавику. — Ответ снизошёл на меня.

Он был совсем другим человеком. Раньше, когда бы они ни разговаривали, взгляд Джуджинты всегда был немного пустым и вялым, как будто часть его была пленена в другом месте и времени. Но теперь он присутствовал целиком. Он сиял внутренним предназначением. Встреча с Аватаром лицом к лицу могла и не так повлиять на людей.

Тот факт, что он со свистком стоял у порога Кавика, говорил сам за себя. Послание было успешно передано Янгчен. Аватар прибыла в Бинь-Эр.

— Пошли, — сказал Джуджинта, который никогда не тратил слов впустую. — Тебя уже все ждут.

ДЕМОНСТРАЦИЯ

Хотя Хэньше, возможно, на данный момент был самым могущественным человеком на континенте, его понизили в должности до прислужника высшего сословия. Трое магов огня (иначе он их назвать не мог) были ненасытны и слишком часто покидали свои позиции ради перекуса. Учитывая, что тайну их существования Хэньше доверял только себе самому, еду им он приносил собственноручно.

Неся в руках подносы с булочками и клёцками, которые вмиг остыли на морозе, он потопал на второй этаж пустой, тусклой хатки, а затем пяткой протолкнулся через дверной проём. Длинноухий Тапа дежурил у окна. Поскольку из всех трёх он был мощнейшим, его задачей было не подпускать вооружённые силы Царя Земли, а его укрытие выходило на окраину города. Другие маги, Инсу и Сяоюнь, были по отдельности размещены в глубине города с хорошим видом на основные районы Бинь-Эра. Хэньше заранее определился с их локациями и на всякий случай заметал за собой следы.

Он уже хотел запросить сведения, как Тапа поднял руку.

— Погоди, — сказал маг огня, вытягивая шею. — Движение.

Он отступил от окна, чтобы выполнить свою технику. Хэньше отставил лакомства, дабы понаблюдать. С каждым разом это не переставало завораживать.

Тапа начал серию вдохов, где каждый последующий был глубже предыдущего, а затем грудь мужчины раздулась и вновь опустела. После двадцати — тридцати повторений его глаза расширились. Он наклонил голову вперёд, втянул живот, и порыв воздуха разнёс пыль по комнате. Раздался «хлоп-хлоп», словно два аритмичных удара по барабану.

А затем гул.

Далеко внизу над заснеженной равниной семя пламени разрослось в сферический ад, который кипятил снег и отшвыривал грунт, посылая волны по воздуху. Сравнить это с фейерверком было очевидно, но неуместно. Хэньше однажды видел, как в Среднем кольце взорвался зерновой бункер, и вот такие повреждения были гораздо более подходящей аналогией. Один лишь слабенький предупредительный выстрел Тапы мог разнести небольшой квартал.

— Движение остановлено, — сказал Тапа. Он странным образом потёр свой лоб после выполнения техники, сдавливая и растягивая кожу над бровями пальцами обеих рук, как будто пытаясь расширить воображаемую дыру в черепе, чтобы облегчить давление.

Какой же диапазон разрушений. Во всём мире не сыскать магии подобно этой. Бригада разведчиков Царства Земли сгруппировалась на противоположном конце равнины, отступив к деревьям у подножья горы, где Тапа загнал их в западню. В ближайшее время они точно не двинулись бы на Бинь-Эр. Сам Тапа разумно предложил время от времени подрывать почву, чтобы заставить магов земли, ищущих путь в город в туннелях, опасаться обвалов.

У двух других, более точных магов огня была иная миссия. Она заключалась в том, чтобы запугать население, направляя залпы прямо над городом. Они прекрасно выполнили приказ, оглушив непокорные толпы и вынудив те разойтись по домам. Хэньше позволил им целиться по пустым баррикадам, создавать кратеры на улицах, даже разрушить верхний этаж святилища Гиду, который всегда считал уродливым пятном на горизонте. В течение всей ночи целые сектора города, оплоты агитаторов, страдали от повторяющихся яростных взрывов над ними.

Но маги в составе «Единодушия» не должны были никого убивать. Хэньше не хотел уничтожать Бинь-Эр или его горожан. В какой-то момент нужно было возобновить ведение бизнеса, иначе не видать ему денежек.

Тапа сделал перерыв на перекус. Он поглощал пищу без удовольствия, запивая полупережёванные кусочки водой, чтобы доесть побыстрее. Если у его техники и были недостатки, так это огромное количество энергии и времени, которое требовалось, чтобы собраться с силами перед следующим залпом. Мага без таких ограничений Хэньше и представить было страшно.

— Как ты приобрёл эту силу? — спросил он. Хэньше знал, чего ожидать от «Единодушия», как правильно его использовать, но не как оно возникло. Чайси была последней во всём мире, кто поделился бы такими сведениями.

Тапа отвёл взгляд от пищи.

— Тяжкий труд, — сказал он так, будто обиделся на слово «приобрёл». — Мучительные тренировки. Я не нашёл эту способность подобно монете на улице. Остальные — тоже. Мы трое — результат значительных вложений.

Хэньше показалось странным, что маг огня может так говорить о себе. Особенно с учётом того, как мало он говорил до сих пор.

— Выглядишь разочарованным, — сказал Тапа. — Хотел услышать от меня, что это удача? Благословение духов? Просто это ни то, ни другое. Я сделал огромную, рисковую ставку на себя, чтобы оказаться там, где я сейчас, — он задумчиво прервался, прежде чем сделать следующий укус. — Я имею в виду, что многие из нас, кто пытался освоить эту технику, утонули.

— Погоди, что? Утонули?

Тапа ухмыльнулся, прожёвывая так неторопливо, как будто заговори он с набитым ртом, и это станет его самым бестактным поступком за сегодня.

— Не думаю, что мне выгодно рассказывать тебе больше, — ответил он. — Давай лучше поговорим о чём-нибудь другом. Например, о деньгах, которые ты мне заплатишь.

— Мы уже обсуждали твоё вознаграждение.

И оно было до боли крупным. Важнейшей частью перевозки магов огня в Бинь-Эр было обещание Хэньше заплатить каждому из них невероятную сумму. Его долги обзавелись потомством, целым кланом. Ему нужно было заработать больше, чем всем его предшественникам вместе взятым, чтобы потенциально выйти в плюс.

«Я сделаю это», — уверял он себя. Только Хэньше видел полную картину происходящего в Бинь-Эре. Шаны отсиживались в своих поместьях, слышали шум, видели огни, но до сих пор не знали подробностей «Единодушия». Только он владел всей информацией.

— С тех пор, как мы в последний раз договаривались, ситуация изменилась, — сказал Тапа, прерывая его размышления. — Я всё ещё могу сказать, что происходит в городе, находясь в этой комнате. Я определённо могу сказать, что происходит с войсками Царства Земли, на которые я нацелился. А ты, мой друг, идёшь по пути за гранью твоего понимания. Висишь на волоске.

Хэньше не понравилось, как с ним разговаривали. Он вытер пот, внезапно выступивший на лбу.

— У нас есть уговор, — сказал он более дрожащим голосом, чем стоило.

— У нас был уговор. Дай угадаю, что ты хотел провернуть изначально. Как только я и двое других оказались в твоём распоряжении, ты собирался заключить соглашение с шанами и Царством Земли, по которому присвоил бы себе большую часть богатств Бинь-Эра. Ты бы держал нас в секрете, и если бы кто-нибудь перешёл тебе дорогу — «бац!»

Тапа потянулся за ещё одной булочкой.

— Но, чтобы добиться достаточно авторитетного положения, нужно было показать свою силу тем, с кем ты торгуешься, — сказал он. — То, как ты заставил нас всё взрывать без конца, — это лишь одна большая демонстрация, не так ли? Ты не можешь угрожать кому-то оружием, свойства которого они не понимают.

— Поздравляю, — огрызнулся Хэньше. — Основы ведение переговоров ты знаешь.

— Да, — сказал Тапа, широко улыбаясь. — А значит, я понимаю, что ты сейчас в худшем положении, а не лучшем. Ты продемонстрировал, что Инсу, Сяоюнь и я — единственная сила, которая удерживает армию Царя Земли, стоящую лагерем за чертой города, от наступления и раскрытия твоей роли во всём предприятии. Ты продемонстрировал, что мы, а не ты или шаны, контролируем статус бизнеса в Бинь-Эре. Наша ценность взлетела до небес, тебе так не кажется?

Он вгрызся в мягкий хлеб.

— Мы с остальными обсудили это, прежде чем ввязаться в эту авантюру с тобой, на случай, если мы заметим возможности. Учитывая, что Царь Земли сделает с тобой, если узнает полную историю, я думаю, заплатить нам двадцатикратно первоначальной цене было бы хорошо.

Хэньше отшатнулся на шаг назад.

— Два… двадцать… — его нога ударилась о стул. — Ты хочешь в двадцать раз больше, чем мы договаривались?!

Тёмно-красная бобовая паста вытекала из булочки, словно внутренности. Тапа пожал плечами:

— Для начала.

Ещё больше пота выступило на шее и спине Хэньше. Кровь прилила к его лицу. Он почувствовал стук в ушах изнутри.

Такая цена была бы ему не по карману даже при самом оптимистичном раскладе. Да и на этом всё не закончится. Как только маги огня поймут, в каком он отчаянии, она увеличится и пятидесяти-, стократно.

Всё пропало. Его поражение пришло, откуда не ждали, — от его собственного преимущества. Его рычаги давления обернулись против него.

Тапа, наконец, покончил с трапезой.

— Бьюсь об заклад, ты думал, что владеешь всеми игровыми фишками, — сказал он. — Забавная штука. Как только фишки сыграны, ты ими больше не владеешь.

Хэньше подумал, что сам сейчас взорвётся. Он представил, как его внутренности разлетаются по полу. В какой момент что-то пошло не так? Какой закон мироздания утверждал, что мужчина должен был потерпеть неудачу в том, где такие же люди, как он, добились успеха и богатств, которые им и не снились?

— Ха, — сказал он. Звук того, как он разбился вдребезги. «Ха».

Он оглядел комнату. Позади было окно, выходящее на внутреннюю часть города. Он мог думать лишь об одной вещи, достаточно большой, чтобы сломать, швырнуть, разгромить её.

— Согласен, — сказал он Тапе. — Двадцатикратно. Вы получите свои деньги. Но я понял, что мы упустили кое-что из виду.

— О-о?

— Мы не показали, как далеко готовы зайти. — Хэньше медленно, спокойно моргнул. — Ты прав. Чтобы план сработал, я должен буду признать, что в какой-то степени причастен к произошедшим взрывам. Но до сего момента я велел тебе никого не убивать. Что же это за угроза такая?

Неимоверный визг от неимоверных потерь. Этот город разорил его. Взамен Хэньше оставит на нём шрамы.

— Без шанса подсчитать погибших люди решат, что это всего лишь предостережение от каких-то разгневанных духов, — сказал Хэньше. — Давай-ка пустим немного крови.

Тапа заинтересовался.

— Вот теперь ты говоришь как настоящий человек на грани. Что нам разнести?

— Что душе угодно. Кого угодно. Нанесите ущерб.

Тапа подошёл к окну, выходящему на остальную часть Бинь-Эра, и посмотрел вдаль.

— Отсюда мало что видно, кроме множества жилищ Племени Воды. Ещё несколько деревянных домиков рядом. Начну с них.

Хэньше безразлично заворчал.

Маг огня начал вдыхать и выдыхать, заставляя воздух в груди подчиниться своей воле. «Пять, — Хэньше поймал себя на том, что подсчитывает, а ещё чувствует странное головокружение. — Десять. Двадцать».

Тапа сделал уже тридцать вдохов. Этот взрыв должен был быть колоссальным. От квартала Племени Воды почти ничего не останется.

«Сорок. Сорок?»

— Что такое? — озадаченно спросил Хэньше. — Почему ты сдерживаешься?

— Я не сдерживаюсь, — маг огня вспотел так же сильно, как Хэньше несколько минут назад. Техника, конечно, истощала, но не должна была дать сбой прямо перед залпом. — Как будто мне не хватает воздуха, — пробормотал Тапа. — Я не знаю, что... что происходит…

Он попятился от окна, прекратив свои подготовительные процедуры. Он схватился за горло. Хэньше открыл было рот, чтобы это прокомментировать, но в тот же миг его уши заложило от неравномерного давления. Его челюсть смыкалась и разжималась в попытке высвободить опухоль. Тапа что-то говорил Хэньше, но тот не мог ясно расслышать.

Головокружение. Разум шёл кругом. Его поле зрения по краям начало обрастать тьмой. Что во имя духов происходит? Да и не только с ним. Глаза Тапы закатились, а лицо посинело.

Хэньше попытался плюхнуться на стул и быстро приземлился. Его бёдра соскальзывали, так что он изо всех сил вцепился в спинку. Он перестал дышать. У лёгких не осталось сил функционировать. Он с трудом держался в сознании, и преуспевал в этом достаточно долго, чтобы увидеть, как рухнул Тапа.

Он скорее почувствовал, нежели услышал, как крупный мужчина ударился об пол. Кто-то ещё, должно быть, тоже заметил, ждал этого, потому что в тот момент, как маг огня пал, чьи-то ноги прошагали по лестнице прямиком в комнату.

Вместе с этим в помещение зашёл воздух, слаще, чем Хэньше мог себе представить. В ушах что-то хлопнуло, и он снова мог слышать, но был слишком слаб, чтобы сделать хоть что-то, кроме как держаться за мебель, словно без неё бы он утонул. Он поднял взгляд и увидел двух мужчин из Племени Воды: один — маг с бурдюком наготове, а другой — великан, даже больше, чем Тапа. Пока маг воды проверял углы комнаты на наличие скрытых опасностей, гигант перекинул Тапу через плечо и унёс его одной рукой. Только одна у него и была.

Затем вошла молоденькая девушка в тяжёлом плаще. Она присела и откинула капюшон, раскрыв оранжевый воротник, синюю стрелу и знакомое лицо.

— Цзунду Хэньше, — сказала Аватар. — Вы времени зря не теряли с нашей последней встречи.

Хэньше, наконец, разжал свою мёртвую хватку. Стул выскользнул со скрипом древесины. Мужчина свалился и перевернулся на спину.

— Откуда ты знаешь, что я… как всё это… — он накопил достаточно сил, чтобы несколько раз ударить затылком об пол. Он бы предпочёл иметь возможность заорать, а не бессильно хрипеть. — Как? Как?!

Аватар просунула руку ему под голову, чтобы защитить.

— Коммерческая тайна.

— Что ты с нами сделала? — спросил Хэньше, пытаясь уцепиться за что-нибудь, дабы осознать всё это. — Мы просто… рухнули с места. Это ты сделала? Тапа мёртв?

Свободной рукой она сделала жест тишины, а затем подозвала мага воды, чтобы тот взял его под мышку.

— К сожалению, у меня нет времени поболтать, — сказала она, когда Хэньше унесли прочь. — В моём списке дел на сегодня вы не последний.

РАЗОБЛАЧЕНИЕ

В конце концов всё свелось к слежке. Простой, примитивной слежке.

Кавик уже начал охоту на Хэньше и «Единодушие» ещё до того, как Джуджинта постучал в его дверь. Затем он выскользнул из дома, когда выдался шанс, изо всех сил стараясь не побеспокоить родителей. Как только он с Аватаром обменялись информацией, прогресс пошёл быстрее.

Он знал лица магов огня. Янгчен могла определить, в каких частях города они, скорее всего, находились, основываясь на характере взрывов и пределах их дальности — информации, которую выведала в Порт-Туугаке. Они заручились помощью перепуганных людей, прячущихся по домам, чтобы попытаться определить направление, откуда доносился шум.

Однажды ночью, когда предчувствие подсказало ему идти на протяжённую улицу с несколькими ресторанами Народа Огня, Кавик заметил, как Тапа вошёл в заведение, которое уже было закрыто, но из трубы всё ещё шёл дым. Он проследовал за магом огня прямо до убежища, откуда хорошо была видна окраина города, и там стало ясно, что мужчина в одиночку сдерживал целые эскадроны армии Царства Земли.

Вернувшись в гостиницу Бомы, он посовещался с наспех собранной командой Янгчен. Таягума, Акуудана и Джуджинту она забрала с собой из Джондури в Бинь-Эр как для их же безопасности, так и для дополнительной помощи. Несмотря на непрекращающиеся обстрелы города, они решили сразу не идти на Тапу.

Их терпение окупилось. В следующий раз из ресторана к посту Тапы направился сам Хэньше. Оттуда Кавик проследовал за цзунду Бинь-Эра до двух других мест в городе. Он подождал рядом с одним из зданий, притаившись за обломками в переулке, пока вблизи не услышал «хлоп-хлоп» и собственными глазами не увидел тонкую струйку дыма, простирающуюся из окна. А за ней моментально последовал взрыв вдалеке.

Подтверждено. Они нашли магов огня в составе «Единодушия».

Одолеть каждого из них как можно скорее было более трудной задачей.

— Мне просто нужно подобраться к ним поближе, — сказала Янгчен над картой Бинь-Эра, отказавшись объяснять причину своей мрачной уверенности. — Вам же нужно быть настороже, а затем просто прибрать за мной.

Первый набег, на позицию Сяоюня, прошёл гладко. Кавик разместился под постом мага огня, чтобы подать сигнал. Янгчен вошла одна и, как и обещала, расправилась с Сяоюнем так эффективно, что Акуудану и Таягуму оставалось только подобрать бессознательную человеческую тушу.

Они провернули всё то же самое с Тапой. Ещё больший успех, поскольку они также добрались и до Хэньше. Янгчен по-прежнему никому не позволила стать свидетелем того, как же она одолела мага огня без боя.

Однако задержание третьего и последнего члена «Единодушия» шло не так гладко.

Земля под Кавиком содрогнулась от взрыва. Он сжался за грудой щебня, когда дождь из грязи и камней осыпался на голову.

— Назад! — услышал он крик Янгчен издалека. — Отойди как можно дальше! Ты всё ещё в зоне её досягаемости!

Он знал об этом. Проблема заключалась в том, что Инсу, похоже, умела применять свою технику намного быстрее двух других магов, и Кавик не мог точно подсчитать минимальный промежуток времени между её залпами. Если бы он выбежал из укрытия, то стал бы лёгкой мишенью на открытом пространстве.

По отсутствию шума Инсу догадалась, что с её товарищами что-то произошло. Предупреждённая, она покинула свои апартаменты и перебралась в их резервное место — бинь-эрский чертог собраний, идеальную оборонительную позицию. Кавику пришлось в спешке последовать за ней. Он был замечен и отколот от остальных в последовавшем хаосе.

По крайней мере, за прохожих можно было не переживать. Весь район уже давно как разбежался. Но здание окружала большая лужайка, а Инсу снесла любые препятствия, которые закрывали бы обзор. В её распоряжении было множество окон, из которых удобно прицеливаться, так что определить её местонахождение в сооружении, где она могла свободно перемещаться, было неосуществимо. Как и приблизиться к ней.

Кавик наблюдал, как Аватар метнула огромный пласт улицы в ту часть крыла казарм, откуда, возможно, прилетел последний огненный шар. Парень предположил, что Янгчен пыталась дать ему шанс на побег, спровоцировав Инсу подорвать глыбу в полёте. Но упёртая покорительница огня не проглотила наживку. Валун пробил стену, а ответа не последовало. Даже если она на него и нацелилась, то, скорее всего, просто ушла с дороги и приберегла свой ответный залп.

А значит, они зашли в тупик.

Кавик не осмеливался издать ни звука, опасаясь выдать своё точное местоположение. Он был прибит, но, как ни странно, сохранял спокойствие, не боялся, принял сложившиеся обстоятельства. Ему не нужно было паниковать. Благословение Аватара уберегло бы его.

* * *

«Он погибнет», — подумала Янгчен. Кавик погибнет вне зоны её досягаемости, у неё на глазах. Девушка съёжилась, облокотившись на стену пустого, полуразрушенного дома, за которым спряталась. Она закрыла лицо руками, а её дыхание громко звучало из полости ладоней. Его смерть будет на её совести. Это будет её вина.

— Всё будет хорошо, — подняв голову, она увидела, как Джуджинта уставился на неё.

По возвращении из Порт-Туугака в Джондури, Нуцзянь свернул с маршрута и по прямой траектории направился к уединённому лугу, где медитировал странный юноша, не Кавик, и дул в бизоний свисток на каждом выдохе. И она, и юноша были поражены.

С рёвом Нуцзянь спустился с небес на пустое поле, приняв свист за крик о помощи. Появление Аватара во время его молитв нашло отклик в глубине души Джуджинты, который представился другом Кавика. Передав простое послание о том, что в Джондури небезопасно, и Янгчен нужно возвращаться в Бинь-Эр, он пал к её ногам в слезах, его каменная маска раскрошилась.

Ей пришлось быстро сымпровизировать, выясняя, что же задумал Кавик. Янгчен сыграла роль нежной, сострадательной монахини и взяла Джуджинту в своё убежище к остальным.

И вот они здесь. Самая странная парочка поменялась ролями. Теперь Джуджинта утешал её. Он умел решать проблемы спокойно.

— Мы, ваши верные слуги, вас не подведём, — сказал Джуджинта. Она не смогла откреститься от клятвы в пожизненной верности, которую он дал ей в Джондури. — Смотрите. Ваши люди вернулись.

Из глубин города выбежали Акуудан и Таягум, оставаясь невидимыми из чертога собраний. Они резко опустили головы из чрезмерной осторожности. В одной руке Таягум держал длинный, тонкий деревянный ящик, а в другой — свёрток из тюленьей кожи. Мужчины припали к земле рядом с Янгчен и Джуджинтой.

— Принёс то, что я просил? — спросил Джуджинта.

— В короткие сроки это было не просто.

Таягум открыл коробку. Ему с Акууданом тоже пришлось внезапно принять Джуджинту. Так как Бинь-Эр превратился в дымящиеся руины, лишняя пара рук не помешала бы.

Внутри футляра находился лук с ненатянутой тетивой. Джуджинта потянулся к нему, но запнулся, закрыл глаза и согнул пальцы, как будто одно прикосновение разъело бы его кожу.

— Ты ведь сейчас нарушаешь клятву, да? — сказала Янгчен. — Табу.

Из воспоминаний одной из своих прошлых жизней она понимала значение соскобленной кожи у него на носу, его покаянных ритуалов, самоизгнания.

— Это важнее.

Джуджинта преодолел сомнения и взялся за лук. Оружие в руках словно вдохнуло в него новую жизнь, или, скорее, старую, подобно тому, как вода поливает увядшее растение после засухи.

Он ловко натянул верёвку и несколько раз потянул за неё, не отпуская, чтобы проверить вес орудия с помощью большого пальца, хотя специального кольца при себе не имел

— Железная ель, — пробубнил он себе под нос, — производства Племени Воды, усилен тросом, весит около одной с четвертью ши. Первоначальный владелец был выше меня. Дай стрелы.

Таягум вручил ему колчан. Джуджинта сразу же отсеял большую часть стрел, которые не соответствовали каким-то негласным стандартам. Обеднев вплоть до двух, он покрутил их между пальцами, осматривая древки от оперения до наконечника.

— Я могу выстрелить, — заявил он, приставляя победившую в отборе стрелу к тетиве. — Проблема в том, что есть слишком много мест, где она может находиться и что мне нужно достаточно времени, чтобы попасть по ней. Мы должны на несколько секунд выманить её к окну, не разлетевшись при этом на кусочки.

Янгчен задумалась. В момент, когда тучи рассеялись, она остановилась на том варианте, к которому намеренно не прибегала всё это время, пока вела свою войну секретов против шанов, Хэньше и Чайси. Она знала, что Акуудан и Таягум будут против, если услышат её план.

Поэтому она просто последовала ему.

Прежде чем кто-либо успел среагировать, Янгчен встала, сняла плащ и вышла на середину пустой улицы, открыв себя перед врагом. Обману пришёл конец. Она будет самой собой.

Она широко раскинула руки и направилась прямо к чертогу собраний. Яркая оранжево-жёлтая мишень посреди пустой улицы. Янгчен не обращала внимания на вопли Акуудана, Таягума и Кавика. Она сосредоточила свои лёгкие и закричала в сторону Инсу. Её естественная громкость ещё никогда не была настолько кстати.

— Ты стоишь перед Аватаром!

Вызов прогремел в воздухе. Что ещё могла сделать пацифистка, кроме как заголосить в надежде на лучшее?

Каждый её шаг тянул время. Она не хотела входить в Состояние Аватара, ибо слишком велик был шанс погибнуть, находясь в нём. Цикл перерождения оборвался бы, оставив Четыре Народа без своей защитницы.

«Отберёшь ли ты жизнь у Воздушной Кочевницы? — подумала она. — Уничтожишь ли мост между мирами и духами? Есть ли та черта, которую ты не переступишь?» В своей голове она обращалась не только к магу Огня в чертоге собраний. Она увидела, как Кавик вылез из своего укрытия, и порывом воздуха сбила его с ног. Этот риск был предназначен только для неё.

— Мы поговорим! — если бы кто-то не из её команды наблюдал со стороны, то это могло выглядеть так, будто она умоляет разгневанного духа, почти так же, как в переговорах с угрями-фениксами или Старым Железом. Янгчен была поражена тем фактом, что доверяла своему врагу почти в той же мере, что и своему народу. — Мы придем к соглашению!

После её заявления наступила тишина. Возможно, последняя из членов «Единодушия» решила уступить.

А затем Янгчен услышала тихий «хлоп-хлоп».

Следовало бы догадаться. Подсознательно она и догадалась, раз покорила воздух с такой скоростью, что сумела спастись. Она рванула вперёд от взрыва, но ударная волна подтолкнула девушку сильнее, чем та могла выдержать. Удерживая свою голову от ушибов, Янгчен перевернулась по земле, словно перекати-поле в пустыне. Ей показалось, что через грохот взрывов она уловила, как летящая стрела рассекает воздух, одинокая нота возвышается над хором. Однако ей могло и послышаться.

Когда по инерции от взрыва она вновь оказалась на ногах, Янгчен таки добежала до зала собраний, а затем протаранила стену пластом земли, дабы не возиться с дверью. Комната для совещаний не изменилась со времён встречи с шанами: пустые скамьи, помост, где она сидела. Наверху был небольшой балкончик. Если звук стрелы Аватару не причудился, то последняя из магов Огня находилась за дверью.

Подбросив себя с помощью ветра, Янгчен запрыгнула на балкон так тихо, как только могла. Она собралась с силами перед тем, что собиралась сделать, и была рада, что никого нет рядом. Хэньше прочувствовал это на своей шкуре. Она нейтрализовала его и других членов «Единодушия» с помощью гнусной способности, о которой никому не могла рассказать.

Она протянула свои руки, приготовившись в третий раз за сегодня извлечь воздух из помещения за дверью.

За десять с лишним секунд любой пленённый в её сфере пустоты потеряет возможность дышать, а затем и сознание. Продолжи она в том же духе — вскоре наступит и смерть. И, что самое страшное, жертва никогда не увидит этого.

Был только ненадёжный отрезок времени, в течение которого она могла поддерживать технику, при этом оставаясь верной принципу Воздушных Кочевников свято чтить жизнь как таковую. Одна ошибка стала бы смертоносной для самой смертоносности. Расплата за разрушительность «Единодушия» с помощью магической техники, в той же мере коварной. Идеально справедливая сделка…

Янгчен остановилась.

Нет. У неё всё ещё был выбор. Дать сдачи в полную силу было бы здраво в этой ситуации, мудро. Но её инстинкты и молчание со стороны врага подсказали отступить на шаг назад. Она опустила руки и открыла дверь, вновь раскрыв себя для атаки.

Помещение, ведущее на балкон, представляло собой небольшую комнату отдыха с ширмой для переодевания и письменным столом, который складывался в стену. Внутри, в углу, сгорбившись, сидела высокая женщина из Народа Огня, подходящая под описание Инсу, данное Кавиком. Её длинные косы были туго собраны на затылке, чтобы не касаться лба, а высокая линия волос делала её немного похожей на Воздушную Кочевницу. Она крепко держалась за стрелу, застрявшую под ключицей. Тёмная артериальная кровь хлынула по краям древка.

Лицо Инсу становилось бледнее с каждой секундой, как она смотрела на Аватара. Янгчен бросилась к окну, чтобы собрать и растопить в руках снег с подоконника, а затем подбежала к магу Огня и нанесла жидкость ей на рану. Травма была серьёзной. Если бы Янгчен высосала воздух из комнаты, это моментально убило бы Инсу.

Извлечь стрелу было непросто. На первом месте стояло благополучие пациентки.

— Не двигайся, — сказала Янгчен. — Сегодня никто не умрёт.

Голова Инсу наматывала маленькие круги туда-сюда, как будто женщина размышляла о нелепости того, что та, кого она пыталась испепелить всего несколько мгновений назад, теперь спасала ей жизнь. По мнению Янгчен, пытаться понять мир и людей в нём — пустая трата времени.

Женщина наконец-то сдалась и прикрыла свои золотые глаза.

— Спасибо, — пробормотала она.

ПРИМИРЕНИЕ

Кавик одиноко ждал в своей комнате.

Не было нужды так бояться за безопасность Аватара. Всех трёх членов «Единодушия» поймали. С единственной силой в мире, которая могла бросить вызов могуществу Янгчен, было покончено.

И всё же он ещё никогда в жизни не испытывал такого облегчения, как когда Янгчен постучалась в его дверь и заглянула внутрь. Он явно не подошёл бы для курирования миссий, где ему пришлось беспокоиться, надеясь, что всё прошло гладко.

— Можно зайти? — спросила она.

Он опять позволил ей сесть на его кровать. На ней было то же самое платье, что она надевала в чайной «Золотая морошка».

— Я попросила твоих родителей выйти из дома ненадолго, — сказала она. — Должна была придумать оправдание, почему так одета.

— Без парика?

Она полагалась исключительно на свой капюшон в сокрытии татуировок.

— Без парика.

Болтали они натужно. До сей поры, они говорили исключительно о миссии, о том, как разыскать магов огня, как нанести быстрый удар и одолеть их. Но ни о чём больше.

Они могли начать с более простой и очевидной темы.

— Джуджинта, — сказала Янгчен.

— Джуджинта, — кивая, повторил Кавик.

Янгчен потёрла лицо.

— Рискованная вербовка, — сказала она. — Успешная, однако. Ты углядел в нём потенциал. Оценил его душевное состояние, слабости, вероятность того, что он согласится действовать наперекор тем, кому был прежде верен.

— Я повлиял на него, — парень нисколько не хвастался. Манипулирование Джуджинтой с помощью его же проблем, безусловно, попало в список ужаснейших поступков Кавика. Но в тот момент он не придумал лучше способа передать послание Янгчен, не давая наводку ассоциации Чайси. Её члены не следили за Джуджинтой и не имели причин подозревать его в чём-либо.

— Ну, зато теперь у меня есть новый компаньон, — сказала Янгчен. — Хотела я того или нет.

Присутствие Джуджинты, так же как и Акуудана с Таягумом, значило, что Янгчен сначала вернулась в Джондури. Единственное, что ей бы там сказали, — как можно быстрее вернуться в Бинь-Эр. Она бы сделала вывод, что поставка «Единодушия» проскользнула мимо них, а Кавик в её глазах выглядел бы так, будто героически сделал всё возможное ради Аватара в ужасных обстоятельствах.

— Где остальные? — спросил он. — Где все?

— Они в безопасности, — всё, что она сказала.

Кавик почувствовал, как колесо принимает своё финальное положение, когда его уже будет невозможно остановить.

— Я также отправил тебе послание в Порт-Туугак. Не знал, в каком городе ты окажешься. Нужно было предусмотреть оба варианта.

Янгчен полезла под одежду и вытащила небольшой деревянный цилиндр. Она держала его между большим и указательным пальцами как аптечную таблетку, которая при попадании в воду растворяется и пузырится. Он был распечатан.

— Я покинула Порт-Туугак до того, как получила его, полагая, что мы двое просто ошиблись насчёт «Луча солнца», — сказала она. Указательный палец вдавливался в цилиндр, а ноготь белел от напряжения. — Я знаю о содержимом этого сообщения только потому, что ястреб, которого ты отправил, вернулся в Бинь-Эр, после того как не нашёл меня в Порт-Туугаке.

— Я рад, что так сложилось, — сказал Кавик с болью в горле.

Послание в её руке, отправленное с помощью Бомы, содержало дополнительную информацию, которую парень узнал после отплытия из Джондури. В письме говорилось, что «Единодушие» включало в себя трёх человек, магов огня, чья внешность тоже была описана, на случай если Кавику не выдастся шанс переговорить с Янгчен лично.

А ещё там было его признание в предательстве.

Он сам себя погубил. Рассказал Янгчен о своём брате. Рассказал ей всё, что узнал от Каляана.

Писал он очень мелко.

— Тебе не стоило отправлять это сообщение, — сказала Янгчен надломленным голосом. — Ты мог пустить всё на самотёк. Я бы никогда не узнала, что ты отвернулся от меня, а мы бы и так покончили с «Единодушием». Вместе.

Она ошибалась. Больше всего на свете Кавику нужно было письменно заявить о своём предательстве и убедиться, что он не сможет забрать свои слова назад. Он не доверял себе, чтобы признаться лично. Парень хотел очистить свою совесть, оттого и ухватился за первый подвернувшийся шанс.

— Как давно ты прочла его?

— Когда я связалась с Бомой, оно уже дошло до меня.

Значит, на протяжении всей охоты за магами огня она делала вид, что всё было в порядке. Притворялась ради миссии.

— А остальные? — его глаза защипало. — Ты им говорила?

— А ты хочешь?

— Да, — это оказалось нетрудно сказать. Его обман поставил их всех под угрозу. Они заслуживали знать правду.

Янгчен вздрогнула, словно давала отпор собственному взрыву.

— Ты должен кое-что понять. Приняв сторону своего брата, вместо моей, пустив меня по ложному следу, потеряв шанс помешать «Единодушию» добраться до Бинь-Эра, ты высвободил худший вид информации на свете. Породил шероховатость, сгладить которую не выйдет никогда.

Не важно, что Кавик не знал о сути «Единодушия», когда повернулся против неё. Поверить на слово следовало Аватару, а не Каляану.

— Маленький человек, такой как цзунду Хэньше, сотворил такое со своим городом ради денег, — сказала Янгчен. — Полагаю, мне стоит быть благодарной за то, что он и Чайси не верны никому, кроме самих себя. Если бы «Единодушие» попало в руки кого-то вроде Царя Земли…

Она покачала головой и глубоко вздохнула.

— За закрытыми дверьми лидеры Четырёх Народов всё ещё грызут друг другу глотки. Напряжение такое, что даже малейшая искра спровоцирует воспламенение. Если они узнают, что кто-либо, помимо Аватара, может обладать такой чрезвычайной силой, то пойдут на всё что угодно ради контроля над ней. Весь мир может сгореть дотла.

Кавик действовал как торговец, большим пальцем прижавший чашу весов с товаром. Каляан бы им гордился.

— Я понимаю, — сказал он. Ничто во вселенной не давило сильнее, чем груз извинений.

Янгчен прижала колени к груди, как делала много лет назад, в совсем другую эпоху. Она раскачивалась, будто пыталась найти утешение там, где никто другой не мог его дать.

— Знаешь, что в этом самое ужасное?

Она замолчала, сделала долгую паузу, чтобы собраться с мыслями. Конечно же, из стольких ужасных сторон было трудно выбрать одну.

— Какая-то часть меня знает, что ты не был вынужден признаться тогда. Мой внутренний голос, мой собственный, говорит, что у тебя не было никаких скрытых мотивов в первый раз побыть со мной честным.

Она прокашлялась.

— И я не могу позволить себе потакать этому голосу. Не исключено, что ты до сих пор мною манипулируешь. Возможно, ты рассказал мне о своём брате только для того, чтобы я помогла вытащить его из организации Чайси.

Кавик даже не думал об этом, правда. Она была на шаг впереди него, обдумывая ходы за обе стороны. С учётом всех фактов он никак не мог опровергнуть её обвинения.

Янгчен была права. Каляан освободился от угрозы в лице Хэньше, но ценой действий, противоречащих интересам Чайси. Это был лишь вопрос времени, когда цзунду Джондури узнает, что он натворил, и тогда его прежде непобедимая удача иссякнет. Брат Кавика оказался в большей опасности, чем когда-либо. Если только Аватар не спасёт его.

Кавик не отследил скрытую логическую цепочку, в отличие от Янгчен. И она была вынуждена довериться ему, тогда как он сам этого не хотел.

— Я больше не могу принимать твои слова за чистую монету, — сказала она. — Ты отказал мне в этой роскоши. Даже в твоём признании я не могу быть уверена.

Опять же, он понимал это. И всё равно вопросы стремительно полились из его уст, как будто он проверял бочку на наличие трещин.

— Что ты собираешься делать с магами огня?

— Думаю, что теперь это не твоё дело.

— А как насчёт Хэньше и Чайси? Что будет с ними?

— Не твоё дело.

— А со мной что?

Здесь ей потребовалось больше времени на то, чтобы ответ созрел, а глаза просохли от слёз. Она звучала собрано и решительно.

— Что с тобой? Ещё не уверена. Но тебе не о чем беспокоиться. Со всей информацией в твоей голове и всеми перипетиями, с которыми ты связан, твоя ценность возросла, как никогда прежде.

В день их первой встречи Кавик объяснил Аватару мантру, по которой жил весь Бинь-Эр. «Ты ничего не стоишь, пока кто-то другой не решит иначе». Её это действительно расстроило до глубины души. Позднее, при обсуждении пропусков в качестве его оплаты, она чуть не разорвала их договор просто потому, что не хотела пользоваться этим парнем.

И теперь она говорила о нём, словно о зерне с мельницы. Как будто самая добрая, неистовая, самоотверженная её часть полностью сломилась.

— Довериться тебе было ошибкой, Кавик, — сказал Янгчен. — Ты мне не компаньон.

Она встала с его кровати и расправила плечи.

— Но ты всё ещё можешь представлять для меня ценность.

ЦАРЬ ЗЕМЛИ

Этот зимний день выдался более тёплым в Среднем кольце Ба Синг Се. Лучи солнца сверкали на толстых слоях мокрого снега, и время от времени с остроконечных крыш доносился характерный звук, когда миниатюрные лавины обнажали полосы зелёной черепицы, задекорированные золотистой краской. Воды в каналах вольно текли под тонкими, потрескивающими слоями льда. Детишки оставляли отверстия в замёрзшей поверхности, бросая туда любой попавшийся под руку тяжёлый предмет до тех пор, пока родители не начинали ругать их.

Носить широкополые шляпы для защиты от яркого света было разумно. Дополнив такой свою маскировку, Янгчен подошла к прилавку магазинчика под открытым небом, где торговали рисовым вином. Вокруг никого больше не было, так что бутылочку она купила у конкретного, загадочного винодела. Как договаривались, сосуд был наполнен водой, чтобы девушка могла убедительно пить из него. Она ждала и смотрела, как играют дети.

Ранее этим утром, неся на себе все регалии, как подобает Аватару Воздуха при посещении Царя Земли, она посадила Нуцзяня на линии меридиана во внешнем дворе Царского дворца. Между церемониальным столбом хуабяо, с крыльями в форме облаков, и возвышающейся над головами многоэтажной лестницей, размером с небольшую деревню на склоне холма, Янгчен поприветствовала армия слуг, придворных, министров и сопровождающих, молча кланяющихся по древней традиции.

А потом ей велели улетать. Царь Земли не смог назначить аудиенцию, так что она должна будет поговорить с ним позже. В заключение его отказа была промолвлена конкретная фраза: «Его Величество тем временем приглашает вас насладиться великолепием его города».

Она постаралась сделать должным образом удручённый вид: «Вынуждена отказаться, ибо духовные нужды зовут меня в другое место».

Теперь она ждала здесь, в Среднем кольце, немного беспокоясь за некоторых из детей, которые подошли слишком близко к краю канала. Мужчина в грубой одежде разнорабочего оттолкнул нескольких из них оттуда, направляясь в её сторону. Он подошёл к винной лавке и присел рядом с Янгчен. Устроившись поудобнее, он постучал по прилавку указательным, средним и безымянным пальцами. Аватар ответила тем же.

Царь Земли Фэйшань был худощавым мужчиной двадцати восьми лет с впалыми щеками. Он не был похож ни на солдата, разгромившего повстанцев на перекрёстке Ламальпака, ни на политика, способного обратить свой гнев в реальность после Платинового Дела. Косынка, повязанная вокруг его головы, была завершающим элементом простой, но чрезвычайно эффективной маскировки. Царь Земли носил корону постоянно. Изменив свой силуэт так, чтобы походить на простолюдина, Фэйшань стал неузнаваем.

Он потребовал совершить этот ритуал, если когда-нибудь на его пороге она будет отвергнута со специальной кодовой фразой. Это означало бы, что он хотел поговорить с ней в безопасном месте, вдали от кишащего шпионами дворца. В редких случаях её бы даже порадовала паранойя Его Величества и, как следствие, шанс поговорить с ним наедине, но сегодня она, похоже, оказалась на острие ножа.

Фэйшань отхлебнул у неё воды и огляделся, дабы убедиться, что никто их не слышит.

— Я хотел бы знать, что случилось в Бинь-Эре, — сказал он приятным мелодичным голосом. — От сотен перепуганных солдат ко мне поступали расплывчатые донесения об огненных шарах в небе. Был бы признателен более подробной точке зрения, раз ты была там совсем недавно.

Обоснованный запрос. Необычно для такого человека, как Фэйшань. Янгчен хладнокровно отсекла любые колебания, словно мясник тесаком. Она отбросила свои угрызения совести, свой стыд, свои принципы. Сейчас имело значение лишь то, как хорошо она сумеет выдумать историю.

— Ваше Величество, есть великая истина, известная многим гуру, — начала она. — Человеческие страдания порождают суматоху в Мире Духов. Там находят отражение наши страхи, жадность, ненависть, — она покрутила бокал между пальцев. — Я своими глазами видела, как дух может стать тёмным в присутствии человеческой слабости.

Фэйшань был самым наблюдательным человеком в её жизни. Он бы понял, что слова девушки правдивы, основаны на личной утрате. Не было ли кощунством приплетать её воспоминания о Джецун к обману?

Янгчен решила, что это её собственная боль, так что она может использовать её как угодно.

— Бинь-Эр был сломленным местом, которое не могло сдерживать само себя, — сказала она. — По мере ухудшения ситуации в физической части города, угасал свет и в тамошних духах. Земля себя защищает, Ваше Величество. Иногда это сопровождается огромной жестокостью, как в Тиеньхайши, а иногда тихой чумой, как на Ма'инке. Поговорите же с лидерами клана Саовон, дабы узнать их мнение

Саовоны будут язвительно плеваться о неспособности Аватара сдерживать духов, хотя именно неспособность Янгчен контролировать людей почти привела к катастрофе с угрями-фениксами. Важно было то, что если Царю Земли удастся изучить это дело, он услышит правду, рождённую гневом и порицанием: «Духи. Это всё духи. Мост между мирами не справилась. Аватар не смогла решить нашу проблему».

В отличие от шанов, царь Фэйшань был терпеливым слушателем, когда того хотел. Само воплощение нейтрального цзина. Затишье перед ударом меча. Он позволил ей продолжить.

— В конце концов равновесие в Бинь-Эре чрезмерно пошатнулось. Над городом произошёл колоссальный катаклизм. Тёмные сущности в облике цветков грома и пламени расцветали в небе. Я сделала всё, что могла, дабы успокоить их.

— Удалось?

Правда, причиной которой были недостатки Янгчен.

— Мне — нет. Пока нет. Так велик был гнев духов, что я не сумела усмирить их в одиночку. Пришлось заручиться помощью моих собратьев из Северного Храма Воздуха. Они заботятся о горожанах подаяниями и благословениями. Их присутствие, похоже, успокоило духов, но наша работа ещё не закончена.

Из последнего утверждения Фэйшань понял как то, что юная Аватар решила молить о помощи своих старейшин, так и то, что на данный момент в Бинь-Эре находилось множество магов Воздуха. Если бы силы Царя Земли двинулись вперёд навстречу бойне, это было бы дурным тоном перед таким количеством представителей её народа.

Держащих щит, словно он убережёт от лавины.

— Беспорядки в Бинь-Эре ударили по моим доходам, — сказал Фэйшань. — Как и по моей репутации.

— Этого можно было избежать. Вы сами виноваты.

От ярости челюсть Царя Земли задёргалась, а губы скривились. Вот это была настоящая стратегическая провокация. Чрезвычайно рискованная, но полностью преднамеренная.

— Ваше Величество, из своего самодовольства вы позволили шанам загубить город до такой степени, что бедствовать стали как люди, так и духи. Под вашим надзором торговцы небрежно пожинали, ничего не посеяв взамен. Винить вам остаётся только самого себя.

Хорошо, что они были наедине. Какой дурак станет оскорблять Царя Земли в лицо? Честный. Такого Фэйшань с надеждой принял бы.

— Был и остаётся способ получше, — сказала Янгчен. Теперь, рассердив монарха, нужно было поскорее надавить на его желания. — Я могу разработать для вас стратегию, по которой бремя жителей Бинь-Эра облегчится, и в то же время город станет приносить вам больше прибыли, чем когда-либо прежде. Больше, чем любой из цзунду приносил вам в казну.

Царь Земли усмехнулся, а это значит, что он её хотя бы услышал, а не заткнул уши в приступе гнева.

— Что Воздушная Кочевница может знать об управлении?

— Очень мало, — сказала Янгчен. — Но Аватар Сзето знает же очень много.

Огонь в глазах Фэйшаня подтвердил, что царь клюнул на её крючок.

— Хочешь сказать, что сумеешь руководить Бинь-Эром в точности так же, как Сзето, будь он в живых? Попросишь его направлять тебя шаг за шагом? Ты смогла бы консультироваться с ним по поводу каждого своего решения?

Не смогла бы. Её связь с прошлыми жизнями работала совсем не так, как себе это представлял Фэйшань. Она могла видеть воспоминания и переживать эмоции предыдущих Аватаров в ключевые моменты их эпох. Но насколько она могла судить, её прошлые жизни не могли формировать новые мнения, свежие предсказания или принимать решения за неё в нынешнем мире, независимо от того, в какой мере древние воспоминания и современные сведения могли взаимодействовать между собой во время сеанса общения.

Аватар Сзето никогда не видел городов шан. Он никогда не сталкивался с точно такой ситуацией, как Платиновое Дело, или точно таким же Царём Земли, как Фэйшань. Он никогда бы не стал разрабатывать планы от её имени или нашёптывать ей на ухо идеальную последовательность действий на каждом этапе.

— Да, — солгала Янгчен. — Решения будут за моим предшественником, а не за мной. Я сама же буду минимально вовлечена.

Самое смелое и ложное её заявление. Янгчен никак не могла полностью отделиться от своих прошлых жизней. Снять с чаши весов её собственную личность было невозможно.Но Фэйшаню знать это было необязательно.

Царь Земли обдумывал её предложение. Навыки легендарного руководителя, обогащающие его казну. Какой правитель смог бы устоять?

— Я хотел бы увидеть увеличение дохода в кратчайшие сроки.

— Конечно, — По большей части, чтобы выполнить её безумные обещания, придётся использовать гавань на полную мощность, как и делали шаны до её прибытия. Больше кораблей. Она бы смогла разделить деньги с ранее неучтённого грузопотока между Фэйшанем и людьми Бинь-Эра. Сами шаны внесут свой вклад в обе стороны, если это будет необходимо. Ведь только Янгчен удерживала информацию об их причастности к «Единодушию» от Царя Земли. — Если вы поддержите меня, я смогу работать совместно с цзунду Хэньше для достижения значимых…

— Местонахождение этого человека установить не удаётся, — перебил её Фэйшань.

Янгчен нахмурила брови.

— Что вы имеете в виду? Он уехал куда-то? Мне известно, что он был одним из немногих людей в городе с обширным доступом к пересечению границ.

— Знай я, где он, его бы нашли.

Она приняла то, как он парировал.

— В любом случае. С вашей поддержкой я могу облегчить как физические, так и духовные беды города. Я могу разобраться и со страданиями его жителей, и с вашей казной. Отзовите свои войска и дайте мне шанс восстановить равновесие.

В прошлом она много раз говорила за обе стороны диалога, но никогда не перед кем-то настолько важным, как Царь Земли. Это было… легко. После всего, что она прошла, это было легко. Она оказалась на самом дне и обнаружила другое дно, ещё глубже. Если Фэйшань согласится, то она сможет постепенно и осторожно вводить основные компоненты истинного облегчения для людей Бинь-Эра. Свобода передвижения не только для Воздушных Кочевников. Улучшенные условия для тех, кто решит остаться. Прочный фундамент на будущее.

Царь Земли рассмотрел её в последний раз, прежде чем кивнуть.

— Я окажу свою поддержку, — сказал он. — Совместными усилиями мы вновь принесём процветание в Бинь-Эр.

Она решила ещё раз попытать удачу.

— Реформированный город мог бы послужить образцом для Нижнего кольца. Стабильная и счастливая столица — безопасная столица, не так ли?

На самом деле Фэйшань относился к лучшим Царям Земли, что касалось заботы о беднейших слоях населения Ба Синг Се. Либо это взывало к его чувству власти, либо он знал, что Нижнее кольцо, по сути, могло взять Среднее и Верхнее в осаду. Он ухмыльнулся от осознания того, что и она по-своему жадна.

— Посмотрим, Аватар. Мы посмотрим.

Он подозвал владельца и отправил его в подсобку за настоящей бутылкой. Предстоял праздничный тост, а одной воды бы не хватило.

Пока продавец рылся в ящиках, полных сена, Царь Земли заговорил ещё тише, так что Янгчен пришлось наклониться, чтобы услышать его:

— А тем временем, на случай если ты ошиблась, и причиной зрелища в небе послужили не злые духи, я продолжу расследовать произошедшее, — сказал он.

Янгчен пришлось через силу расслабить свои конечности, разломать корку льда, которой внезапно покрылся её живот.

— Конечно, — повторила она. — У вас есть основания полагать, что я ошибаюсь?

— Не то чтобы я спорил с Аватаром в духовных вопросах. Просто перед исчезновением цзунду Хэньше я получил от него письмо, в котором он предложил показать что-то и заключить в Бинь-Эре новый договор. И всё. В крайне грубой форме. И крайне таинственной. Как будто он вдруг возомнил себя равным мне.

Хозяин вернулся с бутылкой и чистыми бокалами. Вновь отослав его, Фэйшань налил вина сначала Аватару, а потом и себе. Он хотел оказать девушке честь, даже если она не собиралась пить.

— Вскоре после этого письма раздался шум и огни, — сказал он. — Если эти инциденты связаны, я выясню. Пожалуй, не спеша, раз уж ты дала мне свои гарантии.

Он взболтал бокал вина в руке, вдыхая аромат.

— Твоя уверенность в том, что мы имеем дело с духами, меня радует, Аватар. Ведь если я узнаю, что это дело рук человека зажгло небеса над моей территорией, и что кто-то пытается угрожать моему правлению, тогда мою расправу над Четырьмя Народами, включая Царство Земли, и представить страшно. Это определённо навредит моей репутации в книгах по истории. Или спровоцирует отголоски страданий в Мире Духов, о которых ты так беспокоишься.

Янгчен ничего не сказала. Фэйшань чокнулся с ней своим бокалом.

— За светлое будущее, — ответил Царь Земли на её молчание. — Я жду, что ты выполнишь свою часть сделки.

ПОЧЁТНЫЕ ГОСТИ

Её руки тряслись на протяжении всего пути обратно в Северный Храм Воздуха. Чтобы остепенить их, она сжимала меж пальцев поводья Нуцзяня, выкручивая, изгибая и складывая те пополам. Бизон жалобно заурчал, когда она слишком сильно перетянула верёвки.

Девушка надеялась воспользоваться жадностью Царя Земли, чтобы он отвлёкся и сосредоточился не на том трофее. Получилось это лишь частично.

Теперь у Янгчен наконец-то появилась общая цель с бинь-эрскими шанами. Им придётся вступить в сговор, чтобы поддерживать легенду с духами в глазах Царя Земли. Шаны пошли бы на это, чтобы сохранить свои головы на плечах, а Янгчен — чтобы сохранить «Единодушие» в тайне. Раз уж она искала рычаги давления на Тэина, Ноэхи и других, — что ж, теперь у неё их было даже слишком много.

Три человека, поставившие город на колени. Три человека, сдерживающих целую армию. Янгчен были слишком хорошо знакомы крайности, до которых можно довести магию стихий. Но это был совершенно новый уровень. Ни в одном из её воспоминаний не было ничего подобного той силе, которую она увидела в Бинь-Эре.

Существование такой техники не должно было получить широкую огласку. Уж точно не сейчас, когда напряжённые отношения между Четырьмя Народами были столь же неуправляемы, как эмоции обиженного царя. А лучше вообще никогда, пока люди остаются людьми.

Кавик поинтересовался, что она собиралась делать с его братом и Чайси. Если сообщить о них главе государства, то «Единодушие» (ей было трудно отказаться от этого наименования) просочится в мир, готовый воевать за малейшую крупицу превосходства. Рисковать, лично предприняв решительные меры, тоже было нельзя, если вдруг у Чайси было больше трёх известных магов. Янгчен на собственном опыте убедилась, что с такой силой можно было взять целый город в заложники.

Даже если бы она была готова дать ответ Кавику, то сказала бы: «Ничего». В текущем положении дел она ничего не могла поделать с его братом и Чайси. На данный момент они были неприкосновенны. Чайси так уж точно. До поры до времени она могла спокойно отдыхать, получая первоначально задуманные выгоды от «Единодушия» без каких-либо недостатков, под удар которых попал Хэньше.

Цзунду Джондури понимала, что у Янгчен связаны руки. Перед тем, как Аватар успела посетить Царя Земли, почтовый ястреб доставил ей послание. Единственным предложением на крошечном свитке была насмешка, даже короче коана.

«Мудрый шаг». Янгчен как ни сделала ни единого шага, так и не могла, что Чайси прекрасно понимала.

Придётся стать Аватаром по эталону Мамы. Спокойно и добродетельно ждать, пока противники насмехаются над ней с другого конца доски. В таком положении она идеально подошла бы для статуи.

Они с Нуцзянем сбросили высоту, когда завидели одинокую вершину Северного Храма. Там уже ждали вновь обиженные Пик и Пак, но сперва Янгчен стоило заняться другими делами. Без остановок она пролетела над посёлком с лечебницей и проложила маршрут через долины, следуя гравийным тропам между крутыми склонами, обледеневшими и каменистыми.

Её взору открылась тонкая зелёная полоса. Вокруг гор было несколько полностью изолированных участков ровной почвы, которые было почти невозможно обнаружить, кроме как с высоты птичьего полёта. Большинство из них были бесхозными, но на некоторых расположились мелкие деревушки. Они выживали, только пока жизненно необходимые ресурсы поставлялись туда регулярно.

Янгчен начала снижаться над одним из таких плоских клочков земли. Там был сад, три небольших каменных клетки для хозяйства и природный источник журчащей воды. Вид непроходимой местности был совершенно бесподобен. Облачный занавес поднялся, раскрыв сцену, на оформление которой у четырёх стихий ушло бесчисленное количество эпох.

Она спрыгнула с Нуцзяня. Её встретил аббат Сонам, лидер Северного Храма. Они шли сбоку друг от друга, хоть и пространства для прогулки было немного. Она понимала, что он просто не вынес бы смотреть ей прямо в глаза.

Разочарование и обида в голосе Сонама ​​были настолько сильны, что смогли бы удержать небосвод.

— По вашей воле мы превратились в надзирателей, — сказал он.

По ту сторону участка, стоя на четвереньках, в саду копался один из магов Чайси. Тот, которого звали Тапа.

Шестеро магов Воздуха из Северного храма окружили его с безопасного расстояния. Как эти монахи, так и их сменщики были отобраны среди общества пацифистов за свою воинственную доблесть. Они сторожили Тапу, как их братья сторожили Инсу и Сяоюня на отдельных участках вдоль горной цепи.

У них была предрасположенность к тому, чтобы сохранять бдительность в течение всего дня и осознанно наблюдать за происходящим в данный момент. Задача, схожая с погребальными обрядами, которые Воздушные Кочевники иногда, по просьбе, проводили во всех Четырёх Народах. Для них это было полезной медитацией, раз Янгчен действительно хотела расширить определение «обтекающего подхода к обучению».

Монахи расступились, чтобы пропустить её. Им приказали усмирить пленника в случае любых агрессивных действий с его стороны, включая накапливание сил для выполнения особой техники. Кавику во время слежки за Сяоюнем удалось понаблюдать через окно, и он сказал, что «перед каждым воспламенением им требуется сделать много глубоких, тяжёлых вдохов».

Тапа посмотрел на неё, вытер свой гладкий выпуклый лоб и усмехнулся.

— Аватар.

Она старалась сохранять невозмутимость настолько, насколько могла.

— Нравится садоводство?

— Да. Твои собратья дали мне несколько семян горного цветка, который хорошо растёт зимой, — его улыбка стала шире. — Но увижу ли я, как они расцветут, — другой вопрос. Долго собираешься держать меня здесь?

— Зависит от того, ответишь ли ты на мои вопросы. — «Где ты научился этой технике? Кто тебя этому научил? Как к этому причастна цзунду Чайси?» Янгчен допросила каждого из магов огня по отдельности, но пока не выведала совершенно ничего.

— Ммм, я всё ещё не думаю, что готов поделиться, — сказал Тапа. — Я просто наслаждаюсь своим маленьким отпуском. Богачи платят бешеные деньги за такой отдых, смекаешь? Вчера я увидел самый красивый закат в своей жизни, — он постучал затупленным шпателем по камню.

Несмотря на то, как легко вёл себя Тапа в этой среде, Янгчен понимала, что он уж точно не обратился к монашеской жизни. Он тормозил её. Он, как и другие «особые гости», точно знал, насколько невыносимой была для неё эта ситуация.

Сначала она задавалась вопросом, были ли они фанатиками дела Чайси или своенравными странниками вроде Джуджинты, ищущими предназначение для своей огромной силы. Но, проведя с ними больше времени, она поняла, что всё было гораздо страшнее.

Они работали исключительно в своих интересах. Причём довольно умно.

Маги Огня понимали собственную ценность, как и то, что лучше быть в заточении у Аватара, чем у недобросовестного владыки, который сотрёт их в порошок, чтобы извлечь все тайны. Поэтому они держали язык за зубами. Чайси? Они не знали никакой Чайси. Признались только в том, что цзунду Хэньше нанял их для выполнения его приказов. До того момента их вообще могло не существовать.

Они знали, что Янгчен никак не могла повлиять на них, и, похоже, с удовольствием подождали бы, пока счастливый случай не склонит чашу весов в их пользу. Возможность сбежать представилась бы сама собой. Или кто-то пришёл бы за ними, выяснив местонахождение. Они прекрасно понимали, что она не сможет держать их в изоляции в горах вечно.

И Хэньше, и Янгчен ошиблись, относясь к «Единодушию» как к фигурам на доске. Эти трое были полноправными игроками, жаждущими улучшить своё положение. И они замутили воду до такой степени, что Аватар больше не могла видеть через неё.

«Как скоро у меня опустятся руки? — задумалась Янгчен. — Как скоро я начну умолять Белый Лотос забрать вас отсюда?» Крайняя мера. Она в той же не хотела передавать могущество этих магов тайному обществу, как не хотела оставлять её в лапах Чайси.

Информация имела свойство распространяться. С каждым днём ​​Царь Земли будет подбираться к этим магам всё ближе и ближе. Так же, как и Лорд Огня с Верховным вожаком Воды, расследуя бинь-эрский инцидент через информаторов и слухи. Янгчен летела свозь тёмное, опасное ущелье, а пространство для маневрирования стремительно сжималось вокруг неё.

— Дай знать, если передумаешь, — сказала она Тапе. — А пока твои таланты могут найти применение с яровым ячменём, — развернувшись, она направилась обратно к Нуцзяню, а Сонам ​​последовал за ней.

— Вы не можете держать их здесь так долго! — прошептал аббат, когда они оба скрылись из виду за её бизоном. — Вы поступили крайне мерзко по отношению к своим братьям!

— Сожалею, но у меня не было выбора. Я извинюсь перед каждым из них за то, что принудила к столь отвратительному занятию.

— Нет, Аватар, — Сонам опечаленно покачал головой из-за того, что она не уловила сути. — Проблема заключается в том, что они могут слишком сильно наслаждаться этой работой.

Он взглянул на монахов, которые стерегли Тапу. Это были молодые люди, могучие маги.

— Властвовать над жизнью другого человека — сильное искушение, — сказал Сонам. — Если мы распробуем такую силу, начнём её жаждать…

— И перестанем быть Воздушными Кочевниками, — сказала Янгчен. Сонам вложил ей в руки поводья Нуцзяня.

— Просто уходите, — сказал он. — Прошу.

Её следующая остановка была менее хлопотной. Цзунду Хэньше оказалось далеко не так сложно охранять.

По сути, его поселили в самом Храме Воздуха, в помещении ниже по склону, под нежно нависающими скалами. Он пребывал в настолько же хороших условиях, что и любой почётный гость Воздушных Кочевников.

Тем не менее первые сутки он был в ярости, не в силах осознать, что единственной альтернативой для него было испытать гостеприимство Царя Земли. Вскоре стало очевидно, что не он сам стоял за этой схемой. Чайси успешно держала его в неведении относительно большинства деталей «Единодушия».

Тем не менее Янгчен должна была проверить как он там. Она постучалась в двери, затем вошла. Хэньше поднял взгляд, сидя на кровати. Всё, что он сделал с предложенными ему книгами, — швырнул их об стену. Они были разбросаны по углам, их корешки — погнуты, а страницы — порваны.

Похоже, теперь он успокоился. Возможно, благодаря маленькой подушке, которую сжимал в своих ладонях всё сильнее и сильнее.

— Я осознаю своё затруднительное положение, — сказал он Янгчен, даже не поздоровавшись. — В той же мере, что и твоё. Как думаешь, сколько у тебя осталось времени прежде, чем правда выскользнет сквозь пальцы и обрушится на мир?

— Ровно столько же, сколько у тебя, — сказала она.

Хэньше застигло врасплох её угрожающее, пускай и правдивое заявление. Он покачал головой и продолжил:

— У меня есть чем торговаться.

— Чем?

— Имя. Человек, — его губы сжались от самодовольства. — У меня есть агент, глубоко внедрённый агент в организацию Чайси. Очень высокопоставленный, располагающий её полным доверием. Узнай ты его личность, то могла бы пригрозить выдать его Чайси. Он был бы вынужден перейти на твою сторону. Его можно было бы использовать в победе над ней.

Хэньше встал с кровати.

— Давай договоримся, — сказал он. — Ты убедительно очистишь моё доброе имя и возместишь мои утраты. А я предоставлю тебе имя этого человека, описание его внешности, семью. Что скажешь?

Он пытался продать брата Кавика. Каляана. Того самого, о котором Янгчен уже знала.

— Не хочу, — ответила она.

— Что? Но я могу…

— Я сказала, что мне не нужны твои сведения.

Если она когда-либо получала подарок от Кавика, так это было выражение лица Хэньше в тот момент.

— До свидания, цзунду. До нашей следующей встречи.

По крайней мере, мужчине хватило приличия дождаться, пока дверь не захлопнется, прежде чем с криком отшвырнуть подушку.

Лестница башни казалась бесконечной, закручивалась всё дальше и глубже, направляя Янгчен в петлю за петлёй. Будь девушка змеепауком, то проглотила бы свой собственный хвост уже с десяток раз. Она медленно и устало тащилась наверх.

Ручка ведра впивалась в ладони, а содержимое выплёскивалось на ноги. Янгчен нужна была вода для питья и умывания. Так она будет знать её вес. Интерьер башни был пронизан тёплым светом, проникающим через окна. Закат. Девушка не обращала на это внимание.

Она добралась до покоев Аватара в Северном Храме. Она так редко ночевала там во время приездов, предпочитая оставаться со своими сёстрами в общей гостевой спальне, что до сих пор не воспользовалась правом обустроить помещение по-своему. Интерьер пребывал в таком же состоянии, в каком его оставил Аватар Сзето.

Она открыла дверь плечом и поставила ведро на пол. Кроме стола и кровати в комнате почти ничего не было. Стены были голыми. Стороннему наблюдателю показалось бы, что Аватару Сзето совсем нечего скрывать.

«Какой же неряшливой была эта жизнь». Янгчен плюхнулась в строгое кресло своего предшественника и сжала голову руками. Расплывчатость в ушах вернулась отомстить.

Только одна мысль, повторявшаяся снова и снова, была достаточно резкой, чтобы прорваться сквозь туман. Её зов был таким же глубоким, как тёмные сеноты Ма'инки, и набирал силу, пока не стал столь же громким, как ревущие волны Джондури.

Янгчен могла остановиться.

Разобравшись с магами огня, разобравшись с Царём Земли и Бинь-Эром, разобравшись с Хэньше, Чайси, Кавиком и его братом, Мамой и Белым Лотосом (а почему бы и нет?), она могла перестать пытаться перелепить мир. Что она делала, бросаясь сломя голову против страданий, где сталкивалась с ними? И где она тем самым не преумножала горе людей?

Янгчен стоило остановиться.

Она по-прежнему осталась бы Аватаром. Подставным лицом, объектом почитания, к которому обращаются люди, когда их плоть пронзает отчаяние. Как доказал Лохай из клана Саовон, именно это они ценили больше всего и просили в первую очередь. Устранить проблемы, а не предотвращать их. Утешить боль бальзамом, а не найти лекарство.

Наследие её предшественника послужило бы прекрасным поводом для ухода. Прибегнуть к отрицательному цзину, отступить, укрыться далеко-далеко под видом горной вершины, которую человечество могло бы узреть, но никак не достичь. Им же лучше. Так она никому не навредила бы своими промахами.

Но никому и не помогла бы.

Янгчен была поражена лёгкостью этой перспективы в своей голове. Она не почувствовала вины за предпочтение прожитого будущего заработанному. Она вообще особо ничего не почувствовала. Её шествие по Бинь-Эру с таким же успехом могло произойти в другой жизни, по ту сторону границы сожаления.

Равнодушие, которое ей приходилось отбрасывать каждое утро, могло навечно поселиться в её теле, сердце и желудке. Янгчен могла бы полностью принять его. Она ведь никому ничего была не должна.

«У меня появится время поискать Джецун».

Она услышала «фьють» и «тыщ», отчего голова вздёрнулась вверх. Ещё один «фьють», ещё один «тыщ», — аббат Сонам ​​встал на пороге двери, которую она забыла закрыть за собой.

— Аватар, — сказал он, пыхтя и задыхаясь. Его голова покрылась каплями пота.

Он что, подбросил себя на вершину башни? Старейшина не действовал бы так безрассудно, не будь это важно. В тревоге она вскочила с кресла.

— Что такое? Маги огня? Хэньше?

— Нет, — улыбка на его лице затмила блестящий румянец на коже.

— Мне так жаль, что я забыл сообщить вам. Ну, оно и понятно, учитывая обстоятельства, всё происходящее и…

— Аббат, прошу вас.

У Сонама ​​перехватило дыхание.

— Помните ту женщину в лечебнице? — сказал он. — Ту, которую вы излечили вместе со своим другом, магом воды?

Янгчен понадобилось время, чтобы вспомнить. Пациентка, которую она потеряла бы, если бы не помощь Кавика. Хоть что-то они сделали вместе хорошее. Лишняя пара рук окупилась.

Но воспоминание было горько-сладким. Янгчен не без причины хотела думать об этом как можно меньше.

— Что с ней?

— Мы нашли её сына. Мы нашли её пропавшего сына! Поисковая группа успела отыскать его! Он жив и здоров!

Янгчен медленно моргнула. Она выдавила из себя скрипящий голос.

— Ох, хорошо. Это хорошо.

— Без вас и вашего компаньона… Кавика, да? Если бы вы двое не исцелили мать мальчика, мы бы никогда не спасли его самого, — Сонам ​​сиял ярче солнца над горами. — Аватар, вы никогда не переставали верить в неё. Неужели не помните?

Она помнила. Всегда помнила. Её губы задрожали, и она зарыдала. Аббат улыбнулся, подумав, что одно только чистое счастье довело её до слёз. Он не знал, что оттащил её с обрыва, скованную в кандалы. Приговорил её к очередному развороту колеса.

Янгчен могла сколько угодно притворяться, но это было бесполезно. Она так и останется катализатором собственных страданий. Она будет дальше всё бороться и бороться, точно так же, как велела бессознательной женщине в лечебнице. Она была обречена постоянно делать один и тот же выбор, как и поколения Аватаров до неё. Знать прошлое означало знать и будущее.

— Они всё ещё в посёлке, — сказал аббат. — Я могу прямо сейчас отвести вас к ним.

Она увидела, как они с ним поменялись возрастами: Сонам олицетворял собой юность, что искрилась энергией, а Янгчен — потрёпанный, истомлённый предмет интерьера.

— Завтра. Завтра у нас будет уйма времени. Некуда спешить.

Настоятель поклонился и вышел. Она не сдвинулась с места, пока солнце окончательно не село, и одна лишь тьма не заполонила окно. Янгчен решила лечь пораньше. Ей ещё многое предстояло сделать, так что стоило набраться сил.

Она пошла спать в своей высокой башне. И на этот раз погрузилась в глубокий, спокойный сон без всяких сновидений.

ЭПИЛОГ

Имя Янгчен часто доносилось из уст людей, когда Кавик шёл по улицам медленно оправлявшегося Бинь-Эра. По их словам, именно юная Аватар остановила атаки духов, точно так же, как в Тиеньхайши. С тех пор её регулярно замечали, прилетающей в город и покидающей его, никогда не останавливаясь надолго. Никакие разрушительные явления в небе больше не проявлялись. Она стала на защиту человечества, когда то нуждалось в этом больше всего.

Жителей Бинь-Эра также успокаивал только приток Воздушных Кочевников из Северного Храма, которые обычно надолго не задерживались, однако, теперь в каждом районе можно было наткнуться на одного их них. Монахи и приезжие монахини раздавали еду и одежду, пока не нормализовались поставки продовольствия. Одним лишь своим присутствием маги Воздуха придавали ощущение спокойствия и умиротворения, а также создавали впечатление щита против злодеяний от рук духа или человека.

Всё указывало на то, что теория верна. Вторжение Царя Земли не состоялось. Шаны со своими силовиками старались не попадаться на глаза, как будто были справедливо пристыжены повышенным вниманием к Бинь-Эру. В пропускных пунктах внезапно нашлись чернила, так что народ стал расходиться по домам.

Ещё более странно то, что беженцы по собственной воле спускались с гор обратно в город. Некоторые из них утверждали, что сама Аватар исцелила их, что только благодаря её милосердию они выжили. Именно среди этих вернувшихся вера была сильнее всего. Маленькие святилища полевых цветов за одну ночь появились на углах улиц. Их в шутку нарекли «следами Янгчен», как будто жизнь расцветала везде, где земли касались ступни Аватара. Но некоторые называли их так без доли иронии, и каждую опрокинутую или сдутую ветром клумбу мигом восстанавливали.

Повсюду Кавику напоминали об Аватаре. Знать, что она могла встретиться с ним, если бы захотела, но не хотела, было самым милосердным наказанием за его проступок. И это всё же причиняло боль. Возможно, Джуджинта, Акуудан и Таягум узнали правду, поскольку тоже не посещали его.

Он бродил по улицам, как будто всё ещё исполнял обязанности компаньона Аватара. Он знал, что именно этим, должно быть, Джуджинта занимался в Джондури, скитаясь в ожидании своего предназначения. Два своих, вполне замечательных, Кавик уже успешно потерял.

Но однажды вечером, пока он бесцельно бродил по площади, его непричастность подошла к концу.

Уголком глаза Кавик дважды заметил мужчину из Племени Воды. У того по-прежнему была походка северянина: он шёл мягко, чтобы ненароком не пробить ледяную корку или не потревожить гравий, — а это значит, что в городе он недавно. Остановившись бессмысленно поболтать с продавцом, которого никогда раньше не встречал, Кавик заметил за собой того же представителя Племени Воды, издалека осматривающего витрину магазина, если вдруг это было убежище или пункт передачи.

Сомнений не оставалось. За Кавиком был хвост.

Несмотря на учащающийся пульс, он медленно и спокойно прошёл по отработанной схеме: пробирался через тупики, внезапно срезал с маршрута, применял каждый манёвр, который только мог придумать. Ни один не сработал. Ему не удавалось сбить, должно быть, охотника или следопыта, далеко превосходящего Кавика в навыках, — может, равного Каляану. Иногда к добыче можно было просто идти напролом, даже если она вас заметила.

По мере исключения вариантов побега одного за другим, Кавик оказался у стены в переулке, через которую когда-то перелез, полагая, что его действия в «Голубом особняке» и семейная жизнь никогда не пересекутся. Аватара обмануть ему не удалось. На всякий случай он посмотрел наверх. Небо было чистым. Парень магией сотворил лестницу изо льда, прямо как тогда.

Она растаяла под его ногами, когда он был на полпути наверх.

Спускаясь, он поцарапал лицо о кирпичную кладку, а на коже осталась жгучая сыпь. Он приземлился на куче. Его преследователь показался на другом конце переулка.

Кавик было потянулся за водой, но мужчина уже израсходовал все близлежащие источники: лужи, талую воду с крыш, — умело вращая нарастающую массу жидкости между рук. Их общая стихия слеталась каплями и ручьями лишь к нему одному, оставляя Кавика ни с чем.

Кавик разрывался между тем, чтобы притвориться беспомощным и неосведомлённым или сопротивляться изо всех своих сил. Единственное, в чём он был уверен, так это в том, что не скажет ни слова. Даже если бы это был вопрос: «убей или будь убитым», — он больше не собирался участвовать ни в каких играх. С него хватит.

И тут он услышал глухой удар.

Вода, которую покорил мужчина, выплеснулась на землю. Он упал на колени, а затем на лицо, раскрывая Маму Аюнерак, стоявшую в нескольких шагах позади него.

Пожилая женщина припрятала какое-то оружие за спиной, под парку. Кавик никогда в жизни не был так сбит с толку. С проворством человека, вдвое моложе неё, Аюнерак подошла к бессознательному мужчине и начала рыться в его карманах, проводить рукой по воротнику в поисках чего-нибудь повязанного на шее, искать отметины или татуировки на его коже.

— Что происходит? — спросил Кавик с отдышкой, как будто долго бегал. Он не видел Аюнерак с тех пор, как отдал ей деньги от Аватара.

— Этот человек — Тонкий Коготь, — сказала Аюнерак, не отвлекаясь от своей задачи. — Разведчик, верный только Верховному вожаку Оялуку. Тот факт, что он следил за тобой, означает, что твоя вовлечённость в тайны «Единодушия» слишком близка к тому, чтобы получить широкую огласку.

Услышать кодовое имя из чужих уст было шоком. Это заставило его забыть о всякой дисциплине, отняло возможность притворяться немым.

— Откуда ты… откуда ты знаешь об этом?

— Знать — моя работа, Кавик. Мы с моими друзьями знаем немало, — Мама Аюнерак окинула его тем же холодным, оценивающим взглядом, что и Аватар во время вербовки. — И, думаю, тебе пора присоединиться к нам.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...

ГЛУБИНЫ

С ранних лет Чайси понимала: хочешь добиться успеха — будь готова идти дальше того, что другим кажется возможным.

А именно: в погоне за ценными губко-огурцами обитатели её мелкого безымянного острова погружались на такие глубины, где солнечный свет мерк, а уши могли вот-вот лопнуть. Никому во всём Мо Це подобный подвиг не казался оправданным или вовсе осуществимым.

Но людей Чайси премудрости окружающих не останавливали. Без какой-то там магии воды они закаляли свои тела, чтобы те выдерживали давление, и тренировали разум, дабы тот давал понять, когда им грозит смерть. Ныряя с каждым разом всё глубже и глубже, они раздирали ладони до крови о скользкие рифы — и всё для того, чтобы вытащить этих крохотных, пухлых созданий на поверхность, убить их, высушить, принести на базар и променять на щедрую горсть монет.

Из раза в раз она со своими односельчанами охотно шла на смертельные подвиги, дабы до конца сезона было чем питаться. А дворяне просто умывались обработанной внешней оболочкой губко-огурцов — лишь потому, что во всех Четырёх Народах не сыскать ничего мягче. Взаимовыгодная сделка: одни готовы мучиться, пока другим и мысль о малейшем неудобстве противна.

С возрастом Чайси взялась за деревенские счета. Отец передал ей бремя переговоров с перевозчиками, прибывавших за губками, жемчугом и сушёными моллюсками. По секрету она также шпионила за другими поставщиками, контролировала рыночные цены с помощью тайников на островках, что на картах не значатся. У неё и повода не было думать, что в будущем сложившемуся устройству будет угрожать что-либо, кроме редких муссонов.

Порядок рухнул в тот миг, когда причалило судно с парусами в латных карманах, нос которого возвышался над водой. Как ни странно, на нём развевались знамёна и Царства Земли и Народа Огня. С баркасов на берег высадились младшие послы обеих стран. Собравшимся деревенщинам провозгласили, что добывать определённые морские товары им с этого момента не дозволено. По редчайшему согласию между Лордом Огня и Царём Земли, исключительные права были присвоены какому-то торговцу, кого местные знать не знали, из далёкого города без выхода к морю.

«Не может быть, — сказал отец Чайси, затыкая её поднятой рукой; внезапно он вновь стал переговорщиком. — Мы протестуем. Дайте нам хотя бы собраться с ответом». Дабы выиграть время, он прибегнул к их народным законам гостеприимства: «Позвольте усладить вас как почётных гостей, а с утра поговорим о торгах».

Чиновники согласились. Всё равно им нужно было пополнить запасы провизии и пресной воды, и пока корабельный квартирмейстер договаривался о закупке и погрузке необходимого, для важных гостей и их экипажа второпях устроили пир.

Разделив с моряками еду и питьё вокруг костра на площади, местные в целом поуспокоились. Пища напоминала чужакам, что на острове живут такие же семьи, как их собственные, и что мерило человечности должно преобладать над присланными издали предписаниями.

Чайси не наслаждалась яствами столь же искренне. Она стояла в стороне, наблюдая по своему обыкновению. Оттого она воочию узрела, как один из матросов швырнул факел в крупнейшую хижину. Словно бросил кость сторожевому зверю. Она не успела среагировать: ни остановить его, ни окликнуть других.

Это здание было одним из тех, где сушили губко-огурцы, а те, пыльные и пористые в необработанном виде, горели лучше всякого трута. Крыша с рёвом вспыхнула жаром, пламенем и угольками, перекидывая их на хатки по соседству. Полымя распространялось столь стремительно, что полдеревни было в огне ещё до того, как раздались первые крики.

Чайси запомнила реакцию послов, которые, очевидно, и отдали приказ, — выражения их лиц в свете пляшущего пламени. Они закатили глаза, презрительно фыркнули и отбыли, как ни в чём не бывало. Они были в лучшем случае раздражены. Отец был столь ошеломлён горем и занят тушением пожара, что не смог помешать чужакам беспрепятственно уплыть на своих шлюпках.

Она смотрела, как делегаты уходят, и понимала, что противостоять им смысла нет. Привезённые ими письма гарантировали им власть и поддержку их владык. Преступления здесь не было, ведь тлеющие средства Чайси к существованию и являли собой учреждённый закон. С тем же успехом она могла попытаться добиться правосудия у самих правителей Четырёх Народов. Какая дурёха на это бы надеялась?

«Нам не хватало сил предотвратить это, — думала она, пока соседи в отчаянии таскали воду вёдрами, бутылями, горстями и выли по мере того, как их будущее растворялось в дыму. — У нас не было нужных друзей».

Какой смысл трудиться до потери пульса, если вы не способны уберечь жизнь, которую создали? Интриги, сделки, переговоры — лишь танцевальные движения. На показ. Решающим элементом представления, в ожидании последнего акта, было насилие.

В руинах деревни, словно глина в печи, запёкся ценный урок. Чайси о нём помнила, пока искала работу поближе к официальным территориям Народа Огня. Обжиг придал уроку форму прочную, без трещин, а тем временем Чайси сделала себе имя в торговле, изучая правила ведения дел в каждом из народов, собирая рычаги давления, как на партнёров, так и на конкурентов. Когда Платиновое Дело захлестнуло весь мир, она ловко углядела шанс и точно предвидела, как ещё больше власти сосредоточится в руках узкого круга лиц.

К тому моменту, как она могла претендовать на пост цзунду Джондури, война уже была выиграна. Шаны не видели другого кандидата на роль городского лидера, кроме Чайси. Избрали её единодушно.

Во многих отношениях склад ума цзунду Хэньше, её бинь-эрского коллеги, сходился с её собственным. Хотя этот олух растратил сведения и ресурсы без учёта тактики и долгосрочных последствий, ему удалось сорвать её планы, угрожая передать всё ему известное Царю Земли. Он отнял плоды её трудов, её способ защититься от всего того, от чего крохотная деревушка её юности сберечься не сумела.

Ни один из блистательных умов, с которыми когда-либо состязалась Чайси, не представлял того же уровня угрозы, что своенравие Хэньше. На мудрых людей можно было положиться в мудрых решениях, а вот ход шута непредсказуем. Но теперь Хэньше исчез, а вместе с ним и её сокровище. Ей не оставалось ничего, кроме как сидеть и ждать.

— Госпожа, — объявилась новая служанка Чайси, остановившись у порога детской, на покоробленной половице, которая издавала звуки умирающей птицы от каждого движения ног. — Госпожа, вам пришло…

Малыш проснулся. Из тиковой колыбели в углу донёсся жгучий вопль.

Чайси потёрла лоб, стараясь не прикрывать лицо полностью.

— Я только его уложила! — дабы её услышали, ей пришлось повысить голос, чего она обычно не делала.

— Простите, госпожа, но вам пришло письмо и…

— Оставь его, и прочь отсюда!

Служанка подбежала к столу, положила конверт, а затем удрала из детской.

Она не видела, как прорычала Чайси в ту же секунду, когда осталась одна. Девушка отчиталась бы перед Лордом Огня Гонрю, что её госпожа не справляется, ведёт себя несвойственно эмоционально. Возможно, измотана ребёнком. Отвлечена, то есть менее опасна.

Что могло быть ещё дальше от истины? Сынок хлёстко напоминал ей оставаться сосредоточенной. А его крики превосходно отгоняли всякого, кто мог бы подслушивать. Чайси, не спеша, спокойно, словно наслаждаясь песнью журчащего ручья, развернула письмо. Она подвинула стул к колыбели и стала нежно покачивать её, пока читала.

Послание было бессмыслицей. Но почерк она узнавала, а скрытые сигналы указывали на точное местоположение отправителя.

Сынок успокоился, но Чайси знала, что стоит ей перестать убаюкивать его, и он вновь завоет. Быть может, его кожа была склонна к сыпи. Печально, ведь она уже купала его с губко-огурцами, а они сильно подорожали со времён её юности. В молодости ей пришлось бы захлебнуться ради такого их количества, но ничего мягче было не найти.

Одной рукой она сложила письмо обратно и огляделась. В тёмной и прохладной детской, построенной Чайси на горной вершине, можно было передохнуть от знойной жары снаружи. Но по завершении её срока всё имение перейдёт следующему цзунду Джондури.

Скоро ей придётся покинуть это место и начать всё с чистого листа. Такие правила установили мировые лидеры, которым никогда не приходилось беспокоиться о том, чтобы ещё при жизни оставить всё, чего они добились, позади. Аватар, юная Янгчен, была такой же. Она будет мостом между людьми и духами на протяжении собственной небольшой вечности, пока не умрёт и не переродится в нового Аватара.

На пути амбиций Чайси было много влиятельных людей, лично претендовавших на постоянство. Они будут править своими владениями до самой смерти, никогда не боясь лишиться статуса, никогда не познав, каково быть уязвимым.

Чайси могла бы стать последней среди них, если бы пошла по нужному пути, доказала бы свою готовность погрузиться на неизмеримые глубины, и оставалась бы на шаг впереди других в игре, способной перестроить сами Четыре Народа. Вопиющее безумие, но она могла себе это позволить. И была готова.

Она вновь посмотрела на письмо и улыбнулась. С нужной мотивацией нет ничего невозможного.

ОБОЖАНИЕ

— Ты побеждаешь только потому, что ты выше, — сказала Янгчен. Она стояла неподвижно, даже руки не протягивая за воздушной сферой в пределах досягаемости.

Джецун подтолкнула шарик к лицу Янгчен.

— И впрямь. Хорошая отговорка, чтобы не учиться.

— Как мне научиться быть выше?! И это нечестно, что каждый раз мячик сначала у тебя! А местами мы никогда не меняемся!

Клубок ветра разросся, словно луна, грозившая утонуть в океане.

— Давай, — сказала Джецун. — Действуй.

Но каждый раз, как Янгчен действовала, её что-нибудь да выдавало, а Джецун реагировала быстрее, чем муха-колибри успела бы взмахнуть крылышками. Она читала её умыслы и увёртывалась ровно настолько, чтобы девочка до самого конца думала, что у неё есть хоть какие-то шансы.

— Нет. Не в этот раз. Нейтральный цзин.

— Буп, — сказала Джецун, легонько коснувшись мячиком носика Янгчен.

Решено. Янгчен зажмурилась. Джецун не сможет предугадать её следующий шаг, если она сама будет в неведении. Она вскочила вслепую, произвольно раскинув руки, и только когда трофей, вырванный у сестры, оказался меж её ладоней, она вновь открыла глаза.

— Ха! Съела…

Вместо воздушной сферы Янгчен вцепилась в мерцающий светоч, до того безгранный, что её руки в нём терялись. В нескольких метрах от него стояла Джецун, оцепенев. В её пустых глазах не отражался свет, а взгляд устремился вдаль, за спину Янгчен. Губы монахини посинели. Янгчен вырвала из тела сестры душу. Никто ей такого не говорил, никто не винил, но у неё в этом не было и доли сомнений.

Она попыталась вернуть её обратно — первый порыв ребёнка, который ещё миг назад радостно убил жука, а теперь сожалел об этом. Она оттолкнула сгусток света в сторону Джецун. «Вот. Твой черёд. Давай по новой. Прости. Я не хотела».

Но ущерб был неотвратим. Ни один целитель не сумел бы повернуть время вспять. Пока Янгчен со сгустком света продвигалась вперёд, Джецун становилась всё дальше, вне досягаемости. Она была почти бездвижна, но и то вдоволь проясняло, как же Янгчен согрешила.

«Заберите. Пожалуйста, заберите! — Янгчен уже умоляла не Джецун, а духов, Четыре Народа, саму вселенную. — Прошу! Я на всё готова!»

Янгчен бросилась наутёк. Её стопы плескались в пустоте. Щупальца мглы окутывали её сестру, будто бы Джецун стала жертвой мухи-паука. И за миг до того, как туманный саван поглотил её уста, они раскрылись на полуслове…

«А-ах»

* * *

Янгчен, резко проснувшись, оторвала голову от стола. К её щеке, покрытой слюной, приклеился листок бумаги. Она провела ладонью по лицу. На секунду ей показалось, что на неё напали, провернули на ней какой-то обманный манёвр, но затем она поняла, где находилась.

Первой наводкой стал мороз, а второй — продуваемые сквозняками деревянные стены. Она была в своём кабинете, под который обустроила комнатушку на верхнем этаже бинь-эрского чертога собраний. Янгчен потёрла глаза. Скоро это место станет её могилой.

Джецун. Там, но не там. Из всех жизней, что могли преследовать Янгчен во снах, это обязана была быть её собственная. Это, должно быть, было лишь сновидение, а не воспоминание, ведь они с сестрой предстали друг перед другом примерно в одном возрасте. «Я же вот-вот догоню», — подумала Янгчен.

Сновидение было всё же довольно правдивым. Так или иначе смерть Джецун, её отрыв от собственной души, лежала на руках Янгчен. Юной или нынешней — не важно. Джецун погибла по её вине.

В дверь постучали.

— Ты и до этого опаздывала, — прозвучал оттуда голос Бомы. — А сейчас и подавно.

— Что значит «до этого»? — обычно по утрам опекун успокаивал её.

Она слышала, как Бома заворчал, оборвал себя на вздохе.

— Ты попросила дать тебе ещё пару минуток. Я ушёл и вернулся. Шаны ждут, — он приглушил голос. — А с ними и инспектор.

Янгчен не помнила, чтобы они разговаривали. Должно быть, она бормотала во сне. Она всю ночь работала прямо над тем помещением, где должна была состояться встреча, спала на своих бумагах, и всё равно опаздывала.

— Где мой посох?

— Ты его внизу оставила, рядом с креслом.

Значимая семейная реликвия оставлена у всех на виду. Янгчен себя обругала: «Ты катастрофа! Возьми себя в руки!»

Она изо всех сил спешила собраться: укладывала волосы, смотрелась в зеркало, проверяя, не заляпала ли она лицо чернилами. Неохотно она скинула с плеч одеяла — никто не должен был видеть, что она цепляется за удобства.

«Сила, — сказала она себе под нос. — Контроль. Не переживай о том, что отдаляешься от сестры».

Янгчен вышла из кабинета к Боме, а тот последовал за ней по винтовой лестнице прямиком на первый этаж. Она распахнула двери в главный зал напором воздуха. Её прибытие, о котором порыв ветра громко объявлял, стало более эффектным, чем она задумывала. Свеянные бумаги разлетелись между рядами, а с самих мест послышались вздохи.

И не успел было Бома что-либо сказать, как все, кто ждал её в великом чертоге, встали как один.

— Аватар, — объявил он вдогонку.

Шаны Бинь-Эра. Круг избранных торговцев, державших под контролем весь поток международной торговли в городе.

— Прошу прощения за задержку, — обратилась к ним Янгчен.

— Не стоит вам, госпожа Аватар, — ответил шан Тэин, один из старших среди представителей. — Ваше присутствие для нас — благословение при любых обстоятельствах.

Подле него склонила голову женщина. Жемчужные серьги, свисавшие с её мочек, были размером с виноградины и во время её поклона указывали на пол.

— Нам пора… Нам не терпится обсудить следующий этап ваших инициатив, — сказала Ноэхи, некогда насмехавшаяся над Янгчен, думавшая, что это ей сойдёт с рук.

Позиция сих влиятельных персон, которые ещё недавно противились стремлениям Янгчен помочь бедным в Бинь-Эре, заметно переменилась за полгода. Страшась причастности к тому, как три мага взрыва посеяли в городе разруху, шаны посчитали мудрым сотрудничать с ней. Если торговцам не удастся работать с ней плечом к плечу, то за измену Царю Земли не сносить им головы. А сама Янгчен же запомнится как величайший провал в истории всех Аватаров — истории, до боли хорошо известной ей.

— Приступим? — спросила Ноэхи. Её взгляд метнулся к пустующему креслу Янгчен на центральном помосте, а затем же к мужчине позади него, сидящему в стороне, за столом регистратора. То был тяжело одетый чиновник Царства Земли, который шустрее искуснейших музыкантов шевелил пальцами, с кисточкой между ними. Когда он оторвал глаза от своих бумаг и встретился с Ноэхи взглядами, её губы вздрогнули.

«Духов ради, не смотри ты на него так, — подумала Янгчен. — Ты уже вызываешь подозрения».

Инспектор Гу молча наблюдал, как Янгчен садится на свой, можно сказать, трон. Она чувствовала вблизи его пасть, прожорливую до любых сведений, которые можно передать Царю Земли.

— Да, приступим, — сказала она. Янгчен заметила свой планер, где он, по словам Бомы, и должен был быть, прислонившийся к подлокотнику словно одинокий колос. — И от чая бы я не отказалась.

Один из шановых прислуг бросился за закусками. Вот теперь началось серьёзное совещание. Помимо того, чтобы утаить от Царя Земли правду о магах взрыва, угрозе для равновесия, Янгчен и шанам ещё нужно было поддерживать дела в городе в привычном виде.

До сих пор им это удавалось. С Аватаром наготове, чтобы проверять самые гнусные из шановых методов, репутация Бинь-Эра кардинально изменилась в пользу «города честных сделок». Население росло быстрее, чем кто-либо ожидал.

Янгчен по памяти пробежалась по цифрам, которые всю ночь подготавливала:

— Исходя из моих недавних подсчётов, город нуждается в четырёх новых колодцах, иначе риск заболеваний станет угрозой, — она прервалась, подумав о сидящем позади неё Гу, — для процветания. Чума, усиленная дефицитом пресной воды, без сомнений скажется на доходах.

Противно ей было всё обрамлять вопросами убытков и прибыли, взывая к своим слушателям. Но она пообещала быть продуктивной, как Сзето. Это нужно было обеспечить.

Шан Тэин встал, чтобы ответить. Он поправил громоздкую шапку, бывшую его компромиссом с морозом и старостью. Её вершина была обшита золотой нитью, от блеска которой торговец походил на свечу. Янгчен боролась с завистью к тёплой меховой накидке на его плечах. Стену, которую Янгчен ранее проломила, уже заложили кирпичами, но сквозняк всё равно проникал сквозь щели.

— Эти меры воистину мудры, — сказал Тэин. — Однако это незапланированные расходы. Маги, достаточно опытные, чтобы добраться до грунтовых вод, не обрушив весь город, обойдутся недёшево.

«Этот город сделан из денег, осёл ты упёртый».

Хотя само их существование держалось на сотрудничестве с Аватаром, шаны всё равно умудрялись отнекиваться.

— Если вы отказываетесь, то можете прямо сказать «нет», — ответила Янгчен.

Тэина сменила Ноэхи.

— Мы не то чтобы отказываемся, нам попросту немного… не хватает, — смущение на лице выдавало, что она не лжёт. — Большая часть наших средств была связана сделками и кредитами, заключёнными с цзунду Хэньше, а он так и не объявился.

Всё потому, что цзунду Хэньше находился в Северном Храме Воздуха, в импровизированной тюрьме, заключённый в ней по приказу самой Янгчен. Имей он возможность свободно перемещаться, так тут же бы продал тайны тех магов взрыва тому, кто больше заплатил бы.

— Хэньше плёл из обещаний паутину, — продолжила Ноэхи, — но в его отсутствие она порвалась. Наши задолженности перед Таку, Джондури и Портом-Туугаком весьма существенны. У нас в действительности нет на руках средств для очередного проекта.

Янгчен заткнула нос, лишь бы не разорваться со смеху. Бинь-эрские шаны задолжали денег своим коллегам, прямо как простолюдины. А почему бы и нет? Они шли на сделки, которые не могли себе позволить, думая, что это безопасно, а теперь в городе не будет воды.

Слуги принесли чай. Его подали в стиле Юной, в той же самой керамической миске, в которой он был перемолот. Янгчен уставилась на своё питьё, снова и снова перемешивая зелёную жидкость.

Тэину от её молчания стало некомфортно.

— Аватар, быть может, нам стоит отложить вопрос колодцев. Проблема может решиться сама собой, или, быть может…

— Дайте мне свою шапку, — сказала Янгчен.

— Простите?

Она отвела взгляд от пиалы:

— Я сказала — дайте мне свою шапку.

Инспектор Гу прервался в письме — знаменательное событие. Тэин оглянулся через плечо в поисках другого себя, к которому она могла обращаться.

— Вы замёрзли, Аватар? Мы могли бы разжечь жаровню.

Шаны за ним не смели и звука издать. Ужас и недоумение затыкали им рты.

— Господин Тэин, — сказала Янгчен достаточно громко, чтобы её слышал весь зал, — подойдите ко мне, снимите свою шапку и дайте её мне.

«Давай, иначе я навлеку лихо на нас обоих», — в эти дни этим безмолвным заявлением приходилось заканчивать каждое предложение. Была ли юная Аватар столь безумна, чтобы испортить всё их тонкое представление из-за вещи столь незначительной, в попытке доказать свою правоту?

Была или нет — рисковать не стоило. Тэин стянул с себя шапку и проковылял вперёд столь медленно, будто бы шёл через толпу людей, с каждым из которых предстояло поздороваться.

— Я не намерен был оскорбить вас, прикрывая свою голову в вашем присутствии.

— Тсс, — прежде, чем он успел сжать шапку своими костлявыми пальцами, Янгчен вырвала её у него из рук и положила себе на колени. — Госпожа. Снимите свои серьги. Дайте их мне. Сейчас же.

Руки Ноэхи потянулись к вискам. В спешке она дёрнула за мочку, отчего её лицо скорчилось. Достав драгоценности, она тут же принесла их на помост. Резко, за один глоток, Янгчен осушила пиалу от чая и протянула её, всё ещё влажную, старушке. Ноэхи колебалась перед тем, как бросить туда украшения. Они бились об глазурованную поверхность с глухим стуком — звуком игральных костей.

Янгчен катала жемчужинки по кругу; они гонялись друг за другом, как рыбки кои в Оазисе Духов на Севере. В каком-то смысле она прямо сейчас позировала для портрета. Инспектор Гу, а значит и Царь Земли, а значит и все Четыре Народа наблюдали за ней.

Пока что послание было ясно:

— Вы… хотели бы, чтобы мы покрыли затраты на колодцы за счёт собственного имущества, — сказал Тэин. «Ты и дальше нас шантажируешь», — думал он.

«Да». На этом Янгчен могла и остановиться, применив свою власть без лишних слов. В пустых комнатах или за задёрнутыми занавесками она всё говорила себе, что терпеть не может прибегать к подобным мерам. Но как долго она могла выражать отвращение к самим правилам игры, пока и дальше садилась за игральный стол?

Она столкнула жемчужины между собой. Пиала с ними напоминала чашу для сбора милостыни. Поэтично.

— Богатство, — медленно начала она. — Ценности. Обозы, бремена, чувства, ожидания. Мы цепляемся за грузы, страшась свободы.

Янгчен встряхнула миску так, как её братья и сёстры делали это на улицах городков, где бывали впервые, где не знали никого из местных, и где можно было и не ждать, что кто-то добровольно согласится принять к себе гостей. Несколько шанов нерешительно захихикали.

— Всегда манит отступить в надежде, что всё само собой решится, — сказала Янгчен. — Но я говорю вам, что некого больше ждать. Только нам остаётся действовать.

От нежданного приступа самоотверженности со стороны шанов в размере трат, необходимых для колодцев, у Гу закрались бы мысли о подозрительной сделке. Ей нужна была история, чтобы замести следы и соответствовать образу предводительницы, взывающей к лучшим людским качествам.

Янгчен потянулась за посохом, что терпеливо ждал у кресла. Маги Воздуха либо делали себе их сами, либо получали в подарок от дорогих друзей. Этот для неё сделала Джецун. Янгчен сначала жаловалась, что он был слишком большим и громоздким, но с возрастом он стал идеально подходить под её рост, словно её сестра предвидела будущее.

Она бросила посох пред своими ногами; он с хряском грохнулся на пол.

— Дабы собрать необходимые нам средства, я продам свой посох, — сказала она. — Эта реликвия определённо имеет некую ценность.

Аханье вновь прокатилось волной по залу. В Четырёх Народах аватарскому имуществу место было в храмах и святилищах, ну на худой конец в дворцовых сокровищницах. Но отдавать свои регалии в залог Янгчен явно было не положено.

По ту сторону зрительских мест она видела ужас в глазах Бомы.

— Господин Тэин, госпожа Ноэхи, — сказала Янгчен. — Вы можете забрать свои вещи. Я не могу вас ни к чему принудить.

«Ещё как могу».

Даже если забыть об угрозе в лице магов взрыва, которая никуда не делась, то всё ещё, прямо как в пай-шо, играло роль то, откуда вы делаете ход. Отказать Аватару здесь означало бы вырвать свою награду у неё из рук. Ну что за зверь отберёт у Воздушной Кочевницы милостыню?

Про её хамские приказы уже никто и не упомнил бы. Тэин быстро сообразил, что к чему.

— Одна проблема, Аватар, — сказал он. Добрая, морщинистая улыбка проступала на его хмуром лице достаточно долго, чтобы Гу успел её заметить. — Одной моей шляпы вам не хватит.

Старик играл умело, когда то ему было нужно. Меха со своих плеч он сложил подле посоха. Затем и Ноэхи потянулась к затылку, чтобы снять подвеску с шеи, как тут ей в локоть набегу врезался другой шан, нёсший кошель до того тяжёлый, что страусовую лошадь им забить можно.

Груды драгоценностей посыпались пред помостом, когда в каждом из слушателей Янгчен наконец-то пробудился дух щедрости. Может, некоторые из них и не распознали уловку, а просто последовали за стадом. Авось чьи-то порывы были искренними. Позади Янгчен приметила служанку с чаем. Её глаза сияли от увиденного — вдохновляющего аватарского подвига.

Янгчен отвернулась, пока ей тошно не стало.

— Это было изумительно, — сказал инспектор Гу. Нежный на вид толстячок сопровождал её по коридорам чертога, как то однажды делал цзунду Хэньше. Только теперь это она была привязана к городу, она знала его вдоль и поперёк, а гостем здесь был Гу.

— Не думаю, что вам долго придётся мириться с потерей, — сказал он. — Кто бы по итогу не приобрёл посох, этот человек вернёт вам его. Духи благоволят такому подвигу.

— Нет. Я сказала, что обойдусь без него, и я говорила серьёзно.

Сама суть, которую она пыталась донести при первом посещении Бинь-Эра, заключалась в том, что сильные мира сего могли бы прожить и с меньшим. Если она попытается найти в этом лазейку, то так же сделают и шаны.

Тем более свидетелем её обещания стала служанка. Все её подруги вскоре услышат об Аватаре, сбросившей свои крылья на благо людей, а затем история разлетится дальше. Янгчен не могла просто-напросто очернить свой подвиг, рассекая небеса над головами горожан, будто её слово ничего не стоило.

Гу, казалось, удивился, что она не пошла лёгким путём.

— Но это ведь неудобно?

— Смысл в жизни не в удобствах!

Её голос раздался по коридору раздосадованным криком учительницы, вынужденной раз за разом повторять один и тот же урок. Но она никогда не говорила этого Гу. В последний раз она отрицала жизнь, ведомую практичностью, перед тем, кого считала своим другом. Настоящим компаньоном Аватара.

Янгчен потёрла свой лоб. Чем меньше она думала о Кавике и его роли в этом кошмаре, тем лучше.

— Прошу прощения, — сказала она инспектору, подходя к выходу. В последнее время она старалась привлекать меньше внимания к своим перемещениям, оттого и выбрала двери ближе к чертогу собраний, а не главной лужайке. — Город требует многого.

Неясно было, насколько Гу и Царь Земли верили в россказни Янгчен о том, как виною разрушениям в Бинь-Эре были разгневанные духи, с которыми, как следствие, лучше всего справляться Аватару. Свежие воспоминания сыграли в её пользу. Она бы и не подумала, что от катастрофы в Тиеньхайши будет что-то хорошее.

Пока она распахивала двери (в этот раз руками), Гу что-то промолвил ей в ответ, но, словно отпущенная тетива, волной давления прокатился гул, заглушивший его. Застигнутые врасплох криками толпы, Янгчен с инспектором вздрогнули.

— Аватар! Аватар!

Кто-то донёс, что она прибыла в город. Орда таких размеров, что Янгчен в Бинь-Эре ещё не видела, ждала у чертога в предвкушении узреть сам "мост между людьми и духами". И новоприбывшие, и давние поклонники — со всех Четырёх Народов. Поле из неприкрытых голов расстилалось по улицам до самого горизонта.

Янгчен остолбенела от оглушительных возгласов. Как долго они уже там стояли? По работе она провела добрую часть предыдущего дня в чертоге. Неужели горожане ночевали на морозе, лишь бы одним глазом взглянуть на неё на выходе?

Медленно и мягко, она подняла руку.

«Прошу вас, хватит. Мне нужно пройти».

В этом жесте толпа углядела благословение. Они вскочили на месте, а их голоса раздавались эхом в честь той, кто усмирила ужасы небес те несколько месяцев назад. Они рыдали от счастья при виде Воздушной Кочевницы, которая задержалась в городе, принесши с собой еду, лечение и заботу.

«Аватар! Аватар! Аватар!»

— Город вас воистину обожает, — прокричал Гу.

Поздно было бежать к другому выходу.

— Это всего лишь… знак уважения.

Гу она, казалось, не убедила, с учётом того, что они друг друга еле слышали.

— Я достаточно стар, чтобы помнить Аватара Сзето, и его уважали немало. Здесь что-то другое. Преданность, быть может. Вера во всеисцеляющую Аватара Янгчен.

— Необоснованная.

Официальный осведомитель Царя Земли обеспечивал его своими ценными наблюдениями. Лишь бы его господин был доволен, Гу был готов указывать ей на то, что ей не нравилось.

— Возможно не столь необоснованная, как вам кажется. Благодаря вам ужасы в небесах закончились, жизнь простонародья улучшилась, а доходы увеличились на треть, — сказал он, как будто два этих подвига из трёх не были совершены в спешке, в ответ на обстоятельства. — Не знаю даже, как вы справляетесь со всеми своими победами.

Крики достигли пика. Янгчен могла вслух ему признаться, и он всё равно не узнал бы.

«Не справляюсь я, инспектор, — хотела сказать она. — Весь секрет в том, что не справляюсь».

Деньги, мир, маги взрыва, спрятанные далеко в горах, — все её успехи строились на лжи. Бинь-Эр разрастался быстрее, чем она могла осилить; проблемы города откладывались, а не решались. Рано или поздно в ней раскроют мошенницу, и это всё развалится.

Гу прокричал что-то про то, что задержится в чертоге, и ушёл обратно. Янгчен попыталась взять ситуацию в свои руки, пробиться сквозь передовые линии в надежде, что выстроившаяся перед ней армия уступит ей проход. Но орава расступаться и не думала, и становилась всё неистовее с каждым шагом Янгчен в их сторону. Они ждали своей встречи с Аватаром.

Янгчен изо всех сил старалась улыбаться и не подавать виду, что её загнали в угол.

СРЕДИ ДРУЗЕЙ

.

Сумерки окрашивали яркие стены и вытесанные на колоннах лики духов в банкетном зале вождя Оялука в тёмно-синий — цвет ледников и пещер глубоко под водой. На краю площади занавесы из водопадов, мерцавшие словно шёлковые знамёна, снабжали великий ледяной фонтан, который ни таял от потока воды, ни замерзал по краям, — превосходное равновесие температур.

Ни за один из своих нечастых визитов Янгчен не чувствовала себя здесь уютно. За всю её жизнь Северное Племя Воды не знало другого вождя, кроме Оялука, и его столица стала одной из первых остановок в кругосветном путешествии новообъявленного Аватара. Янгчен помнила, как добр был вождь, когда она, тогда ещё малое дитя, пряталась за рясой аббатисы Дагмолы.

Но шли годы. С новыми обязанностями её визиты стали ведомы не одной лишь доброй волей. Легко было мировым лидерам улыбаться ребёнку, который ни о чём не просил.

Они с вождём сидели за высоким столом в нескольких метрах друг от друга. Со своего почётного места она чувствовала напряжение в широких плечах Оялука. Она уже наотрез отказала ему в попытке поговорить на пиру. «Когда столы приберут, а мы останемся наедине», — таково было её условие.

До тех пор же они невозмутимо созерцали выступление Великого мастера Агна Кел’а. Сифу Акоаку, довольно молодому для своего титула, хватало нахальства выплетать потоки воды вокруг рассаженных по краям площади старейшин, требуя от гостей неподвижности, дабы их не забрызгало. Когда струя приблизилась к Янгчен, послышался обеспокоенный ропот, однако, Аватар позволила воде поплясать вокруг её плеч и даже закрутила её в небольшой водоворот, прежде чем пустить дальше в полёт. Воздушная кочевница в хорошем настроении.

Сифу Акоак поклонился. Оялук встал и произнёс благодарственную речь духам за их множественные благословения. Его советников, которые видели Аватара уже не в первый раз, распустили по домам. Со взмахом седой бороды вождь повернулся к своей почётной гостье, будто вопрошая: «Сейчас?»

Янгчен жестом указала на остатки трапезы. «Столы. Прибрать».

Оялук вздохнул. Они невозмутимо ждали, пока старейшины маршем покинут зал, а прислуга уберёт со столов всю посуду. Последними вышли Тонкие Когти, размещённые по углам, — личные служители вождя, закованные в костяные доспехи. По зову гордости они, медленно и неохотно, подчинились приказу Оялука оставить его наедине с Аватаром.

Теперь, когда сиденья из мехов были убраны, барабаны собраны, а весь обеденный зал остался в распоряжении всего двух человек, его ледяная поверхность походила на площадку для соревнований. Время и место проведения выбирала Янгчен.

— Сейчас? — снова спросил Оялук, раздражённо.

Почти. Она велела вождю проследовать за ней к центру площади, где начала ходить кругами, протянув одну ладонь дальше другой — базовое упражнение магов воздуха. Пока она расхаживалась, Оялук оглянулся вокруг.

По взмаху её рук поднялся лёгкий ветерок, подметавший земную поверхность, следуя тому же пути, что и потоки воды Акоака. С каждым движением Янгчен он ускорялся, пока всё-таки не обогнал её и не обратился в подконтрольный ей вихрь. Любые неубранные после застолья остатки сейчас бы угрожающе бились о землю.

Янгчен остановилась. Самодостаточный циклон больше не требовал от неё особых усилий. В его глазу было спокойно, но порывистый ветер вокруг создавал шумовую завесу. Подслушивать за ней и вождём никто не мог. Пик и Пак, которые всю трапезу вели себя хорошо, теперь, раскинув крылья, бороздили потоки воздуха, гоняясь друг за другом в бесконечной петле.

— У меня есть безопасные комнаты, ты же знаешь, — сказал Оялук.

В комнатах были стены, а за ними скрывались люди. Иногда и в них самих.

— В последнее время я более осторожна.

Оялук покачал головой.

— Я помню, как ты ещё гонялась по дворцу за моими племянниками и племянницами, вот так же, — сказал он, указывая на игравшихся над ними лемуров. — А теперь ты Аватар, столь же проницательная, как все до тебя. — Он рассматривал свои ладони с обеих сторон, словно искал в них свидетельства дней давно минувших. — Я надеялся, что ты, когда придёшь к власти, будешь распределять своё внимание более справедливо. А не как очередной Сзето.

Она ждала этого обвинения, и всё равно оно задевало.

— Я не предвзята. Я не предпочитаю один народ другим.

— Мне известно о твоих успехах в Бинь-Эре и том, как много времени ты там проводишь. Царь Земли Фэйшань несерьёзен, непостоянен и жаден до власти. Ну не пристало ему сидеть на престоле. И всё же ты, похоже, помогаешь ему укрепиться. Деньги ему зарабатываешь.

Виновна. Но не она одна.

— Я в полёте подхватываю то, что вы с Лордом Огня Гонрю обронили, — сказала она, думая, что слово «швырнули» подошло бы лучше. — Вы двое забыли, что Платиновое Дело в первую очередь ваша вина?

Уголки его уст поникли.

— Об этом я жалею по сей день.

Одного грустного вида Оялуку, по мнению Янгчен, было недостаточно, чтобы уплатить свой долг перед ней. Поддержав мятеж генерала Нуна против Царя Земли Фэйшаня, они с Лордом Огня вмешались в дела другого государства. Они совершили это в её эпоху, в период уязвимости, когда Аватар была слишком юна, чтобы оказать влияние на события в мире. Быть может, Оялук принял это решение, наблюдая, как маленькая гостья играет с его семьёй во дворце.

Янгчен знала, что Оялук был разумным человеком и компетентным лидером, порядочным самим по себе. Допустим, что Нун разделял с ним эти черты и стал бы хорошим Царём Земли, основателем династии мира. Но кто может сказать наверняка? Растоптанные останки Нуна покоились на перекрёстке Ламальпака, месте его поражения от рук Царя Земли Фэйшаня Несерьёзного и Непостоянного.

Когда стало доподлинно ясно, что провальный мятеж Нуна поддерживали мировые лидеры, отношения между Царством Земли, Народом Огня и Племенем Воды стали холодны, как айсберг. Восстановить их могли лишь усилия континентальных масштабов.

— Сменить Фэйшаня Нуном тогда казалось превосходной идеей, — вождь хотя бы каялся в своих ошибках. — Это было даже, осмелюсь сказать, в духе твоего предшественника. Подстраивать низвержение продажных чиновников и восхождение лучших им на замену для Аватара Сзето было само собой разумеющимся.

«Ну Салаевы ботинки». Царь Земли Фэйшань не был провинциальным сборщиком налогов, а ни Оялук, ни Гонрю не были Аватаром Сзето.

— Знаете, перехитрить самого себя — вполне нормально. Со мной такое не в одной жизни бывало.

Оялук не ведал о её «даре» во всех подробностях, но ему было известно, что она изучала записи об Аватарах прошлого. Они с вождём оба были знатоками истории ошибок и личных промахов в их рабочих областях.

— Это вообще была не моя идея, — признался он. Она видела, как он нуждался в этой исповеди перед тем, кто понимал его бремя, как лидер лидера. Ни он, ни она не выдали бы таких откровений или оправданий на публике. — Мои ближайшие советники рассказали мне за игрой в пай-шо, что Лорд Огня Гонрю вознамерился поддержать Нуна, и убедили меня поступить так же. Они верили, что с нашими общими усилиями план будет обречён на успех. Через своих посредников мы заключили сделку за кулисами.

— За… за игрой… — Янгчен прижала крышкой котелок, кипящий внутри неё, пока вся бурлившая в нём ярость не сжалась до одного лишь хмыканья. — Хмм…

История Оялука удивительно напоминала ту, которую столь же уверенно поведал Янгчен Лорд Огня Гонрю. Выходит, план по свержению Царя Земли не принадлежал ни одному из мировых лидеров. Это безрассудство было детищем безымянных людей со связями по всему миру. Фигур на заднем фоне, считавших, что стратегия сводится к числам и фишкам на доске; тех, кто никогда не понесёт ответственность за свои ошибки.

Ни одна из прожитых жизней не помогла бы Янгчен выразить всё то терзавшее её изнутри огорчение. Истоки Платинового Дела были целиком запятнаны отпечатками Белого Лотоса. Поэтому она им и не доверяла. Кукловоды, которые дёргали за ниточки столь неуклюже, не заслуживали аплодисментов за свои представления.

«Что сделано, то сделано». Ей нужно было перейти к тому, зачем она вообще прибыла в Северное Племя Воды, сколько бы досок для пай-шо ей не хотелось переломать в тот момент.

— Мы можете загладить свою вину, — сказала она Оялуку. — На предстоящем съезде в Таку.

По условиям их договоров, цзунду всех торговых городов обязывались ежегодно встречаться между собой для обсуждения дел. Янгчен будет представлять Бинь-Эр вместо цзунду Хэньше… чьё отсутствие не осталось незамеченным. Но что важнее, к концу недельной конференции прибудут Царь Земли, вождь Племени Воды и Лорд Огня, чтобы официально заверить продление соглашений своими печатями. С тех пор как Янгчен подросла, подобные съезды были единственным шансом для мировых лидеров вести переговоры лицом к лицу.

— Эти собрания — всего лишь формальность, — сказал Оялук. — В последний раз Фэйшань едва ли вынес находиться со мной в одном помещении. Заполнив свою часть контрактов, он опрокинул чернильницы, чтобы замарать мне обувь.

— Это тогда было. Как вы и сказали, в последнее время мои труды пошли ему на пользу. Он стал богаче. Счастливее. Сейчас — самое время для переговоров. Достучитесь до него в Таку со знаками доброй воли.

— Ты просишь положить Платиновому Делу конец, — мягко сказал Оялук, словно вспоминая забытый сон. — Привести мир в норму.

Янгчен кивнула. Если восстановить открытые взаимоотношения между Царством Земли, Племенем Воды и Народом Огня, то нужда в шанах и цзунду отпадёт, а с ними и вся сопутствующая несправедливость.

Янгчен как-то осознала, что система шан была лишь симптомом основополагающей болезни — струпом на ране, разделившей Четыре Народа между собой. Янгчен была готова голыми руками сшивать кровоточащую плоть, если придётся.

— Не нужно бросать наши ошибки неисправленными, — сказала она. — Не нужно мириться со злом лишь потому, что оно перетерпело время. Поддержите меня, и вместе мы избавим Четыре Народа от страха и ненависти друг к другу.

Это была масштабная, непосильная задача, но если Янгчен преуспеет, то первопричина извечных страданий попросту улетучится.

«В учебниках истории я бы сошла за нормального Аватара, — подумала она. — Смогла бы без стыда предстать перед следующими воплощениями».

Во время последовавшей паузы журчание воды стало громче. Лёгким движением пальцев Оялук подал знак усилить ветер, чтобы сохранить их разговор в секрете. Когда Янгчен повиновалась, он выпрямился. Поза говорила о принятом решении.

— Не сработает, — сказал он. — Фэйшань никогда не переступит через свою гордость. И не стал он счастливее. А если тебе он говорит об обратном, значит, врёт. Царь Земли жаждет не мира, а возмездия.

Янгчен гадала, в чьей же гордости таки была проблема.

— У вас нет оснований говорить так.

На миг Оялук как будто спорил сам с собой о том, как много стоит ей раскрывать.

— Мои советники докладывают, что последние пару недель Фэйшаня сильно будоражили свежие разведданные. Вопреки здравому смыслу, он уверовал, что мы с Лордом Огня приложили руку к разрушениям в Бинь-Эре. Якобы мы применили против него какое-то оружие.

Со временем Янгчен сможет вспомнить об этом дне, как о своей величайшей актёрской игре. У неё был всего миг на то, чтобы взять под контроль своё сердцебиение и вымостить нужную эмоцию на лице. Губы поджаты в самый раз, глаза не слишком прищурены, голос, пауза. Скорость, с которой она дала ответ, была столь же значима, как и сила её слов.

— Хах, — никто и не узнает, каких усилий ей стоил этот смешок. — Не представляю, как вы умудрились бы разгневать духов над заморским городом.

Сложность была и в том, чтобы запоминать собственные выдумки. Эти состряпанные наспех события были как видения, которые ей нужно было самой навлечь на себя, в отличие от тех, которые она с такой лёгкостью подхватывала во сне.

— Пренебрежение Царя Земли Бинь-Эром привело к тому, что в небесах расцвело пламя. Но как только я взялась за дело, всё прекратилось.

Чем чаще она будет повторять эту легенду, тем глубже укоренится её эффект. На то она надеялась.

— Не важно, прав Фэйшань или нет, — сказал Оялук. — Важно то, что он перемещает войска и, как сообщается, бормочет об отмщении, крадучись по своим залам. Мои Тонкие Когти подтверждают последнее. Можно утаить свои намерения от семнадцатилетней Воздушной Кочевницы, верующей в лучшее в людях, но тысячную армию, идущую маршем, никак не скроешь.

Янгчен хотелось завопить так громко, чтобы ураган рассеялся. Самым простым объяснением возросшей агрессии Фэйшаня было то, что до него дошли утечки о «Единодушии».

Белый Лотос знал о тех магах взрыва. Скорее всего, один из его членов предал свои ряды. Тайное общество должно было быть безнациональным, но в то же время состояло из простых людей, со своим прошлым, связями и принадлежностями. Возможно, секрет продали за деньги. Насколько Янгчен было известно, организация своим членам ничего не платила.

Хуже всего то, что столь полная картина «Единодушия» у Белого Лотоса появилась из-за Янгчен. Она была рада, что не раскрыла им судьбу магов взрыва.

«Мне не стоило просить Маму Аюнерак о помощи. Мне никого не стоило просить о помощи».

— Я должен ответить на это, — сказал Оялук. — Мне нужно мобилизовать собственных солдат. Если разгорится война, преимущество будет на той стороне, которая ударит первой, так что Племя Воды должно быть готово.

— К чему? К тому, как вождь втянет его в бессмысленный конфликт?

— Мы не Воздушные Кочевники, Аватар! — рявкнул Оялук. — Не забывай, что мы не можем все сохранить своё благородство, разлетевшись при первом же признаке беды! Нам только и остаётся выживать здесь, на земле!

Покачав челюстью из стороны в сторону, он снова успокоился.

— Я должен с улыбкой явиться на съезд, чтобы не выдать себя перед Фэйшанем и выиграть моим воеводам как можно больше времени. Сидеть с врагом за одним столом под ложным предлогом никогда не бывает приятно.

Это чувство было ей хорошо знакомо. Говорить было сложно, будто рот был полон грязи.

— Вы стремитесь к войне, которой не хотите… основываясь на ложной, как вам известно, информации… в то же время делая вид, что ничего необычного не происходит.

Она говорила так медленно не потому, что не могла в это поверить, а из-за того, что сталкивалась с такой ситуацией слишком часто, чтобы сосчитать.

— Только так можно поступить рационально. Я уверен, что Лорд Огня Гонрю тоже отказал в твоём предложении. И не потому, что мы с ним втайне переговариваемся, а потому, что он мыслит, как я.

— Напугано.

— Реалистично. Были бы другие обстоятельства, Аватар. Но их нет.

Из уважения он ждал, пока разговор не закончит она. Без её содействия ветер опустился, и двое вновь стали частью внешнего мира. Янгчен не принесла к столу Оялука ничего, кроме пути к лучшему будущему. Ну что это за подарок для хозяина?

Ещё со времён битвы со Старым Железом не была она столь измученной и опустошённой. Даже чуть-чуть приподнять планку многого стоило, и всё равно легчайший бриз мог обрушить её вдребезги.

— Буду благодарна, если до конца визита я смогу побыть в уединении, — сказала она охрипшим от поражения голосом. — Спасибо, что приняли меня и… выслушали.

— Конечно, Аватар, — казалось, он искренне сожалел. Большего от него она добиться не могла. — В моём чертоге тебе всегда будут рады.

О её уходе извещало журчание потоков воды, внезапно пронзительно громкое. На полпути к выходу она услышала, как вождь откашлялся, и обернулась.

Издалека черты Оялука потускнели. Его силуэт загораживал звёзды, оставляя пятно в форме головы и плеч на ночном небе. Он выглядел одиноко. До ужаса одиноко. И такой же он видел Янгчен, она знала.

— Мой кузен Акуудан, — сказал вождь. — Он в порядке?

— Да.

Акуудан был среди квартирмейстеров, охранявших средства, посланные вождём Племени Воды и Лордом Огня генералу Нуну. После того как в решающей битве его схватили войска Царя Земли, освобождать его пришлось Янгчен, а не Оялуку.

— Он знает, что я не мог вмешиваться, — сказал Оялук. — Узнай они о нашем родстве, так он бы стал ценным заложником. Рычагом давления. Он ведь это понимает?

Подтекст вопроса был в том, простил ли Акуудан его за то, что он поступил как владыка, а не как родич. Янгчен не могла отвечать за своих друзей.

— Вы поступили рационально, — сказала она, развернулась и ушла.

ОАЗИС ДУХОВ

.

Ставить долг превыше семьи Янгчен хорошо умела, однако, поездку на Северный полюс она распланировала так, чтобы уделить вниманием и тому и другому. Быть может, стоило пойти в обратном порядке. Приоритет на делах государственных всё равно не помог ей с Оялуком.

Поиски сестры вновь привели её к этой многоуровневой головоломке, Оазису Духов. Вода посреди земли посреди воды посреди льдов — и всё за непритязательной деревянной дверцей. Бухточка в глубинах Агна Кел’а была вырыта не людскими руками, а, возможно, по велению Туи и Ла, духов Луны и Океана. Оснований верить в эту легенду у Янгчен было больше, чем у других.

Стоило пересечь один из арочных мостов на пути к зелёному островку, как её окутало теплом. Свет не отражался в глади неподвижной воды. Топот ног по деревянным планкам гремел громче, чем хотелось, извещая о приходе Янгчен. Ей слышались ароматы вечноспелых мандаринов, бессменно цветущего османтуса — пышной зелени, взращённой и сохраняемой на пике силами самого оазиса, какая бы погода не царила за его пределами. Хорошо, что Янгчен не взяла с собой Пика и Пака: они бы объели священную землю до бесплодия.

Пруд в сердце Севера не был идеальным кругом; небольшой его краешек загибался внутрь, будто бы Туи и Ла знали, что люди, со своими прихотями, нуждами и слабостями, будут приходить к водоёму за напутствиями. Великие духи удостоили простых смертных небольшим уступом, где можно было присесть. Янгчен присела на траву в позе лотоса.

Вечные кои дрейфовали перед ней в нескончаемой петле, разгоняя воду по своему озеру — их собственной вселенной. Янгчен испила церемониального чая, заваренного из местных листьев, так что его энергия текла по её венам.

Ей нужно было сохранять бдительность. В Оазисе Духов, месте полного умиротворения, вполне могла проявиться угроза неописуемых масштабов.

Её кулаки соприкоснулись у живота стрелой к стреле.

«Ладонь либо сжимается, либо разжимается — не всё сразу».

Она уже не раз медитировала, пытаясь отыскать Джецун в Мире Духов. Пересечь рубеж никогда не составляло труда. Она расслаблялась, зажмуривалась, пока яркий свет из ниоткуда не заставлял её разомкнуть веки, открывая вид на приветливые леса или зелёные поля. Ей салютовали духи, болтливые и безмолвные, кланялись высокие деревья, касаясь своими верхушками земли, а грибы-поганки пели пятиголосие. Мог собраться целый бестиарий: звероподобные духи, крылатые и парнокопытные, из любопытства стекались к Янгчен, становясь в очередь, чтобы потереться носом о её ладонь.

Те из духов, кто мог и хотел говорить, требовали наибольшей осторожности. Янгчен гадала, почему же они её так беспокоили, почему же их глаза (когда таковые имелись) были полны осуждения. Джецун ещё давным-давно дала ей ответ. Нечасто духи задавались вопросами или были чем-то недовольны. Они просто существовали.

Соответственно, если вы встретите такого, то это вы его потревожили. Виновник всегда был предопределён. По природе своей человек был незваным гостем.

Впервые она будет медитировать в Оазисе Духов с тем знанием, которое вывалили перед ней угри-фениксы Ма’инки.

«Туман. Нужно найти туман».

Иногда, отправляясь в Мир Духов, можно было попасть в знакомое место, если быть достаточно сосредоточенным и решительным.

«Представь тот туман».

Кожа стянулась на кистях её рук, отчего татуировки будто бы набухли. Она не могла стряхнуть с себя накопившуюся усталость. Заняться делами сперва оказалось плохим решением.

Эта история с Оялуком была стара как мир. Издавна Четыре Народа так и норовили сброситься с утёса. И вот она, последняя в череде Аватаров, пытается оттащить их от обрыва. Перебороть саморазрушительную природу человечества ещё не удавалось ни одному из её предшественников.

«Если ребёнок и со всеми благами не перестаёт плакать, отнеси его в поле».

Брови над закрытыми глазами Янгчен нахмурились. Этот странный, бесчеловечный коан застрял у неё в голове, словно птица в клетке. Как же он туда попал?

И тут она вспомнила. Это было учение из брошюры гуру Шокэна — философа древности, с чьими трудами Янгчен познакомила никто иная как цзунду Чайси.

Тихий звук, который Янгчен издала своим носом, выбивался из тишины вокруг. Шокэн, наверное, был прав. Быть может, миру, который беспечно плясал у обрыва, таки стоило испытать падение.

Согласно популярному заблуждению, во время медитации необходимо очистить всё полотно своего разума до нитки. Неправда. Мысли приходят и уходят, и это в порядке вещей. Суть медитации в том, чтобы отследить, как они сменяют друг друга, и доказать, что сознание не щебечет вам об одном и том же.

Но вот эта идея, что род людской должен пожать, что сам посеял, пристала к Янгчен как репейник. Слишком долго не могла она прогнать эту мысль из головы.

Она продолжала упиваться своим злопамятством даже тогда, когда царство физическое обернулось вокруг своей оси, а Мир Духов заглотил Янгчен с головой.

Без доли грации она свалилась на неизведанную землю, размахивая руками, которым мешал её вывернутый наизнанку наряд. Столь неуклюжее появление могло значить лишь одно: её душа пересекла рубеж вместе с телом.

Янгчен встала на ноги, как подобает магу земли: ощутила плоскую поверхность, а затем, коснувшись её ногами, сместила центр тяжести ниже горизонтальной оси. В развороте она поскользнулась и присела на корточки. Дальше встала и поправила свою кашаи одной рукой, вторую руку держа наготове.

Вокруг были не те отрадные луга, которые уже не раз срывали ей поиски. Здесь, на каменистой почве, простиравшейся за горизонт, совсем ничего не росло. Небо было перенасыщено едко-оранжевым — цветом сердитого заката.

«Итак, что-то новенькое».

Видимо, её безобразные мысли при переходе повлияли на то, куда её занесло. Она было хотела шагнуть вперёд, как вдруг её ногу, словно магнитом, оттянуло назад. Импульс грозил усилиться.

Противиться невидимым силам либо же повиноваться им. Пока что Янгчен решила пойти по пути наименьшего сопротивления. Направившись в ту сторону, куда идти было позволено, она в конце концов спустилась по склону.

Её лодыжки окутала пелена белого тумана. Когда на пути промелькнула тень, Янгчен подняла взгляд и узрела, как в вышине вились каменные когти размером с башни в Храмах Воздуха.

«Кулак смыкается».

Джецун, окутанная прозрачным дымом. Собственные кошмары выкладывали для Янгчен дорожку. Она была на правильном пути.

Пока она шла под гору, её кашаи тяжелела на плечах, а ткань натирала колени. Одежда отсырела и от тумана, и от холодного пота. Мгла поднялась выше головы.

Янгчен чуть было не врезалась в отвесную скалу, а когда поняла, в какую сторону та загибалась, она осознала, что забрела в самую пасть большого каньона.

«Ладно уж кулаки, но с пастью-то что?»

По пути она держалась за стену, чтобы не потеряться, как будто правила здравого смысла были всё ещё применимы, а она бродила по простому лабиринту. Края могли попросту сомкнуться вокруг неё.

«Оно хватает за горло. Поглощает».

Вместо того чтобы замедлиться, она решила шнырять по лабиринту ещё быстрее, и смягчила свою хватку лишь до кончиков пальцев, чтобы бежать. Именно из-за проявления трусости в Мире Духов она потеряла Джецун. Наступить на те же грабли было бы непростительно. Шокэн согласился бы.

Очертание чего-то физического промелькнуло сбоку, и в погоне за ним Янгчен простилась со стеной. Менее густые области в неравномерной мгле напоминали дрейфующие по глазу мушки. Там и явился вновь бродящий силуэт, теперь уже идущий в обратную сторону.

Янгчен пошла на риск и сделала глубокий вдох.

— Джецун? — крикнула она.

Отозвавшееся эхо принадлежало не ей.

Легион неведомых голосов обрушился ей на уши. Да хоть исходи они из уст Западных монахинь, Янгчен всё равно бы не узнала их, искажённых сущими муками. Человеческое горло не способно на такие звуки. В глубинах тумана жертв истязали до безумства.

Хор страданий. Она его уже слышала однажды, когда угри-фениксы Ма’инки наслали на неё видение с Джецун. Душа её сестры была заключена где-то тут. Янгчен уже в этом не сомневалась.

Она тут же шагнула вперёд. Носочки зарылись в землю, когда она, провертевшись вокруг своей оси, прокосила каньон ветряным лезвием. Облака разошлись, но этого было никак не достаточно. Скудный отрезок земли, который ей удалось расчистить, был истыкан людьми. Пока одни безмолвно прогибались под невидимыми ярмами, другие же, откинув головы, испускали истошные вопли.

Она подбежала к ближайшему человеку. Мужчина был одет в чудную, узорчатую пижаму, пропитанную кровью. Янгчен искала на нём признаки повреждений. Его трясло от икоты; он задыхался. Коса у него на затылке уже наполовину распуталась, как поношенная верёвка.

Янгчен похлопала его на предмет ран, акцентируя внимание на руках, где пятна крови были гуще всего.

— Скажите, где болит, — попросила она. До неё таки дошло, почему же его убранство показалось ей странноватым. Оно вышло из моды лет двести назад.

Он что-то протараторил, проглатывая звуки.

— Я не расслышала, — сказала Янгчен. Она была в шаге от того, чтобы всунуть пальцы ему в рот и проверить, не откусил ли он себе язык.

— Простите! — резко визгнул он. — Простите меня! Я не хотел!

Так извиняется ребёнок, когда сломал что-то ценное. Янгчен отпустила мужчину и медленно отступила назад. Он не был ранен. Кровь на рукавах принадлежала не ему.

Наскочив на кого-то позади себя, Янгчен обернулась. Женщина в простых фермерских лохмотьях уставилась на неё одичалым в неверии взглядом.

— Напрасно, — простонала она. — Всё напрасно. Зачем мы… Напрасно? Как мы могли быть так глупы?

Женщина вцепилась в её плечи с силой звериного укуса. Вырвавшись, Янгчен чуть не удушилась собственным воротником. Она попыталась убежать туда же, откуда пришла, но со всех сторон к ней плелись жители эпох давно минувших, скованные болью.

Теперь их слова были легко различимы. Их вопли беспомощности впивались в неё как шипы, а руки тянулись к ней, убегающей.

«Ты не можешь мне отказать! Не после всего, что я для тебя сделал!»

«Я потеряла его. Он был вот здесь, а я его потеряла».

«Я получу то, что мне причитается! Слышишь?»

«Это был мой последний шанс. Это был мой последний шанс. Это был мой последний шанс. Это был мой последний шанс…»

Мгла прохода больше не давала. Теперь она была как спутанная паутина на лице, как мокрый песок, в котором вязли лодыжки. Кожа Янгчен будто напухала и зудела. Инстинкты кричали ей, что пары пробирались через поры, даже под ногти. Туман был живым, и он пытался стать её частью.

Прикрыв нос и рот, Янгчен сорвалась в бега, не вдыхая. Но далеко ей убежать не удалось, прежде чем в глазах поплыло и потемнело, погружая её в чёрное море. Бросившись наземь, она ползла из последних сил. Физическое тело стало для неё обузой.

Ей ведь всегда надо было превзойти Джецун, не так ли? Так что вместо одной половины себя, как она, Янгчен лишится обеих. Она бы посмеялась над этим, но вдыхать туман никак нельзя было. Теперь она уж точно убедилась, что это был дух. Злобный и голодный.

Если бы хоть один из её предшественников погиб подобным образом, то его воспоминания дали бы о себе знать. Аватар Янгчен гнушалась страха, но что она могла поделать, если внутренности сворачивались от стыда и унижения, а сердце беспрестанно колотилось? Прежде, чем потерять сознание, она, отбросив всякие сомнения, взмолилась о помощи перед теми, кто нёс в её жизнь одни лишь горе и боль.

«Спасите, — воззвала она к своим прошлым жизням через Состояние Аватара. — Прошу».

РАНЕЕ

.

— Признай, — сказал Кавик, попутно насыщая подрагивающий в воздухе водяной шарик влагой, высосанной из льняных полотенец. — Вся эта вербовка в тайное общество — просто повод спихнуть на меня твою стирку.

— Я-то здесь и получше прачек найду, — сказала Мама Аюнерак. — И кандидатов потолковее.

По взмаху её кисти вода из ближайшего бочонка выплеснулась на рушники. В два раза больше того, что Кавик уже успел вычерпать.

— Снова. Насухо. Продолжай в ту же массу, — добавила Аюнерак.

Несколько аккуратных стопок развалились под мощью её магии воды, но жаловаться не было смысла. Это у Кавика бельё и шелохнуться не могло, но на неё правило не распространялось. Скорости от неё тоже не требовали. Как и скрупулёзности. Как и минимальных движений.

Наверху топтались прихожане святилища Гиду, отдавая дань уважения праотцам и духам. Он слышал то, как они с грохотом бросались на колени, кланяясь, и даже то, как они закуривали благовония, слегка ударяя в ладоши. Когда Аюнерак показала Кавику его новое жильё, где можно было переждать бурю, это секретное подземелье стало для него полнейшей неожиданностью. В тот раз, когда работа привела его в святилище, влезать пришлось через крышу.

— Лицо попроще сделай, — сказала Аюнерак. — Ты знаешь, что это упражнение жизненно важно.

Сколько же раз она уже объясняла. Агенты Белого Лотоса (как и, в общем-то, любой подпольной организации) должны были заметать за собой следы. В городе, не залитом снегом и льдом, как Бинь-Эр, магу воды нельзя оставлять ни капли своей стихии в округе, если он не хочет себя выдать. Однажды, в «Голубом особняке», от переохлаждения Кавика спасло только то, что он магией отводил от себя жидкость, но вот о том, куда она по итогу стекала, он даже не думал.

— А маги земли, значит, укладывают грунт на место? — вопрошал он. — Маги огня сетуют на неудачу, если подпалили что-то, что не спрячешь?

— Да, — отвечала Аюнерак, без доли юмора — Мы так людей уже теряли.

Он ей верил. В Джондури ему пришлось избавляться от тел. Смотреть, как убивают человека. Чего бы он теперь только не сделал, лишь бы не расфасовали по ящикам и не скормили акулам-кальмарам. Высушил бы досуха. До потери сознания. Лучше самого ветра.

— Я серьёзно, лицо попроще сделай, — гаркнула Аюнерак. — Будет и такое, что тебе придётся колдовать на виду и не показывать этого. А ты не хочешь, чтобы тебя что-либо выдало. Перестань уже так губами делать.

Кавик и не думал, что делает что-то губами, но всё равно стиснул их и сосредоточился. Сифу из Аюнерак был суровый, но кроме неё в Бинь-Эре ему было не на кого положиться. Родителей выпустили домой, в Долгую Даль на Севере, где они были в безопасности, не ведая о делах ни одного из своих сыновей. Для них Кавик всё ещё работал на Аватара, а не прятался от Четырёх Народов в убежище Белого Лотоса.

При других обстоятельствах приобщиться к друзьям Аюнерак могло быть захватывающе. Древний орден, что орудует в тени во имя истины, красоты и философии? Возможность манипулировать событиями в мире вне национальных интересов и на благо гармонии? Ему нравилось представлять, что Бинь-Эр, быть может, и не извратил его вовсе, а подготовил для служения высокой цели.

Но вскоре стало ясно, что, безопасности ради, Белый Лотос удерживал своих членов на расстоянии друг от друга. Словно прятал левую руку от правой. А Кавик был свежим ноготком на мизинце, который могли хоть состричь, хоть оставить. Если подземное убежище было портом захода в море приключений, то Кавик, значит, застрял в погрузочных доках. Может, Аюнерак всё ещё убеждала своих товарищей принять его, как он предполагал.

— Ждать — наша работа, — говорила она с нечастым для неё состраданием. — В этом смысле она ничем не отличается от твоих мелких подработок в прошлом.

Тем временем же он практиковался среди пустых цветочных горшков, куч сушёных луковиц, различных инструментов, к которым в последний раз притрагивались ещё до Платинового Дела, и прочего добра, от которого вряд ли ещё когда-то будет польза. Поскольку он покидал убежище только под строгим присмотром, Кавик уже чуть глаза себе от скуки не выцарапал. К запаху плесени он уже успел привыкнуть.

Вдруг он услышал чёткую поступь, исходившую сверху. Он прервал тренировку, чтобы определить по шагам их владельца. Пальцы согнулись в боевой готовности.

Завидев на лестнице пару чьих-то ног, он запустил в них водой из полотенец и приморозил подошвы к деревянным ступенькам. Первый урок от Аюнерак: «Бей первым, желательно ещё до того, как враг поймёт, что ты ему враг». Маг огня До, заведовавший кухней, выпал из собственных ботинок головой вперёд, браня Кавиково имя.

Аюнерак среагировала со скоростью света. Она растопила ожеледь, сотворённую Кавиком. «Урок второй: когда других вариантов нет, используй ту же воду, что и твой противник». Всплеском жидкости по комнате она сгребла бельё в кучу и подсунула её под ступеньки. «Урок третий: если стихии не хватает, используй подручные средства». До приземлился на хлопковые ткани, невредимым.

Вскочив на ноги, он сорвал мокрый рушник со своего пухлого лица.

— Тупица, ты мне чуть лодыжки не сломал!

Кавик в ответ пожал плечами. Давеча До во время спарринга, быть может, потому что был лет на десять старше, не постеснялся приставить ему к горлу огненный кинжал, да так что волдыри пошли. Небольшая расплата сама напрашивалась.

Аюнерак жестом повелела Кавику замолчать, хотя он даже рот раскрыть не успел.

— Зачем пришёл? — спросила она До. Младший в звании лотос должен был объявляться лишь раз в три дня. Что-то явно пошло не так.

Он подозвал вышестоящую к себе и прошептал ей на ушко. Аюнерак слушала с каменным лицом. Когда До наконец доставил своё длинное сообщение, ответ не отнял у неё ни секунды.

— Передай им, что я разберусь.

Вопросы съедали Кавика изнутри. Каким ещё «им»? Был ли это кто-то более могущественный, чем Мама Аюнерак? Как далеко в иерархии простых людей мог дотянуться Орден Белого Лотоса? И с чем же нужно было разобраться?

Кивком головы Аюнерак указала До на верхний этаж, намекая, что ему лучше уйти. Молодой лотос сначала и не поверил, что не играл никакой роли в её планах. Затем, натягивая сапоги, он с недоверием нахмурился в сторону Кавика. Тот же не удержался и помахал ему ручкой на прощание.

Таким самодовольным он был лишь напоказ, ведь никто не обещал, что Аюнерак поделится с ним хоть какими-то сведениями.

— В чём дело? — спросил он осторожно.

Она оглядела его с головы до пят, будто бы сверяла его рост с графиком. Кавик не знал, как сильно он мог измениться за всё это время, проведённое глубоко под землёй.

— Я везу тебя домой.

«Домой». В Северное Племя Воды.

— Буря, что ли, стихла?

— Абсолютно точно нет.

Ясно было одно — у Аюнерак была власть. По воле её резкого шёпота расходились терновые ветви пропускных пунктов, и уже на следующее утро они вдвоём отплыли в Агна Кел’а. Ни когда они проходили мимо кабинета начальника, ни когда нервно ждали в доках, ни когда, наконец, поднялись на борт элегантного парусника, — ни разу у них не спросили имён, будь то поддельных или нет.

Даже Аватару это далось не так легко. Ей оставалось только протащить Кавика в Северный Храм Воздуха — промежуточный пункт, откуда она смогла перевезти его за море. До того была ему неприятна мысль, как много Янгчен приходилось извлекать из столь малого, что он решил выглянуть за борт, навстречу ветру и морозным брызгам.

— Тебе бы снова приучить своё нутро к открытому океану, да поскорее, — сказала Аюнерак, завидев Кавика склонившимся, что было мочи. Она подумала, что его укачало. — Переходим к тактике пузыря, как я тебя учила.

В трюме ждал умиак, достаточно просторный для нескольких человек. Когда пришло время сбросить пассажиров, всё ещё вдали от берега, экипаж парусника спустил лодку на воду. Аюнерак и Кавик тронулись силами одной лишь магии, никаких вёсел. Это было труднее, зато быстрее.

Умиак скользил по волнам, не издавая ни звука. Впереди на страже побережья стоял высокий, ледяной мыс. Эта нерукотворная башня была сторожевым постом, мимо которого нужно было пробраться.

Аюнерак уже заняла позицию на корточках с руками по бокам. Кавик пригнулся как можно ниже, повторяя за ней.

— Готов, — прошептал он.

Лодку несло дальше по инерции, пока Аюнерак тихо отсчитывала до подходящего момента.

— Переворачиваем, — приказала она.

Вместе они резко наклонились в сторону, дёрнув правый борт, чтобы вывести лодку из равновесия. Умиак перевернулся вверх дном, сомкнувшись над ними, словно раковина окуня-моллюска, яростно защищающего свою жемчужину. Кавик крепко вцепился в сиденье.

Так же сделала и Аюнерак, только вот у неё была и задача посложнее. Она всем своим весом тащила нос судна глубже в морскую пучину, а свободной рукой образовала полость в воде вокруг себя и Кавика. Полностью погрузившись, остов запирал в себе воздух, которым можно было дышать. Вдвоём с Кавиком они висели вверх ногами в её маленьком коконе.

— Опустись ниже, — сказала она через плечо напряжённым голосом. — И снова на полную скорость.

К голове Кавика уже приливала кровь. Ниже относительно лодки, имелось в виду. Он лёжа прополз вдоль той единственной хрупкой преграды между ними и ледяным океаном, а затем одной рукой начал толкать умиак в нужном направлении.

Кверху дном они проплывали через сторожевой пост, дрейфуя по отзеркаленному миру, скрытому от их взора. Небо было темно и смертоносно. Под ногами одни лишь тучи. Плечи у Кавика ныли, а пальцы, вцепившись в верёвки, уже онемели. На основе их молчания можно было подумать, что этот трюк не требовал особых усилий, тогда как на самом деле они изо всех сил старались не погибнуть.

На миг Аюнерак ослабила хватку. Пузырь расщепился, и Кавика облило морской водой. Соль обжигала горло, и он, кашляя, откинулся назад. Спереди виднелась ледяная стена — смутная голубая полоса, рассекающая гладь чернильных вод. Кавик, казалось, уже заприметил вход в тайный грот, который они искали, — дыру в форме зазубренного листика шафрана.

Но мышцы Аюнерак дрожали под паркой. Им надо было добраться туда как можно скорее. Кавик схватился за судно с обоих краёв и ударял со всей своей яростью. Свою стихию он покорял ногами, что для северного стиля было нетипично. Сзади их обвила водяная воронка, проталкивая лодку вперёд. Кавик однажды видел, как Аватар прямо в небе провернула точно такой же манёвр со своей родной стихией.

Они восстановили прежнюю скорость, а затем и прибавили. Воздух постепенно улетучивался, и двое остались без возможности переговариваться.

— Выше! Нам... выше! — прозвучало от Аюнерак неразборчиво. Последнее, что он успел услышать. Однако ни рулить, ни хоть что-либо видеть он уже не мог. Оставалось только доверить посадку старшему лотосу.

Тонкий слой льда с треском проломился у них на пути, как вдруг умиак выскользнул из рук. Замороженный пандус закручивался как кишечный тракт, и по нему Кавик скатился прямо в утрамбованный снег, в лужу морской воды.

Ледяной грот был залит светом масляных ламп. Умиак унесло в сторону, а остов раздробило. Кавик поднял взгляд и увидел, как к ним на всех парах неслась девушка с длинной косой и обёрнутыми водой ладонями, как у лекаря.

— Придурок! — крикнула она на Кавика. — Ты чуть не убил Исполнительницу!

— Нет, — сказала Аюнерак, затем выпрямила спину и потянулась. — Он поступил правильно. Пришлось действовать быстро, иначе бы нас поймали.

Она кивнула в его сторону, практически с уважением. Редкая щедрость с её стороны.

— Не в первый раз мне приходится прорываться к входу, — он не придал значения тому, как их коллега, в панике, выдала должность Аюнерак в Белом Лотосе. Выяснить, как высоко титул «Исполнительницы» стоял в их иерархии, можно было и попозже. — И я, кстати, тоже в порядке.

Девушка нахмурилась, а затем сгорбилась над своей старшей, будто смогла бы скрыть их разговор от Кавика своими плечами.

— Наша подруга…

Аюнерак использовала вытекшую из океана воду, чтобы залатать оставшуюся после них дыру.

— Ивалу, так и скажи: «Аватар». Здесь все свои. Она уже встретилась с вождём?

— Да, но… — Ивалу снова бросила взгляд на Кавика, прежде чем продолжить. — Вчера мы потеряли её из виду.

— Она покинула Агна Кел’а? — Аюнерак сохраняла размеренность, хоть и натужную. Одним лишь жестом она на опережение призвала окружающих сохранять спокойствие. — Проскользнула через наших дозорных?

— Не думаю, — сказала Ивалу, пускай и с неким сомнением. — Её бизон и лемуры всё ещё здесь, а планера при ней не было.

Что-то в этом утверждении для Кавика не укладывалось.

— Погоди, — сказал он. — Откуда вам знать, где её лемуры?

Пик и Пак — два мелких, летающих демона. Они прилетали и улетали, когда вздумается, и могли попросту раствориться в небесах. Они прятались в щелях, а затем атаковали откуда ни возьмись.

— Они кружатся над задним двором храма вождя, воют и роются во льдах, — сказала Ивалу. — Они там уже…

— Со вчера? — Аюнерак уставилась на неё с упрёком. — Вы ведь знаете, что скрыто за той стеной?

— Мы не дураки. Мы проверяли, не медитирует ли она у оазиса, — сказала Ивалу. — Её там нет.

Колоть в животе у Кавика всё никак не переставало. Речь явно шла об Оазисе Духов. Дети Племени Воды росли на историях о теплоте, красоте и чудесах этой пещеры. Какие-то из этих баек, однако, предостерегали. Бестолковые детишки, которые слонялись там без должного уважения, всегда получали по заслугам.

Кавик и сам однажды, возможно, столкнулся с духами. Много лет назад, когда они с Каляаном, его братом, заблудились в метель и едва остались в живых, они позднее рассказали маме и папе по какому пути, как они думали, шли. Их родители отреагировали точно так же как Ивалу: «Но мы искали вас там в тот день. Погода была ясная. Мы не могли вас найти…»

— Её тела, — сказал Кавик. — Ты имеешь в виду, её тела там нет.

Огонёк лампы дрогнул. Крик Аюнерак эхом прошёлся по гроту:

— Нужно идти! Сейчас!

В детстве Кавик пару раз бывал в столице Северного Племени Воды, на фестивале Новолуния. Что тогда, что сейчас, башни в Агна Кел’а были выше любого из центрянских зданий, которые ему когда-либо попадались. Во время дневных празднований лучики солнца, отскакивая от многогранных стен и черепиц из рыбьей чешуи, опадали дождём из самоцветов. Мастера отделывали целые кварталы в память о своих родных краях, старейшинах и легендах, вытёсывая и вымораживая на стенах целые истории, восхищая горожан податливостью водной стихии.

Теперь же, когда он, Ивалу и Аюнерак мчались по улицам под тусклым светом луны, многоэтажные жилища, укрытые тенью, будто бы склонились над ними с неподдельным, будоражащим интересом к букашкам у их ног, вопрошая: «Успеют ли они?».

Аюнерак вела их по заковыристым, изогнутым переулкам. Главные улицы на пути виднелись лишь частично, а от городских каналов мелькали только краешки. Им троим нужно было как можно меньше попадаться страже на глаза. Даже притом что Аватарова жизнь могла быть под угрозой, они всё равно ставили скрытность превыше скорости.

Пробравшись на четвереньках через небольшой туннель, они очутились во внутреннем дворе. Кавик смотреть не мог на величественный дворец, досягавший тёмных небес. Мальчишка посягнул на земли вождя и даже не знал, какое бы наказание ему грозило, завидь их кто-нибудь. О таком ему в детстве никто сказок не читал.

Аюнерак привела их к деревянным вратам в ледяной стене. В дверные ручки вцепились две шипящие тени. Кавик было принял их за злобных бесов, которым высшие духи наказали стеречь проход, но это были просто Пик и Пак.

Завидев Кавика, парочка тут же бросилась ему на лицо. Что есть истинное проявление силы воли, если не то, как ему удалось не закричать и не забиться в агонии. Они понюхали его волосы, похоже, узнали, и заскакали у него на плечах.

Быть может, они просили его поторопиться.

— Оставайтесь здесь, — сказал он, прежде чем почувствовал себя как никогда глупо. Янгчен постоянно разговаривала с ними, но, как полагал Кавик, они отвечали только из-за какой-то аватарской силы, а не потому, что понимали людскую речь в принципе.

К его удивлению, они его отпустили и вернулись на свои «жёрдочки». Аюнерак приказала Ивалу стоять на стрёме. Когда она распахнула круглую дверь, Кавика обдало тёплым воздухом. Он тут же запрыгнул внутрь — по привычке, чтобы не запустить холод. Аюнерак проследовала за ним и захлопнула за собой дверцу, запечатав их внутри.

Поклониться при входе Кавика и просить не надо было. Сжав ладони вместе, они с Аюнерак пробормотали слова почтения, мольбы о защите, и признания того, что являлись лишь простыми смертными. Он продолжал до тех пор, покуда старшая не замолчала, после чего и сам открыл глаза.

Пред ними раскинулся пруд, прозрачный как стекло. Лишь лёгкий блеск на поверхности выдавал в ней воду. Тонкая струя вдалеке ниспадала на ледяной выступ, прежде чем достичь низов позади зелёного островка, сочившегося жизнью. Лукообразная арка в Оазисе Духов манила их с расстояния.

Больше здесь никого не было. Они пришли слишком поздно? Слишком рано? В принципе ошиблись? Он бросился вперёд, но Аюнерак остановила. Её ответом всегда было ждать.

Непрерывное шипение водопада складывало у Кавика впечатление, будто бы они застряли в песочных часах. Воздух в пещере был густ — дышать было трудно. Парень смахнул пот со лба рукой.

Вслед за этим движением возникла Янгчен, лежащая на траве.

Сама Аватар — прямо там, где миг назад её ещё не было. Кавик ещё пару раз провёл туда-сюда ладонью по глазам, чтобы убедиться, что это не иллюзия, которую он как-то случайно вызвал. Он мог объяснить это только тем, что застал Янгчен как раз по возвращении из Мира Духов.

Её тело резко вздрогнуло, а локоть потянуло ввысь, как будто за верёвочку.

— Что-то следовало за ней, — сказала Аюнерак. — Что-то проследовало за ней.

По его коже пробежали мурашки. Янгчен перевернулась, но её голова валялась на земле. Светом из её глаз залило всю пещеру. Сквозь мерцание Кавику удалось разглядеть, как струйки тумана покачивались из стороны в сторону, прикованные к Аватару, но норовившие освободиться. Пары воссияли и свернулись в густую, водянистую массу, которая волочила Янгчен взад-вперёд по земле.

Ни на одной из узких троп, шедших вдоль пещеры, не хватало места для двоих. Кавик и Аюнерак поспешили к Аватару параллельными путями.

Кавик добежал первым и таки пролез сквозь неестественную тучу, разгоняя её руками. Добравшись до Янгчен, он попытался оттащить её в безопасное место, но некая незыблемая связь противилась ему. Аюнерак, примчалась с противоположного мостика и, растопив немного воды с ледяной стены, искромсала жидким лезвием туман, сгустившийся над островом. Не помогло.

Янгчен билась в судорогах у него на руках. Пока Аюнерак боролась с неосязаемым врагом, Кавик осмотрелся, отчаянно нуждаясь в идее.

Взгляд пал на священный пруд в самом сердце оазиса. Его воды слыли необыкновенными — не такими, как любые другие. В таких обстоятельствах Кавику это непременно простится, ведь так? Для духов Янгчен тоже была Аватаром. Они нуждались в своём конце моста между мирами точно так же как люди.

«Клянусь всеми клятвами, мне очень стыдно за это».

Кавик вытянул жидкость из пруда. Попутно он чуть не уволок оттуда одну из вечных кои, и вздрогнул, когда она плюхнулась обратно. Начерпав достаточно воды, он обернул её вокруг Аватара как одеяльце.

Он думал только о том, чтобы защитить её. Но стоило воде встать между Янгчен и мглой, как его внезапно скрутило, согнуло пополам. Он заткнул уши, но всё тщетно. Вопли тумана пробирали до костей.

Собственные слёзы слепили его. Когда он поднял голову, от серого пятна не осталось и следа, как будто это всё была массовая галлюцинация. Никаких щелей в пещере было не видать.

Позади себя Кавик услышал чей-то кашель. Когда он обернулся, перед ним сидела Аватар. Святая вода из озерца кои, отогнавшая злобного духа, теперь была простой лужей. Янгчен откинула длинные волосы, намокшие с кончиков, со своего лица. Когда она узрела своих спасителей, у неё челюсть отвисла.

Возникла тяжёлая пауза. Никогда прежде Кавик не сталкивался с таким сосредоточением мудрости и влияния в одном месте. Аватар, владычица всех четырёх стихий, и Исполнительница, старейшина Белого Лотоса. Обеим из них хватало могущества, чтобы изменить мир.

— Знаешь ли, не просто так в Мир Духов с собой берут товарищей, — обратилась к Янгчен Аюнерак в том же самом тоне, в котором учила Кавика всем нюансам выведения воды с бумаги. — Простая предосторожность.

Янгчен легла обратно и повернулась набок, в сторону от них.

— Вы мне не указ.

СТОЛ ПЕРЕГОВОРОВ

.

Местом проведения саммита стало частное жилище — небольшие апартаменты, расположенные вдоль одного из ответвившихся каналов. Кавик не знал, принадлежало оно Аватару или Белому Лотосу, но, учитывая открытую неприязнь между сторонами, вряд ли хоть одна из них ещё хоть раз воспользуется этой комнатой. Её местоположение теперь было известно врагу.

Досадно, ведь внутри было тепло и уютно — не то что в подвале, где ему приходилось прятаться всё это время. Кавик облюбовал матрас в углу, два слоя шерсти плавникового оленя, поскольку больше никто не претендовал. Поначалу ни Янгчен, ни Аюнерак присаживаться не хотели, но вскоре-таки заняли места у толстого ковра по центру комнаты, друг напротив друга.

На какое-то время в комнате повисла тишина. У всех был тяжёлый день. Воцарилась усталость.

— Никто не хочет объяснить, что это был за туман? — наконец-то спросил Кавик.

— Дух, — Янгчен рассматривала угловатые узоры, вышитые на ковре. — Кажется, он как-то… завладевает разумом. Заставляет жертву переживать своё прошлое снова и снова, — она с горечью усмехнулась. — К счастью, у меня чересчур много «прошлых». Множество худших дней во множестве жизней. Наверное, он мною насытился и выплюнул обратно в физический мир.

— Что ты там делала?

— Я искала кое-кого, пленённого духом. Хотела спасти от мучений.

— И ради одной этой души стоило рисковать жизнью Аватара? — вклинилась Аюнерак.

Янгчен закатила пылавшие яростью глаза. Она воздержалась от возражений, как бы сильно того ни хотела, и сменила тему.

— Ты вступил в Белый Лотос, — сказала она Кавику.

От неё это прозвучало как обвинение.

— У меня не было выбора, — ответил он. — Тонкие Когти охотились за мной, и мне всё ещё нужно было вытащить родителей из Бинь-Эра. Белый Лотос протянул руку помощи. Прямо сейчас они оберегают моих отца и мать в Долгой Дали.

Он тяжело вздохнул. Следующая часть будет нелёгкой.

— Всё, что мне пришлось выменять на нашу безопасность, это «Единодушие», — он услышал, как Янгчен затихла. — Я рассказал им всё, что знал об этих магах огня, Чайси, моём брате. Им известно всё вплоть до нашего последнего разговора.

Боль от их прощальной беседы, когда Янгчен сказала, что он ей не компаньон, уже должна была уйти на дно морское. Кавик подавил её в себе и приготовился испытать гнев Аватара, но тот не последовал. Не в его сторону, по крайней мере.

— Не могу тебя винить. Я поступила точно так же однажды, полагая, что Белому Лотосу можно доверить секрет для всеобщего блага, — злоба накатывала на неё волнами. — Но вместо этого они вывалили всё Царю Земли.

— Беспочвенные обвинения, — парировала Аюнерак. — Это идёт вопреки нашим священным принципам нейтралитета.

— Правда? Скажи тогда, чего же Фэйшань теперь боится некого оружия, способного свершить переворот?! — один грациозный манёвр, и она уже стояла на ногах, поднятая ветром. — Ваш орден либо коррумпирован, либо некомпетентен! Одно из двух!

— Мы выясним откуда у Царя Земли такие опасения, — размеренно сказала Аюнерак. — Ты-то ведь точно не коррумпирована.

Янгчен поклонилась, формально. Обе стороны получили по-своему, так что разборки завершились.

— Спасибо, что спасли меня, — её слова были холодны, как окрестные воды. — Теперь, если позволите, мне нужно придумать, как не дать Четырём Народам погрузиться в хаос из-за силы, которая никогда не должна была явиться на свет. В этом, я считаю, виновен каждый из нас.

Её финальный удар был нацелен на Кавика:

— Кто-то больше, чем другие.

С этим он и не думал спорить.

— Прошу, подожди, — сказал он. — Мы не просто так тебя искали. Наткнуться на тебя в Оазисе Духов мы не планировали, но нам и вправду нужно поговорить.

Янгчен не слушала. Она уже тянулась к двери, так что ходить вокруг да около времени не было. Аюнерак встала.

— Прими мальца обратно!

В своём возмущении Аватар передумала уходить. Она медленно повернулась. Кавик знал, она хотела, чтобы они видели, как она откажет.

— Новая сделка, — Аюнерак надо было говорить быстро. — Белый Лотос хочет приставить к тебе кого-то из своих, а Кавик хорошо знаком нам обоим. Позволь ему снова путешествовать с тобой, а взамен мы поможем тебе положить конец Платиновому Делу. Ты разве не этого хочешь? Восстановить мир между Четырьмя Народами.

— Я хотела этого! — вскрикнула Янгчен. — Теперь же мне лишь бы не застать руины городов, с произвольно проведёнными по ним границами!

Кавику нужна была минутка, чтобы обдумать их слова. Он уже знал, как противны были Янгчен бедность и эксплуатация в системе шан. Он полагал, что, обосновавшись в Бинь-Эре, она просто сосредоточится на самом больном пациенте, как сделал бы врач. Исправит пару незадач, объявит о победе, а затем двинется дальше.

Но её цели, как она любила говорить, шли дальше по цепочке. Он мог отследить логику: если причиной этим прогнившим соглашениям служило политическое напряжение, грозившее перерасти в полноценный террор, то лучше всего было бить по источнику всех бед — правителям Четырёх Народов.

Его бывшая госпожа охотилась за крупной добычей. Янгчен пыталась обратить саму историю вспять.

— Ещё не поздно поработать сообща, — сказала Аюнерак. — Мы уговорим вождя Оялука и лорда Гонрю пойти на мир, а ты пока сделай, что можешь, с Фэйшанем.

— Есть у меня ощущение, — сказала Янгчен, хлопая ресницами, — что в последний раз, когда Белый Лотос тихо вливал свои планы в уши мировым лидерам, ничем хорошим это не кончилось.

Методы Аюнерак не работали.

— Можем поговорить? — спросил Кавик у Янгчен, пока ещё был шанс. — Наедине.

Она глубоко, насмешливо фыркнула — он так хорошо помнил этот звук.

— С чего ты взял, что тебе удастся меня переубедить?

— Не смогу. Просто это давно надо было сделать.

Было у него предчувствие, что она согласилась только лишь бы отделаться от Аюнерак. Они сделали это вместе, будто заранее отрепетировали, — молча кивнули в сторону двери. Судя по ухмылке Янгчен, момент долгожданной расплаты принёс ей столько же удовольствия, сколько и Кавику.

Его же нынешняя начальница, прищурившись, прошаркала к выходу. Он расслышал, как, идя, она проворчала что-то о неблагодарных детях.

Как только дверь за ней захлопнулась, Кавик ждать не стал.

— Прости меня, — он так и не извинился перед ней со времён их последнего разговора. — Прости за всё это. За то, что дал магам огня улизнуть от тебя. За то, что прокрался к тебе в оазис.

«За то, что предал тебя», — он так и не сумел выдавить из себя эти слова. Вместо этого пришлось признаться в кое-чём другом.

— Они хотят, чтобы я на тебя доносил. Если снова позволишь сопровождать тебя, я буду отчитываться перед Аюнерак.

Янгчен закатила глаза.

— Спасибо, догадалась.

— Разве это так плохо, чтобы кто-то приглядывал за тобой? Вот возьми сегодняшний случай. Аюнерак права — путешествовать одной опасно, будь то в царстве людей или духов. Белый Лотос сможет помочь, если ты им подыграешь.

Когда они ещё работали вместе, Янгчен временами поражала тем, как хорошо запоминала чьи-либо слова, вплоть до эмоций и интонации. Так и здесь она, скрестив руки в угрюмой насмешке над Кавиком, заговорила тише, чтобы её голос сошёл за его:

— Ценю свою свободу.

Он и позабыл, какая хорошая из неё была актриса. И как же она умела злить.

— Ладно, понял. Пустая трата времени, — сказал он. — Расскажешь хоть как там наши друзья?

Янгчен откинула голову с хохотом.

— Как будто я тебе ещё хоть что-то выдам о «Единодушии»!

Диалог зашёл настолько не туда, что двое рисковали угодить в Мир Духов.

— Да не маги огня, свинообезьянья ты морда! Настоящие друзья! Таягум, Акуудан, Джуджинта. Они в порядке? Они живы?

Выражение её лица сменилось на вдумчивое.

— Они в порядке, — она была не настолько жестока, чтобы отказать ему и в этой просьбе. — Но залечь на дно они были не рады. Акуудан и Таягум успели обжиться в Джондури, но теперь там для них небезопасно. Ты стоил им дома, Кавик.

Это было больно. Как стрела в груди, которую он был обязан принять. Ценой боли он удостоверился, что они были целы.

— Вот поэтому я и хочу вернуться, — пробурчал он. — Мне нужно снова встретиться с ними. С Джуджинтой тоже. У них есть что сказать, и я должен выслушать. Когда кто-то пропадает из твоей жизни, во благо или нет, это… съедает изнутри.

В этот раз она фыркнула не так сильно. Не так выраженно. Его довод, основанный на том, как Каляан бросил своих родных в Бинь-Эре, пробил её оборону. Она топнула ногой по полу и осмотрелась.

— Я могла бы просто простить и благословить тебя от их имени, и ты был бы свободен.

Бальзам на его душу не валялся под матрасом.

— Могла бы. Но я не этого прошу.

Аватар открыла рот, дабы огласить свой вердикт, как вдруг внутрь ворвалась Аюнерак.

— Чудом страже не попалась, — сказала она. — Пока что всё чисто, но ваша небольшая размолвка уже в любом случае затянулась. Белому Лотосу известно, что Фэйшань на грани объявления войны всему миру, и другие владыки ответят ему тем же. Если хочешь, чтобы превалировал холодный расчёт, тебе нужно наше влияние. А если и это тебя не убедило, то вот тебе мой последний ультиматум: либо мальчишка снова станет компаньоном Аватара, либо его непременно схватят люди Оялука. И тогда все те драгоценные секреты, которые он знает, будут раскрыты.

— Постой, что? — сказал Кавик. — Это что ещё значит?

Аюнерак его проигнорировала. В тот момент она обращалась только к Янгчен.

— Я не могу вывезти его из Агна Кел’а невредимым, — продолжила она. — Сейчас у меня нет на это средств. Он сможет избежать ареста только улетев из города с тобой, под прикрытием.

— Погоди-ка! — шея Кавика побагровела от ярости. — Ты притащила меня сюда без пути отступления? Специально?

— Как типично, — сказала Янгчен, потирая глаза. Её выносливость достигла пределов. — Игроки в пай-шо и полководцы делят одну и ту же пословицу: «В преддверии битвы разбей все кастрюли». Сделай намеренно проигрышный ход, чтобы склонить к действию и врагов, и союзников.

Кичиться своим гамбитом Аюнерак даже духу не хватило. В инструкции, которой она следовала, подвергнуть жизнь Кавика опасности было лишь необходимым шагом, хоть и неприятным.

— Аватар поскорее добьётся успехов в завершении Платинового Дела, а Белый Лотос будет получать гарантии от источника, хорошо знакомого обеим сторонам. Чувство гордыни сдерживает нас от сотрудничества, а это чувство могут себе позволить только цари и дураки. Те из нас, кто работают в тени, не должны принимать решения из своей гордыни.

Она всё-таки подобрала правильные слова, так как Янгчен, лишь на миг, скривила гримасу пациентки, которую убедили принять горькое лекарство. Никто из них не был счастлив, как и не были они друг другу друзьями. Зачатки настоящего компромисса.

Высказывать согласие вслух было нельзя. Слишком хрупкое, оно бы рухнуло под своим собственным весом. Ветер завывал, а холодок пробирался сквозь стены, напоминая им, что, каковыми бы ни были их людские заботы, температура упала уже слишком сильно. Осмелься они уйти тогда — замёрзли бы.

Так что каждый из них, будто чтобы не развеять чары, молча выбрал для себя уголок и свернулся калачиком на ночь. Последней смутной картиной, которую наблюдал Кавик перед тем, как уснуть, была Аватар, обнимавшая собственные колени. Её серые глаза были широко открыты под встревоженным лбом.

* * *

/ДВУМЯ НЕДЕЛЯМИ РАНЕЕ.../

Почти каждая беседа Кавика с Аюнерак под святилищем Гиду проходила за партией в пай-шо. Его промахи во время тренировок — пай-шо. Новости из внешнего мира — пай-шо. Инструктаж перед миссиями теперь тоже можно было добавить в список.

— Этот твой план никогда не сработает, — сказал Кавик, намеренно жертвуя фишкой Розы. — Аватар не такая всепрощающая, как ты думаешь.

— Девчонка может затаить обиду, это-то я знаю, — она поместила Лодочку подальше оттуда, где в основном происходили столкновения на доске. — Шанс успеха — три к десяти. Стоит попробовать.

Кавику надо было поразмыслить. Не только был её ход странным, со стороны бессмысленным, так ещё и тот сектор поля, куда Аюнерак поставила фишку, был потрёпан годами, а разметку сетки на нём едва ли можно было разглядеть. Доску хранили в сундуке, под несколькими слоями клеёнки, и тому тёмному, приятному дереву, из которого её вытесали, могло быть больше лет, чем самому святилищу.

Может, ход не имел никакого смысла, кроме того, как отвлечь Кавика, заставить его потратить свои силы впустую.

— Трюк в том, что мы будем с ней откровенны, — сказала Аюнерак. — Признаемся, что ты будешь связным Белого Лотоса. Если она согласится, то во что бы то ни стало постарается утаить от тебя свои самые ценные тайны, в том числе и местонахождение «Единодушия».

Всё обернулось кверху дном. Янгчен уже доверяла ему в полной мере, когда-то, поскольку знала, что его к ней не подослали.

— Мы сыграем на упорстве, а не хитроумности, — продолжила Аюнерак. — Она человек. Она ошибётся и что-то да выдаст. Или же раскроет достаточно деталей, которые ты, наш смышлёный юноша, сам сумеешь сопоставить. Заставь её потерять бдительность. Любыми средствами. Да хоть обворожи её своим шармом, если придётся.

Кавик отсёк фишку Лодочки от основной структуры, швырнув свою Хризантему на доску. Сопровождавший действие жёсткий щелчок его указательного и среднего пальцев был достаточно громким, чтобы тот посчитали плохим тоном в серьёзной игре.

Аюнерак не всполошила ни его раздражённость, ни его тактика.

— Как только выяснишь точное местоположение магов взрыва, немедленно сообщи мне, — сказала она. — Мы направим отряд, чтобы вырвать их из рук Аватара. Тогда твоя часть сделки будет выполнена.

Когда он не дал ответа, она отвела взгляд от доски.

— Для того, кто служит на благо человечества, ты выглядишь больно встревоженным, — она положила ещё одну фишку, но, закрывая её своим пальцем, не давала Кавику увидеть символ. — Ты предпочёл бы вверить мощь таких масштабов импульсивному ребёнку?

«Мы с ней ровесники, и ты доверяешь мне урвать эту мощь у неё», — подумал он.

Аюнерак убрала руку, раскрыв фигуру, одноимённую их ордену. Со своего положения в центре фишка Белого Лотоса могла господствовать над примыкающими зонами в каждом из квадрантов. Если сыграть его слишком рано, этот ход был бы столь ужасен, что лишь его осмысленная цель была бы сигналом оппоненту. Она приберегла его для своей манипуляции, когда смогла бы задать доске неоспоримую форму.

— Аватар права в одном, — сказала Аюнерак. — Правители Четырёх Народов не должны прибрать этих магов к рукам. Но это не значит, что ей дано решать, что с ними делать. Кто-то же должен поступить мудро и предусмотрительно, если мировые лидеры на это неспособны.

— Вы.

— Мы, Кавик. Ты теперь среди нас, более чем, — Аюнерак пристально смотрела ему в глаза, словно проверяла, насколько он был решителен. — Чем скорее маги взрыва окажутся у нас, тем раньше мы сможем заняться спасением твоего брата.

Кавикова цена. Ни одна из сторон не шла на эту сделку из доброты душевной. Аюнерак нужен был шпион, кто знал магов взрыва в лицо, а Кавика можно было принудить к сотрудничеству только пообещав безопасность для его семьи. Всей его семьи.

Тот факт, что первым дать свой ответ должен был Кавик, лишний раз прояснял, на чьей стороне было преимущество.

— Шанс того, что она примет меня обратно, меньше трёх к десяти. Скорее, ноль к нискольки.

— Но если она таки отступит, тебе будет прощено гораздо больше, чем ты думаешь. Посмотри с её стороны, — на устах Аюнерак проступила улыбка. — Ну что за зверь дважды предаст Аватара?

ПРИНЯЛИ ПО ОШИБКЕ

.

Раньше было лучше. В прошлый раз, когда Аватар вытаскивала Кавика из города, она дала ему поддельное имя, фальшивую работу, весьма правдоподобную, и даже транспорт через все пункты проверки. Нелегальное путешествие в исполнении мастера.

Теперь же она просто закатала его в ковёр.

Как она пояснила, на рассвете её должны были провожать с почестями, на виду у вождя Оялука и его ближайших советников. Сбежать, не попрощавшись как следует, было бы неэтично и подозрительно. Только среди всех тех несметных даров, которые ей по традиции надлежало принять, можно было протащить Кавика на бизона.

Так что он опять ждал. Спрятался в груде сокровищ, завёрнутый туго, как начинка ролла из водорослей. Под несколькими слоями пряжи из шерсти буйвола-яка жар становился невыносим. Кавик даже нос не мог почесать: руки были прижаты по бокам.

Сквозь ткань были слышны фрагменты прощальной беседы Янгчен и вождя. К тому моменту, как она начала желать здоровья новорождённым котятам снежных леопардов-карибу из дворцовых конюшен, стало ясно, что она намеренно не торопилась.

— Ой, да просто бросьте его в седле, — ответила она грузчикам на вопрос о ковре.

Кавику пришлось выстрадать сначала удар по голеням, а затем долгую череду финальных благословений, прежде чем они таки отправились в полёт. Она велела ему сосчитать до пятисот перед тем, как раскрыться, но он не собирался столько ждать. Он точно знал, как быстро Нуцзянь взмывал в небеса.

Кавик извивался и качался из стороны в сторону, чтобы выбраться из свёрнутого ковра, но на полпути застрял.

— Мне бы помощь не помешала.

Она сидела на месте возничего, спиной к Кавику.

— Поводья, — всё, что она сказала.

— Ты можешь управлять им и без рук! Ты при мне так уже делала!

Ответа не последовало. Протиснувшись сквозь обшивку, Кавик рухнул на просторное седло. Пик и Пак сразу же умостились у него на лице: один на лбу, а другой поверх трахеи. Быть может, из-за того, что он спас Янгчен в Оазисе Духов, эти двое лишь спокойно, дружелюбно цокотали в его сторону, а не пытались оторвать ему нос.

— Я по вам тоже скучал, — пробормотал он. Наглая ложь.

Он согнал лемуров и встал на колени.

— Я никогда не был так близко к самому вождю Севера. Родители бы не поверили моему счастью, — он ожидал, что она съязвит на тему того, как ему повезло быть предметом интерьера, или же вспомнит об их первой встрече, когда он застрял во льдах «Голубого особняка». — Считая вас двоих, я уже много известных людей повстречал. Кто знает, может, пробраться к Лорду Огня, пока он спит, и…

— Давай-ка кое-что проясним, — она необыкновенно гибко откинула голову назад, уставившись на него вверх дном. Её длинные тёмные волосы ниспадали на седло, и, как бы глупо она не выглядела, в её лице читалось лишь презрение. — Я пока что терплю твоё присутствие. Не думай, что всё снова в порядке, — на лбу у неё сморщилась улыбка, столь же дружелюбная, как трещина в сухой земле. — Как там брат?

— Не знаю, — Кавик провёл ладонью по лбу. — Я не знаю где он. Раз он всё ещё работает на Чайси, то ему нужно поддерживать иллюзию. Если она узнает, что его подбросил к ней в организацию цзунду Хэньше, то…

Кавик уже видел, что делали в ассоциации Чайси со шпионами. Скорее всего, те трупы, от которых ему пришлось избавляться в Джондури, — это ещё цветочки.

Ухмылка спала с лица Янгчен, и та повернулась к нему как следует. Он понимал, что упоминание Каляана было колкостью с её стороны, мол, она не забыла, ради кого её предали.

— Аюнерак сказала, что поможет найти его, когда будет подходящий момент, — сказал он. Не было веских причин утаивать от Аватара эту часть правды. — Но я не могу заставить их выполнить своё обещание.

Янгчен тяжело хмыкнула — её наивысшее проявление сострадания с самого их воссоединения.

— Тогда свою часть сделки они будут оттягивать вплоть до следующей эры. Что-что, а ждать в Белом Лотосе умеют.

Кавик ей верил. Долгими ночами он лежал под святилищем и вспоминал всех своих прошлых работодателей. Если уж Янгчен давала ему своё слово, то бралась за дело и не останавливалась, пока оно не было сделано. Для Аватара подходящим моментом было только «сейчас».

Под давлением ветра капельки пота обкалывали Кавика, словно сотни иголок. Он отыскал среди припасов свою парку и накинул её на плечи.

— Я в полётах не эксперт, но разве Таку не в другой стороне?

Янгчен подавила в себе зевок.

— Нужно заскочить в Северный Храм Воздуха и оставить подарки от Оялука там. Я пожертвую их деревне и лечебнице.

Кавику нельзя было выдавать интерес к пункту их назначения. Он смотрел на Янгчен, пытаясь понять, была ли её беззаботность наигранной.

— Не терпится снова увидеть горы, — пролепетал он настолько беспечно, насколько мог. — Опять поглядеть на закат.

Именно в Северном Храме Воздуха, вероятнее всего, нашлись бы зацепки к местонахождению магов взрыва.

— Практичность, — как объясняла Аюнерак. — Практичность и логистика. Над территориями Храмов Воздуха у Аватара больше всего власти, а ближе всех к Бинь-Эру Северный. Шанс того, что она держит магов «Единодушия» в его окрестностях, где-то семь к десяти, я бы сказала. В таком случае твоя цель — определить их точное местоположение. Весь хребет Тайхуа так просто не прочесать.

Как для той, кто так сильно любила пай-шо, Аюнерак в своих словах предпочитала скорее «бросать кости», чем полагаться на точность.

— Она ведь из Западного Храма, — сказал Кавик. — Могла их к себе домой увезти.

Аюнерак нахмурилась.

— Я просчиталась и поневоле привела к тому, что она более не считает Западный Храм надёжным местом.

Всё же судьба Сяоюня, Инсу и Тапы могла быть и другой.

— Она же… она же не могла их убить, так ведь?

Кавик задал этот вопрос чисто гипотетически. На самом деле он не верил, что Аватар пошла бы лёгким путём. Он просто рассматривал все возможности.

Но Аюнерак ответила серьёзно. Не как человек, который видел в Янгчен воздушную кочевницу, а как та, кто оценивала Аватара как мирового лидера.

— Не могла. В этой игре преимуществами не жертвуют. Кара и возмездие — это для дилетантов. Все трое более чем живы и здоровы.

Справедливости будто бы не было места в этом вопросе. Тапа, Инсу и Сяоюнь разбомбили добрую четверть Бинь-Эра и всполошили его горожан. Их злодеяния вообще имели значение? Или же на любые проступки можно закрыть глаза, если их совершил кто-то достаточно стоящий?

Солнце взобралось выше по небосводу. Большую часть дня Кавик смотрел, как Нуцзянь отбрасывал тень на море и льдины, а Пик и Пак парили и порхали вслед за ним. По этим тихим и мирным часам путешествий он скучал не так сильно.

Янгчен всё не сбавляла темп. К вечеру она съёжилась от усталости в своих одеждах. Он дважды застукал её засыпающей и предлагал взяться за поводья, но она всякий раз отказывалась.

— Нужно разбить лагерь, — сказал Кавик, как только начало темнеть.

— Можем лететь дальше. Нуцзянь ещё не устал.

— А ты устала. Ты вообще поспала тогда в убежище или так и не ложилась с тех пор?

Она не ответила. Кавик вздохнул. Её привычки не переменились с той самой ночи в Северном Храме Воздуха, когда она, у Кавика на глазах, отчаянно носилась по роще из аэробольных столбов.

— Ну же. Даже Великой Янгчен нужен отдых.

Она громко вздохнула, а затем клацнула зубами. Нуцзянь принял её сигнал, снизился над группой оледеневших островков и приземлился на самом ровном из них, не нуждаясь в команде. Кавик сбросил свёрнутые палатки с седла, а за ними спрыгнул и сам. Он мог бы сразу приняться ставить навес, но было кое-что поважнее.

Он обошёл Нуцзяня, чтобы встретиться с ним в лицо и дать ему себя увидеть, понюхать.

— Прости, — сказал Кавик, поглаживая мордочку бизона под одобрительное урчание. — Я поступил неправильно. Я рад снова летать с тобой.

— Со мной ты не был таким искренним, — поглумилась Янгчен.

— Ничего не слышу, я тут вину заглаживаю, — Кавик прислонился виском к шерсти своего любимого из Аватаровых спутников. Нуцзянь оттолкнул его, но только затем, чтобы с любовью облизнуть.

Они расставили палатки, а между ними небольшую печку. Поужинали консервированным морским корнем, безвкусным и жёстким, но для Кавика была и сушёная рыба, а значит, Янгчен подумала о нём, когда собирала припасы. Даже вопреки самой себе, она всё же учитывала потребности других.

Перекусив, она, сидя на корточках, уставилась на угольки. В её зрачках отражались огоньки. Их тепла не хватало, чтобы согреться.

— Прибраться не поможешь?

— Нет.

«Ну и ладно». Во время их первого путешествия она не относилась к нему, как к слуге, но раз уж ей нужно было выплеснуть свои обиды, так тому и быть. Он растопил немного льда, чтобы затушить угли, но прежде, чем он успел это сделать, Янгчен заговорила вновь:

— Мне надоело, Месосе. — сказала она. — Надоело прибираться за ними.

Вода зависла у него между рук. Голос Янгчен состарился не на один десяток лет, словно на цитру натянули струны не того калибра.

— Они загребают обеими руками, а расплачиваются лишь обвинениями. Находят твои пределы и умащиваются там. Творишь сотню чудес? Что толку-то, если сто одно не сможешь?

Даже её поза поменялась. Это уже была не маленькая девочка, свернувшаяся калачиком, встревоженная и напряжённая. Она с презрением глядела в огонь, склонив голову набок, словно гуру, который вот-вот бы изгнал своего ученика на веки вечные.

— Янгчен? — её имя с трудом сошло с его уст, напоминая, как же редко он произносил его вслух. Это всегда было: «ты», «она», «Аватар». Та, кто лезла к нему слишком близко, прямо к лицу или из-за плеча. — Аватар Янгчен, это ты?

Ответа не дали.

Аюнерак проинструктировала его на этот случай: «У неё нет чёткой черты между ней самой и её прошлыми жизнями. Если она внезапно погрузится в воспоминания, то всё может обернуться плохо. Подыгрывай ей, если получится, но и сдерживай её, если понадобится». Как будто он смог бы справиться с сильнейшим созданием на Земле, если бы оно вышло из-под контроля в нескольких метрах от него. Тут он был бессилен.

— Я скоро попросту сдамся, — заявила Янгчен.

Она втянула губы и провела языком по дёснам, как будто смаковала кровавый вкус правды. Кавик мог поклясться, что её зубы ещё миг назад не были такими выгнутыми и заострёнными, но это уж явно сверкание углей дурачило его.

— Я больше не могу бороться за них. Смертные сами выбирают страдания. Снова и снова. Скажи мне, Месосе, почему же это люди заслужили Аватара? Я стерплю обвинения, нападки, если только пойму почему.

Кавик выругался себе под нос. Ему нужно было притвориться этим Месосе, но он-то о нём или ней впервые слышал. Он впопыхах попытался смекнуть, к какой группе, народу или фракции мог принадлежать бывший компаньон Янгчен, прежде чем понял, что в этом не было смысла.

В каждую эпоху истина была одна.

— Не могу, — сказал он. — Я не могу сказать, почему мы заслуживаем защитника. Просто поверь, что заслуживаем.

Кавик уже был недоволен результатом. Плохой был из него поэт. Янгчен (или же кто-то внутри неё) захихикала.

— И это всё? Только поэтому? Из-за слепой веры в то, что люди могут измениться?

Хохот становился всё громче и обрывочнее, пока не перерос в истошный рёв. Откинув голову, Янгчен покатилась по земле, будто чтобы свалиться с края. Она била кулаком себе по груди так сильно, что он подумал, не сломала ли она себе рёбра.

Напуганный Кавик выплеснул воду, которую до сих пор удерживал над печкой, прямо на угли. Он не был уверен, стоило ли вытаскивать Янгчен из воспоминаний насильно, но он больше не мог смотреть на неё в таком состоянии. Жизнь, заключённая в ней, была полна боли.

Шипение пара заткнуло Янгчен моментально. Она моргнула и прокашлялась, вытирая пену с губ.

— Что слу… ох…

Она увидела, как Кавик замер на месте, и вздохнула.

— Ну? — гаркнула она, приняв его испуг за презрение. — Как сильно я опозорилась?

— Ты не помнишь?

— Не всегда.

— Ты, эм, много ныла. Играла в какую-то игру — я не понял в какую — и, видимо, с кем-то соревновалась, потому как ты ныла и жаловалась судье, — он нацепил ухмылку. Иногда и сам «Кавик» — вполне себе роль. — Было довольно жалко, скажу я тебе. Ты всё ныла и ныла.

Янгчен оскалила зубы, а он к ним пригляделся: при лунном свете они были как обычно прямыми и жемчужно-белыми.

— Что-то новенькое, — сказала она. — Наверное, не могла я во всех своих жизнях быть хороша в спорте.

В попытке встать она споткнулась, но Кавик успел подхватить её за локти.

— Тебе нужен отдых, — сказал он. — Как и мне.

— Просто доведи меня до палатки.

Она сильнее облокотилась на него, угрожая упасть ему в руки. Кавик успешно провёл её внутрь и помог нырнуть в одеяла.

Янгчен зарылась под покрывала по самые плечи. От этого она почему-то казалась больной, прямо как пациенты в её собственной больнице. Какое-то время Кавик всё не мог от неё отойти.

Что он, собственно, делал? Защищал её от враждебных птиц? Страннее того, что он не уходил, было только то, что она его сама не прогоняла.

— Я пошёл, — сказал он, на случай если она ещё не спала.

Он повернулся к выходу, как вдруг почувствовал, что кто-то легонько потянул его за ногу. Он оглянулся на Аватара через плечо.

— Спасибо, Се-Се, — нежно пробормотала она с закрытыми глазами.

Не успел он ответить, как её рука без сил упала на землю, и Янгчен вдруг захрапела.

ЛЮБИМОЕ МЕСТЕЧКО

.

Эта ночь, возможно, была первой за все их совместные странствия, когда Аватар поспала больше Кавика. Он не припоминал, чтобы она мирно дремала в седле Нуцзяня, в Северном Храме Воздуха, в убежище в Джондури — нигде за последнее время, где можно было перевести дух. Её лёгкие шаги не мешали Кавику услышать, как она суетилась по ночам.

Теперь же глаз не смыкал он, переживая об услышанном в тот вечер. Знали ли в Белом Лотосе, что по меньшей мере один Аватар прошлого был в шаге от того, чтобы отвернуться от рода людского? И была ли это прошлая жизнь вообще? Человек по имени Месосе мог быть кем-то из этой эпохи, например, одним из уцелевших горожан Тиеньхайши. В таком случае жестокие слова из уст Янгчен были направлены на Четыре Народа сегодня.

Значит, вот этого человека он решил снова предать.