Прах и пепел (джен)

За окнами медленно светало. Просыпались самые ранние обитатели улицы: Лана слышала, как стукнула соседская калитка, как прошел стражник, как выводила крылобегов собирающаяся на охоту парочка. Обострившийся слух ловил каждый шорох, каждую птичью трель и скрип ветки. И когда гравий захрустел где-то совсем близко, по внутренностям будто плеснули кипятком, и она крепче стиснула меч.

Тишина взорвалась от громкого стука в дверь.

Помедлив секунду, Лана подняла со стула отяжелевшее от долгой неподвижности тело и, стараясь ступать потише, выбралась в коридор. Тут все еще горели лампы.

— Лана? — донесся приглушенный голос Хариса. — Открой. Все в порядке. Я вернулся…

Она рванула к двери почти бегом и провернула оставленный в замке ключ. На пороге стоял такой же измотанный бессонной ночью наставник. Окинув ее взглядом с головы до ног, он усмехнулся.

— Ладно. Сам Ашала заведу. Снимай доспехи.

Харис отвернулся и взял наброшенные на столбик у крыльца поводья, намереваясь обойти дом. Лана медленно моргнула. В голове немного шумело от усталости и напряжения, и мысли ворочались небыстро.

— Подожди! — она неуклюже спрыгнула с крыльца. — Что случилось-то?

— Случилось.

— Что?

— Все.

Харис остановился у цветущего куста шиповника и обернулся.

— Все, что могло, уже случилось. Снимай доспехи, иди спать. Нам всем нужен отдых.

Лана переступила с ноги на ногу и посмотрела упрямо. Ощущение холода притупилось, но не ушло. Она просто привыкла. И была полна решимости выяснить, что это, прежде чем ляжет спать.

Харис вздохнул. И сказал, глядя ей ровно в глаза:

— Кель’тас восстал из мертвых и похитил источник. Прямо из штаб-квартиры Ордена.

* * *

Разумеется, ни о каком сне после таких новостей не могло быть и речи. Оставив в стойле Ашала, Харис с трудом уговорил ученицу хотя бы разоблачиться и сварил крепкого кофе.

Лана не спрашивала, как такое возможно: ожившие мертвецы давно стали кошмарной частью реальности Кель’Таласа. Харис не мог рассказать, почему принц и его приспешники добрались до резиденции незамеченными — он опоздал. Они ушли через магический портал вместе с источником, тем самым кристаллом, к которому водила Лану Цисса.

— Зачем?.. — она чувствовала себя оглушенной. — Принц ведь сам…

— Это уже не принц, — тяжело уронил Харис.

Сложно было принять. Сложно было осмыслить: мертвый Кель’тас с искаженными скверной эльфами. Он вернулся, чтобы разрушить то, ради чего сам принес столько жертв.

— Но другие кристаллы?..

— Они в порядке. Вряд ли демонам нужны источники скверны.

— Тогда получается, что у нас…

— У нас остались наши мечи.

Лана приложила ладонь к груди, пытаясь вызвать то самое чувство жара, но не смогла сосредоточиться. Слова наставника слишком ошеломили ее.

Харис потер переносицу.

— Если у тебя кончились вопросы, скажу я. На сегодняшнюю тренировку я тебя не отпускаю.

— У нас маневры…

— Не отпускаю, — повторил Харис. — То есть… Маневров у вас не будет точно. К друзьям можешь сходить, но без доспехов. Вообще не появляйся в них дальше заднего двора.

— Но… почему?

Он устало вздохнул.

— Потому что, Лана. Потому что происходит бес знает что… Потеря источника слишком ощутима. Даже если командование попытается скрыть это, слухи поползут. И вот тогда Ордену попеняют все, кто был недоволен нашим не слишком учтивым обращением со Светом.

Она вспомнила косившихся на развлекающихся курсантов следопытов и обрывочные разговоры с Эльтару о политике.

— Вдобавок — магистр Роммат.

— А что не так с великим магистром? — насторожилась Лана.

— Верность, — с горечью сказал Харис. — Солнечный Скиталец жив — и я не могу с уверенностью предсказать, чью сторону примет самый верный из его сподвижников. И никто не сможет…

Он умолк. На минуту в кухне воцарилась тишина, расцвеченная беспечным щебетом просыпающихся в саду птиц.

— Короче, в столице сейчас слишком напряженно. Если полыхнет бунт, я хочу, чтобы ты смешалась с толпой, а не противостояла ей. Носи свою инсигнию… шарф, в смысле. Только где-нибудь под одеждой. Не ведись на провокации. И этим своим скажи, чтобы табардами не светили. Если их вообще выпустят из казарм. Инструкторы тоже не всегда дураки… — Харис допил кофе и тяжело поднялся. — Я спать. Когда случится новая дрянь, предпочту быть отдохнувшим. И тебе советую.

Лана не представляла, как он собирается спать в свете таких событий. Она уж точно не смогла. Поэтому, промаявшись в постели до окончательного пробуждения улицы, Лана развела бурную деятельность сначала в доме, потом на заднем дворе. Споласкивание под ледяной водой из колонки окончательно привело ее в чувство и прогнало сонную муть, но и еще больше растормошило мятущийся разум. В голове роилось множество мыслей и вопросов. Хотелось бежать к Эльтару и Тэссе, услышать, что они думают о происходящем. Что говорят инструкторы. Что будет теперь.

Вконец измучив себя, Лана все же собралась и отправилась к казармам. Времени до назначенных за городом маневров было еще предостаточно, но, пройдя через ведущую во внутренний двор арку, Лана увидела друзей на тренировочной площадке вместе с младшим курсом. Она остановилась. Тэссу перепутать с кем-то из курсантов было сложно, да и Эльтару с Селени — две черные гривы — выделялись в толпе. Вел урок, судя по всему, Ителис. И никто ей о нем не сказал.

— Назовись.

Лана вздрогнула от негромкого приказа. По обе стороны от входа стояли облаченные в доспехи рыцари, и от этого стало не по себе.

— Эллана Салтерил, оруженосец… — она вытащила из-под ворота конец шарфа, повязанного сегодня галстуком. И снова посмотрела на тренирующихся. — Они переиграли расписание…

— Скорее всего, — ответила женщина-рыцарь, спрашивавшая ее имя.

Лане стало грустно. Она могла бы понаблюдать с какого-нибудь забора, как обычно делала на их занятиях по магии, но это было слишком невыносимо. Захочется на площадку, куда ее без брони никто не пустит. Да и младшекурсники не покажут ничего интересного, зато будут тыкать пальцем и шушукаться, для чего она вообще здесь появилась без доспехов.

Лана постояла еще немного, сверля незамечающих ее друзей мрачным взглядом, затем развернулась и зашагала обратно к площади. Лучше она проведет это время с пользой, а в казармы можно наведаться за час до отбоя — в это время курсанты точно должны быть там.

Думая об этом, Лана свернула к парадному входу в штаб-квартиру Ордена. И чуть не споткнулась на пороге.

Главный холл был не то чтобы битком, но столько народу она в нем никогда не видела. Мужчины и женщины в гербовых накидках с алым фениксом стояли парами и группами побольше по всему залу, разговаривая негромко, но общий тон все равно ощущался взволнованным.

— Все теперь так неопределенно… — вычленилась из гомона отдельная фраза.

— Это… правда? То, что я слышал? Это был сам Солнечный Скиталец?.. — недоверчиво спросил кто-то. Собравшиеся, по-видимому, ночное нападение не застали.

— Кто мог подумать, что нас так предадут… — донеслось с другой стороны.

— Наши соседи давно кривились. А что будет, когда они узнают?..

— Лиадрин придется найти выход. Она должна…

Лана постаралась миновать холл как можно быстрее, скрывшись от панических разговоров в боковом коридоре. Но и там было ненамного пустыннее. Открывались двери, которые были закрыты всегда, сколько она сюда ходила. Члены Ордена торопились вглубь здания или, наоборот, — на выход, вместо них входили другие. В основном — курьеры с записками, но попадались и маги, выдающие себя длиннополыми одеяниями под табард, и доспешные рыцари. Лана лавировала между ними, стараясь никому не мешать. Пару раз только отдала честь, как положено, но на нее даже не обратили внимания.

— Кто-то всерьез думает, что мы выступим на стороне этих сквернокровых тварей?! — вылетело из-за открывшейся двери, почти срываясь на фальцет.

— Успокойся, Зелеан…

— Да даже если он прикажет!..

Дверь захлопнулась, Лана шмыгнула к спасительному входу к библиотеке. Она впервые видела, чтобы строгая орденская резиденция так походила на разворошенный муравейник. Возможно, это было нормально для дневного времени — ведь Лана всегда приходила под вечер. Но что-то ей подсказывало, что нет.

— Добрый… — она запнулась. — День.

За стойкой библиотекаря сидела незнакомая эльфийка.

— Здравствуй, — несколько удивленно подняла голову та. — Тебе чем-то помочь?

— Я не… — Лана мотнула головой. Видимо, бессонная ночь все же сказалась. — Прошу прощения. Я просто привыкла, что здесь всегда госпожа Лита.

Женщина помрачнела и отвела глаза.

— Литы здесь больше не будет. Ее убили этой ночью.

— Как?.. — выдохнула Лана. — Она же…

«…была простой переписчицей…»

— Она оказалась на пути у похитителей. Мне жаль.

— Мне тоже… — Лана оперлась на стойку и попыталась привести в порядок растерянные мысли. Лита… Последнее, что здесь было неизменного.

«Поэтому Зелеан так кричал…»

— Может… тебе все-таки помочь? — осторожно тронула ее новая смотрительница. Лана сфокусировала на ней взгляд и поняла вдруг, что почти целую минуту стояла в абсолютной тишине. Колокольчики больше не звенели.

— Нет… — она качнула головой и, извинившись, вышла, забыв, для чего приходила.

Обратный путь Лана проделала совершенно бездумно и очнулась только на площади Странников, где чуть не попала под крылобега срочного гонца. Отпрыгнув с дороги, она невольно зацепилась взглядом за небо. На севере светлую синеву протыкал тонкий, как игла, устремляющийся вертикально вверх лучик…

Всю дорогу обратно Лане казалось, что каждый встречный провожает ее взглядом — презрительным или насмешливым. Она несколько раз проверяла, спрятала ли под рубашку свой пропуск с зачарованным гербом, но все равно не могла отделаться от этого противного ощущения. Под сердцем свернулась холодная пустота. На полпути Лана не выдержала — раздраженно сдернула шарф с шеи и перевязала его на локоть. Разумеется, это не избавило ее от взглядов, но идти, гордо задрав нос, было гораздо проще.

Тем не менее, на родную калитку она навалилась, едва на ней не повиснув, — вымотанная и усталая. На смену бешеной жажды действия пришло опустошение. Смерть почти незнакомой женщины словно выбила у нее из-под ног почву. Последний якорь сорвался. То, что казалось неизменным, исчезло…

— Эй, постой!

Лана, уже почти перешагнувшая порог дома, обернулась. Бесцеремонно распахнув калитку, по дорожке к ней шел запыхавшийся курьер.

— Дыхание Света дома?

— Был… Сейчас найду его.

— Вот, передай приказ, я спешу, — он всунул письмо ей в руки и действительно поторопился дальше, даже не оглянувшись. Лана взглянула на конверт с оттиснутым в красном сургуче фениксом и почувствовала, как по спине опять ползет холод.

— Харис!.. — она захлопнула входную дверь и взбежала по лестнице на второй этаж, застучала к нему в комнату. — Приказ из Ордена! Курьер очень спешил… Харис!

Дверь под ее рукой приоткрылась. Лана нетерпеливо вздохнула — где он мог быть, если не спал? Прислушалась: вода в верхней ванной не текла. Оглянулась по сторонам, соображая, и тут взгляд снова царапнуло искажение в привычной картине мира. Сердце глухо стукнулось в ребра.

— Харис?.. — неуверенно позвала Лана.

В полутемный коридор падала полосочка света. Вечно запертая дверь в конце коридора была приоткрыта.

Лана облизнула пересохшие отчего-то губы. Медленно двинулась на свет и у самой двери остановилась в нерешительности. Больше года прошло с того инцидента, но в памяти ясно всплыло лицо наставника, исказившееся, когда она глупо пошутила про хранящиеся в запертой комнате трупы.

— Харис, ты здесь? — снова попыталась дозваться Лана. — У меня письмо для тебя…

Наставник не отвечал, а дверь, приоткрытая всего на половину ладони, манила почти гипнотически. Лана прикоснулась к ручке кончиками пальцев. И попробовала в последний раз:

— Харис?..

Она постояла еще пару секунд, держа ладонь на ручке, вздохнула, и потянула дверь на себя, плотно ее закрывая. «Наверное, чары рассеялись…» Лана отвернулась.

И едва ли не носом уткнулась в грудь наставника.

От неожиданности ее прошиб холодный пот.

— Харис, я… Я не входила!..

Его ладонь тяжело опустилась ей на плечо, вторая рука поднялась. Лана невольно сжалась, ожидая затрещины. Но ладонь наставника прошла мимо ее уха. Тонко скрипнула давно не смазывавшаяся дверная петля.

Лана медленно выдохнула. Харис развернул ее за плечи и подтолкнул внутрь.

В комнате было пусто. Просторное помещение заливал свет из большого решетчатого окна, стены были белыми, пол — из светлого дерева, как везде в доме. На нем лежал тонкий слой пыли, скопившейся за все это время. Ею пахло густо и сухо, потревоженные пылинки кружились в солнечных полосах.

Лана остановилась на середине комнаты и обернулась. Харис так и стоял у самых дверей, опираясь локтем о стену.

— Это бывшая спальня, — пояснил он как-то непривычно скрипуче и махнул рукой в сторону. — Там раньше был проход в ванную. Я его заложил, сделал другой. Забелил здесь все, переложил паркет, стекла новые… Мебель в основном выбросил…

Лана настороженно смотрела на наставника, ожидая, сама не зная, чего. Он на нее — нет. Его взгляд блуждал по стенам, рот не улыбался.

— Сейчас не найдешь… — Харис отлип от стены и коснулся пальцами по другую сторону двери у самого косяка. — Здесь было пятно гари, почти до потолка. А тут… — он указал на пол слева от ученицы. — Я нашел Мириаль. Она промахнулась.

У Ланы зазвенело в ушах.

«Когда мне не хватает Света, я вспоминаю неруба, выползающего из моего дома».

Харис подошел к ней и кивнул на угол у окна.

— Там стояла кровать… Там я нашел нашу дочь.

Лана резко обернулась. Лицо наставника не выражало ничего.

— Сколько ей было?.. — вырвался бездумный вопрос.

Харис не отвечал, и она успела испугаться, что зря вообще открыла рот.

— Восемнадцать, — наконец сказал он. — Этой весной ей бы исполнилось восемнадцать. Как тебе.

Прозвучало так мягко, что Лана растерянно воззрилась ему в лицо. Харис по-прежнему смотрел мимо, в тот самый угол. И был до жути спокойным.

— Я поняла… — она нащупала его ладонь и потянула. — Поняла, Харис. Все, пойдем отсюда…

Его безвольная поначалу рука вдруг напряглась. Лану рвануло обратно, и она ткнулась в каменные грудные мышцы. Харис крепко прижал ее к себе.

— Ты совсем на нее не похожа, — шепот над самым ухом. — Она была огненная, вся в мать. С россыпью золотистых веснушек на щеках и лопатках. Ничего от меня не взяла, маленькая и мягкая. Она во всем была мягкой, очень послушной. Все ждала своих первых весенних танцев…

Лана неловко обняла его за талию и сглотнула отчего-то возникший ком.

— Я научу тебя всему, что умею сам, — сказал Харис уже в голос и стиснул ее плечо. — Ты никогда не будешь такой беспомощной. Никогда не закончишь — так.

Она отстранилась и посмотрела ему в сухие глаза.

— Я возьму от тебя все, что смогу, клянусь. Такого больше никогда не произойдет. Ни с кем.

Харис серьезно кивнул, и Лана снова прислонилась лбом к его груди. Так и стояла какое-то время, слушая сердце. Потом встрепенулась резко, вывернулась и снова потянула наставника за локоть.

— Пойдем. Подеремся на заднем дворе или что-нибудь. Завтра я приглашу чарователя, чтобы снова запечатал замок…

Но Харис не сдвинулся. Забрав у нее руку, он задумчиво подошел к окну и распахнул обе створки.

— Сколько лет прошло… Пора отпустить своих призраков.

Харис повернулся. Солнце легло на складки льняной рубахи.

— У меня вряд ли получится сделать эту комнату снова жилой, — вздохнул он. — Но тебе, вроде, нравится возиться с камнями? Хочешь, оборудуем здесь мастерскую?

Лана растерянно на него посмотрела. Наставник едва заметно ей улыбнулся.

— Я… подумаю об этом, — она подошла обеими руками сжала его ладонь. — Давай решим завтра? Пойдем… Ты обедал?.. Ой, я же несла тебе письмо…

Но назавтра они ничего не решили. В послании, что передал курьер, был приказ, до утра облетевший всех оставшихся в Кель’Таласе рыцарей крови. Через два дня Харис вместе с Элланой выступили к Темному Порталу.