Шанс что-нибудь изменить (джен)

Реакция на неожиданное воскрешение бывшего хогвартского директора была сногсшибательной. В прямом смысле. Рон Уизли, первым вбежавший вслед за другом в палату новообретенного Северуса Снейпа, попросту пошатнулся от неожиданности на ногах и, зацепившись за угол, плюхнулся на пятую точку. Но он этого будто и не заметил: направив все внимание на лежащего на кровати своего бывшего учителя, только беззвучно открывал и закрывал рот. Ни звука не доносилось и от двери, где поверженные в шок стояли в проеме Гермиона и Луна.

Они ни словом, ни жестом не возразили и тогда, когда охранники-мракоборцы вежливо попросили их отойти и молчать об увиденном, так как лишний шум вокруг такого сенсационного возвращения не мог не создать дополнительных проблем. Все трое неуверенно кивнув удалились, кидая все еще ошарашенные взгляды в сторону виновника переполоха. Неверие отражалось в глазах и Рона, и его супруги. А вот Луна удивила Гарри: неожиданно улыбнулась с таким выражением лица, как если бы разгадала давно тревожившую ее загадку, а потом, все так же улыбаясь, одарила долгим и многозначительным взглядом Поттера. Тому стало даже как-то не по себе, и он мысленно пообещал, что чуть позже обязательно поговорит с подругой о такой неординарной реакции. А пока ему предстояло играть роль столь же выбитого из колеи неожиданным воскрешением, как и весь прочий магический мир.

Из больницы Гарри отпустили по его собственной просьбе. Собственно, сделать со «старящим» заклятием лекари все равно ничего не смогли, поэтому ничего иного, как отпустить неудачливого пациента к выполнению его обязанностей, они тоже вряд ли придумали бы. Вернувшись в мракоборческий отдел под шум и аплодисменты многочисленных доброжелателей и, разумеется, вечно интересующейся его судьбой прессы, Поттер сразу же погрузился в дела насущные. Как ни опасался Северус подозрений министерских чиновников по отношению к сражению Гарри с Мороком, все прошло довольно гладко. Поттеру, прославившемуся во всем магическом мире неповторимой способностью попадать в переделки, все легко сошло с рук. Все разговоры об этом самом сражении произошли еще в больнице, где Гарри подробно пересказал все, сочиненное ими для плана сражение. Не забыл упомянуть и о видимых им вспышках в лесу. Найденные там тело Лизы МакКлирик и горстка разбредшихся в чаще ничего не помнящих о себе людей — Снейп по-видимому перестарался со стиранием памяти — подтвердили «правдивость» рассказа Поттера. Он официально был признан героем, пресекшим незаконную деятельность опасного преступника.

А вот личность преступника после отражения собственного заклятия Гарри Поттером по имевшимся останкам установить не представляло возможности. Посему дополнительный удар пришелся на Снейпа, как вероятного пособника незаконной деятельности. Некоторые власть имущие, лишившись возможности наказать Морока собственноручно, хотели найти хоть какого-нибудь козла отпущения, и нежданно возвратившийся бывший пожиратель подходил для этого как никто другой. Но Северус держался твердо и уверенно. Дескать да, Морок его спас от смерти, но после держал в плену лишив при этом палочки. Еще будто бы разоблачитель требовал от него информацию о пожирателях смерти, которую Снейп под пытками ему не сразу, но все же сообщил. А именно, информацию о некоем архиве с грехами пособников движения Волдеморта. Личность Морока для Снейпа, как и для всего остального мира, оставалась загадкой: обличье тот прятал, голос знаком не был, да и о себе был не большой любитель поболтать. Единственное, Снейп мог предположить, что в прошлом пожиратели смерти чем-то сильно насолили прячущемуся под личиной Морока волшебнику, что не было бы удивительным, но вполне походило на причину для разоблачительной деятельности. Северус даже предоставил следствию парочку искусно подделанных воспоминаний, так что Гарри в очередной раз удивился и восхитился способностям своего товарища. В общем, за неимением улик Снейпа оправдали в обвинении пособничеству Мороку.

Но это был только первый шаг. За ним потянулись недели и месяцы, когда воскресшему бывшему директору Хогвартса вспоминали и предъявляли один за другим все его грехи. Гарри, на удивление друзей и сослуживцев, сразу вызвался защищать обвиняемого. И, надо сказать, делал это весьма успешно.

Постоянная занятость помогала Поттеру и в личной жизни. Он все еще жил с семьей на площади Гриммо. Мальчики радовались возвращению отца, и он каждую свободную минуту старался проводить с ними. Но с Джинни было непросто. Она, как только могла, избегала его, в чем Гарри не мог ее обвинять. Но избегать кого-то, живя с ним под одной крышей, было достаточно сложно. Поэтому Гарри, однажды утром выловив жену на кухне, все же решился на разговор:

— Джинни, я понимаю, что мое присутствие тяготит тебя, — он непроизвольно искал прощения в глазах жены, которую так неожиданно решил оставить, — поэтому мне стоит переехать как можно быстрее. Например, я могу пожить в «Дырявом котле», а потом…

— Прекрати, — Джинни прервала его; последние месяцы беременности вытягивали из нее много сил, поэтому и без непутевого супруга она была весьма раздражена, — прекрати это Гарри. Ты сам принял решение расстаться, так что во-первых, не надо теперь ходить здесь с таким виноватым лицом, — проигнорировав его загнанный вид, она продолжила, — А во-вторых, не думай, что если скроешься с моих глаз, то облегчишь мне существование. Я все еще не могу тебя понять, а значит и простить. Это не зависит от того, где ты будешь находиться. Зато я понимаю другое: детям без тебя будет плохо. Дом большой, разместимся как-нибудь. Да и ты, как только из больницы выписался, опять все дни на работе пропадаешь. И еще, я не уверена, что, если ты уйдешь из дома, я не сорвусь в истерику. Так что оставайся.

— Джинни, — Гарри несмело взял ее руки в свои, женщина напряглась, но руки не забрала, — я уже говорил, что сделаю все, чтобы ты была счастлива. Все, что могу. И если ты не простишь меня, я ... Я и сам с трудом себя понимаю сейчас. Мне жаль, что так получилось, но… Но ты действительно очень дорога мне. Я просто…

— Гарри, — в глазах супруги волшебник до сих пор читал нотки укоризны и боли, и все же взгляд ее несколько смягчился, что могло значить будущее улучшение в их отношениях, — ты не оставил мне другого выбора, как только принять сложившуюся ситуацию. Я верю тебе, всегда верила. И что бы не ожидало нас в дальнейшем, ты всегда останешься частью моей жизни.

— Джинни, — не выдержав нахлынувших эмоций Поттер сжал супругу в объятиях. Та же, не сразу, но все же обняла мужа в ответ. Уткнувшись лицом в подрагивающее от напряжения плечо супруга, она глубоко вздохнула, впервые за это время ощущая, что действительно сможет пережить эту проблему. Пережить и остаться с таким любимым, но таким непутевым Поттером в нормальных, пусть даже и дружеских отношениях.