Долгий побег из Равен Брукс (джен)

Когда самолет плавно набрал высоту, Квентин почувствовал просто небывалое облегчение. Знаете, такое чувство, когда словно волна непривычной легкости окутывает тело и хочется просто лежать и глупо улыбаться. Ибо… Блин! Им удалось! Удалось спастись! Теперь уже до конца!

Откинув голову на одеяло, журналист позволил себе немного поваляться. Ибо им теперь долго лететь и можно свободно отдохнуть. Не мешала ему даже тряска, вынуждающая их перекатываться с одной части салона в другой.

— Поздравляю, друзья! Вы практически свободны! Сейчас перелетим границу и будете свободны на все сто! — раздался радостный возглас Джейка, перехилившегося через сиденье и аккуратно стащившего с них одеяло. Квентин тоже хотел радоваться, но всё, что смог выдавить из себя — это сдавленное-счастливое: «Ура!».

Питерсон сдавленно пискнул, когда Квентин передавил ему печень. Отпихнув от себя журналиста, мужчина попытался встать, но в этот момент самолёт тряхнуло из-за начавшийся турбулентности. Питерсон потерял координацию и снова упал. Нащупав взглядом сына, он немного выдохнул, но решил теперь не спешить и осмотреться сидя.

— Аарон? — он приподнял бровь, глядя на сына, который, подползя к чемодану с документами, настороженно смотрел на него.

— Там… там что-то… — тихо пробормотал Аарон, едва слышно из-за шума самолёта.

— Что-что там… Там? — не понял Квентин, шаря ладонями по полу в поисках слетевших очков. К счастью, нашлись они довольно быстро. Вернув «глаза» на нужное место, журналист недоуменно поглядел на Аарона. — Родной, там документы, — успокоил он ребёнка, узнав в чемодане кейс с доками. Уж его мужчина ни за что не перепутает…

Аарон судорожно замотал головой.

— Н-нет… там не… не бумага, — пробормотал он, пятясь к отцу. — Т-там… кто-то. Кто-то живой. Там ворона! — внезапно вскрикнул мальчик и спрятался за Теодора.

Питерсон-старший недоуменно нахмурился.

— Да нет, Аарон, там нет никаких ворон, — пробасил он, поглаживая сына по плечу. — Я лично собирал документы и могу заверить…

— Но она есть! Есть! — Аарон вцепился в свитер.

— А давай мы аккуратно откроем чемодан и узнаем, кто там? — аккуратно предложил Квентин, взволнованно разглядывая испуганного Аарона. Наверное, тот перенервничал, и ему стали казаться жуткие вещи.

«Бедный ребёнок! Столько потрясений! — мысленно посокрушался журналист и подошёл к чемодану, но пока не спешил открывать его, чтобы не испугать Аарона ещё сильнее. Чтобы узнать, как действовать дальше, Квентин взглянул на Теодора, ожидая от него распоряжений.

Питерсон прищурился.

— Встряхни его, — посоветовал он, обеспокоенно сжав плечо Аарона. Он не понимал, что творилось с ребёнком — видимо, перенервничал. Ага, не перенервничаешь тут!

Квентин кивнул и, взявшись за ручку, дёрнул чемодан на себя, чтобы приподнять его. В этот момент самолёт так кстати попал в воздушную яму, и бедного журналиста с грохотом отбросило в другую часть салона.

Послышался щелчок. Шелест. Чемодан упал и… раскрылся.

Питерсон вновь упал и сдавленно заматерился, стараясь держаться так, чтобы не раздавить Аарона. Однако когда он поднял голову, чтобы понять, как сильно разлетелись документы и стоило ли уже начать ворчать, как все слова мира застряли в его глотке.

Среди вороха бумаг поднялась бесформенная фигура. Сгорбленное существо, издавая странные звуки, пыталось удержаться на тощих ногах, но из-за дрожания техники никак не могло это сделать.

«Очки! — отчаянно воскликнул про себя Квентин и, бухнувшись на колени, вновь принялся за поиски. — Нужно скотчем примотать», — шутливо поддело подсознание, и, впрочем, Квентин уже не посчитал эту идею нежизнеспособной.

Рядом раздался странный курлыкающий звук. Он показался Квентину настолько знакомым, что он даже сразу нашёл потерянные очки. Механическим движением вернув их на место, мужчина во все глаза уставился на незваного гостя. Нет, он не верил, что всё это происходило в реальности. Наверное, он просто стукнулся головой, когда упал.

— Мистер Г-гость? — наконец выдавил Квентин и замолчал, в попытке собрать слова в предложение.

Питерсон задвинул за себя сына и медленно отступил к стене. Его зелёный взгляд, не отрываясь, гипнотизировал врага, а лицо побледнело. Здесь, в замкнутом пространстве, эта встреча не сулила ничего хорошего.

«Что… Что оно здесь делает?! — заполошно восклицал внутренний голос, заставляя голову вспыхивать болью. — Оно что, было тут ВСЕГДА? Он… он знал об этом?»

— Т-ты знал? — едва слышно прошипел Питерсон, пытаясь нащупать что-нибудь, что можно использовать в качестве самозащиты.

— Н-нет! Н-но, — растерянно пробормотал Квентин, не двигаясь, — всё в п-порядке! Он н-не опасен! Мистер Гость, лучше присесть, — посоветовал он уже пернатому, жестом показывая свою просьбу. — Я не понимаю, как так произошло. Но можно во всём разобраться…

— НЕ ОПАСЕН?! — Питерсон, вне себя от гнева, повернулся к Квентину. Всё его дружелюбие, которое с натяжкой, но всё же он демонстрировал к этому человеку, рухнуло. Питерсон ощущал ужас, гнев и разочарование, и эта ядерная смесь заставляла его буквально рычать. — Как ты можешь это говорить?! Забыл, что я тебе говорил?! Из-за этой драной вороны Аарон в опасности!

Гость озадаченно каркнул и протянул к нему… руку? Лапу?.. Пусть будет руку.

Аарон вжался в отца так сильно, что Фрик выпал у него из рук, и заплакал.

Гость отдёрнулся и попятился, прикладывая голову то к одному плечу, то к другому, как собака, не понимающая, что происходит.

— Я знаю! Но это не так! Аарону и нам тоже ничего не грозит! — не выдержав, воскликнул в ответ Квентин. Наклонившись, он быстро поднял игрушку и, заботливо отряхнув её от пыли, вновь протянул Аарону. — Тише, тише, приятель! Всё хорошо… Он не тронет тебя, не бойся, — мягко прошептал Квентин испуганному ребёнку и успокаивающе погладил его по вздрагивающему плечу.

— Не трогай его! — Питерсон ударил его по руке. Он окончательно перестал что-либо соображать.

Аарон всхлипнул. Дрожащими руками взяв у Квентина Фрика, он прижал его к себе и вновь уткнулся лицом в пропахший шерстью свитер. Его пугал птицеподобный человек, Гость, который, окончательно утеряв надержду что-либо понять, снова недоуменно каркнул.

«Видимо, из-за бумаги расстроились», — решило его простое мышление. Странные люди, чего из-за подстилки так расстраиваться? Гость склонился и начал собирать рассыпанные по полу листья.

«Наверное, лучше пока ничего не говорить», — тревожно поглядывая назад, вспомнил Джейк одну мудрую пословицу из мультфильма и устремил всё своё внимание на управление.

«У нас всех просто стресс. Аарон перестанет бояться, если мы все успокоимся!» — мысленно убеждал себя Квентин.

Сделав тяжёлый вздох, он развернулся и присоединился к Гостю в сборе бумаг. Чувство усталости и какой-то тоскливой безысходности снова окутало журналиста, но ему вновь удалось подавить его в себе приятными мыслями о скором возвращении домой.

«Аарону, наверное, там понравится. Много мест для исследований. Да и мистер Питерсон сможет отдохнуть и наконец-то долечиться», — размышлял он, припоминая, сколько усилий требовалось ему и Аарону, чтобы накормить Теодора порцией лекарств… М-да, то ещё было времечко. Пару дней назад, да.

— Кр-р-р-ра? — уточнил что-то Гость, собрав пару листов и недоуменно глядя на журналиста.

Питерсон, слегка опустивший было плечи, тотчас снова напрягся. Кажется, будь он жеребцом — встал бы на дыбы. Так-то это поведение было не совсем здоровым, а ещё полным агрессии, поэтому Гость напрягся тоже.

— Спасибо, у тебя хорошо получилось, — искренне поблагодарил Квентин и ободряюще похлопал существо по плечу. — Положи их в чемодан, пожалуйста, — попросил он, указав на бумаги в руках Гостя взглядом, а затем демонстративно положив свою стопку в нужное место. Мужчина не был уверен, что Гость вообще понимает его, но всё равно отчего-то продолжал говорить с ним.

Гость искоса глянул на почему-то угрожающего ему Питерсона. Слегка приоткрыл клюв. Питерсон ощетинился ещё сильнее, даже сморщил нос, будто хотел зарычать. Гость прекрасно знал невербальные жесты агрессии, поэтому благоразумно держался подальше. Всё ясно, мужчина охранял своего детёныша. У самого Гостя потомства не было, но он был уверен, что так поступают любые родители.

Он отнёс бумагу в чемодан и небрежно скинул туда. Такое себе гнездо, если честно. Но зато здесь не было никаких хранителей, которые постоянно заставляли его перебираться с места на место в попытках найти безопасное место.

Квентин почесал затылок, рассеянно разглядывая безнадёжно испорченные и смятые бумажонки. Кажется, им теперь придётся ещё и восстанавливать всё это… От досады самому Квентину хотелось завыть. Но он не мог себе этого пока позволить. Поэтому, вздохнув, мужчина притащил одно из одеял из общего комка и, свернув его в круг наподобие гнезда, предложил Гостю забраться внутрь постукиванием по бортикам домика.

Гость тотчас воспользовался предложением и сноровисто залез туда, куда звали. По крайней мере, там было тепло и спокойно.

— Кра-ак, — тихо каркнул он, будто благодарил.

Левый глаз Питерсона дёрнулся.

— Пожалуйста. — Квентин слабо улыбнулся пернатому гостю, принимая благодарность и развернувшись, отправился к кучке одеял, чтобы в следующую минуту соорудить из них что-то вроде палатки, которую когда-то построил в музее для Аарона. Только на этот раз она была чуть больше и более открытой из-за отсутствия ещё одной балки, за которую можно было что-то зацепить.

Выпрямившись, Квентин оценивающе поглядел на конструкцию, кивнул своим мыслям, тем самым одобряя постройку. Немного подумав, он снял свою куртку и расстелил её на пол, как раз там, где бы мог расположиться Аарон. Журналист совсем не хотел, чтобы тот замерз — на высоте полета было довольно прохладно. В палатку мужчина положил и пакет с провизией, а также отдельно от себя шоколадный батончик для поднятия настроения.

— Всё хорошо, Аарон, — обратился Квентин к ребёнку как можно более расслабленным и тёплым голосом. Подарив ему ободряющую улыбку, он прошёл мимо Питерсонов и завалился на второе пилотское кресло. А точнее, стул.

Конечно, Квентин хотел остаться с Аароном и успокоить его объятьями, но был уверен, что мистер Питерсон ему это сделать бы не позволил. К самому Теодору журналист решил пока не обращаться. Профессиональная чуйка показывала ему, что тот находится в чересчур взволнованных чувствах и на любое его слово будет отвечать агрессией. А это лишь усугубит ситуацию и напугает Аарона сильнее. Посему Квентин решил, что если ребёнок успокоится в спокойной обстановке, то и мистеру Питерсону не нужно будет волноваться.

Питерсон и не волновался. Честно. Сказать, что он был в противоречивых чувствах — значит, не сказать ничего. Преобладали, скорее, страх и боязливое любопытство, и если бы рядом не было Аарона, Питерсон, наверное, давно бы успокоился. Но сыну была нужна поддержка, и он не мог расслабиться. Вдруг этот Гость нападёт? Сам Питерсон уже имел с ним дело и, в принципе, мог отбиться. Но с Аароном эта битва могла обрасти печальными деталями.

Аарон увидел домик, который соорудил Квентин, и неуверенно посмотрел на отца. Словно не было этих дней — мальчик вновь был растерянным и зашуганным, как и тогда, на чердаке. Боязливо глядя на Гостя, он юркнул в палатку и свернулся у дальнего её края, прижав к себе Фрика.

Гость слегка приоткрыл клюв, но потом, подумав, так же медленно его закрыл.

Питерсон нахмурился.

— Давайте выкинем его, — прошипел он, косясь на дверь самолёта. — Пусть летит обратно.

Квентин проследил за взглядом Питерсона, оценивающе посмотрел на Гостя и покачал головой.

— Вряд ли он умеет летать, — тихо произнёс он и, откинувшись на спинку стула, бросил на находившегося в палатке Аарона грустный взгляд. Мальчик снова выглядел напряжённым и несчастным. И это огорчало.

— И что? — резко выдохнул Питерсон. — С какой стати нас это должно волновать?! Он враг!

— Кра! — Гость сердито каркнул в его сторону.

— Он помог мне выбраться из капкана, а также найти краску для покраски машины, — спокойно поделился Квентин.

— Чего? — оторопел Питерсон. Таких подробностей он не знал, хотя просил держать его в курсе. — Ли-и-ис… — протянул он тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Зелёные глаза под кустистыми бровями сверкнули гневом.

— И в том, и в другом случае всё произошло очень спонтанно. Сначала я боялся его, а потом оказалось, что он вполне дружелюбен и тоже боится Хранителей леса, — пробормотал Квентин и, отвернувшись, устремил взгляд в окно, открывающее непередаваемый вид на ночной город, размером со спичечный коробок, и тёмные, пушистые облака. Жаль, конечно, что они застилали звёзды, но, тем не менее, и без небесных светил было на что посмотреть.

Питерсон вздохнул.

— То, что он помог тебе, ещё не значит, что он хороший, — прорычал он. — Тебя он спас — а меня чуть не убил! И чёрт его знает, что бы он сделал с детьми, если бы тем тогда не повезло столкнуться с ним. А ты… Что? — он замолчал, недоуменно посмотрев на Гостя. Тот, выкатив из клюва небольшую вещицу, протягивал её ему.

В плене крючковатых тощих пальцев была маленькая покорёженная вещичка, смутно напоминающая камеру. Питерсон замер, настороженно глядя на него.

— Лис, у этого гада прослушка, — прошептал он напряжённо, уже и не зная, что думать.

«Это уже хуже», — взволнованно подумал Квентин, но внешне по-прежнему оставался спокойным. Обернувшись к Гостю, он указал на предмет в его… пальцах? Протянув раскрытую ладонь, указал на неё взглядом.

— Мистер Гость, можно, пожалуйста, взглянуть? — мягко поинтересовался журналист, очень надеясь, что вещь безнадёжно испорчена.

Однако Гость его проигнорировал. Встав в свой полный рост он, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, двинулся в сторону Питерсонов. Теодор ощерился и схватил первый попавшийся в руку предмет, которым оказалась бита, непонятно зачем валявшаяся в салоне.

— Не подходи! — злобно прорычал он, наставив биту на врага.

Гость тихо затрещал, как провод с оголённым током. Он слегка сгорбился и протянул прослушку Питерсону, словно предлагая взять её.

— Он хочет, чтобы вы взяли это, — перевёл Квентин, с любопытством и лёгким напряжением наблюдая за происходящим.

«Видимо, Гость хочет наладить с мистером Питерсоном контакт», — догадался он, поэтому не спешил вмешиваться.

— Не буду я ничего у него брать! — агрессивно взвился Питерсон. Однако, в противовес своим словам, нехотя потянулся, не опуская, впрочем, биту, и двумя пальцами взял прослушку.

Вблизи она оказалась «мёртвой» и даже покрытой с одной стороны кровью. Питерсон прерывисто выдохнул. Он что, убил кого-то?!

Гость довольно каркнул. Когда Питерсон, скривившись, выронил сломанный девайс на пол, он подпрыгнул и почесал свой загривок. Неосознанно Питерсон коснулся своего. С тех пор, как эти вороньи когти здорово потрепали его загривок, он уже успел немного зажить, но когда пальцы коснулись бывших ран, фантомная боль вспыхнула с новой силой. Как и неуверенная, слегка оформившаяся мысль.

— Он… он содрал её… с кого-то… — пробормотал Питерсон, потирая шею.

«С меня? Да нет, бред, на мне не могло быть никаких прослушек! Я бы… почувствовал…»

— Судя по крови, не так уж давно, — подметил Квентин и быстро сложил в голове два на два.

Мужчина вряд ли мог бы назвать себя детективом, но очевидный ответ лежал прямо на поверхности. Да и нервный жест Питерсона, инстинктивно коснувшегося загривка, окончательно подтвердил догадки журналиста.

— Спасибо, — улыбнувшись Гостю, тепло поблагодарил Квентин и для убедительности показал ему класс.

Гость одарил его благосклонным взглядом… наверное, глаз-то его никто никогда не видел… после чего вернулся на импровизированную подстилку и улёгся на неё, закинув руки под голову. Судя по всему, он всерьёз вознамерился следовать с ними до самого конца.

Питерсон тупо уставился на пол. Всё, во что он верил до этого часа, рухнуло вмиг, и мужчина впервые оказался столь растерянным. К боли в шее добавилось боль в голове, появившаяся от постоянных навязчивых мыслей.

— Знаешь, — задумчиво сказал он, всё так же глядя в пол, — я бы чего-нибудь выпил…

— О, — прочистив горло покашливанием, подал голос Балломски, но так ничего не сказал, лишь молча выдвинул из-под водительскооо сиденья ящик с различным видом алкоголя. Там, наверное, было всё: от пива до коньяка. После чего Джейк вновь вернулся к управлению. Видимо, не хотел влезать в семейные разборки.

Квентин тоже ничего не сказал, просто молча извлёк из кармана журналисткой сумки, которую всё время старался носить с собой, два одноразовых стаканчика, один из которых тоже отдал Теодору. Решение мужчины он не обсуждал, ибо ситуация действительно была просто жесть. И вряд ли бы хоть что-нибудь помогло им просто успокоиться, как не соответствующий напиток.

Перед тем как выпить, Питерсон заглянул к Аарону и очень удивился, обнаружив, что мальчик просто-напросто крепко заснул, спрятавшись в дальнем углу палатки и закопавшись в пледы.

«Клянусь чем угодно, это самое безумное путешествие, в котором мне довелось побывать!» — подумал мужчина, стараясь не расплескать из стаканчика, ибо самолёт всё ещё дребезжал, как старый дед. Хорошо ещё хоть, что не так сильно, как в самом начале, что давало шанс на то, что они долетят без проблем.

Квентин тихонько выдохнул, видимо, скандалов в этот раз удалось избежать. И это одновременно и радовало, и тревожило. Ведь все несказанные недоговоренности могли вернуться позже…

«Наверное, мне просто следует отдохнуть», — посоветовал себе встревоженный журналист, вдруг заметив, что от усталости начинал всё меньше походить на себя обыкновенного: мягкого и доброго.

Перед тем как завалиться в дрёму, Квентин кинул взгляд на Питерсонов, подмечая их состояние. Аарон крепко спал в палатке, сжимаясь в комочек и временами беспокойно вздрагивая. Теодор сидел рядом с сыном и, глядя безумным взглядом перед собой, медленно попивал предложенный ему алкоголь.

Спокойным и, в целом, довольным жизнью выглядел лишь Ворон, который, судя по всему, так и планировал путешествовать вместе с ними.

«Что ж, вместе веселее», — резонно рассудил Квентин и, глотнув согревающего напитка, постарался немного подремать.