Тени прошлого (джен)

Увидев Джеймса, вернувшегося без пиджака, Генри приклеился к нему намертво. Гарретт поколебался немного и выложил ему всё. До восьмого сентября он ни разу не сказал о своих чувствах прямо, а Рэнделл проявил тактичность и молча помог. При встрече с его матерью Джеймс не успел вовремя прикусить язык. Положение спас склочный и нетерпимый герр Карл-Юрген.

Однако теперь Генри вытянул из приятеля полноценную историю с планами, размышлениями и надеждами на забвение. Они полночи сидели на балконе и разговаривали. Сидели бы и дольше, но Герра Родериха мучила бессонница. Он выплыл к ним как привидение, в сером халате до пола и ночном колпаке, проскрипел Генри что-то язвительное и разогнал их.

На следующий день они назначили испытания сэра. Рэнделл чересчур настойчиво пытался приобщить Джеймса к паромобилям, Гарретт их не любил и в отместку напомнил о роли приманки для альпов.

Накликал. Как только увлекательная беседа об оружии и всякой ерунде завершилась, нелюди дали о себе знать.

Джеймс почувствовал их ледяную суть секунд за пятнадцать до того, как альпы показались из леса. Отличие от вампиров Дамариттэ было одно, но значительное: лёд альпов представлялся розоватым от крови, а не голубым.

Сначала из кустов вывалились двое: потрёпанный человек и совсем юный альп со смазливой физиономией, будто срисованной с портретов пятисотлетней давности. Причёска, аккуратные красные волны до плеч, наводила на те же мысли. Вот только одет он был в чёрные брюки с двухцветной стёганой курткой и белые сапоги в духе куда более ранних эпох. Второй альп выглядел старше. Он свирепо потрясал когтями с полфута длиной и разбрызгивал с них кровь убитого недавно зверя.

Джеймс, вновь ведомый странным чутьём, застрелил старшего альпа. Сэр сработал отлично, и Гарретт пожалел, что в апреле этого псевдо-револьвера ещё не было. Никакой Джеральд не покусал бы его!

Кроме досады, Джеймс почувствовал мстительное удовлетворение, а за ним — страх. Уже второй раз он пугался самого себя. Что такого произошло? Вампиры его покусали, потом по лицу отоварили, а он радуется, что прикончил их родственника! И это — полицейский, служитель закона?

Впрочем, его быстро вынудили отвлечься от самоосуждения. Альп просил спасти человека.

И Джеймс приступил к спасению, попутно расследуя происшествие лично для себя. Юто — так звали паренька — ответил на все вопросы и даже больше: он упомянул имя своей семьи — Ортгрим, из-за чего возникли новые вопросы к герру Зонне. А потом Генри преподнёс неприятный сюрприз, опознав жертву семейки кровопийц.

Эйн эла-Виэт, человек, вероятно, виновный в гибели матери Джеймса. Будь обстоятельства их встречи иными, Гарретт сыграл бы роль образцово-показательного детектива и без колебаний сдал бы его полиции. Преступника отправили бы на каторгу и казнили через десять лет, погибшие были бы отомщены.

Однако сейчас эла-Виэт лежал перед ним на земле и хрипел от долгого бега. Измождённый, израненный, с оторванным ухом, с морщинами усталости на молодом лице, он вызывал не ненависть, а жалость и сострадание.

Джеймс не пытался, как якобы бесчувственный герой дешёвых книг, убедить себя, что продолжает бинтовать раны врагу лишь по привычке доводить дело до конца. Нет, он даже не хотел отдавать преступника полиции Делькании для отправки на Архипелаг. Гарретт собирался помочь ему, а потом… Захочет — сдастся сам, не захочет — как к нему дерк повернётся. Может, и своей острой мордочкой, кто знает этого лисёнка из проклятий?

Юто напросился с ними. На что рассчитывал — непонятно. Впрочем, это было к лучшему: кровь альпа нужно было где-то раздобыть.

До Норд-плац добрались без приключений. Нашли дом номер девятнадцать — бледно-оранжевое здание в два этажа, с четырьмя отдельными входами, построенное на андарский манер. На каждой двери висела табличка с именами жильцов. Доктор Шварц жил справа.

Сознание к эла-Виэту вернулось, но было спутанным, и дойти до здания он смог, лишь опираясь о плечо Генри.

За высокой двустворчатой дверью обнаружился крохотный холл со скамейкой, второй, запертой дверью и четырьмя звонками, изобретёнными по образу и подобию фортепиано, но, по-видимому, глухим инженером. Джеймс позвонил в тот, что был подписан именем Петера Шварца.

В ответ на надрывное дребезжание кто-то выскочил из своей квартиры и побежал открывать. Вскоре на пороге появилась сутулая девушка в бледно-синем платье и белом халате с закатанными рукавами. Пепельные волосы в две косички, стрекозиные очки — так часто выглядели увлечённые студентки из небогатых семей.

Узрев в холле эла-Виэта, она побледнела и умчалась обратно. Из квартиры показался средних лет мужчина с залысинами, тоже облачённый в белый халат, и обратился к Генри.

— Просит отвести в квартиру, — перевёл Рэнделл.

— Мы подождём здесь, — решил Джеймс.

Эла-Виэта увели. Юто опустился на его место и спросил:

— Откуда вы знаете об альпах и вампирах?

— Встречал кое-кого на Дамариттэ, — уклончиво ответил Гарретт. — Почему ты сбежал? Не из-за человека, не так ли?

Юто возвёл глаза к потолку, размышляя, вздохнул и выпалил:

— Я хочу стать вампиром!

— Это возможно? — опешил Джеймс. Он пропустил входящую из дома женщину и занял вторую половину скамейки.

— Ну, ведь они как-то изменились после того, как покинули Дельканию, — неуверенно произнёс альп.

— И ты хочешь попасть на Архипелаг, разыскать какую-нибудь семью вампиров и?.. Ты уверен, что их изменения целенаправленны? Возможно, дело в эволюции?

— А как же теория креационизма? — воодушевился Юто. — Для людей это может быть уже не очевидно, а для нас божественное происхождение мира — факт.

— Теорию креационизма опроверг мой соотечественник, сэр Маркус Чарльстон, лет восемьдесят назад. Мир не статичен. Я с тобой не спорю, но если боги создали мир, то они же придумали эволюцию.

Джеймс не разбирался в биологии лучше, чем того требовала его работа, однако в прошлом году ему пришлось расследовать убийство одного учёного и присутствовать на паре лекций в его университете. Знания пригодились.

— Всё равно. Я должен хотя бы попытаться! — упрямо заявил альп.

— Чем тебе не нравится нынешнее состояние? Чем вы вообще отличаетесь друг от друга?

— Вампиры могут есть обычное мясо и пьют кровь лишь при большой нужде, при этом альпы едят мясо разумных, высасывают органы и выпивают кровь целиком. Зато альпы не боятся солнца и могут размножаться как люди, а не обращать людей в себе подобных, — разъяснил Юто. — И убить нас можно только молнией и звёздным серебром. Им, в общем-то, можно кого угодно убить. Только его не существует, — фыркнул он.

Внутренняя дверь открылась, и та же девушка, до того бродившая по коридору и, вероятно, пытавшаяся подслушать, пригласила их войти.

Доктор Шварц жил в четырнадцатой квартире. Наполовину она была его рабочим местом: стены прихожей занимали крючки для одежды, а две крайние комнаты, как сообщали таблички, выполняли роли приёмной и операционной. Девушка провела Джеймса и Юто дальше, в гостиную, где ждал Генри.

— Доктор Шварц хочет с вами поговорить, — медленно проговорила она по-андарски.

В течение пятнадцати минут врач закончил и присоединился к гостям. Он поздоровался, особенно тепло поприветствовав сына своей знакомой, послал девушку наблюдать за пациентом и поинтересовался:

— Молодые люди, кто из вас накладывал повязки?

— Я, — отозвался Джеймс.

— Молодой человек, повязка на ухо накладывается не совсем так. — Доктор достал из кармана отрезок бинта и сноровисто обмотал им свою голову, после чего дал всем разглядеть результат.

— Спасибо, учту, — кивнул Гарретт.

Оказалось, что нужно было бинтовать не прямой линией от подбородка до макушки, а вокруг головы, захватывая затылок.

— Это, собственно, всё, что я собирался сказать. Могу ли я узнать ваши имена, чтобы позже передать их эла-Виэту? Каждый имеет право знать своих героев, — улыбнулся доктор Шварц. — Герра Родериха я знаю, а вы, молодые люди?

— Меня он знает, — отказался Юто.

— Джеймс Гарретт, — невозмутимо представился детектив.

— Забавные бывают совпадения. — Врач покачал головой. — Что ж, благодарю за проявленное благородство.

Доктор Шварц ненавязчиво выпроводил всех лишних из своего дома и занялся некой фрау Розенкранц, следующей пациенткой.

— Как считаете, где доктор и девушка познакомились с эла-Виэтом? — озадачился Генри, усаживаясь в паромобиль.

— Неясно. — Джеймс устроился рядом, оставив Юто заднее сиденье.

— О, мы забыли отдать сумку! — вспомнил альп, когда паромобиль отъехал от дома. — Я, кстати, придумал, как мне попасть на Архипелаг: сумка с расширенным пространством. Залезу туда, а когда он вернётся в Андарион, вылезу.

— С чего ему возвращаться? — изумился Джеймс.

— Поручение от Виса Ортгрима, нашего старшего. Доставить одну вещь Этельбурге.

— В таком случае удачи, — пожелал Гарретт. — Кстати… — Он извлёк из потайного кармана своего пиджака стеклянную пробирку и коробок для медицинских игл и, не оборачиваясь, протянул их назад. — Мне нужна кровь альпа.

— Ага, — мяукнул Юто, озадаченный требованием. — Зачем она человеку?

— Нужна для изучения. — Джеймсу стало немного стыдно за своё поведение. Альп, похоже, всё ещё находился под впечатлением от собственных приключений и смерти родственника, поэтому без споров поделился кровью.

Он попрощался, спрятался в сумку, и Генри отнёс её Шварцу.

— Вы ведёте себя как профессиональный преступник, — возмутился он по возвращении.

— Сам ужасаюсь! — съязвил Гарретт и вопросил: — Генри, вы хоть понимаете, во что мы ввязываемся? Леди захочет отомстить, значит, мы априори пособники мятежников. Детали зависят от того, как далеко зайдёт она, но в государственной измене нас обвинят точно.

— Тогда на вашем месте я застрелил бы Юто, как свидетеля, — с сарказмом проговорил Генри, повернув голову.

— Не многовато для одного дня?

— Многовато? Вы вообще-то гражданскую войну предрекаете!

Джеймс промолчал, рассматривая проплывающие мимо дома и дворики.

— Давайте сначала разберёмся с Тантибусом, — мирно предложил Генри. — Всё остальное — потом. И не переживайте из-за Эйна, — догадался он. — Жизнь ему уже отомстила. Вы, наоборот, герой. Не знаю, что бы сам сделал на вашем месте.

— То же самое, Генри. Вы — не убийца, — улыбнулся Джеймс.

* * *

Выстрел оглушил. Следующим, что Эйн почувствовал, было мерное движение паромобиля. Тайри приоткрыл глаза и осмотрелся, как сумел.

Спереди находился рыжий затылок водителя, по диагонали ёрзал от волнения Юто, а справа сидел невысокий молодой мужчина в сером костюме. Он теребил в руках серую шляпу с траурной тёмно-фиолетовой лентой. Кажется, именно его Эйн издалека принял за женщину.

Паромобиль наскочил на колдобину, тайри ударился обо что-то и снова утонул в темноте.

Он чувствовал остановку, пыльно-увядающие запахи города, как его куда-то вели, духоту коридора, как усадили и снова вели, смутно знакомую химическую вонь, как заставили лечь.

Эйн вспомнил вонь. Такая же стояла в кабинете врача, куда он попал после мести Лоуренса. Его отвезли в больницу? Зачем? Ах да, некоторые люди помогают тем, кто в беде, невзирая на обстоятельства. Он бы, наверное, не осмелился спасать кого-либо от альпа…

Сделали укол. Боль перестала раздирать голову на части, левой стороне лица даже стало прохладно.

— Так-с, так-с, — радовался кто-то поблизости, — вот это отрезать. Тут — почистить. А сейчас — за-ашиваем! Тю-у, да это ж несерьёзно! Вот оторванные руки — серьёзно, а это ухо. Ал-ла-ла-ли, ла-ла-ла-ла! — запел он.

Эйну почудилось, что он попал обратно к альпам. Сикфара тоже пела… Но было настолько наплевать! Главное, он мог лежать и ни о чём не думать.

Потом этот кто-то облил плечи тайри ужасно щипучим раствором. Спирт? Затем Эйна ещё раз поставили на ноги и перетащили в другое помещение. Без запахов и с жёсткой кроватью. Можно было спокойно заснуть. А проснувшись, первым делом увидеть Нору.

— Ты в порядке? — осведомилась она, сбросив туфли и забравшись на кровать с ногами.

Эйн прислушался к себе. Спина в местах ран чесалась. Слух слегка притупился, но это могло быть и из-за повязки, охватывавшей его голову и подбородок. Но в целом, всё было хорошо.

— В порядке, — ответил тайри. — Мы у доктора Шварца?

— Угадай, кто привёз тебя к нему, — предложила Нора, загадочно улыбаясь, точно изо всех сил старалась не выдать секрета.

— Я видел двоих мужчин: один рыжий, другого сначала спутал с женщиной.

— Оркестр играет напряжённую музыку… — Девушка изобразила непонятные указующие движения, которые раньше называла «дирижёрскими», и воскликнула: — В ролях спасителей — Джеймс Гарретт и Генри Рэнделл!

Эйн подскочил и тут же зашипел от боли.

— Как?!

— Мистер Рэнделл, похоже, тебя узнал.

— Они не…

— А, а! — Нора нравоучительно потрясла пальцем. — Твой детектив так подозрительно косился на тебя — он определённо раскрыл преступление. А с тем парнишкой они вообще беседовали про альпов, вампиров и теорию эволюции! Думали, я не подслушаю, ха!

Эйну вспомнились его давние мысли о джентльменах, превратившихся в миф. Что он видел? Человек, который имел причины Эйна ненавидеть, спас его. Просто так. Убил альпа, спас тайри. С другой стороны, он мог не знать… Но нет! Сэр Генри (и как они там вместе очутились?) обязательно сказал бы!

— Мне нужно с ним поговорить! — заявил Эйн.

Нора подумала и произнесла:

— У меня есть идея, как это сделать, но зачем тебе дёргать дерка за хвост? Лучше письмо напиши.

— Напишу. И поговорю.

— Ладно, принесу тебе писчие принадлежности. После перевязки и еды! Небось не ел двое суток ничего, кроме моих пирожков?

Эйн кивнул. Он и сам понимал, что затея сумасбродная. Однако поблагодарить детектива Гарретта был обязан.