Коснуться радуги (гет)

Примечания:

Один комментатор, давненько уже, спросил меня: будет ли глава от лица другого персонажа, а не от Джоанн. Идея показалась мне интересной. Здесь, конечно, не вся глава, но по крайней мере, половина точно от лица Джулиуса. Я хотела сперва что-то и от лица Эйса написать, но потом решила не лезть рыцарю в голову, а то там потеряться можно)

* * *

Ну вот и что он здесь делает? Вопрос в общем-то был чисто риторический. Джулиус вполне мог и сам на него ответить. Просто странно, что такой угрюмый отшельник как он, сейчас направлялся в Замок сердец, едва ли не самое оживленное место в этой стране. Оживленнее сейчас было разве что в Парке развлечений, ну и в цирке ещё, пожалуй. В общем, купив все необходимые детали, он не отправился, как обычно, домой. Во-первых, потому что новости об Алисе его тоже обеспокоили. Всё-таки Лидделл достаточно долго прожила с ним под одной крышей, и назвать её чужим человеком часовщик уже никак не мог.

Ну а во-вторых, чего уж тут таить, он волновался за Джоанн. По поводу её «прогулки» в сторону Замка он не беспокоился — она шла с Эйсом. Конечно, эта парочка и вдвоём может что-нибудь учудить, уж очень безумные идеи им порой приходят в голову, что одному, что второму. Но в том, что Эйс девушку в обиду не даст, часовщик был уверен. У его друга к Джоанн было какое-то особенное, трепетное отношение, это было видно невооружённым глазом. Монрей даже как-то не удержался и полюбопытствовал по этому поводу. На что Эйс удивлённо пожал плечами и сказал только два слова: «Она надёжная». И это было действительно так. Джоанн настолько сильно вникала в интересы других, что за неё саму приходилось всё время волноваться. Чего только стоит её любимая фразочка: «Ну… кто-то же должен был помочь». Почему-то на практике выходило, что этим «кем-то» чаще всего оказывалась она сама.

Поэтому Монрей и шёл сейчас в Замок сердец, чтобы убедиться, что с Джоанн всё в порядке, и чтобы она не возвращалась домой одна — с её-то способностью влипать в неприятности на каждом шагу. К тому же, его беспокоило, что Сандерс так настойчиво интересовалась по поводу тюрьмы. Что-то подсказывало часовщику (возможно опыт), что эти вопросы были неспроста, и девушка уже что-то задумала. Эх, угораздило же его влюбиться именно в Джоанн! Если бы не она, сидел бы сейчас в башне, спокойно ремонтировал часы. Но…

Джоанн вихрем ворвалась в его жизнь, неся за собой беспорядок и суматоху. Девчонка с душой неутомимого исследователя, которой до всего было дело, но в то же время безмерно талантливая, когда дело касалось механики. Достаточно понаблюдать, как она с маниакальным упорством чинит свой телепорт, перерисовывая схемы и пробуя всё новые и новые комбинации — это завораживало. Однажды, когда Джоанн куда-то ушла, он, не сдержав любопытства, заглянул в её записи. Увидев в дверях что-то забывшую девушку, Джулиус готов был сквозь землю провалиться. А Джоанн, напротив, вся просияла.

Спросила только:

— Тебе интересно?

И принялась с восторгом рассказывать о всяких там проводочках, схемах, лампочках с таким увлечением, как будто говорила не о механизме, а о самом дорогом для неё человеке.

Тогда Монрей поймал себя на мысли, что он бы хотел, чтобы и о нём Джоанн так говорила. Хотя... может и говорила. Часовщику вспомнился другой забавный эпизод. Как то раз Джоанну привел в замок Эйс. Та была слегка потрёпана, на руке царапина, а под глазом начал наливаться лиловой краской синяк.

На вопрос, что случилось, девушка хмуро и кратко ответила:

— Подралась.

— Оч-чень интересно, — скрестил руки на груди Джулиус.

— Не ругай её, — вступился Эйс. — Она из-за тебя вообще-то.

Вот так новость! Монрей потёр виски́. Час от часу не легче!

— Рассказывайте, — потребовал часовщик, уже привычно доставая пузырек с лекарством.

— Да что тут рассказывать-то, — замялась Джоанн, рассматривая носки своей обуви, как будто ничего интереснее в жизни не видела. — Некоторые личности слегка нелестно отозвались о твоей персоне (воспитание не позволяет мне произнести такие слова вслух), но если вкратце, они сказали, что «директору похоронного бюро» самому место на кладбище, и я слегка… психанула.

— Психанула?! Слегка?! — расхохотался Эйс. — Да она всю компанию вырубила!

— Не, ну а чё? Не ценят чужой труд, так не выступали бы! — вспыхнула Джоанн. — Посмотрела бы я, как здесь без Джулиуса бы справились! При этом чувствую, что правильный ответ: «никак»! Вот и пришлось, — она вновь перевела взгляд на свою обувь, — поорудовать палочкой-вырубалочкой… Точнее сковородочкой… А то офигели совсем…

Вот честно, что тут скажешь? Монрей покачал головой. С одной стороны, приятно конечно, что у него такие сторонники, а с другой — эта горячность может сыграть с девушкой злую шутку.

— Джо, не вертись, — Джулиус приподнял подбородок девушки и приложил смоченный лекарством тампон к синяку под глазом. — Спасибо, конечно, что тебе не безразлична моя работа, но я бы предпочел, чтобы ты не ввязывалась в драки. Люди часто говорят всякое… Не нужно на всё так бурно реагировать. Эйс, — обратился он уже к другу, — ну а ты-то куда смотрел?

— Я поздно уже подошёл, — развел руками тот. — Джо без меня справилась. Надо, кстати, восполнить пробелы в наших с ней тренировках. Опытный боец не должен получать столько травм, — сокрушённо покачал головой рыцарь.

— Джоанн — девушка, а не боец, — вздохнул Джулиус.

Кажется, она хотела что-то возразить, но потом вдруг мягко улыбнулась и передумала. У неё очень красивая улыбка, тёплая такая. Джулиусу иногда казалось, что он мёрзнет без неё, когда девушки не было рядом.

Ну надо же! Он настолько погрузился в воспоминания, что сам не заметил, как подошёл к Замку.

— Часовщик?! — даже Питер был удивлен, увидев его здесь.

— Джулиус, дружище! — выскочил откуда-то Эйс, как черт из табакерки. — Вот уж не ожидал, что ты в гости заглянешь! Какими судьбами в наших краях?

— Решил проведать Алису, — ответил тот, уже проклиная себя, что вообще решил куда-то выйти. Начнётся теперь ажиотаж, как будто его выход на улицу — это небывалое событие вселенского масштаба!

— Она обрадуется, — широко улыбнулся рыцарь. — А то Джоанн совсем недолго побыла. Я даже не успел заметить, когда она убежала, — огорчённо добавил он.

Так. А вот это уже заставило Монрея напрячься. Куда это, интересно знать, Джоанн так торопилась? Вроде бы особых дел у девушки не было.

«Нужно как можно скорее поговорить с Алисой», — решил он. — «Должна же она знать, куда направилась её подруга».

От Эйса в провожатых Джулиус, разумеется, отказался. Его друг и слово «быстрее» — это два несовместимых понятия, а блуждать по дворцовым коридорам ему и вовсе не хотелось, поэтому часовщик остановил служанку и попросил её показать, где находится комната Алисы.

Вежливо постучав в дверь, он дождался негромкого «Войдите» и прошёл внутрь.

— Джулиус?! — удивилась Алиса, округлив глаза, как будто увидела единорога или другое редкое существо.

— Не понимаю, почему все так удивляются, — с досадой произнёс Монрей.

— Может быть потому что тебя редко увидишь за пределами башни, — улыбнулась девушка. — Ты пришёл меня навестить?

— И это тоже, — уклончиво ответил Джулиус. — Скажи, Джоанн к тебе заходила?

— Да, но она торопилась, — вздохнула Алиса. — Сказала, что ты волноваться будешь, да и Найтмэру с речью помочь надо. Хотя поначалу не было видно, что она спешит. Так странно…

Ясное дело, Джоанн соврала. Вопрос в том, почему?

— А о чём вы успели поговорить? — спросил Монрей.

— О моем обмороке, а сорвалась она куда-то после того, как я рассказала ей о конфетах, подаренных Джокером.

— Что за конфеты? — тут же последовал новый вопрос.

Алиса удивилась, но рассказала то, что до этого говорила подруге. И добавила:

— Джулиус, я чувствую себя как на допросе. Что-то случилось? Джоанне угрожает опасность?

— Не знаю, — честно ответил часовщик, — но не удивлюсь, если так и есть.

Алиса сказала, что в таком случае, она отправляется с ним.

— Не стоит, это будет дольше, — нахмурился Джулиус. — Хотя… если правда хочешь помочь, возьми детали от часов и принеси их потом в башню — без груза будет быстрее. Только не ходи одна, — предупредил он её, останавливаясь у двери. — Попроси Эйса или Питера тебя проводить.

Алиса кивнула. Беспокойство Монрея начало передаваться и ей. А Джулиус поспешил обратно так быстро, как только мог. Но где же искать Джоанн? Вероятнее всего, она направилась к Джокерам, но что, если она уже ушла оттуда? На счастье, по дороге ему встретился Грей.

— Джулиус?! — изумился тот (ну вот, ещё один!). — Непривычно видеть тебя вне башни, да ещё куда-то спешащим...

— Ты не видел Джоанн? — перебил его Монрей, переводя дыхание.

Грей вновь удивился и ответил, что встретил её в башне.

В башне? Значит, можно расслабиться и не беспокоиться? Но на всякий случай часовщик задал ещё один вопрос.

— Она помогает Найтмэру с речью?

— Нет, — покачал головой Рингмарк. — Сказала, что у неё какое-то важное дело.

Похоже, расслабляться рано. Что ещё за важное дело? Телепорт, что ли, выяснила как починить? Или что-то ещё? С Джоанн можно ожидать чего угодно. Он рванул к Часовой башне, услышав за спиной удивлённое восклицание Грея. Но сейчас было не до этикета и вежливости. Ещё немного! До башни оставалось всего ничего: лёгкие уже подводили, а глубокий снег, нападавший за последний период, отбирал силы, но Джулиус продолжал упрямо двигаться вперёд, стараясь не сбавлять темп, ведь возможно там Джоанн, его Джоанн, нуждалась в помощи.

Как можно быстрее Монрей пересёк вестибюль и ворвался в Часовую башню, принося с собой морозный воздух и тающие снежинки на одежде. За рабочим столом никого не было — телепорт лежал на привычном месте, с тех пор как он уходил, никто к нему даже не притрагивался. Буквально взбежав по лестнице вверх, Джулиус остановился возле комнаты девушки и толкнул дверь — потом извинится, если помешал. Дверь оказалась закрыта. Отчего-то часы в груди сбились с ритма, и успокаивая сам себя, часовщик забарабанил в дверь.

Возможно, Джоанн уснула или не хотела, чтобы её беспокоили? Но… он как никто другой знал, что девушка ненавидит запертые двери. На стук никто не открыл. Джулиус прислушался — за дверью ни звука. Да что с ней, в конце концов?! Часовщик, чертыхаясь, сбежал вниз, сорвал запасные ключи с гвоздя на стене и сразу же вернулся назад. Руки дрожали от морального напряжения, ключ несколько раз чиркнул по внешнему ободку замка, прежде чем попасть в скважину. Наконец, дверь открылась, и Джулиус увидел пустую комнату — на первый взгляд пустую, он не сразу заметил девушку на полу. Джоанн лежала лицом вниз, так и не дойдя до кровати. Рядом с ней валялся яркий конфетный фантик…

* * *

Нужно что-то сделать! Всё не может вот так закончится! Откуда здесь такая лютая зима? Джокеры что, хотят её убить? Все эти мысли сейчас вихрем проносились в голове у неспособной сдвинуться с места Джоанн, и вдруг в ней отчётливо прозвучал голос хозяина цирка:

Воспоминания могут быть очень болезненными, и если ты это понимаешь, готова ли рискнуть и принять последствия?

Нет, вовсе не Джокеры пытались её убить, а её собственные воспоминания. Она и только она виновата в том, что находится сейчас в таком бедственном положении. Если вспомнить, Джоанн ни с кем не делилась своими эмоциями. Папа сам всё это болезненно переживал и ушёл с головой в работу, периодически топя своё горе в алкоголе, а затем и вовсе держась отстраненно. А маленькая Джоанн тихо плакала в подушку, рассказывая о своей беде плюшевым зверям на полке. Постепенно держать эмоции в себе и переживать их в одиночку и вовсе вошло у неё в привычку. А невыплеснутые воспоминания и чувства никуда не делись, они просто остались внутри, замёрзли во времени.

Неужели её собственный мир настолько холодный? Должен же быть хоть какой-то выход! Это же… просто воспоминания, это не настоящее. Настоящее где-то там, за дверью: там Джулиус и Алиса, и Эйс, и остальные друзья из Страны сердец. За дверью… Взгляд девушки, бесцельно блуждающий по комнате, остановился на двери, ведущей из комнаты в коридор. Что там за ней? Может, если она сумеет добраться до неё, то сможет вынырнуть наружу, в реальный мир?

Собрав всю свою волю в кулак, Джоанн с усилием, переступая болевой порог, подняла окоченевшую ногу, которую тут же закололо мелкими морозными иглами, и сделала маленький шажок к двери. Как только она его сделала, обстановка поменялась: не стало ни уютной комнаты, ни застывших фигур отца и маленькой её самой, ни распахнутого настежь окна... По глазам больно ударил холодный свет — она оказалась посреди широкого белого поля, вокруг завывала метель, поднимая в воздух горсти мокрого снега и швыряя их в лицо. Неужели в её собственном мире так пусто, холодно и одиноко? Возможно потому, что девушка никого туда не пускала…

Джоанн подняла глаза, с усилием убирая с них мокрые заснеженные пряди волос. Впереди чернела дверь — просто одинокая дверь в заснеженном поле, ничего удивительного. Сейчас она казалась гораздо дальше, да и сильные порывы ветра сбивали с ног, но девушка всё равно упрямо перебирала окоченевшими ногами, которые сейчас казались ей налитыми свинцом, периодически, по колено проваливаясь в глубокий снег… Снег, Часовая башня, Джулиус… Она вернётся, она обязательно вернётся, нужно только дойти до этой чёртовой двери!

Ещё несколько шагов… Десять… девять… как обратный отсчёт в какой-нибудь дурацкой игре… Джоанн последним усилием сделала рывок и протянула руку к черному проёму. Она готова была разрыдаться, когда её ладонь коснулась холодной глади стекла. Дверь оказалась вовсе не дверью, а зеркалом, в котором отражалась она сама: заснеженная, одинокая, испуганная… Джоанн всхлипнула и прижалась лбом к холодному стеклу, понимая, что обречена остаться в этом Зазеркалье навсегда…

А затем в отчаянии заколотила по нему руками, плача навзрыд и, когда всхлипы начали затихать, сменяясь апатией и безразличием ко всему, девушка услышала своё имя. Кто-то звал её по ту сторону стекла, так же отчаянно и нервно, как кричала недавно она сама, кто-то очень хотел, чтобы она вернулась… И по стеклу пошла трещина…

* * *

Примечания:

Честно, я сама думала, что в этой главе Джоанн и спасут, но всё пошло не так. Откуда-то эти флэшбэки полезли у Джулиуса. У меня всегда такая ерундень: как только я приступаю к написанию чего-то, персонажи начинают жить своей самостоятельной жизнью. А я... я просто записываю)