Неправильно... или? - 9. Доводим дела до конца (гет)

— Значит, мы идем в старую крепость, — Жозефина семенила позади остальных участников невольной связки.

Арэйн определенно что-то сделала с веревкой — ту нельзя было ни разрезать, ни развязать. Сложные узлы опутывали запястья и щиколотки четырех любителей спорить, превращая любое движение без согласования друг с другом в причину падения всех остальных участников связки. Это не добавляло женщинам оптимизма, но заставляло волей-неволей задумываться о том, как именно идти, чтобы никто из них не отстал и не упал.

Хуже всего было со сном. Мало того, что ночевать приходилось в одной палатке, где Мередит орала во сне, Лелиана норовила сквозь сон погладить задницу лежащего рядом, Кассандра пиналась, а сама Жозефина обладала способностью просыпаться от малейшего шороха… Так им еще и в спальниках было спать нельзя, а под обычными одеялами очень сильно мерзли торчащие в стороны руки и ноги. Кроме того, если Жозефина и Лелиана могли себе позволить спать на боку, то Мередит, любящая спать на животе и Кассандра, не мыслящая сна кроме как лежа на спине, регулярно выясняли отношения, как именно укладываться. Уступать ни одна поначалу не желала. Прошло уже два невыносимых дня такой жизни и Жозефина понимала — еще немного и она просто не выдержит этой пытки.

Вот чего именно Арэйн добивалась?

— Да. Солас сказал, что обнаружил ее во время своих странствий и что эта крепость необитаема. Но большего мы так и не узнали, — мрачно произнесла Кассандра.

— Мои шпионы тоже не сообщали ничего подобного, но нужно учитывать — никому не приходило в голову провести исследование морозных гор северней Убежища. По правде говоря — мы их толком и не исследовали…

— Знаю, — Мередит махнула было рукой, но видимо, вспомнила, что этим она дернет за руку Жозефину. Переставлять ноги они научились после двух часов ходьбы, а вот с руками рыцаря-командора, верней — с ее привычной махать руками из стороны в сторону, все было намного сложней. — Людей толком на реальные операции не хватало, не то что на какие-то исследования.

— Меня беспокоит другой вопрос. Если крепость действительно есть, то какому государству она принадлежит? Убежище и то считается спорной территорией…

— Думаешь, могут возникнуть проблемы с оформлением права собственности? — озадаченно нахмурилась Лелиана.

— О, не волнуйтесь — уж с этим я смогу что-нибудь придумать. В конце концов, всегда можно будет сослаться на старый закон, который до сих пор не отменили: по его тексту Морозные Горы считаются не принадлежащей ни одному государству территорией.

— Собственно, именно поэтому с обоих государств в горы сбегали преступники, — вставила Мередит.

— Мне вот думается — а что, если какие-нибудь разбойники будут и в этом Скайхолде?

— Навряд ли Солас стал бы нас вести в ловушку. Ну а если и живет кто-то… Всегда можно вежливо попросить криминальные элементы отправиться восвояси, — фыркнула Кассандра.

— Ты и вежливо?

— Под «вежливо» я имею в виду «размазать их мозги по стенам».

— Фу, как можно так говорить, — Жозефина наморщила носик. — Вы знаете, во сколько нынче обходятся услуги уборщиков? Отмывание стен — это достаточно затратное занятие…

— О, я смотрю, вы уже поладили, — мимо них прошла Даша, о чем-то разговаривая с Варриком и Феликсом. Непонятно, что нашла девушка в сыне магистра-преступника, но сейчас они разве что не ночевали вместе. Сэра хвостиком следовала за Дашей, но в разговоре не участвовала — многое ей было непонятно.

— Да пошла ты! — вырвалось у Жозефины. Ее было можно понять — дипломатическое терпение уходит неизвестно куда, когда речь идет об Арэйн Шеллад и Дарине Мейсер. Только произнеся это ругательство, Монтилье поняла, что одновременно с ней точно также Даше ответили трое остальных.

— Прогресс! — фыркнула рыжая и поспешила вперед — догонять Арэйн, возглавляющую колонну нелегальных мигрантов вместе с Соласом.

— Знаете, когда-то давно мне Рин рассказывала одну историю. Там, откуда они с Дашей родом, во время боевой тренировки напарников привязывают друг к другу спиной к спине. Считается, что такая тренировка позволяет людям лучше чувствовать друг друга, из-за чего в дальнейшем во время боевых действий возникает ощущение, что…

— Что они как одно целое, — потрясенно завершила Жозефина. — Но я это тоже видела и даже отмечала в отчетах! Они никогда не ссорятся друг с другом, а если одна начала фразу, то…

— Другая ее договорила, — тихо произнесла Лелиана. — Подобный метод учит…

— Доверять друг другу, учитывать возможности остальных напарников, а также… — это Кассандра.

— Избегать возникновения конфликтных ситуаций, — завершила фразу Мередит.

Жозефина сделала шаг вперед и внезапно почувствовала что-то новое. Что именно она поняла только когда прошла мимо лежащей на земле веревки и замерла у самого ее начала рядом с остальными тремя руководителями. Дис, Саша и Леля стояли, растирая покрасневшие от веревки запястья и недоумевающе смотрели друг на друга.

— И… все? Мы же ее чем только не пытались снять! Даже маги сказали, что не могут… — начала было Жозефина. Мередит тихо выругалась.

— Маги, возможно, могли что-то сделать, если бы захотели нам помочь. Но они не хотели. Если коротко — это… очень древняя магия. Такую разве что в легендах встретишь.

— Расскажите, — попросила Жозефина, сматывая бечевку в клубок и укладывая на дно сумки в качестве памятного сувенира.

— Ну, рассказали мне как-то историю про девушку, которая умела превращать предметы в золото. Однажды она увидела на рынке бедную женщину, которая пыталась продать торговцу железное кольцо. Она притронулась к нему и оно стало золотым. Женщина получила за него достаточно денег, чтобы расплатиться со старыми долгами, но проблема была в том, что трюк этой девушки видели многие вокруг. Тогда один богатый и жадный человек приказал своим слугам доставить девушку к нему и, когда те выполнили приказания, заковал ту в цепи и посадил в подземелье. Какое-то время девушка выполняла желания жадины, но вскоре ей это надоело и она спросила, сколько именно золота ему нужно и до каких пор он собирается держать ее взаперти. Он сказал, что золота много не бывает никогда и что его бы воля — и он бы все вокруг сделал золотым.

— Дай угадаю — девушка сделала золотым его замок и злой жадина в итоге умер от голода и жажды?

— Нет, она поступила намного проще — она прикоснулась к нему самому и по его жилам вместо крови потекло расплавленное золото. А девушка превратила в золото собственные наручники, легко их сломала и, вдоволь налюбовавшись агонией бывшего пленителя, отправилась восвояси. Жадина исчез, а на его месте слуги нашли лужу расплавленного золота, которое навсегда осталось таковым и, по легендам, можно было из той лужи черпать золотую жижу сколько угодно, но никто не мог взять сверх меры, ему необходимой.

— Сложная какая-то сказка, — фыркнула Лелиана.

— Откуда она? — спросила Кассандра.

— С родины Арэйн, — ответила Мередит. Судя по кивку Кассандры, той ответ многое пояснил. Храмовница же, вздохнув, замялась на мгновение и задала вопрос. — Что нам делать с командованием? Ссору мы прекратили, но ничего решить так и не получилось. Каждый из вас и я в том числе прав лишь в одном — во главе не может стоять человек, который не разбирается хотя бы в одной сфере работы каждой из нас. А мы с вами… Мы разбираемся только в том, что сами умеем делать. Я могу легко обучить солдат и организовать военную операцию, но не обладаю ни дипломатическими талантами, ни способностью организовать шпионскую сеть. Лелиана, естественно, только в тайной канцелярии и шарит. Жозефина превосходный дипломат, но я скорей перережу себе глотку, чем доверю ей принимать решения, касающиеся армии, поскольку ничем хорошим это не закончится. Кассандра нас всех собрала…

— Не я, — раздраженно фыркнула женщина. — Я, по сути, ничего не сделала. Так, подала идею, озвучила последнюю волю Верховной Жрицы. Мне кажется, что в итоге никто из нас не подходит на роль руководителя. Зато я уверена, что знаю человека, который подходит для возглавления организации просто идеально.

— Ты имеешь в виду Рин, — тихо произнесла Монтилье.

— Или Дашу. Или обеих сразу, как будет угодно. Мне кажется, что эти двое между собой обязанности поделят, не устраивая друг против друга никаких интриг. Рин обученный солдат, тактик и стратег, который прошел такую подготовку, что ни одному из этих ваших шевалье и не снилось.

— Она способна разобраться в работе моей шпионской сети, поскольку некоторым приемам ее действия научила меня сама еще десять лет назад. Да и образование ей позволяет не тупить даже при виде инженерной схемы, ну а что непонятно — так она обучится новому быстрей, чем мы чихнуть успеем.

— Раньше я считала, что у нее нет никаких дипломатических талантов, но признаться, беседа с маркизом и то, как она при желании легко находит новых союзников, вызывает уважение, — высказалась Жозефина.

— Люди за ней идут. Любят ее. Попадают… под ее влияние, что ли? Она говорит, вроде бы как внося предложение, но все действуют так, как она предлагает, потому что чувствуют, что так правильней, лучше. Она заботится о людях, которые с ней, не стремится пройти по головам ради славы и денег и еще… — начала Кассандра.

— Не надо, — рядом с ними возник Коул. Жозефина испуганно вздрогнула. — Вижу мысли. Двор, или площадь. Выступить, дать в руки меч, предложить перед всей толпой. Так не надо. Подумает, что не даете выбора, принуждаете. Нельзя! Уйдет, убежит, или просто поссорится. Надо говорить перед тем, как делать. Ответственность, могу не справиться. Обсудить.

В следующую секунду паренек исчез непонятно куда. Женщины переглянулись друг с другом.

— А ведь парень, по сути, дело говорит. У Рин и у Даши к церемониям отношение, мягко говоря, не особо хорошее, а уж если мы поступим так, как привыкли — как снег на голову ей звание перед толпой народа, то она может и не простить. Принять-то примет — не захочет обманывать людей, которые на нее будут смотреть с надеждой, но вот про нас она подумает, что мы решили использовать эту самую толпу, как рычаг воздействия.

— Значит, на привале переговорим с ней?

— Почему именно с ней, а не с Дашей?

— О, пожалуйста, не надо в это меня втягивать, — неожиданно раздался рядом голос рыжеволосой. — Поймите меня правильно: Рин мне как сестра, я всегда готова прикрыть ей спину, дать совет и даже помочь разгрести рабочие завалы если вижу, что на нее одну свалили столько, что десять человек не справится. Но я не люблю работать с людьми.

— Она любит Рин. Работать с ней. Потому что душа чистая. Мысли такие же, как и слова, не приходится сопоставлять, искать, подстраивать, вычислять. Можно просто говорить. Таких, как она, мало. Сэра такая же, поэтому Даша любит Сэру. Еще Феликс — он тоже говорит и думает одинаково. Остальные — вруны, Даша не хочет, чтобы они рядом были. Придти в замок, забраться повыше и подальше, чтобы не лезли, не мешали, чтобы забыли про меня. Почему я — вторая, я не хотела, пусть лучше бы Рин сама, а я только помогала бы. Не боюсь боли, крови, но не хочу, чтобы смотрели, чтобы думали и старались поговорить. Сбежать, спрятаться, закрыться… — это снова появился Коул. И снова также внезапно исчез.

— Значит, Рин? — минутой спустя спросила у остальных Кассандра.

— Да, — одновременно с Жозефиной ответили Лелиана и Мередит. Именно в этот день Инквизиция наконец-то обзавелась Инквизитором — человеком, который стал во главе. Впрочем, сама себе Жозефина потом призналась — Рин была Инквизитором задолго до того, как к ней подошли на стоянке и предложили занять этот пост. Она стала Инквизитором в тот самый момент, когда пошла остановить рост Бреши, будучи пленницей Кассандры. Она была Инквизитором тогда, когда учила жизни беженцев в Убежище, когда спасала мятежных магов от влияния венатори, когда завербовала в Инквизицию Клинков Гессариана… Она всегда была Инквизитором. Это звание теперь просто стало ее не только по праву, но и по всем официальным документам.

* * *

Очередной привал. Привычный лагерный костер, разговоры и песни. И булькающая в котелках вкусная похлебка, которая обеспечивает ощущение сытности и тепла на всю ночь. Температурные условия больше напоминают мне позапрошлое задание, вызывая ощущение ностальгии по миру Д-Гамма 212. Только тут радиации нет. И мутантов. И подземного города-метро. А там не было звезд на небе, яркой россыпью которых я сейчас любуюсь, растянувшись в полный рост и подложив под голову собственную свернутую куртку.

— Надо поговорить, — рядом со мной села Кассандра. Что удивительно — без веревки. Неужели до «сладкой четверочки» так быстро все дошло? Не верю! Но, похоже, придется.

— Я тебя слушаю. Внимательно, — не меняя положения тела, я повернула голову направо и глаза в глаза уставилась на Искательницу.

— Ты, наверное, помнишь, что у Инквизиции до сих пор нет предводителя. Нет Инквизитора.

— Да вроде не страдаю склерозом, — фыркнула я. Кажется, сейчас у меня попросят совета в выборе. Выбирать… Понятно из кого: Лелиана, Дис, Жозефина и Кассандра. Однозначно Дис. На крайняк Саша. Из Лелианы организатор не получится, если речь идет не о шпионской сети, а Жозефина… Так скажем, в руководителей-дипломатов я никогда не верила. Особенно в мирах, чей уровень развития еще не перевалил за средневековье.

— Мы посоветовались и решили, что руководителем лучше будет сделать человека, который уже ведет Инквизицию. Тебя.

Я поперхнулась воздухом. Приподнялась на локтях, села рядом с Сашей. Долго долго смотрела на нее глаза в глаза. Потрогала рукой лоб. Потом тихо уточнила.

— Сашенька, ты там никакие грибочки под снегом не находила? А из сумки Коннора точно ничем не угощалась?

А то ведь он добрый. Исключительно из любви к роду человеческому запросто мог поделиться какими-нибудь легкими галлюциногенами.

Раздраженно фыркнув, женщина принялась злобно сверлить меня взглядом.

— Да, я знаю, что несу полную чушь. Но это правда — если кому и доверять руководство, то тебе. Я не знаю, кто тебя научил всему, что тебе известно, но именно благодаря тебе Инквизиция стала такой, какой стала. Именно благодаря тебе мы убрались из Убежища без единой жертвы с нашей стороны. Именно благодаря тебе мы смогли привлечь на нашу сторону мятежных магов. Именно ты закрыла Брешь и по-прежнему можешь закрывать разрывы.

— А ты ни про кого не забыла? Про Дашу, например… — нехорошо как-то мой голос прозвучал.

— О ней помнят и ее заслуги ценят. Но она сама сказала, что по-прежнему не меняет своего мнения относительно нежелания работать с людьми. Не ее это дело.

Я обхватила колени руками и вздохнула.

— Саш, я надеюсь, что под «принять руководство» ты не подразумеваешь «бросить войнушку и сидеть в крепости, читая рапорты».

— Само собой разумеется, нет. Твоя группа продолжит заниматься своей привычной работой и ты также будешь ее возглавлять. Свою часть работы Лелиана, Мередит и Жозефина на тебя перекладывать не будут — не их это методы. Но, само собой, тебе надо будет быть в курсе всех дел, а это у тебя и сейчас есть.

— Еще вопрос. Ты ведь понимаешь, что… Ну вот разберемся мы с Фаней, вычислим, что к чему… Возможно, меня выдернет из этого мира даже до завершения окончательных разборок и на всех вас останется разгребание последствий, придумывание каких-нибудь официальных версий произошедшего, а также поиск замены мне или хотя бы обоснование моего исчезновения. Ты уверена, что это того стоит? Разве что не проще сейчас сделать лидером кого-то другого?

— Не проще. И я уверена в том, что именно ты должна возглавить Инквизицию.

— Дело твое. Но потом чтобы без претензий в стиле «какой-такой домой? У тебя тут инквизиция простаивает!». А то знаю я вас…

— Вас — это кого?

— Людей, — фыркнула я. — Ну и других тоже. Правда, с людьми я все-таки чаще дело имею, чем с представителями других рас.

— Стало быть, сама ты к людям не относишься? — с интересом, но без страха, спросила меня Саша.

— Как бы тебе сказать… Я человек, но сама понимаешь — с течением времени люди меняются. Аввары ведь тоже люди, верно? Хасинды.

— Конечно, но они по нашим меркам… недоразвитые, что ли.

— Ну так вот — между людьми вроде меня и среднестатистическим человеком твоего времени разница примерно такая же, как между твоим согражданином и варваром. Вы не перемножите в уме трехзначные числа. Не подпрыгнете на высоту второго этажа. Не сможете вырастить крылья, хотя лично ты бы смогла даже сейчас — уж не знаю, каким образом мать-природа над тобой поиздевалась, но ты сейчас ближе к нашим, чем к соплеменникам.

— Про способности Искателей даже среди храмовников ходит немало кривотолков, — осторожно произнесла Кассандра.

— А еще Искатели каким-то образом берут обычных детей…

— Они берут НЕ ОБЫЧНЫХ детей. Верней, далеко не каждого ребенка. Но, как правило…

— Останавливаются на кандидатурах в пределах десяти лет, ты стала единственным исключением за последнее время. Потом проводится… Что? Какой-то ритуал, обряд?

— Это называется «Бдением». Если кратко — будущий Искатель проводит несколько недель вдали от людей, предаваясь размышлениям, медитациям и…

— Ты в состоянии вспомнить каждый из этих дней по часам? Ты вела какие-то записи? — принялась выспрашивать я.

— Само собой разумеется, нет…

— То есть ты не можешь сказать точно, сколько времени ты провела в одиночестве и также не припоминаешь, что именно с тобой происходило, — констатировала я.

— Но… Да, — Кассандра села рядом со мной и по моему же собственному примеру обхватила руками колени.

— И после Бдения ты получила паранормальные возможности. Сродни магии. Магии, которая не зависит от Тени. Магии, для которой не нужно произносить заклинания. Вдобавок — к и без того неплохой физической подготовке добавилась возможность вытворять вещи, находящиеся за гранью возможностей для обычных людей. Ловкость, сила, скорость, реакция… Ты по-прежнему будешь утверждать, что все это тебе безвозмездно, то есть даром, досталось от одного лишь сидения в темноте и тишине в течение определенного срока?

— Мы начали разговор совсем о других вещах, но почему-то ты его опять вывернула на другую тему.

— Ничего я не выворачивала, — я грустно вздохнула. — Если по поводу моего назначения мы все обсудили, то…

— Рин, а… Про крылья — это ты серьезно? — внезапно охрипшим голосом спросила у меня Кассандра.

— Ага. А что, уже обзавидовалась, на нас с Дашкой глядя?

Издав свое знаменитое фырканье, женщина продолжила пялиться на меня.

— Можно сказать так: «Рин, научи меня летать». Даже без «пожалуйста» обойдемся, учитывая, что ты и слова-то такого не знаешь, ведь в своем Ордене только и привыкла, что бить, пытать, да книги дыряв… Ай! Ой! Ауч! Ну за что на этот раз?!

Она все-таки исправима. Вместо того, чтобы пытаться причинить мне серьезный вред или прочесть лекцию, она принялась меня гонять вокруг лагеря. Пинками.

— О, так это так она ее убеждает? — раздался заинтересованный голос Жозефины, когда мы пробегали мимо ее и Лелианы, как раз о чем-то разговаривающих.

— Не переживай. По-моему, она ее уже убедила, а это… Ну, что-то вроде… Банкета после официального подписания необходимых документов… — донеслись до меня пространные объяснения Лелианы. Аналогия насмешила настолько, что я не заметила довольно большой сугроб. Итоги — меня догнали, напихали мне снега за шиворот… Впрочем, я тоже в долгу не осталась. Я что? Правильно, позвала на помощь. И явились отзывчивые Дашка, Коннор и Сэра. Шансы сразу как-то стали неравны, поэтому мы поступили так, как всегда поступали в таких случаях: поделились на две команды и принялись обкидывать друг дружку снежками в лучших традициях дворовой драки.

И нет, я не виновата, что через полчаса нашей мышиной возни в это дело втянулся весь лагерь от мала до велика!

Причем, грамотно так втянулся. Вивьен тут же заявила, что в свалке участия принимать не будет и взяла себе роль судьи. Парочке магов, которые попытались соорудить защитную стену с помощью своих способностей, была тут же продемонстрирована красная карточка, роль которой успешно выполнил белый платок императорской чародейки. По крайней мере, до всех дошло сразу, что так делать НЕ НУЖНО.

— Коул, куда под невидимость опять? А ну давай наравне со всеми! — прикрикнула на ребятенка я, когда заметила, что он подбирается в тыл к Мередит со снежком в одной руке и своей шляпой, опять слетевшей с головы — в другой. Прежде, чем пацан успел среагировать, в него сразу же полетела лавина снежных снарядов. А вот будет знать, как читерить тут в честной игре!

Сражение само по себе затянулось до глубокой ночи. Приходили новые участники, выходили старые, но свалка не прекращалась. Ничего серьезного — мы же не звери какие-то, да и дежурные за порядком следили. Но вот оторвались знатно — после завершения баталии большинству участников сражения пришлось в срочном порядке заняться починкой собственной одежды, а также сушкой, вытряхиванием снега… В общем, как и ожидалось, глобальная развлекуха совсем без последствий обойтись не могла. Зато всем весело, все согрелись, всем найдено занятие… Уже когда все в лагере наконец-то уснули, за исключением часовых, я вернулась все к тому же костру, от которого и началась капитальная заваруха. Вот так оно и происходит в жизни: ты сидишь себе спокойно, вроде бы как никого не трогаешь, потом одно за другое — и ты уже в центре бури. Эх, чей-то меня опять на философские размышления пробило. Сейчас бы чайку, но переться на противоположный конец лагеря мне лень и…

— Я принес, — рядом со мной приземлился Коул. В обеих руках у мальчишки было по кружке с горячим травяным отваром. Одну протянув мне, он сделал крупный глоток со второй и, повернувшись, принялся разглядывать меня. Ну и я, в свою очередь, уставилась на него.

Ребенок как ребенок. На вид — лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. Вдобавок — тело он себе создал какое-то… недоразвитое, что ли. Вспоминая атлета-Юстэса и точеную фигурку Аэлин, на которую все мужики засматривались, я не могла никак понять: почему именно дух создал себе такую физическую форму, которая, мягко говоря, не соответствует никаким стандартам не то что красоты, а элементарного физического здоровья. Почему так? Зачем? Сделал это случайно? Скопировал чей-то вид? А что еще вместе с видом? Напрямую задавать такие вопросы мне не хотелось — парень и так довольно много мне рассказал. Что бы там ни были за особенные обстоятельства, при которых он попал в мир людей — лучше сейчас эту тему не поднимать. А то вон, сидит, того и гляди улыбнется, а я ему тут настроение испорчу сейчас.

— Странно. Все дрались, но всем было весело, — тихо произнес ребятенок, снова делая глоток из чашки.

— Потому что это игра. Здесь не может быть не весело.

— Почему?

— А хер его знает, — пожала плечами я. — Может, у каждого в глубине души затеряна типовая ассоциативная цепочка вроде «игра-с-родителями-приятные-моменты-из-раннего-детства…». Коул, ты чего?

— Не у всех, — ребятенок нахмурился и сжал губы в нитку. Словно вспомнил о чем-то неприятном для себя лично.

— Тогда, может, все дело в том, что люди по природе своей обладают начальными телепатическими способностями, ну вроде эмпатии. И, чувствуя, что вокруг весело большей части народа, оставшиеся просто подключаются… К общему полю как-то что ли… Блин. Слушай, вот я не спец по таким вещам, тебе бы эти вопросы задать вон… Варрику. Или Дашке, если даже Варрик не знает, в чем тут загвоздка.

— Ты делаешь, зная, к чему все приведет, но не знаешь, как именно все происходит, — тихо произнес мальчишка.

— Вот именно. Я вообще по жизни больше по интуиции живу, чем по логике. Хотя, последнюю тоже приходится применять, но больше по рабочей необходимости, чем вот так вот, для обычной жизни.

— Я понимаю, — тихо произнес Коул. — Ты странная.

Не выдержав, я заржала, едва не подавившись чаем.

— Коул, ну… знаешь ли… Мне всякое говорили… Но слышать «ты странная» от парня в чудной шляпе, который практически все время невидим и, вдобавок — не отпечатывается в чужой памяти…

Не отпечатывается в чужой памяти… Эта фраза перевернула что-то внутри, заставив по-новому взглянуть на события в Храме Священного Праха.

— Я этого не делал! — прокричал Коул и прежде, чем я успела остановить его и хоть что-то объяснить, исчез, словно его и не было. Попытки разглядеть парня энергетическим зрением ни к чему не привели — видимо, он каким-то образом научился скрываться и от меня тоже. Или просто настолько боялся, что я его сейчас обнаружу, что каким-то образом случайно перенастроил свою собственную магию.

До самого Скайхолда я больше ни разу не видела парня в потрепанной кожаной куртке. Возникало ощущение, что Коул испугался и убежал. От Инквизиции, от людей, от… от меня. Весь следующий день прошел в пути.

Последний переход. Если верить словам Соласа, то за этой горой — Скайхолд. Эльф идет рядом со мной, крайне раздражая своим присутствием.

— Кто стер мне память? — спрашиваю я. Больше для того, чтобы развеять тишину.

— Я не знаю, — тихо ответил мне эльф.

— Но ты знаешь, что на такое способны только сущности. Вроде Коула, но посильней. И ты будешь утверждать, что проводя время в Тени, до сих пор не натыкался ни на что подобное?

— Я не буду подобного утверждать. Более того — буду целенаправленно заниматься поисками в этом направлении, — глаза эльфа чуть сузились то ли от злости, то ли от обиды.

— Буду тебе признательна, — я с трудом выдавила из себя кислую улыбку, мыслями снова возвращаясь к разговору с Коулом. Ребятенок, считывает мысли. Поверхностные, косвенные ассоциативные цепочки — в общем, обращает внимание как раз на те вещи, которым многие этого внимания не уделяют. И он убежал. После того, как я на долю мгновения ЗАПОДОЗРИЛА, что именно он мог бы быть одним из тех, кто мог провернуть там, на Конклаве, что-нибудь эдакое а потом — стереть нам с Дашкой память. Интуиция, логика… Все это включилось уже потом, после подозрений. Интуиция врубила «режим доверия», а логика подкрепила его фактами вроде «будь Коул врагом, то он не стал бы помогать», «Аэлин бы обязательно вычислила предателя», «непохож он на злодея — слабоват». Но подозрения были изначально. Черт! Неужели ситуевина с Соласом меня настолько изменила, что я теперь готова собственную тень подозревать в измене, а за каждым углом вижу прежде всего предателя или врага, а не союзника.

— Дело не в тебе, — парень возник внезапно, но в паре шагов от меня. А это уже прогресс. — Я просто… Я испугался, что ты не дашь мне сказать. Что…

— Что поступлю также, как Рис? — прямо спросила я, глядя на него глаза в глаза. Коул потупился, но долей секунды спустя все же кивнул. — Забей. Я никогда ничего подобного по отношению к друзьям не делаю. И к не-друзьям, кстати, тоже. Если и нападаю с обвинениями, то уже имея на руках веские доказательства вины и не менее веские… причины для обвинения, — при этих словах я выразительно покосилась на Соласа, который тут же словно случайно начал отставать, при этом уже привычно пялясь мне в спину взглядом побитой собаки. А, черт! Пора бы мне уже прекратить его кусать, что ли? Как ни крути, а работать еще вместе хрен знает сколько. Сделку мы заключили, свою часть он выполняет, а мне… А мне ничего не остается, кроме как смирить гордость и задвинуть поглубже обиду, действуя с Соласом заодно. — и в любом случае, я бы дала тебе высказаться. А насчет того, что это не ты… Знаю я. Уровень у тебя не тот, чтобы менталку взломать. А вот то, что в этой вашей Тени наверняка водятся твари куда мощней, опасней и к людям относящиеся куда менее дружелюбно? Блять, мы с Дашкой что, получается, правда в Тени были? Ипааааать…

— Подружка, а я к тебе с новостями, — со мной поравнялась Дашка.

— Добивай, — мрачно хмыкнула я.

— Ну, во-первых, это не драконица, а дракон. В смысле, у Фани на поводке.

— Я поняла.

— Во-вторых — я сравнила сигнатуры с теми, что свойственны твоим приятелям-хранителям.

— И? Дашка, не томи уже! Коул, пни ее там посильней.

— Да вот хочу у тебя уточнить — кто там по старшинству выше этого… как его… который мелкий и морковку все время жрет… Зазикеля?

— Думат, — тихо произнесла я. Посмотрела на Дашку. Та кивнула. Прокрутила в голове массу нецензурных слов и выдав короткое емкое «блять» продолжила путь вперед. В принципе, я уже поняла, что не опять а снова впидорасилась в какой-то крупный замут, так чему же удивляться-то, а?

Думат — один из Хранителей, считалось, что мертвый. На деле — до сих пор под остаточным влиянием эванурисов или Храма, или уже Фани. А Фаня, он же Корифей, по словам Варрика — старший Жрец Думата. Вывод… Вывод, мы в дерьме. Но не в таком уж сильном. Как известно, на одного Хранителя и Жреца может запросто найтись четверка Хранителей у каждого из которых по одному старшему жрецу и по трое младших. Но ох, блять, какого же дерьма мы все вместе натворим и как будем выкручиваться… А, как обычно — как-нибудь да вывернемся.

Собственно, под эти оптимистичные мысли и продолжался путь, когда нашим взорам открылась крепость, в которую мы направлялись.

Это не крепость! Это целый… замок? Город?! Какая площадь у этой большой херни?! А сколько этажей, а какие капитальные стены… Даже пристройки во дворах сделаны из камня, а это прямо-таки роскошь по нынешним средневековым временам. К крепости вел капитальный мост через глубокую-глубокую пропасть. И я сильно подозревала, что часть строений и коридоров скрывается от людских глаз в горной породе под крепостью и за ней. Это было бы вполне логично.

— Солас — это…

— Да? — эльф тут же появился рядом со мной. Довольная ухмылка едва не вызвала желание съездить по морде, но я вовремя подавила свои инстикнты, напомнив им, что пообещала быть помягче с провинившимся напарником.

— Это просто бесподобно!

— Когда окажемся внутри — ты переменишь свое мнение. И я надеюсь, что в лучшую сторону, — эльф мимолетно улыбнулся мне, но тут же спрятал улыбку. — За прошедшее время тут вряд ли многое изменилось. Хотя, я вижу, кто-то пытался провести небольшую перепланировку…

— Но, судя по груде камней, в которую превратились нововведения — дело не выгорело, да? Она зачарована?

— Немного. Возможно, со временем ты узнаешь все секреты этого места, Инквизитор, — тихо усмехнулся эльф.

— Только не называй меня инквизитором. Мне сразу глючится мужик в рясе с какой-нибудь религиозной томиной в руках, который орет во всю глотку что-то вроде «сжечь ведьму!».

— Причем в роли ведьмы обязательно ты.

— А в какой еще я роли могу быть в среднестатистическом средневековье да с моими навыками?! — театрально завопила я.

Мы с Соласом засмеялись. Обернувшись, чтобы что-то спросить у Коула, я обнаружила, что пацан снова смылся. Причем, непонятно, в какой именно момент. Блин, хоть бери и колокольчик ему на шею вешай!