Наследница (гет)

В душном классе прорицаний, где воздух пропитался тяжёлыми благовониями, трое друзей склонились над партой, погружённые в шёпот и напряжённые размышления. Сириус, Ремус и Питер пытались придумать, как отомстить слизеринцам за недавние события.

События последних выходных всё ещё отзывались тяжёлым эхом в их сердцах. Ужасная картина разрушенного Хогсмида, крики пострадавших и дым от горящих крыш до сих пор стояли перед глазами. Они знали правду — большинство Пожирателей Смерти, устроивших этот кошмар, были не просто сторонними участниками, а студентами их собственной школы, гордо носящими цвета факультета Слизерин.

Они не могли забыть тот ужас, который пережили невинные люди. Особенно больно было осознавать, что среди жертв оказалась Мэри Макдональд — её гибель стала последней каплей, переполнившей чашу их терпения.

Теперь они сидели в душном классе прорицаний, и жажда справедливости горела в их сердцах ярче, чем когда-либо. Они должны были что-то предпринять, дать понять, что подобные поступки не останутся безнаказанными, что в Хогвартсе есть те, кто не боится противостоять злу, даже если оно скрывается под маской студентов змеиного факультета.

Идея мести зародилась в пылкой душе Джеймса Поттера. Его сердце, переполненное гневом и болью от утраты Мэри, требовало возмездия. Сириус, верный друг и соратник, мгновенно поддержал эту мысль. Для него это был не просто план мести — это была возможность наконец-то дать отпор давним врагам, показать им, кто здесь настоящий хозяин положения.

Ремус, как всегда, подходил к вопросу с присущей ему рассудительность. Он взвешивал все «за» и «против», понимая возможные последствия. В его голове закралось сомнения: стоит ли поддаваться эмоциям, не приведёт ли это к ещё большим проблемам? Но чувство справедливости боролось в нём с голосом разума.

Питер, самый неуверенный из четвёрки, оказался перед сложным выбором. С одной стороны, он понимал опасность такого плана, с другой — не мог пойти против мнения друзей, особенно Джеймса и Сириуса, которых уважал и ценил. В итоге, не желая становиться причиной раздора в их маленькой компании, он согласился с общим решением.

Джеймс настоял на том, чтобы дождаться его возвращения перед началом реализации плана мести. Он хотел лично возглавить эту миссию, и друзья согласились с его решением. Однако время шло, а он всё не появлялся.

Несколько дней назад Джеймс отправился на похороны Мэри Макдональд — той самой девушки, чья трагическая гибель стала причиной их планов возмездия. Вместе с ним поехал Эндрю Патилл

С тех пор о Джеймсе и Эндрю не было ни слуху, ни духу. Сириус, Ремус и Питер не находили себе места от беспокойства. Друзья пытались успокоить себя мыслью, что с Джеймсом всё в порядке. Если бы случилось что-то серьёзное, Дамблдор, несомненно, сообщил бы об этом. Но тревога всё равно грызла их изнутри. Каждый вечер они собирались в гриффиндорской башне, надеясь на возвращение друга, но ночь сменялась днём, а он всё не появлялся.

Тяжёлые благовония, наполнявшие помещение, создавали густую, вязкую атмосферу, от которой у Питера начала кружиться голова. Сириус, как всегда, фонтанировал идеями — его тёмные волосы слегка взмокли от жары, а в глазах плясали озорные огоньки. Ремус, более сдержанный, вносил в их планы элемент логики и здравого смысла.

Питер же с каждой минутой чувствовал себя всё хуже. Его веки становились всё тяжелее, мысли путались, а комната начинала кружиться перед глазами. Внезапно сквозь пелену полусна он увидел Минерву Макгонагалл, которая, словно призрак, возникла прямо перед ним.

— Мистер Петтигрю, — строго произнесла она своим характерным тоном, — я бы попросила вас быть внимательнее на занятиях. Ваше будущее зависит от того, насколько серьёзно вы относитесь к учёбе.

Питер вздрогнул и резко выпрямился, едва не ударившись головой о парту. Галлюцинация рассеялась, оставив после себя лишь лёгкое головокружение и смутное ощущение, что он чуть не пропустил что-то важное в обсуждении плана мести.

— Эй, Пит, ты с нами? — насмешливо спросил Сириус, заметив его состояние. — Или ты уже начал видеть вещие сны?

Ремус лишь понимающе улыбнулся и ободряюще похлопал Питера по плечу — он знал, что жара в сочетании с испарениями благовоний могли вызвать такое состояние. Когда профессора не было в кабинете, никто не обратил внимания на кратковременную дремоту Питера.

— Я увидел Макгонагалл, — признался он, всё ещё находясь под впечатлением от видения. — Привидится же такое.

Сириус, хлопнув себя по лбу, мгновенно загорелся новой идеей.

— А что если применить к слизеринцам такую же галлюцинацию! — глаза Сириуса загорелись от новой идеи.

— Хочешь их напугать Макгонагалл? — Ремус скептически приподнял бровь. — Идея неплохая, но вряд ли это даст нужный эффект.

— Нет же! — Сириус нетерпеливо взмахнул рукой. — Все эти травы и благовония навели меня на мысль… Что, если наслать нечто подобное на наших слизеринцев? Подсыпать в еду какую-нибудь траву, чтобы они начали видеть галлюцинации?

— Макгонагалл? — Питер всё ещё не мог полностью прийти в себя.

— Да хоть самого Мерлина! — отмахнулся Сириус.

— Или их собственные жертвы, — задумчиво произнёс Люпин. — У каждого из них наверняка есть такой список. Они же не просто так получили метку.

— Точно! — Блэк энергично кивнул.

— И они будут видеть их вечно? — Питер заметно побледнел.

— У нас не хватит ни сил, ни времени на такое, Пит, — успокоил его Ремус. — Можно придумать контрзаклятие. Например, если они раскаются…

— То увидят перед собой Волдеморта! — закончил за него Сириус.

Питер энергично закивал, впечатлённый идеей. Ремус, хоть и покачал головой, всё же согласился с планом.

— Только есть одно «но», — Ремус сразу же указал на уязвимое место в их замысле. — Мы можем навредить невиновным.

— Сомневаюсь, что в Слизерине такие остались, — усмехнулся Сириус.

— Но Волдеморт же не вербует детей с пелёнок, — возразил Ремус.

— А может придумать так, чтобы заклинание действовало только на тех, у кого есть Чёрная метка? — предложил Питер, и его друзья были приятно удивлены такой идеей.

— Точно! — подхватил Ремус. — А вместо зелья можно использовать что-то вроде этих трав. Не будем же мы бегать за каждым, чтобы угостить их горячим напитком.

— Например, свеча? — Сириус указал на многочисленные свечи, освещающие класс.

План постепенно обретал чёткие очертания. Оставалось только найти подходящее заклинание и воплотить идею в жизнь. Работы предстояло немало, но Мародёры были полны решимости довести дело до конца.

— Нам нужно что-то, что будет распространяться по воздуху, — размышлял Ремус вслух. — Как дым от костра, который проникает повсюду.

— И при этом будет распознавать метку, — добавил Сириус. — Как нюхль находит золото.

Питер, хоть и чувствовал себя не лучшим образом после недавнего видения, тоже включился в обсуждение:

— Может, есть какое-то растение, которое реагирует на тёмную магию?

Ремус кивнул:

— В библиотеке должны быть упоминания о подобных растениях. Нужно будет поискать.

Сириус хлопнул в ладоши:

— Значит, план такой: ищем растение, создаём смесь, тестируем и… вуаля! Слизеринцы получат по заслугам!

Питер слабо улыбнулся:

— Только давайте не переборщим. Всё-таки это не шутки.

Ремус серьёзно посмотрел на друзей:

— Именно поэтому мы должны всё тщательно продумать. Нельзя допустить ошибок.

* * *

Лили сидела в библиотеке, погрузившись в свои мысли. Её взгляд скользил по строчкам учебника, но смысл прочитанного ускользал. В голове крутились тревожные мысли о крестражах и разговоре Слизнорта с Волдемортом.

Алиса и Марлин ушли уже час назад. Они с недоверием отнеслись к её решению остаться, но Лили убедила их, что должна доделать домашнее задание. На самом деле она просто искала предлог задержаться в стенах замка.

Ремус должен был прийти через полчаса — у них было запланировано первое совместное дежурство.

Лили заверила подруг, что всё будет в порядке, и они, наконец, ушли, продолжая бросать на неё озабоченные взгляды. Как только дверь библиотеки закрылась за ними, Лили облегчённо выдохнула. На самом деле её решение остаться было связано не с домашним заданием, а с необходимостью найти способ поговорить со Слизнортом.

Часы тикали, отсчитывая минуты до встречи с Ремусом. Лили рассеянно перелистывала страницы учебника, но мысли её были далеко. Внезапно её внимание привлёк шорох за стеллажами. Лили подняла голову и увидела Мародёров, которые явно пытались остаться незамеченными.

Лили замерла на месте, широко раскрыв глаза от изумления. Вид Мародёров, прячущихся за книжными полками, был настолько неожиданным, что она на мгновение потеряла дар речи.

Ремус часто бывал в библиотеке — это было известно всем. Но Сириус и Питер? Они, казалось, были последними людьми на свете, которых можно было здесь встретить. Особенно в такой час, когда библиотека почти опустела.

Мародёры, заметив её внимание, засуетились ещё больше. Сириус неловко поправил стопку книг, пытаясь прикрыть собой что-то, лежащее на столе.

Мадам Пинс, величественная хранительница библиотечных тайн, не сводила с них пристального взгляда. Её тонкие губы были сжаты в недовольную линию, а очки поблескивали в свете магических ламп. Было очевидно — она уже составила своё мнение об этой компании, и оно явно не было лестным.

Любопытство разгорелось в Лили с новой силой. Что могло привести Мародёров в библиотеку? И почему они так старательно прячутся? Собрав свои вещи в сумку, она решительно направилась к их столу, готовая узнать правду, какой бы она ни была.

Лили села рядом с Ремусом, стараясь говорить, как можно тише, чтобы не привлекать лишнего внимания мадам Пинс.

— Скажи честно, ты их сюда притащил под заклятием Империус? — прошептала она, глядя на Ремуса с подозрением.

Люпин лишь улыбнулся, не отвечая прямо на вопрос. Сириус, не выдержав, вмешался с наигранной обидой:

— Почему ты не веришь, что это может быть наше обдуманное решение прийти сюда?

Лили подняла бровь и парировала:

— Потому что быстрее ад заледенеет, чем вы возьметесь за ум. Или Волдеморт подобреет.

Сириус и Питер не смогли сдержать смешок, за что тут же получили строгий взгляд от мадам Пинс, которая, казалось, уже готова была выгнать их из библиотеки.

— Весомо, — согласился Сириус, пытаясь сохранить серьёзное выражение лица. — Но на этот раз мы действительно здесь по делу.

Лили окинула взглядом книги, разбросанные по столу. Что-то в этой картине казалось ей странным и интригующим одновременно. Она чувствовала, что за этим скрывается нечто большее, чем просто случайный визит в библиотеку.

Пальцы Лили дрогнули, когда она взяла в руки книгу с названием «Принципы противодействия чёрной магии». Обложка фолианта казалась почти зловещей в тусклом свете библиотечных ламп. Её взгляд скользнул по корешку следующей книги — «Загадочные растения с тёмными свойствами» — и внутри всё похолодело.

Что Мародёры могли найти в этих книгах? Почему они изучают противодействие чёрной магии и опасные растения? Мысли лихорадочно крутились в голове. Лили знала, что некоторые растения из этого фолианта использовались в тёмных ритуалах, а методы из первой книги применялись только в самых серьёзных случаях.

Её глаза расширились от беспокойства. Неужели они задумали что-то опасное? Или, хуже того, собираются использовать полученные знания против кого-то? Сердце забилось чаще, когда она представила возможные последствия.

— Что за план вы такой придумали? — голос Лили дрогнул от беспокойства. — Признавайтесь!

Сириус, как всегда невозмутимый, пожал плечами:

— Не переживай, Эванс, никто не пострадает. Максимум покалечится.

Питер не смог сдержать смешок, но тут же получил строгие взгляды от Сириуса и Ремуса. Не выдержав, Лили резко выхватила из рук Питера книгу «Волшебные амулеты и их свойства».

— Говорите, что вы задумали! — её голос звучал твёрдо, в нём слышалось явное беспокойство о возможных последствиях.

— Не волнуйся, всё под контролем, — попытался успокоить её Ремус, но Лили уже не могла остановиться.

— Да, — вмешался Питер, не понимая серьёзности ситуации. — Всего лишь небольшая шалость над слизеринцами. Надо же как-то их проучить после последнего нападения на Хогсмид.

— Хвост! — Сириус резко оборвал друга, бросая на него гневный взгляд.

Ремус лишь покачал головой, а Лили напряглась всем телом. Она прекрасно понимала, что «небольшая шалость» в исполнении Мародёров могла обернуться серьёзными последствиями. Особенно сейчас, когда напряжение между факультетами достигло критической точки.

— Вы что, сошли с ума? — её голос дрожал от гнева. — После всего, что произошло, вы хотите устроить ещё одну провокацию.

— А ты считаешь, что им можно спокойно ходить по коридорам после того, что они натворили? — голос Сириуса дрогнул от гнева. — Ты будешь защищать этих маменькиных пожирателей смерти, которые даже сопли ещё не научились вытирать, а уже направляют непростительные заклинания в невинных людей? Ты же видела, что было в Хогсмиде, сколько людей тогда пострадало!

Лили на мгновение растерялась от такой эмоциональной атаки. Она знала, что Сириус прав в своих обвинениях, но предложенное решение казалось ей неправильным.

— Но это не выход, — твёрдо произнесла она, хотя внутри её раздирали противоречивые чувства. Она помнила ужасы нападения в Хогсмиде, но не могла согласиться с идеей мести.

Сириус, заметив её колебания, решил нанести решающий удар:

— Скажи это Нюниусу, которого ты считала лучшим другом. Даже ваша дружба не остановила его от того, чтобы назвать тебя этим подлым словом.

Эти слова попали точно в цель. Лили почувствовала, как внутри что-то надломилось. Она вспомнила предательство, боль и унижение. Медленно, словно преодолевая невидимый барьер, она произнесла:

— Может, ты и прав.

Сириус недоверчиво прищурился:

— Что, прости?

— Ты прав, Сириус, — уже твёрдо и решительно повторила Лили, поднимая взгляд.

На лице Сириуса появилась довольная улыбка. Он не ожидал, что его аргументы сработают так быстро. Ремус и Питер переглянулись, не зная, как реагировать на такой поворот событий.

Лили снова взяла в руки фолиант «Загадочные растения с тёмными свойствами» и внимательно посмотрела на Мародёров.

— Рассказывайте всё как есть, — потребовала она, открывая книгу на закладке. — Что именно вы планируете?

Ремус, видя, что Лили больше не противится их идее, начал объяснять:

— Мы планируем создать особый артефакт… что-то вроде свечи, которая будет распылять специальное заклинание в воздухе.

Лили почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— И что это за заклинание? — тихо спросила она.

Сириус подался вперёд:

— Оно будет воздействовать только на тех, у кого есть Чёрная метка, и кто совершил убийство. Жертвы этих Пожирателей будут являться им в виде призраков…

Питер добавил:

— Эффект продлится, пока горит свеча — максимум неделю, или пока заклинание не рассеется.

Ремус продолжил:

— Есть только один способ снять это воздействие — искреннее раскаяние. Но мы понимаем, насколько это маловероятно.

Лили побледнела:

— А что произойдёт, если они всё-таки раскаются?

Сириус мрачно усмехнулся:

— Тогда перед ними появится сам Тёмный Лорд. Точнее, его призрачное обличье.

В библиотеке повисла тяжёлая тишина. Лили осознавала, что эта идея была не просто шалостью — это было нечто гораздо более серьёзное и опасное. Она понимала мотивы Мародёров, но их план вызывал у неё противоречивые чувства. С одной стороны, справедливость должна быть восстановлена, с другой — такой способ мести мог привести к непредсказуемым последствиям.

Лили молчала, переваривая услышанное. Её пальцы непроизвольно сжались в кулаки.

— Вы понимаете, насколько это опасно? — наконец произнесла она дрожащим голосом.

Ремус вздохнул и мягко положил руку на её плечо:

— Мы знаем, Лили. Но мы не можем просто сидеть и смотреть, как они разгуливают безнаказанными. Смерти невинных не должны остаться не замеченными.

Сириус наклонился ближе:

— Послушай, это не просто месть. Это способ показать им, что их жертвы не забыты. Что их преступления имеют цену.

Питер, самый младший из них, нервно теребил край мантии:

— И мы продумали все детали. Свеча будет гореть не больше недели, а потом всё прекратится само собой.

Лили закрыла глаза, пытаясь представить последствия. Видения призраков, преследующих Пожирателей… Это было жестоко, но справедливо.

— А если что-то пойдёт не так? — спросила она, открывая глаза. — Если заклинание выйдет из-под контроля?

Ремус покачал головой:

— Мы продумали контрзаклинание. На всякий случай.

Лили долго смотрела на них, а потом медленно кивнула:

— Хорошо. Но мы должны быть предельно осторожны. И я хочу знать каждый шаг этого плана.

Сириус улыбнулся:

— Конечно, Эванс. Без тебя у нас всё равно ничего не выйдет. Твои знания о зельях и травах нам жизненно необходимы.

Ремус добавил:

— Мы ценим твоё участие и понимание.

Лили снова оглядела книги на столе. В её душе боролись противоречивые чувства, но она знала — иногда справедливость требует жёстких решений.

Часы давно пробили отбой, когда Лили и Ремус вышли из библиотеки. Тусклый свет факелов освещал пустынные коридоры замка. Сириус и Питер свернули к гриффиндорской башне, а Лили с Ремусом отправились выполнять свои обязанности старост.

— Ты не знаешь, есть ли новости от Джеймса? — спросила Лили, нарушая тишину. Её голос звучал обеспокоенно. — Он ведь уехал на похороны Мэри, и уже несколько дней от него ни слуху ни духу.

Ремус покачал головой, стараясь скрыть собственную тревогу:

— Не переживай так, Лили. С ним всё будет в порядке.

Лили вздохнула, но ничего не ответила. Она знала, что Ремус прав, но беспокойство за Джеймса не унималось. В коридорах Хогвартса было непривычно тихо, лишь их шаги эхом отражались от каменных стен.

Внезапно их внимание привлёк шум впереди. Они ускорили шаг, направляясь к источнику звука. В одном из коридоров они увидели профессора Слизнорта, который отчитывал маленького пуффендуйца за нарушение комендантского часа.

В тишине замка их чуткие уши уловили подозрительный шум впереди. Обменявшись быстрыми взглядами, Лили и Ремус ускорили шаг, стараясь двигаться бесшумно, но решительно. Их палочки были наготове, хотя они и надеялись, что тревога ложная.

Приблизившись к источнику звука, они увидели картину, которая заставила их расслабиться. Профессор Слизнорт, обычно такой вальяжный и неторопливый, стоял перед напуганным пуффендуйцем с младшего курса. Мальчик, явно младше их на несколько лет, стоял, втянув голову в плечи, пока профессор отчитывал его.

— …и вы ещё спрашиваете, почему у нас такой строгий комендантский час! — возмущался Слизнорт, размахивая руками. — Вы думаете, что можете разгуливать по школе, когда вам вздумается?

Лили заметила, что мальчик едва сдерживает слёзы, и почувствовала к нему сочувствие. Ремус, всегда готовый прийти на помощь, шагнул вперёд:

— Профессор Слизнорт, позвольте мне проводить его до спальни? Это будет быстрее и эффективнее.

Слизнорт, казалось, только сейчас заметил присутствие дежурных. Он кивнул, хотя и не скрывал своего неодобрения:

— Хорошо, мистер Люпин. Но в следующий раз пусть этот молодой человек будет более осмотрительным.

Ремус мягко взял пуффендуйца за плечо и повёл его в сторону спален, оставив Лили наедине с профессором.

Лили осталась наедине с профессором Слизнортом, чувствуя, как бьётся сердце. Это был её шанс — единственный шанс приблизиться к разгадке тайны крестражей.

— Вы совершенно правы, профессор, — начала она, поддерживая разговор о недавнем нападении. — Безопасность студентов — наш главный приоритет.

Слизнорт, польщённый её вниманием, продолжил:

— Я слышал о том, что произошло в Хогсмиде. Говорят, вы проявили исключительную храбрость, столкнувшись с Сами-Знаете-Кем.

Лили скромно опустила глаза:

— Профессор, я просто делала то, что должна была… Но я знаю, каким жестоким может быть Волдеморт, особенно с магглорождёнными и теми, кто ему не угодил. Очень жаль, что так мало людей готовы дать ему отпор.

Слизнорт заметно вздрогнул при звуке этого имени, его рука непроизвольно дёрнулась к воротнику мантии, словно стало вдруг душно. Его лицо на мгновение исказила тревога, но он быстро взял себя в руки.

— Да, мисс Эванс, — тихо произнёс он, — Сами-Знаете-Кто он действительно внушает страх.

Она осторожно подбирала слова:

— Сейчас как никогда нужны люди, готовые помочь сопротивлению.

Слизнорт замялся, его лицо побледнело. Он нервно поправил манжеты своей мантии.

— Я понимаю, к чему вы клоните, мисс Эванс, — прошептал он, — но я не могу…

В его глазах читался не гнев, а чистый, незамутнённый страх. Страх перед прошлым, перед тем, что он знал, перед последствиями, которые могли последовать за признанием. Его руки слегка дрожали, выдавая внутреннее напряжение.

— Профессор, — мягко произнесла Лили, — я понимаю ваш страх. Но то, что вы знаете, может спасти множество жизней.

Слизнорт отступил на шаг, словно пытаясь создать между ними невидимый барьер.

— Это не так просто, как вам кажется, — пробормотал он, глядя куда-то мимо неё. — Тёмный Лорд… он умеет быть очень убедительным.

Лили видела, как тяжело ему даётся этот разговор. Она понимала, что сейчас решается судьба не только Слизнорта, но и, возможно, всей войны.

— Профессор, нам так нужна ваша помощь, — голос Лили звучал твёрдо, но с искренней мольбой. — Ваша храбрость может изменить ход этой войны.

Слизнорт ещё несколько мгновений колебался, его лицо отражало внутреннюю борьбу. Наконец, он медленно кивнул, словно принимая какое-то важное решение.

— Хорошо, мисс Эванс, — прошептал он, — но вы должны пообещать мне…

— Я обещаю, профессор, — быстро ответила Лили, не дослушав.

Слизнорт тяжело вздохнул и повёл её через полутёмные коридоры в свой кабинет. В помещении царил привычный беспорядок: повсюду стояли колбы с зельями, на полках теснились книги.

Профессор нервно ходил из стороны в сторону, его мантия шуршала при каждом движении. Он то и дело поправлял галстук, словно тот стал ему тесен.

— Это нелегко для меня, — наконец произнёс он, остановившись перед столом. — То, что я знаю… оно тяготило меня долгие годы.

Лили молча наблюдала за ним, понимая, какой груз он несёт на своих плечах. Она не торопила его, давая время собраться с мыслями.

Слизнорт достал свою волшебную палочку и, закрыв глаза, прикоснулся к виску. Тонкая серебристая нить воспоминаний начала медленно отделяться от его головы, словно туманная лента, парящая в воздухе. Она светилась мягким, призрачным светом, отражая тайны, которые хранил профессор.

— Прошу вас, мисс Эванс, — его голос дрожал, — не судите меня строго. Я знаю, что мои поступки в прошлом были… неоднозначными.

Лили молча кивнула, не отрывая взгляда от серебристой нити. Она видела в глазах профессора не только страх, но и надежду — надежду на понимание.

— Я вижу в вас силу, — продолжил Слизнорт, — храбрость, которой так не хватает многим. Ваше желание противостоять тьме… оно вдохновляет.

Нить воспоминаний опустилась в колбу, которую Слизнорт закрыт плотной крышкой.

Профессор тяжело опустился в кресло, словно разом лишившись всех сил.

— Я доверяю вам то, что хранил в тайне много лет, — прошептал он. — Потому что верю — вы используете эти знания во благо.

Лили почувствовала, как внутри неё растёт ответственность за полученную тайну.

Она выбежала из кабинета Слизнорта, её сердце билось от волнения и предвкушения. Девушка почти бежала по коридорам Хогвартса, не обращая внимания на поздний час и строгий комендантский час. Сейчас было важно только одно — как можно скорее передать полученную информацию Дамблдору.

Добежав до башни директора, она остановилась перед горгульей. Пароли менялись каждую неделю, и на этот раз она не знала нужного. Но времени на раздумья не было.

Не теряя ни секунды, Лили достала палочку.

— Экспекто Патронум! — произнесла она твёрдо.

Из конца палочки вырвался яркий серебристый свет, и перед ней появилась грациозная лань — её патронус. Животное повернулось к ней, ожидая приказа.

— Передай профессору Дамблдору, что у меня срочное известие. Это касается того, о чём он просил, — быстро проговорила Лили.

Патронус кивнул и исчез за горгульей. Не прошло и минуты, как послышался скрежет механизмов, и каменная фигура пришла в движение, открывая проход к винтовой лестнице. Лили не стала ждать и сразу начала подниматься.

Она стремительно вошла в кабинет Дамблдора. Знакомая обстановка встретила её: полки с книгами, причудливые артефакты, мерцающие в полумраке, и величественный феникс, сидящий на своей жерди. Директор, как всегда, был погружён в свои мысли.

Он сидел в своём кресле, одетый в старую домашнюю мантию, его обычно яркие глаза сейчас казались усталыми, а лицо было измождённым. Когда Лили вошла, он поднял взгляд, и в его глазах промелькнуло удивление.

— Профессор, получилось! — выдохнула Лили, протягивая ему флакон с серебристыми воспоминаниями. — Я достала воспоминания.

Несколько мгновений Дамблдор молчал, словно не веря своим ушам. Его лицо выражало смесь изумления и надежды. А затем его черты разгладились, и на лице появилась широкая, искренняя улыбка.

— Мисс Эванс, — произнёс он мягким голосом, — вы не представляете, как важны эти сведения.

Он поднялся из кресла и достал из ящика стола Омут памяти. Старое серебряное блюдо засветилось в его руках, словно предвкушая то, что им предстояло увидеть.

Лили осторожно открыла флакон, и серебристая субстанция медленно вытекла в Омут. Дамблдор жестом пригласил её подойти ближе.

— Готовы? — спросил он, и когда Лили кивнула, они оба склонились над поверхностью Омута, погружаясь в водоворот чужих воспоминаний.

Они оказались в кабинете профессора Слизнорта, и время словно повернуло вспять. Лили с изумлением наблюдала за диалогом, который разворачивался перед ней.

— Сэр, а правда ли, что профессор Вилкост уходит в отставку? — прозвучал знакомый голос.

Лили застыла, не в силах отвести взгляд от кольца на пальце Тома Реддла. Оно выглядело древним, словно принадлежало какому-то давно забытому роду. Тёмный металл, украшенный витиеватым узором, казался почти живым — будто пульсировал в тусклом свете кабинета.

Каждый раз, когда Реддл двигал рукой, камень в кольце поблескивал странным, неестественным светом. Это был не просто дорогой аксессуар — в нём чувствовалась какая-то зловещая энергия, от которой по спине пробегал холодок.

«Как такое возможно?» — пронеслось в голове у Лили. Она знала историю Реддла, знала, что он вырос в сиротском приюте, что у него не было семьи, которая могла бы передать подобные реликвии. Откуда же тогда это кольцо? Кто дал его юному Тому?

Её взгляд скользил по украшению, пытаясь уловить каждую деталь. Она заметила, что узор на кольце напоминал древние руны, значение которых было давно утеряно. Казалось, что само кольцо хранило мрачные тайны, которые не спешило раскрывать.

Лили понимала, что это кольцо — не просто украшение. Оно было частью более масштабной истории, частью той тьмы, которая постепенно поглощала душу молодого Реддла.

Постепенно остальные ученики растворились в воздухе, словно их никогда и не было. В кабинете остались только двое: Реддл и Слизнорт. Атмосфера стала напряжённой, почти осязаемой.

— Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о… о крестражах? — спросил Реддл, и в его голосе прозвучала необычная настойчивость, почти нетерпение. Его тёмные глаза сверкали нездоровым блеском.

Слизнорт, обычно такой вальяжный и приветливый, теперь выглядел настороженным. Он медленно отложил перо и внимательно посмотрел на своего ученика:

— Крестражи, говорите? Весьма необычная тема для разговора, Том. С чего вдруг такой интерес к столь… специфической области магии?

Реддл наклонился вперёд, его голос стал вкрадчивым:

— Просто наткнулся на этот термин в одной книге, сэр. И мне стало любопытно. Ведь вы так много знаете о древних магических практиках…

Слизнорт поправил манжеты своей мантии, явно колеблясь. Его проницательный взгляд изучал молодого ученика, пытаясь понять истинные мотивы его интереса.

— Это весьма тёмная область магии, Том, — наконец произнёс он. — Настолько тёмная, что я не уверен, стоит ли обсуждать её даже в теории.

Реддл склонил голову, его голос звучал почти благоговейно:

— Профессор, ваши знания поистине безграничны. Я восхищаюсь тем, как глубоко вы понимаете древние искусства.

Слизнорт был заметно польщён, его щёки порозовели от удовольствия:

— Ну что вы, Том, я просто стараюсь…

— Нет-нет, — перебил его Реддл, — ваши познания в магических искусствах поистине впечатляют. Я был бы счастлив узнать больше о крестражах.

Слизнорт, не в силах противостоять лести, начал осторожно:

— Крестраж… это очень древнее и опасное искусство. Оно позволяет части души существовать отдельно от тела.

Реддл подался вперёд, его глаза горели интересом:

— А как именно это происходит, сэр?

— Это тёмное искусство, Том, — предупредил Слизнорт. — Очень тёмное.

Но Реддл продолжал настаивать:

— Прошу вас, профессор. Я должен знать.

Слизнорт глубоко вздохнул:

— Для создания крестража требуется… убийство. Именно оно разрывает душу. После этого часть души можно заключить в неодушевлённый предмет.

Реддл едва сдерживал волнение:

— А что происходит с человеком, создавшим крестраж?

— Он… он теряет часть себя, Том. Это противоестественный процесс. Душа разрывается, и человек уже никогда не будет прежним.

Но Реддла это не останавливало. Его вопросы становились всё более конкретными:

— А сколько частей можно разделить? И как выбрать предмет?

Слизнорт пытался предостеречь:

— Это ужасно, Том. Необратимо. Душа — это самое ценное, что есть у волшебника. Разрушать её… это путь в никуда.

Реддл подался вперёд, его голос звучал почти умоляюще:

— А какое заклинание нужно для разделения души, профессор?

Слизнорт отпрянул, его лицо исказилось от отвращения:

— Том, вы в своём уме? Я похож на человека, который будет обучать подобным вещам? Неужели вы думаете, что я знаю эти заклинания.

— Простите, профессор. Я не хотел вас обидеть. Просто академический интерес… — Реддл старался говорить как можно более невинным тоном.

Слизнорт продолжал смотреть на него с подозрением, но его гнев постепенно утихал. Он расправил плечи и произнёс:

— Есть пределы, Том, — строго произнёс он. — Даже для академического интереса.

Реддл кивнул, изображая понимание:

— Понимаю, сэр. Но скажите хотя бы… на сколько частей можно разделить душу? Скажем...число семь?

Слизнорт тяжело вздохнул, его лицо исказилось от отвращения при одной мысли об этом:

— Одно убийство — это уже ужасно, Том. Это преступление против самой природы магии. Душа — это священное, неприкосновенное. Разделение её на части… это путь к безумию и тьме.

Реддл сделал вид, что его это глубоко трогает:

— Но всё же, сэр… существуют ли какие-то пределы?

Профессор покачал головой.

Беседа в Омуте памяти продолжалась, но Лили почувствовала, как тёплая рука Дамблдора осторожно сжала её ладонь. Они начали медленно подниматься, покидая водоворот чужих воспоминаний.

Оказавшись снова в кабинете директора, Лили заметила, как Дамблдор стремительно направился к своему книжному шкафу. Его движения были резкими, несвойственными ему. Он что-то лихорадочно искал, перебирая книги и свитки.

Наконец, его пальцы сомкнулись на старом, потёртом дневнике. Когда Дамблдор развернул его на столе, Лили узнала почерк Тома Реддла — аккуратный, выверенный, почти идеальный.

— Теперь вы понимаете, мисс Эванс? — тихо произнёс Дамблдор. — Тому Реддлу удалось создать крестраж.

Лили почувствовала, как холодок пробежал по спине.

— Профессор, — спросила она, — вы знаете, на сколько частей Волдеморт разделил свою душу?

Дамблдор тяжело вздохнул:

— Я не знаю точного числа, но, возможно, больше одного. И мы до сих пор не знаем, что это за предметы.

— Это может быть что угодно, — прошептала Лили, её голос дрожал от напряжения. — Любая вещь… даже самая обычная палочка или кольцо.

— Нет, — покачал головой Дамблдор, его глаза сверкнули стальным блеском. — Волдеморт не стал бы помещать части своей души в обычные безделушки. Он слишком ценит величие, знатность происхождения. Для него важны только самые достойные предметы — те, что имеют древнюю историю, магическую силу или особое значение.

Лили задумалась, её взгляд стал острым, как будто она пыталась увидеть невидимые нити, связывающие Волдеморта с его крестражами.

— Но как нам их найти? — спросила она наконец. — Если они спрятаны среди древних артефактов…

— Именно поэтому нам нужно действовать осторожно, — ответил Дамблдор. — Каждый крестраж — это не просто предмет, это часть души самого Тёмного Лорда. И каждый из них нужно уничтожить, чтобы окончательно победить его.

В кабинете повисла тяжёлая тишина. Лили понимала, что они стоят перед огромной задачей, но теперь, благодаря воспоминаниям Слизнорта, у них появился хотя бы проблеск надежды.

— Мы найдём их, — твёрдо сказала она. — Даже если придётся обыскать каждый уголок магического мира.

Дамблдор улыбнулся, и в его глазах промелькнуло одобрение:

— Я знал, что могу положиться на вас, мисс Эванс. Ваша решимость и смелость помогут нам в этом нелёгком деле.

Пламя в камине внезапно вспыхнуло ярче, озаряя кабинет золотистыми отблесками. В этот момент в комнате появились два молодых волшебника — Джеймс Поттер и Эндрю Патилл. Их лица были серьёзными и уставшими после долгого отсутствия.

— Лили… — выдохнул Джеймс, увидев девушку.

Не говоря ни слова, Лили бросилась к нему. Её глаза наполнились слезами радости и облегчения от того, что он вернулся. Джеймс крепко обнял её, прижимая к себе, словно боялся потерять. Его руки дрожали от напряжения, но он не отпускал её.

Эндрю Патилл, не проронив больше ни слова, кивнул Дамблдору на прощание. Его шаги эхом отдавались в коридоре, пока он не скрылся за дверью.

Джеймс и Лили остались наедине с директором. Их взгляды встретились — в глазах обоих читалась безмолвная тревога и множество невысказанных слов. Лили почувствовала, как её сердце забилось чаще. Столько всего произошло, пока Джеймс был в отъезде. Она хотела рассказать ему о воспоминаниях Слизнорта, о крестражах, о том, как важно то, что они узнали. Но в то же время ей хотелось просто прижаться к нему и забыть обо всех тревогах.

Джеймс, словно прочитав её мысли, осторожно притянул её к себе. Его руки были такими тёплыми, такими родными.

— Я так скучал, — прошептал он, касаясь губами её волос. — Каждый день думал о тебе.

— Я тоже, — тихо ответила Лили, уткнувшись лицом в его мантию. — Нам нужно поговорить. О многом.

Дамблдор, понимая их состояние, мягко произнёс:

— У вас будет время для разговора. Но сначала вам нужно отдохнуть. День был тяжёлым для всех.

Джеймс кивнул, не отрывая взгляда от Лили. В его глазах читалась решимость защитить её от всех бед этого мира.

________________________________

В этой части использованы фрагменты главы 23. "Крестражи" серии книг Дж. Роулинг — "Принц-полукровка".

Данные главы были пересказаны, поэтому содержание немного отличается от оригинала.