Раскрывшийся бутон (джен)

Прошло несколько дней с момента приезда Северуса. В доме царила напряжённая атмосфера, все чувствовали себя неловко. Лили перестала ночевать с сестрой, как будто её детская привычка искать утешение рядом с Петунией вдруг стала излишней, теперь, когда в доме появился её бывший друг. Она старалась держаться обособленно, избегая Северуса, словно опасаясь, что он увидит её уязвимость. А Северус, в свою очередь, избегал прямых разговоров с Лили. Он часами просиживал в своей комнате, якобы погружённый в домашние задания, но Петуния знала, что это скорее предлог, чтобы не сталкиваться с Лили.

И всё же оба стремились проводить время рядом с Петунией: Лили часто помогала ей на кухне или предлагала прогуляться, а Северус ненавязчиво устраивался рядом с книгой в руках по вечерам и постоянно предлагал свою помощь по дому.

Это напоминало Петунии двух детей, которые отчаянно хотят завоевать её внимание, но не готовы общаться друг с другом. Она замечала, как Лили бросала осторожные взгляды на Северуса, когда тот был увлечён чем-то. А он, в свою очередь, часто выглядел так, будто собирался что-то сказать, но в последний момент себя останавливал.

Эта напряжённая атмосфера начинала действовать Петунии на нервы. Она чувствовала себя кем-то вроде посредника, призванного восстановить между своей семьёй хрупкий мост, разрушенный годами взаимных обид.

Наступил очередной вечер, и напряжение, которое витало в доме последние дни, казалось, достигло своего пика. После ужина, где Северус и Лили вновь демонстрировали предельную вежливость, граничащую с холодностью, Петуния решила, что больше не может это терпеть. Они сидели в гостиной: Северус листал какую-то книгу по зельеварению, Лили устроилась на подоконнике с чашкой чая, а Петуния возилась с вязанием, хотя её мысли явно были заняты другим. Морион приятной тяжестью растёкся по спинке кресла, свесив лапы и хвост ей на плечи.

Наконец Петуния со вздохом отложила вязание и взглянула на обоих.

— Лили, у меня есть кое-что важное, о чём я хочу тебе рассказать, — сказала она, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно, но, судя по лицам Лили и Северуса, у неё не получилось. Она волновалась, но за эти несколько дней она уверилась, что должна рассказать сестре одну из своих тайн, если хочет, чтобы отношения между ними были близкими. Тайна давила на неё, заставляя невольно выставлять между ними стену.

Лили оторвалась от разглядывания заката за окном, повернулась к сестре и осторожно спросила:

— Что-то случилось?

Северус поднял глаза от книги и посмотрел на Петунию. Она сразу же поняла, что он понял, что у неё на уме, но не вмешивался, позволяя ей самой выбрать: рассказывать или нет. Хотя было видно, что он не одобряет.

— Что? Нет! Ничего не случилось. Это касается меня, — Петуния на миг замялась, чувствуя, как её голос предательски дрогнул, но затем всё же продолжила: — Моей жизни. Того, что ты о ней не знаешь.

Лили сдвинула брови, её интерес перешёл в лёгкое недоумение. А Петуния смотрела на неё и не знала, как начать.

— У тебя есть тайна от меня, Туни? — пошутила она улыбнувшись.

Петуния несколько раз открыла рот, но так ничего и не произнесла. Через минуту она глубоко вдохнула, набираясь решимости, и тихо позвала:

— Ауридан.

В воздухе что-то изменилось, словно едва уловимый ветерок пробежал по комнате. Через несколько мгновений рядом с креслом Петунии появился Ауридан. Не было хлопка, как при перемещении домовых эльфов. Ауридан, если хотел, перемещался совершенно бесшумно и из-за этого раньше часто пугал Петунию.

Он, как всегда, выглядел безупречно: коричневая подпоясанная туника, тёмно-зелёные штаны, коричневые сапожки и красная шляпа. Первое время он ходил в белой тунике, которую смастерил из ткани данной Петунией во время привязки, а потом, освоившись и набравшись сил, справил себе этот костюм.

— Вы звали, хозяйка? — спросил он, вежливо поклонившись, его глаза, однако, с интересом скользнули к Лили.

Лили от неожиданности вскрикнула, выронив чашку. Ауридан взглянул на неё укоризненно и щёлкнул пальцами, убирая беспорядок. Лили же застыла, сначала её взгляд метался от Ауридана к Петунии, а потом она уставилась на первого.

— Это домовой эльф? Но он отличается от тех, что я видела в Хогвартсе.

— Домовой эльф?! — воскликнул Ауридан, его лицо исказилось от возмущения, он невольно оскалился. — Что за оскорбление! Я, благородный брауни, и вдруг — домовой эльф!

Он обиженно выпятил грудь и сложил руки на груди, его взгляд выражал явную досаду.

— Я совсем не похож на этих жалких рабов, связавших себя магией! — продолжал он. — Они служат по принуждению, а я здесь по своей воле.

— Прошу прощения, — произнесла Лили, залившись румянцем от смущения. — Я никогда раньше не встречала брауни.

— И неудивительно, — подхватил Ауридан, приподнимая подбородок, словно его слова должны были всё объяснить. — Брауни — существа свободные, и, к сожалению, нас почти не осталось. Домовые эльфы вытеснили нас, потому что маги предпочитают тех, кто выполняет приказы безоговорочно.

Петуния, наблюдая за их разговором, тихо улыбнулась. Ей казалось, что Ауридан наслаждается возможностью просвещать кого-то о своём происхождении.

— Он прав, — подтвердила Петуния, решив вмешаться. — Ауридан появился в моём доме несколько месяцев назад. Мы заключили соглашение. Он помогает мне, защищает мой дом, а я предоставляю ему то, что нужно для жизни.

Ауридан довольно кивнул, будто подтверждая её слова.

— Моя связь с хозяйкой — это взаимное уважение, — пояснил он, смягчив тон, но всё ещё сохраняя нотку гордости. — И, прошу, мисс Эванс, больше никогда не сравнивайте меня с домовыми эльфами. Это унизительно!

Петуния слегка улыбнулась, видя, как серьёзно он воспринимает свою роль.

— Хорошо, больше не буду, — сказала Лили. — Но ты действительно защищаешь Туни?

— Разумеется, — ответил Ауридан, выпятив грудь. — Я слежу за домом хозяйки и за ней самой. Здесь, в моём присутствии, она всегда в безопасности. А теперь, если больше ничего не нужно, то я должен вернуться к своим делам.

— Спасибо, Ауридан, ты можешь идти, — мягко произнесла Петуния.

Брауни исчез, оставив после себя едва уловимый аромат трав. Лили ещё раз внимательно посмотрела на место, где только что был брауни, а затем перевела взгляд на сестру.

— Если он защищает тебя, Туни, я рада, что он здесь. Но я не знала, что маг… обычные люди могут заключить договор с волшебным существом.

В голосе сестры Петунии почудились некая обида и настороженность, как будто Лили пыталась разобраться в услышанном, но всё ещё не могла поверить в то, что её сестра, не волшебница, могла связаться с магическим существом.

— Почему ты никогда не говорила мне об этом? — спросила Лили.

— Это сложно, — призналась Петуния, не сводя с сестры взгляда. Морион замурлыкал, утыкаясь мокрым носом ей в шею, и Петуния расслабила напряжённые плечи. Отступать было поздно. — У меня есть способности, дар, который немного отличается от того, что ты называешь магией. Я не просто маггла.

Последняя фраза вырвалась совершенно сама по себе. И Петуния отвела взгляд, увидев, как Лили вздрогнула, будто её ударили.

— Прости, — прошептала она. Лили лишь покачала головой и подняла руки, как бы говоря «ничего».

— Что ты имеешь в виду, Туни? Я не понимаю, — покачала головой Лили.

— Я ведунья. У меня есть магия, но по меркам волшебников её слишком мало. Опережая твой вопрос, именно поэтому Дамблдор тогда отказал мне в обучении в Хогвартсе, — сказала Петуния, поглаживая Мориона. Тот стёк к ней на колени и теперь ластился к рукам, выпрашивая ласку.

— Я могу дать тебе почитать про ведуний позже, — вмешался Северус, а потом пояснил на недоумевающий взгляд Лили: — Информации мало, но я смог найти несколько книг, а ещё кое-что перевёл с русского.

— Северус уже знает?! — воскликнула Лили, словно только сейчас вспомнила о его присутствии.

— Петуния рассказала мне на рождественских каникулах, — усмехнулся Северус, сложив руки на груди. Лили уставилась на него, но промолчала. Петуния только покачала головой.

— Я начала этот разговор, потому что хочу провести ритуал и вызвать души наших родителей, чтобы пообщаться, — медленно произнесла Петуния. Она пока не хотела говорить Лили о своих подозрениях, потому что у неё не было доказательств, что родителей убили.

Лили выглядела так, словно не могла поверить своим ушам.

— Это же некромантия? Тёмная магия! Директор Дамблдор говорит, что она запрещена! Ты не можешь, Туни!

Петуния увидела, как Северус напрягся. Её саму потрясло резкое неприятие Лили.

— Не говори ерунды, Лили, — холодно произнёс Северус. — Некромантия — это совсем другое.

— Но… — Лили посмотрела на Петунию, её голос звучал беспокойно.

— Если бы ты дала Петунии закончить, я уверен, что она бы тебе всё объяснила.

— Спасибо, Северус, — слабо улыбнулась Петуния. Она ожидала от Лили резкой реакции, но всё равно оказалась к ней не готова. Она вздохнула и принялась объяснять ей, кто такие ведуньи. Однако уже видела упрямое выражение лица Лили — та решила, что Петуния занимается некромантией, и переубедить её будет сложно.

В итоге Лили согласилась прочитать книги, но её скептицизм оставался очевидным. Она взяла книги из рук Северуса с таким видом, будто держит что-то запрещённое, и при этом явно испытывала желание немедленно разобраться, что же скрывается за словами сестры.

— Хорошо, я прочитаю, — наконец произнесла Лили, упрямо нахмурившись. — Но если это действительно тёмная магия, то я должна буду рассказать директору Дамблдору.

— Нет, — твёрдо произнёс Северус, встав на ноги и вытащив палочку, — ты прямо здесь и сейчас поклянёшься, что никому и ничего не расскажешь, — и, подумав, добавил: — Не напишешь и не намекнёшь.

— Северус! — хотела возмутиться Петуния, но не нашла слов под его тяжёлым взглядом. Она признавала, что клятва была необходима, но можно же было сделать помягче.

— Ты не понимаешь, Петуния, но, если она подумает рассказать Дамблдору — тебя посадят в Азкабан. Никто не будет разбираться в деталях!

— Неправда! — возмущенно вскочила на ноги Лили.

— Дамблдор умеет читать мысли, Лили, — язвительно бросил Северус, сверкая глазами. — Тебе даже не обязательно что-то рассказывать, ему достаточно просто заглянуть в твою голову. И знаешь что? Ты даже не почувствуешь, что он это сделал.

Лили замерла, её лицо побледнело. Она явно не ожидала таких слов.

— Это неправда… — начала она, но Северус перебил, его голос был хлёстким, как плеть.

— Правда, Эванс. Только вот ты никогда не замечала, потому что не умеешь закрывать разум. В отличие от некоторых, — он бросил короткий взгляд на Петунию, а затем снова повернулся к Лили, — ты даже не умеешь хранить секреты. Или мне нужно напомнить тебе, о Левикорпусе?

Лили вспыхнула. Её руки сжались в кулаки, лицо раскраснелось от гнева.

— Это было случайно! Я не думала, что он!..

— Не думала, — повторил Северус с горечью. — Ты никогда не думаешь о последствиях своих слов, Лили.

— Хватит! — вмешалась Петуния, поднявшись с кресла. Её голос прозвучал твёрдо и сердито, что было редкостью. — Северус, ты слишком резок. Лили, он не хочет тебя обидеть. Мы просто должны быть уверены, что ты понимаешь, что это не игра. Я доверила тебе мою тайну и прошу тебя сохранить её.

Лили, дыша прерывисто, бросила на сестру взгляд, полный разочарования и боли.

— Ты тоже думаешь, что я всем разболтаю?

— Нет, конечно, нет, — ответила Петуния, подходя ближе. — Просто я не могу рисковать. Это слишком важно.

Лили молча смотрела на неё, словно пытаясь решить, может ли она ей доверять. Наконец она кивнула.

— Хорошо, — с вызовом сказала она, вытаскивая палочку. — Я поклянусь.

Северус, все еще пребывая в напряжении, с вниманием наблюдал за каждым движением Лили. Она медленно произнесла клятву, закрыв глаза. Северус кивнул, довольный тем, что клятва была дана, но его взгляд не смягчился. Убрав палочку, Лили резко повернулась и направилась к двери.

— Я прогуляюсь, — резко бросила она через плечо.

— Уже поздно, Лили, — попыталась остановить её Петуния, но сестра лишь махнула рукой и вышла, хлопнув дверью.

— Она нисколько не поменялась, — хмыкнул Северус.

Петуния повернулась к нему с укоризненным взглядом.

— Ты мог бы быть мягче, Северус.

— Это не тот случай, когда можно быть мягким, — хмуро ответил он. — Она слишком доверчива и упряма, чтобы понять с первого раза, что ты доверила ей.

Петуния вздохнула, но не стала с ним спорить. Она знала, что Северус прав, хотя и ненавидела, когда ему приходилось говорить подобные вещи.

В течение следующих нескольких дней Петуния готовилась к ритуалу, следуя всем советам своей прабабушки, которые та дала ей во время их последней встречи. Она занялась очищением своего тела, медитировала, стараясь избегать негативных мыслей и гнева. Кроме того, она тщательно убрала свой дом, выполняя всю работу своими руками.

Наконец наступил сороковой день со смерти их родителей. Весь день Петуния чувствовала напряжение и нетерпение. К вечеру, когда солнце начало клониться к закату, Петуния ощущала, как напряжение в ней достигает предела. Северус помог ей освободить место в центре гостиной, сдвинув мебель, и убрать ковёр. Петуния задёрнула шторы и проверила заранее подготовленные материалы. Всё было на месте.

Петуния взглянула на Лили и Северуса. Лили выглядела сосредоточенной, но в её глазах всё ещё был отблеск скептицизма. Северус, напротив, был спокоен, его движения казались медленными, почти ленивыми, но глаза выдали его напряжение.

— Лили, ты уверена, что хочешь присутствовать? — спросила Петуния, глядя на сестру.

— Конечно, — ответила та, с вызовом глядя на Северуса. — Это мои родители так же, как и твои.

Северус только вздохнул, ничего не ответив, и встал у стены, подальше от центра комнаты. Лили последовала за ним, вставая в свой круг, начертанный мелом и солью.

— Хорошо, — кивнула Петуния. — Тогда я начинаю.

Она опустилась на колени, смахивая волосы назад. Вокруг уже были установлены свечи — двенадцать, символизирующие цикл жизни. Их мягкий свет мерцал, отбрасывая на стены причудливые тени. На полу мелом был начерчен большой круг, внутри которого находились руны: Альгиз — для защиты, Турисаз — для открытия путей в мир духов, и Иса — для связи со смертью.

В центре круга лежали два личных предмета родителей: мамина старинная брошь и папина любимая зажигалка. Вокруг них аккуратно была выложена соль, а рядом лежал кинжал и маленький пучок с травами.

Петуния подняла взгляд на Лили и Северуса, её глаза отражалась решимость.

— Это наш последний шанс услышать их, — произнесла она, едва слышно. — Поэтому, пожалуйста, не мешайте мне. И помните правила.

Северус молча кивнул. Лили нервно теребила край своей блузки. Морион, до этого спокойно лежавший в кресле, поднял голову и тихо мяукнул, наблюдая за происходящим.

Петуния закрыла глаза и начала шептать, взывая к духам. Её голос был низким и мелодичным, словно сама комната отзывалась на каждую фразу. Свечи затрепетали, и воздух наполнился запахом трав и воска. Петуния медленно протянула руку к кинжалу, затем порезала ладонь и окропила кровью вещи родителей.

— Роза Эванс, при рождении Уилмот, и Генри Эванс, — её голос стал чуть громче, властнее, — я прошу вас прийти. Я прошу вас услышать мой зов.

Она взяла в руку пучок трав, медленно провела им над свечами, пока аромат горящих растений не заполнил комнату. Затем, держа его, начала обводить предметы родителей по кругу.

— Альгиз, — прошептала она. — Турисаз. Иса. Я открываю путь.

Воздух стал почти осязаемым. Казалось, стены комнаты слегка подрагивали, а свет свечей стал ярче, озаряя ритуальный круг. Лили смотрела на всё с широко раскрытыми глазами. Даже Северус выглядел напряжённым, его пальцы крепко сжали палочку.

Петуния продолжила шептать слова, на этот раз направляя свои мысли и чувства к родителям. Она вспоминала их улыбки, голоса, моменты, проведённые вместе.

— Мам, пап, — она обратилась уже не к пустоте, а словно к кому-то, кто стоял перед ней. — Придите ко мне.

Тишина в комнате стала почти оглушающей. Воздух был тяжёлым, пахло травами и воском. Все трое ждали, затаив дыхание. Но ничего не происходило.

Петуния чувствовала, как её сердце сжимается от тревоги. Она повторила ещё раз, медленнее, с ещё большей уверенностью, но результат был тот же. Тогда она завершила ритуал, тщательно стёрла все руны, разомкнула круги и только тогда заговорила.

— Почему они не пришли? — шепнула она, её голос дрогнул.

— Может, это не сработало? — неуверенно предложила Лили.

— Это должно было сработать, — твёрдо ответила Петуния. — Я сделала всё правильно.

Северус подошёл ближе. Он нахмурился.

— Возможно, что-то мешает, — наконец произнёс Северус, его голос звучал задумчиво.

Петуния обхватила себя руками, её мысли метались. Всё, что она знала, говорило о том, что души должны были прийти. Но их не было. И она даже не хотела думать, что это значит.