Война Драконов: секреты Дурмстранга (гет)

* * *

— Это потрясающе,— выдохнула Эйидль, когда спустилась по веревочной лестнице в подземелье, где уже стоял Айзек, высоко держа зажженный факел. «Гном» явно тоже был в восторге от того, что они увидели.

Сколько страха и предосторожностей, сколько времени упущено. Они могли бы давно оказаться тут, спустившись в маленькую комнату под могильником, откуда вел еще один люк с лестницей, словно несколько уровней отделяло кладбище гномов от этого изумительного зала.

— Погаси факел, Ай.

Пламя мигнуло и исчезло, но зал был залит тихим ровным светом.

— Это творение искусства,— прошептал Яков, который спустился вслед за девочкой.

— Я никогда не видел ничего подобного.

— Почему они спрятали такую красоту под землю?— недоумевала Эйидль, поворачиваясь вокруг себя, чтобы рассмотреть зал со всех сторон.

Каменные своды аркой уходили ввысь, заставляя подумать о том, сколько тут мастерства создателей, а сколько — волшебства. Легкий шорох крыльев доносился от сводов, словно под аркой трепыхался десяток птиц. Оттуда падал ровный неяркий луч света, остававшийся желтым кругом на каменном полу и рассеивавшийся по всему помещению.

А стены полукруглого зала были покрыты стеклянной и каменной мозаикой, которая отражала единственный луч, освещая каждый угол, — казалось, что здесь находилась открытая копь драгоценных камней, которые отражали пламя факела. Миллиарды маленьких бриллиантов и изумрудов смешались с топазами, рубинами и сапфирами. Они образовывали причудливые живые узоры взлетающих в небо огромных грифов, бегущих по следу жертвы зеленоглазых огненных львов, ныряющих в водных глубинах прекрасных русалок, задумчиво созерцающих звездное небо кентавров. Все это двигалось и парило в свете единственного луча, и не возможно было оторвать глаза от всего этого гармоничного движения.

На правой стене не было драгоценных камней — лишь стеклянная мозаика, изображавшая двух волшебников, восседавших на золотых тронах, окруженных волками и гномами. Это была прекрасная темноволосая женщина, одетая в белоснежную меховую мантию и теплые унты, на коленях она держала волчонка с человеческими глазами. Рядом с ней сидел высокий широкоплечий мужчина, его длинные русые волосы подернула седина, лицо покрывали усы и борода, на нем была красная мантия, отделанная маленькими драгоценными камушками, а в раскрытых ладонях его лежал дракончик, из ноздрей которого шел пар. Вокруг волшебников бежали вверх и вниз причудливые буквы и их переплетение.

— Кто эта женщина рядом со Святовитом?— шепотом спросил Яков, не отрывая взгляда от мозаики.— Видимо, вот тут, возле их тронов, написано, но я не разберу, надо позвать Марию…

— Это его сестра Елень, основательница Академии Сибири,— ответил тихо Айзек, приглядываясь к надписи.

— У него была сестра?— изумилась Эйидль, которой подобных исторических хроник еще не рассказывали, впрочем, как и многим другим восточным драконам.

— О да, любимая сестра,— кивнул Айзек,— сыгравшая не последнюю роль в том, чтобы мы с тобой оказались вот тут. Вообще можно сказать, что именно она стала причиной войны, которую мы ведем… Но какой смысл теперь винить в этом это прекрасное создание, давно самой себе свернувшее шею?

— Давайте разделимся и осмотрим зал,— предложил Яков, пресекая философствование друга,— а потом позовем Марию, если испытание уже закончилось: нужно, чтобы она перевела надписи. Главное — ничего не трогать, мало ли что…

Эйидль с трудом оторвала взгляд от двух волшебников, увековеченных в стеклянной мозаике.

— Получается, что Дурмстранг и школа в Сибири изначально имели связь?— спросила девочка, идя вдоль стены с мозаикой и осматривая внимательно каждый дюйм, пока парни делали то же самое, отойдя к другим стенам.

— Ну, хоть в чем-то западники же должны быть правы,— тихо рассмеялся Яков, разглядывая парящего грифа.— А вы заметили, что и тут мы встретили двух самых любимых созданий в школе?

— Сфинкс и мороки,— кивнул Айзек, который уже дошел до конца помещения и шел обратно, подняв глаза к потолку: видимо, хотел понять, откуда падает луч света.— Здесь явно трудились не только гномы, но и сам Святовит — магией буквально пахнет.

— Идите сюда,— позвала ребят Эйидль. Они тут же поспешили к девочке, которая застыла в самом центре зала, глядя себе под ноги.— Смотрите.

Издалека эту ровную плиту заметить было невозможно — она сливалась с полом, но теперь трое школьников окружили квадрат, оказавшийся сделанным из какого-то прозрачного единого минерала, отшлифованного и вставленного в выемку в полу.

— Как вы думаете, что это?— шепотом спросила Эйидль, опускаясь на колени, чтобы рассмотреть то, что высвечивал круг света — луч падал с потолка прямо в центр прозрачной плиты, освещая влитые внутрь три колбы, полныю какой-то жидкости — по краям две с темной, а центральная — с прозрачной.— Это опять что-то вроде Источника Жизни?

— Не думаю, иначе зачем бы они так его туда впаивали?— пожал плечами Айзек, тоже вставая на колени.— Тут тоже есть надпись, смотри,— он ткнул пальцем в темные, едва заметные на плите, буквы.— До чего мне нравится привычка гномов писать на их языке — шифровальщики, Святовит их!

— Ну, было бы странно, если бы ты начал писать на гномьем языке, когда говоришь на английском, так же и для них было бы странно оставлять нам надписи на английском.

— Это не гномий,— улыбнулся Яков, переводя взгляд с Эйидль на Айзека.— К тому же вряд ли основатели Дурмстранга знали, что однажды его ученики заговорят на английском… Это же старославянский, язык Святовита. Неужели вы не понимаете? Этот зал строили не только гномы — тут был сам Святовит, это он писал надписи… Скорее всего, в начальные годы школы это был какой-то используемый зал, возможно, даже комнаты самого Святовита, а затем, спустя годы, гномы спрятали его, превратив комнаты над ним в могильник и закрыв сюда вход. Понимаете? Мы стоим в комнате, где жил Святовит! А мозаика на стене — это семейный портрет!

Эйидль почувствовала, как по спине бегут мурашки, она по-новому посмотрела вокруг, словно ожидая, что сейчас откуда-то из стены выйдет великий волшебник прошлого или появятся призраки мебели и вещей основателя Дурмстранга.

— Но это не проясняет, что же это за колбы,— заметил Айзек, которого явно трепетная дрожь не беспокоила.— Яков, ты можешь прочесть?

Яков пожал плечами, вглядываясь в черную вязь букв, которые шли по краю прозрачной плиты.

— Ммм… ну, в двух сосудах с темной жидкостью — кровь,— дернул уголком губ семиклассник, почесав затылок,— и если я правильно понял, — кровь самого Святовита и его сестры.

— Господи, зачем им это было надо?— прошептала испуганно Эйидль.

— Не забывай, что он, каким хорошим бы ни был, основал школу, в которой детей учат Темным искусствам, а кровь — это одна из важных составляющих многих зелий и заклятий Темной магии,— дружески погладил девочку по голове Айзек.— А, может, он просто хотел оставить после себя хоть что-то. Он бы мог отрезать себе палец или ногу…

— Фу, хватит!— Эйидль передернулась от отвращения, представив себе, как бы это выглядело в колбе под стеклом или из чего там была сделана плита.— А что в средней колбе?

— Ммм… вы будете смеяться, но «глоток живой воды».

— Источника Жизни?— уточнил Айзек.

— Нет, именно живой воды,— покачал головой Яков,— но я бы не советовал все-таки проверять.

— Мерлин! Чем глубже в недра, тем больше сюрпризов,— простонал «гном», садясь и оглядывая комнату.— Не знаю, что мы должны были тут найти, но мне все это вообще не нравится… Это здорово, что гномы сделали из жилища Святовита мавзолей, построили над ним свой мавзолей, но это нас не продвигает вперед ни на шаг…

— Ты забываешь про надписи на мозаике…

— Подождите!— Эйидль широко открыла глаза, вскакивая на ноги.

Ее друзья тут же схватились за палочки, поднимаясь, словно готовые отразить увиденную девочкой опасность.

— Нет, просто… Ай,— третьеклассница посмотрела на него, — а если ты прав? Если они действительно превратили место, где жил Святовит, в его мавзолей? В его… могилу?— она оглядывалась, пытаясь найти подтверждение своим догадкам.— Что если мы стоим в шаге от открытия места его захоронения? Что если где-то совсем рядом находятся Реликвии? Ведь Западники говорили, что их похоронили вместе с ним!

— Ну, и где ты тут видишь гробы или раку с прахом?— скептически спросил «гном», убирая палочку: он явно был недоволен тем, что Эйидль их так напугала.

— Надгробную плиту?— с легкой улыбкой спросила девочка, ожидая, когда до ребят дойдет.— На которой есть имена, эпитафия — и все на языке умершего человека. Плита над гробом, часовня с фреской, — она указала на мозаику,— мифические сцены на стенах — и вечный покой камня? Айзек, согласись, это похоже на захоронение…

— И над этим местом — могильник гномов, верных слуг Святовита. Словно и после смерти они охраняют вход в его опочивальню,— закончил за девочку Яков.— Рать дружинников, навечно оставшихся со своим князем…

— То есть вы предлагаете выковырнуть плиту и посмотреть, нет ли под ней скелета?— скептически спросил Айзек, рассматривая пол с видом кухарки, которая решает, с какой стороны начать ощипывать убитую курицу.

— Нет, я бы предложил все же сначала найти Марию, пусть она прочтет надписи — потому что они сделаны гномами,— поправил друга Яков, взглянув на часы.— К тому же стоило бы нам узнать, все ли выжили после встречи с Инвертусом, а то много что-то мы сегодня говорим о смерти…

Эйидль кивнула, смущенно отводя глаза и начиная пристально рассматривать изображение Святовита.

— Ну, сложно избежать этой темы, находясь под могилой десятка гномов и, возможно, стоя над гробом самого Святовита,— Айзек сделал большие глаза, показывая, как его пугает последняя мысль, хотя все трое понимали, что если это так, то Поиск почти закончен — и от этого всех пробирала дрожь. Это не только высокая честь и тяжесть, с которой можно не справиться, это еще и опасность, потому что по их следам сюда могли прийти враги. Века Поиска — и вот, возможно, они стоят в двух шагах от цели.— Идемте…

Они пошли к лестнице, все еще чувствуя дрожь.

— Что это?— Эйидль остановилась, глядя в дальний конец зала. Друзья тоже туда посмотрели, но ничего не увидели.

— Что?

— Ничего, показалось — просто тут все двигается от этого света,— махнула рукой девочка и ухватилась за лестницу, начиная взбираться вверх.

* * *

— Что случилось, Лука? Там Феликс, я нужна ему! Лука, что-то с ребятами?

Он молчал, идя по коридорам, пустым и тихим, потому что вся школа была внизу, в зале Рондо. Мария не понимала, что происходит, и от этого нервы натягивались все сильнее, а сердце билось все быстрее в нехорошем предчувствии.

— Лука!— уже крикнула девушка, но он лишь покачал головой, призывая к молчанию, словно кто-то мог их услышать. Мария кивнула, показав, что поняла его, но от этого испуг стал липким, навязчивым. Значит, это связано с их Поиском в могильнике. По спине пробежал холодок.

Она вошла вслед за Лукой в темную комнату и плотно закрыла дверь, пока друг палочкой зажигал факелы на стене. Это был давно заброшенный класс, где когда-то пытались создать музей памяти Геллерта Гриндевальта, но просуществовал он совсем недолго. Правда, кое-где на стенах еще были следы от выдранных портретов, да метка этого темного волшебника, вырезанная на камнях, тускло мерцала заклинанием, которое в него вложили почти сотню лет назад.

— Лука, что случилось?— зашептала Мария, взмахнув волшебной палочкой, чтобы никто не мог их услышать.— Неужели Яков…?

— Стой, Мария!

Она отшатнулась — не из-за окрика, а из-за того, что узнала голос.

— Мария, пока ты не начала раскрывать мне секреты, которые бы никогда не раскрыла, остановись. Это я, Гай,— проговорили губы Луки, но голосом Ларсена.

Глаза Марии сузились, она сжала в руке палочку, поднимая и наставляя на парня.

— Как ты посмел…?— почти прошипела она, пятясь к двери.

— Стой! Мария, послушай! Да послушай же меня!— кажется, в душе Ларсена смешались гнев и мольба. Он бросил к ее ногам свою волшебную палочку и поднял вверх руки, сдаваясь.— Просто. Послушай.

Она не стала спрашивать, зачем он это сделал — выпил Оборотное зелье, чтобы стать Лукой. От этого сумасбродного поступка — за кражу зелья у профессора Волонского, как и за любую другую кражу, в Дурмстранге могли исключить без права восстановления, потому что слишком много опасных и темных зелий и артефактов хранили камни школы — от этого поступка веяло безысходностью.

Мария чуть опустила свою волшебную палочку, но все еще зло смотрела в лицо Луки, поджав губы.

— Мне нужно идти, там…

— Мария, нам нужно поговорить! Димитрию, скорее всего, помогли покончить с собой!

Девушка застыла, перестала, кажется, даже дышать, а потом дернулась прочь, но Гай это предчувствовал, тут же метнувшись к двери и загородив ее спиной.

— Ты должна меня выслушать!

— В другой раз!

— Нет, сейчас,— жестко проговорил Ларсен.— Пока Элен сидит в зале Рондо в моем облике.

— Все так серьезно?— вдруг спросила девушка, опуская палочку.— Ты думаешь, что…

— Ты же тоже об этом уже думала, да? Что кто-то не хочет, чтобы мы поговорили, постоянно нас сталкивает и настраивает друг против друга,— Гай, кажется, расслабился, заметив, что Глава Востока начала его слушать.— Мария, у нас очень мало времени.

— Ты сжег библиотеку?— она смотрела в карие глаза Луки, но видела в них отражение усталой муки, что в последнее время все резче проступала на лице Гая.

— Нет. Это ты написала мне, где она находится?

— Да.

— Зачем?— искренне изумился Ларсен, мотая головой. Темные волосы Луки упали ему на лоб, и Гай, как загипнотизированный, отвел их прочь, не спуская глаз с девушки.

— Так было нужно.

— Хорошо,— Ларсен заметил, что Мария снова напряглась.— У нас есть секреты, которыми мы не можем поделиться…

— Гай, зачем это? Если не ты сжег библиотеку… И Димитрий…

Парень отвернулся, словно собираясь с силами.

— Он ведь говорил с тобой. Димитрий.

— Да…

— Он сказал, что поделился с тобой подозрениями о том, кто мог уничтожить библиотеку…— тихо, едва слышно, словно он не осмеливался вслух произнести то, о чем думал. Мария непроизвольно сделала шаг вперед, чтобы лучше слышать мучительный шепот Гая.— А потом… Потом он странно покончил с собой,— Гай повернулся, с лица Луки смотрели непривычно настороженные глаза.

— Ты…?! Ты совсем с ума сошел?!— почти подпрыгнула Мария, тут же сообразив, о чем он. Она со всей сила стукнула Гая по плечу.— Ты подумал, что я…?! Ларсен, ты вообще мозг потерял?!

— Я уже не знаю, чему верить…

— Тогда что мы тут делаем?— жестоко спросила девушка, сощурившись.— Чего ты от меня хочешь?

— Правды. Хотя бы части ее. Я так устал ото лжи и подозрений,— и он сел на пол, обхватив голову.— С тех пор как погибла библиотека, я почти не сплю. Мария, у меня ощущение, что во всем мире нет никого, кому бы можно было верить.

— Я не трогала Димитрия. Я вообще не представляю, о ком он говорил, кого вы с ним подозревали. Я была уверена, что это сделал ты.

— Нет. Мария, пожалуйста, послушай меня,— попросил Гай, и она села рядом, обхватив колени, словно давая ему шанс. Парень вздохнул:— Я уже перестал что-либо понимать. Я не знаю, зачем ты сказала мне про библиотеку…

— Гай…

— И я не настаиваю, мы на войне,— он горько усмехнулся, и Мария вздрогнула, потому что лицо Луки никогда не было таким обреченно-смиренным, словно подернутым дымкой вечных мук.— Но я был там. Я не понимаю, что я видел, что значили те скелеты. Не понимаю, что вы там могли найти — и не понимаю, почему ее уничтожили. Но самое главное, Мария… Я перестал понимать, что я делаю.

— Сейчас ты нарушаешь школьные правила, напившись Оборотного зелья,— назидательно заметила девушка, не глядя на Гая.

— Ты должна сказать мне, что это значило. Возможно, тогда я пойму, что же случилось, пойму, кто же лжет в этой истории… Ведь Академия Сибири не причем?— он с надеждой посмотрел на девушку.— Лука намекал мне на это уже… Что же вокруг нас правда? И что мы делаем, Мария? За что воюем?

Мария молчала, некоторое время глядя мимо парня, на пламя факела:

— Ты никогда не видел такого величия и такой красоты, Гай. Тайга, покрытая снегами, деревья такой вышины, что теряются в сером небе, протыкая его. Тишина такая, что давит на уши, а потом вдруг подует ветер — и зашепчет вековой лес,— проговорила Мария, дернув уголком губ.— Он говорит на древнем языке, который умели понимать волхвы, они умели говорить с деревьями и холмами, они знали настроение снега. Они общались с природой, вдыхая аромат истории… Эта тайга и эти снега — они никогда не исчезнут, они истоки всего. Именно там родился Святовит, в снегах Сибири…— девушка чувствовала, как вздрогнул Гай.— Великий волшебник, великий путешественник… У него была сестра, Елень, дитя тайги. Когда Святовит покинул дом, она была подростком, но именно ей он оставил наказ — построить Великую школу для волшебников, пристанище для тех, кто умел говорить с природой, умел ее понимать.

— Академию Сибири основала женщина?— прошептал Гай, завороженный тем, что рассказывала Мария.

— А что в этом удивительного?— хмыкнула девушка.— Великая женщина, последняя из рода Говоривших с волками…

— Мороки?

— Думаю, да, многие звали ее Повелительницей Волков и Голосом Тайги. Она выполнила наказ брата — в годы ее жизни в Сибири появилась школа, в которую потянулись необычные, одаренные дети… В огромном замке Елень учила их понимать природу, но не покорять ее. Слушай Пространство и внимай Времени — значится на их гербе…

— Но я не понимаю, Мария.

— Спустя годы на Академию напало полчище колдунов во главе с юношей, которого учила когда-то сестра Святовита. Ученик оказался в курсе Тайны, о которой сообщил Святовит Елень, Тайны только основанной школы Дурмстранг, о чем рассказали Елень пришедшие к ней от брата мороки. Он знал Тайну и хотел завладеть ею через директора Академии… Он послал к Святовиту мороков с предложением сделки: он отдаст директору Дурмстранга его сестру в обмен на Тайну или Ключ к ней…

Она замолчала, Гаю показалось, что Мария подыскивает слова и выражения, пытается не раскрыть ему то, чего раскрывать, по ее мнению, было нельзя.

— Тайна оказалась под угрозой, но Елень успела передать морокам послание для брата, она не могла позволить Злу завладеть Тайной. Она покончила с собой еще до того, как мороки достигли Острова Драконов. Говорят, что преданные ей ученики похоронили основательницу сибирской Академии в каменной скале — это величественное творение природы, и до сих пор там случаются необъяснимые чудеса…

— Ты бывала там?

— Каждый Глава Востока прежде, чем занять этот пост, бывает там. Нужно увидеть могилу Елень, чтобы быть готовым, как и она, принести себя в жертву Тайне,— пожала плечами Мария.— Но ты единственный, кто теперь об этом знает.

Гай кивнул, прикусив губу, вздыхая. Взгляд его потеплел, словно он понял, что Мария все-таки доверяет ему.

— Святовит же, получив ультиматум, был убит горем, но все еще надеялся, что Елень жива, что она не смогла исполнить задуманное. И он отдал им Дар, что принадлежал ему. Он отдал свою Тайну, чтобы спасти любимую сестру, но было поздно. Мороки принесли Ученику Дар, и он исчез, но следы Дара через две сотни лет обнаружились в Англии и оставались там много веков.

— Но что это был за Дар? Это как-то связано со Свитком, который мы ищем, с Реликвиями?— вслух размышлял парень.

— Гай,— Мария повернула к нему голову,— Свиток — это Ключ к Тайне. Но не сама Тайна. И мы ищем вовсе не его.

— Тогда что же мы ищем, черт побери?! И зачем? И причем тут библиотека? И те гномы?! Мария, хотя бы ты перестань мне врать, помоги мне понять!

— Веками Драконы Востока пытались поговорить с вами, Драконы Запада. С самого начала, как вы появились в Дурмстранге, придя по следам Дара, пытаясь найти Ключ Тайны, ее защитники пытались достучаться до вас, но Западу были чужды доводы разума. Ими руководила та же жажда обладания, что и учеником Елень, первым поднявшим руку на Природу, исчезнувшим в снегах Сибири. Говорят, что его убили, чтобы забрать у него Дар, англосаксы…

— Мария,— почти умолял Гай,— я больше не могу, правда. Эти недоговорки: тайна, ключ, дар — я впервые слышу об этом! У меня ощущение, что я лечу в темноте, проваливаюсь в бездонный колодец неизвестности. Ты говоришь одно, мне говорили другое, происходят страшные вещи… Что мне делать?

— Слушать себя,— проговорила девушка, прикрыв глаза.— Ты же привел меня сюда за ответами, разве нет? Я рассказала тебе то, что знали когда-то все Драконы, века назад…

— Но я не знал этого!

— Потому что с веками вы, Драконы Запада, превратились в простых пешек игры. Те, кто знает все, знает, в чем заключается Тайна, открытая гномами и подаренная Святовиту, находятся в тени, их много и во внешнем мире они неистово рвутся наложить лапы на сокровища Дурмстранга…

— Во внешнем мире? Значит, это…

— Ты думал, что все заканчивается тут, в школе?— горько рассмеялась Мария, поднявшись и безжалостно посмотрев на бывшего друга.— Гай, открой глаза! Они убили твою сестру и твоего племянника, потому что Кирке отказался выдать им Тайну! Отказался помочь…

Гаю казалось, что мир провалился в бездну, что камень под ним исчез — и он действительно летит в пропасть. В ушах зазвенел веселый смех сестры, оглушая. Он хотел крикнуть — «ложь!» — но не мог. Губы похолодели, на смену отрицанию пришел шок.

— Кирке был Драконом?

— Он был Главой Востока, Гай,— мягко проговорила девушка,— Он был тем, кто в недрах библиотеки Сибирской Академии обнаружил старый манускрипт, манускрипт из утерянной библиотеки гномов, бежавших из Дурмстранга со всеми своими знаниями. Он нашел не просто историческую ценность, которая неизвестно как и когда оказалась в лесах Сибири. Он нашел рукописную карту Дурмстранга, первых его уровней. Он нашел…

— Утерянную библиотеку?— прошептал обескровленными губами Ларсен. Он подрагивал, всеми силами пытаясь справиться с собой.

— Да, он указал, в каком направлении искать.

— И их убили из-за него?

— Нет, их убили из-за жадности и беспринципности тех, кто стоит за человеком, что задурил вам всем голову полуправдой, больше похожей на ложь!— зло заметила девушка, и Гай дернулся, словно его ударили по лицу.

— Я догадывался… С тех пор, как погибла библиотека, я глубоко внутри знал, что что-то не так, но боялся верить.

— Вы веками боялись верить, боялись открыть глаза, прикрываясь дурной сказкой о злой Академии, которая стремится забрать у Дурмстранга какие-то ценные реликвии! Вы позволили задурить вам мозги, позволили им управлять вами, как пешками!

— А вы?!— Гай вскочил, с болью глядя на Марию, и она уже видела черты Ларсена на лице Луки.— Вы веками знаете правду, и так рьяно ее лелеете! Веками! Вы лжете, как и мы! Даете другим верить в ложь, защищая от нас правду!

— Мы защищаем не правду, а Тайну, и не от вас, чертов тупоголовый западник, а от тех, кто стоит за вами! Если Свиток попадет в чужие руки, мир рухнет! Рухнет все, за что погибли Елень и те гномы, которых вы уничтожали — и тогда, и теперь!

— И все-таки Свиток?— вдруг спокойно проговорил Гай, он уже снова стал собой, поменяв темные краски Винича на свою арийскую внешность.

— Свиток — Ключ ко всему, в этом вам не солгали,— тихо призналась Мария,— и мы никогда не позволим вам завладеть им. Никогда.

— То есть вы тоже способны на убийство?

— Я не знаю. Дело в том, что за нами никто не стоит во внешнем мире, наши бывшие члены предпочитают тихо и мирно жить, не привлекая к себе внимания, мы стражи, а не охотники,— устало проговорила Истенко, прислонившись к стене.— Мы сторожим то, что даже не знаем, где находится. Тайну хорошо укрыли, Святовит об этом позаботился прежде, чем умереть…

— А при чем тут гномы? Что случилось с теми, что погибли в библиотеке?

— Они были Хранителями Тайны, они знали, где сокрыт Ключ. Но они не сказали об этом своим убийцам,— голос Марии звучал глухо, с надрывом.— Сколько уже погибло из-за алчности людей, из-за глупого непонимания того, что Тайна не несет ничего, кроме гибели…

— Мария…

Она качнула головой:

— Я и так много тебе рассказала.

— Почему? Почему ты рассказала о библиотеке?

— Я не думала, что ты ее сожжешь,— криво улыбнулась девушка.

— Я не жег ее! Неужели ты не понимаешь, что Димитрий чуть не погиб именно из-за этого?! Из-за того, что вслух высказал наши подозрения?!

— Гай…

— Мария, у нас есть три святых правила, которых никто и никогда не посмеет нарушить, страшась провалить миссию или самому куда-то провалиться, помня о коварстве противника. Первое: никогда не прекращать Поиска, это то, ради чего нас принимают в Орден. Второе: никогда не вести переговоров с противником,— Гай устало улыбнулся,— потому что Драконы Востока сделают все, чтобы ложью перетянуть нас на другую сторону. И третье: никогда и ни при каких обстоятельствах не входить в библиотеку, если она обнаружится.

— Но почему?

— Я не знаю, видимо именно по той причине, которую пытался скрыть тот, кто уничтожил библиотеку. Нам говорили, что там ловушка, что там сокрыто огромное Зло Востока, и нам с ним не справится. И этот человек был уверен, что никто не нарушил святого правила, что туда никто не входил…

— Но ты там был.

— Да, и если бы об этом было известно, то я бы, скорее всего, оказался на месте Димитрия,— прошептал Гай.— Понимаешь?

— Но, Гай…— Мария подошла к парню.— Гай…

— Никто не должен знать, что мы с тобой поговорили, что ты что-то мне рассказала. Яшек уже взял правление в Ордене в свои руки, но я все верну на круги своя. Только не уверен, что смогу убедительно играть…

— Гай,— девушка мягко коснулась его лица,— ты должен верить.

— Чему?

— Своему сердцу, оно у тебя такое огромное, такое честное. Ты все сделаешь так, как нужно.

— Но я не знаю, что делать, Мария. Не знаю, где правда.

— Ищи, а если найдешь — сделай правильный выбор. Поверь — Тайна никогда не должна быть раскрыта, иначе мы с тобой никогда не будем жить.

— Мари…— он прикрыл глаза, прижавшись к ее руке.— Помоги мне.

— Я помогу, обязательно помогу, главное — верь.

Они молчали, стоя в полумраке каменной комнаты.

— Они убили их, убили, словно с моего согласия.

— Мы марионетки до тех пор, пока не начинаем совершать действия без согласия держащей нитки руки, Гай…— прошептала девушка.— Помни, за что погибли твои сестра и племянник, помни — и верь…

— Но что нам делать?

— Сейчас я выйду из этой комнаты и найду Феликса, чтобы узнать, как он справился с испытанием. А ты посидишь тут, пока за тобой не придет Элен, а потом все снова станет, как прежде: я буду ненавидеть тебя, а ты будешь стремиться меня вразумить. Только однажды ты устанешь — и тоже возненавидишь меня… Знаешь, в чем скрытый смысл нашего Поиска?

— Который из?— фыркнул тихо Ларсен.

— Мы идем к цели с разных сторон фронта, но мы встретимся посередине, достигнув точки цели — и там уже не будет сторон, там будем просто мы, и все будет зависеть только от нас самих, потому что нитки марионеток порвутся в тот момент, когда тебе придется решать за себя…— Мария встала на цыпочки и мягко коснулась губами щеки Гая.— Просто верь.

Она выскользнула в коридор и поспешила прочь от комнаты, в которой остался Гай. В школе было тихо, словно на кладбище, и от этой мысли девушку передернуло. Страх медленно стал подкрадываться к горлу, пока она стремилась к залу Рондо.

— Мария!

Ее окликнули сразу с двух сторон: от нижнего зала к ней спешил бледный Лука, а со стороны «головы» школы бежала взволнованная Эйидль.

— Димитрий умер, Феликса унесли в госпиталь,— выдохнул Лука, тяжело дыша.

— Мы, кажется, нашли могилу Святовита,— шепнула Эйидль, остановившись рядом с семиклассниками.

Мария прикрыла глаза, сдерживая крик, в котором бы смешались десятки чувств, которые в одно мгновение проснулись внутри. Слишком много всего для одного человека и за один час. Слишком много.

— Я рядом,— пошептал Лука, мягко обнимая ее за плечи.— Ты не одна.

— Как Феликс?— шепотом спросила девушка, в этот момент думая о том, что сказал ей Гай. Она с четкостью поняла, что, скорее всего, Димитрий не сам умер, что там, за стенами школы, его нашли те, кто не довел дело до конца здесь, в снегах Дурмстранга. Но почему его убили? Знал ли Димитрий что-то, чего не должен был знать? Или хватило лишь подозрений?

— Очнется скоро, Павлов сказал, что ничего страшного.

— Хорошо, тогда ты,— Мария посмотрела на Эйидль,— иди к брату и не дай ему наделать глупостей. А я иду в могильник,— она оглянулась, чтобы быть уверенной, что за ней никто не наблюдает.

— Айзек остался там, он тебя ждет,— кивнула напуганная третьеклассница: ее явно не вдохновила мысль о том, чтобы удерживать от чего-то своего упрямого братца.

— Я помогу Эйидль,— Лука обеспокоенно взглянул на Марию, но она лишь пожала плечами и стремительно пошла прочь.