Времена иные (гет)

Оказалось, что план Витольда был до абсурда прост гениален в своем безумии. Получив её разорванное сообщение и не дождавшись возвращения, он «позаимствовал» паспорт у вечно пьяного соседа и купил билет в Осло — первую точку, которую Алиса упомянула в связи с поездкой. Его стратегия была отчаянной: найти местных сородичей и через них выйти на след, невзирая на риск быть схваченным или уничтоженным.

— К счастью, ты их не нашёл, — с облегчением, граничащим с изнеможением, выдохнула Алиса, содрогаясь при мысли, чем могла обернуться такая встреча. — Знаешь что? Я тоже не буду представляться здешнему принцу. Поехали в аэропорт. Сейчас же.

— Подождите, — Витольд мягко, но настойчиво остановил её. — В таком виде вас не пустят дальше зала прилёта. И ваше лицо…

Алиса поймала своё отражение в тёмной витрине, и её плечи судорожно дёрнулись. Вид был удручающим. Некогда красивое пальто висело грязными лохмотьями, штаны и сапоги выглядели так, будто она продиралась сквозь все буреломы Норвегии. Кожа на лице, обожжённая полярным солнцем, слезала неэстетичными хлопьями. И на фоне этого тотального разрушения сюрреалистично смотрелся её рюкзак — зачарованный Павлом, он не имел ни единой царапины.

— Подождите здесь, я подберу что-то приличное, — предложил гуль.

Алиса уже полезла в рюкзак за банковской картой, но Витольд накинул на её плечи свою поношенную куртку, коротко бросил: «Не волнуйтесь, у меня есть деньги», — и растворился в ночи. «Украл, — с тоской подумала Алиса. — Наверняка стащил кошелёк. Надо будет сказать, чтобы больше так не делал. Хотя… он считал, что на кону моя жизнь. А деньги можно будет вернуть. Если найдутся данные».

Она почувствовала, как её буквально развозит. Шесть дней. Шесть дней адского марафона, за которые она проспала от силы полчаса. Смертный бы уже умер от истощения, гуль — сошёл с ума. Выдержать такое мог только вампир… Или тот, на кого обращено внимание чего-то бесконечно древнего. Мысли путались, веки налились свинцом.

«Держаться! — приказала себе Алиса, впиваясь ногтями в ладони. — Хотя бы до Минска». Там её город, её домен. И князь, который, если и будет гневаться, то не позволит, чтобы с ней что-то случилось на его территории.

Витольд проявил сообразительность, купив простую, немаркую спортивную одежду. Теперь Алиса выглядела, если не презентабельно, то по крайней мере естественно: как туристка, переоценившая силы на лыжне и обгоревшая на зимнем солнце. Таких, слава богу, были сотни.

В аэропорту неонатка наконец добралась до розетки и включила свой многострадальный телефон. Тот, обрадовавшись воскрешению, тут же засыпал её уведомлениями.

От Роланда — три пропущенных вызова и СМС: «Если ты сейчас в лесу и связи хватит только на то, чтобы получить это сообщение, оставайся на месте и жди. Мы знаем про Кируну и ищем тебя». И ни единого упоминания о книге. «Как дипломатично. Как будто я просто заблудилась на пикнике», — горькая волна подкатила к горлу.

От Павла — целая нить сообщений, от настороженного «Связь прервалась» до тревожного «Я связался с паном Вишневецким» и почти отчаянного «Ты даже не представляешь, какие рычаги может, в случае чего, задействовать Летописец». «Последнее явно предназначалось не мне, а моим похитителям», — с внутренней дрожью осознала Алиса.

И тридцать пять пропущенных от Витольда. Алиса покосилась на гуля, который с безмятежным видом сидел в зале ожидания. Ирония судьбы: пока все «могучие» сородичи слали сообщения и, вероятно, что-то там «предпринимали», Витольд, не имея вообще никаких ресурсов, кроме фанатичной преданности и капли вампирской крови, взял и нашёл её. Вернее, это она нашла его. И ещё неизвестно, что с ним сталось, свяжись он с принцем Осло.

— Кстати, а как вы определили, где я? — словно следуя за её мыслями, спросил Витольд. — Я вас искал, но вы-то меня — нет.

— Знаешь, мне сказал, где тебя искать, один… вампир, — Алиса пересказала свою встречу с водителем, тактично опуская деталь про книгу.

— Простите, тысячу раз простите за такое предположение, — голос гуля стал хриплым от благоговейного ужаса, — я знаю, что в Чёрной Руке за такое сжигают, как за ересь. Но, может, вы встречались с… Каином? Помните, вы рассказывали про ту наивную веру барда, что он ходит среди нас, испытывая детей своих? Он указывает путь тем, кто важен для его замысла!

Алиса смотрела на него, чувствуя, как её внутренний скептицизм яростно восстаёт против этой безумной гипотезы. И всё же... факты. Её первым порывом было заткнуть Витольду рот, отчитать, назвать шабашитом-фанатиком, которым он, впрочем, и являлся. Но это объясняло всё. Её спасение. Её внезапное появление в Осло. То, как Витольд оказался в нужном месте. Это была единственная теория, в которую укладывались все куски этого безумного пазла.

— В таком случае то, что тебя хранит Каин, — это не фигура речи, а буквальный факт. И теперь мне кажется, что ты испытываешь его терпение, — улыбнулась она, сама пугаясь собственных слов. — Но всё-таки я имею дело с фактами и прошу тебя делать так же. Факт первый: он спас меня. Факт второй: он обладает силами, не укладывающимися в известные нам рамки. И факт третий: он привёз меня к тебе. Всё. Остальное — догадки. И эти догадки мы будем держать при себе. Понял? Я доложу Казимиру и Роланду о встрече со странным могущественным сородичем. О том, что он, вероятно, инконну невероятной силы. О его помощи. Но ни слова о «Каине».

Витольд открыл было рот, чтобы возразить, но она остановила его взглядом.

— И даже если, даже если ты прав, и это был он, ведь это прямо противоположно тому, что, как ты говоришь, проповедовала я. Его не нужно призывать в этот мир — он здесь. Зачем тогда шабашу нужно было собирать книги?

Гуль замолчал, поражённый.

— Но, может, как раз поэтому, — наконец обречённо прошептал он, глядя в пол. — Превратят в орудие в своей Вечной Борьбе... Используют его имя для оправдания новых убийств...

— Пока просто сохраним в тайне всё, что произошло. Всё это ещё нужно обдумать, — Алиса заставила себя переключиться на текущие проблемы. Она пока не была готова принять «Каина». Эта идея была слишком чудовищна, слишком грандиозна.

Звонить оказалось неожиданно тяжело. Алиса хотела бы набрать князю, но не осмелилась. Первым в списке значился Павел.

В трубке послышались долгие гудки, и наконец её подняли.

— Алиса? — настороженно, почти неверяще спросил тореадор.

— А кого ты ожидал услышать? — Алиса не удержалась от многозначительного, немного истеричного смешка. — Может, епископа?

— Это точно ты! Ты даже не представляешь… Ох, я в Элизиуме, включаю на громкую связь.

— Панночка, ты там не загуляла часом? — услышала она насмешливый, но с заметной примесью облегчения голос князя Казимира. — Когда в Минск?

— Через час вылет, пан Казимир.

— Встреть. Проводи, — скомандовал князь, скорее всего, Павлу. — Как долетишь — сразу ко мне. Ты сама цела?

— Практически, да.

— В смысле… Ладно, лично потом скажешь. Не люблю я эти электронные штуки. В самый нужный момент от них никакого толку, — и, снова обращаясь к Павлу, добавил: — Нажми «отключить».

Это было так на него похоже, что Алисе стало почти тепло. Вздохнув, она набрала номер Роланда. Палец дрожал.

— С кем я разговариваю? — абсолютно безэмоционально, как автомат, спросил Летописец.

Второй раз за вечер Алису пронзила мысль, что всё могло бы быть намного хуже.

— Это Алиса, — голос дрогнул. — Я вылетаю в Минск. Цель поездки в Нарвик на текущий момент достигнута.

Она всхлипнула и уже было потянулась положить трубку. Столько боли, столько страха — и всё ради этой проклятой книжки! Её злоключения были ничтожны по сравнению с общим масштабом угрозы, но чаша её терпения переполнилась.

— Подожди.

Она застыла. В его голосе была непоколебимая авторитетность, против которой её воля оказалась бессильна.

— Ты ранена? — спросил он, и в его тоне впервые проскользнула не отстранённость, а что-то иное. Забота?

— Нет. Обгорела немного. Жива.

— Это главное, — он сделал небольшую паузу, и Алиса почувствовала, как по другому концу провода передаётся сложная гамма чувств: вина, холодный расчёт и… удовлетворение? — Алиса, послушай меня. То, что случилось в Кируне, — это была цепь непредвиденных обстоятельств. Выход за рамки любого оперативного плана. Ты оказалась в ситуации, к которой никто не мог быть готов. И то, что ты жива, — это твоя заслуга. Ты оказалась умной и сильной.

— Я… — она не нашла слов.

— Когда приедешь, не обязательно сразу ко мне. Отдохни. Один-два дня ничего не решат. Ты заслужила передышку.

Манипуляция была столь тонкой, что её почти не было видно. Он давал ей то, о чём она отчаянно мечтала — отсрочку, покой. И этим приковывал её к себе ещё сильнее. Ведь только понимающий лидер проявляет такую заботу. Она видела механизм, но не могла не поддаться.

— Вы же прекрасно знаете, что я не успокоюсь, пока не отчитаюсь лично, — выдохнула она, понимая, что играет по его правилам.

— Знаю. Потому и предлагаю. Книги… Они того стоят, Алиса. Поверь старому цинику. Иногда одна уцелевшая страница важнее жизни одного вампира. Даже если эта жизнь стала мне небезразлична. Приходи, когда будешь готова.

Он положил трубку. Алиса осталась сидеть, сжимая в руке телефон. Часть её мучительно хотела доверять Роланду. Но ему восемьсот лет, он апологет Камарильи. Что бы он ни сказал, это всегда может оказаться тонким расчётом и манипуляцией. Ему нельзя доверять. Ни единому слову.

Объявили посадку. Через два часа самолёт коснулся посадочной полосы аэропорта «Минск». Дом. Она была дома.