Другая история компании с Большой Спасской (джен)

Василиса вернулась быстро и уже через пять минут друзья шагали по Большой Спасской.

— Вечно тебя не поймешь, — ворчал Тёма. — То «подожди, мы не пойдём», то «пошли быстрей, а то не успеем»!

— Неужели ещё не дошло? — удивился старый друг. — Если они зажигалку свою искали, значит, должны по идее и возле дома ходить. Вдруг их там кто-нибудь видел?

— Думаешь местную старушню расспросить? — спросила Катя.

— Конечно, — сказал Олег. — В таких переулочках обязательно должна быть пара-другая двориков, где весь местный ООН собирается.

— Какой ещё ООН? — не поняли остальные.

— Это мой предок так старушечьи тусовки прозвал, — усмехнулся Олег. — Сидят с утра на какой-нибудь лавочке и обсуждают животрепещущие проблемы.

Друзьям сравнение Беляева-старшего понравилось. Катя тут же добавила:

— Надеюсь, Пушкарёвский ООН не обманет наших надежд.

— Чем веселиться, лучше подумайте, — мрачно вмешался Тёмыч. — Чует мое сердце, эти бандиты за нами запросто могут следить точно так же, как за Таниной тёткой.

— Не факт, что они за ней действительно следили, — возразил Олег. — Вполне вероятно, Вере Андреевне показалось со страха.

— А уж нашему Тёмочке вечно мерещатся одни ужасы, — подхватила Катя.

— Лучше пускай мерещатся, чем потом в какой-нибудь канаве с пулей в башке валяться, — назидательно произнес Тёма.

От таких слов друзей даже передёрнуло. Тёмыч, конечно, всегда осторожничает, но и в его словах есть доля правды. Что, если бандиты установил слежку за каждым, кто был во время ограбления галереи? Тогда друзьям надо быть действительно осторожными!

Женька, до этого рвавшийся поскорее попасть к галерее, вдруг поменял мнение. Олег тут же сообщил, что расследование действительно опаснее предыдущих, и заставлять в нём участвовать он никого не будет. Сам он тоже боится, но отступать не намерен.

— Мы тоже! — хором заявили девочки.

— И я! — крикнул Женька и первым начал переходить Садовое кольцо.

Тёма буркнул что-то неразборчивое себе под нос и замкнул шествие юных детективов. Оказавшись на другой стороне улицы, шестеро друзей шустро устремились вперёд.

— Значит, так, — уже возле церкви на Сретенке обратился к друзьям Олег. — Сперва побродим вокруг галереи. Вдруг что интересное отыщется? А потом начнем поиски местного ООНа.

Друзья продолжили путь. В Пушкарёвом переулке в середине воскресного дня не было ни души.

— Ни-ко-го, — по слогам констатировала факт Василиса. — Видно всё, как на ладони.

— И никакой слежки, — улыбнулся Тёмычу Олег. — Впрочем, — тихо добавил он, — сейчас мы это проверим.

Не замедляя хода, он резко обернулся назад. И тут же замер. В арку углового дома метнулась непонятная тень.

— Говорил ведь, — побледнел Тёма. — Пошли отсюда, пока ещё целые.

Олег нерешительно топтался на месте. Если за ними действительно следят, болтаться тут слишком долго не стоит. А с другой стороны, нужно попытаться хоть что-нибудь выяснить по горячим следам.

— Может быть, сделаем так? — внимательно посмотрел Олег на друзей. — Тёмка, Катя и Таня идут домой. А мы с Женькой и Василисой тут походим. Нас-то в галерее не было.

— Раньше бы об этом подумал, — с укором произнес Тёма. — Если за нами следят, то уже усекли, что мы — одна компания. Так что уж или все вместе сматываемся, или идём заниматься делом.

— Я тоже так думаю, — сказала Таня.

— И вообще, чего уж теперь прятаться, — подхватила Катя.

— Прятаться я тоже не собираюсь, — ответил Олег. — Но, — понизил он голос почти до шёпота, — давайте проверим, есть ли слежка.

Он первым направился вниз по переулку. Время от времени ребята резко оглядывались, однако ничего подозрительного больше не замечали. Даже трюк с зеркальцем не прошёл. Сзади никто не наблюдался.

— Вроде показалось, — выдохнул с облегчением Олег, когда компания достигла Трубной. — Пошли обратно.

Они вернулись к галерее. Прошли несколько раз мимо фасада. Внимательно осмотрели тротуар. Но ничего интересного, кроме чёрных следов от колес на асфальте, там не нашлось.

— Такое бывает или когда резко затормозишь, или когда резко стартуешь, — сказал Олег.

— Как раз и рванули, — подтвердил Тёмыч. — Было слышно, как шины визжат.

— Значит, они тачку прямо у входа оставили, — кивнул головой Олег. — Сколько всё это длилось?

— Минут десять уж точно, — ответила Катя. — Пока они всё собрали, пока у меня куклу из рук вырвали…

— И Танина тётка в обморок ещё падала, — солидно добавил Тёмыч. — На неё тоже время ушло.

— Вообще-то для воскресного дня рановато, — покачал головой Олег, — но…

Не договорив, он огляделся. Прямо напротив галереи «Суок» было здание театра.

— Пожалуй, с этого мы и начнём, — он пересёк переулок и потянул на себя застеклённую дверь.

— Ты куда? — попытался остановить его Тёма. — Надпись, что ли, не видишь?

Он ткнул пальцем в стекло, где крупными буквами значилось: «Театр выехал на гастроли».

— Ну и что, — усмехнулась Катя. — Вахтёрша-то на гастроли не ездит.

— Будет она с вами разговаривать, — с большим сомнением покосился на друзей Женька. — Вахтёры в театрах, знаете, какие злющие.

— Всё равно попытаться стоит, — ответил Олег. — Она могла видеть, что утром делалось в переулке. Под каким бы предлогом к ней подкатиться? — задумался он.

Застеклённая дверь неожиданно распахнулась, так что Олег едва успел отпрыгнуть. Оттуда прямо под ноги ребят плеснули воду. Следом возникла старушка в синем халате, платочке и с огромной шваброй.

— Простите. Вы тут вахтёр? — осведомился Олег у старушки.

— Скорее, универсальный работник, — ехидно отозвалась старушка.

— Как это? — оторопел Олег.

— Ну, я одновременно вахтёр, уборщица, а когда театр на гастролях, ещё вроде и за директора остаюсь.

Старушка-уборщица подняла голову и окинула лукавым взглядом ребят.

— Вообще-то я в недавнем прошлом актриса, — призналась она.

— Разве… — оторопела Катя.

— Что «разве»? — блеснула глазами старушка.

— Ну… — смущённо пробормотала черноволосая девочка. — Я думала, что актрисы… что никогда…

— Говори. Не смущайся, — подбодрила старушка.

— Она думала, что актрисы такими универсальными работниками не становятся! — выпалил Женька.

— Очень даже становятся, — начала протирать шваброй площадку перед дверью бывшая актриса. — В особенности когда выходишь в тираж, а жить, кроме пенсии, не на что.

— Если, кроме пенсии, не на что, тогда конечно, — согласился Тёма.

— Вот я и говорю, — явно истосковалась по собеседникам бывшая актриса.

— Я только не понял, «в тираж», это как? — решил выяснить Тёмыч.

— Это когда раньше у тебя было амплуа героини-любовницы, потом ты состарилась, а к этому времени в твой родной театр является новый главный режиссёр, с которым у тебя нет ровно никакого взаимопонимания. А в другой театр самой не хочется, да и не возьмут.

— Кошмар! — горячо посочувствовал Олег, думая, как завести нужную тему

— Кошмар? Нет, молодой человек, заблуждаетесь, — философски заметила она. — Это жизнь. Ну ладно, — она небрежно дотёрла площадку перед входом в театр. — Всех благ, ребята!

Она уже почти скрылась за дверью, когда Катя вдруг крикнула:

— Подождите, пожалуйста! Как вас зовут?

Универсальная работница театра остановилась.

— Зачем вам? — спросила она.

— Ну, понимаете… — стала придумывать Катя. — Мне бабушка что-то о вас рассказывала.

— Обо мне? — с удивлением посмотрела на неё пожилая женщина.

Ребята следили за развитием беседы. Куда это понесло Катьку?

— Ну да, — спокойно продолжила та. — У меня бабушка тоже актриса. По-моему, вы одного с ней возраста. Вот я и подумала: может, вы её знаете. Тогда я ей бы привет передала от вас и вообще…

Теперь ребята взирали на Катю восхищением. Впрочем, она с детского сада отличалась находчивостью. Именно ей принадлежал замечательный способ избавления он ненавистной манной каши, которой друзей постоянно потчевали в младшей группе. Под Катиным руководством тогда ещё пятеро друзей, выждав, когда воспитательница отвлечётся, быстро передавала девочке тарелки, а та сбрасывала с них кашу в ведёрко с крышкой. Далее ведёрко отправлялось с ребятами на прогулку, где манка скармливалась жившему по соседству с детским садом чёрному пёсику по кличке Джек.

— Актриса? — заинтересовалась универсальная работница театра.

— Да, — кивнула Катя. — Она играла в театре Вахтангова и в кино снималась. Правда, меня в то время ещё не было на свете.

— Значит, как раз моё поколение, — поставила на пол ведро пожилая женщина. — А как зовут твою бабушку?

— Лидия Андреевна Ветрова, — тут же отозвалась Катя.

— Как? Ты внучка Лидочки? — выронив швабру, всплеснула руками универсальная работница театра. — Мы же с ней вместе в пятьдесят пятом году снимались в фильме «Балтийская любовь»! Его ставил Петя Можайский, — взгляд у бывшей актрисы сделался вдруг мечтательным. — Лидочка, твоя бабушка, играла жену капитана дальнего плавания. А я — возлюбленную. Он, по сценарию, на мне потом женился, а от первой жены уходил. А в жизни… — запнулась бывшая актриса. — Ну, вам, наверное, это неинтересно.

— Как раз наоборот, интересно! — поспешил Олег на выручку Кате.

— Естественно, — тут же вмешался Тёмыч. — Живая история нашего кино.

— История или нет, но «Балтийская любовь» и сейчас смотрится, — заметила Василиса.

— Фильм замечательный! И вы там отлично играете! — воскликнула Катя.

— Ну уж, — зарделась от удовольствия бывшая актриса. — Кому сейчас это нужно?

— Настоящее искусство всем нужно, — очень тихо, но с убеждением проговорила Таня.

«Так, — пронеслось в голове у Олега. — По-моему, с этого фильма нужно скорей съезжать. А то она, чего доброго, станет спрашивать о деталях».

Катя одновременно думала о том же. Её бабушка часто рассказывала о своих фильмах, но внучка, как правило, слушала её не очень внимательно. И про фильм «Балтийская любовь» узнала впервые от универсальной работницы театра.

— Кстати, в жизни-то вышло ещё интересней, — отвлеклась, к большому облегчению друзей, от фильма бывшая актриса. — После того, как съёмки были окончены, у нас возник с Петей Можайским роман. Но, — махнула рукой пожилая женщина. — Ничего хорошего из этого не вышло.

— А почему? — полюбопытствовал Тёмыч.

— С женой Петя не пожелал расстаться! — в сердцах воскликнула бывшая актриса. — Лидочке привет от меня передай, — продолжила она. — Если захочет меня увидеть, всегда может найти в театре.

— От кого привет-то? — решила уточнить Катя.

— А я думала, ты по фильму помнишь мою фамилию, — с укором отозвалась пожилая женщина. — Что поделаешь, — вздохнула она. — У каждого поколения свои герои.

— Я фильм помню, а Вашу фамилию совершенно забыла, — медленно произнесла Василиса. — Виктория Александровна, верно?

— Верно, — улыбнулась ей бывшая актриса. — Виктория Александровна Суходревская.

— Ну, конечно! — тут же воскликнула Катя. — Бабушка мне о вас столько рассказывала! Она, знаете… Она вас ужасно любит.

— Любит? — переспросила с большим сомнением Виктория Александровна. — Вообще-то у нас были с ней раньше отношения не очень.

— Две великолепные актрисы не могут быть в дружбе, — сказала Катя. — Но зато теперь бабушка очень тепло о вас вспоминает.

— Я тоже, — просияла пожилая актриса. — Пусть мне позвонит. Только у меня ни ручки, ни бумаги нет. Может быть, ко мне на минутку зайдёте, ребята?

— Конечно, зайдём, — немедленно согласился Олег.

Он считал, что в театре расспрашивать пожилую актрису будет удобнее, чем на улице.

Друзья вошли в тёмное фойе.

— Подождите тут. Я сейчас, — поставив в угол ведро и швабру, скрылась за какой-то дверью универсальная работница.

— Слушай, Катька, ты с этими фильмами кончай, — проворчал Тёмыч.

— Пора ненавязчиво переходить к главному, — произнес Олег.

— Вот ты и переходи, — обиделась Катя. — Скажите спасибо, что она мою бабушку знает. Иначе вообще разговаривать с нами не стала бы. Ксати, Василиса, ты действительно смотрела этот фильм?

— Да. С прадедом.

— Ого! Только стараемся больше время не тянуть, — поглядел Олег на часы. — А то Танькина мать из больницы вернётся.

— Да, да, — подхватила Таня. — Мне обязательно нужно успеть домой до её прихода.

— Так. Диктуй. Я записываю, — подошла к ребятам Виктория Александровна Суходревская.

Теперь, без косынки и халата, она выглядела гораздо лучше. Ребята одновременно подумали, что в ней даже ощущаются остатки былого величия. Катя продиктовала свой телефон.

— Только звоните не раньше, чем через несколько дней, — на всякий случай решила предупредить девочка. — Бабушка и родители сейчас на даче.

— Договорились, — игриво подмигнула ребятам бывшая актриса. — Возьми для бабушки мой номер тоже, — протянула она Кате клочок бумаги.

— Кстати, вы слышали, какой ужас напротив вашего театра сегодня был? — наконец перешла к делу Катя.

— Кошмар! — воскликнула пожилая актриса. — Столько трудов, и всё зря! Очень жалко Веру Андреевну! Такая славная женщина!

— Разве вы с ней знакомы? — удивилась Катя.

— Когда театр выезжает на гастроли, а напротив открывается столь интересная галерея, просвещённому человеку грех не полюбопытствовать, — с пафосом отозвалась Виктория Александровна. — Тем более Вера Андреевна ко мне забегала. То за водой, то ещё за чем-нибудь. Вот как судьба иногда поворачивается! — всплеснула руками старая актриса. — Готовилась бедная Верочка к торжественному открытию галереи, а попала в больницу. У кого бы узнать, как она там, бедняжка?

— У меня, — ответила Таня. — Она моя тётя. У неё нервный стресс. Так что врачи говорят, какое-то время придется полежать в больнице, — повторила она слова матери.

— Дай ей бог здоровья! — воскликнула пожилая женщина.

— Виктория Александровна, вы случайно ничего странного утром не видели в переулке? — спросил Олег.

— Ко мне уже из милиции по этому поводу приходили, — ответила та. — К сожалению, я им ничем помочь не смогла. Вообще-то я сейчас временно в театре живу. Так сказать, имущество охраняю, — с видом поверженной императрицы проговорила бывшая актриса. — Но утром я поставила дверь на охрану и пошла в магазин. А возвращаюсь, тут уже милиция. А возле милиционеров две девчонки и мальчишка какой-то совсем маленького росточка. О, господи! — всплеснула руками Виктория Александровна. — Это же, кажется, вы и были? — посмотрела она на Катю, Таню и Тёму.

Ей объяснили, почему они оказались в момент ограбления в галерее.

— История, — вздохнула пожилая женщина. — Ладно, ребята. Пора мне. Дела стоят. Не забудь передать бабушке телефон, — посмотрела она на Катю. — Нам обязательно с ней созвониться надо.

— Не забуду! — пылко заверила Катя, подумав, что передаст позже, а то взрослые узнают про их интерес к бандитам.

Друзья вышли на улицу. Стеклянная дверь за ними захлопнулась. Олег увидел, как универсальная работница тут же заперлась на задвижку.

— Сколько потратили времени и совершенно зря, — топнул в сердцах ногой Женька.

— Жаль, конечно, что она ничего не видела, — согласился Олег. — Но вообще-то знакомство полезное.

— Если только зайти и поговорить с ней о «Балтийской любви», — фыркнула Катя. — Представляю, какой они с бабкой вечер воспоминаний забацают, если когда-нибудь встретятся.

— Кстати, классный фильм, — заметила Василиса. — Мне очень даже понравился.

— При чем тут «Балтийская любовь»? — отмахнулся Олег. — Во-первых, мы не знаем, как дальше будут события развиваться. Вполне вероятно, Витольда…

— Виктория, — поправила Таня.

— Ну да, конечно, Виктория Александровна, — продолжал Олег. — Так вот. Она потом может ещё много всего интересного заметить. Тем более, что такие универсальные работницы основное время проводят возле входа в театр.

— И от нечего делать глазеют на улицу, — подхватила Катя. — Нас-то она как чётко засекла возле милиционеров.

— О том и речь, — снова заговорил Олег. — Теперь, благодаря Катькиной бабушке, мы сможем когда захочется в театр пойти.

— Кстати, если за нами действительно установлена слежка, — серьезно сказал Тёмыч, — Виктория Александровна может оказаться очень полезной. В её театре хорошо от бандитов прятаться. И телефоны там есть. С милицией быстро свяжемся…

— Тёмочка приготовился спасаться от страшных дяденек, — захохотала Катя. — Спрячется за Викторию Александровну, а она бандитов напугает.

— Шваброй! — засмеялась вслед за ней Василиса.

— Дуры! — сквозь зубы прошипел Тёмыч.

— А ты — трус! — не осталась в долгу Катя. — Только о безопасности и думаешь.

— О безопасности не думают только полные идиоты, — фыркнула Василиса.

— Совершенно согласен, — вмешался Олег. — И можешь, Катька, не прикидываться, будто сама не думаешь о безопасности. Тем более когда нам точно известно, что эти типы вооружены.

— Слушайте! Мы когда-нибудь делом займёмся? — Женька уже прыгал на месте от нетерпения.

— Сейчас займёмся, — ответил Олег. — Вон дворик замечательный, там ООНа полно. Туда и пойдём. Только расспрашивайте осторожней. Будто зашли посидеть и от нечего делать болтаем с бабушками.

Друзья молча кивнули и устремились к дворику. Там и детей, и бабушек оказалось полно. Замечательное наружное наблюдение.

— Уф! — с бесшабашным видом плюхнулся Олег на скамейку к трем кумушкам, одна из которых вязала, вторая следила за внуком, а третья, самая толстая, энергично обмахивалась газетой «Аргументы и факты».

Друзья расположились рядом, на соседней скамейке.

— Хорошая газета, — начал беседу Олег.

— Какая газета? — перестала обмахиваться толстая бабка.

— Которая у вас в руках, — сел на противоположную скамейку Тёмыч.

— Эта, что ли? — покосилась на собственную газету бабка.

— Ну да, — подтвердила Таня. — Там столько сведений разных.

— Ложь одна, — отрезала толстая бабка. — Всё врут.

— Ну-у… — замялся Тёмыч. — Вообще-то…

— Без вообще, — сурово продолжала собеседница. — В мире одно враньё, — обобщила она. — Приближается катастрофа.

— Может, ещё обойдется, — попыталась смягчить атмосферу Таня.

— Надейтесь, — вновь стала бурно обмахиваться «Аргументами» толстая бабушка. — Вот как конец света жахнет, тогда запоёте.

— Ладно тебе, Кондратьевна, ребят пугать, — вмешалась старушка. — И так ужасов вокруг — тьма. Вот галерею у нас искусственную сегодня обчистили.

— Какую искусственную галерею? — прикинулись, будто не понимают, друзья.

— Да вон, — указала глазами худенькая бабуся на галерею «Суок», — прямо сегодня с утра и напали. Хозяйка уж так убивалась, бедная. А потом её в поликлинику увезли.

— Не в поликлинику, а в больницу, — поправила тут же Кондратьевна. — Говорят, от волнения у её разрыв сердца. То ли уже померла, то ли скоро помрёт.

— Господи! — выдохнула Таня. — Как вы можете?

— Вот так и могу, — невозмутимо откликнулась Кондратьевна. — Ничего. Скоро все там будем.

— Вообще не хотелось бы, — поёжился Тёма.

— Кто ж тебя спросит?! — нагнетала мрачности толстая бабка.

— А что в галерее-то вышло? — с самым невинным видом осведомился Олег.

— Да говорю же, ограбили! — запричитала худенькая старушка. — Вломились и всю старину до одной вынесли.

— Димка! — заглушила её соседка с вязанием в руках.

Василиса вздрогнула и обернулась.

— А ну, брось кирпич! Вот паразит! — показала старушка на карапуза лет четырёх, игравшего на другом конце дворика. — Второй день норовит камнями по окнам.

Димка замер с кирпичом в руках и с интересом покосился на бабушку.

— Кому говорю, брось! — вновь закричала та.

— Розгами его надо! Розгами! — посоветовала толстая старуха. — Хотя, — махнула она рукой, — всё одно бесполезно.

— Димка! Брось! Хуже будет! — продолжала бабушка карапуза.

— Давайте я с ним поиграю! —предложила Таня.

— Ой, спасибо тебе, родная, — обрадовалась бабуся.

Ей явно не хотелось лишний раз подниматься со скамейки.

— Она у нас с маленькими хорошо обращаться умеет, — заверила Катя.

Таня уже подбежала к мятежному Димке. Тот, увидев её, заулыбался. Рука у него разжалась и кирпич упал на землю.

— Какие ребята хорошие! — с растроганным видом воскликнула Димкина бабушка.

— По глазам видать, — подхватила худенькая старушка.

— Все хорошие до поры до времени, — прекратила на время Кондратьевна обмахиваться «Аргументами и фактами».

Однако чувствовалось, что и она немного расположилась к шестерым друзьям.

Компания поторопилась воспользоваться ситуацией, и вскоре узнала много интересного. Во-первых, к галерее перед ограблением подъехала серебристая иномарка, во-вторых, Вере Андреевне слежка не показалась. Во дворе ходил какой-то подозрительный тип.

Тут в арке показался кто-то в чёрной куртке. Друзья приняли решение поскорее покинуть двор. Всем хотелось поскорее попасть домой и избавиться от слежки.

Это решение друзья тут же и осуществили. Позвав Таню, друзья попрощались с бабушками и вышли в Пушкарёв.