Волки и Овцы (джен)

Долохов почти прикончил вторую пачку сигарет, а день едва ли перевалил за половину. Он хмуро косился на связанную немою парочку в углу комнаты и недоумевал, как он дошёл до жизни такой. Конечно, он понимал, что без подвоха не обойдётся. Это ведь Руди, мать его за ногу, Лестрейндж! Разве же от этого паршивца можно ожидать простой просьбы? И ведь глумливо так глазками сверкал, когда «попросил» сменить его и брата в «дозоре»!

— Как меня угораздило связаться с этой семейкой? — в очередной раз спросил русский маг у неведомо кого.

Насчёт главного Руди не соврал: гриффиндорцы действительно были безоружны и на момент появления Антонина в доме Лестрейнджей — без сознания. Рудольфуса, в принципе, было бы сложно упрекнуть во лжи. Он предпочитал увиливать, умалчивать, недоговаривать, отшучиваться. Вот и в этот раз он честно сказал, что пленники в отключке. Но «забыл» упомянуть, что они находятся под самыми обычными чарами сна. Которые сам же благополучно снял перед уходом.

— Негоже держать дорогих гостей под заклятием. Тем более, зная о его пагубном воздействии на растущий организм, — со всей серьёзностью заключил Лестрейндж, прежде чем оставить друга наедине с уже просыпающимися подростками.

Правда, эта маска показной рассудительности недолго продержалась на самодовольном лице. Уже через минуту каминный зал потонул в весёлом, наигранно злодейском хохоте. А ещё через мгновение мстительного мерзавца и след простыл. Об их с Басти шуточках в том лесу Рудольфус явно не забыл. Не успел Долохов чертыхнуться в адрес хозяина дома, как на его спину обрушилось нечто тощее и угловатое, а правую руку с зажатой в ней палочкой попытались неловко заломить. Стоит ли говорить, что неуклюжая атака тут же была отражена? Но гриффиндорцы не были бы таковыми, если бы на этом остановились. Девчонка вновь накинулась на него с яростью львицы, пока её дружок пытался сломать один из дубовых стульев об спину Пожирателя. Что сказать? Мебель у Лестрейнджей крепкая. Хорошо хоть Поттер ростом не вышел и посему не попал в голову. Но хребет у Долохова болел прилично, да и кулаки чесались нестерпимо. Но он, пусть и с трудом, себя сдержал.

Выслушивать оскорбления и угрозы от пленников у него желания не обнаружилось, как и отбиваться от их нелепых нападений. Так что теперь эти чрезмерно энергичные борцы за добро и справедливость уже который час зло пялились на Пожирателя из угла, не имея возможности дёрнуться или что-то сказать. А сам Антонин в красках рисовал в воображении, что сделает с одним тощим поганцем, как только доберётся до него. Возникший неожиданно эльф с «приятной» новостью о накрытом на три персоны столе ещё сильнее утвердил мага в его намерении. Руди точно пожалеет о своей выходке.

Снимать заклятие с гриффиндорцев совершенно не хотелось. Но Тони знал, что Рудольфус своими насмешками доведёт его до белого каления, стоит только пойти по лёгкому пути. А убивать этого ехидного беса Долохов как-то не планировал. Пока. «С огнём играешь, паршивец», — зло проворчал Антонин, прежде чем снять Силенцио с пленников. Однако на всякий случай Пожиратель сразу предупредил их:

— Если один из вас вякнет хоть слово, во второго полетит Круциатус. Услышали? Усвоили? — дождавшись, когда они оба неохотно кивнут в ответ на угрозу, он уточнил, не надеясь особо на разумность пленников:

— Говорить будете, когда к вам обратятся. Дёрнитесь — Круциатус. Нападёте — Круциатус. Попытаетесь бежать... Ты, — указал он палочкой на Поттера.

— Круциатус, — сквозь зубы прошипел герой Магической Британии, яростно прожигая взглядом врага.

— Отлично. Я уберу верёвки. Вы оба спокойно встанете и проследуете в столовую. Ясно?

Гриффиндорцы вновь кивнули, на этот раз увереннее. Долохов по их лицам прочёл, что одним пыточным проклятием он сегодня не обойдётся, но верёвки всё же развеял. Поттер, разумеется, его не разочаровал — мальчишка кинулся на Пожирателя, едва тот опустил палочку. Долохов тут же отшвырнул его к стене и показательно, хоть и не сильно, проклял его подругу.

— Гермиона! — Поттер вновь подскочил к магу, вместо того, чтобы принять условия Пожирателя. Не убирая заклятия с девчонки, Долохов заломил руку гриффиндорцу и заставил того смотреть на корчащуюся в муках Грейнджер.

— Хватит! Гермиона! Я всё понял! Хватит, пожалуйста!

Только когда мальчишка прекратил вырываться, Антонин, сняв заклятие, ткнул волшебную палочку в горло стоящего на коленях Поттера.

— Не испытывай на прочность мои нервы, иначе тебя ждёт неприятное открытие. Понял меня, мальчишка?

— Да, — не отрывая глаз от неподвижной подруги, прохрипел сорванным голосом подросток.

— Надеюсь, больше геройствовать никто не собирается?

— Нет, — неохотно пообещал пленник, лишь когда Пожиратель сильнее заломил его руку.

— В следующий раз она так легко не отделается. Советую запомнить.

Маг отшвырнул несопротивляющегося Поттера в сторону, но едва тот успел подскочить к подруге, опередил в пару шагов добравшись до девушки и с удивительной лёгкостью вздёрнул её на ноги. Грейнджер слабо покачивалась, но упасть ей не позволила сильная рука Пожирателя, так и не выпустившая её свитер.

— Попытка вторая. Столовая там, — указал Антонин направление палочкой.

Поттер, едва удерживая себя от резких движений, подошёл к подруге, и только тогда Пожиратель её отпустил. Гриффиндорка почти упала в руки приятеля, но всё же смогла устоять на ногах. Долохов на это про себя удовлетворённо отметил: «Упёртая как баран. И волевая. Поучиться бы у неё некоторым изнеженным аристократам».

До малой столовой на этот раз добрались без приключений, но стоило Долохову увидеть небольшой круглый столик, накрытый кружевной скатертью и сервированный изящным фарфором с нежными розами, он сжал пальцами переносицу и, прикрыв на мгновение глаза, медленно выдохнул через нос. Солнечный свет, игриво заглядывающий через высокое окно, сильнее подчёркивал сходство этого некогда мрачноватого помещения с картинками из каталогов для примерных жёнушек британских аристократов. «Ох, Руди, лучше тебе не попадаться мне на глаза в ближайшее время».

Пожиратель уже не смел надеяться, что на этом шалости пакостного Лестрейнджа прекратятся. От него можно было ожидать чего угодно. Хоть домашнего эльфа в белом фартучке с рюшами, подающего воздушные французские пирожные с милой улыбочкой на кислой морде. От представленного образа Долохова перекосило. Но к его незаметной на хмуром лице радости, обед был вполне нормальным. Чтобы им насладиться, он незаметно заклятием приклеил гриффиндорцев к стульям, а те — к полу. Не будут же они, в самом деле, столовые ножи в него кидать? Пленники, как ожидалось, к еде не притронулись. Но Долохову до их упёртости дела не было. День-два на одной воде, и даже они засунут свою гордость куда поглубже. А пока помалкивают — уже неплохо.

Маг с аппетитом поглощал сочную отбивную со свежими овощами и лишь изредка бросал взгляд на притихших подростков. Уж что-что, а еда в доме Лестрейнджей всегда была на его вкус отменный. Хотя и закрадывалась не безосновательная догадка, что блюда подбирались, в том числе, основываясь на его предпочтениях. Всё же Руди пусть гостей и не любил, в отличие от того же Малфоя, но принимать их умел достойно. Не говоря уже о том, что сам Долохов уже много лет не считался простым гостем в этом доме.

Гриффиндорцы же пока оценивать гостеприимство хозяина не спешили, и Пожиратель уже ясно видел, как всё может измениться, когда им придётся остаться с главой этого семейства наедине. Лучше бы, конечно, им принять реальность уже сейчас и в дальнейшем не провоцировать взбалмошного, а в последнее время ещё дёрганого Лестрейнджа. Но где здравый смысл и где эти выскочки? Вряд ли у него получилось бы донести до этих взрывных «героев» простые правила приличия. А уж про инстинкт самосохранения можно и не вспоминать. Тони не раз видел это в бою — у его противников таковой полностью отсутствует. И всё же что-то сделать для своего спокойствия он может:

— Ешьте, — приказным тоном Пожиратель обратился к пленникам.

— Мы не хотим.

— Ясно. За двоих говорить будешь. Твоя тощая подружка, как понимаю, тоже в пище не нуждается. Особенно после пыточного заклятия. Хотя тебе-то что? Главное, ты сохранишь своё геройское амплуа. А если какая-то девчонка загнётся из-за этого? Ну так это же всё ради высшего блага.

Поттер ожидаемо попытался вскочить со стула, чтобы наброситься на ухмыляющегося врага, но чары ему не позволили. Из-за чего мальчишка только сильнее рассвирепел. Но на диво уверенный и холодный голос Грейнджер остудил его пыл:

— Я не голодна. Спасибо за участие.

— Ну, дело твоё. Хотя лично я, окажись в плену, постарался бы сохранить силы и рассеять внимание врага. Никогда ведь не знаешь, когда представится шанс сбежать, — как ни в чём не бывало заметил Пожиратель.

Поттер всё ещё смотрел в упор на Долохова. В его глазах была злость, сомнения и множество вопросов, на которые Антонин, разумеется, отвечать не собирался. А уж к таким яростным гляделкам он давно привык. Так что удостаивать своим вниманием Поттера сверх меры он не собирался. А вот маленькая львица его приятно порадовала. Грейнджер аккуратно, насколько позволяла дрожь в руках после Круциатуса, взяла нож и вилку и принялась мелко нарезать мясо. Как бы она ни старалась сдерживаться, на её лице было написано такое удовольствие от медленного поглощаемой пищи, что скрыть его было попросту невозможно. «Да, в походных условиях особо не забалуешь», — отметил про себя Долохов.

Поттер ещё какое-то время упирался, но в конце концов, всё же последовал примеру подруги. «Может они не такие пропащие, раз хоть капля здравомыслия у них есть? Пусть даже всего одна и в голове Грейнджер. И всё-таки уже одно это неплохо. Глядишь, и безумный план Руди сработает», — почти отстранённо, будто отвергая саму мысль о благоприятном исходе, подумал Долохов.