Спастись от Гермионы Грейнджер (джен)

— Я наслышан о Вас, лорд Блэк, и рад, наконец, познакомиться лично, — Гринграсс отвесил Сириусу вежливый поклон и шагнул ближе. — А сейчас не могли бы Вы уделить некоторое время для обсуждения одного неотложного дела?

С этими словами он увлёк ничего не соображающего Сириуса за собой в ту сторону, где находились Перш, Брюс и Дамблдор. А к нам подошёл Гавейн Робартс и неожиданно обратился к…

— Мистер Финниган, — очень учтиво произнёс главный аврор. — В подразделениях аврората на сегодняшний день ощущается острая потребность в специалистах по взрывному делу. Как бы Вы отнеслись к предложению после окончания школы пройти специальное обучение с тем, чтобы занять должность взрывотехника в специальном отряде быстрого реагирования при департаменте магического правопорядка?

Финик, кажется, обалдел! Да так, что не смог ничего ответить, а просто стоял и таращился, хлопая глазами. А я по-доброму усмехнулся про себя: «Блин! Во свезло-то Симусу! Ведь он мечтает о службе в аврорате. А тут они сами предлагают. Да ещё куда! Сразу в СОБР!»

Ничуть не смутившись замешательством известного «подрывника с боевым опытом» Робартс обернулся к остальным гриффиндорцам:

— Как глава ДМП я также уполномочен предложить поступление в школу авроров на льготных основаниях Вам, мистер Томас, — он кивнул Дину. — А также мистеру Лонгботтому, — вновь кивок, — мистеру и мисс Уизли, — он заговорщицки подмигнул Джинни, но та не отреагировала, — а ещё любому из присутствующих здесь, кто и в дальнейшем пожелает посвятить себя поддержанию порядка в Волшебном мире и противостоянию нежелательным элементам.

Реакция на эти слова последовала разная: Дин Томас расплылся в улыбке, Джинни, казалась, совсем не слушала аврора, пропустив его речь мимо ушей, а у Рона загорелись глаза (что меня очень удивило, если честно) и он толкнул в бок Лонгботтома:

— Ты пойдёшь?

— Не знаю, — тот пожал плечами, теснее прижимая к себе Ханну Эббот. — Надо будет с женой посоветоваться.

— А вы что, женаты??? — тут уже на Невилла уставились все.

— Свадьба — это первое, что мы устроим после школы, — важно произнёс Долгопупс и улыбнулся своей любимой. «Эх, здорово же у них всё получается!»

Но сюрпризы от главного аврора ещё, похоже, не закончились. Теперь он глядел на девчонок.

— Мисс Браун, как Вы смотрите на то, чтобы выступить в должности инструктора на курсах самообороны для женщин, которые пройдут при нашем департаменте сразу после рождественских каникул? — не дожидаясь мгновенного ответа от Лаванды, которая замерла с отпавшей челюстью, он снова повернулся к Уизлям: — мисс Джиневра, мне кажется, что личному составу аврората не помешает определённая подготовка в области применения некоторых особо сложных боевых заклинаний. Нужен знающий преподаватель. И тут Ваш опыт и мастерство просто бесценны...

«Ай да хитрый лис! На Адское пламя намекает. Знает, кто «Ежедневный пророк» спалил, но ничего не предъявляет, а наоборот, хочет заполучить мою девушку в команду. Уже второй раз предлагает… Молодец!», — я сразу догадался, к чему он клонит. Да и Джинни всё поняла. Это было видно по её короткому кивку, который, впрочем, не получил никакого продолжения. Джинни снова погрузилась в свои мысли. Интересно, о чём она думает сейчас?

А ещё Говейн вручил Падме Патил приглашение на собеседование с начальником Отдела тайн, который сам сегодня здесь не присутствовал, поэтому и попросил главного аврора выступить от его имени. Вот так. Выходит, что на Падму, как на будущего сотрудника, положило глаз местное ФСБ. Тоже, наверное, неплохо.

Робартс закончил «раздачу подарков» и отошёл в сторону, а гриффиндорцы зашумели, оценивая услышанное. Я уже собрался подойти к Джинни, чтоб утащить её куда-нибудь, где мы сможем обсудить наши отношения и мой дурацкий утренний выпендрёж, как вдруг заметил, что к нам возвращается Сириус в компании Гринграсса и Перша. Вид у «крёстного» был растерянный, а лицо до крайности удивлённое. Так, ясно, разговор с Джинни снова откладывается…

— Мистер Поттер, мистер Лонгботтом, — «Робин Гуд» начал без прелюдий. «Интересно, что же хотят предложить Поттеру?»

— …от имени Малого круга лордов Британии, — продолжал здоровяк, — я прошу вас рассмотреть для себя возможность скорейшего вступление в собрание лордов Волшебного мира в качестве полноценных участников.

«Ну ни …уя себе! В Визенгамот зовут! Нас с Долгопупсом… Да это же… круто? Или нет?» Мы с Невиллом переглянулись.

— Соглашайтесь, — улыбнулся Гринграсс. — В новом статусе ваша помощь лорду Блэку окажется поистине неоценимой.

«О чём он говорит? Блэку что, нужна помощь? Куда опять вляпался? И когда он вот это всё успевает?! Не человек, а просто ходячая катастрофа! Вот бл…!!». Я поглядел на Сириуса. А тот глядел на меня. «Ну, давай, скажи что-нибудь, крёстный!»

— Г-гарри, ребята, — неуверенно затянул бывший мародёр, недавний алкаш, нынешний лорд и бичара, а в недалёком будущем — зять Гринграсса (я, во всяком случае, на это надеялся), — меня зовут… меня хотят… меня пригласили… Уфф! Короче, я, наверное, скоро стану министром магии.

— Если победите на выборах, лорд Блэк, — не преминул напомнить Гринграсс.

— О чём ты говоришь, Роланд! — Перш запросто хлопнул Сириуса по плечу и жестом указал на нас. Ну, то есть на всех студентов, что здесь собрались. — С такой командой это решённый вопрос!

— Но я же… Я им говорил, ребята! — Сириус разволновался и покраснел. Сейчас он вроде бы обращался ко всем, но смотрел почему-то только на меня. — Я им честно сказал, что я разгильдяй и совсем не гожусь для такой должности! А они не слушают.

— В этом деле, мой друг, — снова улыбнулся Гринграсс, кладя руку Сириусу на второе плечо, — важно не то, что в Вас есть, а то, чего в Вас нет и уже никогда не будет: трусости, зависти и жадности. Без этих качеств любой правитель принесёт своему народу благо. А недостающее сыграет свита. Короля всегда играет свита… Так это происходит, господа!

* * *

— Ну вот. Осталась я одна, как дура, без подарка, — хихикнула рядом Васемона, когда «бесплатная раздача слонов» вроде бы закончилась. На что лорд Перш загадочно усмехнулся и извлёк откуда-то из своей жилетки желтоватый конверт.

— Не совсем так, мисс, — и он протянул конверт Васемоне.

— Это мне?

— Вам, уважаемая, — Перш наклонил голову, подтверждая свои слова. — Наш друг Людвиг сожалеет, что не может лично передать это письмо, поэтому поручил дело мне.

— А п-почему? Где он… с-сам? — Васька поглядела на рыцаря большими круглыми глазами и отчего-то начала заикаться.

— Как всегда, — пожал плечами «Робин Гуд». — Утром отбыл на очередную войну. Сразу после нашей короткой встречи в Хогсмиде. Этот человек рождён для битвы. Не может усидеть на месте. Такая натура. Сейчас он в Нидерландах, там опять зашевелились инферналы.

Васемона кивнула и дрожащими пальцами принялась вскрывать послание. Она в сильном волнении, это ясно. С чего бы вдруг? Или… а может, сейчас передо мной не Васька? Внезапная догадка прошила мозг, как молния, и я уставился на другана. Или не на другана? Неужто снова Гермиона заняла своё законное место? А где тогда Васян?

…Я наскоро просмотрел листок, местами забрызганный Васькиными слезами, — да нет, не Васькиными, Гермиониными, теперь я был в этом уверен — который она сунула мне в руки перед тем, как повиснуть на шее у Джинни. Письмо было от матери, и говорилось в нём, что всё у них нормально и они ждут не дождутся момента, когда смогут обнять свою любимую девочку. Ну и прочее в этом духе. В конце ещё была приписка от лорда Монтгомери, где он извинялся, что вынужден срочно отбыть по неотложным делам и выражал надежду на скорую встречу и личное знакомство.

А Васька — нет, Гермиона — в это время болталась на рыжей Уизли и ревела, как корова. Что ж, я её понимал. Ещё бы! Ведь для неё сейчас по любому свершилось самое главное событие: пришло окончательное осознание, что родителям ничего не угрожает и что они её любят и считают часы до встречи. Здорово!

Джинни, кажется, ещё не врубилась, что произошло, потому что вдруг отстранилась от подруги и с удивлением вгляделась ей в лицо:

— Гермиона? Это ты?? Настоящая?!

— Да, да, я, — только смогла прошептать та в ответ.

— Ты вернулась?! Навсегда?

Настоящая Гермиона, утирая слёзы, глянула на Джинни, потом на меня и снова зашептала, наверное, опасаясь, как бы её не услышали все вокруг:

— Нет, ещё не совсем. Но уже скоро. Очень скоро.

«Так! Пора заканчивать эту публичную демонстрацию чувств, а то, не дай бог, нас ещё и рассекретят. Вон уже народ начинает пялиться…» Надо было как-то отвлекать внимание от рыдающей Гермионы, и я выступил вперёд, и спросил нарочито громко:

— Скажите, лорд Перш, а не слишком ли мы с Лонгботтомом молоды, чтобы решать государственные вопросы в Визенгамоте?

Ответ последовал незамедлительно. Только не от Перша, а от сидящего в стороне старика Брюса:

— Зрелость мужчины, мистер Поттер, определяется не числом прожитых лет, а способностью проявлять свои достоинства и принимать ответственность.

Эти слова прозвучали как вердикт. Как истина в последней инстанции. Ну а чего ещё можно ждать от третейского судьи? Но Брюс, видимо, всё же собирался пояснить сказанное:

— Взгляните хотя бы на человека, стоящего рядом с Вами, мистер Поттер. Скажи, Перш, в каком возрасте ты добыл своего первого зверя?

— Бешенного Джека? В четырнадцать лет, мессир, — усмехнулся здоровяк, касаясь шрама на лице. — А потом ещё три года в заповеднике оберегал драконью семейку, пока дракониха не понесла.

— Но зачем? — я не понял. Честно.

— За всё надо расплачиваться, мой друг. А за отнятую жизнь — новой, спасённой жизнью. Это закон.

Я смотрел на этого волшебника снизу вверх и удивлялся. Нет, честно удивлялся: «Значит вот так, да? Если забрал жизнь, то должен вернуть? А что, правильно, наверное…»

— А Гарри тоже завалил дракона в четырнадцать лет! — вдруг выкрикнул Рон Уизли. Ага, это он турнир трёх волшебников вспомнил. И что это на него нашло? Ведь не обо мне сейчас речь… Ну, не о Поттере, то есть. Но рыжего как прорвало:

— А потом мы все вместе освободили другого дракона из подземелий Гринготтса!

«Бл..! Что он мелет?! Вот нахрена об этом сейчас говорить? К чему при хозяине вспоминать, как его банк обчистили?». Я взглянул на Гринграсса, но тот лишь улыбался, одобрительно покачивая головой.

— Ну что ж, — тоже улыбнулся Брюс, — стало быть, долг мистера Поттера перед драконьем племенем уплачен.

— А скажите мне, досточтимые лорды.., — вдруг совсем неожиданно прозвучало рядом со мной.

Это Джинни. Её голос. Только какой-то очень резкий и вызывающий. Гермиона уже разомкнула свои объятия и, похоже, что сейчас на её месте снова был Васька. А Джинни вышла вперёд и теперь обращалась даже не к Малому кругу, но как бы ко всем присутствующим:

— …где вы были, когда Волдеморт творил свои зверства? Ведь вы могли уничтожить его ещё раньше, когда всё только начиналось. И тогда бы не было этой войны. И не было бы погибших… И мой брат был бы жив…

Она говорила ещё долго, страстно, сумбурно; упрекала рыцарей в бездействии, в том, что оставили магов один на один с чудовищным злом, от которого, по её мнению, обязаны были избавить. Слушатели начали перешёптываться. У Джинни по щекам текли слёзы, она раскраснелась, но всё же сдерживала себя, не допуская совсем уж грубых выражений. Когда она, наконец, замолчала, зал уже роптал. Брюс провёл по воздуху рукой, призывая к тишине и вниманию.

— Я отвергаю все прозвучавшие обвинения! Войну невозможно остановить. Она идёт всегда. Не Волдеморт стал причиной бойни, которая произошла недавно, а мракобесие и глупость магов, забывших о своём долге и обязанностях из-за сытой и лёгкой жизни. Спокойные времена породили слабых и беспринципных людей, которым нет дела до горестей своих соседей. Пока таких в избытке, война не прекратится. Она будет приходить как весенний пожар, чтобы сжечь сухую траву и освободить место для новой здоровой поросли. Которая, пройдя через беды, только и способна разорвать этот круг.

— Но почему со злом сражались мы, а не обученные воины?

— Потому что таких не было тогда.

— Но ведь вы, четверо, могли избавить всех от этого монстра! А Пожиратели разбежались бы сами! — Джинни всё ещё не желала уступать.

— Не могли! Маги вновь возродили бы его, как бывало раньше!

— Но… столько смертей… Столько несчастий…

— Лишь познавшие беду умеют беречь покой. Лишь пережив потери, начинаешь ценить приобретения. Лишь узнав, на что способно зло, не пройдёшь мимо и не дашь ему пощады.

— Нет, всё равно… получить такой опыт… очень жестоко. Я отказываюсь это понимать! — она затрясла головой, не соглашаясь ни с какими доводами, расплакалась и, закрыв лицо руками, бросилась прочь из зала.

— Джинни!!! — я уже рванул было за ней чтобы догнать, увести отсюда и успокоить, но она вдруг остановилась сама…

* * *

Джинни замерла на долю секунды, потом резко выпрямилась, расправив плечи, высоко подняв голову, и стала вдруг казаться такой… такой… взрослой и солидной, что ли? Нет, неправильно сказал! Скорее статной и величественной, исполненной достоинства. Да, вот так будет точнее.

Не сходя с места, Джинни медленно обернулась, неспешно оглядев присутствующих. Она смотрела так, как будто бы впервые всех видит и сейчас старается понять, что за люди выстроились перед ней. Оценивающий взгляд прошёлся по толпе гостей, по лицам студентов и замер, остановившись на Брюсе, который почему-то уже стоял, выбравшись из своего кресла. А я так просто охренел! Потому что сейчас перед собой я видел не Джинни… То есть нет, конечно же, это была она, моя добрая, моя прекрасная гриффиндорка, самая замечательная, самая желанная… Но и в то же время не она. Этот взгляд… это сосредоточенное выражение, горделивая осанка… Сейчас она выглядела точь-в-точь как дама на портрете, который мы вместе рассматривали, когда очутились в Камелоте. И даже на мгновение показалось, что и одежда на ней другая: вместо привычной школьной мантии вдруг проявилось прямое бардовое платье до пола с широкой золотой окантовкой в виде свастических символов. Что происходит?! Я один это вижу?

Через секунду видение исчезло, и всё стало по-прежнему.

Лорд Гринграсс рядом со мной склонился в почтительном поклоне, прижав руку к сердцу. В таких же позах застыли Брюс, Перш, Дамблдор и ещё несколько престарелых магов, стоявших неподалёку. Остальные же о чём-то перешёптывались, иногда недоумённо поглядывая на патриархов. Древняя старуха, леди Арабелла, замерла в глубоком реверансе, едва касаясь стула, на котором только что сидела. Надо же! А я-то думал, что она и встать-то с него не в состоянии.

Не меняя выражения, Джиневра качнула головой, как бы давая понять, что принимает знаки внимания, а потом развернулась и величавой поступью проследовала к выходу.

Ладонь Гринграсса упёрлась мне в грудь, сдержав попытку сорваться с места и догнать Джинни.

— Не торопитесь, друг мой. У Вас ещё будет время, чтобы поговорить с мисс Уизли.

— Это точно? — я поднял на него глаза.

— Вне всякого сомнения, — кивнул аристократ.

— Но Джинни… Что сейчас было? Вы тоже это видели?

Снова кивок.

— Вы говорите о визите Её Величества? — после этих слов я охуел. — Это очень редкое явление. Полагаю, причиной послужил Блеск Ровены, мистер Поттер. Вы позволите себя так называть?

«О чём он? Ах да, ведь он знает, кто я такой. Да пускай называет. Я уже привык».

— Блеск? Это те чары, которые стирают у человека все привычки и впитанные нормы? Делают его младенцем? Чтоб воспитать с чистого листа? — я вспомнил всё, что подслушал об этом заклятии в воспоминаниях Дафны.

— Не совсем, — последовал ответ. — Младенцем? Возможно. Но не с чистого листа. Разве младенец — чистый лист? Нет, дорогой друг. Каждый появляется на свет с какой-либо склонностью, с рождения владея определёнными качествами. Кто-то смелее, а кто-то рассудительней; кто-то терпеливее, а кто-то усерднее. Чары Ровены Когтевран сметают лишь привнесённые установки, чтобы раскрылся изначальный потенциал, развив который, человек только и сможет достигнуть максимального могущества. Каждый в своём деле.

— И поэтому первокурсников распределяют по факультетам? — я, кажется, начал видеть смысл в порядках и устройстве Хогвартса.

— Совершенно верно. Студенты получают знания и воспитание, максимально соответствующие их собственной предрасположенности. В последнее время, к сожалению, участились ошибки при распределении, и юные маги в силу необоснованного желания или семейных традиций оказываются на факультетах, где получают подготовку, не соответствующую их природным дарованиям. Сейчас же, когда чары Ровены вновь действуют, можно заметить изменения у многих из них.

Так вот оно что?! Вот о каких мозгошмыгах вечно талдычит Луна Лавгуд. Вспомнились её слова: «Теперь никто не размягчает мозги, и мы стали такими, какие есть на самом деле». «Все изменились. Все думают только о нём», — речь Долгопупса. И конечно же: «Ей не нравится другой… Она изменилась, гость. Давно изменилась. Просто ты не замечал». «Бля!! Блеск Ровены, значит? Пробуждает врождённые наклонности, значит? Это как у тех пуффендуйцев, которые хотели изнасиловать Браун? Или как у Драко Малфоя, который закрыл нас собой от мантикоры? П…ц». Тут я подумал, что если бы эти чары работали в Хогвартсе всегда, то Драко, вероятно, попал бы на Гриффиндор (Люциус повесился бы. Ха-ха!) А Рон Уизли? На Пуффендуй, наверное. А Джинни? С ней-то как? Она ведь тоже сказала, что изменилась. И что с ней сегодня было?

Мои размышления прервал лорд Гринграсс, когда вновь обратился к нам с Васькой, которая до этого всё внимательно слушала.

— Господа! Мистер Поттер и мистер... простите, мисс Грейнджер, — Гринграсс замялся, а Васька только скривил рожу, иронично ухмыльнувшись. — Прошу вас проследовать со мной для ещё одного недолгого разговора.

Мы прошли в конец зала, где расположился Брюс в обществе Дамблдора и Перша.

— Мы благодарим вас за всё, что вы сделали для Волшебного мира, господа, — добродушно произнёс старик, внимательно оглядев нас с Васемоной. — Надеюсь, что вы не держите зла на магов, призвавших вас на помощь без вашего на то согласия.

Васька хмыкнул, а я лишь пожал плечами.

— Вот и славно. Теперь я должен сообщить, что время вашего пребывания в нашем мире подходит к концу, и скоро вы отправитесь домой…

— Когда? — прервал я мессира. Плевать мне было сейчас на его титул и положение. Я должен успеть поговорить с Джинни!

— Вы уйдёте на закате, — старик сделал вид, будто не заметил, как его грубо перебили. — До этого вам предстоит закончить здесь все дела, если они у вас остались.

— Отправите нас назад, а перед этим сотрёте память? — как-то уж слишком зло съехидничал Васька.

— Только если на то будет ваша воля, — развёл руками Брюс. — Решайте.

Мы с другом переглянулись.

— Я не хочу, — закачала головой Васемона.

— И я не хочу, — кивнул я в ответ и повернулся к Брюсу. — Мы не хотим ничего забывать!

— Значит, так тому и быть, — очень просто оповестил старик и усмехнулся.

Помолчав, он пошарил в кармане, достал что-то и протянул мне.

— Мистер… Поттер, не сложно ли будет Вам выполнить мою небольшую просьбу и передать мисс Уизли вот это?

На его раскрытой ладони я рассмотрел какую-то небольшую драгоценную фигню. Обычный значок на булавке — кажется, это называется «брошь» — в виде разрисованного щита, по сторонам которого расположились фигурки льва и единорога, а сверху, как бы в воздухе, были подвешены три короны. Вся композиция была жутко разноцветная и выполнена, как я догадывался, из всяких драгметаллов. А кое-где даже блестели яркие камушки. Бриллианты, наверное. В целом выглядела брошка довольно симпатично. А уж сколько могла стоить, я и подумать боялся.

— Я должен передать это Джинни?

— Да, — подтвердил пожилой волшебник.

— А что это?

— Такие украшения Брюсы издревле дарят друзьям своего дома, которых всегда готовы обеспечить поддержкой и защитой, ничего не требуя взамен. А ещё эта вещица, — старик как-то хитро улыбнулся, — способна помочь своему хозяину отыскать любые, даже самые неприметные двери.

Я взял цацку, взвесил её на ладони и подмигнул Васяну. Тяжёленькая. И вдруг что-то такое на меня нашло… я даже не знаю. Просто взял да и ляпнул:

— Дорогая, наверное, вещь. А Вы не боитесь, что она может… потеряться?

Стоявший рядом Дамблдор закатил глазки. Перш прикрыл рукой рот, пряча улыбку. А Гринграсс… Я не видел, что делал Гринграсс, потому что он находился за нашими спинами. Старика же, похоже, вовсе не смутила моя бестактность.

— Совершенно нет. Подобная безответственность совсем несвойственна вашему народу, — и пояснил, видя наши удивлённые лица: — Мой кузен Джеймс долго прожил в России, служа вашему императору, и много рассказывал о тамошних жителях… Вдобавок я сам неплохо разбираюсь в людях.

Вначале я не понял: «О ком он говорит? Какой кузен Джеймс?» Но быстро вспомнил про чернокнижника Брюса из Сухаревской башни. Сподвижника царя Петра. Киношку я про него смотрел фэнтезийную. А ещё мы его по истории проходили. Так то ж когда было?! Я вгляделся в живые глаза главного местного авторитета:

«Сколько же тебе лет, дедушка?»

* * *

Основная публика уже разошлась, и в зале почти никого не осталось. Лишь кое-где ещё виднелись за столиками одинокие парочки. Да, в основном парочки; у них всегда свой интерес, да и шумная компания таким обычно не требуется. Мне не терпелось как можно скорее разыскать Джинни. Поговорить и выпросить прощение. Потому что не могу я вот просто так уйти! И жить дальше спокойно не смогу после того, как так глупо её обидел. А, наверное, я вообще больше жить спокойно не смогу. Без неё. Но вначале нужно закрыть некоторые долги. Как сказал Брюс, «закончить все дела». А они ещё оставались.

Наколдованный темпус показал час пополудни. Значит, в моём распоряжении не меньше пяти часов. Ну, до заката, то есть. Это неплохо. Но всё равно странно как-то. Мне казалось, что прошло гораздо больше времени с того, как около десяти утра я получил по башке от Дафны Гринграсс. Кстати, насчёт Дафны. Они с Сириусом всё ещё были здесь. Сидели за одним из столиков и о чём-то спорили. Но вроде не ссорились. Или не спорили, а просто эмоционально беседовали? Неважно, сейчас всё узнаем…

— О, Гарри! Гермиона! Присаживайтесь, — Сириус вскочил, подвигая нам стулья.

— Вас можно поздравить?

— Да, папа одобрил мой выбор, — улыбнулась мисс Гринграсс, стрельнув глазами на Сириуса.

— Помолвка состоится в следующую субботу, — «крёстный» сиял, как начищенный галеон. — Вы, разумеется, приглашены. Так что ничего на этот день не планируйте.

— Угу. А о чём спорите?

— Мы не спорим. Просто я поставила Сириуса в известность, что вовсе не собираюсь хоронить свою молодость, сидя в мэноре, — Дафна принялась объяснять. — Жизнь домохозяйки не для меня. Финансами или политикой я тоже заниматься не хочу. А уж тем более быть бесплатным приложением к важному мужу.

— Так чего же ты хочешь, дорогая? — смеясь, поинтересовался будущий министр магии, целуя ручку будущей супруге.

— Нууу, — Дафна притворно закатила глаза, — я ещё не решила… Но, наверное, открою какое-нибудь своё дело. Для души.

— Например?

— Например, начну издавать глянцевый журнал. Мужской.

— Что? — «Крёстный» насторожился. Васька просто молча слушала, а я не смог сдержать улыбку. Кажется, в каком-то фике я уже читал о подобном.⁽¹⁾

— Ну да, — ехидно улыбаясь, Дафна продолжала дразнить Блэка. — Эротический журнал для магов. С шикарными колдофото обнажённой ведьминской натуры. И назвала бы я его…

Тут она сделала вид, что задумалась.

— …ну, скажем, «Ведьмущее Влековство». Нет, «Влекущее Ведьмовство». Да, точно! Так я его и назову.

— Ха-ха-ха! — заржал Сириус — Любимая, прости, что разочарую, но твой бизнес развалится, не начавшись.

— Это ещё почему?

— Да очень просто: ни одна ведьма в здравом уме не решится позировать голышом.

— А вот тут ты не прав, милый! На сей счёт некоторые предварительные договорённости у меня имеются уже сейчас…

Блэк усмехался и, кажется, ждал от невесты подробностей, а я сразу сообразил, что имеет ввиду Дафна: наверняка она уже переговорила с кем-нибудь из фиксмидских девочек. Вот ведь шустрая! Я представил, как на журнальном развороте будет смотреться голая «Беллатриса Лестрейндж» на пару с «Молли Уизли»… Нет! Фу-фу-фу! Только не с Молли Уизли! А вот на Беллатрису народ, пожалуй, клюнет. Ой, не прав Сириус, ой, не прав. Такой бизнес может стать очень даже успешным. Ха-ха!

— …ну а потом, дорогой, кто знает, какой станет жизнь в недалёком будущем и как могут измениться убеждения волшебниц? — мечтательно продолжала мисс Гринграсс. — И возможно, — нет, ты только представь себе! — когда-нибудь мне удастся выпустить номер с колдографиями обнажённой Гермионы Грейнджер?!

— Пффф! Ха-ха-ха-ха! Ну ты и загнула! Ха-ха-ха! — Сириус рухнул на стол в приступе дикого смеха. — Да такое событие, если оно случиться, — ха-ха-ха! — затмит собой даже победу над Тёмным лордом! Ха-ха-ха!

Мне показалось, или Дафна тоже читала тот фанфик? Ведь даже названия журналов сходятся! Да ну. Нет. Быть такого не может. Простое совпадение. Хотя..?

Вдруг, откуда ни возьмись, у нашего столика появился… нет, не он. У нашего столика появилась Рита Скитер, а с нею непонятный мужик с колдокамерой. Фотограф, наверное. Не дав никому опомниться, крашенная мымра тут же принялась сыпать вопросами, естественно, не тратя время на то, чтобы выслушать ответ. Поэтому мы все сидели и демонстративно молчали, сжав губы, пока Прытко Пишущее Перо строчило на пергаменте очередную ахинею, которую надиктовывала её хозяйка.

— Ах, господа, какая удача! Дорогие читатели! Сегодня нам ужасно повезло: по чистой случайности мы оказались в одной компании с выдающимися представителями Волшебного мира. Сейчас с нами сам Гарри Поттер и очаровательная мисс Грейнджер. А так же великолепная мисс Гринграсс и мистер Сириус Блэк — самая на сегодняшний день таинственная и непознанная фигура в магическом сообществе. И именно он станет героем нашего репортажа. Кому не знакома эта личность, овеянная множеством слухов и легенд, окружённая ореолом загадочности и непостижимости? И мы приподнимем над ней завесу тайны!

Итак, лорд Блэк, так внезапно пропавший после окончания Первой магической войны на целых семнадцать лет, ныне снова в наших рядах. Где же он находился всё это время? И чем занимался? Из проверенного источника нам доподлинно известно, как все эти долгие годы, терпя лишения и преодолевая невзгоды, он путешествовал по миру, изучая всевозможные аспекты магии в разных странах, на разных континентах под руководством самых авторитетных наставников. И ныне, преуспев в своих стараниях, он является лучшим в Европе экспертом, по праву носящим заслуженное звание «Бичара», подтверждающее высшую степень его посвящения в тайны магических наук. Теперь же он, как истинный патриот, готов применить своё мастерство на благо британских волшебников, возглавив Министерство магии. Безусловно, дорогие друзья, с таким лидером всех нас ждёт великое будущее!

— Послушайте, Скитер… ап…, — Сириус всё же попытался сказать что-то.

Он, наверное, думал, что это у него получится? Вот наивный. Ха-ха! Разумеется, Рита так и не удостоила своего героя вниманием и уже повернулась к Дафне:

— Скажите, мисс Гринграсс, каково это: быть невестой мудрейшего мага современности? Ооо! Спасибо за ответ! Я даже не сомневалась, что это не только чрезмерно возбуждает, но и влечёт за собой большую ответственность. И ещё один вопрос. Вы же не станете возражать, если статья выйдет под названием «Мой будущий муж — бичара»?

Мы с Васькой выбрались из-за стола, понимая, что делать нам здесь больше нечего. Пускай ребята сами со Скитер разбираются. Ещё успев перекинуться с Дафной парочкой фраз и договорившись встретиться завтра, чтобы поработать над предвыборной программой Сириуса, мы по-тихому слиняли. Встретиться — да. Вот только завтра нас здесь уже не будет.

* * *

— Ну что, теперь поищем Джинни?

— Поищем Джинни, — согласилась Васемона.

— Слушай, — вдруг вспомнил я, — а ты не хочешь освободить слизеринцев от Непреложного обета?

— Нет, — друг покачал головой. — Драко я уже освободил, а с остальными предателями пускай Гермиона решает, как поступить.

Ну что ж, Гермиона так Гермиона. Может, это и правильно.

На выходе из зала нас поджидала компания гриффиндорцев. И даже близнецы откуда-то появились. Все наши были здесь и уже чётко разбились по парочкам: Фред Уизли с Падмой Патил, Дин Томас с Парвати, Луна со своим Саламандером, Невилл с Ханной, Рон с Лавандой, ну а Симус стоял в обнимку с Трейси Девис. Вот блин! И когда только они сойтись успели? Не иначе, как на днюхе Гермионы. Только Джордж почему-то был один.

— Наконец-то! Вас все заждались, — завидев нас, воскликнул младший близнец. — Мы собрались в Хогсмид. Устроим вечеринку в «Волшебных вредилках». Вы же с нами? Тогда идёмте. Анджелина и Крэбб уже всё приготовили и ждут нас всех.

— Во «Вредилках»? А Крэбб тут каким боком?

— А вот это странная история, Гарри, — принялся объяснять Джордж. — Он пришёл к нам три дня назад, заявил, что он наш кузен, и предложил вложиться в бизнес, если мы ему там как-то с наследством поможем. Мы его не до конца поняли, но инвестиции лишними не бывают, так что согласились. Сейчас он с нами в магазине работает, а мы к нему присматриваемся.

Ну и ну! Стало быть, Крэбб решил-таки отдаться под опекунство близнецов. Значит ли это, что парень он для людей не совсем потерянный? Может быть… Эх, вечеринка — это хорошо. Вот только сейчас не для нас. Объяснив, что у нас ещё имеются кое-какие срочные дела, и распрощавшись с ребятами, мы с Васьком поспешили дальше.

— Даа! Вот это Крэбб выдал! — хохотнула Васемона, когда мы уже отошли за поворот галереи. — Надо же! Решился-таки законтачиться с родственничками. Ха-ха!

И вдруг она резко остановилась, вцепившись мне в рукав.

— Ты чего?

— Стой! Мы ведь совсем забыли про Забини. А Брюс сказал, что все дела надо закончить…

Точно. Блейз Забини. Ведь этот поц до сих пор прохлаждается на больничке, не в силах вылечится от «Заклятия вялой пиписьки», которым Васемона приложила его ещё в вагоне экспресса «Краснодар-Хогвартс». Ну, когда яйца ему выкрутила. Вы помните. И что с ним делать?

— Это не займёт много времени. Пошли! — и она потащила меня в больничное крыло.

* * *

Кровать Блейза стояла в дальнем углу палаты. Сам Забини забился в этот же угол, натянув на себя одеяло, и с ужасом в глазах следил за нашим приближением. Наверное, решил, что сейчас ему снова хозяйство открутят. Но в наших планах было как раз обратное: поговорить с человеком, убедить его, что со здоровьем у него всё в порядке, а причина, по которой там ничего не шевелится — исключительно психологическая. И стоит ему поверить в это и перестать заморачиваться с мыслями о проклятии, так всё сразу пойдёт на лад, и всё, что надо, тут же поднимется.

Но, слушая Ваську, Блейз только бросал испуганные взгляды то на неё, то на меня и, похоже, совершенно не воспринимал услышанное. Всё было ясно: он панически боялся Гермиону. Не известно, сколько времени мы бы ещё потратили на увещевания напуганного страдальца, если бы из-за ширмы, где находился умывальник, вдруг не вышла… Милисента Булстроуд.

— Хватит распинаться, Грейнджер. У Блейзика с мужским здоровьем всё очень хорошо, — со знанием дела заявила пышная слизеринка, тщательно вытирая губы влажным полотенцем. — А не выписывается он только потому, что мы ещё не провели все полагающиеся тесты. Да, любимый?

Тут она подмигнула «больному» и плотоядно улыбнулась. Ну что ж, всё понятно. Мы тут лишние.

— Идём отсюда, — я толкнул Ваську в бок.

* * *

— Карта Мародёров у тебя с собой?

— Конечно, — я похлопал себя по карману, в котором лежало чудесное творение четвёрки самых отъявленных хулиганов прошлого. Вот только чтобы разыскать Джинни, волшебная шпаргалка мне была не нужна. То есть я думал, что не нужна. Просто я был совершенно уверен, что знаю, где сейчас находится Уизли. Поэтому и шел быстро, не останавливаясь, прямиком через галерею к Лестничной башне.

Сейчас в этой части замка мы с Васькой были одни. Вдруг он остановил меня, привычно дёрнув за рукав:

— Подожди. Там кто-то есть, — зашептал друг, указывая вперёд.

Из одной из ниш в конце коридора действительно раздавались какие-то звуки. «Кто это может быть? И почему прячутся? Неужели опять в Хогвартсе затевается какое-нибудь говно? Вот вечно так: ни минуты покоя. Не могут эти волшебники спокойно жить!» — все эти мысли разом пролетели в моей голове, и, накинув мантию-невидимку, мы начали осторожно приближаться, чтобы хотя бы расслышать, о чём говорят неизвестные.

Увиденная картина рассеяла все тревоги: в одной из ниш, опираясь на стену, стоял Драко Малфой, а к его груди прижималась Пэнси Паркинсон. Мы с Васькой остановились, прислушавшись к их разговору. Знаю, знаю, что подслушивать нехорошо, но… так уж вышло.

— …Сейчас, когда ты стал главой рода… Неужели это обязательно?

— Я не хочу оставаться в этой стране. Пока навещу мать. Может, закончу обучение в Шармбатоне или ещё в какой-нибудь школе. А потом будет видно. И, Пэнси, я пришлю тебе сову, как только устроюсь в Европе.

— Так ты не бросаешь меня? — девушка подняла на слизеринца заплаканные глаза. Вместо ответа тот только сильнее прижал её к себе.

Мы уже хотели было двинуться дальше, но тут Драко насторожился. Наверное, что-то заметил или услышал. Или просто почуял.

— Постой, Пэнс. Мы здесь не одни, — он поднял палочку. — Эй, кто тут? Покажись!

Нам ничего не оставалось, как сбросить мантию-невидимку и выйти на свет. А то ещё пульнёт заклинанием, и неизвестно, что из этого выйдет. Получать новую дозу болезненных ощущений не хотелось.

— А, это вы? — Драко успокоился. — Зачем подкрадывались?

— Просто шли мимо и случайно встретили вас. Но нам уже пора. Не будем вам мешать, — улыбнулась Васемона, делая примирительный жест.

— Э… Грейнджер, постой, — Драко явно чего-то хотел. — У меня вопрос к тебе… Может даже просьба…

Малфой помялся несколько секунд, видимо, определяясь, стоит ли продолжать, но потом решился:

— В поезде… Ты мне тогда так сильно врезала… Как это у тебя получилось? Объяснишь?

Васька внимательно посмотрела на него.

— Хочешь научиться так же драться? Я тебя верно поняла?

Малфой неуверенно кивнул:

— Ну… в общем, да.

— Ладно, объясню кое-что на пальцах, — согласился друган и подмигнул мне. — Я задержусь здесь ненадолго, а ты ведь дальше и один управишься?

Я не возражал. В конце концов, объяснение с Джинни — это только моё, и друг мне для этого не нужен. Так что пускай он лучше остаётся с Малфоем. Я утвердительно кивнул и зашагал вперёд, ещё слыша в отдалении:

— Главное — правильно работать весом. Встань вот так… подними руки…

* * *

Чем ближе я подступал к заветной части замка, тем сильнее росло волнение. «Что я ей скажу? С чего начну разговор? А вдруг она не захочет слушать и просто прогонит меня? Или рассмеётся в лицо?» Нет, не рассмеётся. На всё остальное она способна: прогнать, обругать, врезать, даже наслать сглаз или какую-нибудь порчу, но только не рассмеяться. Откуда у меня такая убеждённость? Да потому что я ей верю. Потому что видел, чего стоило ей улыбаться, целуя меня в губы перед уходом, не подавать виду, как до этого проревелась; помню, как обидели её мои слова, моя идиотская выходка, когда я усомнился в том, что всё, что между нами было, для неё очень серьёзно. Тогда я ей не поверил. Больше этого не повториться!

А с чего я вообще решил, что найду её именно тут? Ведь я даже ни разу не заглянул в Карту Мародёров. Да нет, конечно же, она пришла сюда. Ведь и тогда она была взволнована так же, как и теперь. А значит, и сейчас находится здесь. На НАШЕМ месте…

Джинни сидела спиной ко мне, обхватив руками колени, прямо на полу в центре балкончика, с которого десять дней назад выполнила свой сумасшедший прыжок… С которого всё началось.

Я тихо подошёл и, не зная с чего начать, просто опустился на пол позади неё. Аккуратно, стараясь прикасаться как можно нежнее, отодвинул в сторону роскошные волосы и обнял, прижавшись к её спине. Мы пару минут сидели неподвижно, потом Джинни склонила голову и прикоснулась щекой к моей руке.

— Где ты был?.. Я так долго жду.

— Заканчивал последние дела.

— Уходишь?

— На закате.

Она снова замолчала. Только обхватила мою руку и прижалась ещё сильнее.

— Джинни, прости меня. За утро. Я очень перед тобой…

— Тссс! — она прервала меня. — Так и должно было случиться. Давай считать, что это моя расплата?

— За что?! Ты ни в чём…

— За глупость. За эгоизм. За то, что думала только о себе, когда устроила наш тройничок. Знаешь, я ведь тогда просто не хотела, чтобы меня жалели, а за глаза называли брошенкой. А кто-нибудь ещё и злорадствовал бы… Но ты всё изменил. Теперь все друг за друга.

Как удивительно. Но ведь это же не я изменил. Это же… Блеск Ровены? Нет. Он был только последней каплей.

— Это не я изменил, Джинни. Это всё, через что вы прошли на войне. Оно всех соединило.

— Но и ты тоже. Разве сегодня ты не закончил ещё одну войну? Только тихую и незаметную?.. Но и та, конечно… Он прав.

— Кто?

— Мессир Брюс. Никто не сможет помочь, пока мы сами будем сидеть по домам. Никто не задумается, пока его не коснётся беда. Теперь я это понимаю.

— Брюс, — хорошо, что она напомнила. — Он передал тебе. Вот.

Я протянул ей брошку. Джинни взяла её в руки и принялась рассматривать.

— Красивая, — наконец проговорила она. — Почему он передал мне? Что это значит?

— Это значит, что теперь ты — друг Дома Брюсов. И они всегда поддержат тебя и защитят. А ещё она, — я указал на брошь, — помогает владельцу находить даже самые незаметные двери.

— Хм, — Джинни усмехнулась, и снова прижалась к моей руке. Она молчала, и я тоже не решался нарушить безмолвие. Просто сидел и наслаждался. Было приятно вдыхать её запах, чувствовать тепло, обнимать её и вместе слушать тишину, как музыку, в которой звучал покой и полное согласие наших мыслей. Невероятно, как за такой короткий срок человек может стать родным. Самым близким и необходимым. Мне показалось, что я знаю её много-много лет. Столько, сколько и сам на свете не живу. Просто раньше почему-то забыл, а вот сейчас вспомнил.

Вдруг моя девочка глубоко вздохнула и как-то загадочно произнесла:

— Гвиневра не изменяла Артуру. Просто не любила его. Их с Лансом оклеветали.

Почему она заговорила об этом сейчас? Наверное, для неё это важно.

— Это она сказала тебе тогда в Камелоте?

— Да.

— А что она ещё говорила?

Джинни зашевелилась и, развернувшись ко мне лицом, придвинулась ближе.

— Много чудесного. Она была такой, что мне казалась, будто мы с ней — одно целое. Она пересказала свою жизнь, и я будто вспомнила, что сама прожила её. Невозможно, да? А ещё она просила меня.

— О чём? — поразительно! Я слушал всё это и не мог поверить.

— Не повторять прошлых ошибок. Идти за своим сердцем и стать счастливой… Знаешь, ведь я всегда по-настоящему радовалась, когда видела счастливыми своих друзей. А Гермиона и Гарри выглядели такими только рядом друг с другом. А я этого не понимала. Привыкла думать, что Гарри мой. И не задумывалась о чувствах. О его и о своих. Пока не появились вы. А Гвиневра… Я послушалась её и теперь счастлива…

Я молчал, не решаясь прервать откровение. А она протянула руки, сняла с меня очки и разгладила лицо ладонями.

— …потому что встретила того, с кем не хочу расставаться. И кого вижу даже сквозь чужое лицо… Знаешь, Гость, ты будешь самым…

Я не дал ей договорить.

— Я буду самым гадским гадом, если когда-нибудь забуду тебя.

— Откуда ты знаешь, что я хотела сказать?!

— Ты уже говорила это ночью.

— Да?? — я чуть не рассмеялся, увидев самое искреннее детское изумление на её лице.

Я потянул её за плечи, привлекая к себе. Она уткнулась мне в грудь и крепко стиснула объятия.

— Слышу, как бьётся твоё сердце.

— Оно уже твоё.

— Никогда не говори такие слова ведьме! — моя любимая встрепенулась.

— А иначе что?

— Ведьма не отпустит тебя. Придёт за тобой хоть на край мира!

— Тогда я буду ждать, — я коснулся губами её щеки. Джинни ловко увернулась и пристально посмотрела в глаза.

Внутри меня как будто долбил паровой молот. Ни о каком спокойствии уже не было речи. Хотелось упасть с ней на пол и целовать, и…

— Я люблю тебя, Джиневра Уизли.

— И я люблю тебя, пришелец.

Я сжал её ещё сильнее. Уже знакомое волнение быстро поднялось откуда-то изнутри и заполнило всё тело. Она обвила меня ногами и толкнула, опрокидывая на спину. Чёрт! Я перекатился на живот и Джинни оказалась внизу.

— Только не останавливайся!

* * *

Нижний край багрового диска уже скрылся за тёмной полоской горизонта. Над Запретным лесом собирались тучи, а в небе кое-где уже начинали мерцать пока ещё редкие звёздочки. Красный закат. Завтра будет ветрено.

Мы лежали на голом каменном полу под осенним небом, но холода почему-то совсем не чувствовалось. Скомканная мантия, которая ещё недавно была упругим матрацем, теперь валялась в стороне, ненужная и забытая. Чары трансфигурации развеялись. По другую сторону виднелась ещё одна такая же, перед этим верно послужившая нам одеялом. Я подтянул её к себе и уселся рядом с моей спящей красавицей. В последний раз провёл рукой по плечу и вниз по бёдрам, запоминая ощущение нежной бархатистой кожи; развернул мантию и укрыл Джинни полностью, оставив на свободе только лицо. Через несколько минут вместо меня здесь будет сидеть Гарри. Не хочу, чтобы он увидел её такой… красивой.

Стало заметно темнее. Я свернул мантию-невидимку, сверху пристроил Карту и волшебную палочку Поттера, уложил «посылку» рядом с Джинни и зарылся лицом в её волосы. Я вдыхал её свежесть, которую хотел бы чувствовать всегда. Каждую ночь. Да вот только… невозможно это. Я снова сел и вгляделся в любимые черты. Через минуту у моей прекрасной сказки наступит конец. Наверное, это правильно. Каждый должен жить в своём мире. Но чёрт возьми! Как же хочется сейчас всё перевернуть, чтобы остаться! Или чтобы забрать её с собой. Но нет, невозможно.

Вершина багрового диска опускалась за горизонт. Я в последний раз всмотрелся в родное лицо. Облик уже почти неразличим в чёрных сумерках, но оно всё ещё здесь, рядом, достаточно протянуть руку, чтобы коснуться. И вдруг тогда..? А что, если попробовать? Нет, это сумасшедшая идея! По любому сумасшедшая. Ничего не изменится. Бред!

Я шевельнул рукой. Темнота. Вот и всё. Рывок.

 

 

---

⁽¹⁾ — отсылка к замечательной позитивной работе, которую очень люблю и рекомендую всем: https://fanfics.me/fic158677

---

1)

Вернуться к тексту

2)

Вернуться к тексту