Между разумом и сердцем (гет)

Проводив Женю к палате Мортиса, Дмитрий вернулся к своим любимым. Алёна вытаскивала сына из одежды, и мужчина, тщательно помыв руки, помог жене в раздевании ребёнка. Понёс его подмывать. Алёна услышала ворчание мужа и смех сына и решила посмотреть, что там произошло. На белом свитере мужа появилось мокрое пятно, и женщина улыбнулась. Мальчик выглядел довольным. Подмыв малыша и закутав его в махровое полотенце, Дмитрий понёс его на пеленальный столик. Сзади подошла Алёна и прижалась к широкой спине мужа. Оставив ребенка, Дмитрий повернулся к ней и крепко её обнял. Он был рад, что она смогла поговорить с ним, и они много чего обсудили. Каждый попросил прощения и был прощён. Женщина видела, как тяжело Дима переживает увольнение, и хотела его поддержать, но он привык, что она не работает. Так им двоим было проще, да и всегда у Дмитрия было время прийти домой и помочь в чём-то срочном. С Викой проблем почти не было, да и тогда было всё по-другому, совершенно иначе. Эти роды проходили тяжелее, и Алёна себя чувствовала не очень хорошо. Но Дима настаивал на том, что в этом нет её вины и обещал оказывать всю необходимую помощь. И всё неплохо, но он теперь без работы, а деньги имеют свойство оканчиваться.

— Дим, не переживай, мы что-нибудь придумаем. Ты же сможешь пойти охранником на завод работать? Или в нашу пятёрочку? Да и я могу пойти на работу...

— Нет, даже не думай! — неожиданно громко воскликнул Дима, из-за чего маленький сынишка захныкал, а потом начал громко плакать. Алёна высвободилась из объятий мужа и подошла к малышу. Взяла его на руки и прижала к себе. Подержала рукой головку. Малыш почмокал губами и сунул в рот палец. Тяжело вздохнул, что рассмешило Дмитрия. Он поцеловал сына в макушку и обнял жену. Потом помог ей лечь на кровать и положил под бочок сына. Пошёл разводить смесь.

Мальчик стал интенсивно есть смесь, лёжа на руке папы, а Алёна задремала. Неожиданно тишину палаты нарушил телефонный звонок. Дмитрий передал сына жене и взял трубку.

— Да? Кирилл, вдохни-выдохни и еще раз скажи, что случилось? Вот как? А где твои бабушка и дедушка? Баба Надя поможет... Ладно, не переживай, с твоим братом не случится ничего.

— Что случилось? — спросила Алёна, когда молчание затянулось. Она увидела желваки на лице мужа и нахмурилась. Марк почувствовал переживания мамы и папы и закуксился. Это сняло заклятие тишины с палаты.

— На заводе и в доме Роберта прошли обыски. Сейчас Никита позвонил домой и сказал, что его отвезли аж в Питер. А бабушка у тёти Нади, у нее с сердцем проблемы. Мне надо идти.

— Будь осторожен, Дим, — попросила женщина мужа. Он наклонился, поцеловал её и Марка. Потом вышел из палаты.

* * *

Обыск на заводе проходил недолго. Из кабинета Роберта Даниловича Грея были изъяты все документы, техника, осмотрен каждый миллиметр площади. В приёмной тоже всё изъяли и пошли по другим местам завода, оставив Никиту стоять посреди гор мусора, хлама и совершенно не представляя, что делать дальше. Следователь протянул постановление о прекращении деятельности завода на девяносто дней. Всех сотрудников, которые в это время были на своих местах, повязали и увезли в отдел полиции. Никита пытался что-то сделать, но от одного полицейского больно получил дубинкой по спине. Скрутили руки, и он с ужасом услышал, как за спиной защёлкнулись наручники.

Всех работников привезли в отдел полиции и начали с ними работать. А Никиту Александровича Лагутенко сразу отвезли в ГУБЭПиПК. Молодой человек был приближённым Роберта Даниловича, и считали, что он тоже замешан в махинациях Роберта. Но Никита ни о чём не знал и всегда думал, что все сделки, в которых он участвовал, были легальными и официальными. К сожалению, половина сделок было просто взяткой, и Никита проходил как соучастник.

Молодой человек не знал, что делать, ему было страшно, казалось, что всё это страшный неприятный сон, но это было правдой. Никита сидит за столом, а напротив него сидит человек и нажимает на кнопочку в настольной лампе. Яркий свет освещает его лицо и через секунду выключается, оказывая сильнейшее психологическое давление. Сидящий по другую сторону стола капитан задаёт разные вопросы, и на большинство у Никиты нет ответов. Голова соображает плохо, начинается паника.

— Ты пойдёшь как соучастник. — говорит капитан, неприятный тип с очень неприятным тембром голоса, и Никита сглатывает. — Отвечай! — он ударил рукой по столу, и молодой человек вздрогнул.

— Я... у меня есть право на один звонок. Я могу им воспользоваться. — голос Никиты дрожит от напряжения и вообще не выглядит уверенным.

Капитан усмехнулся и встал. Вышел из комнаты. Никита уставился в стол и постарался успокоиться. Ведь он действительно ничего не знает и не может идти соучастником. Но, как известно, отсутствие знаний не избавляет от ответственности. И это его проблемы, что он ничего не знал. И он не представлял, как можно себя оправдать. Неужели Роберт Данилович его обманул?

Скрип двери заставил его вздрогнуть. Сглотнув, он поднял голову.

— Встать! — охранник покрутил в руках дубинку, и Никита поднялся со стула. — Вперёд! — его больно толкнули, и он направился по коридору, жмурясь от света. — У тебя есть несколько секунд.

Никита снял трубку и подумал, кому позвонить. Сначала хотел позвонить начальнику, но в последний момент набрал домашний номер. Сначала никто не подходил, и парень начал переживать. Холодная ручонка страха стала сжимать его сердце, а капитан стоял позади него. Никита нервничал, ведь если никто не подойдет, то... он не хотел знать, что потом будет.

Наконец, на том конце раздался взволнованный голос брата.

— Кирилл, — Никита не знал, что говорить. — Меня забрали в Питер. Позвони дяде Диме и попроси его о помощи.

— Смешно, — мерзким голосом сказал капитан, когда Никита положил трубку на рычаг, — наивно полагать, что тебе кто-то поможет.

И снова молодой человек оказался в этом тёмном кабинете с табличкой "допросная".

* * *

Сотрудников завода после допроса отпустили, и Дмитрию пришлось их развозить по домам. Люди были напуганы, но с ними обращались нормально, и из неприятного было только нахождение в этом месте. Дмитрий потратил на развоз людей до домов четыре часа и поехал в Питер, когда часы показывали начало первого ночи. Начальник сказал, что договорился по поводу Никиты, и мужчина выжал из своей ласточки всю возможную скорость, прикидывая, сколько сейчас соберёт штрафов. Зато доехал до Питера за полтора часа. Постоял в небольшой пробке на Невском, свернул на Литейный и остановился на парковке около Большого Дома. Обозначил дежурному цель визита и поднялся на пятый этаж. В коридоре сидел Никита, и Дмитрий подошёл к нему.

* * *

Так страшно Никите еще никогда не было. А ещё было очень больно. Он не мог ответить на некоторые вопросы, потому что действительно ничего знал о том, о чём его спрашивали, и это вызывало злость у капитана Сидорова. Это был неприятный мужчина неопределённого возраста, с чёрными как смоль волосами, маленькими глазками-пуговками. По щеке от брови до подбородка тянулся зарубцевавшийся шрам. Кривые зубы, неприятный запах изо рта, который мало перебивается жевательной резинкой. Мужчина чавкает, задаёт вопросы напуганной и прижатой к стене жертве и упивается страхом. Он любит оказывать давление на людей, ведь не считает мошенников людьми и мечтает избавить от них мир. Хотя и сам он не чист на руку, но это другая история.

Никита понимает, что он в полной заднице, пытается что-то вспомнить, рассказывает капитану о проектах Роберта, о которых он знал, но собеседнику это неважно. Его интересуют определённые моменты деятельности Роберта. Откуда такой большой дом, откуда недвижимость на Кипре, в Штатах и в Кейптауне. Никита шокирован, он не знает ничего этого. Просит попить воды, в горле пересыхает, но капитан смеётся в лицо, брызгая слюной, и говорит, что никакой воды не даст ему, а сейчас пришьет дело, отдаст в прокуратуру и в минпромторг, еще много куда, и у Лагутенко будет много лет посидеть в камере и попить воду. А пока он не закончил допрос, и Никита не получит воду, не выйдет в туалет, не посмеет больше ничего попросить.

— Я не знаю, что вам еще рассказать. Я не знаю, чем Роберт Данилович занимался кроме завода! — нервы сдали, и молодой человек почувствовал, как начал повышать голос. Роковая ошибка.

Капитан ухмыльнулся и громко хлопнул рукой по столу. Никита сглотнул и вздрогнул. Проследил за тем, как мужчина встал, вышел за дверь, чтобы через несколько секунд вернуться с дубинкой. Никита с ужасом посмотрел на этого человека, понимая, что сейчас будет очень больно, и испуганно вжался в спинку стула и втянул голову в плечи. Но это не помогло, и ему приказали встать. Когда он подчинился, то почувствовал удар по ногам и пошатнулся. Хотел сесть на стул, но того не было, и молодой человек упал на пол.

— Встать! — рявкнул Сидоров, и Никита поднялся, но только для того, чтобы получить очередной удар по спине. — Ты мне всё расскажешь. Ты будешь молить о пощаде, но её не будет!

Никита понимал, что дальше будет еще хуже, и не знал, как себя оправдать. Все, чем занимался Роберт Данилович, было незаконно, и завод был всего лишь прикрытием. Никита никогда не задумывался, почему у завода такая бешеная прибыль, куда идут деньги, как платятся налоги. Он понял только, что жена Роберта что-то узнала о незаконной деятельности своего мужа, и... неужели это он убил её?

Ударов было много, и вскоре во рту почувствовался солоноватый с железными нотками вкус крови. Никита попытался попросить прекратить избиения, но за это получил ногой в живот. Было больно, и из груди вырвался всхлип.

— Сидр, прекращай, — побои прекратились неожиданно вмешательством еще одного работника этого неприятного места, и Никита пошевелился. Лежал он на холодном кафельном полу, забрызганном своей кровью. Шевелиться было больно, а сознание то и дело ускользало от него. Он старался подавить комок рвущихся наружу слез, и это, кажется, у него получилось. Поднял голову и посмотрел на людей. Они о чем-то говорили, но он не понимал.

— Какая досада, — мерзким тоном сказал капитан после разговора и, посмотрев на свою жертву, замахнулся ногой для удара, но удара не последовало. — Встать! Тебя выпустили. Вперед!

И снова удар дубинкой. Никита морщится от боли и представляет, что будет теперь до конца жизни писать стеклом и кровью. Почти то же самое говорит и этот психопат, работающий почему-то в правоохранительных органах. Но это неважно. Понимание, что это мучение сейчас закончится, даёт молодому человеку силы. Сидоров недоволен, но теперь этот гадёныш не в его власти, и он хочет отыграться на постороннем человеке. Такой жертвой оказалась цыганка, которую повязали на Невском проспекте. Сидоров воодушевился, увидев новую жертву, и перехватил свою дубинку. Ушел от Никиты, и молодой человек облегчённо вздохнул. Расписался в получении документов, получил бумажку о том, что нельзя покидать пределы области, и сел на стул в коридоре. Стоять, идти и сидеть было больно, и он поморщился. Из разбитого носа текла кровь, которую он пытался остановить. Проходившая по коридору женщина протянула ему платок и показала, где находится туалет. Никита взял телефон и позвонил брату. Кирилл сказал, что за ним должен приехать Дмитрий Витальевич.

Из комнаты, в которой он был несколько минут назад, начали раздаваться крики. Сначала кричал Сидоров, а потом заплакала женщина. Молодой человек поёжился и посмотрел на окровавленный платок. Прикрыл глаза. Голова кружилась, унося его в водоворот темноты...

* * *

Дмитрий Витальевич подошёл к Никите и легонько потряс его за плечо. Открыв глаза, молодой человек дёрнулся и поморщился, встав со стула. Идти было больно, голова кружилась, каждая клеточка тела отдавалась тупой болью.

Открылась одна дверь, и из помещения вышел Сидоров Роман Евгеньевич, и Дмитрий вздрогнул и остановился. С этим человеком он учился на одном курсе, в одной группе, и между ними всегда был дух соперничества. А потом Дима уехал в этот посёлок, а Сидр пошел другим путём. Одно время работали в одном месте, в разных отделах, и Сидр не мог себе позволить, чтобы Гончаров был в чем-то лучше. Но теперь Гончаров никто, и можно над ним поиздеваться. Он проехался, к ужасу Дмитрия, по тому видео, которое было доступно даже здесь; к бессильной ярости проехался по Алёнке, ведь девушка не обращала внимания на него, такого замечательного, а выбрала этого зануду Гончарова. Добил он Дмитрия напоминанием о давнем конфликте, и ничего не понимающий Никита увидел, как Дмитрий побледнел. С трудом справившись с нахлынувшими эмоциями, Гончаров кивнул Никите и направился дальше. А мерзкий капитан ухмыльнулся и ушел обратно, в кабинет для допроса, в котором находилась избитая цыганка.

* * *

Дмитрий сел в машину и посмотрел в зеркальце заднего вида. На заднее сиденье скромно опустился Никита. После того, как он побыл свидетелем неприятного унизительного разговора этого садиста с Дмитрием Витальевичем, он почувствовал какие-то угрызения совести. Ведь это он всем разослал видео с дебошем Гончарова. Зачем он это сделал? Он не мог объяснить, что им тогда двигало. И сейчас он не знал, нужно ли извиняться.

— Дядя Дима, — неуверенно начал Никита, — простите. Это я всем разослал это позорное видео.

— Я знаю. — жёстко ответил Дмитрий и повернул ключ зажигания в замке. — Мне надо будет заехать в магазин. Потом я отвезу тебя домой.

Никита кивнул и поморщился. Голова сильно раскалывалась, ноющая боль в теле никак не успокаивалась, и молодой человек чувствовал себя ужасно. Он посмотрел в окно на проносящиеся мимо дома и фонари и прикрыл глаза. В следующий раз их открыл, почувствовав дуновение ветра в салоне. Потом его потрясли за плечо, и он вышел из машины. Жестокая и болезненная реальность вторглась в его сознание, и он поморщился. Дмитрий кивнул на здание магазинчика на заправке, и Никита направился туда. Было холодно, кружилась голова и рябило в глазах. Но хотя бы кровотечение остановилось. Умывшись и с грустью посмотрев на свои пыльные брюки и уже не белую рубашку, молодой человек вздохнул. Нужно всё это выкинуть, а лучше сжечь.

У барного столика стоял Дмитрий Витальевич. Мужчина протянул ему стаканчик с кофе, и Никита сделал небольшой глоток. Говорить ничего не хотелось, да и не знал он, о чем и как говорить. Дмитрий тоже не хотел начинать разговор. Он был рассержен на Никиту из-за того, что тот поддался уговорам Роберта и вытянул с камер видеонаблюдения это позорное видео. Надо бы еще разобраться с этим. На каком основании Роберт Грей имеет доступ ко всему, что происходит в посёлке.

Молча выпив кофе, Дмитрий так же молча направился к машине. Сел в салон, подождал молодого человека и завёл мотор. Плавно вырулил с заправки и направился по федеральной трассе в сторону Петрозаводска. Никита прикрыл глаза и прислонился головой к дверце. Сквозь дрёму услышал звонок телефона и голос Дмитрия, ответившего на звонок. Голос мужчины сменился с раздражённого на удивлённый. Включив аварийки, он припарковался на обочине и вышел из машины, продолжая с кем-то разговаривать по телефону. Потом закурил. Никите стало интересно, что случилось, и он не смог побороть своё любопытство. Вышел из машины и подошёл к мужчине.

— Нашли троих водителей, которые подвозили его в разное время. Путь теряется где-то в районе Олонца. Ты случаем не знаешь, где живёт его мать?

— Мы как-то ездили к ней. Но я сейчас не могу сказать. Я был не за рулём и не очень хорошо запомнил дорогу. Но, насколько я знаю, Мортис был там. Кажется, после выхода из тюрьмы.

Дмитрий набрал номер Жени, но та не взяла трубку. Мужчина напряжённо вглядывался в дорогу, понимая, что ничего не может случиться. К тому же была глубокая ночь, и девушка могла спать. Да и все равно ночью ничего не работало, и мужчина решил поехать домой. Подбросил Никиту до дома и уехал к себе. Паша спал на диване, проказница Вика спала в своей комнате, и Дмитрий прошёл в спальню и, раздевшись, повалился на кровать.