Ataashi (гет)

Не скрывать свою сущность было потрясающе. Будто скинуть тесную обувь и босиком пробежаться по прохладной, мягкой траве после душного помещения. Магия развернулась на полную. Смертное тело отбросило лимиты, и теперь, сидя на Ревасе, появилась возможность в полную мощь обрушивать на Гордыню и его призраков-миньонов то метеоритный дождь, то снежную пургу, приправив обширные атаки точечными ударами ледяных кольев и огненных шаров. Союзники разумно не подходили ближе, когда демон, наивно используя силу разрыва, пытался нарастить себе защиту, да только я тоже знала любимую фишку подобного типа тварей в виде разрыва плетения и не позволяла ему избежать участи быть избитым.

И пускай в этот раз громадина не стала тем, кто вынудил меня сражаться в полную силу, но действуя как поддержка в снятии его усилений, я принесла кучу пользы соратникам и такое же море проблем — самому демону, пока бой тянулся бесконечные, казалось, минут сорок-пятьдесят.

Утыканный стрелами и болтами, подпаленный и с отмороженным куском отвалившегося хвоста Гордыня, издав последний рёв, наконец рухнул на одно колено, а после и вовсе завалился мордой вперёд, распавшись на эссенцию.

Несколько минут защитники ещё переводили дыхание, не веря, что всё закончилось. Со страдательным стоном опустилась прямо на камень парапета Нерия, следом за ней зашевелились, оседая, разведчики. Солдаты при Коммандере не рисковали проявлять слабость, однако мечи всё-таки опустили и теперь опирались на них, переводя дыхание. Наблюдение за отрядом и местностью показало, что потерь нет… а так же то, что на раздробленном полу храма Священного праха за слоем камня виднелась эльфийская мозаика. С изображением Митал. Построенный на месте святилища богини-Матери храм Андрасте говорил о моих предположениях об их связи даже больше, чем все косвенные догадки.

Но расслабляться и терять бдительность действительно было рано. Разрыв всё ещё открыт, и когда мгновения спокойствия прошли, жизнь вокруг вновь закипела.

— Давай! — крикнула Кассандра Алларосу, отбросив помятый и теперь бесполезный щит в сторону.

Всё это время отсиживающийся около Лелианы и Нерии Лавеллан, который очень быстро уставал в столь долгих сражениях, спрыгнул с галереи и подобрался к центру площадки. Вскинув руку с Якорем, он сделал было шаг, но метка сама, ещё до того, как эльф закончил движение, притянула его к разрыву.

А вот это не хорошо. Первый признак, что Якорь влияет на носителя, не имеющего связанного артефакта, Сферы. Так же внимательно на руку Лавеллана смотрел Солас, в то время как остальные, не отрываясь, наблюдали за изменениями в разрыве. Приоритеты, как говорится.

Ждать результата от практически ничем не отличающейся прорехи долго не пришлось. Разрыв издал треск, низкое гудение слегка заложило уши, стягивая рваные края Завесы, и магия сконцентрировалась аккурат в точке соприкосновения энергий разрыва и Якоря, что означало одно.

Сейчас будет всплеск.

Однако, по сравнению со взрывом на Конклаве, это был лёгкий чих котёнка. Вихрь Тени от Бреши к земле наконец исчез, устремившись откатом обратно к центру воронки. Вспышкой магии от аномалии в небе прошлась волна воздуха, первыми настигнув нас, а затем, спустя секунд десять, она должна дойти до Убежища. А бедный Лавеллан снова отправился в обморок от воздействия Якоря, безвольной куклой завалившись прямо в руки подоспевшей Кассандре, и вновь на три дня, я полагаю, судя по вздоху Соласа.

Что ж, всё прошло гладко. Даже как-то слишком гладко, без серьёзных ранений и особого истощения. Солдаты с Калленом прекрасно справлялись с призванными миньонами-призраками, а разведчики с Лелианой прикрывали их. Тихонько стоящая в сторонке Нерия защищала свою возлюбленную всеми силами, и мне казалось, что самой целой среди нас осталась именно Лелиана.

Как-то уж слишком просто. Хотя, может это я всё время жду подвоха и жести по старой памяти? Или так и проявляется посттравматическое стрессовое расстройство?

А может мне просто нужно по-человечески поесть, принять ванну и отдохнуть, и я всё себе придумываю, — закатила я глаза на свои же размышления, наблюдая за в какой-то мере трогательной картиной. Обратно в Убежище бессознательного Лавеллана на руках несла Искательница. Следом охраняли их Лелиана и Каллен, а шествие составляли разведчики, солдаты и зевающая Нерия. Время подкатывалось к вечеру, и небо только-только наливалось лиловыми пятнами, окрашивая снег Морозных гор в нежные пастельные оттенки, однако день выдался насыщенный, и я бы и сама с удовольствием легла где-нибудь просто, чтобы насладиться тишиной. Брешь-то затихла, действительно. Больше не сыпались из неё кометы, её размеры не увеличивались…

Резко, непредсказуемо в животе защекотало. Накрыло предвкушением и азартом. Почему-то вновь захотелось напакостить, глядя на идиллию.

— Леди Искательница! — спланировав над головами людей, Реваса зависла на месте, размашисто хлопая крыльями, и когда Кассандра вскинула на меня недоумённый взгляд, я с непринуждённостью высказала свою мерзкую мысль. — На моём грифоне хватит места и для Лавеллана, чтобы ваши руки были свободны и имели возможность отвесить канцлеру Родерику пару оплеух, если вдруг что.

Позади закашлялся от смеха Варрик, старательно зажимая себе рот, и Пентагаст уже хотела возмутиться, однако картина в её голове сложилась, словно паззл, и она с восторгом посмотрела на Ревасу. Грифон как раз спустился на свободное место, всколыхнув пепел на площади, а в рядах солдат раздался чей-то благоговейный вздох.

— Совершившего подвиг отмеченного Андрасте, что пожертвовал собой, нёс на своей спине белоснежный грифон!

— Варрик! — густо покраснела Кассандра то ли смущения, то ли от гнева, очевидно, имея ввиду то же самое, но из банального приличия не смея произнести это вслух.

— Я обязан это записать, и никто меня не остановит! — продолжал развлекаться гном, смело прячась за меня. — Фейри, твоя идея — просто чудо!

— Всегда пожалуйста, — усмехнулась я.

Правда, Кассандра, насколько бы сильно ни стушевалась, всё равно намеревалась передать мне пребывающего в отключке Аллароса. Человеческой женщине на мой уровень эльфа было не поднять, поэтому я сама спешилась, с лёгкостью перекинула Лавеллана через седло и, уместив его перед собой на шею Ревасы, села обратно. Солдаты выворачивали шеи, глядя на гордо шествующего грифона в начале колонны, иногда сбивали ход, и Каллену приходилось громким, поставленным рявком восстанавливать порядок в строю.

В деревне подобное представление произведёт грандиозный фурор.

Из игры я помнила, что Убежище представляло из себя довольно печальное зрелище с тёмными редкими хижинами, в которых обитали драконопоклонники. На данный момент в стране жило лишь три дракона: Северный охотник в Крествуде, Винсомер на Штормовом берегу и Ферелденская Морозница на юге, под Редклиффом. Гнездо в Морозных горах пустовало. Могла ли это быть та же самая Морозница, учитывая схожесть названия с прошлым местом обитания? Вполне. В своих путешествиях именно Нерия и Лелиана наткнулись на Убежище, следуя за легендами о прахе Андрасте, однако ничего, кроме фанатиков, они не нашли. Полагаю, поэтому штаб Искательницы расположился здесь, в отдалённом уголке Ферелдена, близ храма местной Святой, чтобы вместе с очищенной деревней восстановить и порядок в Тедасе.

Домов в Убежище оказалось совсем немного, да и сложены они из досок, а размеры совсем крохотные. Солдаты и разведчики вовсе обустроились на берегу намертво заледеневшего озера, разбив под частоколом поселения целый палаточный городок. Собственно, я к ним и присоединилась, только разместила свою палатку подальше от общего шума и гама, расположившись с Ревасой на другом берегу. Тихо, спокойно, да и для грифона еда ходила буквально у нас за спинами. В бесконечном лесу хребта обитали друффало, на которых моя красавица охотилась с огромным удовольствием, и оттого тратиться на её кормление так удачно не пришлось. Искательница по началу хотела разместить меня в келье местной церкви, потому как Герою Пятого Мора не престало жить где-то на отшибе поселения, но я вежливо отказалась. Палатку я поставила большую, с тяжёлым, плотным тентом, и в ней становилось очень тепло, если прикопать в землю огненный шар. Отсюда было видно всю деревню от берега до возвышающейся над остальными постройками церкви, вдолбленной в скалу, и мне подобный пейзаж очень нравился.

Вот только уже к вечеру первого дня как Алларос пребывал без сознания, моё одиночество решили разбавить чужим присутствием. Ничего не предвещало беды. Реваса чистила перья от пепла и гари, купаясь в нетронутых ранее сугробах около палатки, а я осталась внутри, зарисовывая разрывы, Аллароса и храм Священного Праха. Точнее, то, что от него осталось. На импровизированном столике из огрызка каменного заклинания чадил паром ягодный отвар, а свет и тепло устроившегося в земляной ямке фаерболла разморили меня своим уютом на мягкости добротного спальника, обещая приятный вечер и столь же приятную ночь.

И тут я услышала скрип снега под чьими-то шагами, а затем Реваса заклекотала, кого-то приветствуя.

— Здравствуй, красавица, — мягко зазвучал до дрожи знакомый голос, а затем, судя громкому, тракторноподобному урчанию, грифона принялись гладить без всякого стеснения и совести. — Твоя мама тоже здесь? — с каким-то весёлым, но совсем не издевательским оттенком спросил гость, а затем продолжил. — Ты же пропустишь меня? Ма сераннас, дален.⁽¹⁾

Голос посетителя под натиском громкого мурлыканья любвеобильного грифона совсем размяк, и этот момент выбрала я, чтобы выйти на улицу. Свежесть, но совсем не холод Морозных гор после тёплой палатки взбодрила, всколыхнув косу, длину которой я даже возвращать не стала. Броню на ремонт я отдала местному кузнецу — от чего тот был в восторге до фанатизма от качества изделия и вложенной суммы в золотых для заказа сильверита у Орзаммара — и сейчас смертное тело, совсем не мёрзнувшее, защищали от вечерней позёмки только штаны-клёш, да рубаха на пуговицах. Три верхних были расстёгнуты из-за тепла в палатке, и вид у меня был скорее домашний и совсем не похожий на прежнюю воительницу, сияющую магией и силой.

У меня выходной, ничего не знаю.

— Добрый вечер, мессир Солас, — протянула я, скрестив руки под грудью. — Как там наш Вестник Андрасте? Говорят, вы и в прошлый раз за ним наблюдали. Есть ли отклонения?

— Добрый вечер, леди Шайра, — эльф с некоторым смущением упёрся взглядом в расстёгнутые пуговицы на пару мгновений, а затем вскинул голову, удерживая внимание на лице. Выглядело забавно, и я со смешком улыбнулась. — Лавеллан в порядке, однако метка истощает его с каждым использованием. Возможно, он привыкнет, однако сейчас остаётся только ждать, когда он вновь придёт в себя.

— Бедный мальчик, — вздохнула я. — И всё же, зачем вы здесь?

Поддерживать вид светского общения с древним эльфом оказалось занятно. Кружить вокруг да около походило на фарс и притворство, только без злого умысла. А чистая речь, содержащая в себе словесные обороты, свойственные аристократам Орлея, в конец сбили с толку Соласа, который, как я помню, о кунари ничего хорошего, кроме «агрессивных зверей» и не слышал.

Интересно, как я выглядела в его глазах? Что он мог слышать обо мне и видел ли в отголосках Пятого Мора? С Митал-то всё понятно, она едва ли не будущее предсказывает, а насчёт Фен’Харела все ещё оставался миллион и один вопрос. Он и не эванурис, но при этом равный им. Достаточно хитрый, чтобы уже как год вести собственную сеть шпионов, но недостаточно сильный после двух тысяч лет сна, раз не смог активировать Сферу Уничтожения. Пока он не пытается уничтожить Завесу, с ним ещё можно иметь дело, потому как чёткой позиции у меня так и не сформировалось.

Я же дух. Мне много не надо.

— В любом случае, проходи, — сжалившись, оскалилась ещё шире и приподняла полог палатки, откуда приятно полыхнуло теплом и запахом ягод, — а то уже уши замёрзли.

— Благодарю, — Солас растерянно коснулся покрасневшего уха не менее покрасневшим пальцем, тут же отдёрнув руку от холодного острого кончика, но прошёл в палатку, принимая приглашение.

Когда же он протиснулся мимо, мне открылся прекрасный вид сверху на бритую голову Ужасного Волка, едва достающего мне до груди, и подобный ракурс показался мне даже милым, учитывая, кто именно сейчас передо мной. Фен’Харел? Скорее обычный бунтарь и амбициозный, молодой эльф. В моих глазах, в отличие от Митал, он совсем не походил на равного эванурисам, потому как, если Митал обладала причудливым характером непредсказуемой богини, то Солас… Как бы так выразиться?

Он понятный и простой.

— Итак, — махнув рукой на седло Ревасы, укрытое попоной, я дождалась, когда Солас сядет в импровизированное кресло, и сама пристроилась на спальнике, скрестив ноги. — Чем обязана?

— Мне ещё не доводилось встречать Героев Ферелдена лично, кроме леди Лелианы и леди Сураны, — зашёл совсем уж издалека Солас, осматривая моё личное убежище с любопытством. Особенно его заинтересовал позабытый на спальнике блокнот с рисунками, открытый на странице с изображением мутировавшего Гордыни. — Твоё появление, да ещё и верхом на белом грифоне, это поистине историческое событие, достойное запечатления в книгах мастера Тетраса. Мне стало любопытно, что трое Героев смогут совершить в этот раз, однако с леди Сураной поговорить не в пример легче, чем с леди Лелианой, а ты по наблюдениям показалась более общительной.

— А ведь когда-то было ровно наоборот.

— Когда кунари, откинувшая оковы Кун, лишь начала познавать мир вокруг и обретать друзей.

— И как ты это узнал? — прищурилась я, старательно пряча улыбку.

— Мои путешествия в глубины Тени на местах древних руин и на полях сражений позволили увидеть те же отголоски истории, что и в храме Священного Праха, — почти пропел Солас.

Интересно, он сам замечает, что говорит пятистопным ямбом,⁽²⁾ или это обычный способ общения во времена Арлатана?

— Так ты сомниари? — сразу опустив добрую часть ненужных расспросов, я склонила голову набок как бы в изумлении, заинтересовавшись феноменом. — Давненько я о них не слышала.

— Я больше удивлён, что кому-то вообще известен этот термин, — Солас тоже чуть прищурился, — обычно, люди используют название «сновидец».

— Я не человек, — усмехнувшись, отставила одну руку за спину и перенесла вес на неё.

— Но и не кунари, — подметил Солас.

И тут даже не догадаешься, использовал он эту фразу в качестве «не следуешь Кун» или сразу понял, что от живого существа во мне мало чего осталось. Я понимала, что это скорее второе, чем первое, но мало ли, что именно Солас решил выбрать.

— Была таковым до Пятого Мора, — попыталась я соскочить с темы.

Но диалог вела, к сожалению, не я.

— Очевидно, когда была живой, — без давления констатировал Волк неизбежный факт.

— Ауч.

Хмыкнув, почему-то даже не напряглась, хотя факт раскрытия Свободы по всей логике должен был нести за собой гору объяснений, извинений и обещаний. Будь это кто-нибудь вроде Лелианы, например. Однако передо мной сидел Солас, а эта древняя заноза в заднице эванурисов знала о духах столько, сколько ни один магистр не смог бы раскопать. Перед ним-то как раз и не нужно было ни объясняться, ни извиняться.

Он сам в каком-то смысле был просто очень сильным духом и магом.

— Девочка устала, — повторила я с печальной улыбкой слова Митал и подняла взгляд от импровизированного костра в центре палатки на Соласа. Его аметистовые глаза внимательно изучали мои эмоции, будто у меня их и быть-то не должно. — Я просто пришла помочь спасти то, что от неё осталось после дрессировки в Кун, и продолжить жить за неё. Не по моей воле, конечно, так уж получилось.

— Значит, мои выводы верны, и ты действительно дух, — Солас весьма экспрессивно приподнял брови в непонятном мне восторге, а затем подался чуть вперёд, выказывая любопытство. В свете огненного шара стала заметна россыпь веснушек на щеках и даже шрамик на лбу. — Потрясающе, — не уставал восхищаться открытием эльф, а его внимание ко мне начинало несколько… смущать. — Какое чувство ты отражаешь?

— Ответить тебе было бы слишком просто, — отвела я взгляд, стушевавшись под напором исследователя.

От отказа Солас ещё более растерялся, хотя, казалось бы, что все ответы он и так знал. Обычно духи никогда не отказывали в разговоре с тем, кто желает беседы, и подобное поведение выбивалось из привычного образа существа Тени. Встречавший тысячи и тысячи духов в своё время и в нынешнее Волк, вероятно, впервые видел нечто, настолько непредсказуемое.

— Если хочешь узнать мою суть, то расскажи что-нибудь о себе взамен, — выдвинула я условия, вновь вернув внимание к эльфу и встретив изучающий аметистовый взгляд в ответ.

Будто препарируя и одновременно запоминая, Волк смотрел… странно. Ни с кем в разговоре он не позволял себе снимать маску отшельника, и в данный момент передо мной действительно сидел Фен’Харел. Он стал приравнивать меня к духам, и по этой причине мне открылась та сторона Соласа, которую видели только обитатели Тени.

А в Тени, как я помнила, Солас всегда был удивительно честным как в словах, так и в своих действиях.

— То, что ты сомниари, я уже знаю. Есть ещё что-нибудь, чем ты можешь поделиться?

— Вероятно, есть что-то, о чём ты хотела бы спросить? — коварно ответил вопросом на вопрос Солас, выигрывая возможность снизить о себе количество выдаваемой информации. — Твой интерес это часть сути?

— О нет, я на это не попадусь, сначала твои ответы! — рассмеялась я.

Это будет очень долгая ночь, — пронеслось у меня в мыслях с задорным весельем, пока Солас, вертясь, словно уж на сковородке, подбирал максимально обтекаемые формулировки о его жизни и прошлом. Беседа текла столь плавно, но активно, не позволяя расслабиться из-за двойного дна ответов Волка, что интерес к ней не угасал, лишь распаляясь.

В игре расспрос персонажа ограничивался исключительно его историей, а не Героя, и сейчас, когда у Соласа тоже имелся интерес ко мне, духу, что поселился в теле бывшего сэрабаза, разговор вёлся в обе стороны, часто соскакивая на сторонние темы. Когда дело коснулось Остагара, Солас абсолютно нагло соврал, что знать не знает, зачем ведьма Диких Земель Коркари помогла Героям, а я, в свою очередь, навалила с три короба лжи о том, как выращивала Ревасу вдали от цивилизации. Совсем не на Перекрёстке, не-не.

Сначала беседа действительно казалась забавной и чуточку неловкой, но вскоре стало даже интересно. Каждый новый ответ я ожидала с нетерпением, невольно улыбаясь, а когда Соласа откровенно уносило в рассказы о том, что он видел в Тени, восхищаясь подвигами Героев Пятого Мора, то я бессовестно заслушивалась о стороннем мнении о нас, очень поздно одёргивая себя.

Волку было важно, чтобы его слушали. Мне же очень хотелось подловить его на несостыковках, но Солас слишком хорошо скрывал свою суть, имея богатый словарный запас и опыт.

А на утро нам обоим было очень неловко, когда солдаты и служители церкви ехидно обсуждали, почему эксперт по Тени провёл всю ночь в палатке Героини Ферелдена.

1) «Спасибо, дитя» (эльф.)

Вернуться к тексту

2) на английском его речь звучит просто офигенно, никакая локализация этого не передаст

Вернуться к тексту