На краю бездны (гет)

Гарри, конечно, было интересно узнать, кто же его так жаждал увидеть, но вот только он сам, кроме Гермионы, видеть сейчас никого не хотел. Абсолютно никого! Поттер больше всего на свете желал покончить с этим затяжным признанием. Ну и пусть здесь нет никакой романтической обстановки! Его просто разрывало от чувств, они настолько переполняли Гарри, что он с трудом стоял сейчас на месте. Пришло время покончить с этими внутренними терзаниями: любит, не любит. Сколько уже можно оттягивать этот момент? Именно поэтому Гарри сейчас смотрел на Маклаггена, как на врага народа, потому что именно он, как нарочно, всегда им мешал.

— Ну давай уже говори, кто со мной хочет встретиться? — небрежно кинул в ответ Поттер, так как мысленно хотел Кормака прибить. Гарри только-только настроился на признание, даже слова подходящие подобрал, но тут нарисовался он...

— Я, если честно, сам был в недоумении и совершенно не ожидал её увидеть здесь. Она первым делом спросила о тебе, — взволнованным голосом заговорил Кормак, он одной рукой пригладил свои белокурые локоны, которые были аккуратно уложены на его голове и только потом бросил свой взгляд на Грейнджер. Маклагген, видимо, хотел посмотреть её реакцию на свои слова.

— Так кто же хочет увидеть Гарри? Ты так и не сказал, — серьёзным голосом проговорила Гермиона. Похоже непрошеная гостья заинтересовала и её. Грейнджер отсюда даже с места не сдвинется, пока не узнает, кто же всё-таки прибыл в замок.

— Рита Скиттер. Это ей ты так срочно понадобился, — глядя на Поттера, произнёс Маклагген. Ему самому была интересна причина такого срочного визита скандальной журналистки. Хотя он догадывался, зачем она здесь. Впрочем, как и все остальные.

— Принесла её нелёгкая, — услышав это, тут же возмутился Поттер, он спешно расстегнул ворот своего кителя. Ему сейчас больше всего не хотелось общаться с этой заносчивой и пронырливой особой. Гарри, немного задумавшись, произнёс:

— Я надеюсь, ты не впустил её в замок?

— Конечно же, нет. Я оставил её за воротами Хогвартса. К ней приставил троих авроров и строго-настрого приказал глаз с неё не спускать.

"Если Рита захочет, то за ней вообще никто не уследит", — про себя подумал Гарри, вспомнив ненароком, что Скиттер является анимагом. Он прекрасно понимал, что такую гостью оставлять без присмотра нельзя, это всё равно, что пустить волка в стадо овец. Но вот только ему так хотелось закончить начатое... Когда ещё предоставится такая возможность?

— Ясно. Спасибо, что сообщил об этом. А теперь иди обратно и передай ей, что я сейчас приду, — Поттер не терял надежду завершить свой разговор с Гермионой.

— Хорошо, — послушно произнёс Кормак и, вновь кинув взгляд на Грейнджер, добавил:

— Кстати, там в кабинете истории магии такое сборище учителей. У вас что, собрание там какое-то намечается?

И тут Гермиона округлила свои карие глаза, произнеся при этом:

— Ах да, собрание! Я совсем забыла о нём. Как же быстро бежит время, — спохватилась она. — Мне нужно срочно бежать туда. Ещё увидимся, — на прощание Грейнджер наградила Гарри любящим взглядом, полным разочарования от того, что и ей самой нужно уходить. Гермионе, так же, как и Гарри, не хотелось сейчас расставаться, но только делать было нечего, ведь она сама пригласила профессоров на педагогический совет, и Грейнджер уже давно нужно было быть там.

Хрупкая фигура директора довольно быстро исчезла из поля зрения Поттера. И опять всему виной был этот Маклагген. Промолчи Кормак об этом сборище преподавателей, он бы уже снял с себя это груз признания. Подождали бы эти учителя несколько минут, ничего бы с ними не случилось. А так Гарри опять придётся томиться в ожидании новой встречи и подбирать подходящий момент для того, чтобы открыть свои чувства. Судя по тому, как круто иногда заворачиваются события в Хогвартсе, этот момент может наступить ещё очень нескоро...

"Ещё чуть-чуть, и я тебя стану ненавидеть лютой ненавистью", — именно такой мысленный посыл отправился от Поттера прямиком к Кормаку. А вслух Гарри сквозь зубы процедил:

— Пойдём уже к этой Скиттер. Посмотрим, что ей так неожиданно понадобилось.

Кормак, словно не замечая, что стал не единожды за сегодня третьим лишним у этой парочки, как ни в чём не бывало двинулся к выходу, увлекая за собой Гарри.

* * *

— Прошу прощения, что заставила вас ждать, — с этими словами профессор Грейнджер буквально влетела в класс, где все учителя почти в полном составе расселись по местам в ожидании её и что-то громко обсуждали. Стоило Гермионе только войти, как профессора замолчали.

Грейнджер спешно прошла на своё место, коим был учительский стол, её каблучки при этом отбили по полу тревожный ритм. Она быстрым движением руки поправила свою причёску, так как несколько локонов выбились из пучка, затем бросила беглый взгляд на присутствующих. Были абсолютно все, кроме Адамса, и от этого у неё болезненно сжалось сердце. Разговор должен был быть не из простых.

— Я вас благодарю, что вы все нашли время присутствовать здесь. Я планировала провести с вами встречу, но немного позже, только вот сегодняшнее происшествие дало понять, что больше откладывать этот разговор нельзя, — Гермиона немного нервничала, так как вопрос, который она хотела поднять на всеобщее обозрение, был очень сложным, но директором была она и только ей принимать такие решения. Грейнджер на мгновение замолчала, чтобы немного собраться с мыслями, ловя на себе сочувственные взгляды.

В классе напряжение буквально витало в воздухе, его чувствовали все, так как события, происходящие сейчас в Хогвартсе, никого не оставили равнодушными. Абсолютно каждый преподаватель, будь то Флитвик, Гораций Слизнорт, мадам Стебель или мадам Трюк, которые проработали в школе не один десяток лет, а также новый преподавательский состав — все они всем сердцем переживали за судьбу школы. Браун, к примеру, безумно сейчас нервничала и очень волновалась за свою подругу, которая в этот самый момент пыталась решиться на очень непростой шаг. Даже Милисента, которая с неохотой подчинялась новому директору, смотрела на Гермиону с сочувствием, быть на её месте она явно бы не хотела.

— Я долго сомневалась в принятии такого серьёзного и кардинального решения, но то, что произошло сегодня, мне просто не оставило другого выбора. Я надеюсь, что вы поймёте меня и поддержите. Конечно, прийти к этому мне было непросто, но дальше затягивать нельзя, — чем дольше директор рассуждала по этому поводу, тем больше она была уверена в правильности своего решения. Сейчас в её голосе появилась уверенность. — Ни для кого не секрет, что в нашей школе случаются происшествия за происшествиями, и уже глупо думать, что все они не связаны между собой. Даже на авроров совершено нападение, как, впрочем, и они сами, будучи под заклятием Конфундус, уже начали нападать.

Эти слова Грейнджер заставили многих находящихся в этом классе переглянуться. Похоже, эта новость прозвучала для них впервые. Профессор Слизнорт, не скрывая своего удивления, что-то тут же начал шептать на ухо профессору Стебель, но та быстро пресекла коллегу и не стала поддерживать с ним разговор, так как не хотела этим мешать директору.

— Я думаю, известие об Адамсе уже дошло до каждого из вас. А если кто ещё не знает, то с прискорбием хочу вам сообщить, что в результате проверки палочек, которая была проведена следователями сегодня утром, палочка Арнольда показала, что именно ею были поражены авроры. И здесь мне добавить больше нечего, — развела руками Грейнджер, смотря на преподавателей, в глазах которых так же, как и у неё, читался ужас от всего происходящего.

— Нет, я просто не верю, что Арнольд замешан в этом! Он не мог этого сделать! Неужели его теперь посадят в Азкабан? — прямо с места заговорила Лаванда. Учитывая её симпатию к Адамсу, переживания Браун можно было понять. — Прошу прощения, но это моё сугубо личное мнение. Нет, он не мог этого сделать. Это был не он!

— Позвольте и мне высказаться, — Флитвик, в отличии от Лаванды, встал со своего места, но только не рядом со столом, а по привычке забрался на стул, чтобы его все видели. — Я вот тоже не совсем верю в это. Парня однозначно подставили. С того самого момента, как он стал работать у нас, мы с ним тесно общались. Арнольд довольно часто приходил ко мне за советом, да и просто болтать. Мы сблизились с ним. Адамс чистой души человек, очень совестливый, открытый, искренний. Я ни секунды не сомневаюсь в нём. Он не может быть виновен в этом! Если надо, то я могу поручиться за него.

— И я! — тут же послышался голос мадам Стебель.

— Я тоже поручусь за Адамса, — мадам Трюк поднялась со своего места, при этом стул, на котором она сидела, противно заскрипел: сопротивление его ножек и каменного пола вызвали характерный звук. Но преподавателю полётов было не до этого, она продолжила свою эмоциональную речь. — Я очень сложно схожусь с людьми. Ну вот характер у меня такой дурной, и все об этом прекрасно знают. А вот с этим парнем у нас сразу наладился дружеский контакт. Не знаю, как остальные, но я верю ему. Давайте не дадим потопить нашего Арнольда. Его явно хотят сделать козлом отпущения, — едва договорив, мадам Трюк так же звучно вернула свой стул обратно на место и с силой плюхнулась на него.

— Прощу прощения за то, что буду говорить с места. Спина-негодница замучила. Если я и поднимусь, то уже так просто не сяду, — стал извиняться Слизнорт перед тем, как высказаться. — Я поддерживаю коллег. Не осмелюсь говорить за остальных, но, на мой взгляд, Адамс для многих из нас стал родным. Он очень внимательный, учтивый и это подкупает. Мы прикипели к нему всей душой. Я за справедливое расследование. Мне кажется, Арнольд не виновен. Как пить дать, какая-то гадость тайно бродит по нашему замку и чинит вот такие козни всем и вся, чтобы запутать следы, — Слизнорт подозрительно оглянулся по сторонам, словно подозревал кого-то из присутствующих.

— Я очень рада, что вы разделяете моё мнение о случившемся. Я так же, как и многие из вас, не верю в виновность Адамса. Он действительно за это время для нас стал родным. А родных мы в обиду не даём! Будем тщательно следить за расследованием и оказывать ему посильную поддержку, — выслушав желающих высказаться, заговорила Грейнджер. — Я только что беседовала с мистером Поттером. Он обещал, что всё тщательно перепроверит, проведёт независимое расследование, что непременно поможет снять с Адамса все подозрения. Хотя, признаюсь честно, улики очень серьёзные. Если удастся доказать, что его подставили — это для нас будет настоящим счастьем.

— А если не удастся? Если его вина подтвердится? — неожиданно для всех послышался голос Мелисенты. Она заговорила прямо с места, не удосужившись даже извиниться за это. Но тут обстановка была настолько напряжённой, что уже всем было не до её извинений. Булстроуд немного оттянула высокий ворот своего тёмно-синего платья, который, возможно, немного сдавливал её горло, и только после этого продолжила говорить:

— Я всё понимаю, каждый здесь высказал свои сентименты и пропел дифирамбы нашему коллеге. Я, в свою очередь, тоже не могу ничего сказать про него плохого. Учитель как учитель, дети любят его, и это для меня уже есть хорошо. Возможно, из-за того что я не была с ним настолько близка, как остальные, поэтому мои слова вам покажутся немного грубыми. Но не задумывались ли вы, что его добродушие и дружелюбность были всего лишь мишурой, прикрытием, чтобы усыпить бдительность? Именно поэтому ни у кого из вас не возникло мысли, что он действительно может быть виновен и стоять за всеми происшествиями, которые произошли в школе, — естественно, в этот момент в классе воцарилась буквально гробовая тишина, никто не осмелился сказать ни слова, а Милисента в это время продолжала:

— У него, по сути, развязаны руки, он находится в школе на вполне законных основаниях и может беспрепятственно проворачивать свои грязные делишки. А что, на него даже никто не подумает. Его все любят, он всем нравится. Может, и хорошо, что он попался. Я повторюсь, это моё мнение и оно, естественно, может быть ошибочным, а может быть и нет! Это я просто напомнила всем тем, кто продолжает смотреть на мир вокруг себя, пребывая в розовых очках. Скажу вам одно — их нужно иногда и снимать.

— Прекрати! Ты это всё говоришь из-за того, что он на тебя даже внимания не обратил. Признайся! Это всё из мести к нему! Я знаю, что ты в своём время имела виды на Арнольда, — Лаванда не смогла спокойно слушать обвинения в адрес предмета своей любви и тут же попыталась поставить Милисенту на место.

— Давайте не будем переходить на личности. Всё это можно обсудить и за закрытыми дверями. Один на один, — резко поставила подругу на место Гермиона, подумав, что остальным незачем знать о лямурных делах между сотрудниками. Хотя, все и так всё знали, но делали вид, что ничего не замечают.

Гермиона с укоризной посмотрела на Браун, состояние подруги ей совсем не нравилось. Она была какая-то дёрганная, нервная, даже не смогла сдержаться, чтобы не ответить Булстроуд. Обычно она ведёт себя более благоразумно, а тут была сама не своя. Естественно, Грейнджер понимала, что она очень волнуется за Адамса, но это ведь не повод учинять разборки при всех учителях.

— Простите, директор, — сообразив, что сказала лишнего, извинилась Лаванда, но своим взглядом буквально испепелила Милисенту, обернувшись на неё.

— Я прекрасно понимаю состояние каждого из вас. Ситуация в школе, эта извечная напряжённость, просто не может не сказаться на всех нас. Мы пребываем уже очень долгое время вот в таком состоянии. И это так продолжаться больше не может. Я чувствую ответственность за всё происходящее. Все вы прекрасно понимаете, что жизни детей и их безопасность — это для нас превыше всего. А сейчас я уже не могу гарантировать нашим студентам эту самую безопасность. Творится что-то невообразимое, даже авроры не могут обеспечить всем нам безопасность в замке. Я думаю, что больше ждать нельзя. А иначе мы можем дождаться новой жертвы, — Гермиона нервно сглотнула, на мгновение представив, что это событие всё-таки произошло, и ей тут же стало не по себе. Она не без труда справилась со своими эмоциями и продолжила говорить:

— Я такого допустить не могу и вынуждена принять единственно правильное решение.

На этих словах все присутствующие здесь преподаватели переглянулись, похоже, они догадывались, о чём ведёт речь директор, они с опаской смотрели сейчас на неё. С одной стороны, это было очень смело, а вот с другой, схоже с безрассудством. Такого ещё не делал ни один директор до неё.

— Да, я приняла решение закрыть школу и распустить учеников по домам. Ходатайство для Министерства мною уже подготовлено и будет отправлено сегодня же. Я очень рассчитываю на вашу поддержку.

В классе вновь воцарилась звенящая тишина.