Андертейл, ты ли это? (джен)

Проход в следующую комнату зиял тёмной дырой. Кажется, я уже догадывалась, что нас ждёт за ней. Что ж, похоже, пришло время устроить смертельное шоу.

— Вы всё же пришли, дорогуши, — мы услышали знакомый механический голос, стоило нам войти.

Внутри оказалось не менее темно. Лишь красный экран Меттатона освещал пространство вокруг себя. А сам МТТ стоял посередине, приветственно раскинув все свои четыре руки. Было непривычно его видеть вне окружения камер и света, однако отчего-то я была уверена, что где-то в этой темноте непременно была спрятана парочка из них.

— Должно быть, ты не слишком волнуешься, потому что думаешь, что сейчас тебя снова спасёт Альфис или повезёт с каким-нибудь очередным удачным сбоем системы?

Меттатон засмеялся, оглушая помещение скрипящими механическими звуками, а я в это время медленно сунула руку в карман, намереваясь незаметно набрать учёной.

— Так вот, спешу тебя огорчить. Альфис просто использовала тебя, дорогуша, как и меня когда-то.

Кое-как преодолев блокировку, я на ощупь зашла в контакты, отлично помня, что Альфис должна была быть первой в контактах. Я услышала едва заметные гудки. Отлично, значит, звонок пошёл.

— Вы совершили огромную ошибку, доверившись ей, но не волнуйтесь, — кажется, если бы у Меттатона было человеческое тело, то на лице сейчас растянулся бы хищный оскал. — Сегодня вы блестяще расплатитесь за неё.

Внезапно вокруг нас что-то хлопнуло, взрываясь, повсюду зажглись прожекторы, полетели разноцветные конфетти и включились камеры, которые припрятали-таки здесь. Я уже раз третий нажимала на кнопку звонка, но трубку никто не брал. И куда делась рептилия в самый неподходящий момент?

Наплевав на всё, я рывком достала телефон, проверяя, действительно ли звоню Альфис. Звонок шёл, однако снимать трубку никто не спешил, зато в уведомлениях замаячили непрочитанные сообщения от Альфис. Судя по первым словам, высветившимся на экране блокировки, она благодарила меня за помощь с Андайн, писала про то, как прошло их свидание, а в последних смс речь шла об амальгаметах. Она писала, что собирается всё всем рассказать: «Спасибо, что подтолкнула меня к правде» — значилось в последнем сообщении. Я твёрдо решила, что всё это был бред, ведь Альфис точно не могла нас предать.

— Я понимаю, ты напугана и не хочешь мне поверить, — внезапно голос Меттатона смягчился, становясь тише. — Ведь ты здесь совсем одна, не считая несчастного цветка, что боится не меньше твоего. Ты запуталась, ты страшишься узнать, что доверилась не тому, — голос МТТ совсем стих, так, что, будь он был человеком, то, наверное, перешёл бы на доверительный шёпот. — Но, увы, это шоу-бизнес, детка! — Меттатон вновь зазвучал громко и скрипуче, послышался звук, подобный горькой усмешке. — Спасибо за поднятые рейтинги, дорогуша. Но сейчас мы поднимем их ещё выше!

В громких раскатах торжественной музыки зажигалось всё больше прожекторов, которые теперь были направлены чётко на нас с Меттатоном, ослепляя взор. Робот, до этого с триумфом стоявший посреди своеобразной сцены, теперь медленно подбирался к нам, пока сверху прилетали мелкие дроны, каждый из которых сплошным потоком принялся запускать в нас пластиковые пули. Надо было что-то срочно предпринимать, пока атаки не стали серьёзнее.

— Флауи, у меня есть план, но для этого тебе придётся спуститься.

— Рейчел, обычно твои планы не сулят ничего хорошего, но, как ни странно, чаще всего всё же срабатывают. Так что ладно, говори, что надо делать.

— Я попытаюсь его как-нибудь отвлечь, а ты должен подобраться к нему сзади и нажать на переключатель, — прошептала я цветку, едва двигая губами. Тот согласно кивнул и начал аккуратно, прячась за моей спиной и волосами, карабкаться вниз.

— Говоришь, сегодня мы поднимем рейтинги ещё выше? — я заговорила нарочито громко, вызывающе глядя на робота. — Тогда почему же они всё ещё на таком дне?

— Эт-то, это временно, — Меттатон на миг замешкался, покрываясь несуществующей испариной, но затем взял себя в обе пары рук. — Вот увидишь, скоро они взлетят до небес, стоит нам добавить немного драмы, резни и кровопролития!

Флауи уже незаметно проскользнул за него, помахав мне листиком из-за спины МТТ. Всё было готово, так что пришло время приступать к исполнению плана.

— Да? Тогда почему бы нам не добавить их… — цветок решительно кивнул, исчезая за спиной робота. — …прямо сейчас!

Послышался щелчок, Меттатон резко замолчал, тут же хватаясь за «голову». Все его процессоры шумно загудели, экран зарябил всевозможными цветами, хаотично загорающимися тут и там, а стоящие поодаль немногочисленные операторы вскрикнули, спешно принявшись посыпать «сцену» каким-то порошком, который, разбиваясь об пол, превращался в густеющий туман. Уже через пару секунд трясущееся тело Меттатона полностью скрылось за дымкой, а гудение всё нарастало, становясь просто невыносимым. Я согнулась, крепко зажимая уши руками.

— Oh-h, ye-es, — комнату огласил томный голос, больше похожий на стон побитого мазохиста. Туман начал стремительно рассеиваться, а сквозь свет прожекторов стал проглядываться стройный силуэт.

Тело Меттатона покрывали многочисленные трещины и вмятины, но несмотря на это, он был прекрасен в этом образе. Длинные стройные ноги в красных сапогах с тонкими каблуками и остро заточенными носками (надо будет спросить фирму, Папирусу бы такие определённо пошли), тонкая талия, две пары длинных рук, чёрные лакированные волосы с одной ярко-красной прядкой, а посередине изображение разбитого сердца. Не будь у меня Папса, я бы точно влюбилась.

— Ну что, детка, готова узреть настоящую красоту?

Громыхнула танцевальная музыка, зазвучали аплодисменты и запись криков ликующей толпы, а затерявшийся среди камер прожектор зажегся, сделав из одной из стен огромный экран с различными шкалами рейтингов. Сияя счастливым взглядом и широкой улыбкой, Меттатон двинулся в мою сторону, закружившись в танце. Вокруг него летали многочисленные дроны, словно подтанцовка, паря вокруг и в такт музыки закидывая в меня снаряды и бомбы. От первых я смогла увернуться, заработав лишь парочку царапин, но последняя бомба всё-таки задела ногу, взорвавшись прямо рядом с ней. Ступню пронзила адская боль, а я резко вскинула голову, краем глаза всё же успевая заметить огромное пятно крови, растекающееся по полу.

Изящные движения Меттатона завораживали. Хоть тот и изредка пошатывался из-за высоких каблуков, но продолжал удивительно ловко сохранять баланс, прорезая воздух ритмичными взмахами ног, сопровождаемыми экспрессивными движениями под музыку. Глядя на него, я старалась, превозмогая боль, также неутомимо уворачиваться от атак, поддерживая наш своеобразный танец. Однако уже через пару секунд жутко закружилась голова, а в глазах потемнело. И вскоре я отключилась, перед смертью успев заметить, что нижняя часть ноги оказалась оторвана.

* * *

Очнувшись, я почувствовала мелкую дрожь в конечностях. Перед глазами тут же всплыла картина оторванного куска конечности, — последнее, что я увидела перед смертью.

— Всё хорошо, не думай об этом, — я почувствовала нежное прикосновение листьев. Флауи мягко обнял меня за шею, успокаивающе поглаживая, когда я незаметно для себя уже начала биться в крупной дрожи. — Тебе нужно успокоиться. Давай вместе со мной: вдо-ох и глубокий выдох на восемь счётов. Вот так, молодец.

Проделав вместе с Флауи короткую дыхательную гимнастику, я почувствовала, как тремор постепенно уходит, сердечный ритм восстанавливается и даже фантомная боль в повреждённой ранее ноге бесследно исчезает. Всё хорошо, та картина осталась в прошлом сохранении, и это нужно было просто забыть и идти с новыми силами. Я вспомнила движения Меттатона, его решительный горящий взгляд, и поднялась на ноги, намеренная увидеть это снова.

— Готова познать настоящую красоту? — в этот раз Флауи сразу же пробрался к переключателю, избавляя нас от долгих речей. Зажглись софиты, зазвучала музыка и всё началось снова.

После преодоления дронов с пулями и бомбами мне пришлось уворачиваться от самого Меттатона, а точнее от носков его прекрасных сапог, которые оказались и впрямь острыми, словно лезвие ножа. В какой-то момент Меттатон активировал сердце, из которого также начали вылетать пули, однако гораздо чаще, нежели у обычных дронов. Я, памятуя об игре, достала телефон, и впрямь найдя наверху помимо стандартного фонарика кнопку с изображением мелкого пульта. С её нажатием из одного из многочисленных отверстий телефона вылезла пластина, которая начала раскрываться и вскоре преобразовалась в некий пульт, который вместо переключения каналов стрелял железными пульками. Правда, копания в телефоне стояли мне разодранного бедра, но ради возможности атаковать можно было и потерпеть. Но вот новенькие джинсы было, конечно, жаль.

Спустя несколько заходов руки Меттатона наконец оказались на полу отдельно от тела, однако тот, казалось, даже не расстроился, продолжая с прежним азартом наступать на меня с остриём на сапогах. В какой-то момент ему всё же удалось меня зацепить, так что лезвие прошлось под коленом, разрезая сухожилие.

— Я разобью барьер и порабощу человечество своим шоу, вот увидите!

Я рухнула на пол, и следующая бомба приземлилась точно мне в грудь, разрывая на части. Под визг Флауи я отключилась, погружаясь в темноту.

* * *

Мне пришлось ещё несколько раз поумирать, подышать, предотвращая грозящуюся вот-вот нахлынуть истерику, и даже немного прогуляться по мосту и закоулкам ядра, дабы развеяться и успокоиться перед новым заходом. С каждым разом снова входить в ту комнату, в которой меня ожидала новая смерть, становилось всё тяжелее и тяжелее. Однако энергия Меттатона продолжала заряжать и вдохновлять, а поддержка Флауи всё ещё помогала оставаться на плаву и не впадать в отчаянье. Когда стало особенно трудно, я открыла сообщения Альфис, которые так и не успела прочитать целиком. Большую часть текста занимали восторженные описания Андайн и их свидания, что вызвало у меня умилительную улыбку. Читая слова благодарности, я почувствовала, как что-то приятно потеплело у меня в груди.

Если могу помочь и сделать хоть чуточку счастливее хотя бы одного монстра в этом подземелье, значит, я уже делаю это не зря. Значит, я не зря вновь и вновь пытаюсь, стараясь двигаться дальше к главной цели — разбить этот чёртов барьер. Не важно, какой ценой мы это сделаем, не важно, если это не сможет полностью осчастливить абсолютно каждого монстра в этом подземелье, но если это подарит им свободу, если они смогут хоть на мгновение почувствовать радость и наконец увидеть и звёзды, и солнце, и луну, то это определённо того стоит и сможет сделать счастливей и меня.

* * *

Ноги Меттатона с громким треском отвалились, а сам он упал вниз, становясь в разы меньше. Зрители ревели, камеры вылезали со всех сторон, то приближаясь, то отдаляясь от нас, а рейтинги взлетели до небес, если судить по шкале на экране.

— Мы никогда не устраивали такого раннее, но для этого выпуска сделаем исключение, — оставшийся без конечностей Меттатон продолжал сиять широкой улыбкой, и все его вмятины, трещины и синяки меркли: их затмил яркий живой взгляд жёлтых глаз. — Время звонков!

На большом экране возникла иконка звонка, который тут же автоматически приняли.

— Жизнь в подземелье довольно скучна, но… — несмотря на помехи связи, я с первых слов узнала этот голос. — Твоё выступление сегодня разнообразило её. Может быть твоё решение уйти на ТВ было не таким уж и бесполезным. И, знаешь… С тобой у человечества нет шансов. Жаль, я понял это слишком поздно. Но не надейся, я не буду скучать, — по ту сторону телефонной трубки послышался шумный вздох. — Но, если вдруг однажды захочешь вернуться, так и быть, я позволю тебе заглянуть послушать мои треки. Ох, я слишком сильно заболтался с вами…

С этими словами звонивший отключился. Меттатон продолжал слабо улыбаться, переводя беспомощный взгляд с прожектора на меня и обратно. Кажется, будь его руки целыми, он бы протянул их к экрану, с надеждой, что там вновь появится предыдущий звонок. Но тот уже был весь испещрён звонками других желающих, а операторы незамедлительно принялись их принимать.

— Меттатон, а ты не настолько отвратен, как я думал!

— Во время сегодняшнего шоу мне даже не захотелось блевать!

— Меттатон, ты залепил дыру в моём неметтатоновом сердце.

— Я… Спасибо вам, — по металлическому лицу робота тонкими струйками стекала густая желтоватая жидкость. Кажется, он плакал. — Я подумал и… пока я всё-таки останусь с вами в подземелье. Ведь, каких бы вершин ты не достиг, всегда нужно помнить тех, кто оставался с тобой, когда ты был никем. Не так ли, дорогуша? Я рад, что мне есть к кому вернуться. Уверен, что и тебя кто-то ждёт там, наверху.

В груди что-то ёкнуло от его последней фразы. А ждёт ли меня кто-нибудь? Если ли там вообще этот кто-то?

— Так что срази их на… по… вал… — на последних словах голос Меттатона начал искажаться, замедляясь и снижаясь, а затем он и вовсе затих, закрыв глаза и отключившись.

— Рейчел, вот ты где! — дверь распахнулась и в помещение вбежала запыхавшаяся Альфис. Взгляд её упал на разряженное покорёженное тело Меттатона. — Мда, а я всегда знала, что эта железка отрубится в самый неподходящий момент.

— А я всегда знала, что на твоё обещание помощи лучше не полагаться, — я, насупившись, обиженно посмотрела на Альфис. Та закатила глаза.

— Да-да, прости, что не смогла помочь. Я разгребала… кое-какие дела, — по её замявшемуся и виноватому лицу я вмиг поняла, о каких делах идёт речь, и смягчилась, перестав глядеть на неё, как на злостного предателя Родины. — Я пыталась тебе дозвониться, но в Ядре не работает связь, так что пришлось искать вас по всем этажам и закоулкам.

— А как же камеры?

— Увы, не в моей компетентности. Это место слишком близко к владениям короля, так что никакие камеры здесь не допускаются, — Альфис горько вздохнула.

— Кстати, спасибо за поднятые рейтинги. Это первый раз за мою память, когда выпуск смотрели более одного зрителя, — рептилия саркастично хмыкнула. — На самом деле, изначально я создала его, чтобы что-то доказать себе, а главное убедить Андайн в том, что она ошибается, называя меня и мою науку бесполезной. Я хотела, чтобы она поняла, что с помощью науки тоже можно изобрести что-то, что может наводить на монстров страх. Да и вообще меня бесило, что она не обращает на меня и мои изобретения никакого внимания, носясь со своей королевской стражей. А теперь… Что ж, кажется, Меттатон и сам нашёл что-то для себя в этих шоу и выступлениях, так что пусть развлекается.

Альфис затихла, а у меня просто не было ни сил, ни желания продолжать разговор. Все мысли крутились вокруг фразы Меттатона о том, что меня кто-то ждёт там, наверху. От осознания того, что эта была невольная ложь, внутри всё горько сжималось. Да, возможно, меня могли ждать мои родители, друзья, но… Разве я встречу их на поверхности? Что-то мне подсказывало, что нет. Там будет другой мир, с другими людьми, другим домом, школой… Возможно, я смогла бы добраться до нашего мелкого городка, найти улицу, дом. Вот только… отчего-то кажется, что там будут жить совсем другие люди. И они уже не узнают никакой Рейчел, ведь там этой Рейчел никогда и не существовало.

Я понимала, что никаких серьёзных причин так полагать не было, но почему-то внутренне я была уверена, что так и есть. Одиночество ледяными лапами обвило грудную клетку, заставляя ощущать в ней тяжесть. Вот главная причина, почему я не хочу проходить барьер, оставляя всех монстров и дальше гнить под землёй, — потому что в этом случае у меня самой больше никого не останется.

Мы двинулись дальше, минуя застывшего Меттатона и наконец покидая эту злосчастную комнату. За дверями оказался коридор, подобный остальным многочисленным коридорам в Ядре, вот только здесь вдалеке маячили двери лифта, предвещая конец этой локации.

— Признаться честно, я мало верю в то, что тебе удастся преодолеть короля, — спустя несколько минут напряжённого молчания, учёная снова подала голос. — И мне будет даже чуть жаль от мысли, что мы вот-вот тебя потеряем, — я саркастично хмыкнула, в то же время мысленно замечая, что для этого мира такое признание практически равно признанию в любви. — Да, я, конечно, вела тебя только ради собственной выгоды и была с самого начала уверена, что в конечном итоге ты всё равно будешь убита Азгором, но…

Она не стала договаривать, вздохнув и продолжив путь молча. Флауи тоже после битвы с Меттатоном отмалчивался, с головой уходя в себя. Так что и я не спешила нарушать нагнетающую атмосферу уныния, ныряя в собственные мрачные мысли.

— В общем, спасибо тебе за Андайн и за лабораторию. В память о тебе я обещаю всё-таки вернуть амальгам их семьям, раскрыв всю правду, — у самого лифта Альфис снова подала голос.

Махнув лапкой на прощание, она поправила очки и развернулась. Я слабо улыбнулась, помахав в ответ. Но уже спустя пару шагов учёная замерла, оборачиваясь.

— Всё-таки жаль, что тебе не удастся убить Азгора. Я бы станцевала на прахе этого говнюка, ведь именно из-за его приказов мне приходилось ставить все эти провалившиеся эксперименты.

Она злорадно оскалилась, отворачиваясь и спешно удаляясь прочь. И даже в этой нарочито бодрой и хищной улыбке проскальзывала горечь. Чувствуя, как тяжесть сковывает мои плечи, заставляя ссутулиться и сжаться под натиском мрачных мыслей, я шагнула в лифт.