Большой переполох в фандомах (джен)

Мик с утра был занят в галерее, улаживал дела то ли о персональной выставке Бена, то ли о выставке Саши, а тут, как назло, в доме кончились все краски, холсты и кисточки.

Саша тоже не могла, она принимала гостью.

Ирэн.

Ирэн была старше Мика на пару месяцев и могла быть для Сашей лишь старшей сестрой, тем более Саша подозревала, что эта библиотекарша может в скором времени стать частью их семейки.

Поэтому Бен изъявил желание съездить по магазинам и заказать недостающее оборудование. Поехал он не один, его вызвался сопровождать Дайсуке. Плюсом шли агенты в штатском из Скотланд-Ярда.

* * *

Показания Дайсуке Джигена, корреспондента «Таймс»

— Мы подъехали к магазинам на Рейджент Стрит. Я припарковался с другой стороны, чтобы Бен мог проверить, если там, то что нужно.

— Зачем ты там парковался?

— Не знаю, — Дайсуке задумался, потом поскреб бородку, — почему-то я тогда решил, что это правильно.

— Продолжай.

— Бен вышел из машины, перешел дорогу и вошел в магазин. Он пробыл там около часа. За то время, что я наблюдал за улицей, подъехал темно-синий фургон и остановился наискосок от магазина. Бен вышел, но не успел сделать и пары шагов, как к нему подошел высокий человек в черном пальто и в шляпе.

— И что потом?

— Ничего. Бен что-то сказал этому человеку, потом внезапно его ноги подкосились. Человек в пальто поймал его и запихал в подъехавший фургон. Я сразу же набрал тебя.

— Понятно.

* * *

В действительности оно так и происходило, только Дайсуке после звонка, пристроился за фургоном и вел его, пока его не подрезал лимузин.

— Так, — Арсен постукивал по приборной доске пальцем, — значит, Дайсуке, ты едешь к Мику и остаешься там. Я отозвал машины с улиц, фургон ведет вертолет, ориентируясь на сигнал браслет Бена. Как только мы узнаем конечную остановку, я тебе сразу же сообщу.

— Хорошо, — кивнул Дайсуке, — я тебя понял.

* * *

Фургон выехал за город и, поколесив пару миль, дабы скинуть с хвоста преследователей, остановился около заброшенного кладбища. Там его уже ждали.

Марк Гэтисс и Стивен Моффат. Оба в темных пальто и под зонтиками.

— Где это? — отрывисто спросил Гэтисс у водителя фургона.

— Сейчас вытащим, — бодренько отрапортовал водитель.

Открыл дверцы и с помощником вытащил Бена. Тот был в черных джинсах, фиолетовой рубашке, синем блейзере, черной куртке и берцах.

— Жив? — поинтересовался Моффат.

— Да. В отключке на полчасика, — ответил второй громила, — что прикажете делать?

— Снимите с него всё, кроме джинсов, — велел Гэтисс, — и бросьте его в древний склеп, — он повернулся к кладбищу и, простерев длань, указал на готичный покосившийся склеп, одиноко возвышающийся посередине кладбища, — вон туда. Мы уже проверили его. Завтра обещают морозы и снегопад…

— Нет проблем, — громилы подхватили Бена под руки и потащили к склепу. Там они открыли склеп, споро раздели его, оставив лишь в одних джинсах, и бросили во внутрь. Потом закрыли склеп на замок и вернулись к воротам. Гэтисс заплатил им, и все разъехались, вполне довольные собой.

* * *

Кошмар вернулся вновь.

В склепе было холодно, сквозь решётчатые окна наметал снег, потому что день вновь перерос в снежную бурю.

Бену было холодно. Смертельно холодно.

Он очнулся, сообразил, где это он, и принялся искать пути выхода, но тщетно.

Двери были слишком тяжелые, окна густо забраны решетками. Одно отверстие в потолке, но слишком высоко.

Но Бен не сдавался.

Он теперь был другим.

Он хотел выбраться.

Осмотрев стену на предмет уступов и выступающих кирпичей, Бенедикт принял решение.

Он полезет туда, к отверстию, и, если не пролезет, так хоть попытается привлечь внимание.

Полез.

Но сорвался и рухнул на каменный пол, пребольно ударившись грудью.

Сперло дыхание, потом кое-как восстановилось.

Бен вновь принялся атаковать стены.

Когда пятая попытка закончилась ошеломительным ударом коленной чашечки правой ноги об край могильной плиты, Бен понял, что шансы стремительно тают и отсюда выбраться ему не удастся.

Бенедикт забился поглубже, обхватил колени руками и закрыл глаза.

Снаружи выл ветер и крутилась метель.

В склеп летел снег и засыпал замерзающего мужчину.

Бенедикт засыпал.

Сквозь сон он слышал чьи-то голоса, но вообразил, что это ангелы…

— Бен!!! Бен! не засыпай!!!

Чей это голос? смутно знакомый, сладкий и родной? Кто его зовет?

— Господи! посмотри на него. Бен уже синий. Дайсуке, тащи одеяло!!!

Чьи-то руки вытаскивают его из снежной перины, гладят, осматривают.

Голос родной, хриплый от ужаса и дрожит от волнения.

— Мик?! — Бен вспомнил голос.

— Я тут, родной! Солнышко, сейчас домой поедем. Сейчас!!!

Теплые руки, сильные руки закутывают его одеялом, и другие руки подхватывают его. Бен не хочет открывать глаза. Если это сон, то пусть он длится вечно.

Окончательно Бенедикт приходит в себя в машине.

Он в внедорожнике Дайсуке, лежит на коленях Мика, укутанный в сто одеял.

— Мик? — зовет Бен.

— Да? — Мик наклоняется к нему. Лицо белое, глаза испуганные, — что, сероглазое солнышко?

— Ты тут? — интересуется Бен.

— Тут, тут.

— А я тут?

— Тут.

— Я умер? — Бену важно это знать, ведь если он умер, то это уже на том свете, а это значит… Значит, что Мик тоже умер… и Дайсуке…

— Ты живой, — Мик гладит Бена пальцами по щеке, — полиция оперативно сработала, и мы тебя вытащили вовремя. Ты чуть не замерз, но сейчас этот кошмар позади. Гэтисс и Моффат арестованы, их помощники тоже. Все кончилось.

Бен улыбается, а потом закрывает глаза и засыпает.

* * *

Бен проснулся окончательно уже дома.

Сел в кровати и осмотрелся.

На нем теплая пижама, носки.

А на кровати — все теплые одеяла, какие у Мика нашлись.

А вот и Мик рядом.

Спит.

Волосы взъерошены.

Бен сдвинул одеяла в сторону, подвинулся к Мику и наклонился над ним.

Скосил глаза на лицо друга.

Спит. Глаза закрыты. От ресниц лежит тень.

— Спасибо, — тихо шепнул Бен и робко поцеловал Мика в губы.

— Бен? — серо-голубые глаза распахнулись и поймали Бена на месте преступления. Тот даже отпрянуть не успел, — что ты делаешь?

— Тебя целую, — простодушно признался Бен, — благодарность за мое спасение.

— Эх, солнышко, солнышко, — Мик сел на постели и посмотрел смеющимися глазами на свое сероглазое чудо, — ты — такое милое, беззащитное, ранимое, харизматичное и обаятельное существо. А сейчас, с этими влажными кудряшками, ты вообще такой милашка, что я тебя сам сейчас зацелую.

— Что, правда?! — не веря своим ушам, воскликнул Бен.

— Ложись лучше спать, мимишность моя сероглазая, — Мик привел Бена в горизонтальное положение, укрыл одеялами, хотел уже лечь, но Бен смотрел так робко и трогательно, что Мик тяжело вздохнул и приступил к реализации плана мести.