В руинах (джен)

Гроза приближалась. Парило. Работая у окна, я видела, как жительницы ближайших домов поглядывали в сторону висевшего на веревках белья и что-то обсуждали, указывая рукой на сгущающиеся вдали тучи. Сезон дождей, ничего не поделаешь. Город так долго ждал освобождения от удушающей жары, да и предосеннее похолодание уже не за горами. Смену погоды всегда сопровождают грозы. Ничего необычного.

Но только не в этот раз. Я ждала дождя с тревогой. Я волновалась за Ниалла, но он по-прежнему оставался в своей мансардной каморке, могу сказать точно: уж я-то ни за что не пропустила бы его тяжелые шаги мимо моей двери и протестующий треск ступенек. Я слышала, как он ходил наверху: скрип старых досок доносился то с одной стороны, то с другой.

Кузнец-в-Изгнании снова искал пятый угол на своем чердаке.

Мне же не оставалось ничего, кроме работы. Но голова была тяжелой, настроение еще тяжелее, а жара и духота отбивали последнее желание делать хоть что-нибудь. Хотелось лежать на кровати с прохладным полотенцем на голове, пропитанным водой, уксусом и мятной эссенцией, но я не желала тратить время впустую, боялась новых кошмаров и стыдилась собственной бесполезности.

Впрочем, как мне кажется, именно послеобеденным отдыхом и были сейчас заняты все обитатели Дома Розали. Во всяком случае, никого не было видно ни во дворе, ни у ворот шлюза. Да и тишина в здании все еще была для меня непривычной и жуткой. Впрочем, это даже и к лучшему — ничего отвлекать не будет. У меня все еще была невыполненная работа, до которой никак не доходили руки — дальний угол комнаты был заполнен документами, перенесенными из Часовни Хранителей.

Мне хотелось верить, что они таят в себе хоть какое-то объяснение тому, с чем пришлось столкнуться Хаммеритам на запретной территории. И хотя умом я понимала, что шанс этого невелик — в конце концов, вряд ли Хранитель Лукас и его неизвестные помощники подробно документировали все, что происходило непосредственно до и во время катастрофы в Соборе, — я тем не менее надеялась найти хоть что-то, что поможет понять, с какой тварью мы имеем дело и как ее победить.

Пусть эти книги пролежали несколько десятков лет, пусть магия глифов больше не защищала их от порчи, но Хранители всегда — ладно, почти всегда! — умели защитить свои знания. Не повезло только нескольким тетрадям, которые пострадали от крыс или еще каких-то вредителей уже после того, как Гарретт открыл проход в Грот, но большая часть архива осталась нетронутой.

Я открыла толстую тетрадь, которую планировала использовать в качестве каталога, и обреченно посмотрела на кипы бумаг, дневников, журналов. Перевозившие их Хаммериты не испытывали пиетета к бумагам — кроме, разумеется, своей религиозной литературы, — поэтому они просто свалили все в кучу и ушли. Ну что ж, работа отвлекает от тяжелых мыслей. Лучше уж так, чем лежать без дела и раз за разом мысленно ковырять еще не успевшие затянуться душевные раны.

Еще до смерти Тайренна я успела просмотреть самые последние записи, сделанные Хранителями прошлого, но не нашла там ничего о странной твари, которая забирает людей, когда идет дождь. Предшествующие катастрофе отчеты были полны тревоги, непонятых знамений и странных событий, но даже там не было ни единого предложения, которое пусть даже с натяжкой можно было бы отнести к угрозе, с которой мы вынуждены иметь дело сейчас.

Просматривая, разбирая, каталогизируя и аккуратно раскладывая писанину по тематическим стопкам, я настолько увлеклась, что о приближении вечера догадалась только, когда с увлекшей меня подшивкой докладов в руке направилась в другой конец комнаты зажечь лампу.

Солнце уже село, но закат еще не отгорел. Однако, даже вечер не принес с собой желанной прохлады. В комнате все еще было невыносимо душно, и даже сквозняк, колыхавший шторы у открытого окна, был пропитан гарью и пылью. Словно предвещая что-то нехорошее, вдали рокотал гром, наполняя сумерки тревожными предчувствиями.

Я привычно покосилась на потолок и застыла в недоумении. Ниалл громко разговаривал. Сначала я вслушивалась, пытаясь разобрать слова и понять, кто же его собеседник, но потом догадалась — он молился. Просто в этот раз он делал это не шепотом, быстро проговаривая привычные слова, а медленно и с выражением, как будто декламировал сценический монолог.

Солнце уже почти село, а значит, вечерняя молитва уже закончилось. Тогда почему же он продолжает обращаться к Создателю? Разрываемая плохими предчувствиями, я уже подошла к двери, но потом подумала, что врываться к молящемуся человеку — не самая лучшая идея. В любом случае, я смогу следить за его голосом и осторожно вмешаться, если он замолчит.

Стараясь не обращать внимание на зреющую внутри тревогу, я снова вернулась к книгам. Пролистывая очередной годовой сборник корреспонденции, я остановилась, когда глаза зацепились за слово «дождь». К несчастью, я уже по инерции пролистала несколько листов вперед и потратила кучу времени на поиск нужной страницы.

Когда, наконец, искомое письмо было найдено, я просто не поверила своим глазам.

«Хранитель Рагналл!

Послушница Бернис обратилась ко мне сегодня с необычной просьбой.

Выполняя миссию в Старом Квартале (см. мой доклад от 30 апреля 773 года), она обратила внимание на то, что среди местных жителей циркулируют слухи о странных исчезновениях. По ее словам, мужчины и женщины выходили на улицу — иногда даже бросив насущные дела (вроде доходящего в печи хлеба) или оставив малолетних детей без присмотра — и пропадали без вести.

На первый взгляд, между исчезнувшими не наблюдалось никакой связи. Все они были разного пола, возраста, социального и семейного положения.

Однако, общаясь с семьями пропавших, Бернис обратила внимание на странную деталь: все исчезновения произошли в дождь. Проведя самостоятельную работу в архивах, Бернис не нашла никаких упоминаний о враждебных сущностях, охотящихся во время дождя, равно как и о предсказаниях, в которых фигурируют массовые исчезновения в вышеупомянутых условиях.

Тем не менее, она уверена, что данная информация может представлять интерес для Ордена, и просит меня, как наставника, разрешить ей глубже исследовать этот вопрос и, возможно, использовать полученные данные в будущей квалификационной работе.

Я склоняюсь к мысли, что Бернис поднимает шум из ничего, а все исчезновения — всего лишь нелепое стечение обстоятельств. В конце концов, Старый Квартал никогда не был безопасным районом, и смерть от самых разных причин — не редкий гость в этих обветшалых домах. Тем не менее, Бернис всегда имела репутацию дотошной, ответственной и усидчивой ученицы, демонстрирующей выдающиеся успехи на промежуточных квалификациях.

Я ручаюсь, что Бернис, как бдительный член нашего ордена, действует из лучших побуждений. Однако, она все еще склонна принимать пирит ложных обобщений за золото познания в силу своего малого опыта и пыла неофита. Но кого из нас нельзя было бы обвинить в этом? Увы, опыт и прозорливость приходят лишь только через горечь разочарований и крах теорий. И Бернис не исключение.

Принимая во внимание все вышесказанное, я все же прошу составить официальный запрос архивариусу Старой Библиотеки о проверке данных фактов, а также гарантировать Бернис допуск в закрытые разделы библиотеки (прежде всего — в Бестиарий) для последующей самостоятельной работы под контролем опытного библиотечного сотрудника.

Ответственность за возможные последствия готов принять в полной мере.

Твой брат в познании,

Хранитель Адаир.

Приложение: хронологический список всех исчезновений, задокументированных Бернис в районе площади Красного Колодца и Гончарной улицы, с подробным описанием обстоятельств исчезновения.»

Я посмотрела на дату. 773 год! Потом, не веря своим глазам, сверила увиденное с корешком обложки, в которую этот отчет был подшит. Ошибки не было. Почти сто лет назад послушница столкнулась со следами той же самой твари — или ее родственницы, — с которой мы имеем дело сейчас.

И это в корне меняло все.

Тварь, которая охотилась на Хаммеритов, не была продуктом Катастрофы. Она вполне успешно вершила свои черные делишки задолго до нее, питаясь бедняками из самых обветшалых районов Старого Квартала и не привлекая к себе внимание.

После Катастрофы она, скорее всего, вынужденно села на голодную диету и впала в спячку. А потом пришли хаммериты и разворошили осиное гнездо. Как? Что конкретно вновь заставило ее проснуться и выйти на охоту? На этот вопрос мне еще предстояло ответить, но слова Витриола снова звучали у меня в ушах: «Определи цикл — и полдела по уничтожению проклятья уже сделано. Определи обстоятельства, из-за которых оно возникло — вот и вторая половина. Знаешь оба этих фактора — считай, решение проблемы уже у тебя в кармане».

Я лихорадочно пролистала подшивку вперед, потом просмотрела сводки более подробно, но больше вопрос о Бернис не поднимался. Списка, который упоминался в примечании, я тоже не нашла. Значит, нужно идти в Цитадель и поднимать архивы… Возможно, послушница все же что-то накопала. Нужно хотя бы посмотреть вырванные из Книги Имен листы, чтобы узнать, как сложилась ее дальнейшая судьба.

Но это потом. Первым делом, я должна рассказать все Ниаллу. И только сейчас я поняла, что из его комнаты больше не доносится ни голос, ни шаги. Я прислушалась, ожидая, что потолок вот-вот привычно скрипнет, но наверху царила абсолютная тишина.

Я настолько увлеклась своим открытием, что совершенно пропустила момент, когда молитва стихла, хотя давала же себе зарок следить за ней, хотя бы краем сознания. Сердце бешено заколотилось. Только бы не было слишком поздно.

Уговаривая себя не паниковать, убеждая, что Ниалл просто устал и заснул, я влетела на мансарду с такой скоростью, как будто за мной гнались все демоны Трикстера.

Наверное, я была готова к самому худшему, когда, приложив ухо к двери, не услышала за ней абсолютно ничего. Но того, что ждало меня в его комнате, я просто не ожидала.

Комната была пуста. Я обошла вдоль стен, заглянула в шкаф и под кровать — вот дура-то! — но Кузнеца-в-Изгнании, разумеется, там не было. Он как будто испарился. Он не взял с собой ни молот, ни шлем, ни свой святой символ, не надел бригантину, и даже гамбезон остался аккуратно висеть на вешалке. Все было на своих местах. На рабочем столе остался молитвенник Тайренна, но углы шейного платка, в который я завернула его по просьбе Ниалла, теперь были откинуты. Я даже тщательно оглядела потолочные балки, но что я могла там увидеть? Ниалл не Гарретт, и прятаться в засаде в тени совсем не в его стиле. Он просто исчез. Исчез, хотя на улице не упало ни единой капли дождя.