Раскрывшийся бутон (джен)

Убравшись в гостиной, они переместились на кухню. Ауридан, довольный тем, что ему больше не нужно скрываться, накрыл на стол и исчез, тихо пожелав всем приятного аппетита. Но атмосфера за столом оставалась гнетущей.

Петуния машинально перебирала в уме все этапы ритуала. Она знала его досконально, каждую деталь, каждую строку из заклинания. Ей не терпелось лечь спать, чтобы во сне поговорить с прабабушкой Гридой. Ну не могла она ошибиться! Она столько раз за последний год вызывала души умерших, что сомневаться в правильности проведения не было причин. Прабабушка всегда говорила: «Каждое слово, каждый жест — это как узор в вышивке. Ошибка даже в одной петле может испортить весь рисунок». Петуния знала этот «рисунок » наизусть.

Северус сидел напротив, задумчиво вертя в руках пустую чашку. Его взгляд время от времени блуждал по комнате, словно он искал ответы среди теней, прячущихся в углах. Лили, напротив, едва прикоснулась к еде. Её лицо отражало внутреннюю борьбу, но она молчала, пока не осмелилась нарушить тишину.

— Мы не должны были этого делать, — тихо сказала она, наконец, опустив взгляд в стол. Её голос был хрупким, почти неуверенным, но слова прозвучали как гром среди тишины. — Может быть, они не хотели возвращаться. Может быть, это неправильно — тревожить их.

Её слова пронзили Петунию. Она посмотрела на сестру, пытаясь подобрать слова, но не успела. Лили поднялась из-за стола, избегая взглядов.

— Я пойду спать, — добавила она быстро, словно боялась, что её остановят. Лили не стала ждать ответа, просто развернулась и ушла, её шаги отдавались эхом в пустом доме.

— Лили… — едва слышно произнесла Петуния, протягивая руку, но сестра уже скрылась в тёмном коридоре.

Оставшись наедине с Северусом, Петуния молча убрала посуду и начала вытирать стол. Её движения были чёткими, механическими. Ей нужно было что-то делать, чтобы отвлечься. Северус, наблюдая за ней, молчал. Лишь когда она закончила, он наконец нарушил молчание.

— Лили не совсем неправа, — начал он, задумчиво глядя куда-то сквозь неё. — Мы всегда предполагаем, что ритуалы работают, если выполнены правильно. Но что если они просто не могли откликнуться?

Петуния замерла, внимательно посмотрев на него.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, усевшись напротив.

Северус задумчиво провёл пальцем по краю чашки.

— Ты говорила, что в доме твоих родителей были следы тёмной магии. Не исключено, что это связано. Тёмная магия — это не просто проклятия и злые намерения. Она может оставлять следы не только на месте, но и на людях… даже на душах. Если их коснулась тёмная магия, это могло затруднить контакт.

Петуния нахмурилась, припоминая тот день. Она, в отличии от Ауридана, ничего не почувствовала тогда в родительском доме. Малфой с Долоховым тоже не смогли.

— Ты думаешь, что тёмная магия могла повлиять на души? — медленно спросила она, пытаясь найти в этом логику. — Как нам тогда выяснить, что это было?

Северус пожал плечами.

— Не знаю. Это могло быть что угодно. Я знаю одно: тёмная магия редко уходит без следа.

Его слова оставили странное ощущение. Петуния снова и снова прокручивала в голове возможные варианты, но ни один не давал ответа.

— Нужно разобраться в этом, — сказала она наконец, её голос был твёрдым. — Если это правда связано с магией, я хочу знать, что именно произошло.

Северус кивнул, вставая.

— И мы это выясним, обещаю. А теперь отдохни, тебе это нужно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Северус, — ответила она, оставаясь одна.

Тишина вновь окутала кухню. Петуния сидела неподвижно, всматриваясь в поверхность стола, будто пытаясь найти там все ответы. Мысли обрушивались одна за другой, не давая покоя. Что если Лили права? Что если их родители действительно не хотели возвращаться? Но почему тогда в её сердце было такое отчаянное чувство, что их что-то удерживает?

Петуния провела рукой по лицу, пытаясь прогнать усталость, и направилась в свою комнату.

Она долго крутилась с бока на бок, но, когда ей удалось наконец заснуть, она оказалась в своём внутреннем мире. Чёрное небо, усыпанное яркими звёздами, раскинулось над её головой. Перед ней стоял уютный деревянный дом. Тёплый свет мерцал из окна, внутри виднелся силуэт Гриды.

Петуния тихо вошла. Грида сидела у печи, аккуратно вышивая что-то сложное и прекрасное. Она подняла взгляд и улыбнулась.

— Садись, — сказала она, кивнув на табурет рядом.

Петуния села, чувствуя, как на неё обрушивается чувство спокойствия. Но вопросы всё же жгли её изнутри.

— Прабабушка, почему ритуал не сработал? Я сделала всё правильно, — спросила она, не выдержав.

Грида отложила вышивку и посмотрела на внучку своими проницательными глазами.

— Я согласна с мальчиком, тёмная магия всегда оставляет свои следы, — произнесла она. — Это может быть причиной. Но, милая, я не знаю магии волшебников. Это не мой мир. Здесь я не могу подсказать тебе ничего.

Петуния сжала руки, чувствуя жгучее разочарование. Оказывается, она привыкла, что прабабушка всегда поможет и подскажет.

— Значит, мне нужно узнать это самой, — произнесла она.

— Да, — кивнула Грида, вновь берясь за иглу. — Ответы всегда рядом. Нужно только знать, где искать.

Слова прабабушки казались простыми, но в них было что-то глубокое. Петуния ещё долго сидела рядом, глядя на вышивку, которая оживала под руками Гриды, пока дом не начал исчезать, словно утренний туман.

Как-то незаметно наступил август. Непривычное для конца лета тепло словно не собиралось уходить, окутывая дома и улицы жарким, почти знойным воздухом. Тем не менее, ощущение беспокойства становилось всё более ощутимым.

Однажды утром за завтраком сова доставила две газеты: «Ежедневный Пророк» и «Вестник Зельевара», который выходил раз в неделю. Оказалось, Северус давно оформил подписку, желая быть в курсе происходящего и на каникулах. И, судя по статьям из первого, атмосфера в магической Британии была совсем иной. Казалось, что все готовились к войне, как и предупреждала Лили.

— Это полезно, — коротко ответил он, разворачивая «Ежедневный Пророк». — Особенно в наше время.

Лили, сидевшая напротив, прищурилась, мельком взглянув на заголовки.

— Война не просто на носу, — заметила она. — Она уже здесь, так говорит профессор Дамблдор. Волшебный мир просто пытается не замечать очевидного.

Петуния оторвалась от своей чашки чая, наблюдая за своей семьёй. Её взгляд упал на заголовок статьи: «Неожиданные нападения на магглов: кто стоит за этим?».

— Газеты так открыто пишут об этом? Всё настолько серьёзно? — тихо спросила она, не отрывая взгляда от газеты. Несмотря на всё, волшебный мир казался Петунии бесконечно далёким от её обычной жизни. Однако осознание того, что скоро она должна будет отпустить Лили и Северуса в мир, который стоит на пороге войны, пугало Петунию. Ей хотелось хоть как-то обезопасить их.

— Открыто — громкое слово, — Северус скривился. — Министерство всё ещё старается смягчать удары. Но да, нападения участились. Тёмный Лорд набирает силы.

— Это ужасно! — громко сказала Лили, подняв подбородок. — Директор Дамблдор говорит, что мы должны выступить против Того-Кого-Нельзя-Называть. Мы не можем медлить.

Петуния напряглась. Лили уже не первый раз упоминала Дамблдора, и Петунии совсем не нравилось с каким воодушевлением и почтением сестра говорила о директоре своей школы.

— Лили, — начала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно, — ты же не собираешься ввязываться в это, правда? Пообещай мне.

Сестра посмотрела на неё, явна удивлённая таким вопросом.

— Это не так просто, Петти, — ответила она, опустив чашку на стол. — Я не могу стоять в стороне, когда наш мир…

— Ты должна, — перебила её Петуния, твёрдо глядя в глаза. — Твоя задача — учиться, расти, становиться сильнее. Не лезь в эту войну, Лили. Это не твоё дело.

Лили резко выпрямилась, её лицо покраснело.

— Как это не моё дело? Это мой мир, моя жизнь!

— Именно поэтому, — перебила её Петуния, отставляя чашку с чаем. — Если ты ввяжешься, то станешь лишь ещё одной мишенью. Ты не сможешь ничего изменить. Но ты можешь позаботиться о себе, о своём будущем.

— Это эгоистично, — прошептала Лили, сжав кулаки.

— Нет, это разумно, — твёрдо сказала Петуния. — Лили, ты не понимаешь, что такое война. Это грязь, страх и смерть. Оставь её тем, кто уже готов к этому. Тебе нужно учиться, а не рисковать собой.

Северус, который до этого молча слушал их спор, вздохнул.

— Петуния права, — сказал он, взглянув на Лили. — Ты не представляешь, что может произойти. Если хочешь выжить и защитить тех, кто тебе дорог, не стоит лезть в это сейчас.

Лили нахмурилась, но больше ничего не сказала. В комнате повисла напряжённая тишина.

— Я хочу, чтобы вы оба вернулись из школы живыми, — наконец сказала Петуния, её голос стал мягче. — Обещайте мне, что не будете ввязываться в эту войну. Пожалуйста.

Лили ничего не ответила, уставившись в стол. Северус кивнул, неохотно добавив:

— Мы будем осторожны.

Петуния сжала губы, понимая, что большего обещания от них не добиться. После она размышляла несколько дней, как ей оградить свою семью от войны, но так ничего и не придумала. Она была незнакома с магическим миром и не знала у кого можно попросить совета, так что решила временно отложить эти мысли.

В конце августа, после того, как совы принесли им письма из Хогвартса, Лили и Северус собрались посетить Косой Переулок. И Петуния присоединилась к ним. Они добрались до Лондона на поезде, а потом взяли такси до Дырявого Котла. Бар выглядел также неопрятно и грязно, как и несколько лет назад, когда Петуния впервые его посетила. Она скривила нос, но промолчала, следуя за Северусом — тот шёл впереди, ведя за собой сестёр.

Петуния старалась не отставать от Северуса, но внутри неё нарастало беспокойство. Бар Дырявый Котёл всё ещё напоминал ей место, где время будто остановилось: потрёпанные столы, мрачные завсегдатаи с кружками пенного напитка, запах сырости и магии. Она скривила нос, но промолчала. Впрочем, кое-что изменилось — в этот раз посетителей было меньше, а те, кто всё же сидел за столами, переговаривались шёпотом, бросая настороженные взгляды друг на друга.

— Всё в порядке? — тихо спросила Лили, обернувшись к сестре.

— Да, просто вспоминаю, как я была здесь впервые, — ответила Петуния, пытаясь отвлечь себя разговором. — Место совсем не изменилось.

— Волшебный мир вообще редко меняется, — слабо улыбнулась Лили. — Но в последнее время даже здесь чувствуется напряжение.

Северус обернулся, бросив на них короткий взгляд, и продолжил идти, открыв дверь на задний двор.

— Следуйте за мной, — сказал он и достал палочку.

Петуния и Лили проследовали за ним, ступив на потрескавшиеся каменные плиты. Северус замер перед стеной и ловкими движениями палочки постучал по определённым кирпичам. Через мгновение стена начала двигаться, раздвигаясь с тихим скрежетом.

Косой Переулок предстал перед ними.

Петуния не могла не заметить, как изменился этот некогда оживлённый район. Казалось, улицы потускнели: лавки выглядели менее яркими, а витрины — пыльными и запертыми. Людей было меньше, чем она помнила, а те, кто всё же осмелился выйти, передвигались быстро, с опаской озираясь по сторонам. Однако временами можно было заметить семьи с детьми, вероятно, большинство из них были магглорождёнными. Было заметно, как они напряжены.

Её взгляд зацепился за патруль авроров — трое волшебников в строгих тёмно-красных мантиях обсуждали что-то с владельцем лавки амулетов. Один из них коротко кивнул, а затем повернулся, чтобы окинуть улицу цепким взглядом. Петуния почувствовала, как по спине пробежал холодок.

— Авроры здесь постоянно, — пробормотал Северус, заметив её взгляд. — Министерство хочет показать, что контролирует ситуацию.

— Это не похоже на контроль, — тихо сказала Петуния, обводя взглядом лавки с закрытыми дверями и вывесками, объявляющими об ограниченном времени работы.

Лили прижалась к сестре, осторожно взяв её за руку.

— Они здесь ради безопасности, — сказала она, хотя в её голосе не хватало уверенности.

Петуния кивнула, но мысль о том, что этот мир вот-вот погрузится в хаос, не отпускала её. Она буквально чувствовала эту напряжённость, эту готовность людей к чему-то страшному, неизбежному. Казалось, что Косой переулок и его обитатели замерли, готовясь к взрыву.