Ветер крепчает (джен)

Примечания:

Тизер перед началом чтения: … это первая глава, при написании которой я краснела.

На третьи сутки добровольной изоляции я наконец заканчиваю читать все отчёты, дважды перепроверив списки семей и солдат. Всего у меня выходит пятьдесят восемь фамилий. Единственное, что мне непонятно, — так это что с этими данными делать дальше. По-хорошему надо бы съездить в детский дом, посмотреть, какая крыса там всем этим занималась, и как следует потрясти тварь. Но есть одно но. А что, если эту диверсию проводит кто-то из верхов Полиции? Или и вовсе какой-нибудь Культ Стен? Тогда хрен я докопаюсь до главного человека без специального допуска. Значит, прежде чем соваться в верха, нужно найти связь между всеми семьями и подготовиться к тому, какую дрянь мы в итоге можем отрыть. Для этого нужно будет залезть в архивы Военной Полиции, а у меня таких связей как-то не имеется. Ну, точнее связи-то есть, но впутывать сюда Аккермана мне хочется в последнюю очередь. Хотя погодите-ка…

Мой задумчивый взгляд падает на мирно спящего блондина, рядом с которым пригрелся белый шерстяной комок. У Смита ведь есть замечательный приятель… На часах начало четвёртого часа утра, и мне немного совестно будить уставшего солдата, но если действовать, то именно сейчас, пока все спят. Хотя сил у меня за эти дни, честно говоря, совсем не прибавилось, да ещё и откат от лекарств дополнительно давит на организм… Но есть такое слово «надо». Так что, чуть подумав, я выползаю ненадолго в соседнюю комнату и возвращаюсь с универсальным средством от бессонницы, чтобы не быть совсем уж скотиной.

— Эрвин, — осторожно зову я временного сожителя, присев рядом с кроватью на корточки. — Эй, Эрвин.

В ответ мне отвечают крайне информативным всхрапыванием и грозным шевелением бровями. Но Смит, тем не менее, не просыпается. Вот же здоровый сон у мужика! Или, что вернее, просто о себе даёт знать сильная усталость.

— Родина зовёт, командор! — Я легонько пихаю Эрвина в плечо кончиками пальцев, стараясь не прикасаться к голой коже. — Тайны этого мира сами себя не раскроют!

От последней фразы бровастый резко вздрагивает и открывает глаза.

— Что?.. — Эрвин встречается со мной взглядами и наконец садится на кровати, сонно растирая лицо ладонями.

Я жду, пока мужик немного придёт в себя, и сую ему бумаги под нос, старательно глядя исключительно выше ключиц собеседника. Не то чтобы ниже меня ждало что-то новое, но мозг после долгого периода прерывистого сна может выдать какую-нибудь каверзу, а рисковать психологическим здоровьем надежды человечества внутри стен мне совсем не хочется.

— Я закончила со списком семей, вовлечённых в схему. Другой документ — это список всех нынешних солдат Разведкорпуса и отдельно — наших франтирёров, которых вам пока придётся оставить под стражей. Остальные вне подозрений. Проверьте за мной, пожалуйста, чтобы я нигде не ошиблась. Будет весьма больно и обидно, если мы налажаем на этом этапе.

Эрвин просматривает мою работу, проверяя сноски на личные дела по виновным и невиновным, и в конце концов поднимает на меня крайне подозрительный взгляд.

— Всё верно. И до утра вы с этим не стали терпеть, потому что?..

— Потому что мне сейчас нужно будет убраться из разведки, чтобы скоординировать людей, которые отправятся с «обычной» ежегодной инспекцией в приют. Выдать им этот вот список, для начала, и провести инструктаж, на что обращать особенное внимание. А сразу же после я упаду спать часов на двадцать, — заканчиваю я за ним, уже мечтая о своей мягкой постельке. — Понимаю, что сейчас ночь и вообще я сволочь, что вас разбудила, но заканчивайте тормозить и включайтесь в работу. У нас на повестке два вопроса.

— Кто заключал договоры в приюте и по какому принципу подбирались семьи, — тут же понятливо перечисляет Смит.

— Так точно, сэр. — Киваю в ответ, локтём оперевшись о матрац для удобства. Что-то меня немного ведёт после долгого сидения в одной позе. — Наши с Дотом люди проверят первое. Но вот второе, а именно связь между семьями, придётся определять уже вам. Как и готовить на начальных этапах операцию по спасению оставшихся в семьях детей, потому что из меня в этом плане сейчас, до тех пор пока не просплюсь как следует, организатор преотвратнейший, а действовать надо быстро. Список доступных сейчас приблуд для операции возьмёте у Гёсслера. И запишите меня в группу в Гермине, я обещала лично заняться семейством Шульцев.

— Интересное распределение обязанностей получается, — хмыкает Эрвин поверх бумаг, внимательно сканируя меня взглядом с головы до пят. — Вашу логику в решении доверить мне организацию миссии я понять могу… Но почему вы отдаёте дальнейшее расследование именно мне?

Я окончательно сажусь на пол, приваливаюсь боком к его кровати, вытягивая ноги, и устало откидываю голову на руку. Пять суток сна по два-три часа. И как только Леви всё время так жил в оригинале? Я вот, кажется, прямым ходом лечу в сторону нервного истощения…

— У вас есть связи в Военной Полиции, — прикрыв глаза, поясняю я своё решение. — Найл Док или как там его?.. В общем, тот ссыкливый на вашем фоне мужик, с кем вы вместе из кадетского училища выпустились и были влюблены в одну девушку… Мэри? Мари? Ну вы поняли. Он на ней потом женился.

— И откуда у вас эта информация, полагаю, спрашивать бесполезно? — понимающе вскользь ехидничает Смит.

— Абсолютно бесполезно, — подтверждаю я, кивая и морщась от резкой головной боли. — Не отвлекайтесь. Мне нужно, чтобы вы использовали свои связи для поиска «общего знаменателя» между семьями. То есть чего-то, что бы их всех объединяло. Религия, общие связи, дамский книжный салон… Короче, что я вам тут рассказываю? Вы в таком разбираетесь куда лучше меня. Только прошу, если вы обнаружите хотя бы намёк на причастность во всей этой схеме местного идиотского культа любителей побиться лбом о булыжники… Не лезьте. Сразу же дайте задний ход. В эту кроличью нору соваться можно исключительно мне.

— Почему? Мне казалось, что данная религия лишена особой поддержки и власти в правительстве, — задумчиво произносит Эрвин.

— А вы попробуйте пальнуть из пушки по одной из стен на уровне метров сорока. Сразу же вмиг поймёте, какая у них охренительная «поддержка»! — Едва сдерживаю нервный смех, зарываясь пальцами поглубже в волосы. — Кхм, простите. Хреновое сейчас время для таких вот шуточек.

Ненадолго комната погружается в тишину. Не знаю, о чём думает командор, а вот лично я с нежностью вспоминаю мягкую подушку у себя в гостиной, на которой очень удобно было спать за столом. Ладно, Алиса, потом порефлексируешь. У тебя ещё работы непочатый край.

— В общем, план теперь есть и вы в курсе дела, так что я пошла работать, — решительно припечатываю я, хотя и сама не слишком-то уверена, насколько далеко смогу уйти.

Но идти определённо надо. Перебираю в голове всё, что должна сказать, быстро тараторя, чтобы успеть за ускользающими мыслями:

— Извините, если доставила неудобства во время своего здесь пребывания. Кошку Петер заберёт утром, если не надумаете другого… — Хмурюсь, не понимая, что же я забыла, пока мой взгляд не падает на всё ещё зажатый в руке стакан. — А, и вот небольшое извинение за столь внезапную побудку. Отдыхайте.

Я торжественно вручаю Эрвину «трубку мира» и покряхтывая медленно начинаю вставать, но чужая рука на плече мгновенно останавливает меня, роняя обратно в полусидящее положение. Я непонимающе хлопаю глазами, недоумённо и крайне заинтересованно пялясь на чужое предплечье у меня под носом. Это ещё что за рукоприкладство такое?

— Сейчас в любом случае никуда не надо спешить, — тормозит меня Смит, весомее надавив своей ладонью на моё плечо. — Не в вашем нынешнем состоянии, Алиса. Да и командор отбыл в столицу с докладом и планирует получить разрешение на расследование у верховного главнокомандующего.

— Вот как? — рассеянно поддерживаю я разговор, не особо понимая, как отъезд Пиксиса стыкуется с моим поспешным отбытием из штаба Разведкорпуса.

А ещё я как-то отстранённо замечаю, что ткань на мне какая-то… неправильная.

— Кстати… А что это ещё за рубашка? Вроде другая же была, нет? — Задумчиво оттягиваю ткань свободной рукой, сминая пальцами накрахмаленный хлопок.

— Одежда командора запачкалась от ваших бинтов, а на мои вопросы вы не реагировали… Так что я позволил себе, пока вы были в душе, заменить вашу одежду на чистую.

Эрвин многозначительно умолкает, но я не совсем понимаю, что он этой паузой пытается до меня донести. «Спасибо, я верну вам деньги за рубашку в конце недели?» или что я должна ему на это ответить?

Не дождавшись никакой реакции от слишком сильно тормозящей сейчас меня, Эрвин уверенно продолжает, подавшись чуть ближе и фактически нависая надо мной:

— Тот факт, что вы заметили это только сейчас, лишь подтверждает, что вы слишком устали, чтобы куда-то идти или ехать. Предлагаю вам воспользоваться оставленной специально на такой случай телеграфной связью с офицером Рейнбергер в моём кабинете. Она, если я правильно понял, координирует всех доверенных людей командора, в том числе наверняка и ваших подставных «инспекторов». Вам же стоит как следует отдохнуть, пока мы дожидаемся возвращения начальства. Утром я займусь этим вашим расследованием, и мы вместе начнём работу над планированием операции после того, как вы проснётесь.

Привлекательную картину ты мне тут рисуешь, командор…

— Ладно, вы правы. Тогда оставляю это на вас. — Расслабленно киваю, хорошенько всё обдумав.

— Рад слышать… А что это ещё за «извинение»? — с любопытством интересуется Эрвин, убираясь наконец из моего личного пространства и подозрительно разглядывая стакан на свет. — Очередная традиция вашей родины?

— Что? Нет. Просто я же не совсем тварь, Эрвин. Это молоко с мёдом, чтобы вам проще было заснуть обратно. — Пожимаю плечами в ответ. — На детях до сих пор классно работает.

— Вы бы мне ещё колыбельную спели, — тихо ёрничает капитан, но молоко, тем не менее, послушно выпивает.

— Колыбельную, да? — задумчиво спрашиваю я, окончательно закрывая глаза и роняя голову на выпрямившуюся вдоль матраца руку.

Китти тихо проходит между нами, потираясь пушистым боком о мой затылок, и наконец укладывается на подушке командора. Как же я бесконечно устала. Скорее бы уже мы со всем разобрались и всё вернулось бы на круги своя. Скорее бы вернуться домой, к ребятам…

Шут его знает, как именно мой мозг доходит до этой восхитительнейшей идеи, но я тихо хихикаю, прежде чем пояснить своё веселье:

— Да уж… «Характер — нордический, выдержанный. С товарищами по работе поддерживает хорошие отношения. Безукоризненно выполняет свой служебный долг. Беспощаден к врагам... Человечества. Отличный спортсмен. Холост; в связях, порочащих его, замечен не был. Отмечен наградами, э-э, Верховного Главнокомандующего и благодарностями Командора Разведкорпуса.» Хах! Ладно, будет вам колыбельная. Всё равно под описание из личного дела Штирлица вы косите куда успешнее меня…

Кошка, потревоженная моей рукой, мягко тянется, выпуская когти, и начинает бодать Смита, уламывая на внеплановые почесушки. Мелкая разбойница.

— Так Штирлиц — это всё-таки реальный человек? — интересуется Эрвин, рассеянно зарываясь пальцами в белую шерсть на загривке привалившего ему счастья.

— Что? А, нет. Это литературный персонаж. Тоже разведчик, кстати, как бы иронично это ни было. Когда всё закончится, если доживу, конечно, с удовольствием дам вам почитать про него… Да уж, эта моя шутка с псевдонимом точно придётся вам по вкусу. И Шерлока Холмса надо будет обязательно вам подкинуть. Больно уж мне интересно послушать рецензию гениального стратега и манипулятора на гениальные способности консультирующего детектива. Кстати, вот рассказы про него-то у меня уже готовы, так что могу хоть завтра вам презентовать, если пообещаете больше никому не передавать. — Я зеваю, немного подзабывая, куда же вела свою мысль, вместо этого вспоминая про Капитана Немо за каким-то чёртом. Хм, а ведь… — Наверное, только Жюль Верн будет для вас всё же интереснее. Там ведь истории про морские путешествия, а не детективные игры… В общем, если будете хорошим офицером и дадите как-нибудь покопаться в своих книжках с верхних полок, обещаю в свою очередь тоже пустить вас в библиотеку и даже дать что-нибудь интересненькое.

— Звучит крайне завлекательно. И весьма безрассудно с вашей стороны, глава отдела. Вы ведь обещали не облегчать мне загадку, — мягко убаюкивает меня бархатный баритон.

— А не факт, что новая информация не запутает вас ещё больше, — лениво отбиваю я подколку и вполне честно признаюсь: — У меня просто слабость перед умными людьми. Ничего не могу с этим поделать, уж извините. Если будете поменьше жопиться, я, может, даже дам вам первому прочитать адаптацию некоторых историй под вашу культуру.

М-да, Алиса, завязывай с обещаниями. Раньше сорок пятого всё равно ничего ты ему дать не сможешь… Ну разве что Холмса, действительно.

— Так вот, возвращаясь к Штирлицу… Я вам «колыбельную» ведь, кажется, обещала? Щас организуем.

Я облизываю губы, вспоминая слова, и наконец тихо начинаю напевать «Мгновения» из знакомого с детства сериала, невольно вспоминая совсем другое.

Мне вспоминается то, как лежащий за мной мужчина откажется от своей мечты, лишь бы защитить не сделавшее ему, в сущности, ничего хорошего человечество. Смогу ли я так же? Даже не так. Смогла бы я? Наверное, нет. Я из другого теста — слишком пугливая для такой… работы. Но вот на что у меня точно хватит решимости, так это удостовериться, чтобы в этот раз ты точно исполнил свою мечту, командор. Конечно, это не будет основной целью, далеко нет. Но за приятный бонус вполне сойдёт.

Я и сама не замечаю, как сонная усталость сменяется внезапным сном, только чувствую, как что-то мягкое и тёплое обнимает со всех сторон и спину наконец перестаёт морозить. Краем уха слышу тихие шаги и щелчки телеграфного ключа где-то вдалеке, и вроде бы мне надо было ещё что-то сделать… Но тут так тепло и уютно, да ещё и на груди кошак, судя по весу, свернулся, напрочь отключая мне голову своим убаюкивающим мурчанием. Ну, ещё пять минуточек, и я пойду работать, честно-честно…

* * *

Народ потихоньку начинает прибывать в кабинет Эрвина. Штаб Разведкорпуса уже давным-давно шумит, обсуждая последние новости — всех франтирёров успешно изолировали, и теперь ветераны тщательно охраняют малышей. Не столько от побега, сколько от своих же собственных товарищей, жаждущих возмездия. Интересно, как Смит будет выворачиваться из такой вот ситуации? Хах, да наверняка толкнёт речь на пару минут, как следует поднасрав подчинённым в уши, да и пойдёт себе спокойно работать дальше. Чёрт, хочу так же уметь!

Первыми заваливаются, как ни странно, мои ребята: Гёсслер с большим чемоданом, Майк и немного бледный Фарлан. Ну и Леви, разумеется, куда ж без него.

— Ну и где ты обреталась? — тут же с места в карьер набрасывается на меня старший сын, отбрасывая притараненный с собою стул к чайному столику.

— Ну… Сначала съездила на крайне познавательную прогулку, подышала свежим воздухом, так сказать, — лениво отвечаю я, отталкиваясь от дверного косяка личной комнаты Эрвина, и делаю пару шагов навстречу, нежно обнимая своё недовольное чадо и ероша светлые пряди. — Испытала заодно наш пулемёт. А потом занималась проеданием плеши у вон того манипулятора.

Мой указательный палец обвинительно устремляется в сторону Смита, аж застывшего от моей наглости со своей документацией у окна.

— Ну, последнее у тебя не слишком-то получилось, — смерив собрата по генотипу тяжёлым взглядом, констатирует Чёрч. — Странно, обычно ты куда продуктивнее работаешь.

— Крепкий орешек попался. Надо будет повторить процедуру лет через семь.

Я развожу руками, стремительно отступая от своего старшего сына за младшего. Потому что дверь бьётся о стену и в комнату влетает настоящий Тасманский дьявол:

— А-али-иса-а! — Ханджи с чудовищной для человека скоростью преодолевает разделяющие нас метры, и мне остаётся лишь позорно укрыться за надёжной спиной своего ёжика.

Леви, однако, кинув на меня ехидный взгляд через плечо, зараза такая, делает плавный шаг в сторону, уходя с «линии огня». Предатель! У-у-у, совсем мать не жалеет! Но моё возмущение остаётся за кадром, потому что цепкие пальчики крепко-накрепко вцепляются мне в плечи.

— Shit-t-t! — Мне приходится так же резко перехватить одну из шаловливых ручонок, отдирая её от перебинтованного плеча. — Ханджи, твою дивизию вприсядку, больно же!

— А? При чём тут ваш врач? Ой! Извини-извини, не заметила под этой мешковатой одеждой. — Учёная сама отдёргивает руки, но тут же подаётся ближе. — Скажи, а ты с рождения невидима для титанов? И действует ли эта твоя способность на всех, или есть определённые типы, которые всё же замечают тебя? О, и что за снаряжение ты использовала в самом конце экспедиции? Можно мне посмотреть его поближе? А тебя, можно? Ведь можно же?

Я терпеливо жду окончания потока вопросов, задумчиво глядя на новоприбывающих: Мик заходит вслед за Ханджи, благоразумно выждав минуту, и заносит два стула. Вслед за ним просачивается и Моблит, тоже с табуреткой. Не поняла, они что тут, клуб анонимных алкоголиков, что ли, организовать решили?

— Эй, Мик, от меня пахнет? — Высовываюсь из-за плеча Очкастой, задавая другу вот ни фига не странный вопрос.

— Интересуешься, не пора ли тебе принять душ? — ехидничает разведчик, усаживаясь рядом с диванчиком.

— Нет, я в принципе. У меня есть запах, или как у Смита? — поясняю я свой интерес.

Мик приподнимает брови, неуверенно улыбаясь:

— В смысле «как у Смита»?

— Ну, у него же нет запаха? — неуверенно продолжаю я свои разъяснения.

Как назло, грёбаные лекарства до сих пор душат запахи, как клятая корона на моей далёкой родине, так что я не могу понять, глупость я тут горожу или просто организационную тайну выбалтываю.

— С чего ты это взяла?

— Так ты ведь сам же сказал, что твой нюх на него не рабо… А-а, чёртовы фигуры речи.

— Когда это такое было? — заинтересованно спрашивает Закариас, подаваясь вперёд, как гончая, почуявшая добычу, и я зарываюсь пальцами в волосы, неловко ероша свой шухер.

— Ну… Вроде как я что-то такое от тебя слышала… — Так, надо срочно менять тему. — Короче, господин капитан отряда наблюдения, что там с моим запахом?

— Да есть у тебя запах. Самый обычный. На вонь титанов вообще не похож. — Нюхач пожимает плечами, откидываясь обратно на спинку стула.

— Это… Спасибо за комплимент? — неуверенно скорее спрашиваю, нежели чем благодарю я, и, тряхнув головой, возвращаюсь к Ханджи. — Я не знаю, с рождения ли или нет, как-то не доводилось жить с титанами, пока сюда не попала. Но факт остаётся фактом: пока ни один из ваших милашек внимания на меня в гастрономическом плане не обратил. Я для них… Ну, как ваши лошади. Меня не трогают, пока рядом нет людей. Но, думаю, всё же есть определённые… типы, которые видят меня. Мы же с тобой установили, что титаны выслеживают людей в том числе и по запаху. А поскольку у меня он есть, значит и для них я тоже существую.

Я невесело вспоминаю про так называемых «шифтеров». Вот уж в этой лотерее мне сто процентов не подфартит.

— По крайней мере, я не могу утверждать наверняка, что не найдётся ни одного очаровашки там, за стенами, кого я не заинтересую в конечном итоге. Было бы крайне ненаучно утверждать подобное, — усмехаюсь я, заглядывая в карие глаза за толстыми стёклами.

Чёрт. Ханджи смотрит немного безумно, с безграничным интересом. Больше всего она, пожалуй, напоминает сейчас себя во время поимки Анни в Стохессе. Или во время превращения несчастного Дитриха, который, как оказалось, тоже был одним из заложников. Ханджи, она что… боится меня? Значит, весь её интерес замешан на страхе, как перед титанами? И она всё ещё считает меня… врагом?

Это осознание прошибает меня насквозь, заставляя шире распахнуть глаза на пару мгновений и усилием воли удержать непрошеные слёзы. Дожили. Значит, свою роль я всё-таки отыгрываю превосходно, если даже Ханджи… Заебись просто.

Мои пальцы сами собой вцепляются в карман над сердцем, снимая ткань. Больно. Всё, на что ты способна, — это быть «врагом» для таких вот хороших ребят, как Зое. Как же больно. Дура. Наивная ты дура, Алиса. Сосредоточься. Ты ответила ещё не на все вопросы дорогого тебе человека. Так, что там ещё было?..

Я отвожу взгляд, не в силах снова смотреть в карие глаза напротив. Не могу. Пока что не могу.

— Снаряжение пока засекречено, поэтому рассмотреть его ты сможешь только в сорок шестом. А до тех пор, увы, придётся вам обойтись тем, что есть на данный момент. А что до моего осмотра… Можно, конечно же можно, но не сейчас. — Я киваю в сторону входа, откуда как раз появляется Пиксис со своими адъютантами. — Нам надо работать. Единственное, что…

Я хмурюсь, неуверенная, имею ли право вторгаться в личное пространство учёной, поэтому маню её пальцем, предлагая самой наклониться на удобное для неё расстояние.

— Я никому не причиню вреда, обещаю. Вы можете расслабиться, капитан отряда Зое, — тихо говорю я своей, похоже, бывшей подруге. — Возможно, мне придётся вести себя в какой-то момент с посторонними не самым порядочным образом, но я сделаю это, только чтобы защитить вас, а не наоборот.

— А? Зачем ты мне говоришь такие странные вещи? — наигранно недоуменно спрашивает Ханджи, поднимая руки ладонями по направлению ко мне и немного отшатываясь.

— Затем, что ты боишься, — констатирую я увиденное, грустно глядя немного за плечо разведчицы. Лишь бы снова не видеть этого страха.

— А? О чём… это… ты? — Учёная немного опускает ладони, непонимающе заглядывая мне в глаза.

— Боишься меня, — ещё тише поясняю я, опуская взгляд в пол. — Я знаю, когда у тебя бывает такой взгляд. Тогда, когда встречаешься с чем-то неизвестным и, соответственно, опасным. И ты, разумеется, хочешь изучить каждую мелочь обо мне… чтобы найти слабости, которые сможешь использовать в свою пользу. Это ведь твой метод, да? Но… мне жаль тебя разочаровывать. К сожалению, за исключением этой «особенности», я — обычный человек.

Чёрт, да говори уж как есть, блин! Вздыхаю, нехотя добавив:

— Могу с уверенностью сказать, что в плане физики я гораздо слабее любого из вас. Иначе бы меня не выворачивало после каждой тренировки с УПМ. Чёрт, да я даже клинками нормально пользоваться не могу, например! Слишком сильно отдача бьёт по кистям. Приходится носить специальные перчатки с эластичными бинтами. Про быстрые полёты вообще молчу... Пока мы не сделали вот эту вот помесь термобелья и ваших ремней, чтобы нагрузка на всё тело как надо распределялась, у меня во время горизонтальных перемещений руки и ноги немели, а временами и вырубало от недостатка притока крови в мозг. Не предназначен мой организм для таких перемещений.

— Ух ты, как интересно! А как именно… — начинает Четырёхглазая следующую серию вопросов, но на этот раз её тормозит уже Эрвин.

— Ханджи. Довольно. — Блин, суровый командор из него получится-то, а? Всего два слова, и мгновенно так и тянет вытянуться по струнке. Бр-р!

Я невольно передёргиваю плечами от холодка в его тоне и наблюдаю за тем, как все занимают свои места. Пиксис, кивнув мне, присаживается на один из принесённых Миком стульев, а Ханджи падает рядом с моими ребятами, чуток пугая Фарлана своими резкими движениями. Мне же в этом кружке места нет, и, чуть покрутив головой, я наконец тоже нахожу себе местечко, вызывая весьма недоуменные взгляды со стороны.

Ну что, товарищи, начинаем работу?

— Согласно последним полученным данным, со всеми семьями так или иначе контактировал директор Гибсон.

Анка, замечательная девочка, быстро раздаёт документы собравшимся в кабинете Смита по кивку начальства, начиная свою часть доклада, и все тут же включаются в обсуждение, засыпая второго адъютанта Пиксиса лавиной уточняющих вопросов.

Разведчики и Гарнизон работают слаженно, сообща. Прямо любо-дорого смотреть на эдакую идиллию. Отряды Ханджи и Мика, если я правильно понимаю, вместе с отрядом Альфа последние сутки занимались отслеживанием всех семей по городам и установлением количества детей в каждом доме, Эрвин тоже не сидел на месте, а Пиксис и вовсе умудрился выбить нам эксклюзивное право на расследование против Военной Полиции. Все вокруг обмениваются данными и советуются друг с другом, мои ребята тоже не сидят в стороне, составляя список предметов первой необходимости для семей, которые мы спасём. Короче, работа кипит. Ханджи, правда, бросает в мою сторону немного напрягающие взгляды, но, слава богу, ограничивается только ими.

Я же, примостившаяся на краешке стола тринадцатого командора Разведкорпуса и болтающая босыми ногами в воздухе, смотрюсь тут, должно быть, и вовсе не к месту… Отбрасываю поскорее деструктивные мысли, настраиваясь на рабочий лад. Да кого вообще канают эти межличностные проблемы, а? Я вот наконец-то выспалась и готова снова идти в бой, да хоть сейчас же! На этом и сосредоточусь!

— Гибсон… Это тот плешивенький извращенец с тонкими усиками, что ли? — рассеянно интересуюсь я, тоже бегло просматривая переданную мне копию приказа от Закклая. Интересно этот хрыч свои мысли формулирует…

— Да. К вашему списку добавились ещё три семьи, для которых он подписал бумаги в этом месяце. — Адъютант Пиксиса кивает.

Вот как… Значит, ещё как минимум трое детей… Дьявол!

— Удалось ли выяснить взаимосвязь между семьями? — интересуется Дот, проницательно поглядывая мне за спину.

— Да, — отзывается Смит, передавая через меня свою порцию документов дальше. — Все семьи так или иначе связаны с высшими чинами Военной Полиции, но лишь треть из них имеют какое-то отношение к Культу Стен.

Пиксис вопросительно смотрит на меня. Я, так же вопросительно, — на него. Бровь начальства медленно ползёт вверх, заставляя меня нахмуриться. Тц, да как будто я тут экспертом по местному бестиарию внезапно заделалась!

— Из того, что я вижу… Не думаю, что самая верхушка в курсе происходящего, — осторожно анализирую я ситуацию, задумчиво читая написанные ровным, уверенным почерком строчки. — Более того, вряд ли она вступится за этих монстров, если мы дадим им по зубам. Думаю, надо раскручивать усатого на информацию, пока его не убрали, и как можно скорее спасать детей.

Друг подозрительно подаётся вперёд, заставляя скрипнуть притащенный сюда в срочном порядке стул. Хах, ставлю свою годовую зарплату, что столько народу в этом помещении ещё никогда не было!

— Алиса, ты ведь не собираешься предложить…

М-да, всё-таки он слишком хорошо меня знает.

— У нас достаточно людей, чтобы сделать всё одновременно, — хмуро подтверждаю я опасения начальства. — У тебя ж в подчинении несколько тысяч солдат. Неужели этого не хватит, а? Если мы сначала заберём детей из семей, а уже потом возьмёмся за плешивенького…

— То наша единственная ниточка к заказчику может исчезнуть. — Пиксис понимающе кивает.

— Поэтому мы должны начать с директора, — прилетает вдруг комментарий из-за моей спины.

— Тоже не годится. — Я хмуро разворачиваюсь, заглядывая прямо в голубые глаза. — Если наши враги поймут, что мы начали под них рыть, жалеть детей никто не будет. Слишком большой риск, на который мы не можем пойти.

— Но если мы будем следовать вашей стратегии, любой составленный нами план будет ненадёжен и мы можем потерять слишком многое. Мы не можем позволить себе задействовать несколько сотен человек — так мы лишь скорее обратим на себя внимание. Даже самая ничтожная наша ошибка приведёт к провалу. У нас нет ресурсов, достаточных для обеспечения безоговорочной победы на всех фронтах, — парирует Смит. — Однако если мы возьмём директора, то этим гарантированно прервём связь с детдомом, и в будущем новые семьи не попадут в подобную ситуацию. Поэтому Гибсон для нас сейчас приоритетнее.

То есть что, «в топку детей», что ли? Я замираю, нехорошо глядя на него, а потом медленно выпрямляюсь, соскальзывая на пол и замирая с широко расправленными плечами около стола. Вот оно как. Снова тот же разговор, что и в сороковом? Ну хорошо, офицер. Можем и повторить.

Эрвин хорошо видит изменения в моём взгляде и хмурится, уже открывая было рот, чтобы что-то сказать, но я наношу удар первой:

— В ваших словах есть рациональное зерно — мы не можем сразу же показать, что именно наши две организации замешаны в операции. Но вот остальное… Скажите-ка мне, офицер Смит. — Я мило улыбаюсь, чуть наклоняя голову на бок. — Зачем вы пошли в Разведкорпус?

И вот тут-то бровастый и замирает. Да-да, командор, вы уже большой мальчик, как показала практика, так что стесняться перед ударом я не буду.

— Вы ведь и сами прекрасно знаете. — Эрвин мгновенно справляется с собой, натягивая привычную маску. — К чему эти вопросы?

— Да так. Помнится, вы говорили, что пошли в разведчики, чтобы… «спасти человечество»? — Уголки моих губ растягиваются чуть шире.

Грязно, Алиса. Очень, очень грязно. Но он заслужил, вот честное слово!

— Я ведь правильно помню тот наш с вами разговор, а, почти командор Разведкорпуса?

Смит отшатывается от меня, едва заметно, но тем не менее. Не думаю, что мой удар и в самом деле был так эффективен, как мне кажется. По крайней мере, именно этими мыслями я заглушаю противный визг своей совести. Но его определённо хватило, чтобы привлечь внимание Эрвина к моему мнению: офицер за столом смотрит в ответ выжидающе, побуждая продолжить.

— Ну так давайте спасать это ваше человечество, — горько припечатываю я, закончив улыбаться и тряхнув зажатой в руке бумажкой. — Нам дали неограниченные полномочия. Неограниченные, Эрвин. Так какого хрена вы менжуетесь, как девица перед первым трахом? Там, за стеной Сина, — невинные дети. Беззащитная, напуганная безотцовщина. Где же ваши азарт и готовность поставить на карту всё ради победы, а, будущий командор? Мне нужно, чёрт побери, чтобы вы начали наконец думать как руководитель, а не как подчинённый. Думайте не только о солдатах под вашим началом, но и о других жителях стен. Иначе как вы, мать вашу, победите, когда придёт ваш черёд выйти на передовую? Будет ли вам ещё кого спасать с таким отношением к человеческим жизням, как сейчас?

Я наклоняюсь ниже, заглядывая прямо в голубые глаза и безжизненно добавляю:

— А главное, кому вы передадите те знания, что найдёте в конце концов? Самому себе? Или будущим поколениям, научив их не бояться искать и находить ответы?

Голубые глаза напротив на пару мгновений округляются, но столь же стремительно Смит берёт себя в руки, возвращая невозмутимый вид. Так быстро, что я даже и не знаю, не привиделось ли мне. Капитан-командор медленно кивает, давая понять, что мысль мою к сведению принял, и я отстраняюсь, снова беря приличную дистанцию и обращаясь ко всем собравшимся в комнате:

— Назовите меня романтичной дурой, ни черта не смыслящей в стратегии, но действовать нужно одновременно, если мы и в самом деле хотим спасти людей, а не решить свои собственные проблемы поудобнее. Давайте придумаем план, не важно, насколько сложный. Нам дали карт-бланш, и будет глупо им не воспользоваться. Ветер крепчает. Значит, нам нужно лишь покрепче ухватиться за жизнь и как следует постараться.

Комната погружается в тишину. Утренний мягкий свет ласково проникает через оконные стёкла, гладит Китти, свернувшуюся на буфете около вазы, по белой шёрстке, игриво запутывается в как всегда идеально уложенных волосах будущего тринадцатого командора Разведкорпуса и, пробежавшись длинной дорожкой по столу, наконец радостно перескакивает на собравшихся здесь солдат. Мик задумчиво просматривает отчёты, никак не принимая участия в беседе, Ханджи хмурится, потирая подбородок, Гёсслер и Фарлан молча толкаются локтями, тыкая попеременно пальцами друг другу в блокноты, а Леви… Леви встречается со мною взглядами.

— Мама права, — хмуро подаёт голос моё солнце. — Угроза заложникам сейчас вполне реальна. Не стоит думать, что те, кто заварил эту кашу, пощадят мелюзгу и благородно о ней забудут. Если под сеть начали копать, боссы в первую очередь избавятся от всех мелких сошек. Свидетелей. Тех, кто сейчас в Разведкорпусе, скорее всего, не тронут — они могут ещё пригодиться. Или им предложат перебить друг друга. Но вот тупых наивных детишек в семьях уберут мгновенно. Как минимум, они могли видеть и слышать лишнее. Нужно действовать одновременно.

— … Спасибо, ёжик. — Я сглатываю, как-то внезапно понимая, что мои смутные опасения имели под собой, оказывается, вполне реальные основания. Ну заебись.

Народ, на всякий случай, начинает обсуждать количество детей, которое нужно будет вытащить, но я пока отключаюсь от внешних звуков, максимально сосредотачиваясь и перебирая варианты и схемы. Так, соберись, Алиса. Каким же образом нам нужно действовать, чтобы не насрать себе же в панамку и выйти более-менее сухими? Опираюсь руками о стол, опустив голову и упорно заставляя себя думать за рамками морали. Если может Смит, значит, и мне нужно этому научиться. Как нам победить манипуляторов и обманщиков? Я задумчиво барабаню пальцами по дереву, сконцентрировав свой взгляд на чужой чернильнице. Как же нам всё это провернуть? Ведь должен быть способ… Мои пальцы замирают, заставляя Эрвина кинуть любопытный взгляд в мою сторону. Хо-о. А это мысль. Давненько стены не видели игру в дона Корлеоне!

— Кажется, есть контакт. — Я разгибаюсь и делаю пару шагов вперёд, привлекая внимание окружающих. — Тормозните меня, если совсем хрень скажу, но почему, если нам уж поднасрали под дверь, не ответить симметричными мерами?

Пиксис молча ждёт продолжения, а вот оба моих сына несмело улыбаются. Мои ж вы зайчики!

— В смысле, почему бы нам тоже грязно не сыграть, а? Давайте устроим небольшой маскарад и отправим за Гибсоном двоих солдат в форме Военной Полиции. Мы ведь можем использовать «любые меры» согласно приказу! Да, использование чужой формы в целях расследования является, вне всяких сомнений, военным преступлением, караемым огромным штрафом и тюрьмой, но благодаря приказу ведь даже оно будет списано или смягчено! Как вам такая мысль?

— Хо-о, — предвкушающе выдыхает, как и я до этого, начальство.

— Но у нас ведь нет… — напоминает Эрвин об отсутствии нужного инвентаря, но вот тут-то как раз он и ошибается.

— У вас, может, и «нет». — Полуоборачиваюсь, подмигивая офицеру. — А вот у нас зато целых пять штук после тридцать шестого в загашниках валяется. Так, чисто на чёрный день.

Шикарная бровь медленно ползёт вверх, и будущий командор приоткрывает губы, чтобы задать вопрос, но я успеваю раньше:

— Если вам интересно «как», то ответ на ваш вопрос, к сожалению, будет прост, как табуретка: крупная взятка прачечной плюс охуевшее отношение высших чинов Полиции к малейшим потёртостям на униформе. Серьёзно, коррупция порой творит настоящие чудеса.

— Вот как. И вы, разумеется, привели эти кители обратно в достойный вид, и они не будут вызывать вопросов со стороны, — понятливо продолжает Эрвин и, крайне харизматично улыбнувшись, начинает откровенно наглеть: — А не могли бы вы, пожалуйста, предоставить полный список имеющейся у вас экипировки?

— Могу разве что губозакатывательную машинку специально для вас изобрести, — беззлобно отрезаю я, разводя руками. — Эрвин, вы имеете дело с параноиком, как же вам ещё-то это объяснить?

— Полного списка не знает никто в этой комнате? — понимающе интересуется Мик.

— Вот, берите пример со своего осведомителя. — Невежливо тыкаю в солдата пальцем. — Всего два месяца, и он уже начал понимать нашу логику. А вы, кстати, будьте осторожнее с высказываниями, офицер Закариас, иначе…

— Иначе однажды вам придётся забрать меня к себе в отдел, чтобы не выболтал лишнего посторонним? — угорает со мной на пару солдат.

— Вы и так уже автоматом после этой фразы перешли к нам. На пару с Ханджи, — хихикаю я в ответ и возвращаюсь к насущному: — Так что, Дот, рабочая схема или фигня полная?

— Рабочая, хоть и весьма рискованная. Но не совсем честная игра в этом случае, полагаю, будет более чем оправданной, — соглашается друг, задумчиво откупоривая бутылку чего-то крепкого, которую ему передал Гёсслер. — Понадобятся два неприметных, но хорошо подготовленных физически солдата. А остальных тогда мы переоденем в штатское и отправим как представителей детдома с «проверкой» по семьям. Так причастность Разведкорпуса и Гарнизона к этой миссии останется в секрете как минимум на пару дней. У них-то, в отличие от нас, телеграфа пока что нет.

Я киваю и предлагаю организовать центр связи у нас в замке. Ну и дополнить маскарад небольшой долей правды:

— Официальные бумаги подпишу я как главный спонсор. А подтверждением легитимности документа будет соответствующий приказ от Закклая, да? На изъятие детей из семьи, как я понимаю, он тоже дал разрешение?

— Да, на удивление, он был крайне сговорчив, стоило мне упомянуть о том, что мы собираемся как следует поворошить «осиное гнездо», — хитро усмехается в усы Дот, отпивая из бутылки. — Мне по душе твоя идея подмешать капельку правды в нашу ложь. Так обычные жители охотнее нам поверят и не придётся применять силу.

Я расплылась в такой же нехорошей улыбочке в ответ.

— Замечательно. Эрвин, что скажете?

Смит несколько мгновений переводит взгляд с меня на Пиксиса и обратно. По нему прямо видно, что наш план кажется ему не особо совместимым с жизнью. Даром что рожа при этом кирпичом, по глазам вижу, скотина, какой уровень IQ ты нам присудил. Но, тем не менее, Эрвин выдыхает и достаёт из шкафа три карты, начиная показывать настоящий мастер-класс в составлении операций:

— Итак, для начала поговорим о расположении всех мест проведения операции относительно нас. Гермина — ближайший к нам город, сто тридцать километров отсюда, можно легко добраться на пароме за пару часов. Её мы обозначим югом. Митра — следующий по удалённости, триста восемьдесят километров. Центр. Тот же паром, пять-шесть часов. Что до Хлорбы… С этим сложнее. Мне не известно точное расстояние до неё из Троста, но…

— Гёсслер, — спокойно перебиваю я его, и с улыбкой слышу, как щёлкает застёжка на логарифмической линейке моего гения. — Рассчитай для восьмидесяти и ста градусов, пожалуйста.

— В каком это вы смысле? — хмурится Эрвин.

— Стены-то у вас более-менее круглые, — поясняю я, задумчиво прочерчивая по карте пальцем прямой отрезок от нашего города-приманки к западному соседу.

— Поэтому можно рассчитать длину хорды. — Эрвин понятливо кивает, проследив за этим жестом взглядом.

— У меня получилось пятьсот тридцать и пятьсот восемьдесят! — бодро рапортует Дин, подняв руку, как на уроке.

— Значит, примерно шестьсот, потому что на западе много холмов и по дороге будет несколько рек. Это десять-двенадцать часов непрерывной скачки, то есть полноценный день пути, — констатирует бровастый. — Если не больше. В том районе дороги даже в летнюю пору оставляют желать лучшего… Однако путь оттуда до Митры на пароме займёт всего шесть часов. В этом я вижу главный минус одновременного начала операции во всех трёх локациях: надёжнее всего в этом случае будет защищена лишь группа в Гермине из-за самого быстрого маршрута. Но если хоть одна часть плана провалится, две другие команды окажутся под ударом из-за их удалённости от Троста. Поэтому я настаиваю на том, чтобы разделить операцию хотя бы на две фазы: сначала увезти людей из Митры и Хлорбы и уже потом — из Гермины.

— Вы правы, об этом я как-то не подумала. — Понимающе киваю. — Я бы не сильно волновалась о том, что перехватят небольшую группу на огромных просторах стены Роза, но… Если мы начнём эвакуацию детей одновременно в обоих городах, паром из Митры могут просто перехватить в Гермине, через которую он так или иначе будет проходить… Кстати, а что насчёт воды? Путь на пароме из Хлорбы до нас займёт те же двенадцать часов, что и по земле? Или всё же получится короче, если воспользоваться небольшим судном?

— Мы не можем доверить паромам все три группы — слишком велик риск обнаружения. — Эрвин качает головой, не отрывая взгляда от карты, и почти мгновенно предлагает альтернативу: — Обратный путь первая команда преодолеет по стене. В этом случае путь от Хлорбы до Троста займёт те же шестьсот километров, как и по земле. Однако за счёт отсутствия препятствий данный маршрут с высокой долей вероятности окажется самым быстрым. Поэтому предлагаю воспользоваться именно им на обратном пути. Если мы хотим действовать уже сегодня, следует выслать туда людей прямо сейчас. Операцию будет лучше начать за пару часов до заката в Митре и Хлорбе и через четыре часа — в Гермине. Так у нас будет в запасе больше времени, чтобы что-то предпринять, а у противников, соответственно, меньше возможностей как-то нам помешать.

— Значит, выдвигаемся, — решает Пиксис. — На каком из секретных складов нужная нам униформа?

— А… На третьем, вроде бы. — Я ерошу волосы и наконец тыкаю пальцем в Майка. — Наш инженер тебе вернее подскажет, вот честное пионерское.

— Алиса, — осуждающе понижает голос Дот. — Разговорчики. Не расслабляйся.

— Да-да, — отмахиваюсь я от него, внимательно глядя на своего спеца.

— Сделаю всё в лучшем виде. — Брюнет шуточно отдаёт честь. — Им нужно притвориться Военной Полицией и взять директора Гибсона под стражу, так?

— Да. Но сначала пусть попробуют мирно его вывести, сказав, что его друг желает встретиться, — предлагаю я альтернативу, вопросительно глядя на Смита.

— Да, если у него будут пособники в приюте, то так мы меньше привлечём внимание. В случае оказания сопротивления разрешаю применить силу в пределах допустимого. Найдите Нанабу и Гергера, — отдаёт приказ Смит моему, вообще-то, человеку, возвращаясь к картам.

— О! Хороший выбор! — улыбается Майк, нисколько не смутившись, и показывает большой палец, чем-то в своём поведении, очевидно, немного удивляя Эрвина. — Я там тогда за связиста буду.

— Ага. Удачи, Майк. И не вздумай болтать лишнего и расспрашивать местных ветеранов об их привычках, как какой-то поехавший фанат, — предупреждаю я друга, кивая ему вслед.

Спец ухмыляется и машет рукой, вылетая из комнаты. Мне он так ничего и не отвечает. Хах, дурень.

— Теперь про южную и центральную группы. Начнём с последней. — Смит разворачивает следующую карту, наглядно демонстрируя столицу. — Здесь проживают девятнадцать семей, достаточно недалеко друг от друга. Согласно адресам, вот примерная дислокация каждого дома.

Эрвин сосредоточенно хмурится и карандашом быстро намечает небольшие крестики на бумаге, сверяясь со списком.

— Как видно из карты, затронуты две области, два квартала. Соответственно, нам потребуется тридцать восемь человек, которых мы поделим на две группы, и три связиста.

Мы киваем, мотая на ус стратегию и попутно записывая, что из оборудования потребуется.

— И, наконец, южная группа в Гермине. Самая многочисленная, в которую к тому же будет входить и «простая горожанка». — Меня примораживает к месту взглядом, но… Леви страшнее смотрит, вот честно, командор. — Здесь проживают сорок две семьи.

Смит повторяет свои действия с картой и наконец разграничивает пять областей, кучкующихся близко друг к другу в самом центре города-приманки. Наверное, там что-то вроде нашего Невского?

— Восемьдесят четыре человека плюс шесть связистов. Ханджи, я хочу, чтобы ты была нашим главным связистом в этой группе.

— Д-да! — тут же отзывается учёная.

— Итого, нам потребуется девяносто человек, — констатирует Эрвин.

— В штабе Гарнизона в Тросте на данный момент служат две с половиной тысячи солдат, — просто говорит Пиксис. — Полагаю, мы сумеем найти среди них сто двадцать два толковых офицера. Всеми связистами же назначим разведчиков как более опытных в обращении с новыми технологиями. Густав, займись.

— Есть!

Среднего роста парень с зачесанными назад каштановыми волосами отдаёт честь, тут же исчезая в коридорах Разведкорпуса.

— Однако как переправить такую группу солдат, не привлекая внимания? — хмуро обращает наше внимание на новую проблему Смит.

— А. За это не волнуйтесь. — Мягко улыбаюсь в ответ. — Помнится, три года назад мы модернизировали ваши паромы… В общем, у меня есть связи и шансы, что нам дадут пустить два вне очереди. Плюс солдаты будут в штатском, так что можно сказать, что у нас… вечеринка? Какая там максимальная грузоподъёмность, Дин?

— Была сто пятьдесят тонн, — бодро откликается старший инженер. — Но мы увеличили до двухсот пятидесяти.

— Вот. Значит, все спокойно влезут, — с усмешкой констатирую я, отправившись писать письма своим друзьям из гильдии торговцев. — Я организую паром до Гермины, оттуда до Митры…

Какая-то мысль зудит на самом краю сознания, и, бросив ещё один взгляд на карту, я наконец оформляю свои домыслы в более-менее вменяемую словесную форму:

— Кстати, до Хлорбы, наверное, лучше будет всё же добираться по воде, чтобы не показывать все козыри с самого начала, да? Что-то я сомневаюсь, что Военная Полиция вообще догадается залезть на стену, но не стоит давать им идею заранее. Да и зачем утомлять лошадей понапрасну? — Пиксис кивает, соглашаясь с моими доводами, и я продолжаю уже смелее: — Окей! Секунду, я попрошу ещё отправить небольшое судно с кэбом и двумя лошадьми. Блин, а ход со стеной всё же просто гениальный! Эрвин, моё вам искреннее восхищение!

Я высовываюсь по пояс в окно, вовремя ловя команду Майка и давая инструкции. Тут же, прямо на подоконнике, пишу письмо и скидываю его инженеру.

— Босс, ты чудо! — отзывается Майк, пряча бумагу во внутренний карман. — Я одолжил у Разведки кабель, дайте мне кого-то из митровских, чтобы я оттуда линию тянул.

— Флагон, — отдаёт приказ одному из тренирующихся на поле солдат Эрвин за моей спиной. — Отправляйся с ними и дождись наших людей в столичном штабе Гарнизона. Ведите кабель оттуда.

— Понял, — улыбается спец, теперь точно прощаясь с нами.

— Умно, — признаю я правоту Эрвина. — С митровким офисом-то Пиксиса у нас связь есть.

— Да. Весьма своевременное нововведение, которое позволит нам выиграть достаточно времени на дорогу и дальнейшее планирование, — припечатывает Эрвин. — Всё-таки благодаря технологиям мы сможем завершить все этапы в рекордные сроки и гарантированно не встретим сопротивления со стороны врага. Они просто не успеют скоординировать свои действия и передать информацию в срок.

— Ага. Вот только сначала вам придётся толкнуть нефиговенькую речь про мир, дружбу и прощение.

Задумчиво киваю своим словам, быстро запечатывая оставшиеся конверты и передавая их Анке. И, чуть помедлив, продолжаю свою мысль:

— Потому что распри внутри организации вам совсем ни к чему. Нам нужно будет всего девять человек из ваших, так что, думаю, вы сумеете в этот раз найти не слишком раздраконенных вояк. Но ведь этим вашим франтирёрам тут ещё дальше жить… Чё-орт, хотелось бы мне послушать, как вы будете убеждать своих солдат, что эти идиоты совсем даже неплохие ребята.

— Думаю, я справлюсь, — индифферентно отвечает мне Эрвин, едва заметно дёрнув бровью, и полностью сосредотачивает своё внимание на Доте: — Командор, могу ли я пообещать… пострадавшим перевод в ваш род войск?

— М-м. Став солдатами, эти ребятишки уже не смогут так просто уйти из системы, и вы хотите таким образом дать им выбор не идти за стены и оставить лишь самых преданных делу? — понимающе усмехается друг, а я передёргиваю плечами. Чёртовы манипуляторы! — Добро. У меня как раз найдётся для них подходящая работа в Марии.

— Страшные вы люди, господа, — отстранённо замечаю я. — Нам ещё будет нужен связист между всеми тремя группами здесь, в моём замке. Кого возьмём на эту роль?

— Полагаю, что мы с капитаном Смитом займём место у аппарата. Гёсслер, не составите ли нам компанию? Вы всё же попроворнее нас с этим изобретением обращаетесь, — спокойно отвечает начальство, и мы на пару со спецом согласно киваем.

— Значит, с эти всё решили. Теперь осталось понять лишь одно… Леви. — Я оборачиваюсь к сыну. — Ты пойдёшь со мной?

— К чему спрашиваешь? Конечно же я в деле, — непонимающе откликается сильнейший воин человечества.

— Я не о том, солнце моё. Ты лучше анализируешь в таких вещах. — Пожимаю плечами. — Может, ты решишь, что отдельно от меня будешь полезнее.

— Мы всё ещё не уверены, что Кенни не незамешан в этом, — хмуро напоминает мой малыш. — Ты не солдат, даже несмотря на наши тренировки. Поэтому, если тот старикан выйдет на охоту, справиться с ним смогу только я.

Я ласково улыбаюсь, делая к нему пару шагов, и нежно ерошу опять успевшие отрасти пряди.

— Я бы не была так уверена, мой хороший. Думаю, у меня хватит фантазии на твоего дядюшку. Не физически, разумеется. Но в плане мозгов, думаю, я его пока как-нибудь да осилю.

— Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Я буду твоей страховкой, — окончательно решает Леви, и я послушно киваю.

— Окей. Тогда на моём отделе подготовка замка к маленьким гостям… и, Фарлан…

— Да, мам? — Старший сын немного напрягается, когда я напрямую обращаюсь к нему при высшем руководстве.

— Подготовьте с Изабель госпиталь, тюрьму под загоном и свиней.

— Чего? — Фарлан немного выпадает в осадок от моих запросов. — Всё сразу, что ли, готовить?

— Что-то мне подсказывает, что после того, как мы заберём всех заложников, наши враги тут же активизируются и времени думать особо не будет. Не хотелось бы встречать неприятеля с голым задом. Так что доверяю вам наши тылы, ладненько?

— Сделаем в лучшем виде. — Сын показывает большой палец и быстро достаёт свою записную книжку, чтобы тщательно законспектировать всё, что им придётся готовить уже без нас.

— Кстати, — торможу я уже собравшийся уходить народ. — Стесняюсь спросить, но… Мою одежду мне кто-нибудь принёс, или я так и пойду отсюда в мужском платье?

Недовольно оттягиваю за ворот чужую рубашку. Эрвин рядом со мной вдруг тихо хмыкает, вызывая искреннее недоумение таким своим поведением.

— Я принёс! — Дин тут же подскакивает, выдвигая чемодан из-за диванчика, на котором до этого примостился. — Я взял на себя смелость доложить и ваше обычное оружие, и…

— Спасибо, мой герой, — мягко улыбаюсь я, прерывая поток не нужной посторонним информации и принимая своё барахло. Чёрт, тяжело.

Почти-командор галантно подхватывает чемодан, обещая помочь донести его до ванной, и с немым вопросом взвешивает мой багаж.

— Что? — Я оборачиваюсь к уже почти бывшему сожителю.

— Тут же килограмм двадцать, — недоуменно отмечает бровастый.

— Оружие в принципе много весит, — лениво поясняю я, положив руку на ручку двери. — Надеюсь, вам сейчас в сортир не нужно?

— Нет, чувствуйте себя как дома. — Эрвин едва заметно улыбается. — Нам потребуется около полутора часов на сборы, а до тех пор… Лестница для высоких полок сбоку, ближе к окну.

Недоуменно смотрю на него пару секунд, а потом перевожу взгляд на книжные шкафы. Это что, меня допустили в личную библиотеку?! Чёрт побери, да этот мужик и в самом деле тот ещё манипулятор! Едва перебарываю желание попрыгать на месте от радости. Так-так. Держи себя в руках, Алиса!

— Благодарю за гостеприимство, — чинно отвечаю я наконец, с уважением кивая. — Однако, боюсь, так просто меня сейчас ваша Четырёхглазая не отпустит. Надеюсь, ваше разрешение распространится на следующий мой визит в ваш кабинет?

— Да, если вы, в свою очередь, тоже выполните свои обещания.

Лицо напротив спокойно, в отличие от моего. Потому что я вспоминаю, сколько всего интересного наобещала ночью. И, кажется, немного краснею. Как школьница, чёрт побери!

— Ха… Ханджи, — растерянно зову я учёную, не отводя нервного взгляда от голубых глаз. — Ты ведь хотела меня осмотреть? Тогда дуй сюда, заодно поможешь мне перевязку сделать.

— Правда?! Правда можно?! — Зое стремительно вклинивается между нами, отбирая у Эрвина мои вещи. — Ты ведь не передумаешь?

— Правда-правда, — заверяю я очкастую, улыбаясь и старательно переключая всё своё внимание на неё. — Только давай в темпе вальса, лады?

Подруга кивает, как заведённая, и, схватив меня за руку, первой скрывается за дверью чужой спальни.

— Так, я не понял. Алиса и в самом деле тут жила, что ли? — доносится напоследок недоумённый голос Мика из соседней комнаты.

Ответа я так и не слышу, прикрывая за нами с Ханджи вторую дверь, ведущую в уборную.

Примечания:

?