Победитель по жизни(рабочее) (джен)

Я разглядывал желтый конверт, который недавно получил от Лили с наказом отправить «кузине», и думал, что с этим цирком пора заканчивать и желательно так, чтобы остаться целым и невредимым. Ведь рано или поздно девочке надоест писать только письма, и она захочет живого общения с Джуди. Рассчитывать на то, что Эванс просто забудет о своей подруге, не приходится, раз даже Хогвартс не смог затмить ее образ.

За ложь по своей головке я получу в любом случае, различие будет лишь в степени тяжести травм. Одно дело, если я сам признаюсь, и это можно будет списать на возраст, если же Лили сама обнаружит обман, поздно, но обнаружит, то задастся вопросом: «Какого фига ты молчал об этом так долго?»

Нужно подходить к этой проблеме основательно, просто так с разбегу ничего не решится. Поэтому начнем по порядку: что мне может сделать Лили? Тут я призадумался, Лили действительно может очень многое: во-первых, она может банально врезать мне по челюсти (что является самым наилучшим вариантов из всех имеющихся), так же не стоит забывать о магии, меня могут банально проклясть чем-нибудь зловредным. Ну и как вишенка на торте, Джеймс, сука, Поттер и Сириус, мать его, Блэк. Эванс может настроить их против меня, и плакала моя школьная жизнь, придется валить из магмира на первой космической.

Сириус будет рад поразмять свои кулаки об мое лицо, а Джеймс слишком сохнет по Лили, и если случится так, что ему придется выбирать между заучкой-вороном и своей возлюбленной, то он выберет второй вариант. Это также является основной причиной, почему вопрос нужно решать сейчас, а не когда этим двоим гормоны по мозгам дадут, в противном случае самец будет «пушиться» перед самочкой, дабы впечатлить ее и уломать на общее потомство. А пушиться будут в таком случае за мой счет, и займу я тогда канонное место Сева.

А значит, надо думать, как минимизировать потенциальный ущерб.

И я думал, очень серьезно думал.

Размышления не прекращались, когда я сидел за столом с родителями, поглощая еду и не чувствуя ее вкуса, когда вышел в город по давно привычному маршруту. Я думал даже в момент, когда мой кулак проходился по челюсти какого-то фрика подростка, посмевшего схватить меня за задницу. Добив извращенца, скрючившегося на земле, ударом ноги, я, не прекращая размышления, направился домой — настроения выходить на улицу больше не было.

Поглощенный в тяжелые думы, я лег на диван и отправился в царство Морфея, где меня уже ждал один Темный Лорд, к которому у меня накопилось несколько вопросов. Однако я не успел и рта открыть, как Реддл с милой улыбкой пай мальчика поднял правую руку с зажатыми в ней тестами.

Многозначительно посмотрев на бумаги в своих руках, а затем на меня, он положил их на стол, а сам уселся в кресло напротив, сцепив руки в замок.

— Приступай, — коротко сказал он.

Издав самый страдальческий стон, который только слышало человечество, сажусь за стол, беру перо в руки и приступаю к тесту.

* * *

Спустя два часа ада.

— Да почему нет?! — в который раз задаю вопрос, чем нервирую и без того раздраженного мага. Реддл, уже порядком уставший со мной спорить, нервно стучал носком лакированной туфли по полу, чем несказанно выводил из себя уже меня.

— Да потому, что руны это не просто запомнить конструкт и пихать его где попало! — Темный Лорд злобно сверкнул янтарными глазами, — это сложная наука, которую всякие глупые неучи низвергли до написания завитушек, имеющих ограниченный радиус действия. И все! Ни понимания, как вообще все это работает, ни объяснений, какая руна за что отвечает. Вот тебе карандаш, бумага и учебник, перечерчивай картинки!

— Но как это ко мне относится-то?! — взревел я, ударив по столу, отчего стопка бумажек плавно разлетелась по полу. Вздохнув, я принялся убирать самолично устроенный беспорядок, игнорируя злобные взгляды Темного Лорда.

— Сначала со старыми проблемами разберись, — Реддл устало растер лицо ладонями, — знаю я твои истинные мотивы, у тебя на лице все написано, — после небольшой паузы он добавил, — а еще я знаю, что ты до сих пор не смог разобраться в начальной артефакторике, а эта книга, между прочим, является вводным пособием для занятий рунами. Ну и скажи мне, какие тебе руны, если ты даже основы понять не в состоянии?

— Конечно вы все знаете, — я, окончательно перестав себя контролировать, раздраженно кинул собранные бумажки на их законное место, — как же не знать, если вы постоянно лазите по моей голове.

— Что за бред, Томас? — у мужчины уже не было сил на перепалку и он просто устало интересовался, задавая вопросы, — я в твоей голове не был с момента нашего совместного посещения оной.

— Ой, да неужели!? — сарказм так и прет, вместе с всепоглощающим гневом, затмевающим мое сознание, — Еще скажите, что это я вдруг внезапно потянулся за палочкой, когда Северус меня обнимал!

— … О чем ты говоришь, Томас? — мужчина подобрался, как хищник готовый броситься на свою добычу.

— Так и будете все отрицать? — кулаки непроизвольно сжались, ногти больно впились в кожу ладоней, а воздух в помещении значительно потяжелел, затрудняя дыхание, — Просто в один момент я утратил контроль над своим телом, и начал колдовать. Что вы собирались сделать с Севом?! А с моими родителями?! Чем вам так насолили не-маги?!

— Сядь, — угрожающе прошипел Темный Лорд и меня придавило волной магии, заставляя опуститься на стул. Я отчаянно задергался, пытаясь встать, но неожиданно мои руки оплели путы заклинания, надежно фиксируя их.

Реддл неторопливо встал и сделал шаг в мою сторону.

«Да как этот ублюдок смеет!?» — на лбу вздулась вена, только от одного взгляда на это спокойную сволочь гнев усилился в разы, побуждая меня к действию.

В Тома полетели предметы мебели, они разгонялись и, несясь на огромной скорости, разламывались, в паре сантиметров от цели, никак не повредив ей.

Реддл сделал еще один шаг.

Я взревел, и вместо мебели в мага полетели огненные шары размерами с Хагрида. Но те тоже не достигли своей цели, отлетев от выставленного щита в близстоящие шкафы. Комната полыхнула огнем, а непоколебимый Реддл, сверкая алой радужкой все так же спокойно продолжал идти в мою сторону. Отчаянно пытаясь вырваться из магических пут, я постоянно дергался, выгибаясь во все стороны, одновременно с этим посылая разрушительный волны магии.

Но все было тщетно, даже сейчас, ослепленный яростью, я вижу нашу разницу в силе и опыте. Моя магия в разы мощней магии Реддла, но его знаний достаточно, чтобы этот факт никак не причинял ему неудобств.

Я выдохся в тот момент, когда Темный Лорд встал напротив. Он положил свою правую руку мне на лоб, фиксируя голову, заставляя смотреть прямо в алые глаза.

— Империо, — эмоции отошли на второй план, а тело резко расслабилось, едва ли не падая на пол. Том равнодушным взглядом посмотрел на результат своих трудов, он стряхнул пылинки со своего идеально выглаженного костюма и сказал, — а теперь, Томас, ты мне все покажешь. Не сопротивляйся это не больно. Леггименс.

* * *

Не знаю, сколько времени прошло, и сколько всего успел посмотреть в моей голове Реддл, как неожиданно все закончилось, мужчина опустил руку, из-за чего моя голова повисла на плечах, и, не говоря ни слова, восстановив магией свое излюбленное кресло, он плавно опустился на него.

— Ну что ж, — говорит мужчина, пригладив растрепавшиеся волосы, глядя на меня с застывшей улыбкой, больше напоминающей восковую маску, — спешу тебя поздравить и сообщить тебе две новости: во-первых, к тебе в голову никто не лез, медальон выполняет функцию щита, не давая другим магам пробиться в твой разум. А во-вторых, у тебя обнаружилось непонятное психическое заболевание (причем не простое, а магическое), породившее в твоем разуме непонятное существо, которое и пыталось захватить контроль над телом.

— Да ладно, — скептичски приподнимаю бровь, едва шевеля языком. Заклятье подчинение все еще действует, я чувствую это, как нечто невидимое, сковывает, не давая совершать резкие движения.

— В магическом мире таких как ты не лечат, Томас, — улыбка исчезает с лица Темного Лорда, а сам он сидит, сцепив руки в замок, нервно разминая пальцы, — в них просто кидают Аваду, чтобы не мучились.

Мужчина вздыхает и подносит сцепленные руки ко рту, он закрывает глаза, собираясь с мыслями.

— Послушай… то, что сидит внутри тебя хочет занять твое место, а для этого ей нужно сделать так, чтобы тебя, Томас, не стало, ты понимаешь? — спрашивает Реддл, внимательно глядя мне в глаза.

— Понимаю, — все, на что хватает моих сил, так это кивнуть, — а теперь снимите с меня Империо, будьте добры.

Том только устало качает головой, как бы говоря, что он тут бессилен.

— Твоя агрессия — это последствия влияния твоей болезни, — терпеливо объясняет он, а затем подходит вплотную и тыкает указательным пальцев в районе сердца, — стоит мне снять заклинание, как ты снова утратишь способность спокойно мыслить и побежишь искать на свою голову неприятностей. Существо в твоей голове не может само добраться до тебя, и оно только и ждет, чтоб кто-нибудь отправил тебя к праотцам.

— То есть, не имея возможность укокошить меня лично, оно заставляет меня испытывать ярость в надежде, что я напорюсь на кого-нибудь опасного чела, способного меня прикончить?— переспрашиваю я, рефлекторно пытаясь потереть переносицу носа, но увы руки до сих пор окутывают магические путы, — вполне логично, в таком состоянии снижается способность к здравомыслию вместе с инстинктом самосохранения. И что теперь делать дальше? — задаю самый актуальный вопрос, в связи с последними событиями.

— А это мы сейчас и обсудим.

Сошлись мы на том, что некоторое время мне придется походить с заклятием подчинения, что меня не шибко то и обрадовало, но альтернатива сдохнуть была не лучше. Применив на мне Империо, Реддл как бы запретил мне злиться, тем самым направляя действие магии на подавление моего гнева. Без побочных эффектов, конечно же, не обошлось: блокируется большинство естественных эмоциональных реакций организма, из-за чего я стал сам себе напоминать овощ. Минимальная реакция, а иногда и полное ее отсутствие, на повседневные раздражители.

И ходить мне так еще ой как долго. Пока Темный Лорд не решит, что я готов противостоять этой фигне у меня в голове, что произойдет явно не скоро. Предстоит долгое время нескончаемых тренировок, спланированными по программе самого Тома Реддла.

А сейчас следует разобраться с делами мира материального: как показала реальность, с моим приездом из Хогвартса родители стали испытывать сильную нехватку финансов, ибо голодных ртов прибавилось, а денег систематически становилось все меньше и меньше. С этим надо что-то делать, я не настолько неблагодарная сволочь, чтобы заставлять родителей голодать в ущерб своему здоровью, отдавая еду кукушонку, коим я являюсь по факту.

Я устало вздохнул, правой рукой взлохматил волосы на затылке и тоскливо посмотрел на свою тарелку, а потом перевел взгляд на тарелку Дженнифер, еды на которой было в разы меньше. Заметив мой взгляд, девушка встрепенулась и, изобразив на лице самую милую улыбку, какую только могло выдать измученное усталостью лицо, сказала:

— Кушай, Томас, мама просто не голодна, — мне в этот момент захотелось расплакаться как ребенку, поэтому я, поспешно доев свою порцию, схватил письмо Лили и выбежал прочь из дома, на всех порах несясь к дому Северуса.

«С этим надо что-то делать, срочно!»

Один я точно не справлюсь, мне нужны заинтересованные лица, те, кто не хочет все лето жрать траву, а потом идти на Косую Аллею без цента в кармане. Северус как раз подходит на роль этого самого лица. Пробежка до дома слизеринца выдалась веселой, хотя бы по той причине, что пришлось пробегать через весь Коукворт и лично лицезреть до чего доводит кризис людей. Какие-то подозрительные люди шушукались по мусорным углам, то и дело глазея по сторонам, пугая и без того малочисленных прохожих. У баров валялись пьяные тела, покрытые разными биологическими жидкостями в основном ректального происхождения. Еще не повезло наткнуться на того чувака, который ранее пытался меня облапать: тот стоял под мостом в компании таких же как и он фриков и что-то курил, глядя на мост. Увидев меня он подавился дымом и, пихнув локтем ближайшего к себе товарища, указал рукой в моем направлении. Но я был под Империо и мне было глубоко пофиг, поэтому я просто прошел мимо, провожаемый взглядами подростков.

К Северусу я пришел довольно быстро, и застал примечательную для себя картину: злобный Тобиас распахивает ударом ноги входную дверь, держа за шкирку побитого Северуса и, громко матерясь, не обращая внимания на крики Эйлин и жалкие попытки сына освободиться, выкинул его на улицу.

— Вали нахер в свою школу уродов! — кричит Снейп-старший едва не брызгая слюной, — нет бабла на двух нахлебников! — и хлопнул дверью.

Северус же, который кстати успел неудачно проехаться лицом по шершавой земле и ободрать щеку, с трудом поднялся на ноги, потирая ушибленное лицо. Мальчик хмуро смотрел на закрытую дверь, из которой все также продолжались слышаться крики вперемешку с руганью.

— Это… было сильно, — незаметно подхожу сзади, из-за чего Северус невольно вздрагивает, резко оборачиваясь в мою сторону.

-… Что ты тут делаешь? — только и хватило сил выдавить ему.

— Мне тебе прямо тут рассказывать? — многозначительный взгляд на дом Снейпов, крики в котором не утихали, — пойдем на наше место.

И мы пошли, я, прогуливающимся шагом, и Северус едва шевелящий ногами, морщившийся при каждом неаккуратном движении. Придя на поляну, миновав сад Петуньи и наши фермерские поля, выращенные ей же, мы зашли в растительную постройку, где Северус устало устроился на стуле, переводя дух, пока я рылся в запасах в поисках заживляющего отвара.

— Ты обычно не приходишь ко мне домой, — подметил Снейп, стаскивая с себя пыльный пиджак, — значит, произошло что-то плохое.

Я ловким движением руки достал из кармана письмо и кинул его на колени Северусу, тот вяло оживился, дрожащими руками он вскрыл конверт, вчитываясь в нервно прыгающие строчки.

— Это еще не все, — наконец мазь нашлась и я подошел к другу, жестом говоря ему стянуть рубашку. Северус неохотно подчиняется и стаскивает предмет одежды, давая мне возможность поглядеть на синяки гематомы, — тебя за что так отфаршировали?

Мальчик невесело хмыкает:

— За то, что у отца проблемы на работе, бабок нет, а я смею жрать его еду.

— Мои хоть меня и не бьют, но по нам кризис тоже сильно ударил, — прикладываю обмазанный мазью палец к самому большому синяку на спине друга. Тот болезненно шипит от прикосновения, пока я аккуратными движениями размазываю мазь по спине, — Дженнифер скоро будет похожа

на жертву концлагеря.

Мы некоторое время молчим, пока я обрабатываю синяки на спине, а затем прошу повернуться Северуса ко мне лицом.

— И ты, и я не хотим проблем семье или с семьей, — мальчик кивает, — так же мы хотим дожить до второго курса и не помереть от банального голода, а так же купить нормальную одежду и учебники, — еще один кивок, — вот и получается, что нам нужны деньги и еда, и второе намного предпочтительнее.

Я делаю паузу, продолжая обрабатывать раны Северуса, не обращая внимание на недовольное ворчание мальчика.

— Не томи, — не выдерживает он.

— Тебе нужно узнать, как торговать с магмиром теми же зельями, — выразительно гляжу в глаза мальчика, — твоя мама же продает свои зелья? — неуверенный кивок, — узнай кому она их поставляет и сам процесс поставки.

— Будет нелегко, — Северус поморщился, надевая рубашку, — мама и так недовольна, что я целыми днями пропадаю неизвестно где, узнай она, что я ищу источник заработка — сделает все, чтобы запереть меня в лаборатории без права видеть солнце.

— Ну так сделай так, чтобы она ничего не узнала.

—… Хорошо, — мальчик хлопает себя по коленям и поднимается, вертя в руке письмо, — а что ты будешь делать с этим? Ты же понимаешь, что просто так не отделаешься?

— Я закончу этот спектакль сегодня, чего бы мне это не стоило, — складываю лекарства на их законное место и выбегаю из шалаша, крикнув на последок, — выздоравливай, а я пошел получать по лицу.

* * *

Заскочив домой, бегом поднявшись на второй этаж, беру метлу и, замотав ее в ткань, стремглав бегу к дому Эвансов. Благо живут они неподалеку, а район не густонаселенный, поэтому некому было обращать внимание на мою метлу.

— Лили! Ли-и-или! — кричу я стоя под окнами дома гриффиндорки в надежде, что она меня услышит.

— Ну кто орет?! — взбешенная Лили, с растрепанными волосами, так напоминающая фурию, выскакивает на порог, с размаху открыв дверь, — Томас? Что-то случилось? — она мгновенно успокаивается, смотря на меня со смесью недоумения и непонимания.

Я молча скидываю тряпки, являя взору девочки новенькую, подаренную Поттером метлу:

— Не хочешь полетать?

— … — Лили молчит, мысленно переваривая то, что я сейчас сказал. Затем задумчивость стирается с ее лица, уступая место широкой улыбке, — подожди, я сейчас, — кричит девочка, скрываясь в доме.

Слышится грохот, ругань и крики, затем на улицу выскакивает Лили, держа в руках сумку с пространственным расширением.

— Я готова мы можем идти, — довольно произносит девочка и идет вперед.

Мы отошли как можно дальше от города, чтобы простые зеваки случайно не стали свидетелями нашего полета. Такое, знаете ли, вредно для психики, да и можно с ума сойти. Пройдя короткую полосу леса и оказавшись на относительно открытом пространстве, мы принялись морально готовиться к полету.

— Приступаем? — спрашиваю я Эванс, та серьезно кивает, покрепче перехватив сумку, — Тогда на позиции.

Мы сели на метлу: я впереди, а Лили позади обхватила меня руками. Подобравшись, я сильнее сжимаю древко метлы, чувствуя как от нервного напряжения потеют ладони.

— На счет три взлетаем, — говорю скорей себе чем девочке, — раз, — метла завибрировала, но отрываться от земли не спешила, позволив мне немного расслабиться, — два, — потоки воздуха завертелись вокруг нас, играясь с волосами, — три! — метла резко, как по команде устремилась в небо на высокой скорости.

— Аааааааа! — кричала Лили, буквально вжимаясь в меня.

Я же думал о том, что знатно облажался, не подумав, что метла-то профессиональная, а значит, быстрее и легче чем то, что предоставляли Хогвартсе. На огромной скорости, верхом на метле, мы мчались практически вертикально вверх все выше и выше. Руки словно одеревенели, отказываясь хоть как-то двигаться. Крепко вцепившись ладонями в метлу, я держался, чтобы не упасть.

В себя меня привели облака, в которые мы залетели, лишаясь возможности видеть. Словно очнувшись ото сна, я резко потянул метлу, стараясь ее выровнять горизонтально земле. Не с первой и не со второй попытки мне все же удалось заставить метлу слушаться. Она все еще вибрировала в моих руках, так и наровясь взбрыкнуть, то влево, то вправо, из-за чего нас словно мотало на воздушных кочках. Наконец вылетев из облака, я осмотрелся:

— Высоковато мы улетели, — сказал я, глядя на облака, закрывающие обзор на землю.

— Вау, как красиво! — Лили, пытаясь убрать непослушные волосы, которые то и дело пытались залезть ей в рот, с восхищением оглядывала открывшуюся картину, — Томас, а эти облака и правда мягкие и сладкие? Давай попробуем!

Я недоуменно повернул голову:

— Где ты это услышала?

— В книжке было написано, — девочка мечтательно прикрыла глаза, вспоминая так полюбившиеся ей строчки, — облака, что слаще сладкой ваты, белее ангельских одежд, — стишком сказала она, — ну давай же! Давай подлетим поближе!

— Боюсь разрушить твои ожидания, — не сдерживаю кривой улыбки, аккуратно подлетая к шлейфу испарившейся воды.

Девочка аккуратно, словно боясь что облако улетит, протянула свою руку, кончиками пальцев касаясь белой субстанции. Она прикрыла глаза, улыбаясь чему-то своему.

— Оно холодное, — прошептала Лили, поднеся руку к лицу. А затем она опасно наклонилась в сторону, утыкаясь носом в облака.

— Твою мать, Лили! — кричу из-за того, что метлу ощутимо тряхнуло, — ты чего творишь-то?

— Томас, оно пахнет дождем! — прокричала грифиндорка, к моему счастью, сев обратно на метлу, — дождем, Томас, представь себе! — и засмеялась.

Мы еще долго летали, то и дело, вытворяя всякую небезопасную для полетов хрень. То опускали руки от метлы, размахивая ими во все стороны, то скакали на метле, заставляя ту опасно вибрировать.

Лили не прекращала смеяться, а я мысленно отметил, что если бы мы были героями какого-нибудь отоме, то происходящее можно было бы засчитать за свидание.

— Джеймсу придется постараться, чтобы переплюнуть этот день, — пробормотал я обеспокоенно, а затем, встрепенувшись отогнал возникшее чувство тревоги, — да ладно, это же Джеймс, он что-нибудь придумает.

— Томас! — голос Лили отвлек меня от размышлений, я повернул голову, чтобы спросить, что случилось, как она протянула руку вперед, указывая пальцем, — Грозовое облако!

Я резко развернулся, чтобы увидеть огромный циклон, движущийся в нашу сторону. Серые облака навевали мрачные мысли, а вспышки молний, мелькавшие внутри — здравое опасение.

— Держись крепче! — крикнул я сквозь шум резко поднявшегося ветра и дернул метлу вниз.

Улететь мы, к сожалению, не успели: темнота накрыла нас, препятствуя обзору, небо и земля перепутались местами, сбивая с курса, а ветер больно хлестал по лицу. Молния сверкнула в опасной от нас близости. Метла опасно вибрировала, передавая свою дрожь моим рукам.

Нас вертело из стороны в сторону, то подкидывая вверх, то камнем бросая вниз. Молнии били разрядами, заставляя все волоски на теле подниматься дыбом. Бурный поток воды бил прямо в лицо, из-за чего вскоре мы промокли до нитки.

— Томас, сделай что-нибудь! — кричала Лили, вцепившись в меня мертвой хваткой.

Рядом ударила молния.

— Я пытаюсь, пытаюсь! — истерический крик сорвался из моего горла. Я снова надавил на метлу, заставляя ее двигать хоть куда-то, лишь бы выйти из грозового облака, — Лили! Послушай меня пожалуйста, это касается Джуди! — кричу я в надежде перекричать ветер.

— При чем здесь это?!

— Да при том! — раздраженно огрызаюсь, игнорируя вспышки молний, но делаю волевое усилие, успокаиваясь, — никакой Джуди на самом деле не существует и никогда не существовало!

— … Что ты имеешь в виду? — казалось, что все звуки резко пропали, а на их место встала пугающе молчаливая пустота.

— Прости, за то, что обманывал так долго: все это время… это был я!

Порыв ветра налетает внезапно, выбивая метлу из и без того шаткого равновесия. Резко крутанувшись, мы камнем полетели вниз.

Примечания:

С новым годом всех, я пропаду до конца января, сессия и все такое...

Ну вы понимаете.