Шиноби (джен)

Он был никем. У него ничего не было.

Ни имени, ни прошлого, ни иной судьбы, кроме как быть инструментом тех, кто имеет что-то за душой. Короткие три года жизни в приюте — единственное время, когда Кабуто оказался по-настоящему счастлив. После этого было обучение в Корне и бесконечные миссии в чужих странах.

Пустота легко может принять любую форму. Контроль эмоций и желаний, чужая внешность и образ мыслей. Кабуто стал очень успешным разведчиком Данзо и своей Деревни.

А потом злополучное внедрение в Камень и встреча с той, кто заменила ему мать, чью фамилию он носит. Кровь на ладонях, бессильные попытки исцелить смертельные раны, нанесённые собственными руками. Встреча с Орочимару открывшего ему истину на то, как его встреча с матушкой на самом деле подстроена Данзо.

Ненависть, жажда мести.

Обучение у великого шиноби, новые горизонты знаний и возможностей, несколько миссий для Акацуки.

Однако семь лет назад всё изменилось. Орочимару попросил его вернуться в ненавистную Коноху ради миссии долговременного внедрения.

«Там появилось нечто интересное, Якуши, хочу, чтобы ты наблюдал».

Кабуто не отказывал наставнику. И вернулся в Деревню, принеся много полезной информации, собранной им за время своих миссий. Его приняли, а он с удивлением узнал: вся его месть больше не актуальна. Данзо мёртв, Корень распущен. И не как раньше, а реально.

Устроиться в госпиталь было не сложно, его навыки вызвали одобрение медицинского корпуса. И уже там он познакомился с молчаливой, красноволосой и сероглазой женщиной. Юмико Узумаки. Осколок великого клана, пустивший корни под тенью листьев.

Она училась быстро, набиралась опыта, имея удивительно полезный улучшенный геном и огромные запасы чакры. Именно тогда Кабуто познал зависть. Он посвятил медицине почти всю жизнь, лечил раненых, едва умея читать. А тут, за четыре года, женщина превзошла его благодаря количеству чакры и геному.

И, хуже того, она такая не одна. Её дочь явно обещала стать великим медиком и шиноби. Хорошо хоть на сыне природа взяла своё, редкий слабак с повреждением системы чакры, пусть и старательный.

Так он думал, пока не познакомился с их семьёй получше, изредка захаживая в лавку купить свитков. В основном, для изучения продукции.

Ничего особенного не имелось в тех печатях. Орочимару учил его не хуже, прослеживалась одна школа. Только каждая печать наставника — маленький шедевр, а тут обычное, пусть и крайне скрупулёзно, качественно выполненное изделие. Штамповка, которую Узумаки делали сотнями.

В чём и оказался рецепт успеха: количество переходило в качество, печати становились сложнее, вмещали в себя всё больше, хранились дольше. Пользуясь репутацией Узумаки и отлаженным мастерством, постепенно запечатывали техники совсем другого уровня.

День за днём, сжигая непомерное количество чужой чакры, трое детей, на которых и легла основная нагрузка, тянули оборонные заказы Великой Деревни. Якуши предупреждал Орочимару, поэтому оказался совсем не удивлён, а даже немного обрадован, когда по душу Узумаки явились Акацуки.

Не вышло. Красноволосые отбились и продолжили работать дальше. Как и сам Кабуто тянул свою лямку в госпитале, наблюдая, как Коноха готовится к войне под руководством нового Хокаге.

А потом случилось долгожданное нападение, после которого он рассчитывал, наконец, бросить Деревню.

Их разгромили. Монстр с Риннеганом, силы Песка, Звука, воскрешённые Хокаге, Орочимару. Коноха уничтожила всех, вишенкой на торте — спустив с поводка Аватар Шинигами, давно забытую, как казалось, технику.

Только многолетний опыт разведки, перевоплощения и умение обманывать ментальные техники позволили Кабуто выйти сухим из воды в последующих чистках и проверках. Он залёг на дно, внимательно отслеживая изменения среди шиноби Деревни.

Орочимару очень интересовала печать хранения природной энергии. Подслушать там, пустить слух в другом месте, изучить саму печать. Благо, ученик Гая частенько оказывался в госпитале.

Кабуто считал себя лучшим специалистом по печатям красноволосых, пусть и до сих пор оценивал их работы, как отточенное до идеала ремесло. В том числе Крылья Пустоты, которые он не мог повторить. Слишком большая, слишком много контуров и элементов. А потом они ещё и начали прикрывать её системой защиты от дешифровки, и стало совсем тяжко.

Зато получилось сдружиться с командой охраны Хокаге, обладающих Полётом Бога Грома. Кое-какими описаниями Орочимару располагал ранее, так что технику получилось воссоздать по заказу Облака и Камня. И даже немного улучшить и облегчить, снизив требования к изучению. К моменту выставления ультиматума Камнем и Облаком, те уже имели несколько человек, сумевших освоить пространственные техники.

Результат переговоров Якуши не понравился: Узумаки ушли из Деревни, и он более не мог держать руку на пульсе прогресса. Оставалось лишь наблюдать, как меняется система подготовки шиноби, какие техники изучают в академии, новинки в госпитале. И изредка, выбираться к Орочимару, узнавая некоторые особенности его работы, чему очень способствовала выученная техника перемещения.

Учитель вершил историю! Его печати переписывали правила природы, а эксперименты над чакрой и биологией, с помощью накопленных Облаком знаний, позволили, в итоге, создавать биджу. В другие времена подобное принесло бы власть над миром. Сейчас?

Нет.

Кабуто наблюдал, как появились сначала лечебные печати, а потом уже и эвакуационные. Оценивал оснащение каждого шиноби Деревни, уровень силы, навыки, количество человек с Режимом Мудреца. Он ведь сумел разобраться с печатью для природной энергии. Именно его работа стала той, которую ставили врагам Конохи.

Однако пришлось потратить время, а у Конохи есть специалисты, способные не только пользоваться Режимом, но делать это хорошо. К тому же, у них были Хьюги и мастера, способные производить и ставить печати в больших количествах.

Он смотрел вокруг и росло понимание: Коноха и союзники сильнее, несмотря на биджу и гениальные печати Орочимару. И всё чаще в голове мелькала мысль:

Зачем он здесь?

Отомстить? Кому? Таким же жертвам интриг Данзо, которых в Деревне немало? Многие, как и он сам, не могли найти своё место в мире. Другие смогли пойти дальше, но тоже в душе оставались искалеченными людьми.

Заслужить уважение Орочимару, дабы он поделился с ним секретами? Учитель гениален, но в Конохе трудятся над проектами сотни человек в разных областях. И пусть далеко не все из них гении, но сколько в их с учителем работе всегда находилось скучных экспериментов, для которых явно не нужно быть одарённым?

Наставнику помогают люди из Камня и Облака, но не во всём. Доверия между ними нет никакого, что сильно стопорит процесс разработок и обратной связи. Орочимару пару раз обмолвился, как завидует Узумаки. Ведь у них семья примерно на одном уровне мастерства, можно распределять задачи, дополнять друг друга. Он же вынужден делать большую часть всего сам. Из помощи только клоны и оставшиеся в живых шиноби Деревни Звука.

Появление свитков с исцелением заставило Орочимару и вовсе скрипеть зубами. Он не смог их повторить. Требовалось вдумчивая исследовательская работа по дешифровке печати, одновременно проводить медицинские эксперименты. У Белого Змея просто не нашлось времени на всё. Он как раз тогда отлаживал систему биджу второго поколения, а все подручные были заняты собором природной энергии. В тот момент, когда Узумаки росли в мастерстве и силе, производя очень сложные изделия тысячами штук, Орочимару погряз в текучке.

Даже свиток блокировки перемещения пришлось, по большей части, разрабатывать Кабуто. Ну а следом появились эвакуационные печати, пришлось бросать всё и создавать рабочий аналог, благо основа у них от техники Второго, оказалось не так сложно.

Грянула война. Как всегда неожиданно, хоть к ней и готовились. Кабуто стало не до экспериментов Орочимару, тут лишь бы отстоять смену в госпитале, немного выпить с нужными людьми, узнавая, как идут бои, и какие свежие слухи, которые стоит передать наставнику.

Бои шли как Якуши и предполагал. Коноха с союзниками побеждали. Лучшее обеспечение, Режим Мудреца, эвакуационные печати. И Узумаки. Монстры, поднявшиеся на купленной чакре Великих Деревень.

Нельзя было такого допускать. Красноволосых стоило уничтожить намного раньше, ещё во время запечатывания номерных свитков. Убить, не считаясь с рисками войны и потерями любой ценой. Или сразу по прошествии войны с Песком, не дав набрать личную силу.

Сейчас? Если столкнутся Орочимару и Ясуо, Кабуто бы поставил не на учителя. Орочимару силён, знает сотни техник. Но, в конце концов, он учёный и исследователь, а не боевик. Его способности позволяют выжить практически в любом бою, так зачем рвать жилы на тренировках? Особенно когда настолько сильно увлёкся модификациями, а после и заменой тел. Плюс в полную силу давно не сражался, не выдержит текущий сосуд.

Старший из детей Юмико слишком быстр со своим Покровом Молнии, плюс имеет Риннеган. Нагато же и вовсе победит без всяких шансов для изгнанника Конохи. Кто знал раньше, что Шесть Путей Пейна — это, скорее, слабость, вызванная инвалидностью, чем показатель силы?

Однако уныние Кабуто было поколеблено, когда один из бывших Акацуки, Зецу, решил составить ему компанию на прогулке вокруг базы Орочимару.

Чёрно-белый шиноби с очень странной чакрой и хорошо прикрытым сознанием, до сих пор так и одетый в поношенный плащ Акацуки. Неспешно шагая рядом с Якуши, он негромко, со смешком прошептал:

— Не грусти, Кабуто. Мы победим в этой войне, и ты займёшь высокое место по её результатам. Хочешь быть Даймё? Или лидером любой Деревни на выбор? Всё реально. Или, может быть, ты хочешь стать могущественней? Перестать быть незаметным шпионом, а самому стать силой, перед которой склонятся все остальные?

— Слишком много сильных и без меня, не догнать, Мухоловка, — скрывая за едкой иронией попадание слов Зецу в цель, фыркнул Кабуто.

— Значит, он тебе не говорил, над чем он тут действительно работает? О возрождении Десятихвостого? Не доверяет? Интересно…

— Десятихвостого?

— Значит, не знаешь. Тихому шпиону, не положено… Ведь ты талантлив, Кабуто, мог бы достичь намного большего, если бы не сидел в Конохе. Такое глупое расходование твоего потенциала…

— Никто другой не справится, растение. И что ты там говорил про Десятихвостого?

Словоохотливый Зецу разлился соловьём, объясняя про монстра из глубин времён, его силу и безграничные возможности, которые он сулит. Кабуто скептически насмехался, но запомнил, и Орочимару о поведении подчинённого докладывать не стал. А вдруг в этом есть доля правды?

Правдой, как оказалось позднее, было всё. Но выяснил это Кабуто уже после того, как Чиё продемонстрировала свою технику воскрешения на поле боя. Результат издалека видел один шиноби Камня, и запрос Орочимару пришёл и от них. Коноха и так гудела слухами о необычной технике, пусть через пару недель и немного забылось за повседневными заботами.

А затем, как гром среди ясного неба, появились слухи о возвращении Фугаку Учиха, затем в госпитале появилась ученица Юмико, Рин Нохара. А на полях сражений стал биться Минато Намиказе, и совсем не в виде живого трупа.

Вопросы Хокаге были заданы. Ответы получены. И шиноби, которым объяснили требования, задумались…

В госпитале же начали использовать ослабленную версию техники в лечении. Долго не получилось увидеть сам процесс, а доверять бывшему человеку Данзо саму технику никто не рискнул. Но он неизбежно увидит применение, когда его смена совпадёт с тем, кто может её использовать.

Якуши привычно и молчаливо терпел. Дождался, конечно: в тот момент, когда Рин складывала печати, текла её чакра, Кабуто не мог сдержать довольную улыбку.

Годы, которые он потратил в Конохе вместо того, чтобы развиваться, как шиноби и становиться сильнее, окупились в этот миг. Судьбоносный момент. Его вершина как шпиона, давно забывшего, кому он верен и ради чего действует. Хотелось скорее бросить давно опостылевший госпиталь и, наконец, заняться личной силой.

Он что-то говорил Рин, сам желая скорее додежурить и уйти из Конохи. В идеале, навсегда.

Хватит!

Может, он до сих пор и не разобрался в себе, кто он и каково его место в мире, но вечно быть медиком он не желал.

Атака Иноичи стала неожиданностью, но она же и заставила его собраться, активируя давно придуманную технику, прерывающую контроль тела. Слишком много лет Яманака являлись его главным ночным кошмаром и боязнью провала, он не мог не найти способы противодействия.

Зря они перестраховались: Сарутоби мог бы достать Кабуто внезапной атакой. А так ему хватило доли мгновения, чтобы немного сдвинуться и активировать перемещение.

Момент нахождения в пустоте, и его утягивает к далёкой метке. Зашипев, он сжал глубокий разрез Мистической Ладонью и усилил деление клеток, стремительно заращивая рану.

Минуту спустя он уверенно шёл по тропе, направляясь ко входу в убежище. Разошлись лианы, скрывающие проход под землю, оставив вместо себя каменные своды. Приложив руку к неприметной площадке сбоку, дождался, когда подействует печать и монолитный камень сдвинется назад и в сторону.

— Кабуто нас навестил, какими судьбами?

Якуши проигнорировал Зецу, продолжая шагать дальше до огромной пещеры, заднюю часть которой занимала верхняя половина величественной, хоть и жутковатой статуи. Подойдя к стоящему сложив руки на груди Орочимару, коротко поклонился и доложил:

— Я достал технику. Она не совсем такая, как использовала Чиё, но мы сможем с ней работать.

— Да-а-а? И как всё прошло, Кабуто?

— Меня раскрыли, — пожал плечами Якуши. — Не повезло, сегодня дежурил Яманака.

— Если это действительно то, что нам нужно, тогда неважно, — отмахнулся наставник и протянул к нему руку. — Показывай.

Поморщившись, Якуши ослабил барьеры на своём разуме, вытолкнув наружу воспоминания о применении техники Рин. Полный комплект от ручных печатей до ощущения чакры.

Орочимару пару минут стоял, прикрыв глаза, а потом довольно улыбнулся. Да, техника действует немного не так, как у Чиё, но в таком виде она даже более применима.

— Пойдём, протестируем.

Они спустились в тюрьму, где подошли к одной из камер. Щёлкнула стальная дверь, открывая грязную камеру и двоих измождённых людей, играющих в кости. Обычные гражданские, не шиноби. Взмах руки Белого Змея, и один из них отлетел назад с кунаем в голове. Второй, увидев это, забился в заднюю часть камеры.

Удлиннившаяся рука подхватила его за шкирку и кинула на колени перед изгнанником Конохи, где горожанин застыл, парализованный. Другая рука подтащила мертвеца, вытащила кунай, и Орочимару неспешно сложил нужные ручные печати.

Кабуто внимательно наблюдал, как затягивается смертельная рана и одновременно высыхает первое тело, а второе открывает глаза.

— Как меня зовут? — склонив голову набок, спросил у пленника экспериментатор.

— Орочимару, — с ненавистью выдохнул заключённый.

— Когнитивные функции в норме, хотя требуются дополнительные исследования. Проверь, — обратился к Якуши учитель, взмахом руки погружая подопытного в сон. — Закончишь тут, найди меня, покажу кое-что интересное.

Кабуто кивнул и шагнул к пленнику, кладя ему на голову руку. Предстоит проверить нарушения долговременной памяти, чего бы он делать не очень хотел. Кому приятно узнавать, чем живёт и дышит будущий труп?

Однако работу Якуши выполнил. Спустя час, закончив, вышел в общий зал, где, поёживаясь от подземного холода, наблюдал, как Орочимару наносит символы огромной печати.

Закончив, Змей удовлетворённо усмехнулся и бросил в центр свиток. От того потянуло чакрой Четырёххвостого, А экспериментатор, убедившись, что процесс идёт нормально, кинул в печать другой свиток. Кабуто скривился, почувствовал огромный выплеск природной энергии.

Орочимару, тем временем, решил пояснить:

— Мы не можем ждать возрождения Четырёх и Пятихвостого. После того, как ты унёс технику, искать нас станут активнее. Будем реанимировать биджу сами.

И получалось. От количества природной энергии в печати по коже ходили мурашки, а чакра сжималась сильнее, концентрируясь с каждым мгновением, пока на месте аморфного облака не начал формироваться контур биджу.

Пять минут, и пол дрогнул под тяжестью обрётшего массу тела.

— В следующий раз меньше энергии используем, такое овеществление не требуется, — недовольно цокнул Змей.

Он сложил ручные печати, и огромного монстра, так и не успевшего очнуться, потащило в сторону статуи.

Десять минут спустя ничего не напоминало о биджу, а Орочимару, довольно произнёс:

— Завтра повторим.

Кабуто поклонился и отправился в выделенную комнату, обдумывая увиденное. Хотя его совсем не удивило, когда перед сном сквозь стену к нему просочился Зецу.

— Зачем ты здесь? — буркнул он, поворачиваясь к тёмной фигуре.

— Всё почти готово, Кабуто. Он завтра запечатает второго биджу, энергия остальных у него тоже есть. Десятихвостый возродится и Орочимару станет богом…

— А я его верным последователем, — неспешно снимая сандалии, прищурился медик.

— Мы оба знаем, что тебя такое не устроит, — прошелестел Зецу. — Решайся, времени мало.

— У тебя есть ключи от печатей биджу? От хранилища природной энергии? И зачем оно тебе, Зецу?

— Разделив силу Десятихвостого, мы станем богами, Якуши. Никто больше не посмеет встать на нашем пути. Мне не хватит силы, а тебе живучести. Но вместе…

— Как будто тебе можно доверять, — фыркнул Кабуто. — Оставь меня, завтра много работы.

— Такой шанс выпадает один раз в жизни, — раздался тихий шёпот в ответ, когда фигура в плаще, втянулась в стену.

— Как будто я не знаю, — поморщился шиноби.

Тем не менее, на следующий день они запечатали Пятихвостого, и когда буйство чакры улеглось, Кабуто поинтересовался:

— Когда вы хотите его возродить, Орочимару-сама?

— Скоро, Якуши-кун. Едва он понадобится в бою и буду уверен в способности его контролировать. А это…

Орочимару, неожиданно прервался на полуслове и прикрыл глаза, после чего хмыкнул:

— У нас гости. Оставляю оборону на тебя и Зецу, покажете, на что способны. А я, пожалуй, схожу за помощью…

Создав теневого клона, наставник исчез. А копия усмехнулась и сложила печать, уходя Мерцанием.

— Что будем делать, Кабуто? — негромко прошелестел Зецу. — Орочимару оставил всё на нас…

— Ты знаешь ключи печатей?

— Можешь не сомневаться. Зецу всегда недооценивают…

Кабуто посмотрел на огромную статую, раздумывая. Орочимару, наверняка, предусмотрел сюрпризы, он точно не доверяет им полностью. Однако, в одном Зецу прав: больше такого шанса не будет. И Кабуто решился:

— Давай.

По гладкому нечеловеческому лицу Чёрного Зецу скользнула улыбка. Он метнулся к статуе, доставая из-под плаща огромный свиток и шепча про себя:

— Зецу все недооценивают, как удобно…

Рулон бумаги раскатился, прилипая к статуе. Несколько ручных печатей, и Кабуто пригнуло к земле невозможной мощью высвобожденной природной энергии, вливавшейся в статую. На своде пещеры замерцал барьер, отсекающий лишнюю чакру, не позволяя ей выходить наружу. Иначе бы убежище обнаружили и раньше.

А Зецу не останавливался, раскручивая ещё один рулон печати по статуе. Кабуто прищурился, смотря на символы. Зецу влез в самую суть работы Орочимару, в печати искусственных биджу. И то, что он собрался использовать, не разработка Змея, а его личная.

Якуши медленно чертил печать запечатывания, до сих пор сомневаясь. Полурастению нельзя доверять. Он сумел разобраться в работе Орочимару, насколько он в действительности опасен и что ему нужно? Однако шанс действительно лишь один.

В статую устремилась чакра изначальных хвостатых, а потом резко полыхнула печать, перемещая в статую биджу второго поколения.

Всё, обратно дороги нет.

Статуя поплыла, меняясь и оживая. Крутили глаза, раскрылся рот, исторгнув полный боли и ненависти рёв. Потолок пещеры ходил ходуном, грозя обрушением. Трансформация шла мучительно медленно. Слишком много энергии требовалось поглотить и переработать. Они не успеют.

— Пробуждай клонов и трупы, нам нужно время! — крикнул Зецу, оказавшись рядом.

— Так не должно было быть, — сплюнул Кабуто, тем не менее, мчась к двери в другой зал.

— Биджу Орочимару очень плохо усваиваются статуей, — огрызнулся его партнёр. — Кто знал, что так будет?

Кабуто влил чакру в нужные печати, и из пола стали подниматься гробы. Цучикаге, первый, второй и третий, Райкаге, в том числе и последний — Эй. Все, кто силён и чью плоть удалось получить. Как вишенка на торте, из-под земли вылез очередной гроб. Крышка ушла в сторону, открывая содержимое: алые доспехи, длинные чёрные волосы, Риннеган в глазах.

Оглядев себя, он поинтересовался у Зецу:

— Почему я воскрешён в таком виде?

— Нужна помощь в бою, Мадара-сан, — почтительно поклонился тот.

— О, и против кого же? — с лёгким любопытством поинтересовался шиноби, оглядев всех воскрешённых. — Против нас выступила армия?

— Клан Узумаки, — вклинился в разговор Якуши, спешно пробуждая всех остальных.

— Сколько прошло времени? Как дела на фронте? — поинтересовался Эй, сжимая пудовые кулаки.

— Не много. Проигрываем, — коротко ответил Кабуто. — Они нашли наше убежище. Используй своё бессмертное тело, Эй.

Обведя взглядом сотню воскрешённых, он показал им на открывшийся ход наверх:

— Идите, убейте Узумаки.

Печати подчинения сработали, шиноби понеслись наверх. Не торопился лишь Эй с парой подчинённых, усевшись в углу и накапливая природную энергию, да Мадара.

— Сенмод у Облака? — прищурился Учиха. — Откуда?

— Многое изменилось с вашей смерти, Учиха-сан, — прошелестел Зецу.

— Отправляйтесь сражаться, некогда спорить, — надавил Кабуто, забегая в другой зал и активируя ещё печать.

Тьма медленно рассеялась, демонстрируя уходящие далеко белые фигуры, соединённые корнями. Клоны белого Зецу. Точнее, там есть и реальные белые Зецу, и древесные клоны из клеток Хаширамы с Зецу. Сейчас вся эта армия напитывалась природной энергией и просыпалась. Им необходимо несколько минут на то, чтобы очнуться. Копии подключены к корням, они обмениваются информацией, учатся.

С тревогой посмотрев на увитый огромными корнями свод пещеры, Кабуто сложил ручные печати, укрепляя ходящий ходуном потолок.

Наверху разгоралась битва. Кабуто, убедившись, что с клонами всё в порядке, вернулся в зал с гробами и прикрыл глаза. Есть возможность, пока Зецу пробуждает Десятихвостого, посмотреть на битву.

Его копия прошла сквозь землю, удаляясь в сторону от сражения, и выскочила наружу, осматриваясь.

Вокруг горела земля и воздух. Всё, не прикрытое защитными техниками, превращалось в пепел и пар. Большая часть воскрешённых оказалась уничтожена плазмой из свитка, медленно собираясь обратно из праха. Впрочем, мелькающие в огне Ясуо и Нагато разрывали технику воскрешения, так что восстановятся далеко не все.

Тем не менее, немёртвые из тех, кто посильнее, шли в бой. В небо бил широкий луч Стихии Пыли, такой же куб эпизодически вырастал в небе. Каге атаковали, не подпуская Узумаки близко: гремели взрывы Дейдары, проносились огромные волны от Кисаме, мелькнула тёмная фигура Какузу.

В ответ Узумаки били по площади, испепеляя десятки километров и добивая пытающихся собраться после повреждений трупов. Три десятка из них уже ушли обратно в чистый мир. Впрочем, Кабуто знал, что так будет. Его задача выиграть время, а не уничтожить Узумаки.

Воскрешённым нужно помочь. Кабуто перенёсся к своему клону и развернул свиток. Удачно. Теперь пространственные техники и запечатывание больше не активно. Пусть попробуют отбиться.

Мелькнул Эй, впечатывая кулак в спину Ясуо. Тот сумел увернуться и моментально контратаковать.

Райкаге снесло в сторону техникой воды от Нагато, и Узумаки остался один, повернувшись в сторону медленно идущей к нему по горящей земле фигуры в красных доспехах. Кабуто усилил зрение клона, читая по губам:

— Хорошая битва. И как давно я не убивал Узумаки. Особенно, воров моих глаз, — он расправил плечи и хрустнул пальцами. — Покажи мне хороший бой, пацан, докажи силу вашего клана!

Ясуо ничего не сказал, лишь окутался Покровом Биджу и с хлопком исчез. Это не являлось Мерцанием, чистая скорость.

Мадара сдвинулся в сторону, одновременно поднимая руки. Не помогло. Он просто не успел. На землю осел безголовый труп с торчащим из груди стержнем чакроприёмника, не дающим регенерировать.

Моментально Ясуо ушёл в сторону, спасаясь от куная открывшего Седьмые Врата Райкаге. Началась битва на скоростях, которые глаза клона Кабуто с трудом могли фиксировать. А великий соперник Первого Хокаге так и остался на земле.

Кабуто вздохнул. А пафоса сколько было… Шаринган даёт скорость восприятия, но если ты видишь и понимаешь движение, то совсем не значит, будто сумеешь на него отреагировать.

Однако, Учиха, всё же, оставался невероятным шиноби. Прошло всего пару минут, когда с хрустом рассыпался чакроприёмник, и опять целый Мадара поднялся, задумчиво смотря на драку Нагато и Ясуо против Эя.

Узумаки держались с трудом, отталкивая врага или атакуя вместе синхронно. Учиха хмыкнул и сложил длинную серию печатей. Кабуто вздрогнул: печать подчинения прекратила работу, а спустя пару секунд он потерял контроль и над его воскрешением.

Благо, что самого Учиху снесло техникой воздуха, а следом в него выстрелили водяные пули. Он нашёл себе нового противника, точнее, противницу. Юная Карин, сложила ручную печать, закрываясь Стеной Земли от отправленного Мадарой огненного шара.

И тут же из-под земли выстрелили копья, протыкая Учиху. Тот оскалился и ответил выстрелившими корнями, покрылся Сусаано.

Рядом с Карин выпрыгнул Белый Зецу, а потом и ещё один. Они появлялись по всему полю боя, стремясь сковать Узумаки.

Нагато и Ясуо с помощью Минато, наконец, смогли подловить Эя. В голове у него появился чакроприёмник, и техника воскрешения прервалась.

Они обменялись парой слов, младший из них скривился, и последнее, что успел прочитать по губам Кабуто, прежде чем тот исчез, было:

— Кровь к крови…