История третья: вместе (гет)

…В участке на Игоря налетел офицер Уолш и резко поинтересовался, где носит Монагана.

— Что случилось? — спросил Игорь и знатно припух, услышав ответ.

Да ладно. Не бывает таких совпадений.

В Дублин приехала английская королева. То-то суперинтендант Берн так отмахивался от предложения устроить провокацию!

Провокация устроила себя сама — уж теперь-то Игорь знал всю сложность отношений между Англией и Ирландией.

Монаган потребовался Уолшу для оцепления и проверки помещений. Игорь сразу посоветовал того даже и не искать.

Если Игорь хоть что-то понимает в этой жизни — Монаган сделал свой выбор. Им с Дейли наверняка есть, что обсудить.

Хорошая ли идея, заставлять новообращенного члена ПИРА — или откуда там Дейли? — стеречь английскую королеву?

Игорь так не думал.

— Черте-что, — процедил Уолш. — Принесло же…

— Зачем она приехала? — поинтересовался Игорь.

— Нам никто не докладывал, — Уолш резко и глубоко затянулся. — Какие-то дипломатические пляски вокруг Брекзита. Ты поможешь? Мы боимся провокаций.

— Если я вам помогу, — честно ответил Игорь, — провокация всенепременно будет. А так — может обойдется.

— Ладно, — бросил Уолш. — Справимся.

Кажется, он не очень поверил Игорю. А зря.

…Визит английской королевы, из-за которого так взъерошили полицию Дублина не состоялся.

Ей пришлось срочно возвращаться на родину, в связи с разразившимся кризисом электронного правительства.

Игорь искренне понадеялся, что они тут ни при чем.

Хотя, кого он обманывает? От картинки с Зелебобой просто веяло странным чувством юмора Разумовского.

…Душить Шейна оказалось на редкость противно и что Птиц в этом находил такого увлекательного? Сережа дорого бы отдал, чтобы тот, со своей веселой злостью был сейчас рядом. Да, Сережа понимает, что Птица был частью его самого, но… что-то в перемешанной душе смешалось так, что вызвать в себе эту самую веселую злость больше не получалось.

Было лишь ощущение неприятной и тяжелой работы — Шейн ничего не подозревал до того момента, пока гаррота не захлестнула ему горло — но потом выгнулся, сумасшедше забился, раздирая шею ногтями…

Сережа сдернул его со стула, придавил к полу, давил, держал, тянул леску — и страшно боялся, что если он ослабит хватку, Шейн захрипит, Лида с Синтией услышат и…

Шейн был сильным, но — моложе, легче и через тридцать секунд (растянувшихся на пол-вечности) потерял все-таки сознание.

Карандаш сломался, больно впившись обломками в ладонь. Сережа брезгливо стряхнул их на пол. По опыту Птицы (а у того опыта — на пару маньяков), Сережа знал, что Шейн еще жив и его надо непременно добить.

Птица в таких случаях предпочитал просто чиркнуть спичкой, но сейчас это не подходило. Да и тогда не всегда помогало — рэкетир-то жив остался. Правда весь обгорел, сел в инвалидное кресло — и хорошо еще, не связал свой визит к Сереже с ответным визитом Птицы…

Сережа поймал себя на мысли, что считает неверным не сам ответный визит, а то, что он тогда оставил свидетеля в живых… Честное слово, у Птицы иногда бывало что-то не в порядке с логикой. Больше он таких ошибок не допустит.

Сережа придавил коленом основание шеи Шейна и резко дернул на себя голову. Поморщился, услышав треск позвонков. Поднялся и удостоверился — на штанах тела проступило мокрое пятно. Значит, точно готов.

Не переворачивая (Сережа и так прекрасно знал, что там за красота) затолкал труп под кровать, поправил покрывало. Облегченно вздохнул и отер руки — теперь надо скорее звонить Олегу и выводить Лидию с Синтией.

…А в общую комнату он явился как раз вовремя — сестра Джины бушевала и требовала действия. Девочка явно не понимала, как жестоко требовать от Лидии чтобы она встала и пошла. Сережа не знал, сколько времени прошло с момента избиения, но прекрасно видел, что правая рука женщины почти не действует, правый бок определенно болит, а правое бедро — в полтора раза больше левого. Лиде срочно надо ко врачу.

“А террористам срочно надо на тот свет”, — промчалась в его голове злая и острая мысль.

И, если Олег успел забрать то, о чем они договаривались — этот прекрасный тур Сережа им непременно устроит…

Но сперва — сперва он должен отыскать Джину.

Лиду нельзя было оставлять дома — террористы могли вернуться раньше, чем успеет Олег. Сережа подхватил сморщившуюся от боли женщину на руки — и не слушая возражений потащил на улицу. Не самое тяжелое из тел, которые ему приходилось таскать — Лида явно исхудала.

Сережа устроил ее в кустах, расстелив на земле покрывало, которое заставил взять с собой Синтию. Еще недавно бойкая и злая девчонка совсем растерялась — да, да, Сережа помнил, Джина говорила, Синтия плохо принимает неожиданности.

Джина… Синтия сказала, что она — за лесом и понесла стандартную местную чушь насчет болот.

Сережа молча подумал, что и торф и дерево — все это прекрасно горит. Почему-то эта мысль его очень успокаивала — и Аурелио точно бы нашел, что на это сказать…

А затем у них под ногами потерялась тропа. И началось нечто, в самом деле странное.

Сережа только вступив в лес сразу понял, откуда взялись все эти ирландские легенды — зрелище было потрясающее.

Всю землю усыпала листва цвета свежей крови, туман стоял за деревьями, белесым молоком… Вот так и поверишь в то, что заблудившись в этом тумане выйдешь прямиком к холмам сидов, заросшим папоротником в огоньках светлячков — а потом холм откроется и оттуда выйдет белая женщина в короне из оленьих рогов… Впрочем, увлекаться игрой воображения Сережа не стал. Это было бы славно, если бы они с Джиной просто гуляли по этому лесу — но совсем некстати, когда надо спасать девушку от террористов.

Однако, инопланетность, инобытийность вида явно давила Синтии на психику. Самое худшее — они потеряли тропу.

А затем, из тумана вылетел ворон. Сережа сразу ощутил симпатию к этой птице, как в старом мультике: “Мы с тобой одной крови, ты и я!” Особенно усилилось это странное ощущение сродства, когда тот сел Сереже на руку.

Но дикие вороны не садятся на руку. Значит, кто-то приручил эту птицу — скорее всего, одна рыжая девушка с зелеными глазами…

И Сережа позволил ворону вести их.

…Террористы обосновались в Северной Ирландии и Олегу пришлось помучаться, пряча оружие — не столько даже от таможни, сколько от въедливой Шоны, которая даже отпуск взяла, чтобы их проконтролировать!..

Британской визы ни у кого из них не было, но Шона сказала — это не проблема.

То есть, по идее, для пересечения границы между двумя Ирландиями виза должна быть, а по факту — всем плевать.

Отличная страна, Олегу нравится.

Серенький же расписался, чисто Лев Толстой. Судя по всему, О’Куины оказались теми еще программистами. Олег скачивал картинки с оговоренного сайта и грузил в специальную программу. На выходе получалась то карта местности, то Серегины наблюдения. Последние и стали предметом жаркой дискуссии, где Шона настаивала на вызове спецназа, а Гром упирался всеми лапами.

— Ты уверена, что хочешь отвечать на все те вопросы, которые они нам зададут?, — поддержала своего мужа Юля.

— Только под руками будут путаться, — буркнул Игорь.

— Серега все верно написал, — хмуро поддержал его Олег. — Надо дождаться, пока часть этих упырей свалит. Он выведет из строя оставшихся…

— А он сможет? — бесцеремонно поинтересовалась Шона. — Это ему не банкиров огнеметом гонять.

— Сможет, — неожиданно заметил Гром. — Этот сможет.

Да, Серега сможет. Раньше Олег засомневался бы, но с тех пор как личности совместились окончательно, Серый словно крылья обрел. Исчезла его нервозность, тревожность и неуверенность в себе; Олег за последний месяц не припомнит ни единой истерики, из тех, что так выматывали их в прошлом… И этот Сережа, новый Сережа, он сможет. Аккуратно, без экзальтации Птицы устранит террористов по одному, да и концы в болото.

Олег подбросил в костровую чашу еще одно полешко. После бурного обсуждения в номере, ему захотелось подышать свежим воздухом.

И подумать.

У Олега было странное ощущение, будто его младший брат, которого он всю жизнь защищал, наконец-то вырос.

— Не спится?

Шона вынырнула из синих теней в оранжевые отблески, села напротив. В джинсах, пальтишке и клетчатом шарфе, вместо привычной полицейской формы она выглядела мягче, женственней и была куда сильнее похожа на сестру.

Олег пожал плечами:

— Так… думаю.

Он ожидал, что Шона фыркнет что-то вроде: “О, а ты умеешь?”, но она спросила, неожиданно серьезно:

— Беспокоишься?

— Беспокоюсь, — честно признался Олег. — Конечно беспокоюсь. У меня кроме Сереги никого больше нет.

— Он твой единственный друг? — удивилась Шона.

— Он мой брат, — хмуро сказал Олег. — Мы стали друг другу семьей, когда жили в детдоме. Друзья есть, как им не быть. Братьев других нет.

Шона замолкла, вороша угли кочергой. Затем внезапно сказала:

— Когда нашей матери не стало, мне было тринадцать. Папа все время работал… Роуз тогда было семь. Я проверяла ее уроки, я плела ей косы… я стала ей не только сестрой.

— Ты и сейчас защищаешь ее, как кошка — котенка, — усмехнулся Олег.

Шона дернула плечами, сделавшись похожа на взъерошенного воробья:

— Роуз слишком часто обижали парни когда она была юной!

— Кого не обижали, — философски пожал плечами Олег. — Все кого-нибудь да обидели, такой уж возраст. Видишь не столько человека, сколько свою любовь к нему — а потом так внезапно выясняешь, что планы на жизнь у вас совершенно разные… да и сами вы — слишком разные.

Шона неопределенно передернула плечами.

— А кто обидел тебя? — осторожно спросил Олег.

Ну, раз уж уж у них такой вечер откровений — может Шона не будет пытаться отгрызть ему голову за этот вопрос?

— Никто, — с тихой яростью сообщила Шона. — Меня — не обижали.

— Ты убивала их раньше? — попробовал пошутить Олег.

Шона пристально уставилась ему в глаза и Олег тут же пожалел об этой попытке.

— Мне — было не до мужчин, — отчеканила она. — Я думала, ты поймешь. У меня была сестра, которую я должна была вырастить.

— Прости, а папа ваш чем занимался?.. — уточнил Олег. — К твоему совершеннолетию Роуз должна была стать уже вполне самостоятельной в бытовом плане…

Шона издала невеселый смешок:

— К моему совершеннолетию у папы была новая семья. Его памяти и его верности хватило на три года. Он делал вид, что не понимает, а может правда не понимал… Говорил, что у нас будет семья — но у нас уже была семья, пока он ее не разрушил. Я забрала Роуз.

“Вот кто ее обидел”, — наконец понял Олег.

Шона ощутила поступок отца, как измену. Он и правда быстро оправился, куда быстрее своих дочерей. Ну да, ну да. Жена у мужчины бывает не одна. Только вот мать бывает одной-единственной… Поспешил ты, мужик. Поспешил. Подрастил бы сперва дочек, дождался бы, пока у них срастутся раны в душе…

А раны, они в итоге срастаются. Даже такие. Олег, помнил, как жить не хотел — просто не понимал, зачем он еще существует. Смотрел на мир затуманенными глазами… Пока на эти самые глаза ему не попался рыжий мальчишка, у которого ребята постарше отбирали тетрадь.

— Знаешь, — медленно сказал Олег, — мой первый командир звал таких, как твой отец — членистоногими. Куда член — туда и ноги.

— Причем тут членистоногие? — подняла брови Шона.

Олег мысленно сматюкнулся — такой каламбур хороший пропал! Произнося фразу, он держал в голове ее смысл, а ведь в английском “членистоногие” и “член” абсолютно не созвучны.

— Непереводимая игра слов, — выкрутился Олег. — Просто есть свойства, которые отличают человека от насекомого. И есть люди, которые их не проявляют. У мужчины есть ответственность и чувство долга. Те, кто “бежит навстречу счастью” забыв про это — куда ближе к насекомому. Но, извини, твоя вахта над Роуз должна была уже лет пять как закончиться?..

Последний вопрос Олег задал уже просто для поддержания разговора. Он все понял и сам — Шона просто никого не подпускала к себе. Пчелкина говорила,что Олег Шоне нравится. Страшно подумать, что она делала с теми несчастными, кто ей не нравился!..

Шона неожиданно помрачнела, словно грозовая туча.

— Вот и Роуз так считает, — процедила она сквозь зубы.

А Олег только-только задумался, как это нравится самой Роуз — старшая сестра, вечно разгоняющая кавалеров!

— Так отпусти ее в самостоятельное плавание, — посоветовал он. — Не потонет.

Шона резко и глубоко вздохнула:

— Вы сговорились?..

— Вы поругались что ли? — догадался Олег.

— Нет, — сказала Шона. — Мы не ругались. Просто… дерьмо. Я чувствую себя настолько…

Шона замолчала и нахохлилась. Но Олег догадался, что должно было прозвучать.

“Настолько ненужной”.

Забавно, но он сам, находясь в похожей ситуации ничего похожего не испытывает, да и раньше не испытывал. Просто, когда Сереже перестанет быть нужной его помощь, Олег займется своими делами. И своей жизнью, может быть даже что и личной… И это не сделает их дружбу хуже.

Шона слишком сосредоточилась на Роуз, вот что.

— Шона, — позвал Олег. — Не бей меня топором по голове — но Роуз все-таки твоя сестра, а не твоя дочь. А ты реагируешь, как мать, от которой съехал выросший ребенок и которой сразу стало пусто в доме и на душе. Порадуйся ее сепарации и займись чем-нибудь своим. К психологу сходи, например…

Шона взвилась с места одним мощным прыжком и оказалась прямо перед Олегом.

“Сейчас меня будут бить”, — понял он, но Шона внезапно ухватила его за подбородок и… страстно, хотя и неумело поцеловала.

Руки отреагировали раньше мозга — пока в мозгу фейерверком взрывался вопрос: “Что делать?” — тело действовало само и уж оно-то точно знало, что делать.

— Все вы мужики… кобели, — хрипло сказала Шона, оторвавшись от его губ.

— Можешь попробовать замутить с бабой, — предложил ей на ухо Олег.

— Дурак… — поведала она почти нежно и Олег прекратил задумываться.

Раз Шона решила дать мужской части человечества шанс в его лице, то он не должен ее разочаровывать.

А потом… потом разберемся.