Ataashi (гет)

Когда Лавеллан пришёл в себя во второй раз за историю Бреши, об этом донесла Кассандре прислуга-эльфийка. Вот только затем каким-то мистическим образом слухи из церкви разнеслись по Убежищу за несколько минут даже до моей палатки, взбудоражив людей и превратив деревню в один огромный жужжащий улей. Церковники, солдаты и разведчики сопровождали растерянного и испуганного вниманием долийца, пока он дёрганным шагом добирался до Искательницы под пристальными и жадными взглядами толпы. Наличие Бреши над головой туманило разум суеверному народу, и культ Вестника грозил перерасти во что-то очень не хорошее, если Алларос будет молчать. Из каждого угла шептались о Вестнике Андрасте, возносили ему хвалу и благословения, вслепую доверившись очередным сплетням и поверьям, пока мы с Соласом — на минуточку! — уже третий день ломали голову над тем, что такое «метка» и сколько магов понадобится на то, чтобы подпитать её, и сколько храмовников — на то, чтобы подавить Брешь и залатать разорванную Завесу.

Реальность, к сожалению, не игра, и здесь не получится выбрать одну сторону. Для того, чтобы закрыть Брешь надёжно и без проблем, действительно потребуется помощь обеих фракций в текущей войне. Объединить их это ещё полбеды.

Потому как каждую из них ведёт двуличная корифеевская пешка.

— Леди Искательнице очень не понравится твой план.

Сидя на шкуре медведя около камина и грея вечно мёрзнущие в горах уши, Солас обнял обеими ладонями чашку с настоем из листьев дикой малины, поджав под себя ноги. Мне было известно, что чай он не выносил до абсурдности, однако травяные отвары очень отличались по вкусу от того, что у меня получалось, и Солас, поначалу неприязненно среагировав на подозрительный напиток, распробовал сладкий и пряный настой с добавлением ягод и варенья, успев выпить две чашки, и теперь начал третью, опустошая чайник. Это было на столько же забавно, на сколько странно.

Неужели ему, путешественнику и древнему эльфу, не доводилось экспериментировать? Во времена Арлатана существовало вино, но никто не додумался варить компот и варенье?

Или только люди моего времени опускались до подобного извращения?

Хмыкнув что на мысли, что на реплику Соласа, я откинулась на стену позади кровати, не самым приятным образом уперевшись в доски рогами. Из щелей старого здания ощутимо задувало, и как грелся Волк, оставалось бы загадкой, если бы не большой факел на стене около не затухающего камина и куча плотных одеял, что говорили сами за себя. Вот только мне, кунари и духу без смертных тягостей, со своим едва ли не летним образом жизни в спальнике на голой, промёрзшей горной земле становилось особенно жалко обитателей Убежища.

— Наш план, — поправив Волка, я чуть-чуть наклонила блокнот, скрывая от взгляда хозяина дома нарисованный в нём портрет. — Кассандре придётся согласиться, иначе на третью попытку взаимодействовать с Брешью Лавеллан может и дух испустить. Метка — не игрушка, и Кассандра совсем не понимает, с чем имеет дело, поэтому «эксперта по Тени», — передразнила я титул Соласа акцентом Пентагаст, — она послушает.

— Я всего лишь такой же отступник, как и любой другой маг сейчас, — не согласился эльф, немного отстранённо наблюдая за тем, как порхает угольный карандаш в моей руке. Интерес к моему блокноту я давно заметила, но не сдавалась под напором пристального взгляда. — То, что я решил остаться, лишь результат протекции Кассандры.

— Если кто-то вздумает тебе угрожать, можешь обратиться ко мне, — протянула я, набрасывая упрямую линию наброска уже, наверное, раз в шестой, — с Героем Ферелдена так или иначе будут считаться, а я точно не позволю, чтобы гения своего дела гнали только потому, что он не на поводке Церкви.

Несколько мгновений установившаяся вдруг тишина перемежалась с треском поленьев в камине и шорохом угля по бумаге. За окном громко и взволновано переговаривались жители, обсуждая Вестника Андрасте и его принадлежность к эльфийской расе, за домом облюбовали кусты синицы и воробьи, не поделив территорию, а ветер задувал между досок, посвистывая. Когда я наконец заметила, что стало как-то подозрительно тихо, то подняла взгляд от рисунка.

По прежнему сидя, подогнув ноги, Солас смотрел на меня несколько… растерянно. Аметистовые глаза немного, но заметно широко раскрыты, рыжеватые брови — приподняты. Плечи же чуть опущены, а спина — сгорблена.

— Что? Тебя никогда не называли гением? — усмехнулась я, рассматривая сбитого с толку Волка. — Странное дело, учитывая, сколько всего ты знаешь о Тени и магии. Магистры Тевинтера локти от зависти кусали бы, расскажи им хоть долю того, что тебе известно о природе духов.

— Это… неожиданный комплимент, — теперь растерянность сменилась подозрением и какой-то опаской, Солас сжал пальцы на остывшей чашке и, заметив это, отставил напиток на пол. — Искренность это тоже часть твоей сути? — вернул он ко мне заискривший любопытством взгляд.

Вздохнув с весёлой обречённостью, я пропела очередное «ми-имо-о», посмеиваясь над озадаченным выражением лица собеседника. Сколько уже духов было перечислено за всё то время, что он пытался угадать, каким именно я являюсь? Я даже считать перестала. Любое моё слово или неожиданный поступок подвергались тщательному анализу, и вариантов звучало всё больше. И Вера, и Надежда, и даже предложенная с некоторой опаской Гордость. На последний вариант я очень постаралась не засмеяться, потому как двух Соласов этот мир точно не выдержал бы.⁽¹⁾

— И всё же, спасибо, — немного сконфуженно произнёс Солас, потянувшись за чашкой, и, поднявшись на ноги, отошёл к рабочему столу на другом конце комнаты. — Если что-нибудь случится, я теперь буду знать, к кому можно обратиться за помощью. Кассандра очевидно проигрывает твоему… — Солас запнулся, осмотрев всю меня быстрым взглядом, словно искал, чем же именно я превосхожу Искательницу.

— Очарованию? — оскалила я клыки, подавшись вперёд.

— Непоколебимой собранности, — увёл Волк взгляд, попавшись в ловушку, от чего озорство требовало ещё больше раскачать невозмутимого эльфа, выбив его из колеи. Я пока сама не понимала, от чего же такой азарт посмотреть на испытывающего дискомфорт Волка, но мне нравилось, что я знала его планы наперёд, играя с ним, как он играл со всеми вокруг. — Мало тех, кто способен выстоять против Архидемона, а затем в открытую угрожать канцлеру Церкви.

— А как же Лелиана?

Солас вновь осмотрел меня неуверенным взглядом и пересел в кресло у стола. Подальше, — отметила я со смешком.

— Женщина с твоей статью внушает больше угрозы, чем леди Соловей, не в обиду ей будет сказано.

Мы одновременно хмыкнули, прекрасно понимая, что Лелиана с её невинными голубыми глазами и ангельским голосом опережала меня в исполнении угроз на несколько ходов вперёд.

Я уже собиралась уходить, когда темы откровенно съехали с обсуждения планов о Бреши и возвращаться к ним никто не собирался, подустав, но Солас остановил меня робким взглядом. Заметив этот неуверенный излом бровей, я повернулась к нему полностью, так и не открыв дверь.

— Что-то ещё? — склонила я голову.

Мой взгляд невольно осмотрел притихшего эльфа, подмечая несколько новых деталей, какие раньше я или игнорировала за ненадобностью, или считала акцентирование на них внимания не важным, потому как образ Соласа я помнила и до встречи с ним. Однако сейчас я заметила уютную бежевую тунику поверх безрукавки цвета хвои с типичным эльфийским крупным плетением волокон. На шее висела половина челюсти волка на длинном шнурке с двойным оборотом.

А ещё Солас не такой уж и тощий, как остальные эльфы. Широкие плечи, обтянутые туникой, и плотно сидящие на сильных бёдрах штаны оказались большой неожиданностью. Заметив себя на неприличном даже для меня разглядывании, я вернула взгляд к лицу Соласа.

— Должен отметить, — Волк поднялся на ноги, и в его глазах вновь отразился тот самый интерес исследователя, — что для духа в теле кунари ты слишком… приземлённая.

— Так я дух или кунари? — нависла я над Соласом.

И вновь заметила, что он также выше других эльфов почти на голову, когда намеренно не сутулится. Макушка Нерии оказывалась у меня под грудью каждый раз, когда она бросалась с объятиями, а Солас…

Солас упирался ровнёхонько в ложбинку.

Стало почему-то смешно, да только всё веселье пропало после ответа Волка.

— Определённо ты — сильный дух, и твоя оболочка ни на что не влияет, если знать об этом, — уверенно произнёс он, глядя мне прямо в глаза.

В какой-то мере Солас был искренен со мной. Он не врал насчёт того, что видел в Тени, и с какими духами он был знаком, с кем рос, что изучал. Умалчивая только о том, что большинство увиденного происходило тогда, когда Тень была везде, — в Арлатане, с парящими в небе зданиями из кристаллов и стекла, — он говорил правду. Я долго водила Волка за нос, умалчивая о своей сути, которая определила моё существование и главные принципы. То, что приносило мне как пользу, так и проблемы, вынуждая действовать против моей или чужой воли.

Я ведь была на Перекрёстке и могла рассказать об этом Соласу просто потому, что с точки зрения путешественницы-кунари я наверняка захотела бы раскрыть эксперту по магии то, что существует целое измерение за волшебными зеркалами. Что внутри этого пространственного кармана есть проходы в другие миры.

Возможно, я когда-нибудь решусь на это. Правда, мне слабо представлялось, что должно повлиять на доверие к Волку, чтобы оно выросло настолько, дабы смело назвать Фен’Харела другом.

— Наконец-то вы выползли на свет реального мира, господа маги-заговорщики, — Варрик встретил нас в дверях церкви с широкой улыбкой, подпирая открытую малую створку в закрытых сейчас основных воротах. На спине у гнома висела Бьянка, что говорило о милости Кассандры, да и другим магам разрешалось бродить по Убежищу с посохами. — Что-нибудь надумали за время ваших строго конфиденциальных обсуждений под покровом ночи?

— Да, — подошедший следом за мной Солас кивнул Варрику, приветливо щуря глаза на ярком от солнца снегу, — но Искательнице не понравится, как минимум, один из планов.

— Как минимум, два, — поправила его я, вынужденно пригибаясь, когда проходила в узкую створку. Большие ворота закрыли, чтобы не выпускать тепло, и в церкви атмосфера источала первобытный уют. Пахло благовониями, немножко — дымом, воском и сыростью из тёмных углов каменной постройки, но сквозняки не гуляли, а приглушённое освещение свечей и одиноких факелов успокоило глаза после улицы, от чего некоторое время под веками плавали пятна. — Третий вообще на грани воображения, и должно случится чудо, чтобы на него согласились.

— Вы уверены, что не затеяли очередное восстание магов? — протянул Варрик, с удовольствием наблюдая за реакцией церковных сестёр, которые наш разговор услышали и испуганно отступали с пути за несущие каменные колонны.

— Невыгодно, — усмехнулась я.

— Рискованно, — подхватил Солас.

— Глядите-ка, пару раз уединились, а уже спелись! — всплеснул руками Тетрас, коротко засмеявшись. Слухи, естественно, дошли и до него, поэтому на очередную подколку никто из нас не отреагировал. — Я определённо хочу услышать ваши предложения, ведь интересно же, почему Кассандра должна вам отказать.

— Кому отказать?

Слева, из «кабинета» Жозефины, вынырнул Алларос, глядя на нашу троицу большими лаймовыми глазами. Он невольно обнимал себя одной рукой, вновь пряча ладонь с меткой подмышку. Рыжий ёжик волос растрёпан, а простенькая эльфийская броня висела на нём, явно не по размеру.

Когда тяжёлая дверь с железным ободом с грохотом захлопнулась за его спиной, эльф вздрогнул, поджав губы и замерев, будто испуганный олень.

Как этот ребёнок вообще должен был нести на себе звание Инквизитора? Он же хрупкий и робкий. Посмотри один раз с недобрыми намерениями — он и сломается. Если бы не надежды Кассандры и поддержка новоиспечённых компаньонов, то Лавеллан ни за что бы не решился остаться. В отличие от Героев Ферелдена и Серых Стражей, за ним придётся первое время очень внимательно присматривать. Тут и обучение стрельбе из лука нужно, потому как Алларос с меткой очень боялся держать левой рукой оружие, весьма заметно дёргаясь от боли; и физическая подготовка у него так себе, ведь он хоть и ловкий и быстрый, но такой тоненький и хилый, что смотреть больно. После двух истощений от обмороков россыпь веснушек на бледном лице совсем выцвела в болезненный серый.

— Ты давно ел? — спросила я в лоб Лавеллана.

Алларос протянул озадаченное «э-э», а затем… задумался. Варрик очень осуждающе нахмурился, сложив руки на груди, и даже ногой притопнул, не менее обеспокоенно глядя на эльфа с недовольным выражением на лице. С первого звука стало понятно, что Лавеллан не ел и давно, потому как вчера он только-только пришёл в себя, его успели нагрузить «советники», и сегодня, в новый день, он пришёл после кошмаров.

Мы с Соласом не покидали пост около его пузырька-сна все эти дни, сменяясь по очереди, и оба очень устали, потому как к Якорю тянулись очень сильные демоны, а сражения в Тени разворачивались несоразмерно долгие и непредсказуемые из-за изменчивости окружения. Поэтому мы имели полное право быть недовольными тем, что объект нашей охраны так беспечно позволял себе даже не заботиться о собственном здоровье!

— Так дело не пойдёт, Лисёнок, — покачал головой Варрик и перегородил дорогу к импровизированной «ставке командования». — Сначала завтрак, потом собрание. Без тебя всё равно никто не начнёт, а мы и подождать можем.

— Н-но… — Алларос попытался было возразить, да только под напором двух обеспокоенных взрослых он очень быстро сдался. — Ну, да, вы правы, — взъерошил он ещё больше бардак на голове, почёсывая за острым ухом. — А может?.. — Лавеллан посмотрел на Варрика и густо покраснел. — Можно кто-нибудь пойдёт со мной? — шёпотом, едва слышно просипел эльфёнок, очень сильно жмурясь.

— Боится, что кто-нибудь прицепится, — я пожала плечами, прекрасно понимая смущение Лавеллана. — Варрик?

— Без проблем, — понял меня без слов гном и махнул рукой. — Пошли, малой, буду охранять тебя от церковников. А то они ж готовы Вестнику Андрасте ноги до дыр зацеловать, если не уследить, — он закатил глаза. — Не чудите тут, маги, ладно?

— Ничего не обещаем, мастер Тетрас, — усмехнулся Солас, пребывая сегодня в хорошем, как и погода, настроении.

— Меня не хватает на вас троих, пощадите!

Под смех Варрика и его добрые подтрунивания над Алларосом парочка скрылась за дверями церкви, оставив нас в тёплом, тёмном зале. Сёстры в красно-белых рясах с опаской посматривали из углов на кунари и эльфа-мага, опирающегося на свой посох, но мы решили не нервировать общественность и вновь вышли на улицу. Напротив церкви кипел жизнью закуток интенданта, а вороны Лелианы в её просторной палатке особенно оживлённо переговаривались, кто из клеток, а кто и с колышков тента.

Убежище жило своей жизнью. Маленькая деревушка на отшибе двух стран кипела работой, смехом и разговорами, пока над головами могильно-зелёным мерцала волнами аномалии Брешь, на время позабытая. Чистый морозный воздух освежал и бодрил. Из таверны маняще пахло чем-то жареным, а кожи касались потоки холодного воздуха, забираясь в раскрытый ворот рубашки.

Во время Пятого Мора даже в минуты спокойствия не удавалось расслабиться, как бы далеко ты не ушёл. Сама земля была отравлена Скверной, а чума Мора следовала по пятам от поселения к поселению по воде и земле. Сейчас алая зараза была не менее опасной, однако отсутствие порождений тьмы и постоянной угрозы неожиданных засад очень сильно влияло. Спокойствие и отдалённость от эпицентров конфликта магов и храмовников позволило даже в состоянии очередной катастрофы найти тихий уголок.

Убежище носило своё название не просто так.

Будет действительно жаль, если деревня сгинет под лавиной.

1) «Солас» буквально на эльфийском «Гордость»

Вернуться к тексту