Формула от смерти (джен)

На всём втором этаже все комнаты выглядели так, словно только что тут кто-то был и в спешке вышел. Раскрыта шкатулка, из которой играет тихая мелодия. Я попытался закрыть её, но она каждый раз сама раскрывалась и продолжала играть. Лежит книга на кровати корешком вверх, а рядом стоит поднос с кружкой, наполненной каким-то, ещё горячим, напитком похожим на чай.

С каждой комнатой меня всё больше и больше одолевает любопытство, но ещё и какое-то противное чувство, из-за которого хочется уйти отсюда подальше и больше никогда не возвращаться.

Наконец, я нахожу дверь, скрывающую, устланную красным ковром, лестницу на третью башню. Я даже уже не знаю, чего мне больше хочется: узнать, что там или закрыть дверь и забыть про нее навсегда. Но отступать уже не хочется, ведь я даже не знаю, когда в следующий раз мне получится «пошататься без дела».

Лестница узкая и спиральная, с двух сторон сжатая каменными стенами, в конце она упирается в небольшую дверь — хоть меня и распирает любопытство, я открываю ее не сразу. После всех странностей, увиденных в других комнатах, я не знаю, чего еще можно ожидать в башне. От чего-то я уверен, что там должно быть нечто мрачное и ужасное.

Я толкаю дверь. Сердце невольно ускоряет ход. Я вхожу в помещение, и меня настигает разочарование.

Не знаю, что я ожидал увидеть, но точно не это…

Это библиотека.

Вдоль стен стоят упирающиеся в потолок стеллажи, уставленные книгами. Два огромных окна застеклены витражами, что очень редко встречается в этом замке. Посреди комнаты стоят пара кресел, диванов и письменных столов. Здесь столько книг, сколько я в жизни не видел.

Я не особо люблю читать — за всю жизнь, может быть, и прочитал десять-пятнадцать книг. Не было ни времени, ни желания читать, но я всегда уважал и не понимал тех, кто прочитывал по несколько книг в день.

Как они не помирают со скуки?

В глаза бросается один из стеллажей, который выделяется среди других. Он единственный, который закрыт стеклянными дверцами. Одна из створок открыта, из замка торчит маленький ключик, словно кто-то в спешке забыл ее запереть.

Странные они. Окна не застекляют, а дверцы у стеллажа с книгами решили застеклить. Да и какие книги там могут храниться, что их не только прячут за «драгоценным» стеклом, но и запирают на замок?

Открыв вторую дверцу, читаю надписи на корешках книг: «Странное и невиданное» Орва, «Удивительный мир животных. Часть первая» Грэндо, «Путешествие в себя» Улина…

Имена писателей, как и названия книг, мне не знакомы. Но в основном здесь научные книги и энциклопедии.

Беру первую же попавшуюся в руки книгу — «Средь туманов» Варид. Переплёт сделан из приятной на ощупь кожи — настоящей? Название книги практически выцвело, но разглядеть можно. Раскрываю её.

Интересно, про что она?

Гева 365 лет назад

— И про что она? — спрашивает он, внимательно рассматривая меня.

Невольно краснею и начинаю дёргать кружева на рукаве. Меня раздражает, что, как только он начинает со мной разговаривать, я краснею.

Перевожу взгляд на книгу, чтобы не видеть его изучающих глаз. «Средь туманов» мне не очень понравилась. Варид в нём описывает чувства между мужчиной и женщиной. Пишет, что они мимолётны и поверхностны, что нет такого чувства, как любовь. Да и прочую бессмыслицу…

— Не про что, — резко встаю с кресла и подхожу к своему стеллажу. Кидаю туда книгу и закрываю дверцы на замок. По неизвестной мне причине я не хочу, чтобы Метран её читал, поэтому пусть побудет там. Позже спрячу её на другой полке.

Резко поворачиваюсь и чуть не врезаюсь в Метрана.

Мы находимся в нескольких миллиметрах друг от друга. Дыхание перехватывает, и я ещё больше краснею и злюсь.

В голову приходит цитата из эпилога книги «Средь туманов»: «Часто человек настолько запутывается в своих чувствах, ощущениях и мыслях, что оказывается, словно, в тумане и не понимает, что туман развевается при малейшем ветерке.»

Мне бы сейчас этот «малейший ветерок» …

— Гева, за что ты на меня злишься? — он берет меня за локоть.

Меня напрягает его близость.

Отступаю назад и упираюсь в стеллаж.

— Я на Вас не злюсь, — убираю с локтя его руку, — у меня сейчас урок… танцев, и я спешу.

Обойдя его, я как можно медленнее направляюсь к выходу из комнаты. Как только выхожу, вспоминаю, что надо было взять другую книгу, но обратно уже не возвращаюсь.

Голова кружится, палец пульсирует.

Оперевшись на стеллаж, пытаюсь понять, что сейчас произошло.

Офигеть…

Не могу поверить! Я был… Гевой?!

Но больше всего меня шокирует осознание того, что Гева тоже раньше любила, злилась, краснела, читала. Она обычный человек! — и, как ни странно, меня это удивляет.

Но я еще не могу понять в какое время это происходило. Она казалась молодой, но не сильно отличалась от той Гевы, что я знаю. А Вальнар говорил, что Колдуны здесь более трехсот лет. Значит, когда-то Колдуны жили по-другому? Кроме них здесь был кто-то еще?

Перевожу взгляд на книгу. Она вся почернела, и края, превратившись в пепел, осыпались. Как только пытаюсь закрыть её, она целиком рассыпается и падает на землю, оставляя на моих руках хлопья пепла и черные пятна.

Инара

Предатель с жадностью набрасывается на еду, которую приносит Гева. Он ещё и не пытался со мною заговорить, а я этого от него не жду. Если он попытается заговорить со мною или попытается оправдаться, я его убью, даже если Вальнар сказал, что это невозможно.

Убью его!

Гева подходит ко мне. Она совершенно успокоилась с того раза, когда приходила в последний раз.

— Как ты? — традиционный вопрос. Она спрашивает его каждый раз, когда приходит.

В основном, я ей только киваю, но сейчас мне захотелось сделать что-то большее. Вскакиваю с кровати и обнимаю Геву.

— Спасибо, — слёзы наворачиваются на глаза, но я, чтобы предатель их не видел, прячу лицо на её плече.

Гева обнимает меня в ответ и шепчет на ухо, что всё будет хорошо. Я знаю, что это неправда, но всё равно на душе становится легче. Легче, пока…

Пока я не поднимаю глаза и вижу его. Внутри вырастает настолько сильное чувство ненависти, что я сжимаю кулаки и прилагаю все усилия, чтобы не накинуться на него.

Я убью его! И мне плевать, что он когда-то был князем Секуавеллии! Убью!