Неправильно... или? - 6. Здравствуй, реальная жизнь... (джен)

— Добрый день, — я приветливо улыбнулась и слегка покачала левой рукой, которая была поднята вверх вместе с правой. Обе руки были пустыми, так что вид у меня сейчас донельзя мирный. Пинкертон это понял, в результате — ствол дробовика перестал смотреть мне в лицо.

— Девочка, я смотрю, тебе в моей лаборатории прямо-таки медом намазано…

— Вы ведь пластический хирург, так? И в робототехнике шарите, судя по количеству всей этой электроники в вашей лаборатории, верно? — не дожидаясь, пока он мне что-нибудь ответит, я произнесла. — Вы ведь знаете, кто именно переписал память андроиду из Содружества, верно?

— Чего бы тебе интересоваться андроидом, детка?

— Вы ведь вчера сами спрашивали меня о том, как я отношусь к ним, верно? Роботы с самосознанием и все такое… Я ведь сразу могла понять, что вы не гипотетически предполагали… Эх!

— Кхм…

— На самом деле тут такое дело. Один человек в Ривет-Сити ищет этого андроида. И, конечно, я могу его за нос поводить, мол, поискала-поискала и не нашла, или создать какую-нибудь убедительную легенду, мол, свалил ваш робот в дальние ебеня… Но что, если он нанял не только меня? И что, если другие будут не столь дружелюбны? Ну, в смысле, если на вас так легко вышла я абсолютно без информации и месяц как из Убежища, то есть вообще не в курсе о том, что в жизни происходит…

— Хочешь помочь андроиду, девочка? Забавно.

— Что?

— Говорю, ты забавное создание. Все время куда-то лезешь, кому-то помогаешь… Зачем тебе это?

— Затем, что я знаю, через что приходится проходить, когда тебя щемят в клещи, а ты вообще не в курсе происходящего. Когда я сбежала из своего Убежища, мне пришлось столкнуться с тем, что на меня агрятся, а я даже понять не могу, за что. Мне тогда помогли, но и я теперь должна кому-то помочь. Иначе во всем этом… Смысла не будет, что ли. Не знаю, понимаете ли вы меня и способны ли понять в принципе, потому что меня из-за моего мировоззрения даже в Убежище странной считали, про Пустоши я вообще молчу…

— Харкнесс.

— Что?

— Андроид — Харкнесс. Ты так и не поняла, почему не чувствуешь его присутствия? Я разочарован, девочка…

— Харкнесс? — я не ожидала услышать это имя. Узнанное… испугало. Потому что Харкнесс ничего не знал. Потому что он был моим другом. Потому что он был совсем рядом с Зиммером и черт знает, были ли какие-то специфические способы опознать андроида у ученого. Если они столкнутся… — Нужно все ему рассказать… Он ведь ничего не помнит.

— Ну, это можно исправить. Скажешь ему эту фразу — код возврата А-триста двадцать один, фиолетовый и…

— Не скажу, — помотала головой я. — Нам тут не хватало только расстройства личности в отдельно взятом андроиде. Есть другая идея. У вас ведь есть доказательства сделанного?

— Я сохраняю все свои наработки, так что они, конечно же, есть. И я даже тебе их отдам. Мне просто интересно посмотреть, что из этого получится. Кстати, на досуге я мог бы поработать и с твоей внешностью, — приблизившись, старик взял меня пальцами за подбородок. — Слишком широкая челюсть, слишком длинный нос, глубоко посаженные глаза… В тебе что-то находят, но разве тебе ни разу не хотелось стать кем-то другим?

— Нет, — понимаю, что вопрос был задан с каким-то подвохом. — В смысле, меня моя внешность устраивает. Может, она и не идеальная с точки зрения каких-то там довоенных или современных канонов, но я такая, какая есть. И меняться я не хочу.

— Определенно, с тобой что-то не так, — пробормотал Пинкертон. — Ладно, если у тебя все, то проваливай.

И снова дружелюбие и интерес сменились желанием выдворить меня за порог побыстрей. С учетом того, что я второй раз являюсь сюда незваной, испытывать терпение старика не стоит. Тем более что я уже получила все, что хотела. Теперь — рвать когти в Ривет-Сити. И побыстрей, пока не произошло чего-нибудь непоправимого. Определенно, если Харкнесс действительно этот самый андроид, то ему отсыпали удачи столько, что на десятерых хватит. Чтобы за все время нахождения Зиммера на авианосце начальник охраны ни разу не столкнулся с ученым… С другой стороны, униформа обезличивает, а большинство людей интуитивно старается держаться подальше от охраны. Даже у меня этот рефлекс есть, хотя среди охранников в Убежище было много дружественных по отношению ко мне персонажей, а с остальными лично я в конфронтацию не вступала… До дня побега, разумеется.

Поиски Харкнесса затянулись. Шерифа не было на посту при входе в городе — раз. Не было и на рынке. Прошвырнувшись по верхней палубе в надежде, что он забежал на минутку в гостиницу Уизерли, я снова потерпела неудачу. Правда, уловила разговор охранников о том, что в баре «У руля» была какая-то потасовка и логично додумалась, что Харкнесс мог отправиться туда. Все-таки, улаживание конфликтов — это одна из задач местной охраны, а «андроид» все-таки ее начальник.

— Эй ты! Ты просто жить не можешь без неприятностей? Почему ты просто не оставишь его в покое? — стоило мне начать спуск вниз по лестнице, как дорогу мне заступила неопределенного возраста темнокожая (или просто очень чумазая?) дамочка в драной одежде из шкуры брамина. Классический местный наряд, кстати, и смотрится даже прилично, если хотя бы раз в неделю стирать, но местные явно себя этим не утруждали.

— Вы о чем сейчас вообще? — грешным делом я подумала, что меня в темноте спутали с другой девчонкой. Речь шла о мужчине, значит — дамочка ему или жена, или постоянная девушка. Могла увидеть, как мужик зажимает в углу какую-нибудь белобрысую кралю, а при встрече — принять меня за нее и полезть выяснять отношения. По крайней мере, конфликты такого рода можно разрешить миром, если персонаж хоть немного адекватен. Или обладает инстинктом самосохранения. Все-таки, лезть к девчонке, про подвиги которой местный радиолюбитель всем уши прожужжал — так себе затея, даже если правда хотя бы десятая часть всего рассказанного по радио.

— Не делай вид, что ничего не знаешь. Мне прекрасно известно, что этот ублюдок Зиммер нанял тебя для поиска андроида. Давай к делу. Я работаю на организацию, чьи цели прямо противоположны твоим, судя по всему.

— И каковы же мои цели? — люблю болтливых персонажей. Люблю тех, кто делает поспешные выводы о ситуации и спешит их озвучить, тем самым выбалтывая намного больше, чем следовало бы рассказать при ином развитии диалога.

— Не надо со мной играть. Все вполне очевидно — хочешь вернуть андроида Зиммеру, получить свою награду…

— Поразительно. Я порой сама не знаю, что вытворю в следующий момент, а тут появляется человек, который впервые меня видит и считает, что знает все о моих действиях. Странно… Если я соответствую тому образу, что ты создала обо мне в своей голове, то почему ты не испугалась подойти ко мне без оружия, да еще и в столь уединенном месте? — мой голос скатился до шепота. Толкнув Уоттс в грудь рукой, я прижимаю ее в угол между картотечными шкафами. — Или ты надеялась остановить меня голыми руками?

Тщательно мониторю эфир за спиной. В это время как раз обычно появляется куча вооруженных друзей заговорщика. А мне они очень нужны, потому что в Ривет-Сити еще хрен знает сколько мотаться по рабочим делам и становиться изгоем в городе — так себе идея. А так они на меня первые напали, я только защищалась, хныки-плаки, еще не забыть дуть губки, крутить на палец прядь из хвостика и делать большие жалобные глаза. В совершенстве умею.

— Я надеялась, что ты услышишь доводы разума. И ты мне показалась неплохим человеком, судя по тому, что о тебе рассказывает Тридогнайт. Просто мне кажется, что ты не вполне понимаешь, что именно творишь. Что тебе наплел Зиммер? Что ты должна вернуть беглого робота? Они разумны, понимаешь? Разумней большинства людей. По сути, это и есть люди, только появились на свет не привычным путем. Они дышат, как мы. Живут, мечтают о чем-то, любят и ненавидят. А ты хочешь взять такого человека и отдать этому ублюдку из Содружества.

— Хорошая речь. Неделю репетировала? — нет, на самом деле речь действительно хорошая. Просто я сама специализируюсь на патетических текстах от чистого сердца, так что в чужом исполнении их воспринимаю только если говорит подобное очень близкий мне человек, на чьи слова отзывается сердце. Сейчас… Не знаю, искренна ли со мной эта женщина. Кто она на самом деле такая? Чего добивается? Не хочет ли втянуть меня в какие-то подковерные интриги, втравить в историю и выставить виноватой в чем-либо? Подобное часто происходит с доверчивыми девочками в литературе и кино, а реальная жизнь порой куда более жестока. — Выражаясь твоими словами, давай к делу. Чего ты хочешь?

— Возьми это. Скажи, что это было на трупе андроида. Это один из его компонентов, — Виктория протянула руку, в которой была зажата деталь, похожая на типичный предохранитель. — Тогда он прекратит поиски. Вернется в Содружество и андроид наконец-то будет в безопасности.

Стоило прозвучать последним словам, как безудержный смех накрыл меня с головой. Такой, что аж слезы вышибло на глазах. Мамма мия! Такой идиотизм я не встречала уже очень давно. Надо бы с Мэтом поделиться на досуге, он оценит…

— Ты серьезно?

— Что смешного я сказала?

— Нет, ты правда, серьезно думаешь, что ученый, каким бы он напыщенным и глупым не казался, поверит вот в эту байку? Ау, дамочка, он этого андроида чуть ли не сам собрал. И уж точно знает, какие компоненты можно из его тушки вытащить без вреда для нее, а какие — не подлежат замене или восстановлению. Молчу уже о том, что если эта деталь поддельная, то он мигом выявит все несостыковки. Кстати, дамочка, ты там придумала по ходу сюжета гениальное объяснение тому факту, что я, увидев труп андроида, поняла, что это именно труп андроида и начала копаться у него в голове, или в кишках, или где там у них электронная начинка находится? Ну, просто, как бы, знаешь, я же девочка-цветочек из подземного убежища, про разумные машинки и слыхом не слыхивала, вскрывать их тоже никогда не умела. Кстати, а что будем делать, если он запросит координаты местоположения трупа? Или задаст логичный вопрос, почему же я не притащила ему весь труп или отрезанную голову в качестве доказательства ну и ради того, чтобы он на ее базе смог себе новую рабочую машину собрать?

Уоттс лишь хлопала глазами, глядя на меня. Только сейчас я поняла, что все это время машинально крутила пальцем хвостик. Представив, насколько странно это смотрелось со стороны, когда эдакая дура-блондинка объясняла этой тетке прописные истины, я снова фыркнула.

— Знаешь, дамочка, мой тебе совет. Если хочешь кого-то спрятать, потренируйся сначала на трупах. С живыми существами у тебя явно где-то провал либо в организации процесса, либо в чистке хвостов, либо еще в чем-нибудь. Тут я не эксперт, точно сказать не могу. Если у тебя все, то я, пожалуй, пойду.

— Что ты собираешься делать?

— А вот это уже не твое дело.

— Я просто хочу, чтобы он остался жив и на свободе, — донеслось мне вслед.

Мысленно я пообещала себе, что сделаю все возможное для этого, но вслух ничего не сказала. В конце концов, Зиммер мог и подослать эту дамочку для того, чтобы протестировать мою лояльность.

Поиски Харкнесса продолжились, поскольку в баре его не было. Скорей всего, он прошел через среднюю палубу на рынок или в научную лабораторию, пока я болтала с Уоттс. Вот будь она неладна, как же вовремя нарисовалась на пути. Прикинув, что ничего не потеряю, я рискнула подойти к одному из охранников и узнать, где и когда можно найти их шерифа. Неожиданно оказалось, что Харкнесс должен заступить на смену через пару часов на дежурство на полетной палубе. Похоже, что место встречи изменить нельзя и состоится оно там же, где меня застукали за использованием телекинеза. Кстати, хорошее местечко, укромное. Народа почти не бывает, значит — поговорить без лишних ушей получится.

Ага, да, конечно. Народа лишнего не бывает… Прямо так и разбежалось мне Мироздание именно сегодня устраивать такой же день, как и обычно. Стоило мне подняться на полетную палубу, как я обнаружила за одним из самолетов мистера Лопеса — местного непонятно чем занимающегося старикана, которого я уже видела пару раз, когда шарабахалась по рынку.

Сейчас он стоял на самом краю палубы там, где не было перил, и безучастно смотрел вниз.

— Здрасте, мистер Лопес, а вы Харкнесса не видели? — уточнила я, пробегая мимо. От звука моего голоса старик вздрогнул, а потом обернулся ко мне, делая шаг назад от края.

— Обычно никто не запоминает, как меня зовут. К тому же, я не припомню, чтобы мы с тобой знакомились.

— Элементарно, Ватсон — я слышала, как с вами разговаривали люди на рынке, все остальное — дело техники. Кстати, я — Рин. То бишь Айрин, но обычно меня все Рин называют.

— Ватсон… Надо же. Я и не думал, что кто-то еще кроме меня когда-то читал эту книгу. Или ты просто услышала где-то фразочку, даже смысла которой не поняла?

— Пффф… Ну, знаете ли, — я сложила руки на груди. — В отличии от большинства ваших соотечественников я умею читать. И даже люблю. Причем не только художественную литературу вроде того же Конан Дойла, но и куда более серьезные книги. А вот вы, похоже, не особо умеете, потому что здесь вон специально для таких как вы табличку повесили о том, что к краю подходить опасно и лучше не надо этого делать, если сдохнуть не хочется.

— А если хочется? — старик сложил руки на груди, спокойно глядя на меня и одновременно с этим — сквозь меня.

— Кхм… — от такого заявления я едва не поперхнулась. Затем активизировалась программа психотерапевта. Шериф еще не появился, поэтому ничего плохого ведь не будет, если я поболтаю с человеком о жизни и смерти… — Ну, выкладывайте, с чего это вас посещают суицидальные мысли. Нет, учитывая общую мрачность окружающей нас атмосферы, некие депрессивные ощущения вполне понятны, но в целом в местных преобладает программа вроде «вцепиться в жизнь руками, ногами и зубами, какой бы хреновой она не была».

— А зачем мне жить?

— Фига ж себе… Дедуля, вы сейчас серьезно? Значит, я прямо сейчас должна вам взять и достать откуда-то смысл жизни? Извините, лишнего не завалялось, сама ищу.

— Ты еще молодая. Все впереди. А я… Кому я нужен?

— Ну, не знаю… Семье, друзьям, ученикам каким-нибудь, наверное.

— Семье… Моей семьи больше нет. Их убили рейдеры десять лет назад.

— Но к выводам о том, что вам жить не хочется, вы пришли только сейчас. Чего так?

— Кто сказал, что я пришел к этой мысли только сейчас? Тебе, девочка, решимости не занимать, а кому-то ее не хватает.

— Ну, даже не знаю… Мне бы тоже не хватило. Хрен его знает, вдруг меня там мама с пропиздонами ждет за самовыпил? Получится нехорошо — она мне жизнь дала, сама умерев при родах, а я подаренное просрала. Да и вашей семье, думаю, вряд ли бы понравились эти упаднические мотивы. В смысле, обычно мы хотим, чтобы наши близкие выжили, даже если с нами что-то случится.

— Но выжил я, а не они.

— Ну, это уж как фишка ляжет.

— Я должен был им помочь. Должен был спасти их. Но я… Я сам во всем виноват, — на лице старика дрогнули желваки.

— Так, спокуха. Щас я все на пальцах объясню. Значит, виноват — это когда вы сами лично своих рейдерам продали, отдали, или как там такие вещи делаются. По теме спасения… Ну, хрен знает. Не вижу какой-то особой боеспособности. Мы тут с напарником недавно в Грейдич заглянули, так там выжил один только пацан. И что-то мы все такие крутые, до зубов вооруженные и ничего не боящиеся никому, кроме Брайана, помочь не сумели. Что, я типа тоже виновата, что целый поселок вымер? Не катит.

— Видел я этого Брайана. Жалко малыша. Вера о нем, конечно, заботится, но у нее такие представления о воспитании… Кажется, лет через шесть у нас будет еще один «полноценный гражданин общества», не умеющий читать.

— А что, у вас тут даже школы какой-то нет?

— Скажешь тоже, школы. Кому в ней преподавать? Доктору Ли и ее ученым проблем хватает, а остальные…

— Да, действительно, кому же преподавать в школе, сказал мне человек, который один из немногих на Пустошах знает о том, кто такой Конан Дойл и понял, что моя фраза взята из одной книги этого автора… Ну кому же преподавать в школе… — издевательским тоном протянула я. — Вот и занялись бы делом. Глядишь, и смысл новый бы нашелся. Воспитание подрастающего поколения, просвещение в массы и все такое — это же вообще целая благородная миссия.

— Ты сама примерно так же стала Стражем Пустошей, как тебя радиоведущий называет?

— Ну, я как-то в целом не люблю, когда дерьмо с людьми происходит… А если могу помочь — почему бы и нет. С учетом того, что этим еще и на жратву заработать можно, вообще выбор очевиден. Ах, да, еще я кроме этого ничего делать не умею, — развела руки в стороны я.

— Преподавать в школе. Что? Ты же знаешь Конан Дойля, — впервые за время разговора со мной Лопес едва заметно улыбнулся.

— Ну уж нет. Мне без приключений на свою жопу жить неинтересно. В школе от скуки скисну. Да и дети… Я дома не особо общалась с младшими, так что для меня это вообще темный лес.

— Ничего там темного нет, — покачал головой старик.

— Ну, раз вам ничего темного нет, вы этим и занимайтесь. А я лучше пойду супермутантов там бить, рейдеров всяких… Кстати, если соберетесь-таки реализовать идейку — могу натаскать учебных пособий. Рядом с Мегатонной как раз есть руины довоенной школы, так что могло что-нибудь сохранится…

— Знаешь, девочка… А что-то есть в твоей идее. Пока что сам не знаю, что. Но спасибо, что поговорила со стариком. Кстати, он за твоей спиной.

— Что?

— Ты искала Харкнесса. Он за твоей спиной.

В этот момент метрах в пяти от меня послышался смешок.

— Ахтыж! — я вскочила на ноги, резко разворачиваясь. Стоящий за моей спиной шериф лишь покачал головой, когда я, вскакивая, стукнулась затылком об нависшее над нами крыло маленького самолета. — Уйблять…

Пока Лопес удалялся, а я потирала лоб, шериф подошел ко мне.

— Какие-то проблемы? — уточнил он.

Подняв голову, я посмотрела ему в глаза и снова вспомнила тему разговора. Диалог с Лопесом отвлек от основных мыслей. Сейчас, глядя на шерифа, я поверить не могла Пинкертону. Потому что передо мной был симпатичный молодой мужчина, пусть и не с самыми шикарными манерами, иногда резкий на язык, но все же — вполне человечный и даже получше большинства других встреченных людей.

— Проблемы, — вздохнула я, готовясь произнести заготовленный монолог. — У тебя есть пять минут выслушать меня? Только присядем где-нибудь.

— Все настолько серьезно?

— Серьезней некуда. Сядь, — поскольку лавочек поблизости не предвиделось, я потянула Харкнесса за руку, предлагая опуститься на палубу. — Только не перебивай меня, пожалуйста, хотя сначала и непонятно будет, при чем тут ты. В общем, тут есть один ученый, Зиммер. Он из Содружества, из места под названием Институт. Он нанял меня найти беглого андроида. Это синтетические люди, вроде разумных роботов, чтобы тебе было понятно. В общем, этот андроид зашибись какой особенный, поэтому Зиммер очень заинтересован в поимке и привлек к этому делу наверняка не только меня. В общем, я поговорила с Пинкертоном и он мне отдал свои записи о пластической операции, которую он сделал андроиду. Он же переписал и память. Если верить этим записям, то этот андроид — ты.

— Бред.

— Мутанты — тоже бред. Слушай, Харкнесс, мне плевать, андроид ты на самом деле, или человек, а записи — подделка. Пинкертон дал мне код возврата, который я должна произнести вслух, если захочу вернуть андроиду память, но я не хочу с ним экспериментировать. В смысле, если все это ложь и ты на самом деле человек, то ничего не произойдет, а если это не так — черт знает, как твоя психика отреагирует на совмещение настоящей памяти и перезаписанной. Я просто хочу, чтобы ты был в курсе этой ситуации. В этой цепочке с перезаписью памяти андроида было замешано очень много людей, так что свободных концов осталось столько, что при желании найти вот это все — дело техники. А Зиммер настроен решительно, думаю, что он сначала полезет тебе башку вскрывать, а потом — разбираться, настоящие эти документы или ложный след, чтобы сбить с толку преследователей настоящего андроида.

— Ты сама сомневаешься в достоверности той информации, что мне подсовываешь, — криво усмехается шериф.

— Как я уже говорила — мне плевать на ее достоверность в принципе. И я допускаю, что она может быть недостоверной. В смысле, пустить преследователей по ложному следу, подсунув им в качестве цели вооруженного до зубов громилу, который еще и занимает высокий пост в одном из крупнейших поселений на Столичной Пустоши — это тоже неплохая идея. Я в любом случае не собираюсь после узнанного об андроидах отдавать инфу Зиммеру — работорговлей попахивает, а это дерьмо полное. Но ты просто лучше с ним не пересекайся лишний раз и спи с винтовкой под подушкой, чтобы если что гостей приветствовать достойно.

— Дай мне.

— Что?

— Диск с записями.

— Да пожалуйста, — я пожала плечами и протянула Харкнессу носитель с данными. — Ты меня извини, что так ошарашила всем этим, но меня эта вся информация всерьез заставила беспокоиться.

— Я не ошарашен, — криво усмехнулся шериф. Но пальцы дрогнули, когда он у меня принимал диск. Я предпочла этого не заметить. Харкнесс взрослый человек, разберется сам, верить или нет записям и насколько серьезно относиться к риску быть разобранным на куски ради блага науки. Моя работа была закончена. Тем более, что пора было возвращаться в Мегатонну. С делами я разобралась, все нужное продать или купить продала или купила, заявки собрала, теперь только идти, стыковаться с напарником и снова искать приключений на свою жопу. А то целых два дня без происшествий, я прямо себя не узнаю…