Спастись от Гермионы Грейнджер (джен)

В армейке я всё же послужить успел. Правда, недолго, три недели всего. Потому что в это время Джинни родила второго, и меня, лишь недавно принявшего присягу, в полном соответствии с нашим российским законодательством, торжественно спровадили на дембель, перед этим обозвав бракоделом. Про «торжественно» это я, само собой, загнул, а про «бракодела» — серьёзно, так и назвали гады-сослуживцы, потому что на этот раз у нас родилась девочка. Ну, да мне пофиг было. На обзывания, конечно; не на дочку же. Тогда уже через пять дней, я, девятнадцатилетний глава семейства и отец двоих детей, снова вскакивал по ночам, менял ползунки и подгузники, днём стирал пелёнки, готовил жрачку, а в перерывах, меняясь с женой, ловил по квартире старшего Дениску, который только осваивал прямохождение и пока ещё не умел твёрдо стоять на ногах, а — как это у всех детей бывает, — носился по комнатам на приличной скорости, норовя сшибить что-нибудь на пути или расшибиться самому. Эх, растить детей-погодков — ещё та работёнка! Уж лучше бы я в армии отслужил. Шучу, конечно. Джинни, ну а по нашему паспорту — Евгении Артуровне, доводилось в разы труднее. Многому пришлось учиться заново: и стирать, и готовить, и шить, и гладить, и ещё всякому-разному. И как бы не старалась помогать моя матушка, но всё равно… Тем более что жить мы сразу стали отдельно, в пустовавшей несколько лет до этого старой бабушкиной квартире.

А всё потому, что от магии в нашем мире никакого толку не было. Вот и училась моя лучшая в мире женщина обходиться без неё. Она (магия то есть) и работала вроде, но как-то горбатенько и через раз. Поттер, к примеру, будучи однажды у нас в гостях, сумел наколдовать патронуса. И всё-бы здорово, но только вместо привычного всем оленя получился у него пингвин. Да ещё такой, что голосовые сообщения вместо английского передавал на венгерском языке (мы потом специально проверяли). И с чего бы такое вдруг? В общем, поржали мы над этим в тот раз от души. А Гермиона, увидев фиаско своего супружника, даже и пробовать не стала. Умная она всё-таки дамочка. А у Джинни вместо лошади выходит теперь какая-то большая кошка. То ли гепард, то ли ягуар. Я как-то не сильно их различаю, но нравится она мне больше, чем любое непарнокопытное. Потому что лучше моей жене подходит: такая же мягкая и пушистая, но если выпустит когти, то абзац: спасайся, кто может.

Ну а мне самому телесный патронус пока не даётся. Гермиона объяснила, что это потому что магическое ядро ещё слабовато: где-то на уровне десятилетнего волшебника. Но развитие идёт помаленьку. Васька пишет, что у него с этим делом получше: уже удаётся снимать боль, и даже что-то вроде предвиденья появилось. Минут за пять-десять понимает он, что дальше произойти должно. Он сейчас на Дальнем Востоке. На срочную попал служить в морскую пехоту, а в две тысячи первом контракт подписал на пять лет. Говорит, что армия — это его тема.

Так что из всей магии у меня только Люмус и Акцио выходят нормально. Ну и обнаруживающие чары ещё чуть-чуть. Зато без палочки. Джинни говорит, что это очень круто и всерьёз за меня радуется. А мне в принципе пофиг. На магию, но не на жену. И если она радуется, то буду и дальше пробовать. Вообще-то магичить у меня получается только в Норе. Ну, в Волшебном мире, то есть. Мы там живём частенько, месяца по три-четыре в году. Это пока дети маленькие: всё ж-таки Джинни без волшебства с хозяйством обходиться ещё очень сложно. Она ведь только привыкает. А тут всяко полегче. Да и мать её помогает с детьми управляться. И мне здесь проще на жизнь зарабатывать: мы с близнецами сейчас вместе тему мутим по поставке в Волшебный мир разных технических новинок. Поттер с Долгопупсом протащили через Визенгамот поправки к закону об использовании маггловских технологий в образовании и делопроизводстве. Близнецы не без помощи Блэка получили заказы на поставку оргтехники в министерство и куда-то ещё — бабло там нехилое вертится — ну а я в своём мире занимаюсь подбором моделей, комплектацией и передачей товара. Барыжничаем, в общем. А что? Жить-то на что-то надо. Такая работа не навсегда, конечно, но пока пусть будет.

Моё знакомство с новой роднёй (с Уизлями то есть), это отдельная история. По ней новый роман написать можно. Нас же когда второй раз из поезда дёрнуло (ну, вы помните), так я ведь думал, что у них там, в Волшебном мире, опять какая-нибудь лютая хрень приключилась. Оказалось, что нет, всё там хорошо и даже очень. А выдернули нас аккурат на бракосочетание Поттеров, которое прошло в феврале во время празднования Дня влюблённых.

Вообще, со временем тут какая-то херня творится. Когда перебрасывает хитрым порталом (а именно так нас доставляли), то ни за что не угадаешь, когда именно ты на месте окажешься. Никакой математической зависимости нет. Ни прямой, ни обратной (я потом считал специально — нет её и всё тут!). Вот и тогда: прошло чуть больше часа, как мы вернулись, и нас закинуло назад. А в Волшебном мире к тому времени прошло больше четырёх месяцев. Почему так? Не знаю. Одно объяснение: магия, бля! Но, так или иначе, а Гермиона решилась сменить фамилию, и непременно пожелала сделать это в нашем присутствии.

Странное времечко, конечно, ребятишки для свадьбы выбрали. Но, узнав некоторые подробности, мы с Васькой поняли, почему они не дождались даже окончания учебного года. Всё оказалось просто: Поттеру стало уже невмоготу терпеть, а Гермиона ему до свадьбы не давала. Вот такое воспитание у девчонки. На нашем обязательном участие в этом торжестве настояла именно невеста, заявив, что если бы не мы, то ещё неизвестно, состоялась бы свадьба или нет, да и вообще, были бы они с Гарри живы — неясно. А значит, мы, мол, самые дорогие для молодожёнов люди, и жениться им без нас ну никак невозможно. А ещё она поставила условие, чтобы были мы непременно в собственных телах (нас в них после переноса вернули. Так, оказывается, тоже можно). В итоге Поттеру пришлось смириться и снова договариваться с Гринграссом о нашей переброске туда-сюда.

О том, что такое объяснение — чистой воды лажа, я догадался сразу, а настоящую причину, по которой Гермиона вернула нас в Волшебный мир, понял, когда на их празднике увидел Джинни… И не одну, а… а… Нет, одну, но… с уже хорошо заметным округлившимся животиком. Представляете моё состояние, да? Сомневаюсь. Да нет, я уверен: ни хера вы себе его не представляете! Это же мы с ней вот только что… а через час с небольшим она уже на пятом месяце! Зашибись? Ох уж эта грёбаная магия!

Потом само-собой, были у нас разговоры (много разговоров), обсуждения, слёзы, думки, решения, что делать и как жить. Хорошо хоть истерик не было. В итоге я добился, чего хотел: заставил её вести меня в Нору и знакомить с родителями. Вот как-то так.

Отнеслись ко мне вначале новые родственнички очень настороженно. Особенно тёща. Ох, и въедливая тётка оказалась! Всё выспрашивала: где, что и почему? Как мы познакомились и как я, непонятный маггл, вдруг очутился в Волшебном мире, и что я тут делаю, и тэ дэ, и тэ пэ. Хорошо, что с нами на знакомство с Уизли пошли Поттеры. Вот честно, спасибо Гаррику. Он за меня практически поручился и здорово помогал выкручиваться, когда слова Молли ставили меня в тупик. Ну и, конечно, быть ли нам с Джинни вместе или не быть, вопрос не стоял. Его мы решили без посторонних. Вопрос был лишь в том, насколько по-доброму мы будем общаться с Уизли после того, как начнём жить своей семьёй. И тут Молли поняла, что выбора у неё просто нет. И постепенно, не сразу, конечно, стал я для неё если не любимым, то вполне терпимым зятем. А вот с тестем мы быстро сошлись, потому что до хера времени проводили вместе в его сарайчике, пока втроём (ещё Васька с нами) восстанавливали старенький «Форд», который Рон вместе с Гарри почти в хлам расхреначили ещё в начале своего второго курса.

Сложнее всего, как ни странно, далось мне «знакомство» с близнецами. Для меня-то это было не знакомство (оно понятно), а вот для них… Вначале, как только стало известно о беременности Джинни, после их с Гарри «расставания» и заявления последнего об отказе от ребёнка, они всерьёз задумали покалечить Поттера. Не убивать, как обещали, но, тем не менее… И Гарри даже какое-то время всерьёз шифровался от них, опасаясь быть застигнутым врасплох. Ну а потом нарисовался я, весь такой «красивый». И, разумеется, ко мне появились вопросы… Что ж, пришлось им всё рассказать. Всё как было по правде, и как я был Гарри Поттером. Сказать, что ребятки офигели — это ничего не сказать. А в самом деле, вы бы поверили в такую историю? Вот я сам точно не поверил бы. Поэтому пришлось доказывать. Федя с Жорой устроили целое дознание: допрашивали по одиночке. Вначале меня, потом Джинни, затем Гарри и Гермиону (аж по два раза!). Сверяли показания… Играли в авроров, короче. И поверили, вроде, только после того, как я напомнил свой первый визит в хогсмидские «Вредилки» снова обозвав их евреями за то, что они «всё что угодно достать могут». Повторил, короче, всё, что говорил в тот раз, когда мы были только втроём. А в довершение речи достал из кармана пачку «Иго-го-шки»:

— Вот, держите. Мне больше это не пригодится.

Рыжие минуту помолчали, переглядываясь, а потом Джордж положил мне руку на плечи и вкрадчиво поинтересовался:

— А помнишь, что мы тогда обещали?

— Помню, — отозвался я. — Вы грозились зарезать меня, если я заставлю Джинни плакать.

— Верно. А как зарезать?

— Бритвой по горлышку и тельце — в колодец.

— Ух ты! Смотри-ка, Фред, он и вправду всё помнит, — выпалил Джордж и зашептал мне в ухо: — Ты, главное, никогда этого не забывай, зятёк!

Но зато теперь у нас с близнецами всё классно. Хорошие отношения, совместный бизнес (ну я уже об этом говорил) и полное вроде взаимопонимание.

Вот так и живём. На два дома. А если точнее, то на два мира. Но это временно. Вот подрастут дети, и мы определимся, где на постоянку обосноваться. А может, где-нибудь на нейтральной территории устроимся. Чтоб и до Волшебного мира недалеко было пройти, и до нашего. Уже сейчас с этим легче стало, чем ещё полгода назад. Потому что Джинни отыскала-таки прямой проход. Самую неприметную дверь, как Брюс говорил. С помощью его брошки, кстати.

Так что… всё в наших руках.

* * *

— Прочла я твоё творение, — жена встала из-за компьютера и пересела ко мне на диван. — Что сказать? Там всё правильно написано. Ничего не придумано. Так всё и было. Вот только эти твои бесконечные «ну», «может», «видимо», «конечно», «наверняка», «а вдруг» сильно читать мешают. Мозг устаёт. Избавляться тебе нужно от слов-паразитов.

Я притянул мою ненаглядную ближе и зарылся лицом в её волосы, вдыхая пьянящий аромат. Чёрт! Как же люблю этот запах! И её люблю. Больше жизни, это точно.

— Но ведь я не писатель. И быть им не собираюсь. Как разговариваю, так и пишу. А от паразитов, так уж и быть, буду избавляться. Поможешь?

— Ни за что. Сам трудись.

— А так? — касаюсь её поцелуем и провожу языком между мягкими тёплыми губками.

Она отстраняется и смотрит осуждающе. Но потом едва заметно улыбается уголками рта.

— Я подумаю. И не целуй меня при детях. Им ещё рано на такое смотреть.

— Как прикажете, Ваше Величество, — никогда не забываю, кем она была однажды в прошлых жизнях.

— Папа, папа, — маленькая Катя уже лезет ко мне, отталкивая устроившегося рядом Дениса. — Почему ты маму называешь ведьмой? Все ведьмы старые и ужасные.

— Знаю, знаю, дорогая, — подхватываю дочку и усаживаю себе на колени. — А наша мама молодая и прекрасная.

— Да!

— А откуда ты знаешь, какие бывают ведьмы? — это уже Джинни спросила.

— Мне тётя из кино книжку читала. Там все они страш-шные! И кушают детей.

«Тётя из кино» это Гермиона. Так Катюшка её окрестила, после того, как посмотрела с нами сказки про Гарри Поттера. Ну, фильмы, то есть. Тогда-то она и спросила у Гермионы в первый раз: «Почему тебя зовут как тётю из кино?» Что на это ответить? Посмеялись.

Поттер от этих фильмов плюётся: и то ему не так, и это не эдак; и тролль был не такой здоровый, и Рон не такой мудак, каким в фильме показан, и Снейп чересчур брутальным выглядит. А по словам Гарри, на самом деле был он просто трусом бесхребетным. И Джинни, по его же словам, никогда шнурки ему не завязывала. Этот эпизод его почему-то особенно возмутил.

— Джинни, ты ведь не завязывала мне шнурки?!

— Нет, конечно. Ты же всегда без них ходил.

Поттер брызжет слюной, девчонки ржут над ним, а я молчу. Мне-то откуда знать, как там у них на самом деле было?

* * *

— Ты снова меня сюда притащил! Так и знала, что этим всё закончится.

— Всё только начинается.

— В который раз?

— В третий.

Нынче воскресенье. Детей мы оставили в Норе, а сами решили прогуляться в Хогсмид. Навестили Джорджа с Анджелиной (они здесь на постоянку обосновались), а потом я предложил заскочить в Хогвартс. Типа, соскучился я по школе, вспомнить былые денёчки захотелось. А что? Ведь уже давненько здесь не были. Джинни подозревала что-то, но отказываться не стала. Наверное, она сама всё поняла. И была не против.

— Тебе не кажется, что мы зачастили? Может быть, ещё подождём?

— Ты говорила это в прошлом году. Я думаю, что сейчас самое время.

День сегодня жаркий, и даже на открытой площадке, почти под самым верхом Лестничной башни, нет и ветерка. Тепло сегодня. Август.

— Ты сумасшедший! Заманил меня на башню, чтобы опять… — она затряслась от смеха, стараясь вырваться из моих рук, но не тут-то было. Я крепко держал её за плечи, ни оставляя ни шанса на освобождение.

— Я могу ждать сколько угодно, только скажи. Или ты его не хочешь? Скажи мне, я пойму.

Она с силой притянула меня и накрыла жарким голодным поцелуем. Чёрт! Как же я люблю в ней эту первобытную дикость! А она уже висела на мне, тесно сжимая ногами.

— Я его очень хочу!

Прошло уже пять лет с того, как мы здесь были в последний раз. Дениска тогда лишь пару месяцев, как родился. Джинни понадобилась какая-то литература в Хогвартсе — в то время она искала для нас «неприметную дверь». И заодно мы заглянули на этот балкончик, где когда-то провели последний вечер перед тем, как расстаться навсегда. Просто так заглянули, чтобы вспомнить. Ну и… не удержались, короче…. Вот так Катюша и появилась. А сейчас мы опять здесь. И, по-моему, пришёл момент, чтобы снова…

А что? Может, это такая у нас теперь семейная традиция?