Сто рассуждений (джен)

Когда-то давно я наводил страх на весь город, потому что дружил с теми, кого нужно опасаться, кто подаёт плохой пример детям, кто опасен для общества, из кого не вырастет ничего путёвого. Это местная шпана. Хулиганьё, которое в скором времени априори окажется за решёткой. Гопота, которая презирает лохов и считает прикольным поиздеваться над ними.

Вы думаете, что я преступник? Что я «развожу терпил»? Что я пью и курю? Что я регулярно ширяюсь, отбираю последние деньги у родителей и граблю людей? Всё вы неправильно поняли.

На самом деле я из очень приличной семьи. Единственный ребёнок, которого регулярно балуют, с которого пылинки сдувают. Только есть кое-какие проблемы, из-за которых проклинал семью, в которой расту.

Моя мама требовала от меня безукоризненного поведения: чтобы я учился на одни пятёрки и участвовал во всех школьных олимпиадах. Мама решала за меня, на какие секции ходить, и я ходил на этот футбол, который мне нафиг не нужен, а я хотел заниматься рисованием, но, по её мнению, это не мужское занятие, и ей виднее. Она заставляла меня ходить только с какой-то стильной причёской, а мне хотелось бритый череп. Я должен носить спортивную форму только на физ-ру и на секции по футболу, а на повседневку носить только рубашки и брюки. Она одержима контролем — указывала, с кем мне дружить, даже подбирала мне друзей, и я вынужден был дружить с ботаниками и задротами.

Как меня раздражала эта постоянная зубрёжка; как меня раздражал этот футбол; как меня раздражала эта причёска; как меня раздражали эти рубашки с брюками; как меня раздражали эти «друзья». Как меня раздражала моя мать, которая хотела сделать из меня «человека». Она уже решила, что я буду работать врачом и женюсь на этой страхолюдке Лизе, тощей девицей с рожей как у крокодила да ещё и характер у неё отвратительный.

Мне это так надоело, что в один выходной я просто сбежал из дома. От отчаяния начал реветь, и ко мне подошли два хулигана. Один из них спросил: «Эй, ты чё ревёшь?». Я им рассказал всё, что произошло. Они мне предложили сделать меня «настоящим мужиком», и я согласился.

Я продал свои дорогие шмотки, которые накупила мне мама, в second hand и купил себе джинсы, футболку и кепку в «Экономе». Я так делал и дальше. На вырученные деньги записался в парикмахерскую и подстригся под ноль. Стал плохо учиться, стал прогуливать школу и спортивные секции. Зато весело проводил время с Жекой и Славяном. С ними было гораздо интереснее, чем с этими задротами. В глазах Жеки и Славяна я стал чуть ли не Бэнкси, когда рисовал граффити на стенах. Они показали мне город, те места, где можно спрятаться.

Конечно, когда мамаша обо всём узнала, так на меня орала. Теперь я узнал, что я ей больше не сын, что я свинья неблагодарная и не ценю её заботу, что она от меня не ожидала, что буду дружить со всяким отребьем. Не выдержал и высказал ей, что не хочу быть сыном эгоистки с манией контроля надо мной; что я хочу, чтобы мой выбор уважали, а не решали за меня, что мне носить и с кем мне дружить, где мне работать и на ком жениться. И мои друзья самые адекватные, потому что поддерживают меня во всём. Им всё равно, как я выгляжу, на какие оценки учусь, какое у меня хобби. В отличие от неё они меня принимают таким, какой я есть. И я уже взрослый человек и сам решаю свою жизнь.

Прошло много лет. Я работаю web-дизайнером и помогаю строить электронные макеты для сайтов и приложений. Получаю достаточно, чтобы прокормить семью. Женился на хорошей девушке из посёлка, которая приехала к нам в город учиться. Мы с ней живём душа в душу, и скандалы у нас бывают очень редко. С Жекой и Славяном до сих пор дружим семьями. Мама, конечно, ворчит, что всё пошло не по её, но я понимаю, что она даже рада, что я настоял на своём и не позволил ей решать за меня, как мне жить.