И в горе, и в радости... (гет)

Беременность снова согласилась вести Гертруда, хотя сейчас она не могла жить в поместье. У неё оказалось ещё несколько обязательств. Поэтому, проведя первоначальное обследование и, как и в прошлый раз, навесив на миссис Снейп артефакты, Гертруда фон Корф мониторила её издалека, пообещав наведываться время от времени в Англию.

Натали не возражала. Беременность протекала легко, её даже почти не тошнило, хотя это даже несколько огорчало, так как узнав о тошноте, муж непременно вырвался бы из Хогвартса, чтобы составить индивидуальное зелье.

Уже прошло три месяца, в которые она видела мужа всего несколько раз, и очень переживала, что этому малышу не достанется столько любви и магии отца, сколько получила Эрис.

Зато Натали писала Северусу длинные любовные письма. Такие, что если Дамблдор имел наглость перехватывать их, то читая, должен был краснеть и изводиться томлением, если было, конечно, ещё чем-то томиться.

Так она мстила директору за разлуку с мужем, а мужу не давала забыть о себе за чередой однообразных школьных будней. Хотя после зимних каникул они перестали быть скучными.

Наличие в школе нескольких Пожирателей, тайных и явных, параноика Моуди, и Гарри Поттера с изменившимся мировоззрением и ментальной связью с братом, делало школьные события непредсказуемыми.

В газетах Натали стала замечать некоторые изменения, говорящие о пока ещё незаметной смене курса министерства. Первой ласточкой оказалась статья Скитер о Сириусе Блэке, поцелованном в прошлом году дементорами.

Читатели с удивлением узнали, что Блэк не был судим Визенгамотом, и хотя теперь уже нельзя было узнать, был он виновен или нет, задавался вопрос, а были ли приговоры, вынесенные в то время, сообразны преступлению.

Также имелся намёк, что, возможно, и с остальными Пожирателями не всё так просто.

Разговоры о бесчеловечном обращении с заключёнными, возникновение дискуссий, подогреваемых всё новыми статьями, документы, вытащенные из архивов — всё это потихоньку создавало репутацию мучеников тем, кто уже долгие годы сидел в Азкабане.

* * *

Из рождественских сплетен о Поттере, которые миссис Снейп услышала из уст Нарциссы, частенько появлявшейся у неё в гостях, несмотря на размолвку Снейпов с Люциусом, Натали знала, что Гарри был на балу с Ромильдой Вейн и это не стало для всех поводом для сплетен, в отличии от появления на нём его подруги Гермионы с Виктором Крамом.

Второй этап Турнира прошёл вполне ожидаемо. Крам вытаскивал Гермиону, Диггори спасал Чанг, а Флёр провалила задание и маленькую Габриэль по истечении часа доставили на берег русалоиды, по существовавшей договорённости.

Всё это Натали узнала от тётушки, которая в этот раз сидела на трибунах вместе с Люциусом и Нарциссой. Обе женщины щедро поделились с Натали сплетнями, так как у мужа ничего интересного узнавать не получалось.

Натали хоть и ахала удивлённо, слушая Нарси, в глубине души была рада, что какая-то часть канона осталась неизменной. Теперь, после того как Гермиону использовали приманкой во втором этапе и, можно сказать, официально связали с Крамом, миссис Снейп было очень интересно гадать, закончится ли это увлечение так, как она помнила, или перерастёт в нечто большее.

* * *

В начале марта в гости заглянул Люциус, перестав обижаться на Северуса и признав, что тот имел полное право вызвать его на дуэль.

Он притащил Натали шикарный букет белых роз, а Эрис подарил деревянную лошадку, которая как живая перебирала копытами и ржала, стоило потянуть за гриву.

Лорд Малфой долго извинялся, пытался заглядывать в глаза, объяснял, что он был вынужден поступить так, а не иначе. И в конце-концов был прощён, хотя к вечеру Натали, устав от бесконечного ржания терзаемой дочерью лошади, была готова уже самолично вызвать дарителя на дуэль и убить с особой жестокостью, чтобы другим неповадно было.

Вот где пришлось пожалеть, что Драко уже взрослый. Будь он ребёнком, она подарила бы ему барабан.

На следующий день лошадь исчезла, и Натали искренне поблагодарила Аурелиуса, которого и подозревала в этом благодеянии.

* * *

Последний тур соревнований прошёл спокойно, участники прошли лабиринт. Кубок оказался у Крама, совсем не удивив Натали. Диггори не успел всего на несколько секунд, выскочив к кубку в тот момент, когда Виктор уже коснулся его рукой.

И, как обычно, не обошлось без проблем с профессором ЗОТИ. Флёр Делакур не смогла справиться с прохождением препятствий и столкнувшись с соплохвостами, подала сигнал бедствия.

Выручать её отправился Моуди и... сломал ногу, поскользнувшись в грязи, а тут ещё и от Хагридовых монстров пришлось уворачиваться. В общем, к стыду отставного аврора, его и девушку спасали Снейп и Каркаров, вызвав у него несколько неадекватную реакцию, что произвело очень неприятное впечатление на иностранных гостей.

Получив заслуженный кубок, делегация Дурмштранга, распрощавшись с гостеприимными шотландскими берегами, канула в воды Чёрного озера, и никто из англичан даже не заметил, что те отправились домой не в полном составе.

Следом улетели французы. Учебный год, так же, как и Турнир, закончился. Начались долгожданные каникулы. А директор Хогвартса неожиданно оказался вовлечён сразу в три проверки.

Попечительский совет школы пожелал проверить деятельность директора и провести аудит школьных счетов, и был поддержан Министерством.

Почти одновременно Визенгамот решил провести перевыборы председателя, усомнившись в компетентности Дамблдора, занятость которого на трёх постах не позволяла глубоко вникать в дела магического суда, из-за чего случались такие досадные случаи, как дело Сириуса Блэка.

На время перевыборов Альбус был, естественно, временно отстранён от занимаемой должности, а то, что в этот же период времени был назначен пересмотр дел многих заключённых Азкабана, так это просто совпадение и ничего больше.

Дамблдор, занятый свалившимися на него проблемами, даже забыл проконтролировать своего Золотого Мальчика, как обычно отправленного к Дурслям. Миссис Фигг писала успокоительные письма, да и Поттер после той выходки на рождественских каникулах, когда он нашёлся в гостях у мисс Грейнджер, вёл себя неожиданно тихо.

Так что директор мог спокойно заниматься своими проблемами, которых только прибавилось в тот момент, когда Международная Конфедерация Магов также отстранила его от должности по каким-то, как он считал, надуманным обвинениям. Резко оказавшись не у дел, Альбус был в бешенстве.

Ниточки его паутины, с помощью которых он незаметно управлял Министерством и Визенгамотом, дёргая тех, кто когда-то имел неосторожность в них запутаться, рвались одна за другой, с тихим звоном, отзывавшимся в голове Альбуса похоронным маршем, давая понять, что кто-то более хитрый и быстрый перехватил инициативу.

* * *

А в Принц-холле вовсю шла подготовка к свадьбе Аурелиуса и Сильваны. Поместье преображалось, благодаря толпе домовиков, чьими усилиями приводились в порядок закрытые многие годы комнаты, обновлялись шторы, натирался паркет и облагораживался несколько одичавший сад.

Гербы на белоснежных наволочках мелькавших тут и там маленьких помощников подсказывали заинтересованному человеку, что в этой грандиозной уборке участвуют эльфы нескольких семейств — Принцев, фон Корфов и Малфоев.

Последние как раз и одолжили своих домовиков-садоводов, благодаря восторженным словам Натали признанных лучшими в деле улучшения садов и парков. Правда, Люциус с Нарциссой, хоть и были польщены такой рекомендацией, но виду не подали и извинились, что не могут предоставить своих домашних эльфов.

Те на данный момент были заняты обустройством лондонского дома Блэков, доставшегося Нарциссе с сёстрами в общее владение после смерти последнего мужчины этого рода.

Натали и Северус в предсвадебной лихорадке почти не участвовали. Миссис Снейп из-за своего физического состояния и забот о дочери, а её муж в силу бесконечной занятости.

Зельевар, появившись в поместье по окончании учебного года, заперся в лаборатории, выползая оттуда только вечером, чтобы завалиться в постель к супруге и уснуть, расслабившись под её нежными пальчиками, перебирающими пряди его волос и массирующими голову, которая тут же переставала болеть и отключалась, даруя ему такой необходимый отдых.

* * *

До свадьбы, назначенной на двадцать пятое августа, оставался почти месяц, когда на пороге поместья возникли персонажи, которых здесь не ожидал увидеть никто.

Семейный завтрак, тихий и благочинный, был прерван появлением Гюнтера — дворецкого, присланного Корфами для присмотра за многочисленными эльфами, которым требовался координатор их действий.

И вот этот образчик магической прислуги, важно войдя в столовую, провозгласил:

— Лорда Принца желает видеть лорд Поттер-Гонт и мистер Крауч-младший!

Северус, как раз в этот момент подносивший ко рту чашечку восхитительного кофе, расплескал сей ароматный напиток на белоснежную рубашку, получив за это укоризненный взгляд от деда, и сочувствующий — от жены.

— Проси, — сказал Аурелиус, и уже через минуту, которой как раз хватило Снейпу для приведения себя в порядок, озвученные личности входили в столовую.

— Я очень извиняюсь за вторжение, — произнёс зеленоглазый юноша, в котором с трудом угадывался школьник-Поттер, — но брат отправил меня к вам на каникулы, надеясь на ваше гостеприимство и с наказом присмотреться к вашей дочери, профессор...