Преданные огню записи (джен)

Ты смотришь в глаза, ещё не видевшие войны и где-то в душе понимаешь — в том, что новые и новые поколения вынуждены видеть кровь и смерть на поле боя, есть и твоя вина.

Ты смотришь не в одну пару глаз, а в сотни и тысячи пар и в большинстве видишь готовность пойти до конца, но не можешь не понимать — легко не бояться того, о чём не знаешь. Но сам-то ты помнишь, как часто отступают перед натиском врага даже казавшиеся бесстрашными.

Ты стоишь перед своим будущим войском и видишь юнцов, которым ещё предстоит стать воинами, а пока это просто мальчишки: чьи-то сыновья, братья, внуки, племянники. Не мужья и не отцы или деды. И сделать из них бойцов выпало тебе.

Однако ты не учитель, не мастер меча, поэтому не тебе показывать приёмы и заставлять выполнять изнуряющие упражнения раз за разом. Ты не король, что может явить прекрасного и светлого себя войску и напомнить, чья жизнь здесь важна, а чья — ни капли.

Ты — полководец. Тот, за кем следуют на смерть, на убийство, крича о подвигах.

Ты — тот, кто знает, что не каждый, держащий меч, — воин, не каждый, совершивший кровопролитие, — герой. Ты — тот, кто должен дать это понимание новому поколению идущих на смерть. И именно тебе, а не кому-то другому вести за собой тысячи жизней, чтобы пожертвовать большинством или всеми.

Ты должен объяснить воинам, почему они должны гибнуть. Это твоя обязанность как полководца.

И вот, стоя перед смотрящими на тебя юными, не знавшими войны глазами, ты говоришь о добре и зле, на словах вспоминаешь славное героическое прошлое народа, к которому эти дети совершенно не имеют отношения, с твоих губ слетают проклятия в адрес врага, которого молодые бойцы никогда не встречали, ты и сам хочешь верить, что скоро тьма будет повержена, и каждая жертва окажется вознаграждена.

Ты смотришь в не видевшие войны глаза, замечаешь, что тебе безоговорочно верят, а в юных сердцах разгорается неистовое пламя борьбы, которое, возможно, не погасить страху перед смертью и болью. Перед пленом, пытками и рабством. Возможно.

Но во что веришь ты? В победу? Да. В награду? Нет. Ты лишь смеешь надеяться, что жертвы — бесчисленные кровавые жертвы — не будут бессмысленными, ведь для тебя нет худшего понимания, чем осознание того, что всё было зря.