Мечтая о солнечном свете (джен)

Относитесь к своим солдатам как к своим детям, и они последуют за вами в самые глубокие долины; смотрите на них как на своих любимых сыновей, и они будут стоять рядом с вами даже до смерти. ~ Сунь — цзы

.

.

Следующий день выдался ужасно сырым, небо затянули темные тучи, грозившие в любой момент пролиться дождем.

Это была идеальная погода для похорон.

Я надела тяжелую черную хлопчатобумажную траурную одежду: черную рубашку с длинными рукавами, черную юбку до колен и черные сандалии. Я даже перевязала волосы черной лентой. Это была униформа, даже в большей степени, чем синие или бронежилеты.

Этот был обязательным. Мы все были одинаковы в трауре.

Сама церемония проходила на крыше Башни Хокаге, и четыре каменных лица Хокаге смотрели на нас сверху вниз. Я действительно не знаю, чего я ожидал, но это было упрощенное дело.

Нам — Новичкам 9 — "повезло", что нас пригласили на главную церемонию, мемориал Третьего Хокаге и всех, кто погиб во время вторжения. Я не знаю, было ли это потому, что мы были самым последним выпускным классом, или потому, что все мы были наследниками клана и секундантами, или потому, что мы понравились Третьему. Это могла быть любая из этих причин или все сразу. Не все пришли на главную церемонию, хотя там все еще было впечатляющее количество шиноби. Мы были выстроены в военные ряды, два огромных блока скорбящих в черных костюмах, которые занимали половину крыши.

Там был квадрат белой ткани, расстеленный на земле, два горящих факела и длинный стол, также задрапированный белым. На столе были выставлены фотографии в рамках. Третий хокаге занимал почетное место в центре, по трое с каждой стороны. Это не могло быть общим числом погибших, так что, возможно, они были высокопоставленными — джоунинами — или теми, кто иным образом отличился в этой битве. Перед каждой из фотографий был свиток с черной окантовкой — свидетельство о смерти — и тускло окрашенный книжный конверт, в котором лежал либо какой-то список достижений, либо выходное пособие. В центре стола стоял единственный горшочек с благовониями, хотя он и не был зажжен.

В целом, это казалось очень простым, даже для кого-то столь важного, как Третий хокаге. Белый был таким же цветом траура, как и черный, и считался отгоняющим злых духов. Благовония, чтобы умилостивить хороших людей. Я не был уверен, что верю в духов, но такая возможность существовала, особенно учитывая, как все остальное, казалось, работало здесь.

Большие колокола, которые всего два дня назад возвестили об окончании битвы, снова зазвонили, громким треском возвещая о начале похорон.

"Мы собрались здесь, чтобы вспомнить и почтить не только Третьего хокаге", — начал Хомура Митокадо, стоя во главе шеренги шиноби вместе с другим старейшиной, Кохару Утатане. "Но все те, кто пожертвовал собой в этой битве, чтобы наша деревня выжила".

Я стоял так же неподвижно и напряженно, как и остальные шиноби. Скорбь здесь переносилась стоически. Ты не плакала и не проливала слез, ты переносила все с каменным лицом. Двадцать пятое правило шиноби касалось не только миссий или потерь на поле боя. Она проникла в самое сердце общества.

Единственным, кто нарушил тишину, был Конохамару. Возможно, это недостойно. Может быть, вопреки общественным ожиданиям. Но он был всего лишь ребенком.

Ирука-сенсей присел на корточки рядом с ним, нарушая приличия, чтобы попытаться утешить своего ученика.

"Идет дождь", — пробормотала Куренай-сенсей с ряда позади нас, когда дождь начал моросить. Он не был тяжелым, но это было заметно.

Голос Асумы-сенсея был низким и усталым, когда он ответил. "Даже небеса плачут".

"... и даже несмотря на то, что мы понесли потери, мы выжили. Мы продолжим выживать. Наша Огненная Воля ярко горит и будет продолжать гореть до тех пор, пока мы продолжаем сражаться..."

Я уставился на стол с гордо выставленными фотографиями. Третий Хокаге умер, запечатав Первого и Второго Хокаге, которые были возвращены с помощью Дзюцу Воскрешения Нечистого мира. Все слышали эту историю. Он призвал Шинигами — Бога Смерти — и взамен лишился собственной души.

Я не мог оспаривать наличие "душ". Нет, не это.

Но… чтобы иметь возможность вызывать и связывать душу…

Верования этого места утверждали, что за пределами Нечистого Мира, где мы жили, был Чистый Мир, где души пребывали после смерти.

Я никогда не обращал на это особого внимания, потому что знал, что после смерти происходит реинкарнация. Но если бы это было так… как эти души были призваны обратно? Было ли это просто отпечатком? Воспоминание о душе? Неужели их вырвали из новой жизни и все эти воспоминания пробудились вновь?

Или круг реинкарнации представлял собой спираль, а этот мир был последним?

Были ли действительно боги, которые судили тех, кто умер?

Я поежился, чувствуя себя очень холодно.

То, что казалось таким определенным, таким доказанным, казалось менее очевидным, чем дольше я смотрел на это.

Я не хотел умирать, не мог снова потерять все, но, по крайней мере, было чувство уверенности в том, что произойдет. Страх был областью неизвестного.

"Почему люди это делают? Почему они рискуют своими жизнями ради других людей?" — Спросил Наруто хриплым голосом, привлекая мое внимание к нему. Он выглядел очень мрачным, даже его обычные солнечные волосы были размыты черным.

"Ну", — задумчиво сказал Ирука-сенсей, его голос приобрел гораздо более мягкую версию его обычного лекторского тона. "Когда кто -то умирает… это конец. Его прошлое и будущее, все мечты, которые у него когда-то были… они исчезают вместе с ним. Это верно, даже если он с честью погибнет в бою, как это случилось со многими. Все узы, связывающие его с живыми, разорваны, за исключением одной, самой важной из всех. Люди. И эти люди, те, кто остался позади, объединены в большой круг с их общими воспоминаниями о нем. Круг дружбы, доверия и самопожертвования, который с течением времени становится все больше и крепче. Это трудно объяснить." Он улыбнулся, немного печально.

"Итак, мы делаем это, потому что мы должны. Вроде того", — сказал Наруто. "И все же мне грустно, что он ушел".

"Подумай, как было бы грустно, если бы он умер ни за что", — тихо добавил Какаши-сенсей. Сенсей опоздал, но он проскользнул в ряды со всей скрытностью бывшего капитана АНБУ, и никто и глазом не моргнул. "Но он оставил нам кое-что бесценное. Не волнуйся. Когда-нибудь ты поймешь".

"Эй, отдай мне должное", — сказал Наруто со слабым намеком на смех в голосе. "Это все, что я понимаю".

А потом выглянуло солнце и начало светить.

.

.

Извините. Очень короткая глава, которую я знаю. Это обязательная сцена похорон. Я потратил целую вечность, пытаясь понять, что, черт возьми, это было на столе перед фотографиями. Таким образом, выше приведено мое лучшее предположение в соответствии с японскими похоронными обычаями. …