Designer's Dream (гет)

«Все еще хуже…» — Адела шумно сглотнула подступивший к горлу ком, когда на арене творилось непонятно что. Астрид пытается спасти Иккинга от дракона, парня прижимает ужасное чудовище к земле своей когтистой лапой и собирается сжечь заживо. Она не может пошевелиться из-за крупных мясистых рук, что удерживали ее, когда мастерица хотела сорваться на помощь, и Стоик, кое как затолкнувший Астрид за решетку, сам хотел было полезть на дракона.

Беззубик прорвался сквозь толпу, залпом разрушая прутья, чтобы спасти своего человека. Девушка кричит, просит, чтобы ее отпустили, и пытается позвать дракона, как тот накинулся на ужасное чудовище, защищая Иккинга. Припав земле, он медленно отходил в сторону по круговой, что, в свою очередь, делал и его соперник. Секунда — и они вцепились в безжалостной драке. Беззубик вгрызается в шею, ужасное чудовище впивается в него когтями, воспламеняется.

«Ловите его!», «Не дайте ему уйти!», «Вот так, дьявольское отродье!», «Что, залпы закончились?», — слышалось все со стороны викингов, что навалились на ночную фурию все разом уже после того, как тот не смог прикончить Стоика. Он принимал их за врагов, хотел убить, чтобы защитить своих, но… стоило только услышать отчаянное «Стой!» — и дракон не смог больше сделать, ровным счетом, ничего.

— Что все это значит, Иккинг? — слышит он шепот своего отца, что смотрит на сына обезумевшими от страха глазами. И парень не смог более произнести ни одного чертового слова. Его руки дрожали. Он вот-вот мог умереть, но все мысли были только о друге. О том, что с ним теперь будет и возможно ли его еще вообще спасти. Страх сковывает тело, парень смотрит на своего родителя, но перед собой видит лишь чудище. Огромное чудище, сборник всех его проблем, неудач и неуверенности… страха.

* * *

Иккинг сидит в темном зале и пытается успокоиться. Мысли проносились в хаотичном порядке, все они были связаны с Беззубиком и планом Аделы, что наверняка теперь уже и не сработает из-за прямого вмешательства ночной фурии. Парень запускает пальцы в волосы и чуть оттягивает их, пытаясь просто хотя бы не разреветься. Собраться с мыслями. И, наконец, успокоиться. Его ждал серьезный разговор с отцом. Пожалуй, один из самых страшных разговоров в его жизни. И только от его действий зависело, будет ли жить Беззубик или же его убьют.

— Пап, ты все не так понял!

— Иккинг, это правда? — мужчина хватает сына за плечи и сжимает так сильно, что парень морщится, всем видом давая понять, что ему больно. Стоик тут же отпускает руки, понимая, что, видно, слишком сильно надавил, перепугавшись за своего ребенка.

— Ч-Что? О чем ты? — нервно спросил младший Карасик, чувствуя колоссальное давление под одним лишь его взглядом.

— Адела во всем призналась.

— Серьезно? — кровь стыла в жилах. Он смотрит на обеспокоенного отца и боится даже думать о том, что же конкретно наплела ему его подруга. — И… и что же?

— Ты подстрелил ночную фурию, — тихо произнес вождь, и Иккинг виновато опускает взгляд. — Адела завидовала твоим успехам на арене.

— А?

— И она выхаживала эту тварь, чтобы натравить ее на тебя в ответственный момент.

— Ч-Что?! Нет! — сразу же воскликнул парень. — Она ничего подобного не делала! Правда! Пап, послушай меня! Ты думаешь, она способна на такое? Что ты собрался сделать?

— А что мы делаем с предателями, Иккинг?! Она чуть не убила тебя! А ты за нее волнуешься?! Я должен был догадаться. Были же знаки! — он заметался по залу, потирая глаза двумя пальцами, когда сын буквально вцепился в его вторую руку.

— Это ложь! Пап, ты можешь просто выслушать?! — он сам не заметил, как повысил на него голос. — Прошу, не трогай ее и Беззубика. Это… все я. Накажи меня, но т-только не трогай их.

— Дракона? Иккинг! Он едва не поубивал нас всех! Адела собиралась избавиться от тебя! С самого начала… — в его глазах можно было заметить боль, и отчаяние. Он не понимал, что та ведьма наплела его сыну, но прекрасно знал, что он неравнодушен к ней. По любви викинги могут натворить немало глупостей. Но дружба с драконом…

— Они просто пытались меня защитить. Ночная фурия не опасна. Она… испугалась, понимаешь? Кто ж будет сдерживаться, когда на него накидываются с топором?! — он с вызовом посмотрел на своего отца. — Я действительно подстрелил ночную фурию. И еще тогда просил тебя отправить поисковый отряд. Не только Адела выхаживала его, пап. Накажи меня. Прошу, только не трогай их. Папа, умоляю. Я сделаю все… хочешь, могу даже из деревни уйти! М-Могу, наоборот… убивать др… драконов… — его колотило. Парень заикался от собственного страха и просто не мог себя сдерживать, когда отец посмотрел на него отрешенно, словно… словно перед ним и не его сын вовсе. — Есть еще кое-кто на их острове. Мы с Аделой видели его, пап. Драконы убивают нас, воруют еду, но что им еще остается? Если не будет добычи, то съедят их самих…

— Так Адела еще и знает, где их остров? — вот теперь он всерьез поверил в ее предательство. — И ты молчал?

— Ч-Что? Нет! Пап, мы не знаем. Этот остров может найти только дракон! Они… кажется, ориентируются по слуху. Их словно манит туда! — он рассказал все в надежде на то, что отец поймет его. — Папа, этот дракон — настоящий ужас. Нам с ним никогда не справиться. О Боги… нет! Ты такого никогда не видел! Остановись, прошу тебя! — вождь, не раздумывая, пошел к выходу, намереваясь прямо здесь и сейчас отправиться на поиски гнезда. — Хоть раз в жизни послушай меня!

— Ты связал судьбу с ними. Ты больше не викинг. Ты мне не сын, — последние слова давались ему тяжело. Он смотрел на сына с отвращением, видя, как тот содрогается под его взглядом, и сердце обливалось кровью. — Корабли на воду!

— А что делать с предателем?! — крикнула какая-то женщина из толпы викингов, что буквально собрались воедино, чтобы услышать подробную историю произошедшего.

— Снести ей голову!

— Ее ждет изгнание! С этого момента Аделе Хофферсон запрещено и близко подходить деревне хулиганов! А как вернемся… — Стоик выдержал паузу, грустно смотря на людей, что сплотились разом против девушки, что сама лично во всем созналась на глазах у многих викингов. — Она возьмет лодку и раз и навсегда покинет остров Олух, — но вождь прекрасно понимал, что это, в свою очередь, означает только одно. Ее смерть. Без еды и воды ее посадят в лодку и отправят в открытый океан, переполненный как драконами, так и другими хищниками. Выжить для такой хрупкой девчушки там едва ли станет возможным.

И все — рассудок Иккинга помутился окончательно. Мир начал трескаться и распадаться в пыль. В голове парня снова и снова воспроизводились слова отца, сказанные публике, а сам он вспоминал их последний разговор, когда девушка пришла поддержать его. Мысли о том, что она все знала с самого начала, тесно граничили с чувством вины и желанием все исправить. Лучше бы… лучше бы они, и правда, просто покинули Олух вместе с Беззубиком.

— Я с тобой. И в случае чего… не бойся. У меня есть запасной план, — она улыбается так же, как и всегда. Дружелюбно, солнечно… так со стороны и не поймешь, что именно она собралась делать.

— Правда? И в чем он заключается?

— О, поверь, тебе не понравится его содержание, — Адела закатила глаза, а он, в свою очередь, только напрягся. — Так что ты уж постарайся, чтобы мне не пришлось им воспользоваться.

— В твоем плане может кто-то пострадать? — тише спросил Карасик, прекрасно понимая, почему она отказывалась тогда говорить ему о деталях.

— Верно, — девушка кивнула, даже не пытаясь того как-то скрыть.

Воспоминания проносились друг за другом. Паника охватила его с ног до головы, единственный родитель отрекся от него, лучшую подругу собираются казнить, а его дракон… Беззубика ждет куда страшная участь и он ничего не может с этим поделать. Не может помочь…

— Присмотри за моей сестрой вместо меня.

Иккинг нервно усмехнулся, начиная понимать суть ее плана, что не поменялся даже с вмешательством ночной фурии. Адела собиралась поступить так с самого начала. Перетянуть одеяло на себя, да во всем признаться, как предатель, что искренне раскаивается за содеянное. Она хотела словить как можно больше взглядов, сделать так, чтобы они были направленны лишь на ее версию и… тем самым, смягчить наказание сына вождя. Если быть точнее, снять с него большую часть подозрений и выставить жертвой, кою использовала эта девушка в своих целях. Из зависти. И пока народ бы решал, какую форму наказания выбрать и изгнать ли ее или утопить за обман, у Иккинга бы появилась возможность освободить ночную фурию.

— Ты правда считаешь, что я бы пошел на такое? — совсем тихо спросил Карасик в пустоту с болезненной улыбкой, когда мало того, что его план не сработал, но и ее потерпел полное поражение из-за него. — Я, как и всегда, только все порчу…

* * *

Адела не знала, правильно ли поступила, но больше, наверное, не понимала того, как же викинги вообще повелись на всю ту бурду, что она несла. Возможно, им с самого начала просто хотелось кого-то обвинить. Выставить крайним, обрушить на него все свои личные проблемы и отыграться… и девушка, видя, что все это ведет к ее другу, рискнула обмануть вождя. Сыграла на том, что он любит больше всего на свете и ненавидит. Призналась в своих ошибках и дословно пересказала то, как Иккинг подстрелил ночную фурию. Как она использовала дракона в целях мести, как хотела уничтожить его сына, и сама была готова даже заговорить об изгоях, но того делать уже не пришлось. Так бы она могла притвориться шпионом и, вероятнее всего, ее бы посадили под замок, да после бы изгнали из деревни.

Собственно, учитывая то, что она все равно собиралась уходить, для нее это не было такой бедой. И сейчас, остановившись посреди лесной опушки, Адела опустила взгляд, чувствуя, как противоречивые эмоции били через край. Она хотела уйти, хотела покинуть Олух раз и навсегда, но… почему же прямо сейчас ей так не хотелось все бросать?

«Вождь дал мне время, чтобы найти способ сбежать до казни. Я должна воспользоваться им, а не ломать голову над тем, что совсем не хочется», — она качнула головой, дословно вспоминая слова Стоика. Интересно было наблюдать за тем, как люди, некогда поддерживающие тебя и бегающие у тебя на побегушках, вдруг сплотились вместе, чтобы утопить тебя, как слабого младенца. Собственно, если подумать, раньше с ней хотели сделать то же самое в связи с тем, что Адела совершенно не походила на здорового ребенка, то есть, викинга с самого рождения.

— Ну… зато хотя бы Беззубик будет в порядке. Иккинг найдет, как его вызволить, — слезы снова текли по ее щекам. Она вытерла их и горько улыбнулась, вспоминая, как они когда-то еще втроем сидели у костра. Как Беззубик скрутился тогда калачиком, а они болтали, рассказывая друг другу о том, как повстречали столь чудесное создание.

Она пнула маленький камушек, пробираясь через какие-то кусты к вороньему мысу, и застыла на месте, заметив огромный черный клубок посреди леса.

— Беззубик? Малыш, что ты тут делаешь? — радости не было предела. Девушка, не раздумывая, сорвалась к нему, желая затискать и заобнимать друга, что, кажется, был сейчас в полном порядке. Значит, Иккинг смог освободить его? Так быстро?

Только она застыла в нескольких метрах, когда дракон только раскрыл глаза. Он взревел, расправив крылья, и зло оскалился, смотря на человека, посмевшего оторвать его ото сна. Не сказать, что монстр раньше не слышал ее шагов. Но, все-таки, если сравнивать с викингами, те были более легкими, от чего он и не стал обращать сначала внимания. Но когда человек к нему приблизился…

— Обозналась, — только и вырвалось испуганное слово с ее губ, когда она медленно начала отступать назад, вспоминая свою первую встречу с Беззубиком. — Хей, красавец… ты же не станешь нападать на меня, верно? Может, лосося? У меня тут есть с собой… — она достала из сумки с продовольствием рыбу. Все-таки девушка успела хоть немного собраться перед уходом, но сильно это ей мало чем бы помогло. И рыбу она берегла все равно для дракона… какого-нибудь змеевика, если быть точнее, чтобы улететь на нем. — Лови, — она подкинула ее, но дракон, загребший лапой к себе добычу, изогнулся, подобно дикой кошке.

Одна секунда и девушка с криками убегала от дикого создания, что, по всей видимости, действительно, собиралось разорвать ее на части. Адела хватает палку с земли и бьет ею по морде дракона, когда тот загнал ее в тупик, но зверю хоть бы что. Он накидывается на нее, с сильной придавливая лапой к земле и раскрыл зубастую пасть, из которой она уже видела фиолетовое свечение.

Страх нельзя было передать словами, когда Хофферсон, вцепившись ногтями в его лапу, пыталась вырваться, зная о том, что все это просто бесполезно. Вот так она и умрет? Здесь? От лап дракона? Что ж… на самом деле, девушка никогда не сомневалась в том, что закончит свою жизнь где-то под обломками в мастерской, если на нее свалится дракон, или же крылатые твари растерзают ее в клочья. Но те оказались совсем не такими… дурашливый пристеголов, игривый змеевик, Беззубик… жуткая жуть же вообще похожа скорее на маленького дикого котенка. Но он… конкретно этот дракон явно относился к тому типу, о котором твердили викинги. Безжалостный убийца…

Девушка опускает руки на землю и склоняет голову, признавая свое поражение, мысленно надеясь лишь на то, что это будет быстро и ночная фурия не станет с ней играть. Рептилия вдруг закрывает пасть, подавляя залп, и беззлобно уркнула, видимо, узнав того самого маленького странного детеныша. Голубые глаза смотрели с неподдельным интересом. Дракон уселся напротив нее совсем как человек, убирая лапу, а она делает глубокий вздох.

— Такое чувство, что у меня дежавю… и где-то мы уже с тобой такое проходили, — скептично произнесла девушка, смотря на любопытное создание, но когда она медленно протянула к нему руку, то его зрачки снова сузились и зверь тихо зарычал. — Ладно! Ладно. Я тебя не трогаю. Согласна, мы недостаточно близки. Прости.