I'll wait for you (гет)

«Как же порой хочется, чтобы все наконец-то просто сдохли»

Нора сидит под огромным ветвистым деревом и уже просто не может думать о том, чтобы как-то стерпеть издевательства со стороны других ребят. Она перворожденная… она — член совета и, в конце концов, у нее есть свой близнец-дракон! Так почему они ее так сильно ненавидят? Чем она заслужила такое отношение к себе? Тем, что вылезла из дофуса? Тем, что она младше своих братьев и сестер? Зачем ей вообще ходить в этот совет, если с ее мнением там никто и не считается? Почему они продолжают звать ее, когда это просто-напросто бессмысленно?

«Мама, я не понимаю. Почему все так? Зачем Мина постоянно врет? От чего другие дети меня так ненавидят? Разве я сделала что-то плохое?» — она обнимает руками свои коленки и пытается не заплакать, стараясь достучаться только до Богини, услышать ее ласковый голос и узнать, что все будет в порядке. Узнать, что все изменится, когда она только еще немного подрастет. Еще чуть-чуть, самую малость… и народ обязательно прислушается к ней.

Разбитые в кровь костяшки пальцев неприятно горели, заставляя обратить на себя внимание, вспомнить о том, как дети снова окружили ее после учебы. Как самый старший из них толкнул ее и спросил: «Это ты моему младшему нос разбила на тренировке?». Ее опрокидывают на землю, Нора в попытке отбиться вырывает клок волос хулигану, что зажал ее с другими ребятами. А дети, что не лезли во все это, но видели, просто смотрели. Смотрели и проходили мимо. Им было все равно, они просто усердно делали вид, что ничего и не происходило.

«Я ненавижу их. Мама, как можно любить тех, кто так поступает? Как… как у тебя только хватает сил, чтобы любить всех сразу?» — она заплакала, пряча мокрое от слез лицо в коленях, но голоса Богини все так же не услышала. Она не может ее услышать, когда Норе это было так необходимо. Когда малышка просто хотела, чтобы кто-то сказал ей, что все будет хорошо. Что их отношение к ней изменится, что она больше не будет ходячим призраком совета и к ее мнению, непременно, начнут еще прислушиваться. Что ей надо только немного потерпеть… немного вырасти. И все само собой придет.

— Нора? — она вздрагивает. Медленно поднимает голову на знакомый голос, а затем обратно утыкается в колени.

«Хуже просто не придумаешь», — думает малышка, чувствуя, как чужая рука касается ее головы и поглаживает в утешающем жесте. И когда ее начинают жалеть, элиатропка чувствует, как все внутри нее просто разрывается на части. Она начинает плакать громче, и в попытке прекратить, чтобы не казаться сейчас беспомощным ребенком… Нора отрицательно мотает головой, тем самым прося ее не трогать.

— Не сейчас, Лилит. Пожалуйста, только не сейчас, — тихо произнесла она, поднимая на нее красные от слез глаза. — Я не могу… понимаешь? Просто не могу! — что она хотела сейчас этим сказать, понятно ей, на самом деле, и не было. Шушу медленно опускается к ней и аккуратно обнимает девочку за плечи.

— Не бойся, я не расскажу, — слышит Нора в ответ и слабо кивает, прижимаясь к девушке. Лилит садится рядом, поглаживая девочку по спине, не зная, как бы сейчас намекнуть на то, что ей стоит обработать ранки на руках, как бы какая зараза только не попала. Вообще, шушу над этим никогда раньше не заморачивалась, но, как сказал ей однажды Килби после ее тренировки с защитником элиатропов, последствия могут быть довольно жуткими.

— Спасибо, — слышит тихое бормотание в ответ, когда элиатропка сжимает в ручках ткань ее темной накидки и, не произнеся более ни слова, она просто обнимала шушу еще некоторое время, чувствуя, как пальцы подруги проходят то вверх, то вниз вдоль ее позвоночника, слабо массируют плечи и поглаживают спину. Подобные незамысловатые движения довольно быстро помогли перворожденной собраться с мыслями и, отстранившись, она благодарно улыбнулась. — Ну вот, разревелась тут, одежду тебе испачкала…

— Своими слезами? Ну хоть сопли об меня не вытерла, — закатив глаза, прокомментировала Лили и невольно усмехнулась, когда девочка так слабо шлепнула ее по руке ладошкой в знак протеста.

— А надо было, — шмыгнув носом, обиженно пробормотала Нора, но долго она не протянула. Уже в следующую же секунду от ее обиды не осталось ни следа, и девочка снова спросила: — Что ты тут делаешь?

— А ты? Хотя, глупый вопрос. Как и твой, в общем-то, — пожала плечами Лилит. — Как раз на Зинит возвращалась.

— А откуда?

— Это допрос? — довольно холодно спросила демонесса, скрестив руки на груди. — Боюсь, что ты еще слишком маленькая для того, чтобы знать ответ на этот вопрос. Так что я тебе его не скажу, — тем не менее, она смягчилась, решив, что это просто любопытство и Нора вовсе не пыталась что-то вынюхать или обвинить ее в том, чего Лилит не делала.

— С Юго на свидание ходила? — она нахмурилась. Шушу почувствовала, как внутри все леденеет от страха, но сама девушка прыснула со смеху и усмехнулась, всем видом показывая, что это не так.

— О, ну конечно. У нас был романтический ужин при свечах, дома, ровно в пять, — моментально ответила девушка. — А что, завидуешь? — и склонив голову в бок, она нахально улыбнулась, прямо-таки бросая вызов одним лишь своим насмешливым взглядом.

— Ч-Что? Так ты серьезно? — растерялась Нора, сначала восприняв это как шутку, но вот ее последний вопрос, в свою очередь, заставил девочку поверить в то, что это может оказаться правдой.

— Ну, если несколько булочек во время перерыва можно считать романтическим ужином, то да. И если местом для свидания был твой будущий дом, а флирт заключался в криках друг на друга и попытках потушить пожар, — рассказала Лилит и едва заметно улыбнулась. — В общем, у меня тоже был довольно… интересный день. Кошмарный. Не хочу и думать о том, что меня ждет завтра.

— Ты устроила пожар? — удивилась малышка, но услышав раздраженный вздох, сама же виновато отвела взгляд в сторону. — Я… просто пытаюсь разобраться.

— Не надо, если еще и ты начнешь, я за себя не ручаюсь, — предупредила Лилит, ни в какую не желая рассказывать о том, как сама вспылила и совершенно случайно подожгла какие-то доски… действительно, случайно.

«Лилит, прошу тебя, сделай что-нибудь со своим гневом!» — мысленно передразнила элиатропа шушу, что до сих пор все никак не могла отойти от последней ссоры и… возможно, самым страшным для нее являлось то, что она, действительно, чувствовала за это вину. Но никак не за то, что в месте, где она стояла пару минут назад, образовался пожар! Она же не совсем умом двинулась, чтобы сжигать доски для своего же дома? Так при чем тут ее гнев вообще? Да, было тяжело и… да, они в процессе немного повздорили. Но обвинять ее в том, чего она не делала или, по крайней мере, не помнит, чтобы делала — уже край!

— Лучше скажи, тот, кто это сделал, ушел от тебя более побитым? — спросила Лилит, переведя взгляд на синяки и разбитые костяшки на руках, но получив утвердительный кивок, девушка спокойно выдохнула. — Ну, слава Рушу. Хоть что-то хорошее.

— И это ты называешь хорошим? — не сдержав тихого смешка, поинтересовалась Нора.

— А почему нет? — ответила демонесса вопросом на вопрос. — Пойдем, попросим Килби что-нибудь сделать с этим. Я раны обрабатывать не умею, так что… ради твоей же собственной безопасности, нам лучше найти его, — по крайней мере, он был единственным, в ком Лилит была уверена на все сто процентов и могла обратиться в любое время дня и ночи. Ну, почти в любое время. Чаще всего он, все-таки, был занят…

— Может, не будем его беспокоить? Я тебе все покажу, а ты немного поможешь, — Нора неловко улыбнулась, понимая, что лучше ее мастера лишний раз не трогать. И то, что он дружелюбен, вовсе не означает то, что он, действительно, рад. Это девочка поняла по одной брошенной когда-то им фразе, когда Килби притворно-дружелюбно улыбнулся и попросил ее поиграть где-нибудь подальше от его лаборатории. И ведь, казалось бы, она просто хотела его увидеть… вторую неделю подряд, думая, что ему так же нравится с ней играть. Но оказалось, что он просто был вежлив и не прогонял ее.

— Ну… как скажешь, — согласилась Лилит, хотя проблемы, на самом деле, вообще не видела. — Тогда пойдем? Ты же… можешь?

— Могу, я же не старуха! Мне всего-то… — она задумчиво посмотрела на Лилит, только сейчас задавшись вопросом о том, сколько же ей лет. — Не так важно.

— Так сколько? — шушу же, заметив ее смятение, просто не могла не воспользоваться ситуацией.

— Невежливо спрашивать у дамы ее возраст. Мне Мина так сказала, — важно заявила Нора и Лилит просто не смогла сдержать лукавой улыбки.

— Что ж, тогда Мина должна была тебя предупредить, что с девушками такое не работает, — девочка отвела взгляд, когда взялась за руку демонессы, что решила помочь ей подняться.

— А тебе тогда сколько? — спросила Нора, но увидев, как шушу нахмурилась, начиная всерьез загибать пальцы, сама невольно рассмеялась. — Серьезно? Ты не знаешь?

— Никогда не задавалась подобным вопросом, — честно призналась Лилит.

— Значит точно старая… ай! — воскликнула перворожденная, когда демонесса дала ей подзатыльник.

— Молчала бы! Сама возраст свой скрываешь, как бабка какая-то, и мне еще что-то говоришь.

— Ну, правда, как можно этого не знать? А когда у тебя день рождения? — задала она очередной невероятно сложный вопрос.

— Когда… мать создала? — неловко спросила Лилит. — Говорю же, без понятия. В Шукруте подобное не празднуют, — наверное, единственным исключением было обращение ее отца, но девушка понятия не имела о том, в какой же это было день и когда именно. Да и признаваться в этом Норе не хотелось. А потому лучше всего будет соврать, что у них и нет такого праздника.

— А что там празднуют? — последовал вопрос, когда они неспеша шли в сторону Зинита и Нора вновь решила узнать больше у Шукруте. И, с одной стороны, это даже льстило, но с другой… сколько раз ей придется еще вспомнить про свой дом, о котором она так мечтала забыть?

— Чужую смерть, победу над врагом… повышение, возможно, — задумавшись, ответила демонесса. — Здесь не подскажу. И с чего вдруг у тебя возник такой интерес?

— Самой бы знать. Просто, наверное, хочу узнать тебя получше, — безразлично пожав плечами, ответила элиатропка. — Так что случилось у вас с братиком?

— Как, однако, ты смело тему переводишь, — и тем самым Лилит ненавязчиво попыталась намекнуть, что до сих пор не хочет об этом говорить. — Братиком? На месте Килби, я бы на тебя уже обиделась, — все-таки… действительно. То есть, Юго — братик, а Килби уже не семья?

— Что? Но мастер… как бы сказать… — Нора заволновалась, не зная, как бы правильнее объяснить, что она думает. — Все его так зовут. Да и он, как-никак, мой учитель. Я думаю, что будет неуважительно по отношению к нему… вот так.

— Попробуй разочек. А там посмотришь потом по реакции, — Лилит улыбнулась, легонько погладив ее по голове.

— Лилит, ты не понимаешь. Мастер не из тех, кто ценит форроровские нежности или что-то вроде этого. И для нас обычное дело обращаться… так. То же касается и учителя Глипа, — ну, с последним девушка еще не была толком знакома. Одного его взгляда было достаточно для того, чтобы Лилит и думать не смела о том, чтобы что-то натворить в его присутствии. — Мастер не любит обниматься, не любит, когда с ним сюсюкаются… да и, в целом, людей недолюбливает. Ворчит постоянно, как старый дед, да из лаборатории своей почти не выходит. Бальтазар даже как-то рассказывал, что он очень бесился, когда к нему относились как к ребенку, когда он был предположительно моего возраста на нашей родной планете.

— Ну, обниматься и сюсюкаться, как с маленьким ребенком — это ведь совсем другое. Я и не говорю тебе начинать тискать его за щеки или липнуть, как банный лист, — только вот одного Лилит, все же, понять так и не смогла. Если ему не нравится тактильный контакт с другими существами, то почему все еще терпит ее и даже ничего не сказал об этом?

«Может, попробовать лезть к нему почаще? Интересно, на сколько его хватит?» — хитрая улыбка сама собой образовалась на ее лице, когда настроение заметно улучшилось и она придумала, чем же займется по прибытию домой после того, как поможет Норе с обработкой ее ран.

— Ты… что задумала? — недоверчиво спросила Нора, но уже в следующую же секунду счастливо улыбнулась. — Можно с тобой?

— А ты уверена, что хочешь?