Сто рассуждений (джен)

Мы... Как много в этом местоимении. Для меня это не просто местоимение, а объединение себя с кем-то.

Рассказывая о своей дочери, никогда не говорила о ней, как обычно рассказывают о своих маленьких детях молодые мамочки. Неважно, что они рассказывают, главное — как. Рассказывают они следующим образом: «Мы проснулись, мы покушали манной кашки, мы сходили в туалет, мы не попали струёй в унитаз, мы сделали первый шажок, мы упали». Порой это так абсурдно выглядит — эта рассказчица тоже сама ела манку, сама промахнулась, пока нужду по-мелкому справляла, сама первый раз пошла, сама упала. И всё это делала вместе с ребёнком.

Понимаю, что порой матери считаю себя единым целым со своим ребёнком, но зачем постоянно отождествлять себя с ним? А потом что? «Мы пошли в детский сад, мы пошли в первый класс, мы выиграли соревнование по футболу, наша картина заняла первое место на конкурсе, мы окончили школу, мы поступили в институт, мы отслужили в армии, мы нашли работу, мы вышли замуж, мы поженились, мы родили внука или внучку». Выглядит очень абсурдно, словно мать не может свыкнуться с мыслью, что ребёнок давным-давно покинул её утробу.

Присутствует это самое «мы» в трудовых коллективах. Бывает порой такое: в основном за всех отдувается один человек, а другие только вяло что-то делали в свободное от чаепитий и болтологий время. Но почему они говорят: «Мы все работаем», хотя больше пятидесяти процентов этой работы выполняет один человек?

Или такой пример. Работала в нашем отделе одна нелюдимая девочка; она ни с кем не общалась, а просто работала. Она не проставлялась на свои дни рождения, не сдавала деньги на подарки и не ходила на игры дней рождения других коллег. Две кумушки, тётки под пятьдесят, ей высказывали, что им её поведение не нравится, что она высокомерная, что она находится в коллективе. Они говорили за всех, только в основном многие в коллективе не высказывали никаких претензий по поводу нежелания общаться. А я поддержала её, сказав им, что без её ста рублей хорошо проживу и не умру с голода, и хорошо, что хоть один человек не принесёт эту напичканную химикалиями гадость под названием «тортик». Девушка нашла более интересную и прибыльную работу в другой организации, а кумушка, живущая с ней по соседству, теперь жалуется, что та с ней через губу здоровается.

Или даже так. Опять же та кумушка рассказывала, как они всем коллективом отстаивали моё право работать в отдел обеспечения претензионно-исковой работы, ибо устраивала именно в этот отдел, а не в отдел обеспечения договорно-правовой деятельности, где я постоянно получала претензии от клиентов, что их контрагент, с которым заключали договор, не выполняет свои обязательства да правильно составлять договоры. Тут хотя бы понимаю, что можно сделать, а там просто сложно было подобрать нужные слова для договора. Из-за этого у меня голова была кругом и нервы ни к чёрту. Меня смутило одно — не весь же коллектив просил за меня, а кто-то один или два. Зачем говорить за весь коллектив?

В основном это «мы» только объединяет необъединяемых людей и усредняет весь коллектив. Даже вспоминается анекдот про молодую пару с «нашей машиной, нашей квартирой, нашей дачей и нашими брюками», которые искал парень.