Формула от смерти (джен)

Странно, что он меня сегодня не разбудил.

Вальнар каждое утро приходил и будил меня, чтобы мы шли делать зарядку, а потом завтракать, но сегодня я проснулся сам. Выхожу из комнаты и иду в столовую. Не знаю, сколько сейчас времени, но есть хочется ужасно.

— Руслан, подожди, — Гева догоняет меня в коридоре.

Перед глазами сразу же встаёт вчерашнее происшествие. Я так и не понял, что вчера случилось, хоть и пролежал, гадая, пол ночи.

— Что?

Она уже стоит напротив и разглядывает меня с ног до головы.

— Вальнар просил передать, что ты сегодня до обеда свободен.

Ясно. Он не хочет меня видеть из-за вчерашнего. Что я ему наговорил? Ничего не помню.

Похоже, Гева замечает, что меня тревожит, как повлиял вчерашний случай на мои отношения с Колдуном, поэтому продолжает говорить не таким равнодушным тоном:

— Он сказал, что ты можешь позавтракать один. И, самое главное, тебе запрещено ходить в башню к Инаре.

— Хорошо.

Поворачиваюсь, чтобы продолжить идти в столовую, но Гева хватает меня за руку.

— Ну что ещё?! — резко выдёргиваю руку из её хватки.

Как меня все задолбало! Вальнар не может нормально объяснить мне, что со мной происходит. Передает мне какие-то послания, когда сам смог бы сказать мне всё. А Гева…

— Он запретил тебе пользоваться Даром, — произносит так быстро, что я сначала не понимаю, что она сказала.

Я так-то и не собирался пользоваться, но от этих слов мне захотелось использовать Дар назло Колдуну.

«Запретил».

Ну, нормально, вообще! Он мне кто, чтобы запрещать?!

Гева пристально смотрит на меня. Она, похоже, всё сказала, но продолжает стоять, будто от меня чего-то ожидает.

— Что ещё? — я не скрываю злости и раздражения.

Она никак не реагирует на мой тон. Только немного хмурится. Понимая, что она больше ничего мне не скажет, я резко поворачиваюсь и продолжаю идти. В столовую мне уже совершенно не хочется, но я всё равно направляюсь туда, подальше от Гевы.

Когда я в таком настроении, мне лучше ни с кем не разговаривать…

— Он заботится о тебе.

От неожиданности я замираю на месте.

«Заботится» …

— Что? — голос охрип, но я не обращаю на это внимание.

Даже не знаю, что меня больше удивляет — что она заговорила со мною на эту тему, или что Вальнар обо мне… заботится.

— Я сказала, что он о тебе заботится, — вижу, что Гева говорит серьёзно.

Что-то в её лице поменялось, она выглядит так, будто этими словами сняла с себя маску и показала своё настоящее лицо. Оно выражает бесконечную усталость. Я никогда не видел такого лица. От него внутри что-то неприятно сжимается.

— Конечно, он заботится обо мне. Он же мой наставник, ведь если со мною что-то случится, не останется у Колдунов наследника, — пытаюсь говорить равнодушным тоном, но у меня не получается.

— Нет, Руслан, он заботится о тебе, как… отец.

Отец…

Мой отец бросил маму, когда она была беременна мной. Он исчез, не попрощавшись и не сказав ни слова. Все говорили, что он пропал без вести, что его, скорее всего, убили. Ведь он был полицейским и это вполне возможно. Но я, не знаю почему, уверен, что он просто бросил нас — ушёл к другой или уехал за границу.

Из-за него умерла мама…

Она не смогла пережить его исчезновение. Умерла через несколько месяцев после моего рождения.

И всё это из-за него!

Гева «Дневник для рассудка» 25 марта 1404 год (365 лет назад)

Я сначала не собиралась вести «Дневник для рассудка», но вчера ночью передумала. Мама права, когда записываешь свои мысли и то, что произошло за день, то словно переживаешь всё заново и начинаешь рассуждать более здраво. Поэтому я решила начать его вести. Уверена, мне понадобится здравое рассуждение и осмысление тех чувств, которые я к нему ощутила.

Я решила, что никому не расскажу, что начала вести «Дневник рассудка», даже маме — не хочу, чтобы она узнала, что я что-то чувствую к «этому незнакомцу».

Его облачение было иным. Оно отличалось от повседневного облачения населения Ирангула. Я сразу же обратила на это внимание. Мама сказала, что так облачаются в параллельном Мире, и что Тезурия предлагала нам облачаться в схожую одежду, но Отец отказался. Он считает, что наш мир не должен перенимать из иного мира каждый обычай. Как он говорит: «Женщины, пока я жив, не будут мучить себя корсетами».

Я уже дочитывала «Мгновения жизни», когда услышала шум за дверью. Кто-то громко перешёптывался. Отложив книгу, я тихонько подкралась к двери и сразу же узнала голоса Сэнлы и Голны.

— Ты видела, как он одет и говорит? Он точно не из нашего мира…

Я прервала Сэндлу, резко открыв дверь.

Они замерли, испуганно взирая на меня. Я нередко общаюсь со слугами, и они знают, что я не люблю, когда мне мешают. Но тогда не было никакого желания злиться, меня распирало от любопытства.

— Кто не из нашего мира?

Увидев, что я не собираюсь их ругать, служанки заговорили разом. Из их слов я как-то разобрала, что в замок пришёл «привлекательный мужчина», и что он якобы из другого мира.

— Где он?

Девушки сразу же схватили меня за руки, и повели в холл. Я тогда и не подумала о том, что облачена в повседневное платье, и что Отец будет недоволен, если узнает, что я ходила перед гостем в таком виде.

Не зря Мама всегда говорит мне, что я чересчур любопытна…

Он стоял спиной ко мне и разговаривал с Отцом. Они не заметили нашего появления. Увидев моего Отца, Сэнла и Голна мгновенно ретировались, оставив меня. Я стояла и смотрела на его спину, к которой прилипла мокрая белая рубашка.

И не могла отвести от него глаз…

Что-то в нем было, что заставило мое сердце замереть.

Я его совершенно не знала и даже толком не видела, но почему-то замерла на месте и смотрела на него, пока он, неожиданно, не обернул голову и посмотрел прямо на меня. Я вздрогнула и быстро отвела взгляд.

Мое лицо стало гореть, и это меня разозлило. Я подняла глаза и посмотрела прямо на него. Так мы стояли, как мне показалось, около минуты.

И я до сих пор не могу забыть его лица и выражения глаз.

Потом он резко отвернулся, а я убежала в свою комнату.

Мне до сих пор стыдно, что я вообще вышла на него смотреть. Но и забыть его я тоже не могу…