Глава 40. Так страстно утешаешь, что краснею...

— 40 -

— Несправедливо. Зачем открывать тайны сложного, если необъяснимо простое?

Джузеппе Калиостро ⁽¹⁾

На сей раз он очнулся довольно быстро. Ну, по крайней мере, по собственным ощущениям. Пару секунд пытался осознать, что происходит, а потом каааак вспомнил… И едва не заехал в челюсть неосторожно склонившемуся над ним мужику в синей униформе. Благо, мужик, видимо, к странностям пациентов оказался привычен и вовремя отскочил.

— Мистер Винчестер, — укоризненно покачал он головой, снова приблизившись и продолжая ловко опутывать нервного пациента едва заметно светящейся диагностической лентой. В смысле, это с точки зрения магов она светилась, передавая одному лишь доктору понятные данные на висевший прямо перед ним виртуальный экран, люди вообще бы ничего такого не увидели. — Потерпите немного, сейчас закончу.

— Мне надо…

Он напрягся, пытаясь встать, да какое там — фиксацию для особо буйных здесь, по всей вероятности, тоже предусмотрели заранее.

— Конечно, надо, — умиротворяюще закивал доктор. — Всем надо. Так… Ну что ж, в принципе вы легко отделались. В ближайшее время возможна лёгкая головная боль, головокружение и дезориентация, так что рекомендую в течение трех-четырех дней на охоту не выходить. Остальное в относительном порядке.

— Ты откуда знаешь? Про охоту? — хрипло буркнул Дин, пытаясь хотя бы оглядеться. Ну, ничего так палаты в магическом госпитале Су-Фолса, тянут на неплохой отель!

Доктор на вопрос не ответил, посчитав его шуткой — ну право слово, как будто ни разу охотников не видел; убрал ленту, быстрым жестом снял оковы и внезапно торжественно поклонился. Дин аж чуть не сверзился с кровати.

— Мистер Винчестер, — патетично начал доктор, — от лица всего персонала позвольте выразить вам глубочайшую благодарность за спасение жизни мисс Аринич.

— Кого? — обалдело моргнул он, осторожно присаживаясь и понимая, что, видимо, ещё не совсем пришёл в себя. От двери раздался смешок:

— Дин… Ну ты такой Дин. Ты что, даже её фамилию не удосужился узнать?

Неуверенно улыбнувшись, доктор поспешил покинуть палату, а Дин, едва поднявшись, как обычно, был как следует придушен братцем.

— Я не знал, что у них с братом разные! — просипел он, пытаясь отдышаться. — Блин, ну ты и медведь всё же!

— Это не медведь, это лось какой-то.⁽²⁾

Привалившись плечом к дверному косяку и скрестив руки на груди, Дина с очень серьёзным выражением лица и смешливыми искорками в глазах взирала на семейную идиллию. А Винчестер растерялся. Даже не заметил, как Сэм, понимающе хмыкнув, отпустил его и немного отошёл, пряча усмешку. Только смотрел и смотрел, не очень веря своим глазам, и сам не понял почему ляпнул:

— Так он и есть Лось. А я типа Белка.

— Похож, — кивнула она в ответ, не меняя выражения лица, лишь едва заметно дрогнули уголки губ. — Только кисточек на ушах не хватает. Могу организовать.

Сдавленно прокашляв: «Я кофе принесу!», Сэм выскочил за дверь и уже там заржал на весь холл.

— Вот же… язвочка малолетняя! — пробормотал Дин. А вот возмущённый вид сделать не получилось, потому что она довольно заулыбалась, а он рассмеялся в ответ.

— Сказать ему, что здесь есть кофеварка? — невинно хлопнув ресницами, поинтересовалась Дина. Винчестер только махнул рукой.

— Можно подумать, он не видел. Сэмми… Деликатный он, да.

И вновь замолчал, вновь нахмурился, вглядываясь в неё с какой-то болезненной настойчивостью. Она задумчиво кивнула, отлепилась от косяка и закрыла дверь.

— Ты на меня так смотришь, будто привидение увидел, — негромко констатировала Дина, после чего продолжила. — Смею заверить, я вполне живая и настоящая.

Что и доказала тут же, просто шагнула к нему и осторожно положила ладонь на грудь, туда, где отчётливо видела под футболкой так и не исправленную татуировку. А в следующий момент сдавленно охнула:

— Дин! Пожалуйста… Мне ещё немного больно…

— Прости-прости-прости… — он с определённым усилием смог чуть-чуть ослабить хватку; но всё равно стискивая так, что самому стало трудно дышать. Живая. Настоящая. Со своими ледяными ладошками, как-то очень застенчиво, почти невесомо касающимися шеи и затылка, отчего по всему телу разбегаются толпы мурашек. Пахнущая ванилью, морем и осенью — сейчас он понимал, что так своеобразно чувствует её силу. Маленькая, хрупкая, сильная, по-настоящему сильная, а не как в «дурацких фильмах» — как она выражается. Настолько… своя… что дух захватывает. — Прости, малыш. Это всё я виноват.

Она смешно фыркнула, потёрлась холодным носом о его футболку, что-то неслышно пробубнив.

— Не спорь, — угрюмо приказал Дин, вздохнул и ещё самую малость расслабился. — Я должен был понять, что со мной что-то не то творится.

— Не буду, — покладисто пробормотала она куда-то ему в ключицу. — Просто твоя постоянная готовность взять на себя все беды мира так… умиляет…

— Нарываешься, — хмыкнул охотник. Руки жили своей жизнью, совершенно его не спрашивая, зарывались в мягкие волосы, поглаживали спину и плечи, то обнимая чуть сильнее, то нехотя давая хотя бы вздохнуть свободно. Дина вскинула голову, поймав его взгляд, и вдруг улыбнулась как-то очень многозначительно.

— Самым бессовестным образом, — невинный голосок совершенно не соотносился с жарко полыхнувшей тьмой в её глазах. Но прежде чем у него отказали тормоза, Дина вдруг легко вывернулась и отступила, скользнув ладонью по его руке — он едва успел перехватить её пальцы.

— Не отпущу.

— Не имею ничего против, — серьёзно согласилась она. — Я просто хотела предложить… Ну, ты ведь ещё не видел, где мы живём… в смысле, в этом мире. Хочешь, покажу?

— А тебя не потеряют? — идея на его взгляд была просто шикарная — свалить отсюда и побыстрее; но не вопить же на весь госпиталь «да-да-да, хочу-хочу, вотпрямщас и в разных позах!»

— Дииин, правильные девочки тоже иногда могут себе позволить… всякое. Если очень сильно буду нужна — найдут.

С этими словами она просто отвернулась, шагнула вперед, потянула его за собой, и вот уже пейзаж привычно изменился, но на этот раз настолько резко, что Дин недоуменно протянул:

— Не понял? Вы на Северном полюсе живёте, что ли?

— Ох, я совсем забыла, что у нас уже настоящая зима! — она расстроенно всплеснула руками. — Давай в дом, скорее!

Невысокое крыльцо в три ступени вело в двухэтажный бревенчатый дом с резными окнами и столбиками, поддерживающими навес над этим самым крыльцом. Вокруг был снег. Его было много. Нет, его было даже очень много, как по мнению Винчестера. Немного поодаль за домом возвышались суровые здоровенные ели. Или сосны. Или вообще пихты — ну не разбирался он в породах всякой вечнозелёной фигни. Оная фигня тоже была укутана снежным покрывалом, таинственно мерцающим в лучах заходящего солнца. Дин даже приостановился, прежде чем нырнуть в уютное тепло, глубоко вдохнул обжигающий морозный воздух.

— Отсюда есть выход и в обычный мир, но мы редко им пользуемся, — рассказывала тем временем Дина, жестом указав на стойку для обуви.

— Ага, — Дин хмыкнул, с любопытством озираясь вокруг. — Слушай, кто всё это делал?

— Папа, — она с улыбкой провела рукой по резному узору, покрывающему перила винтовой лестницы, что вела на второй этаж. — Здесь всё сделано его руками и его магией.

— Необычно… Ну, для меня такое малость странно, но красиво.

Ей явно приятно было это слышать, а у Дина внезапно мелькнула мысль… нет, Мысль. Но она была настолько странной, что он решительно отложил её на потом и на гостеприимное: «Есть хочешь?» — немедленно отрапортовал: «Всегда».

Кухня у них тоже была… своеобразная. С кучей резных шкафчиков на деревянных подставках, окнами во все стены и головокружительными запахами. Холодильник, как понял Дин, тоже был деревянным. Как и выходящий из стены кран. Магия, блин. Он было с готовностью предложил помочь, но Дина мягко возразила:

— Я ничуть не сомневаюсь в твоих способностях, правда. Просто здесь всё на магии, так что лучше я сама.

Дин полюбопытствовал было, чем это его нынче кормят, попытался повторить, едва не сломал язык обо все эти «drachiona» и «vereschaka», после чего махнул рукой и флегматично заметил:

— Да пофиг. Главное, вкусно и много.

Поле чего Дина чуть не сползла под стол. На вполне резонное недоумение, отчего это она так ухохоталась, она, практически рыдая, обессиленно выдохнула что-то вроде «Бомба рядом не стоял».⁽³⁾

Когда зашло солнце, небо как-то очень быстро затянуло тучами и повалил снег. Дина даже открыла настежь одно из окон, поставив защиту от холода. Как раз рядом с этим окном на наружной стене дома висел фонарь, и снежинки искрились и переливались всеми цветами радуги в неярком мигающем свете.

А дом у них действительно был небольшой, как и показалось снаружи. Дина начала было пояснять, что расширить изнутри не получалось, потому что наложенные мамой чары конфликтовали с источником, тем более что местные шешки⁽⁴⁾ постоянно сбивали настройки… потом заметила расфокусированный взгляд крайне внимательного слушающего Винчестера, махнула рукой и порекомендовала не заморачиваться. Что он с удовольствием и проделал. Кстати, заинтересовавшая его лестница на второй этаж начиналась аккурат в библиотеке, как раз из-за ограниченного пространства. И именно там, в библиотеке, он увидел на одной из полок нечто подозрительно знакомое.

— Это мамины книги, — пояснила Дина, заметив, как он вглядывается в корешки. — В смысле, она написала. Она ведь была довольно известным учёным…

— Нора Галеотти, — внезапно перебил её охотник. — Она так подписывала свои книги. А звали её Элинора-Изабелла.

— Верно, — протянула Дина, склонив голову к плечу. — Так ты читал?

Вместо ответа он протяжно выдохнул, с силой потёр лоб и прислонился спиной к книжному шкафу.

— Дин? — она тут же подлетела, обхватила ладонями его лицо, заставив посмотреть в глаза. — Голова? Что-то болит?

Он коротко мотнул головой, ухватил Дину за запястье, притянув ближе, и на некоторое время просто замер, снова прижав её к себе. А она терпеливо ждала, поглаживая кончиками пальцев его плечо, согреваясь его теплом и будто бы окутывая своим спокойствием.

— Читал… Не просто читал, — заговорил он наконец. — Ты знала, что твоя мама давала лекции в Стэнфорде?

— Она много где работала, — Дина слегка пожала плечами, не отрываясь от своего медитативного занятия.

— Угу. Как раз в это время там учился Сэм.

Она приостановилась лишь на миг:

— Продолжай.

— Ему-то, ясень пень, слушать про эпоху неолита было незачем, чисто случайно забрёл за компанию. Каким-то образом она поняла, что парень — охотник. Так они и познакомились… Потом, когда Сэмми уехал со мной, они довольно часто созванивались. Она давала наводки на источники, подбрасывала литературу. Пару раз они даже пересекались. Я-то не был с ней знаком лично, но Сэм не скрывал, рассказывал о ней и о её помощи, да мы и сами к ней обращались, было дело. И про магов она говорила. Про гильдию, в которой состоит. В конце концов, Сэм притащил несколько её книг, тех что писала не для людей… А потом я умер и попал в ад.

Холодные пальцы дрогнули и сжались в кулак, стиснув рукав его рубашки.

— Только вот после того, как меня оттуда вытащили, я это всё забыл. В смысле, конечно, я не знал, что забыл, но однажды она позвонила Сэму, он объяснил, почему не отвечал на звонки… Слушай, я никогда в жизни не видел, чтобы Сэмми так краснел. Прямо-таки полыхал.

— Да уж, мама умела выразить отношение к происходящему, ни разу не повторившись, — невольно усмехнулась Дина.

— Ну вот… Конечно, я возмутился, что это за баба моего брата поливает в хвост и в гриву! Вот тогда всё и выяснилось. И снова. И снова… Я забывал обо всём, что связано с Норой Галеотти до очередного её звонка. Сэм мне заново рассказывал, мы пытались отыскать хоть какое-то объяснение, но тут же находились более важные дела… Самое странное, что Сэму даже не приходило в голову сказать об этом ей самой, ведь наверняка она тут же насторожилась бы и ринулась раскапывать?

— Само собой. Ещё и папу привлекла бы, — согласно кивнула Дина; несколько трудно было одновременно внимательно слушать и стараться не обращать внимания на то, как потихоньку уплывает сознание от его тепла и близости.

— Ну, а некоторое время назад она перестала звонить.

— Полтора года назад?

Дин подумал, прикинул и подтвердил:

— Да, где-то так. Значит, не было и возможности о ней говорить. А сейчас я увидел эти книги — и будто по голове стукнуло, сразу всё перед глазами! Ты понимаешь, я ведь, получается, и тебя знал. В смысле, видел. Там в одной книжке была ваша семейная фотка, вы с братаном ещё мелкие…

— Поняла, о чём ты, — тихо прервала его Дина. — Как раз полтора года назад они с папой не вернулись с задания.

— Мне жаль, — и ему действительно было жаль, она чувствовала.

— Обычное дело для боевых магов, рано или поздно все там будем, — Дина глубоко вздохнула, неохотно отодвинулась, совсем чуть-чуть, но тут же стало холодно и неуютно. — Значит, именно поэтому Сэм так сразу и безоговорочно нам поверил.

— Да, но мне-то он ничего не сказал! — возмущённо фыркнул Дин, бесцеремонно притягивая её обратно. — Да и вам тоже.

— Явное воздействие на память, интеллект и критическое мышление. На вас обоих, Дин. Резюмируем?

— Угу. Вся эта хрень началась, когда в нашей жизни появилась ангельская свора. Причём, только один из них имел возможность постоянного влияния на меня и Сэма. Только вот, хоть убей, не понимаю — нах… зачем?!

— Ну, это можно узнать только у него самого. Когда его поймают, естественно, — хмыкнула Дина и тут же торопливо перебила уже готового возмутиться охотника. — Пока ребята метались между нами, пытаясь спасти одновременно обоих, твой пернатый дружок умудрился сбежать. Не до него было, знаешь ли. Ты его только ранил, не убил, а Санчес вообще промахнулся. В общем, вряд ли ему это поможет. Нападение твари на боевого мага — это такой плевок в лицо всему совету гильдий в полном составе, ты просто не представляешь. Так что по тревоге подняли весь розыскной отдел.

— Да мне начхать на ваш совет! Он снова может попытаться тебя убить!

Дина поколебалась несколько мгновений, но всё же решила сказать:

— В том-то и дело, что он не собирался меня убивать.

— Серьёзно? — саркастически фыркнул Винчестер. — А что ж тогда это было? Это он так пошутить решил?

— Он хотел, чтобы это сделал ты, — негромко ответила Дина.

Тихо… Тихо… Лишь размеренно тикают настенные ходики, деревянные, как и всё в этом доме. В комнате не то чтобы тёмно, но неяркий свет настольной лампы не может дотянуться до дальних углов. И девочка, что согревается в тёплых объятиях, тихо вздыхает:

— Ты не удивлён…

— Не то чтобы очень, — пожал плечами охотник, задумчиво рассматривая здоровенное кресло под лестницей, а потом беспардонно сгрёб ошеломленно пискнувшую Дину в охапку и плюхнулся в это самое кресло, усадив её себе на колени. — Просто пытаюсь понять: это я сбрендил или мир вокруг меня окончательно свихнулся?

— Ты один из самых адекватных людей, которых я знаю, — нахмурилась Дина, немного отстранившись, чтобы видеть его глаза. — Учитывая всё, что с тобой творится всю жизнь — да можно просто тихо сойти с ума. А ты ничего, вполне себе в здравом рассудке.

— Да уж, — невесело хмыкнул Дин. — В бункере… Ты ведь поэтому ушла?

Она прикрыла глаза и покачала головой:

— Честно, я тебя просто испугалась. Каким чудом ты смог сдержаться?

— Дина…

— Не смей извиняться. Ты здесь вообще пострадавшая сторона. То были не твои слова, не твои мысли, не твои эмоции.

— Чувствую себя куклой на ниточках, — мрачно сообщил охотник. — Но ты-то как это поняла? Нет, погоди… Ты его услышала? В смысле, ты чувствовала его присутствие? И ничего мне не сказала… потому что я просто не стал бы слушать.

Она только согласно кивала. А что тут скажешь, если он и сам всё прекрасно понимает.

— А меня он не спрашивал о тебе, я точно помню, — продолжал рассуждать Дин, невидящим взором уставившись на маячившую перед глазами лестницу. — Правильно, нафига, если и так у меня в голове хозяйничал как хотел. Сперва он отирался рядом, потом незаметно исчез, но мне уже было как-то не до него…

Винчестер внезапно запнулся, настороженно глянул на сосредоточенно внимающую Дину, замялся на миг.

— Эм… В общем, я так понимаю, он понял, где тебя искать. Только зачем? В смысле, он же мог запросто убедить меня рвануть вместе с ним в Су-Фолс, но…

— Давай просто дождёмся, пока его найдут, — мягко прервала его девушка. — Предполагать, что творится в мозгах у тварей — дело совершенно безнадёжное, ибо их извращённое сознание не поддаётся нашей логике.

— Лаааадно, — как-то неуверенно протянул Дин, подумал и продолжил. — Вот только… а чего ж мне так хреново было?

— А это уже надо у тебя спросить, — она легонько пожала плечами. — Ты ведь оттянул на себя почти весь ментальный удар, что предназначался мне, так что меня лишь краешком зацепило. И то, хватило по самое не балуйся. Так что… честно говоря, слабо представляю, как ты вообще это сделал. Меня-то учили, как надо закрывать свой якорь, а вот ты постоянно выкидываешь такие коленца на голой интуиции, что у меня уже все ругательные слова кончились.

— Ну, и кто теперь ворчит? — хитро прищурился охотник, по физиономии которого медленно расплывалась довольная ухмылочка. В тёмных глазах Дины слабо отражались блики от настольной лампы, рассыпаясь искрами, когда она опускала ресницы. Как сейчас. И вовсе она не «Ледяная королева», глупости какие! Эти девчонки, на которых они с братом обратили внимание там, в клинике, судя по униформе, медсестры, говорили так о ней. Что б ещё понимали, курицы безмозглые. Просто… просто она умеет держать лицо, в любой ситуации, когда больно, когда страшно, когда хочется убивать и когда хочется просто спрятаться от всех и тихо выть на луну. А он знал, что она может быть другой. Она едва сдерживала слёзы, когда Алекс устроил погребальный костер там, в мире апокалипсиса; она искренне переживала за Мэри, пряча беспокойство под личиной сурового доктора; она ласково улыбалась Джеку, глядя на мальчишку с таким детским восторгом, что Дин даже чуть было не заревновал, совсем чуть-чуть. У неё ледяные руки, но лишь этот лютый холод может погасить адское пламя, навсегда въевшееся в его душу…

А на его реплику она лишь почти незаметно улыбается, как умеет только она, прежде чем внезапно и легко коснуться губами его губ.

…и что-то очень-очень тёмное в его светлой натуре сносит к чертям остатки здравого смысла и рычит дурным голосом — моё! Хочу! Немедленно!

…и она настолько охотно идет навстречу его желаниям, что кресло разве чудом остается целым.

…а о том, что эта светлая девочка с живой тьмой в глазах бережно держит в ледяных ладошках его изрезанное шрамами сердце, он, пожалуй, никому не расскажет.

* * *

Я так хочу притаиться на твоем плече,

Рассказать слов, рассказать дум,

В карманах порыться и достать лед,

Охладить лоб, охладить лоб.

Тикают часики динь-дон,

Да только стон-звон там за седою горой.

Льется водица по траве век,

По тебе и по мне, да по нам с тобой.

Но только…

Вей, бей, проруха-судьба,

Разбуди слов рябиновый слог,