Неправильно... или? - 9. Доводим дела до конца (гет)

Еще когда разбирали комнаты и кабинеты, Мередит облюбовала себе подходящее помещение сразу над казармами. Над ее комнатой был чердак, оборудованный под один из складов, под ней — привычный шум, который успокаивал лучше, чем самая полная тишина. Ведь если народ внизу шумит — значит, все идет, как обычно. Нормально. Без особых проблем. И это знание вселяло чувство умиротворения, которого в последние дни не хватало.

Слишком уж шатким в последние недели было их положение. Для начала — атака на Убежище, которую нельзя было не предвидеть, но которая все же заставила поволноваться. Безумный план Рин и Даши, в котором все пошло по плану и обе девчонки остались живы. И теперь вот — Скайхолд. Красивая и древняя крепость, в которой можно было жить и которую никто у них бы не забрал. Но это лишь одна сторона медали. Вторая — эту крепость им надо было довести до ума как в плане ремонта, так и в плане обороны, иначе толку от нее не будет никакого. И если ремонтом занимались все понемногу, то за оборону отвечала, по сути, одна Мередит.

Все еще нужно было обучать кучу новеньких и следить за обучением. Все еще нужно было составлять кучу планов, карт, схем и проверять то, что составили подчиненные. Работы в Инквизиции было намного больше, чем на посту рыцаря-командора в Киркволле, потому что там все процессы и схемы были отлажены, а здесь приходилось создавать их с нуля. А состояние было совсем не тем, что при назначении на пост в Киркволле. Но возможностей изменить это состояние она лично не видела никаких. Да, была Рин, к которой, чисто теоретически, можно было бы обратиться за решением этой проблемы. Но чем больше времени проходило, тем меньше Мередит хотела обращаться за помощью к этой девушке. И потому, что у той было достаточно своих проблем, и потому, что возникли некие опасения по поводу их дальнейших отношений в случае, если Рин заметит что-то не то.

И вот — заметила. И как обычно отреагировала совсем не так, как ожидала Мередит. Вместо разборок — изумление, насмешка, неверие в происходящее и поиск доказательств, окончившийся традиционным «поживем — увидим».

— Ну доброе утро, — фыркнул голос над головой, стоило только закрыть глаза и оказаться… не в Тени, где ей было бы самое место. — Как тебе обстановка, ничего не поменялось?

— Даже паркет на потолке все тот же, — фыркает она, приподнимаясь на кровати и осматриваясь в «кабинете». И не сразу поняла, что находится здесь не одна — сидящие в углу Дориан и Феликс напоминали больше каменные статуи, чем людей. И только страницы перелистываемых книг в руках у молодых людей давали понять, что они здесь все-таки присутствуют, а не… — И что это?

— Не обращай внимания, — фыркнула девочка и в тот же момент между ними и парой мужчин оказалась глухая стена. — Оценила тягу к знаниям и дала доступ к некоторым материалам из своей памяти. Ну, по крайней мере, к той части, за которую меня не вздернут по возвращении на Базу.

— Если тебя не вздернули в прошлом, то уж сейчас должны индульгенции автоматом выписывать и грехи наперед отпускать.

Девчонка лишь фыркнула, плюхаясь на ближайшее кресло. Мередит же устроилась на диване поудобней и принялась рассматривать паркет на потолке. Хотела было попросить и себе какую-то книгу или рабочие документы, но тут же отказалась от этой идеи, когда поняла, что на разум действует что-то странное. Что-то словно мешает сосредоточиться и, тем более, заставить мысли двигаться в нужном направлении.

— Даже не надейся соскочить на мысли о работе. Тебя сюда отдыхать притащили, вот и отдыхай.

— Какая разница, если я все равно здесь… — успела она пробормотать прежде, чем неизвестная сила придавила ее к теплой обивке дивана. Одновременно она почувствовала, как на спину там, в реальности, легла чья-то ладонь.

— Разницы не было бы, будь ты в нормальном состоянии. Но сейчас все не особо-то и хорошо, поэтому давай без самодеятельности.

Тело ударила дрожь. Там, в реальности, или здесь, во сне? Мередит не успела этого понять. Лишь быстро задала вопрос.

— Ты говорила «не особо-то и хорошо», когда я, фактически, была готова в любой момент сдохнуть или сойти с ума. Сейчас все повторяется? Из-за того, что произошло тогда?

— Физически — нет, не повторяется. Психически и энергетически — не знаю. Я видела красных храмовников, Дис. Видела, что делает эта красная дрянь с ними. А ты с ней в теле проходила три года. И умудрилась при этом не только выжить, но и сохранить разум. Да, ты не обычный человек, но все же — и не одна из нас, поэтому сложно мне говорить о каких-то конкретных вещах и строить прогнозы.

— Ты исследовала это вещество тогда? — она почувствовала, как горло сдавил тугой ком. Там, в реальности, руки крепче стиснули подушку, словно та была единственной защитой в этом мире.

— Только техническими средствами. Сама понимаешь — прикасаться к нему и, тем более, держать рядом с собой длительное время, не было никакого желания.

— Как оказалось, касаться его ты можешь без всякого страха. Да еще и, вдобавок, с пользой для других.

— Тебе бы тогда пользы от этого не было. Если бы я просто одним моментом убрала весь красный лириум посреди улицы…

— То я была бы мертва, догадываюсь. Без медоборудования вашей штаб-квартиры все могло закончиться печально. И если бы не та случайность на руинах Храма — мы бы так и не узнали о твоей способности уничтожать эту дрянь.

— Ты же понимаешь, что нам просто повезло с этим случайным открытием? И не стоит даже пытаться копать в направлении этого лириума? — Рин сердито нахмурилась.

— Я не идиотка. И этих ребят красных краем глаза видела и, что более важно, свой опыт до сих пор не забыла. Можешь не беспокоиться — ни собирать красный лириум, ни тем более его изучать и как-то использовать не собираюсь. Я лишь хотела узнать, является ли это вещество принадлежащим нашему миру, или это опять прилетело из каких-то других реальностей немного дерьма на разгребание нашему брату?

— Все возможно. Слушай, помнишь то расследование, которое я проводила до того, как завязалась та заварушка? — дождавшись кивка Станнард, девушка продолжает. — Я ведь так и не нашла того, что искала. И Эмилия до меня не нашла. Конгломерат, опять же, здесь отметился и еще надо выяснить, зачем. Тоже что-то искали и не нашли? Зазикель упоминал о том, что во времена Первого Противостояния здесь укрывалась часть беглых элементалей, а Солас присовокупил к этому еще и парочку артефакторов. Один — воздушный, второй — пространственный. Ничего не напоминает?

— Полагаешь, что история в какой-то степени повторяется?

— Думаю да. Но повторится ли она и какую роль нам всем в ней предстоит сыграть — даже думать пока что не хочу. В конце концов, у нас есть много других задач, которыми мы можем и должны заняться. Ремонтик поделать, новичков подучить, собственные тренировки, опять же, забывать не следует, а то сломаем график, обрастем жиром, а нам оно надо?

— Решаем проблемы по мере их поступления, как же это знакомо, — она поморщилась и потерла правое плечо левой рукой.

— Болит? — и там, в реальности, и здесь, во сне, она почувствовала прикосновение ладони. Прохладной даже через слой ткани.

— Сейчас нет, — ушла с темы она. Затянувшиеся тогда шрамы периодически давали о себе знать. Особенно в плохую погоду. Как, впрочем, и многие другие травмы, полученные за все время службы после пропажи Эмилии и Арэйн. Рыцарем-Командором киркволльских храмовников она в свое время стала не за красивые глаза и каждое повышение отрабатывала собственной кровью, что не могло не сказаться на состоянии. Еще и та заварушка с красным лириумом. И последующие неспокойные годы жизни в Киркволле, а затем — участие в затее Кассандры с Инквизицией…

Она не поняла, когда именно отключилось восприятие времени, и окончательно потерялась связь с реальностью. Просто продолжала лежать и бездумно смотреть на паркетины над головой, в то время как с ее телом происходило… что-то. Только открыв глаза она ощутила изменения, которые провела с ней Рин за одну ночь. Чувствуя дрожь, бегущую по спине, посмотрела на девушку, которая уже проснулась и заново разводила огонь в потухшем очаге. Тень за спиной с косой в руке. Все, как она и говорила. Лезвие прижато к горлу, но проходит насквозь, словно Черный Жнец не может причинить ей вреда. Но не это интересовало Мередит.

— Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — нервно произнесла она, глядя на энергию, обволакивающую чужую фигуру.

— Можешь не переживать, знаю, — Рин поморщилась и, махнув рукой, произнесла. — Кстати, кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста.

Криво усмехнувшись она, как была, в рубахе и штанах, выбралась из кровати и словно на чужих ногах добралась до стола. Несомненно, состояние было лучше, чем вчера. Но радость от улучшения самочувствия омрачалась тем фактом, что Рин сейчас из-за своей игры с энергополями примерно в том же состоянии, что и Мередит. По сути, решение помочь сделало небоеспособной и ее заодно. А если произойдет что-то из ряда вон выходящее…

«Так, все, стоп, — голос в голове был подозрительно похож на голос Эмилии. Мередит едва не вздрогнула, когда поняла это. Что некий здравый смысл обретет форму голоса давно погибшего альтернатора, которого она знала когда-то. Или думала, что знает. — Рин девочка большая, не раз в дерьме побывавшая и благополучно из него выбиравшаяся раз за разом. И раньше за ней не было замечено откровенного идиотизма. Она знает, что делает. И всегда знала».

Тем не менее, на душе было тревожно. Рин выглядела не слишком-то и хорошо после этой ночи, а уж сама Мередит, наверное, своим видом и вовсе напоминала живой труп. О чем старалась последние дни вообще не думать. Прикидывала лишь список потенциальных заместителей среди своих людей и на всякий случай — написала соответствующие распоряжения, которые должны были принять во внимание лидеры Инквизиции при выборе человека на ее место.

— Доедай, допивай и одевайся, — Рин поставила перед ней кружку с горячим травяным отваром, о которую Мередит тут же принялась греть непонятно когда успевшие замерзнуть руки.

— Появилось какое-то дело?

— Появилось желание погулять по окрестностям. И тебя заодно вытащить из кабинета. Свежий воздух, между прочим, полезен для здоровья.

— Тебе не стоит покидать крепость.

Она даже не стала говорить о том, что сама может, судя по ощущениям, рухнуть в обморок в любой момент.

— Мы и не будем. Прогуляемся по северной стене, я как раз карту дорисую, ну а ты воздухом подышишь, — Рин мягко улыбнулась. А Мередит зябко поежилась, вспомнив, что на каждой стене у них по несколько десятков караульных, да и просто народ собирается. — Что-то не так?

Вот в этом была проблема общения с Рин — поскольку знали они друг друга достаточно давно, каждая из них замечала, когда со второй было «что-то не так». И приходилось в итоге на подобные вопросы отвечать…

— Тебя, смотрю, и вовсе не пугают сплетни.

— Дис, меня кто и с кем только не сношал за все время моей жизни. Да и про тебя слухи ходили, что ты с Орсино…

Зря она глотнула в этот момент отварчику, ой зря. Потому впервые услышанные новости заставили этим самым отварчиком конкретно так захлебнуться.

— Я с этим… Они что, серьезно?

— Да прикинь — более чем. Мол, все эти ваши свары магов и храмовников были из-за взаимных отношений, ну и выяснения этих самых отношений друг с другом.

— Я даже не буду это комментировать.

— И не надо. Люди все откомментируют за тебя. И по поводу Орсино, и по поводу меня тоже. Где надо — увидят то, чего не было, где не надо — додумают, ну а там еще принцип испорченного телефона добавится и привычка все, мягко скажем, украшать излишними деталями и додуманными подробностями. Чтоб ты понимала, по мнению некоторых, я сплю с Сашей.

— Да, ты уже говорила. И с тем тевинтерцем.

— Ага. То, что они оба предпочитают мужиков и в общем-то секрета из этого не делают, таких «мыслителей» ни капли не отрезвляет. Поэтому действуй по моему утвержденному шаблону — бери болт и забивай на всех.

— Мне больше нравится идея «забивай всех». Посмели бы у меня в Казематах что-нибудь эдакое заявить, — она мрачно нахмурилась.

— А ты как думаешь, где именно я все эти сплетни про вас с Орсино слышала? — поддела ее Рин.

— Хватит уже об Орсино. Честно — я вообще стараюсь о нем не вспоминать. Потому что зацепишься за одно — начнешь и то, что было дальше, в голове крутить.

Судя по тому, как Рин нахмурилась — она поняла, о каких именно воспоминаниях говорит Мередит. Ей наверняка не особо приятны всплывающие в голове кадры собственной смерти. А Мередит… Мередит тогда все узнала постфактум. От других людей. Даже не от самой Рин, которая теоретически могла бы написать хотя бы одну чертову записку. Чтобы хотя бы иллюзию дать на то, что она сама сообщает о своих намерениях и о своем желании сначала внедриться к противнику, а потом — ударить ему в спину. Что она не предавала ни Хоука с его компанией, ни их мир… Ни саму Мередит.

— Как скажешь. Я просто к тому, что сплетни — это в принципе неизбежно. И если пытаешься заткнуть сплетников — их это только раззадоривает. А так народ потреплется и забудет. Большинству хватает проблем помимо обсуждения чужой личной жизни. В конце концов, ты же не собираешься отказываться от общения со мной только потому, что какой-то идиот решит пририсовать нашим отношениям половой вопрос?

— Не собираюсь, — она улыбнулась,

Полчаса спустя они бродят по крепостной стене и в итоге — забираются на одну из башен. Рин, не заморачиваясь маскировкой, фиксирует все нужные данные прямо на визор, чтобы потом уже, в спокойной обстановке, а не «на коленке», перенести все на бумагу. Мередит заняться решительно нечем, да и нет на это никаких сил, поэтому она просто старается держаться подальше от края, чтобы не свалиться случайно вниз. Крылатая вытащит, конечно, но зачем ей создавать дополнительные проблемы? И так возни немало…

— Итак, давай поговорим…

— О чем? — Рин обернулась к ней, прижимаясь спиной к зубцу крепостной стены. Детская улыбка, выбивающаяся из-под капюшона рваная челка и уже непонятно откуда взявшаяся грязь на куртке вызывали странное ощущение ностальгии. Сама себя Мередит поймала на мысли о том, что сейчас ей больше всего хочется остаться с ней на этой стене навсегда. Болтать обо всем и ни о чем одновременно, улыбаться в ответ на шутки и подколы этой девочки, и больше никогда в жизни не вспоминать обо всех этих проблемах и неурядицах, которые ждали там, внизу, в ее кабинете.

— О спектралах, например. Ты сказала, что встретила еще одного. Он такой же, как я, или есть какие-то различия?

— Он не проходил подготовку храмовника, если ты об этом. Зато отлично умеет стрелять из всего, что имеет нарезной ствол, и плохо ладит с людьми. Так что можно сказать, что он такой же, как ты.

— Ах ты засранка, — воспользовавшись тем, что девчонка отвернулась, Мередит отточенным движением зачерпнула пригоршню снега и в одно мгновение запихнула его нахалке за шиворот. Последовавший за этим визг показался музыкой, а потом… Потом на вершине башни закипела потасовка. Ожидаемо, что выдохлись они только когда исчерпали все запасы снега, который намело сюда за прошлую ночь. Впрочем, потасовка на этом не закончилась и из состояния эйфории их двоих вывела скрипнувшая дверь. А потом — лицо гонца с отвисшей челюстью, который смотрел на невиданную доселе картину: лежащая на спине Рин, заливающаяся смехом и безуспешно пытающаяся скинуть со своих бедер сидящую на них храмовницу. Да она что, виновата что ли, что эту девчонку защекотать можно только основательно придавив перед этим к земле?

— Миледи Инквизитор… Там… На суд… Гериона Алексиуса и… В общем… Мне посол Монтилье приказала вам передать, чтобы вы спускались, — лицо юноши было залито краской так, будто его самого застукали за чем-то неприличным. А Мередит лишь почувствовала желание от души посмеяться и над этим бедолагой, и над всеми, кто любит додумывать что-нибудь эдакое.

— Передай леди Монтилье, что леди Инквизитор придет, как только я с ней закончу. Это буквально через пять минут. Дверь за твоей спиной, предпочту, чтобы ты ее захлопнул с той стороны.

— Я вот думаю, репутации уже хана, или еще нет? — фыркнула Рин, как только за человеком захлопнулась дверь.

— Еще немного — и я решу, что тебе нравится сеять подобные домыслы.

— Они сеются сами, — девчонка, все еще не делая попыток подняться с пола, пожала плечами. — У меня в детстве в Убежище компания друзей была. Всех вместе нас четверо пацанов и две девчонки, я еще и самая младшая. Одна из девчонок — двоюродная сестра одного из парней. Так не стеснялись даже про них всякие сплетни придумывать. О том, как меня «соображали» лет эдак с двенадцати, можно вообще промолчать. Впрочем, ты сама видишь человеческий менталитет — свойство додумывать то, чего нет, вполне в порядке вещей. Кстати, да, я понимаю, что на мне сидеть удобней, чем на полу, но можешь уже слезть. Свободное время закончилось, сейчас я быстренько суд проведу, ну а дальше по ситуации.

— Надеюсь, под «по ситуации» ты имеешь в виду «мы придем и будем разгребать завалы работы, пока они не стали в три раза больше».

— Естественно. Погуляли, повеселились, пора и за дело браться.

Она встает первая и делает это слишком резко. Осознание своей ошибки приходит уже в тот момент, когда под локоть подхватывают чужие руки.

— Держу, стоять, не падать.

— Вот сейчас опять просто обязан кто-то сюда зайти, — едва ворочая языком, произнесла она. Под нос сунули флакончик с какой-то настойкой. Его содержимое Мередит проглотила, даже не пытаясь понять состав. Уж кто-кто, а Рин точно не будет ее травить…

— И опять додумать то, чего не было, — фыркнула в ответ девушка. — Пойдем. Лучше держись за меня, а то лестницы здесь отстойные в плане техники безопасности.

— Да-да, еще погуляем за ручку на глазах всего Скайхолда, чтобы всем стало все понятно.

— Да всем и так все понятно, небось, все утро обсуждали, чем мы ночью занимались. С другой стороны — это хороший знак.

— Это почему же?

— Ну, когда у людей появляется время и желание обсуждать чужую личную жизнь, значит — все идет более-менее хорошо.

— А, я поняла. Надо найти всем этим людям какое-нибудь занятие, чтобы меньше времени осталось на почесывание языков. Спасибо за идею, Рин, пожалуй, проведу-ка я внеплановые учения сегодня-завтра. Совместные для гражданской и военной части Инквизиции.

— А ты знаешь, мне нравится эта идея… — Рин потянулась и принялась первой спускаться по очередной лестнице. Мередит внезапно поняла, что до сих пор ни разу не бывала в этой части крепости. Верней, видела ее на планах, но посещать лично не доводилось. И немудрено, ведь здесь не было стратегических или тактически важных точек, вот и обошла ее вниманием при обходе Мередит Станнард. А сейчас внезапно поняла, что это один из самых удобных и коротких переходов между крепостной стеной и главным залом. При необходимости можно будет пользоваться, потому что, признаться честно, до сих пор Мередит так и не полюбила толпы народа. А весь Скайхолд сейчас превратился в одну такую большую толпу. — Но давай не завтра, а через недельку, когда ты окончательно оклемаешься, ну и я с тобой на пару? Народ к тому моменту окончательно заскучает, расслабится, и тут мы их по тревоге поднимем, чтобы выскакивали во двор из окон в одних трусах.

— И после этого меня называют извергом. А тебя все еще считают маленькой милой девочкой…

— Я не изверг, я всего лишь альтернатор. А для нас вполне нормально, когда тебя инструктор телекинетическим броском выбрасывает в честь побудки с десятого этажа наружу. И следом еще кровать швыряет, чтобы понять: увернешься ты, или рановато тебя на самостоятельную работу отпускать и надо еще месячишко подрочить.

— О, миледи Инквизитор, наконец-то я вас дождалась. Нужно переодеться и… — начала было Жозефина, а потом перевела взгляд на стоящую рядом с Рин Мередит и отчего-то покраснела. — В общем, вам нужно переодеться. Потому что вести суд в таком виде немного… — девушка явно замялась, чтобы подобрать нужное слово. А Мередит с трудом сдержала усмешку. Помнится, Айрин Шепард и на аудиенцию к наместнику Киркволла приходила в своей неизменной камуфляжке. А Хоук — так и вовсе с недельным перегаром и в той же броне, в которой сначала убивал людей, а потом спал в какой-то канаве. Да и сама Мередит ничего ТАКОГО в их одежде не видела — у самой были одни и те же латы на все случаи жизни, только ради какого-то мероприятия их приходилось отмывать…

— Только не пытайся запихнуть меня в одно из своих платьев, — фыркнула Арэйн. А потом приподняла руки вверх. И тут же поток воздуха, взявшийся непонятно откуда, очистил и высушил порядок засранную за это утро одежду как на ней, так и на рядом стоящей Мередит. — Все, я готова.

— Но это… — Жозефина попыталась было спорить. А потом вдруг сменилась с лица и попятилась. Видимо, оценила вертикальные зрачки и светящиеся глаза Арэйн, которую довели до крайней точки требованиями соблюдать никому не нужные и ни на что не влияющие условности.

— Гостей в крепости нет, а свои меня видели и в куда более обтрепанном виде. Разговор окончен, тащите подсудимых, — Рин уверенной походкой двинулась в сторону зала. Мередит, помедлив немного, встала у стены. И жестом показала стражникам рядом с троном девчонки, что она за ними наблюдает. И спуску не даст никому. Конечно, Инквизитор в случае чего без всяких стражников любого нашинкует, уж это Мередит знала точно. Но должны же эти стражники хотя бы стоять ровно и по струнке, а не как будто на отдыхе находятся…

Девушка в пятнистой одежде прошла через весь зал и спокойно уселась на трон, выпрямив спину и положив руки на подлокотники. Кивнула Жозефине, мол, начинай. В глазах Рин плясали смешинки. Честно говоря, у Мередит этот фарс тоже вызывал усмешку, ведь прекрасно было известно, что враги Рин до суда не доживают. И если человек был отпущен при встрече, то значит — суд закончился, даже не начавшись. Но нет, формальности, формальности и еще раз формальности. Иногда Станнард жалела, что в Инквизицию приняли посла с ее заморочками. Впрочем, стоит признаться, что порой антиванка бывает им всем очень полезна.

— Миледи Инквизитор, перед вами Герион Алексиус. Обвиняется в отступничестве, пособничестве венатори, нападении на вас. Также хочу сообщить, что Тевинтер, узнав о содеянном, отрекся от него, решив всех регалий и званий. Его величество Кайлан Тейрин счел справедливым решение его судьбы Инквизицией, как стороне, которая была задействована в разрешении конфликта и исправлении последствий деятельности магистра.

— Я помню. Герион Алексиус, вам есть что ответить на эти обвинения? — Рин закинула одну ногу на другую и сомкнула перед собой кончики пальцев. Стоящий перед ней с опущенной головой магистр на мгновение поднял взгляд вверх и, словно что-то поняв, начал говорить.

От этой речи Мередит едва воздухом не поперхнулась. Магистр полностью признавал вину, сожалел о последствиях своей деятельности и искренне раскаивался. Якобы единственной целью его исследований был поиск способа спасти сына, не думал, не понимал, не осознавал — и так дальше по накатанной. Судя по виду Рин, у нее удивления это заявление не вызывало.

— Что же, убивать я вас не стала, сейчас это решение отменять поздно. Можно было бы вас усмирить…

Мередит мысленно подняла обе руки вверх. Потому что ей самой маги в усмиренном виде нравились намного больше, чем в обычном своем состоянии. Если человек не может контролировать себя, то разве не безопасней и для него самого, и для окружающих, пройти через этот ритуал, чтобы в будущем не было вообще никаких проблем?

— Но считаю, что в свете сложившихся обстоятельств будет более полезным пустить ваши знания нам на пользу. Вы будете продолжать свои исследования, с некоторым оговорками. Под охраной. И на благо Инквизиции. Другого шанса я вам не дам, надеюсь, вы меня не разочаруете и не станете творить глупостей.

Все с такой же повинной головой Алексиус принимается болтать слова благодарности и обещания ничего плохого не делать, вести себя хорошо и так далее. И только тогда до Станнард внезапно доходит, что все происходящее сейчас — хорошо поставленный спектакль, в котором все его участники разыграли свои роли, как по нотам. Выходит, что, Рин заранее сговорилась с магистром?

— Что все это значит? — стоило девушке выйти из парадного зала и устремиться к череде скрытых переходов, которыми они всего лишь полчаса назад шли в этот самый зал, как Мередит схватила ее за руку. Когда указательный и большой палец сомкнулись вокруг почти детской руки, она на мгновение почувствовала желания отпрянуть, вдруг ощущая себя… Большим злым храмовником, напавшим на маленькую девочку.

— Ты про Алексиуса? Я беру его на Базу. Некоторые его исследования, несомненно, привлекут внимание научного корпуса.

— Хочешь сказать, что после всего сделанного им… — Мередит хотела было добавить что-то еще, но внезапно осеклась, чувствуя, как уплывает куда-то в сторону стена.

— Дис? — голос Рин донесся как из тумана. Прикосновение к плечу вдруг обожгло, а голос стал звучать совсем иначе. Словно она смотрела на мир, да и на Рин тоже, сквозь плотное и основательно запотевшее стекло. — Мередит.

Вот это уже плохо. Когда голос Рин звучит так спокойно — это означает, что происходит что-то совсем уж из ряда вон… Машинально облизнув губы, Мередит чувствует вкус крови. И почти нестерпимую боль в правом плече. Стоит перевести взгляд на него — становится ясно, что кристаллы уже проросли сквозь легкую куртку. Зря она не надела доспехи. Может, зря она пришла сюда? Нет, цель должна быть достигнута…

Переведя взгляд на бойницу, она обнаружила, что солнце уже клонится к закату. Стоп… Нет. В Скайхолде сейчас обеденное время. И холод… В коридоре не было так холодно, как здесь, в этом месте. Что еще… Меч за спиной… Она чувствует, что это тот самый, из красного лириума, но не может и пошевельнуться, чтобы отбросить его подальше. Помнится, она и в день, когда получилось избавиться от этой дряни, ничего сделать не смогла — просто Рин, которую испугали ощущения, исходящие от этого оружия, выдрала его из рук Мередит и взорвала на куски одной лишь силой мысли. По крайней мере, выглядело это тогда примерно так.

Кто-то позвал ее по имени. Присмотревшись к мутному силуэту впереди, Мередит убедилась, что человек ей знаком, но опознать в нем кого-то конкретного почему-то не получалось. А потом изображение снова дернулось и ее поволокло куда-то сквозь темноту.

Машинально отбросив от себя кого-то, она приваливается спиной к стене и сползает по ней, сжимая ладонями виски. Голова пульсирует болью, а разрозненные куски видения почему-то упорно не желают складываться в единую картину. Что это было? Нет, этого вопроса у Мередит не возникало. Она все еще помнила, что три года выпали из ее памяти, будто их и не было. Но до этого дня считала, что не покидала Киркволла. По крайней мере, изучая свои же собственные записи, оставшиеся с тех времен, она смогла сделать такой вывод. И вот — явный флешбек из того времени, но при этом — погода не соответствует Киркволлу. Даже вид того куска неба из крепостной бойницы был другим. Крепость… Она чем-то похожа на Скайхолд. Тоже будто бы эльфийская… Но в Вольной Марке не было таких крепостей, в этом Мередит была уверена. И погода… Погода не марчанская. Еще и она без доспехов, как будто пряталась от кого-то… Или долго двигалась налегке, чтобы успеть как можно быстрей.

— Дис, ты как? Говори со мной. Можешь? Узнаешь меня? — Рин опустилась перед ней на корточки, благоразумно не приближаясь на расстояние вытянутой руки. Куртка была снова испачкана, будто бы девчонка здорово проехалась всем телом по полу. Впрочем, так оно и было — силу своего удара Мередит знала. И это знание снова, как и в прошлом, заставило чувствовать вину. Однако, подняв голову, она поняла, что с извинениями лучше вообще сейчас не возникать, так как Рин от щедрой и доброй души прочитает ей лекцию о том, чтобы Дис дурью не маялась и по поводу всякой херни себя не загружала. Для нее это херня, да, точно. Подумаешь, получила случайно удар, который может обычного человека и на тот свет отправить…

— Я покидала Киркволл тогда. С кем-то встречалась. В эльфийской крепости. Зимой, на закате.

— Заброшенной, жилой?

— Не помню. Силуэт впереди, потом все… как будто стерто. Знаю точно, что этого не было в записях. И этого не было в моих делах. Я не должна была покидать Киркволл в то время. Это было незачем. Что, если… если я причастна к созданию красных храмовников?

— Это очевидно, — Рин поняла, что хотела сказать Мередит. — Ты была первой. Или одной из первых, что тоже возможно. Пока я была в числе бойцов Эдарджгаэра, мне не попадалось никакой информации об их экспериментах с красным лириумом, но очевидно же, что у них были помощники среди местных. И что в любом случае информация о веществе именно после киркволльского инцидента попала к Корифею.

— Инцидент. Ты это так называешь, — она почувствовала, как вскипает забытая было ярость. — Всего лишь инцидент, да? Десятки, а может сотни загубленных мною жизней, усмирения на основании непроверенных данных по одному лишь подозрению, едва не случившаяся катастрофа и все то, что случилось с Орсино и остальными — это для тебя всего лишь инцидент?

Рин молчала. И это молчание злило. Заставляло переходить на уже неконтролируемый ор, схватив девчонку за шиворот и вдавив ее в стену. Что именно она кричала, сама перестала понимать уже к концу первых десяти секунд. Девчонка молчала. Слушала и не делала никаких попыток заткнуть разбушевавшегося Генерала. В какой-то момент Мередит уже сама хотела, чтобы это все закончилось. Когда не осталось сил кричать, обвинять и высказывать свои претензии, большая часть из которых была надумана. Самое страшное, что ей это было знакомо. Такое же состояние было тогда, сразу после извлечения красного лириума из ее тела.

Все закончилось внезапно. Будто резко погасли все свечи, магические огни, само солнце. Слух и осязание еще сохранялись какое-то время, но надолго и их не хватило. Она почувствовала, что проваливается куда-то в темноту. Стало очень холодно, как будто она замерзает. Прошло, наверное, несколько мгновений прежде, чем она смогла открыть глаза и осмотреться. И сразу же обнаружила, что находится в своей комнате. А там, за окном — непроглядная темнота. Значит, прошло минимум несколько часов и…

Что именно «и», додумать она не успела. Потому что, осматриваясь вокруг, только сейчас заметила сидящую за столом Рин. Девчонка явно что-то чертила, возможно — ту карту, которую создавала днем. Отвлекать ее Мередит не решилась. Но стоило приподняться на руках и сесть, как Рин сама подняла голову, отрываясь от карты или чертежа.

— Очнулась, — это не было вопросом.

— Сколько времени прошло? — это первый вопрос, который приходит ей в голову.

— Семь часов. Как голова, не болит?

— Нет, — о том, что в целом даже без боли ощущения, как после хорошей попойки, Мередит говорить не стала. Вместо этого сосредоточившись на самом важном сейчас. — Найди другого командира.

Девчонка ничего не говорит. Просто пристально смотрит на нее, словно ожидая, что Мередит пояснит свои слова. Но она не считает нужным что-то пояснять. Рин ведь сама все видела сегодня. Как можно брать на себя командование целой армией, если ты по неуравновешенности обгоняешь всех одержимых, вместе взятых? Когда готова броситься на союзников с кулаками, когда собственная память преподносит какие-то сюрпризы, а твоя роль в происходящем с каждым разом кажется все более и более противоречивой?

— Ну, во-первых, по теме неуравновешенности можешь промолчать и посмотреть на меня во время позапрошлого задания. Я уже рассказывала про свое раздробление личности и то, как мы втроем давали прикурить всем окружающим?

— Это другое.

— Да? А по-моему, то же самое. Просто разница в причинах, по которым происходят те или иные косяки в психике. Неважно, разгон это, звериная ипостась, последствия прошлых жизней или, как в твоем случае, постороннего воздействия в прошлом — суть остается одной и той же: человека может триггернуть на вполне обычной ситуации. Во-вторых, у нас тут, если помнишь, дефицит кадров. Мы можем сколько угодно хотеть нормального командира, нормальных Вестниц Андрасте, желательно — в эту самую Андрасте и всю церковную муть свято верящих, хотеть нормальных бойцов, а не кучу шизиков каждый со своими загонами, но проблема в том, что все происходит не так, как мы хотим, а так, как есть. Командиром у нас ты, Вестницами — мы с Дашкой, а в качестве боевого отряда у меня под знаменами сброд тех еще фриков. Ну, на взгляд нормального человека, по крайней мере. Только проблема в том, что я других себе не хочу. Ни командира, ни сокомандников, ни напарников, ни всего остального. А с проблемами в любом случае разбираться придется, они есть у всех. И твои еще не самый большой гемор представляют. К тому же, если ты уйдешь, мы так и не сможем узнать, что случилось тогда. А узнать было бы хорошо.

— По какой же причине?

— Ну, во-первых, потому что это касается тебя. Во-вторых — потому что сигнатура воздействия на тебя идентична той, что была применена на нас с Дашей до того, как мы якобы вывалились из Тени.

— Что… — она не сразу поняла, о чем ведет речь эта девочка. А когда поняла — почувствовала, как земля словно снова уходит из-под ног. — Ты хочешь сказать, что уже тогда Старший или его приспешники заварили эту кашу? Уже тогда, в Киркволле, прямо под нашим носом, все начиналось?

— Нет. Скорей кто-то из тех, кто был задействован в Киркволле, впоследствии пришел к Корифею и стал под его знамена. При этом этот «кто-то» явно не знал меня лично, что и пустило под откос все планы Корифея. Ставлю на сущностей поколения эдак третьего-четвертого — там разный народец есть, впрочем, ты об этом и так знаешь.

— Демоны, — моментально сообразила Дис.

— Только частотой повыше, а еще — с мозгами и энергетикой помощней, чем у стандартных тварей. Скорей всего, это существо и сообщило Корифею о красном лириуме. И о том, что это вещество может сделать с людьми при разных способах применения. Заметь, тебе «добрые люди» подкинули оружие, которое видоизменяло разум и тело постепенно и практически незаметно для окружающих, а вот сейчас процесс явно происходит быстрей и с другими спецэффектами. Если с тобой даже под воздействием красного лириума пришлось бы повозиться при столкновении, то нынешние красные храмовники — это так, болванчики, которых любой альтернатор-недоучка раскидает на раз-два-три. Конечно, кристаллы, которыми они из ладоней швыряются и этот их полукристаллический вид могут и напугать непосвященных, но на деле проблем от них не больше, чем от среднестатистического такого зомбака. Или от обычного человека, под завязку накачанного какими-нибудь «веселыми» препаратами. Метод создания «непобедимых армий» Корифей явно взял из учебника для злодеев-недоучек под первой редакцией авторства Древнего Храма. Что, кстати, неудивительно, учитывая, что эта тварь еще в те времена существовала.

Мередит собралась было спросить что-то еще, но в этот момент в дверь раздался стук. Судя по тому, что стучали по нижней части этой самой двери — кто-то из гномов. Смотреть не хотелось, вставать тоже, поэтому она дождалась, пока Рин телекинезом откроет двери и на пороге появится Варрик.

— Вижу, вы двое все еще не спите.

— Если ты пришел обсудить, спим мы или нет, то дверь позади тебя, — вяло произнесла Рин. Было видно, что девчонка уже настроена была завалиться спать рядом с Мередит, а не заниматься разговорами или какими-то делами. Варрику на это было явно наплевать.

— Я по делу, Киса. Вы тут все об этом Корифее говорили постоянно и я вспомнил, где именно слышал это имя. Верней, от кого его слышал один лишь раз в жизни.

— Продолжай, — судя по всему, сон с Рин мгновенно слетел.

— Хоук, — произнес Варрик одно лишь слово. — Помнишь то дело с нападением на них?

— Помню.

— А о чем, собственно, речь? — Мередит почувствовала, что нить разговора от нее постепенно ускользает. Варрик тоже догадался об этом и счел нужным пояснить.

— Ты тогда валялась в отключке, можешь даже не пытаться вспоминать. Рин от тебя ни на шаг не отходила, так что ее дергать тоже было бесполезно. А я был очень занят делами Бартранда. Поэтому Хоук и не просил нас с Рин о помощи — знал, что не сможем отказать, но в то же время — не мог втягивать нас еще и в эти проблемы. Не знаю, что произошло там, под землей, но он, рассказывая о той твари, всего лишь один раз назвал мне ее имя.

— И ты вспомнил об этом только сейчас? — Мередит пристально посмотрела на Рин. Девушка ей едва заметно кивнула, но этот жест не укрылся от Варрика. И вызвал у него возмущение.

— Я вспомнил об этом сразу, но возможность связаться с Хоуком у меня появилась только недавно. И, смею заверить, если бы я не хотел помочь, то…

— Ша. Дело не в тебе. Просто мы подумали, что у тебя тоже развилась внезапная амнезия сродни той, что у нас с Дашкой и у Дис после того случая.

— Насчет нее я в курсе… Стой. Ты считаешь, что это — дело рук одной и той же твари?

— Я не думаю. Я об этом знаю. Хочу заметить, что мы так и не нашли человека, который купил у твоего брата ту штуку.

— Ту женщину, ты хочешь сказать?

— Женщина могла бы быть посредником. И, скорей всего, им и была. То, что мы вытянули из Бартранда, нельзя принять за сколько-нибудь достоверное описание, разве нет?

— Сияла, словно солнце, но была холодна, словно лед. Да, под это можно и ее, и тебя, и половину Вольной Марки подогнать. Сияние — это либо доспехи, либо светлые волосы, и того и того в избытке.

— Либо энергополя, либо магия. Мы же помним, что та дрянь дает частичные паранормальные способности тому, кто контактирует с ней слишком долго. А энергополя у любого паранормала светятся так, что хоть очки надевай. Солнцезащитные, — Рин криво усмехнулась.

— Я, в общем, что сказать зашел… Хоук здесь, в Скайхолде. Можешь встретиться с ним на крепостной стене. Да и тебе, генерал, наверное, будет интересно со старым знакомым увидеться. Как-никак много пережили вместе, разве нет?

Она вздрогнула, снова вспоминая комнату в штаб-квартире альтернаторов. Снова вспоминая те минуты, растянувшиеся, казалось бы, на часы, когда смотрела на экран, где уже давно погибшая Рин спокойно рассказывала на камеру о своем плане, улыбаясь так, будто не на смерть шла, а за хлебом в магазин. Вспомнила, как Хоук, за это время ставший ей то ли подчиненным, то ли напарником, пришел к ней в Казематы и, ни слова ни говоря, вытащил из кармана бутылку Ринкиного любимого вина, плюхаясь на стул и всем своим видом показывая, что никуда не уйдет. Вспомнила, как они вместе пили это чертово вино и обоих колотило, как в лихорадке. Как наконец-то прорвало на слезы, в которых смешались тоска и облегчение одновременно. Вспомнила, что после той ночи, после того разговора появилось хоть какое-то желание жить и понимание, что жить необходимо. Вспомнила, как к городу подошли люди Церкви и она сама лично отправила отступника прочь вместе с Изабеллой. Как проводили раз за разом допросы Кассандры, которая хоть и не смела обращаться с ней так, как с военнопленными, но все же выматывала и доканывала порой так, что…

— Пойдем, — она одним движением засунула ноги в сапоги и подошла к дверям. Уже когда Варрик предупредительно эту дверь перед ней распахнул, шутливо склонившись, с ней поравнялась Рин. Миг — и Мередит почувствовала, как на шее завязывают шарф, пряча концы под ворот куртки. И все это как назло происходило на глазах у мимо проходящего часового, который тут же покраснел, как вареный рак, но пялиться не прекратил.

Это разозлило и насмешило Мередит. Одновременно. Наверное, злость — от нее, а смех — от Рин. Одним жестом женщина набросила на голову девчонки капюшон от ее же куртки и принялась нарочито медленно, глядя прямо глаза в глаза, завязывать шнурки на бантик. Рин откровенно ржала и шепотом посоветовала еще перчаточки на нее натянуть и шнурочки на ботиночках завязать. Мередит таким же шепотом ответила ей «перебьешься, засранка» и взяв девчонку за руку, повела за собой, стараясь держаться чуть позади Варрика. Все-таки только он один знал, на какой именно из крепостных стен их ждет Хоук. Из ушей часового, казалось, вот-вот повалит пар. Рин беззвучно ржала, Варрик, кажется, тоже с трудом сдерживал смех. А сама Мередит чувствовала себя… Словно бы абсолютно в своей тарелке. Точно так же было в прошлом, в Киркволле, когда она помогала сначала Эмилии, а потом Арэйн. И может быть в отношении Эмилии ощущения были в чем-то ложные, но честно говоря — Мередит до сих пор была благодарна ей за то время, что довелось провести в компании альтернатора. Да, по сути, Эмилия хоть и спасла ей жизнь, но впоследствии — просто использовала Станнард. Точно также она использовала свою дочь. Уже тогда на четырехлетнюю девочку имелись далеко идущие планы, о которых не подозревали ни сама Арэйн, ни, тем более, Мередит. Но все же… Даже если это было всего лишь использование, лишь иллюзия дружбы и хорошего отношения… Даже если Эмилии на самом деле было наплевать на судьбу Мередит и Арэйн… Имеет ли это значение, если учесть, что в итоге именно благодаря Эмилии Мередит осталась жива, а Арэйн стала тем, кем является сейчас? И имеют ли право они судить и осуждать ее, не зная всей истории? Даже Ари знает очень немногое об Игроке, Противостояниях и всем том дерьме, в которое ее втянули задолго до рождения. Не ее… Блуждающую душу, которая стала ею. Что изменило бы большее знание? Стало бы оружием в их руках или, наоборот, привело бы к неминуемой гибели? Ответов на эти вопросы не было. И Мередит знала, что их не стоит задавать ни себе, ни, тем более, кому-то из посторонних. Но все же не могла перестать это делать. Не могла перестать предполагать, что уже при первой их встрече Эмилия знала о судьбе, которая ждет Станнард и принимала все необходимые меры для того, чтобы эта судьба в итоге изменилась. К добру или худу, вот в чем вопрос? Ведь альтернаторов, в том числе и Эмилию, чаще всего интересуют глобальные вещи и только уникумы вроде Рин стараются даже при достижении глобальных целей идти таким путем, чтобы не ломать жизни отдельным ни в чем не повинным людям. А Эмилия… С какой целью она в итоге спасла тогда Мередит? С какой целью свела их с Арэйн вместе? И что в итоге осталось от этих целей после изменений, которые внесли в происходящее все выходки Арэйн, вместе взятые?

— Ну доброго вечера, — стоило им только выйти на крепостную стену, как позади раздался знакомый насмешливый голос. Нет — еще раньше до чуткого носа Мередит донесся аромат свеженького перегара, который распространялся от Защитника Киркволла на добрые пять метров. Словно он даже здесь уже нашел, что выпить.

— Хоук, ты уже бухой, или еще бухой? — Рин нахмурилась, протягивая руку вперед. Тут же Защитник вложил в эту руку закупоренную бутылку незнакомого Мередит напитка. Такая же бутылка оказалась в руках Варрика.

— Бушь? — Хоук достал из кармана еще одну и протянул ее Мередит.

— Будет, будет. Ей по гороскопу в ближайшую неделю предстоит проводить много времени с друзьями, то есть со мной прежде всего, — фыркнула Рин.

— Отвалившаяся печень или съехавшая кукуха, выбор в итоге небогат, — с пониманием произнес Хоук. А потом от души зарядил Рин прямой удар в челюсть. — Это тебе за то, что нас всех наебала.

— Это был стратегический ход, — Рин от удара даже не дернулась. Только сплюнула в бездну за зубцом крепостной стены сгусток крови и пару зубов. — И лучше бы с правой бил, дебил — там как раз зуб шатается.

— А это был стратегический пиздюль. Могу и с правой. За то, что не сообщила сразу о том, что жива.

— Не до того было, извини. Да и по каким ебеням я тебя бы искала? Тут Варрик только сейчас нашел, а уж я-то…

Мередит, сощурившись, наблюдала за этим странным разговором. Верней — за игрой энергополей во время проведения и беседы и процесса «опиздюливания». Происходящее между ней и Рин заставило более пристально рассматривать определенный тип связей между людьми. И сейчас она снова пребывала в недоумении. Потому что в процессе ровного диалога и «опиздюливания», что Хоук, что Рин испытываели ощущение… счастья? Ладно, они оба всегда были поехавшими на всю голову. Одним движением откупорив свою бутылку, Мередит чокнулась с остальными.

— Ну, давайте за встречу. Хотя я бы предпочел при других обстоятельствах и по другому поводу, но кто меня спрашивал…

— Ты повод выпить везде найдешь, — отмахнулась Рин. И резко развернула разговор к нужной теме. — Что ты знаешь о Корифее?

— А, ты про ту тварюгу… Я разве не рассказывал? Виммарские горы и задание, которое выполнил для Серых Стражей мой отец…

Хоук начал рассказ. Варрик отошел в сторону, словно бы намекая, что этот рассказ он слышал не единожды, а Рин и Мередит принялись внимательно слушать, исключительно ради согрева, а не пьянства, периодически прихлебывая вино каждая из своей бутылки.

«Уже без стаканов прямо с горла пью. Точно скоро в алкаши подамся», — про себя отметила храмовница, а потом решила, что черт с ними, с такими мыслями. И со стаканами тоже он же самый. Тем более, что погода, да и рассказ Хоука не располагали к соблюдению трезвости. А уж если вспомнить, что она вроде бы как на отдыхе — так и вовсе сам Создатель велел бы расслабиться. Если бы он, конечно, в реальности существовал.

Примечания:

Так, ну все, в следующей главе перехожу к экшону, а то засиделись они в крепости, пора в Крествуд чапать по квесту.