Без права на побег (гет)

Северус спокойно работал в лаборатории больницы святого Мунго. В последнее время он появлялся здесь нечасто: его новая домашняя зельеварня ни в чём не уступала казённой. Однако необходимость внедрения разработанных им зелий диктовала свои условия, и потому сегодня Снейп заполнял лабораторные журналы испытаний нового лекарства от драконьей оспы.

На столе перед ним ровными рядами стояли склянки с густыми настоями — сыворотка для контактной группы риска и усовершенствованная версия зелья Брунгильды для уже заболевших. Оба препарата показали великолепные результаты: старшие Розье, к радости подруги Литы, шли на поправку, а в списке выздоровевших значилась и семья Эйвери. Бывший сосед по спальне в Хогвартсе долго тряс руку Северуса, едва не смахивая слёзы благодарности.

Сам Снейп предпочитал оставаться в тени и не привлекать внимания к своей семье, но получалось плохо. То Лита излечит кого-нибудь от неснимаемого проклятия, то он сам изобретёт очередную модификацию зелья, способную спасти от хвори полстраны. Так или иначе, их имена всё чаще звучали в разговорах влиятельных волшебников.

Вдруг в дверь лаборатории деликатно постучали, прервав его размышления.

— Войдите, — коротко бросил Северус, не поднимая головы.

Дверь приоткрылась, и в помещение вошёл высокий старик с цепкими чёрными глазами. Он медленно оглядел лабораторию, как будто оценивая каждую деталь, и, не доходя до рабочей зоны, уселся на высокий стул лаборанта.

Северус нахмурился.

«А этому что понадобилось?» — раздражённо подумал он, откладывая перо.

— Что вас привело, мистер Принц? — холодно произнёс он вслух. — Слышал, вы теперь вполне поправили своё материальное положение благодаря должности декана Слизерина?

— Не трудись, племянник, — хрипло отозвался старик, опершись ладонями о колени. — Я прекрасно знаю, что виноват перед тобой и своей кузиной. На днях скончался мой отец — твой двоюродный дед.

Северус холодно приподнял бровь. Сложности младшей ветви рода его волновали мало — если вообще волновали. Принцы издавна принадлежали к мелкопоместному служилому дворянству, и единственный титул, когда-либо пожалованный их предку, был рыцарским — милость короля Генриха VIII. Почему именно этот монарх, имевший обыкновение казнить жён и травить противников, удостоил их столь редкого благоволения, потомки предпочитали не вспоминать.

Молодой мужчина молча ждал продолжения монолога неприятного родственника, справедливо полагая, что разговор затеян не из праздного любопытства.

— Я, как положено, принял род, — продолжил Джулиус Принц, стараясь держать голос ровным. — Но, когда приступил к проведению всех ритуалов, выяснилось, что бо́льшая часть родовой магии нам больше не принадлежит. А мы с отцом, — старик тяжело вздохнул, — лишь чудом избежали печати предателей крови.

Он замолк и уставился в одну точку на полу, будто вновь испытывая пережитое.

Северус скрестил руки на груди.

— Что вы хотите от меня, мистер Принц? Я никогда не бывал в родовом доме, не приближался к вашему алтарю-накопителю и тем более не взаимодействовал с ним. Мать говорила, что по кодексу рода наследование возможно только по мужской линии. Следовательно, я не имею никакого отношения к вашим проблемам.

— Я не обвиняю тебя, — отозвался старик после паузы. — На должность декана Слизерина я согласился во многом из-за библиотеки Хогвартса. Первый месяц после назначения провёл там, разбирая старые архивы и трактаты. И знаешь, что выяснил?

Северус чуть приподнял бровь, выражая сдержанный интерес.

— Твой покровитель Шаффик абсолютно прав, — продолжил Джулиус. — Родовая магия не имеет ни малейшего значения для развития мага. Наши предки придумали этот институт лишь ради закрепления имущества и накопления влияния. Но дары, талант, сила от этого не зависят. Можно обобрать сироту и вышвырнуть её за дверь, но нельзя лишить крови и магии.

Он поднял взгляд.

— Твоя мать ведь была беременна, когда мой отец отказал ей от дома?

Северус промолчал. Ни один мускул на его лице не дрогнул, но в глубине глаз мелькнула холодная тень. Эйлин не для того выходила замуж за магла, чтобы спустя годы её имя снова полоскали по всей магической Британии. Все и так знали, что такой брак считался бездетным, но приличия были соблюдены. К тому же в глазах общества оставался удобный вариант — Тобиас Снейп якобы был сквибом. В здешних реалиях лучше числиться полукровкой с отцом-сквибом, чем чистокровным бастардом.

— Я и так знаю, что да, — неожиданно мягко сказал Джулиус. — Иначе родовая магия не отреагировала бы так остро. Теперь у меня два выхода: либо принять тебя в род, либо выплатить виру.

— В род я к вам не пойду, — твёрдо ответил Северус, скрестив руки. — От моих врагов вы меня всё равно не защитите. Да и «весь род» — это вы один. Женились бы для начала, прежде чем искать проблемы на пустом месте.

Джулиус усмехнулся, разводя руки в стороны.

— Посмотри на меня. Мне шестьдесят три года. Я ровесник Шаффика.

— И вы понимаете, почему так? — спокойно уточнил Северус.

— Понимаю, — кивнул старик. — Единственный, кому я должен это, — ты. Поэтому, если в род не хочешь, скажи, какую виру возьмёшь?

Северус задумался, взгляд его потемнел.

— Мне нужна защита от Дамблдора, — произнёс он после короткой паузы. — Не знаю, зачем я ему понадобился, но мистер Шаффик уже упоминал несколько провокаций, устроенных директором против меня и моей жены.

— У тебя неплохая защита, — хмыкнул Джулиус. — И всё-таки ты женат… это многое объясняет. А насчёт того, зачем понадобился…

Он сунул руку в карман мантии и извлёк свежий номер «Вестника зельевара». Развернув журнал, протянул племяннику. На развороте — статья о докладе магистра Антонио ди Адамо, представленном на последней Международной конференции в Риме.

Северус вопросительно поднял взгляд.

— И что я должен здесь увидеть?

— Посмотри внимательнее, — с нажимом произнёс Джулиус. — Магистр ди Адамо преподавал зельеварение в Туринской академии лет двадцать назад, тогда ещё в звании мастера. Магистр известный, уважаемый, но… — он ткнул пальцем в двигающуюся картинку. — Теперь посмотри на него и потом в зеркало. Вы с ним — одно лицо. Даже мимика та же.

Снейп нахмурился.

— К чему вы это ведёте?

— К тому, — устало ответил Джулиус, — что когда ты сдавал экзамен в Гильдию, комиссия отнеслась к тебе подозрительно мягко. Уж не кажется ли тебе странным, что в Британии тебе не рады, а на континенте тебе открыли двери?

Северус едва сдержался, чтобы не прошипеть что-нибудь обидное.

Он сам сдал экзамены — без протекций и знакомств, только благодаря собственным знаниям и упорству. Его приняли в Гильдию не из жалости, а потому что он был лучшим в своём выпуске. Но даже так — отношение к британцам в Италии всегда оставалось предвзятым.

Возможность проявить себя ему дали лишь после того, как на выпускных экзаменах во Флорентийской академии алхимии он сумел завоевать внимание половины правления. Тогда, ещё совсем молодой, он не придал значения странным переглядываниям и сдержанным улыбкам маститых зельеваров. Лишь теперь, оглядываясь назад, Снейп понимал: тогда его явно с кем-то сравнивали. С кем-то, кого эти люди хорошо знали и, возможно, уважали.

Он отогнал ненужные мысли, сосредоточившись на настоящем, и взглянул на терпеливо ожидавшего продолжения Джулиуса.

— И как всё это связано с вниманием Дамблдора к моей семье? — спокойно спросил Северус.

— Всё просто, — ответил Принц, покачав головой. — Ему нужен свой зельевар. Карманный. А ты — лучший кандидат: молодой, талантливый, вне его влияния, но при этом бастард ди Адамо. Это делает тебя и ценным, и опасным. Альбус привык контролировать сильных магов.

— Я гильдейский мастер, — холодно заметил Северус. — Состоящий на контракте со Средиземноморской гильдией. Любые другие обязательства будут вторичны.

— Это смотря как к делу подойти, — вздохнул Джулиус. — Подвести тебя под обвинение в нарушении закона, отдать под суд, а потом «великодушно» поручиться. Или — ещё лучше — упечь в Азкабан под видом тёмного мага, а затем выпустить под непреложные обеты.

Он говорил спокойно, без нажима, но каждое слово было как камень.

Северус почувствовал, как холод пробежал по спине. Что-то подобное они с Литой уже обсуждали. Пока их прикрывает Шаффик — они в безопасности. Но в конце августа, когда аттестационная комиссия в Мунго завершит работу и Лите вручат диплом, защита исчезнет. Они останутся сами по себе.

«Неизвестно, какую роль этот старый бородатый лис отвёл ей, — мрачно подумал он. — Но я не позволю, чтобы она оказалась под ударом».

— Что вы предлагаете, дядюшка? — спросил он, настороженно прищурившись.

— Ты принимаешь в качестве виры мою помощь в защите и шпионаже против Дамблдора?

Северус замер. Это уже было не просто примирение — предложение касалось самого опасного дела, в котором помощь действительно могла пригодиться. Ссориться с противным родственником — дело привычное, но в последнее время он научился думать, прежде чем говорить или делать. И сейчас разум подсказывал: такой союзник, как Джулиус Принц, будет совсем не лишним. Как там любит повторять Лита? «Худой мир лучше доброй ссоры».

— Приму полноценный союз родов в качестве виры, — наконец произнёс Снейп. Пусть он и носил магловскую фамилию отчима, но по духу и крови он слизеринец. Сейчас он делал серьёзную заявку на формирование собственного рода, и, если Принц согласится, это станет не просто примирением, а поручительством главы и признанием.

— Да будет так, — сказал Джулиус, вставая. Его пальцы, узловатые от возраста и напряжения, уверенно протянулись к руке племянника.

Северус с лёгким удивлением почувствовал, как магия вспыхнула между ними, осветив скреплённый рукопожатием союз — короткий, но сильный импульс, подтверждающий, что договор принят самим миром.

— Я пришлю вам зелье для укрепления здоровья, — тихо сказал Северус. — Рецепт флорентийский, называется «Омолаживающий эликсир». Возможно, он поможет.

— Буду признателен за любую помощь, молодой человек, — грустно улыбнулся Джулиус.

Он кивнул племяннику на прощание и вышел из лаборатории, будто с плеч его наконец свалилась непомерная тяжесть.

Северус проводил его взглядом и только теперь позволил себе короткий вздох облегчения. Воздух в лаборатории будто стал чуть светлее — словно сама магия признала, что старые долги наконец закрыты.

Он машинально проверил, не перегрелись ли колбы, и поймал себя на мысли, что давно не чувствовал такого странного спокойствия.

Может быть, Лита права — худой мир и правда лучше доброй ссоры.

* * *

Камилл бин Али Шаффик сидел за массивным дубовым столом в своём кабинете — строгом, но уютном помещении заведующего кафедрой «Противодействия тёмным проклятиям». На стенах — аккуратно развешенные схемы магических потоков, несколько редких артефактов под куполами из защитного стекла и неизменный запах старого пергамента, смешанный с ароматом травяных настоев, которыми целитель любил освежать воздух.

За окном уже садилось солнце, и мягкий золотистый свет лампы освещал лицо хозяина кабинета, сосредоточенно изучавшего стопку отчётов. В дверь деликатно постучали.

— Кого там шайтаны принесли... — проворчал он себе под нос, откладывая перо и нехотя подняв взгляд. — Войдите.

Дверь открылась, и на пороге появился Джулиус Принц — подтянутый, в безупречно сидящем чёрном камзоле, с той самой ледяной сдержанностью, за которую его в Хогвартсе за достаточно короткий срок одновременно уважали и побаивались.

— Мастер Шаффик, могу я с вами поговорить? — произнёс он, уже перешагивая порог, и, не дожидаясь приглашения, опустился на стул для посетителей.

— Джулиус? — Шаффик недовольно прищурился. — Чем обязан твоему визиту?

— Видишь ли, Камилл, — спокойно начал Принц, — я только что беседовал со своим племянником. Мы заключили союз родов. Он отказался войти ко мне в род, но… упомянул, что ты помешал нескольким провокациям Дамблдора против его семьи. Это правда?

— А если и так? — отозвался Шаффик, холодно скрестив руки на груди. Отношения с бывшим однокурсником у него никогда не складывались, и визит в столь поздний час вызывал скорее настороженность, чем интерес. Да, он знал, что Принц недавно похоронил отца и, вероятно, столкнулся с последствиями магических откатов, но позволить тому снова втереться в доверие он не собирался.

Джулиус, казалось, не обратил внимания на тон собеседника.

— Старик в бешенстве, — заметил он спокойно. — Тебе, конечно, лучше знать, но на твоём месте я бы увёз семью подальше — в безопасное место.

— Скажи, Джулиус, — Шаффик медленно откинулся в кресле, — а тебе-то какое до этого дело?

— Очень даже большое, — ответил Принц, и в его голосе впервые прозвучала тень удовлетворения. — Я теперь декан Слизерина. Должность уважаемая, хорошо оплачиваемая. Хогвартс — мощный источник магии, и за каких-то два месяца там я заметно поправил здоровье. Принял выпускные экзамены, готовлюсь к учебному году. Скоро перееду в апартаменты декана.

— К чему ты ведёшь? — поторопил его Шаффик, чувствуя, что за вежливой болтовнёй кроется что-то важное.

— К тому, — Джулиус склонился вперёд, его глаза блеснули холодным светом, — что я ставленник больницы святого Мунго. И, следовательно, обязан докладывать о происходящем в школе главному целителю. Что, собственно, и делаю.

Он выдержал короткую паузу, затем добавил тихо, почти доверительно:

— Но сейчас речь идёт не о школе, Камилл. Это касается лично тебя. Как бы Дамблдор тебе ни улыбался — он готовит нападение. Считай, что я тебя предупредил.

При этих словах Джулиус Принц встал, вежливо откланялся и покинул кабинет. Тяжёлая дверь мягко притворилась за ним, и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь мерным тиканьем настенных часов. Шаффик задумчиво смотрел вслед удаляющемуся силуэту, машинально постукивая пером по столу. Мысли путались — слишком уж странными казались этот внезапный визит и ещё более неожиданное предупреждение.

Он вздрогнул, когда от задней двери, ведущей к ритуальным залам, раздался спокойный голос:

— Думаю, с этим назначением больница святого Мунго только выиграла.

Из полумрака между шкафами выступил высокий светловолосый мужчина в тёмно-зелёной мантии. Гиппократ Сметвик, словно выросший из тени, легко пересёк кабинет и устроился в кресле у стены, закинув ногу на ногу.

— Он тебя не заметил? — с лёгким прищуром спросил хозяин кабинета.

— Нет, — Сметвик покачал головой, — тем более ранее он заходил ко мне. После этого направился прямо в лабораторию к Северусу.

Шаффик приподнял бровь.

— И тот не спустил дядюшку с лестницы? Парень, похоже, действительно взрослеет.

— Возможно, — Гиппократ чуть усмехнулся, но без привычной иронии. — Джулиус в последнее время ведёт себя странно. Необычно честен и даже услужлив. Ещё два месяца назад был самым обычным старым мерзавцем.

— Что ему понадобилось от Северуса? — голос Камилла потемнел.

— Хотел, чтобы тот принял виру. Похоже, у Принцев проблемы с родовой магией, — Сметвик вздохнул. — Если бы старик ввёл парня в род официально, потерял бы статус главы. Северус значительно сильнее, и магия рода это почувствует. Но парень неглуп: не принял родство, а оформил союз и заявил о создании собственного рода. Джулиус согласился: у него просто не осталось иного выхода.

На миг оба замолчали. Из открытого окна доносился гул улицы большого Лондона и запах пыли, смешанной с летними травами.

— А теперь о неприятном, — Сметвик подался вперёд. — Принц прав. Альбус тебе не простит бунтарства. Он уже сейчас ведёт себя как диктатор, а что будет, когда получит власть? А он получит — это почти неизбежно…

— И что ты от меня хочешь? — Шаффик устало потёр переносицу. — Малика и Алиша уже готовы к отъезду. Хотел свозить их напоследок в Корнуолл, пусть дети на море посмотрят и покупаются.

— Лучше не рискуй, — серьёзно ответил Гиппократ. — Отправь женщин в Париж магловским самолётом. И им будет спокойно, и ты будешь уверен, что они вне досягаемости старика.

— Всё так серьёзно? — Шаффик даже удивился, слегка откинувшись на спинку кресла.

— Ты просто давно не общался с этими «пауками», — начал Гиппократ с лёгкой иронией, — а наша гениальная молодёжь ещё и лекарство от драконьей оспы изобрела. Малфоя уже не спасти, но остальные главы родов останутся живы.

— Но умерла же где-то четверть Визенгамота! — пробурчал Шаффик, нахмурившись.

— Зато другие три четверти выжили, — цинично заметил Сметвик. — И многие потенциальные покойники затихарились в Шотландии. Например, старший Макнейр и Маккинон. Ты вообще слышал о большом скандале и ноте Горного Конклава Шотландии?

Шаффик удивлённо покачал головой, глаза его блеснули интересом.

— О, друг мой, это было фееричное зрелище! — продолжал Гиппократ. — Шотландцы давно охраняют свою территорию и выставляют дозоры на границах. Они несколько раз ловили английских магов, одетых как пресловутые «Пожиратели». И, знаешь, среди них было много сторонников нашего скромного директора Хогвартса. Старик под шумок убирает неугодных и сваливает всё на оппонентов. К сожалению, в их число попадаешь и ты.

Сметвик помолчал, затем продолжил более серьёзным тоном:

— Ко мне подошёл один примечательный маг и попросил устроить вам встречу. У него есть проблема: в своё время он наделал крестражи, а собрать всё обратно не может. А вот твой суфийский подход, как маглы говорят, — именно то, что доктор прописал.

Шаффик оживился: глаза его заблестели от интереса. Тема крестражей была многообещающей для исследований.

— Так зови его ко мне! — сказал он с решимостью. — Такой материал просто так лежит! Под клятву о неразглашении можно сделать что угодно.

— Ну вот и договорились, — кивнул Гиппократ, потёр руки и направился к небольшому бару в углу кабинета. — Как семью из страны отправишь, так сразу и начнём. И за это надо выпить.

Шаффик тем временем запер кабинет и выставил на стол бокалы для виски. Янтарный напиток приятно блестел в свете лампы, отражаясь на стеклянных полках.

Сметвик разлил напиток и поднял стакан:

— Давай, за удачное выполнение задуманных нами проектов?

— Это точно, — улыбнулся Камилл, встречая взгляд приятеля. — За нас и наши семьи.