В руинах (джен)

Я резко обернулась. Ниалл стоял на коленях там, где еще несколько мгновений назад никого не было. Через фильтр эфирного зрения он все еще оставался бесплотной серой тенью, но при этом мягко светился, будто присыпанный голубой флуоресцентной пыльцой. Свет быстро таял, и через несколько томительно долгих ударов сердца исчез совсем.

Шрамы обдало холодом, мир приобрел привычные очертания, и я с удивлением уставилась на Кузнеца-в-Изгнании. А это точно Ниалл? А что, если нет? Страх предательски ударил под дых, и сердце стремительно заколотилось.

— Как ты здесь оказалась? — спросил он, недоверчиво глядя на меня.

— У меня есть вопрос получше. Как ты здесь оказался? Еще секунду назад тут никого не было.

«Кроме Тайренна, конечно», — хотела добавить я, но прикусила язык. Я все еще не могла быть уверенной в том, кто именно стоял всего лишь на расстоянии вытянутой руки.

Ниалл был таким же, каким я видела его в последний раз. Даже его темные глаза все еще сверкали той самой мрачной решимостью. Но мне по-прежнему было не по себе. Я боялась его, боялась его неожиданного появления, но больше всего меня пугали следы магии на его коже и одежде. Не что чтобы у меня был внушительный опыт использования эфирного зрения, но такого я еще не видела никогда.

Он сделал шаг по направлению ко мне, и трухлявый пол заскрипел и прогнулся. Я попятилась. Ниалл недоуменно посмотрел на меня, потом вскинул руки ладонями вверх.

— Это я, Кэсс. Я не причиню тебе вреда.

— Очень хорошо, — я прочертила в пыли линию носком сапога. Но меня била дрожь, и черта получилась кривой. Сделав еще пару мелких шажков назад, я предупредила: — Не суйся за линию!

— А то что? — криво усмехнулся Кузнец-в-Изгнании.

— А то поджарю.

— Мне некогда тебя успокаивать, поэтому буду краток: просто убирайся отсюда, пока еще есть время.

— Время до чего?

— До дождя. Он скоро начнется, и я не хочу, чтобы ты здесь оставалась.

— Да что ж за день-то сегодня такой! — буркнула я, складывая руки на груди. — Всем обязательно надо отправить меня в детскую и уложить спать пораньше!

Разгоняя затхлый воздух, в комнату ворвался свежий ветер, несущий с собой запах моря и обещающий бурю. Суховей, который терзал город весь день, сменился влажным штормом. Его порывы трепали дикий виноград, тревожно шуршали листьями, тоненько завывали в проулках и подворотнях. Деревья за окном раскачивались, и длинные рваные тени ветвей наполняли и оживляли заброшенную комнату. Я вдохнула полной грудью. Сквозь разбитые панорамные окна было видно, как молнии полыхают в наполненных дождем брюхах нависших над городом туч. Отдаленные раскаты грома, поначалу пугавшие меня, теперь стали настолько привычными, что я просто их игнорировала.

— Кэсс, у нас правда нет времени…

— Очень хорошо. Скажи-ка мне, дружок, о чем я сказала не просить меня сегодня утром?

— Что? — Ниалл нахмурился.

Магия привычно заколола шрамы и ладони. Если что, я успею его хотя бы отвлечь…

— Ты еще сказал мне, что ценишь мой юмор, но сейчас он неуместен, помнишь?

— Ты сказала не просить тебя достать веревку и мыло. Это была тупая шутка. И держи руки на виду, а то мне не по себе!

— Я рада, что ты жив! — с облегчением выдохнула я, не без труда поборов желание броситься к нему и обнять. — Но ты так и не сказал мне…

— Время, Кэсс, время… Ноги в руки и бегом отсюда!

— Это не обсуждается. Я остаюсь. Смирись.

— Я не могу позволить себе думать еще и о тебе!

— Вот и прекрасно, вот и не волнуйся. Я сама могу о себе позаботиться.

Ниалл сощурил глаза, буравя меня взглядом. Я сделала то же самое, придавая лицу самое свирепое выражение из тех, на которые была способна.

— Вот видишь, я тоже так умею! А теперь, может быть, мы все-таки поговорим по существу, как нормальные взрослые люди?

— Он уже рядом, — продолжал гнуть свою линию Ниалл. — Он знает, что мы здесь, и чует, что его время близко.

— Кто — он?

— Я не знаю кто. Просто — он. Тот, кто забрал Тайренна и остальных, — он, а не оно.

— Ах, так так теперь у нас есть время на разговоры…

Раскат грома сотряс дом до основания. Осколки стекол в рамах задребезжали. Ниалл вздрогнул. С тихим шорохом в землю упали первые капли дождя, а потом за окном разверзлись небесные хляби. Мы посмотрели друг на друга.

— Теперь уже нет, — грустно произнес Кузнец-в-Изгнании, поворачиваясь к окну.

Я вздрогнула. Точно так же стоял в моем сне мертвый Тайренн. Только там окно, возле которого он стоял, было все еще нетронутым.

— Послушай! — Я осторожно тронула его за плечо. Оно было живым и горячим, и это ободряло. — Вдвоем ведь лучше, чем поодиночке.

Ниалл накрыл мою руку своей и погладил пальцы. Я застыла и шумно вдохнула, а сердце забилось быстро-быстро.

— Я благодарен тебе, Кэсс. Я просто не могу выразить свою благодарность, но… поскольку я это все начал, то мне и заканчивать.

— Не ты, — торопливо прошептала я, боясь, что Ниалл услышит гром моего бешено колотящегося сердца. — Оно, то есть, он обитал тут задолго до того, как ушли люди…

«Посмотри на меня!»

Я резко выдернула руку. Из капель дождя в окне начал проступать темный силуэт. Прямо как в моем сне. Он приближался, но не рывками, как идущий человек, а плавно фокусировался, как будто кто-то крутил колесико настройки театрального бинокля. И страх рос с каждой секундой.

Ниалл дернулся, резко отворачиваясь от окна.

— Нельзя смотреть на него, — прошептал он, хватая меня за плечи и разворачивая к себе. — Слышишь?

«Посмотри на меня», — шептал голос в моей голове все более и более требовательно. И самым ужасным было то, что сопротивляться зову было невозможно. «Посмотри на меня!»

Я высунулась из-за плеча в сторону окна, но Ниалл оказался проворнее и крепко прижал меня к себе. Я рванулась, но сильная рука надавила на затылок. Ниалл прижимал меня к себе так крепко, что нос расплющился и мне стало нечем дышать. Я торопливо хватала воздух уголком рта, слыша громкое биение чьего-то сердца, и никак не могла понять: это его? Или мое?

«Посмотри! На! Меня!»

— Не слушай его! Не смотри!

Голос, который поначалу едва шелестел в моей голове, теперь перекрывал грохот грома. И было очень трудно ему противостоять.

«Посмотри! На! Меня! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ! ПОСМОТРИНАМЕНЯПОСМОТРИ…»

Я впилась зубами Ниаллу в плечо и дернулась изо всех сил. От неожиданности и боли тот вскрикнул и на мгновение ослабил хватку; я вырвалась и бросилась к окну, навстречу темному силуэту, который теперь застыл в проеме. Еще один шаг, и… меня резко дернуло назад, а затылок обожгло болью.

Но было поздно.

«Ты посмотрела…»

Ниалл схватил меня за косу и, наматывая ее на руку, подтянул к себе. В глазах все расплылось от боли и слез. Но это было не важно. Образ того, кто ждал меня в окне, навсегда отпечатался в глазах. Теперь я видела его даже сквозь закрытые веки.

Он ждал меня.

Он звал меня.

Темнота, которую не могли осветить даже отблески молний. Еще одна вспышка небесного света выхватила из мрака протянувшиеся от неба к земле струи дождя, но ОН так и остался островком мрака, укутанным в бесформенный серый туман. Тень вскинула черное щупальце, которое впилось мне в грудь, но боли не было. Был только страх. И зов. Страх медленно, но неотвратимо нарастал. Зов гремел все громче и громче. Меня охватил не просто страх неизвестности — нет, это был дикий, первозданный ужас, вобравший в себя все страхи мира и набиравший силу вместе с черным пятном в груди. И преодолеть его можно было только одним способом…

— Пусти! — Я дернулась из последних сил, но Ниалл держал крепко.

Тень вплыла в комнату. Я зажмурилась, но продолжала ее видеть, и теперь ужас окончательно заполнил мое сознание. Я кричала. Глотала воздух, когда он заканчивался в груди, и снова кричала. Кричала безостановочно, пока волны паники накатывали на меня одна за другой, как штормовые валы на мол. Кричала, пока не охрипла. И даже когда голос исчез совсем, я продолжала хрипеть и кривить рот в беззвучном крике.

Время остановилось. Была только я и черная фигура впереди. И руки, что держали меня, не давая воссоединиться с воплощением ужаса. Но ОН готов был ждать меня. Мы будем вместе, как только Ниалл даст слабину.

— Человек слаб, — прошептала фигура мне в лицо, обдавая его дыханием смерти. — Я подожду.

— Я держу тебя, Кэсс, — шептал Ниалл.

Теплое дыхание у моего уха и холодное — на лице. Силы были неравны. Но Ниалл вцепился в меня мертвой хваткой, хотя его руки уже начинали подрагивать.

— Я держу тебя! Я здесь!

Из горла вырвался лишь булькающий клекот. Да не держи ты меня, отпусти! Просто дай мне уйти! Только так можно прекратить пытку ужасом! Пусть это закончится! Как угодно, но просто хватит! Я больше не могу!

— Кэсс, послушай меня! Я здесь. Я не отпущу.

Непроглядный мрак вокруг и еще более темная тень впереди. Тень не злилась, но тень нетерпеливо ждала момента, чтобы поглотить меня. Тень ужасна, а ее зов сильнее всего на свете. Затылком я чувствовала тепло, а лицом — холод разверстой бездны. «Страх побеждает все, — шептала мне тень, — страх сильнее любви, дружбы, верности, долга. Страх сильнее инстинкта, древнее самых первых людей, древнее богов, древнее самой вселенной. В первоначальной тьме есть только страх. Служить страху — великая честь. Поддайся ему, впусти его в себя до конца. Не боятся только камни».

— Вернись ко мне, Кэсс. Прошу тебя. Пожалуйста. Я не могу потерять и тебя тоже.

Живое дыхание грело шею и затылок. Зовущий меня голос дрожал. Мне хотелось вернуться к теплому шепоту. Я все еще держалась за него, как за путеводную нить, но зов страха был сильнее. Я потерялась во тьме собственных зажмуренных век, и, куда бы я ни повернулась, впереди был только Ужас.

— Я не знаю, сколько еще выдержу.

Справа, слева, впереди — только он, только холод. Он всегда оказывался передо мной, куда бы я ни поворачивалась. От него не скрыться. Но чужое живое тепло все еще согревало меня сзади. И поэтому я сделала шаг назад. А потом еще один, и еще. Ближе и ближе к тонкой путеводной ниточке живого человеческого тепла, протянувшейся сквозь зябкую, остывшую вечность назад бездну. Хрипя и плача, почти упираясь носом во мрак, я пятилась, а тень надвигалась на меня. И тут я услышала знакомый голос.

— Я тот, кто строит стену, — звук набирал силу, резонируя в пульсирующем вокруг меня ужасе. — Пусть стоит моя стена, пока весны сменяется зимами, от года к году, от века к веку.

Слова наполнили мрак вокруг, и, сделав очередной шаг назад, я поняла, что тень больше не придвигалась ко мне. Она все еще была близко, на расстоянии вытянутой руки, но уже не маячила прямо перед носом.

— Я тот, кто строит стену! Да останется она нерушимой и в дни честного труда, и в зареве пожара войны, и среди обломков рухнувших империй!

Громкий, звучный, уверенный голос звал и повелевал, и я пятилась по направлению к нему. Тень бесстрастно следила за мной, но больше не делала попыток приблизиться. Как будто между нами и впрямь выросла невидимая стена.

— Я тот, кто строит стену, и да стоит она вечно, как щит супротив зла! — провозгласил голос. — Об этом прошу тебя, Строитель, Господь Мой! Да будет так!

С этими словами я открыла глаза и вывалилась из мрака обратно в заброшенный дом.

— Я так и знал, что Строитель поможет тебе вернуться!

Я помотала головой.

— Нет? Что нет?

Показала на горло. Хорошо, что я не могу говорить, иначе сейчас, из-за переполнявшего меня чувства нежности, я бы точно выпалила: «Молитва тут ни при чем! Я боролась ради тебя! Я возвращалась к тебе!». Но будет лучше для всех, если эти слова останутся непроизнесенными.